Доктор Шош, Диего Дан и Железный Капитан
1
Вряд ли кому-либо, когда-либо доводилось называть Доктора Шоша храбрым человеком. Не спорю, он был известным на весь Солнечный Альянс ученым, биологом, о чем, к слову, он никогда не забывал мне напоминать. Но никто из тех, кто знал его при жизни, не поверил бы мне, что это был именно он, кто закрутил всю эту авантюру с Диким Космосом. Как бы мне ни было тяжко это признавать, дорогие господа патрульные, это был Доктор Шош, что в погоне за последней нитью жизни, в конечном итоге выбрал смерть. И я, какие бы многочисленные доказательства вы не предоставляли, не убивал его.
Наше путешествие началось вечером, когда я, Диего Дан, сидел в углу “Маркизы”, бара для разбойников и охотников за головами. Перед моим лицом, на столике стоял стаканчик дешевого масла, на вкус как вязкие человеческие сопли.
Пьяницы по бокам, грозные пираты... Все эти дядьки еще не прекращали оборачиваться на меня. Однако никто уже не улыбался в мою сторону и никто даже в мыслях не посмел подойти и поинтересоваться, что в этом грязном заведении делает маленький мальчик.
Я, ожидая своего нового заказчика, оглянулся в его поисках.
Среди всего этого сброда я наконец-то заметил толстяка в шляпе, выряженного в приличный черно-белый костюм. Он отличался ото всех в этом заведении, более того, выделялся не столько своим видом, а поведением: мешкал на месте, выгибаясь каждый раз, стараясь не прикасаться к проходящим мимо него посетителям и официантам; приседал, когда над его головой пролетала очередная голограмма русалки или покрытый жировым осадком светошар. Я сразу узнал в нем Доктора Шоша, и, сжалившись, решил окончить чудное представление — помахал ему рукой.
Через мгновенье, Доктор уже усаживался за мой столик, покручивая черные и блестящие, как смола усы.
— Что же, спасибо, что откликнулись на мою просьбу!— начал толстяк, радостно хлопнув кожаными перчатками.
— Конечно, Доктор.— сказал я, продолжая сербать свое соплевкусное масло.
— Хочу сразу перейти к делу, если вы не против...— ответил мне Доктор Шош,— Видите ли, Мистер Дан, в связи с некими...гкхем, обстоятельствами, я вынужден искать себе компаньона. Задание очень важное для меня.— Он навис над столом, почти ложась на него своей биомассой. Шош похлопывал маленьким ртом, будто бы то, что он должен сказать являлось неким проклятием. В конце, он прошептал,— Я слыхал, что вы бывали в Диком Космосе.
Я резко отмахнулся и подарил Доктору укоризненный взгляд,— Нет. За пределами Известного Космоса я больше не работаю.
— Диего, послушайте, разве вы не хотите узнать...— Попытался Доктор, однако я тотчас поднял руку, давая ему знак молчать.
— Нет, Доктор Шош. Это вы меня послушайте. Никакой робот или человек в здравом уме не сунется туда. К сожалению, ничем не вправе помочь. Мне легко выполнить любое, пускай самое сложное задание однако не в Диком же Космосе, черт побери! Я дорожу собственной репутацией и жизнью. Собственно, я думаю вы можете меня понять.
Я бросил на него косой взгляд, сделавший особый акцент на словах “репутацией” и “жизнью”. Круглое лицо Доктора Шоша вытянулось, казалось, будто бы я затронул то, что он кропотливо оберегал.
— Что вам известно об этом, Мистер Дан?— тот грозно поднял бровь.
— Все из того, что можно вычитать.
Мне пришлось с пол минуты порыться, однако вскоре, под пытливым взглядом Доктора, я достал из кармана сложенную в четверть пластину газеты “Голографа” и бросил ее на стол перед ним.
— Я подготовился к нашей встрече... В новостях пишут, ваша жена скончалась пару недель назад,— без капли сочувствия сказал я,— Слухи быстро распространяются в “Маркизе”, и говорят, что-то редкое и очень опасное поглощало ее тело и разум последние пол года. Вы обратились ко мне через неделю после ее кончины.
Доктор Шош покорно, как ребенок, молчал, смотря на газетные статьи.
— Нет, вы связаны с ее смертью, однако вы не убивали ее.— Слегка наклонив голову, я спокойно продолжал,— Теперь, после того, что я услышал от вас, я точно это понял. Но ваше стремление в Дикий Космос может объяснится лишь одним. Вы так же больны, как была больна и ваша покойная жена. Весьма удачное предположение, не правда ли?
— Мистер Дан!— ответил Шош на мою ухмылку, что я воспринял как подтверждение моим догадкам.
— Эта болезнь... не подлежит лечению?— спросил я, на что не получил ответа.
— Или,— я продолжил,— по крайней мере, лечение ей вы пока не смогли найти. Доктор Шош, вы боитесь, что смерть придет и за вами тоже.
Я довольно откинулся на спинку пуфа: попал в точку.
— Так вы мне поможете?— слегка надменно спросил Шош.
— Помочь сделать что?— начал я,— Вы надеетесь, что я помогу вам найти в Диком Космосе какое-то магический куст, экстракт которого поможет вам выжить? Для начала, вам каким-то чудесным образом понадобиться пройти через Пограничный Патруль, об этом вы уже думали?
Послышался краткий смешок.
— Дорогой мой Диего, об этом прошу не беспокоиться.— Шош приподнял толстую маленькую ручку и уж вновь попытался уговорить меня,— Да и я не сообщил вам самого важного. Я лечу не просто в Дикий Космос, я отправляюсь на поиски Маски Бессмертия.
— Маски Бессмертия?— я тонким голосом спросил.
Мы переглянулись, Доктор с самодовольной лыбой, я же, с недоумением на лице. Оба понимали о чем сейчас зайдет речь.
— Я ищу пути проникновения в лучшую темную лабораторию, Мистер Дан. Космическую Кузню.— прошептал Шош,— И я знаю, что именно там вы были созданы. И знаю кого вы ищете, Диего, знаю, что вам нужно. Я обещаю вам не только деньги за это путешествия. Я хочу купить вас золотым колодцем знаний, которые спрятаны внутри этой лаборатории.
— Откуда вам это известно?— спросил я.
Доктор Шош закрутил усы,
— Я самый умный человек, если и не всего Солнечного Альянса, то этой планеты уж точно.— задорно ответил мне Доктор,— Обладая моим умом и состоянием, хочешь не хочешь, а некоторыми особыми знаниями будешь располагать.
— Вам не выжить в Диком Космосе, Доктор Шош,— перечил ему я,— посмотрите на себя. После нескольких моих попыток проникнуть туда, мне кажется, что и я не справлюсь с этой черной пустыней. Кровожадный эфир не подкупишь ни монетой, ни словом. Вы когда-нибудь видели в живую Космоглотов, обитающих там? Гигантские космические ящеры лускают корабли, как семечки... Что уж говорить о других космических тварях.
Он с некой озабоченностью посмотрел на меня, услышав о Космоглотах. И, во время нашей с ним беседы, по тем же ярым, неугасающим крохотным глазкам, мне действительно казалось, что этот полный человечек не только сбрендил, но и еще и слишком, слишком сильно сбрендил.
— Потому мне и нужен ни кто либо иной, а вы, Мистер Диего Дан.— меленно, будто чеширский кот говорил Доктор Шош.
Видимо, он чувствовал свою победу.
— Мне нужна лучшая защита.— продолжил Доктор,— Тем более, вы последний, кто бывал там, и вы единственный, кто оттуда вернулся. Вы являетесь лучшим вариантом, что попался мне, их последним сверхоружием!
— Я ведь... это... ничего, совсем ничего не помню, вы это понимаете? Не знаю даже как она выглядит.— запинаясь, ответил ему я.
—Та-та-та-та! За кого вы меня принимаете?— Сказал он, слегка оплевав мне лицо,— Я уже знаю нахождение Кузни и знаю, как туда добраться. Вы лишь должны обеспечить мне защиту. Ведь это не проблема, мой дорогой друг?
Я вытерся, недоверчиво посмотрел на ехидно улыбающегося Доктора, и тут же увидел протягивающуюся ко мне голографическую визитку:
— Приходите ко мне завтра.— Доктор Шош самодовольно кивнул мне,— Не буду больше отнимать ни ваше, ни мое время, Мистер Диего Дан. Если вас заинтересовало мое предложение, на что я очень надеюсь, вы придете ко мне к обеду. Оплату получите сразу же.
Шош положил визитку на стол, встал, расправил складочки на рубашке и вытянул пиджак. После чего, он поклонился мне, на прощанье вновь растянув черные усища, и быстренько вытоптал из заведения.
2
Весь вечер мне не давали покоя мысли о Космической Кузне. Это был тот самый дом, настоящий дом, который я выискивал, как религиозный человек ищет намеки на потусторонний мир.
Я искренне верил в то, что где-то там внутри хранился ответ на мой самый сокровенный вопрос. Действительно ли я лишь орудие для убийств? Робот, разумный проект, который кузнецы успели смастерить перед тем, как встретить смерть от рук Железного Капитана?
Мне пришлось проворачивать у себя в голове всю ту историю о падении Космической Кузни, перед тем, как отправится в бой. Если следовать статьям “Голографа”, Железный Капитан был отпрыском лучших ученых-оружейников, однако еще будучи младенцем, умер не успев произнести и первых слов. Любящие его родители успели изобрести механизм, который не только продлил ему жизнь, но и сделал его бессмертным. Маску Бессмертия.
Тогда, ученые щедро поплатились за то, что обманули судьбу — мальчик вырос живодером, терроризируя не только их семью, но и космическое пространство. И длились те ужасные, устрашающие несколько лет вплоть до того, как он убил всех кузнецов четырнадцать лет тому назад, оставляя себя томившимся в одиночестве, в месте, локацию которого никому не было известно. По крайней мере, никому, кроме нынешнему Доктору Шошу.
Потому я и искал существо, которого ненавидели и боялись все. Однако видел в Железном Капитане я своего спасителя. Единственного, кто еще может открыть мне занавес и сказать, что я живу не просто потому что живу, что у меня есть миссия, у меня есть свое место.
Маска Бессмертия, видимо, лишь для меня и для Шоша была благословением. Однако, я одновременно боялся, ужасно боялся того, что в случае провала нашей миссии, мы потревожим ту тонкую линию, огородивший Железного Капитана от Солнечного Альянса — тем самым натравив на Вселенную огромную беду.
3
Как бы там ни было, я прибыл в особняк Доктора Шоша к 11 утра. Не столько из-за того, что я охотно стремился принять предложение Шоша и получить свою монету, столько из-за того, что мне было любопытно узнать больше.
Ожидая Доктора Шоша в его оранжерее, я продолжал терзать себя бесконечным потоком мыслей, опасаясь неудачного результата наших с Шошем замашек. Меня отвлекло лишь режущее слух пошаркивание по полу: Доктор Шош, в бархатной алой пижаме и тапочках, важно направлялся ко мне.
— Я так и знал! Так и знал!— Медленно, но выразительно вылетело из Доктора Шоша. У него было довольное лицо и все те же искрящиеся маленькие черные глазки, что немного вселяли в меня ужас.
— Мне стало интересно,— начал я,— как вы нашли местонахождение Кузни, Доктор?
— Скажем, ответ пришел ко мне как молния в солнечный день, исключительно по воле судьбы... Как я уже и говорил, дорогой мой друг,— очистил горло Доктор Шош и улыбнулся мне,— у меня есть свои маленькие лазейки к тайным архивам и хорошая доля смекалки, что бы распознать правду. Говорят, что Кузню никто не мог найти? Конечно, никто бы не стал искать ее там, где нашел ее я.
Я недоверчиво покосился на него. Как и предполагалось, Доктор не обращал на меня внимания и себе продолжал.
Начал он свою исповедь с плана о том, как он собирался пролезть сквозь Пограничный Патруль, обороняющие Солнечную Систему от космических тварей, как мать любящего ребенка от бактерий. Шош, как и обещал, кинул мне чип — мою щедрую оплату, а затем приказал следовать за ним. У конца оранжереи, тот нажал на кнопку в стене. Часть ее отлезля вбок и, следуя за Доктором, по винтовой лестнице я вышли в комнату, которую распознал, как склад.
Передо мной распростерлась картина из большого количества винтажных кораблей и машин с разных эпох. Очевидно, Шош был большим фанатом антиквариата. И как только мы дошли до большой, отделенной перегородкой площади, я увидел квадратный автомобиль, точно развалюху, которая, видимо еще и была на бензиновом двигателе.
— Можно сказать, ваш предок,— хихикнул Шош, но, заметив мой испепеляющий взгляд, остепенился.
— Ну и что это такое?— спросил я.
Я перешагнул через перегородку и стал детально разглядывать автомобиль изумрудного цвета.
— ВАЗ 2105,— горделиво начал Доктор Шош,— в свое время прозвавшаяся пятеркой. Спецзаказ! Такую больше нигде не найдешь, Версатрам сами сделали ее под путешествия в космосе.
“Версатрам!”, мысленно ахнул я, нащупывая на боковом стекле логотип легендарной фирмы в виде молнии. В эту маленькую коробку было вложено целое состояние.
— Но для корабля она очень маленькая,— констатировал я.
— Именно.— бросил Шош,— датчики патруля не то, что за космический мусор примут, они вообще нас не заметят! Более того, для сверхмощной боевой машины, вы тоже не велики.
Но как только ресницы мои стали дергаться от злости, Доктор, не вникая на меня ни малейшей капли, продолжал свою мысль:
— Да и скажу тебе больше, дорогой мой друг, Лада достаточно мала, что бы мы смогли попасть в глотку Космоглота.— феерично завершит тот.
— Что!?
Все мое лицо, на сколько это было возможно, искривилось. Перед моими глазами проносились картинки из кровожадных, гигантских, витающих в эфире монстров.
— Да-да, ты расслышал меня верно,— наконец повернулся ко мне Доктор Шош,— Космическая Кузня, находится в Космоглоте, единственном месте, где никто бы не стал ее искать. Ни у кого не хватило бы смелости проверить. Тем более, именно ученые Космической Кузни создали зародышей этих гигантских существ. Не будет ли очевидно, что они использовали одного, что бы спрятаться в нем?
— Да вы спятили!— Не мог поверить я, невольно подтверждая его слова воспоминаниями. Все, что осталось от того вечера, когда меня забрали с Кузни, так это ощущение липких гигантских чешуй в руках и подвижного, слизкого пола под ногами.
Доктор Шош порылся во внутреннем кармане его халата и протянул мне рисунок, который я сразу узнал, как знак Космической Кузни: тризуб.
— Нужно искать Космоглота именно с этим символом. Возможности промахнуться у нас не будет.— завершил Доктор Шош.
4
Уверяя меня в том, что каждый день для него на вес золота, толстяк заставил меня отчалить вместе с ним на следующее же утро.
Так как все мое всегда было со мной — для битвы я использовал лишь два бластера и маску для управления пространством, выданной в подобравшей меня школе боевых искусств — я уже не покидал особняка Шоша, найдя себе уголок для перезарядки в гостевой спальне.
Как только в окне показались лучи первого солнца, меня разбудил робот-слуга, предупреждающий, что Шош уже вовсю нервничает и ждет меня около машины.
Придя на взлетную площадку, которой являлась крыша особняка, я встретил преобразовавшегося человека: то был не Доктор Шош, а скорее астронавт из доисторических мультфильмов. На нем был одет плотный скафандр алого цвета, а поверх глаз, обильно сжимая покрасневший нос, были натянуты авиационные очки. Под рукой у Шоша красовалась соответственно красная бульба, шлем от скафандра. Да и в основном, какой-то он был слишком красный. Видимо, волновался.
Мне же роботы-слуги вежливо вручили бежево-синий детский костюм. От шлема я отказался. Моя маска отлично справлялась с работой в космосе и была более надежной защитой. Потому я уверенно насунул ее на лицо, в мои легкие и мозг сразу же внедрились металлические нити, позволяющие ею управлять.
Доктор Шош впихнулся за руль, зарычал двигатель нашего миниатюрного “корабля” и через несколько мгновений, прилично разогнавшись, Шош, со мной под боком, выруливал из окна на встречу рассвету.
Путь выдался дальним. Но, если бы не новые технологии Версатрама, внедренные в эту мелюзгу, мы бы провозились несколько недель, пытаясь долететь до границы Известного Космоса.
Однако, с помощью гипер-прыжка, мы подлетели к границе, охраняемую Патрульными, всего за три дня. Я слегка волновался, вспоминая мои предыдущие попытки проникнуть за пределы охраняемой зоны Солнечного Альянса. Но Шош, уверенный в своей незаметности, в конце концов оказался прав.
За этих три дня пути я успел убедиться, что выбрав отправится с Шошем, я сделал правильный выбор. Опасность, которую он мог себе нарыть в Диком Космосе или Космической Кузне вполне могла быть равной тому, что ему приходилось проходить каждый день, мучаясь от его неизведанной проказы.
Однажды, перекрикивая через громыхающийся джаз, расплывавшийся в салоне пятерки, я спросил у него, в чем заключалась суть его болезни.
Он, не удостоив меня ни взглядом, ни словом, лишь отстегнул от скафандра перчатку правой руки и показал мне вид, который снится мне в кошмарах еще по сей день.
Его рука была сине-прозрачной, ногти были желтыми, отслаивающимися и покрытые какой-то бактерией, напоминающей творог. Там и сям по поверхности тонкой кожи сочились черные раны. Однако больше всего меня потрясло то, что в некоторых из них я увидел маленькие пузырьки, будто бы гнойные прыщики. Внутри этих пузырей шевелилось нечто. Нечто черное.
Не успев Шош запрятать руку обратно в перчатку, как один прыщик лопнул и из него вылетела жирная блестящая муха, которую я тут же прихлопнул об борт машины.
— Не волнуйся,— утешил меня Шош, натягивая перчатку скафандра обратно,— Роботам это не передается. Да и если закрывать раны, то ничего никуда не вылетает.
— И, обильно ли это распространилось?— поинтересовался я.
Доктор лишь черкнул рукой около правого плеча и тогда мне показалось, что в уголках его глаз блеснули слезы.
— Я ведь гордый человек, мой дорогой друг,— сказал Доктор Шош,— Я вырос в бедной семье водителя космического мусоровоза. Всю жизнь хватался за любые возможности, любые грязные поступки, что бы как-то преуспеть, выбраться из этой бедности и неведения. Я не могу позволить себе сдаться, потерять все то, над чем я работал всю свою жизнь.
Доктор Шош замолчал, тщательно обдумывая своё. Я же глазел на космическую пустыню, названную Диким Космосом, и думал какие опасности могут нас поджидать.
— Доктор Шош, в своих тайниках, вы случайно не узнали ничего о Железном Капитане?— вдруг спросил я.
— О, да, дорогой мой друг,— ответил мне Шош, поворачивая рулем влево, куда звал его сигнал датчика,— Много секретов хранилось за его именем. И у меня есть некоторые основания предполагать, что скоро откроется еще один...
Я пытался расспросить его поподробнее, однако через мгновение, датчик люто запищал и Шош что есть сил надавил на газ. Проследив за тем, что захватило его внимание, я увидел перед нашей пятеркой не одного, а стаю из Космоглотов.
— Нашли.— Холодно прошептал Шош.
Мы добрались до гнезда.
Я бы хотел остановить Доктора Шоша, попросить его обдумать план, перед тем, как нырять в этот ад, свору кровожадных существ. Однако больше у меня не получалось говорить, да и в голове моей звенела лишь одна фраза, “Лишь бы не сдохнуть”.
5
Представьте, что вы оказались одни, в хилой подводной лодке, на леденящей душу глубине океана, а вокруг вас торнадо из китов, касаток, гигантских осьминогов и акул.
Эти голодные Космоглоты, точно левиафаны, не часто встречающие здесь таких полоумных визитеров, сначала спохватились разодрать нашу бедную изумрудную малютку на куски, до тех пор, пока те не стали нападать друг на друга. За нас, как за единственную мышку в подвале, началась ожесточенная битва.
Доктор Шош, сосредоточено наяривал круги помеж поля боя. А мне оставалось лишь ошарашено наблюдать, как Космоглоты нещадно отрывали друг другу плавники и щупальца, как хищники, сражаясь за свою добычу.
Передо мной стал часто мелькать символ тризуба. И, завидев старое космическое чудище (от усталости, видимо, отказавшееся участвовать в битве), я убедился, что мы нашли того самого.
Шош пригляделся в сторону куда я тыкнул пальцем, и, разглядев тот же символ у него не пузе, метнулся за ним.
На удивление нам обоим, старый Космоглот с тризубом не рвался нас проглотить. Наоборот, тот пытался удрать от нас, за которыми мигом кинулся рой из других, разъяренных Космоглотов.
Шош додумался покружлять вокруг старика, и тогда, пытаясь схватить нас, другие Космоглоты ущипнули его за бок, от чего наша старая рыба издала болезненный вопль — и вот мы, как большая надоедливо жужжащая муха, пулей влетели в его глотку.
Как мы с Шошем тогда ликовали! Толстяк, точно ребенок, вопил от счастья и бил по центру руля, издавая обрывистую мелодию победного клича. Но радоваться было еще рано. Сквозь всю эту какофонию, машина дернулась, грохнул двигатель, и мы, вместе с ним, грохнулись в слизкую метровую лужу.
Доктор Шош, чертыхаясь про себя, на ощупь достал из заднего сиденья светошар.
— Здесь есть гравитация?!— недоуменно спросил я, поворачиваясь к Шошу.
Он, продолжая копаться в разбросанных вещах на заднем сиденье, ответил мне, будто всем понятную истину:
— Конечно есть! Это еще раз подтверждает то, что я оказался ПРАВ!— объяснял он в манере “отстань”.
— Дальше, видимо, придется двигаться самостоятельно,— сказал я, не подумав, и встретил злостное лицо Шоша в свете витающего над ним фонаря. Доктор Шош определенно не любил, когда кто-то подмечал, как у него что-то не получалось.
— Проклятый Версатрам!— крикнул он, одевая на себя шлем скафандра и выталкивая свою биомассу из сидения.
Я, поправив на лице мою маску в виде красной лисы, последовал за ним и провел немного времени, пытаясь разобраться в чем было дело: оказалось, погорел аккумулятор.
— Чертов Версатрам!— вновь повторил Доктор Шош. Голос теперь его казался наэлектризированным, как у меня.
— Они, видимо, не смогли предположить, что машина будет использоваться на столь длительном пути.— протарабанив, я постарался утешить его,— Нам повезло, что она чудом дотянула до сюда.
Доктор Шош, игнорируя меня, рылся в задних сиденьях машины, доставая еще светошаров и парочку плазменных бластеров.
— Я думаю, мы сможем найти другой аккумулятор в Кузне,— вновь попытался я.
Однако Доктор Шош лишь сердито покосился на меня, давая знать, что лучше его не трогать. Взгляд его, вскоре, резко изменился: Шош посмотрел за мной, вдаль, раскрывая глаза в каком-то непонятном испуге.
— Что это?— прошептал он, тяжело проходя сквозь желтоватую, светящуюся в темноте воду, в направлении за моей спиной.
Я обернулся и увидел, что стенки желудка Космоглота были обрисованы какими-то жутковатыми, изрезанными иероглифами и цифрами.
— Это шифр... — сказал Шош и повернул голову ко мне,— Ты можешь понять, что здесь написано?
Мне было сложно, но фильтры на моей маске и мой механический ум в скорем времени справились с задачей.
— Это стих. Какое-то послание.— объяснил я ему и кое-как прочитал:
Когда родится отпрыск Евы младший.
Посреди тьмы животного утробы —
Один из них отнимет жизнь другого.”
Доктор Шош деликатно провел рукой по надписям, и стена, напомнив нам, что живая, сьержилась от щекотки.
— Зачем кому-то шифровать его?— поинтересовался он, и, не дожидаясь ответа, двинулся дальше, внутрь Космоглота. Я, как мог, побежал за ним, а за нами, как верные спутники, мчались трое витающих фонарей.
Я не упустил того, что чем дальше вглубь мы шли, тем больше этот стих стал повторяться на стенках желудка Космоглота. Там он был написан, будто бы кричал на того, кто его прочтет, в другом месте, на столько маленький, будто бы хотел спрятаться.
Так же не могли мы и упустить из виду, что в воде, потухающей под светом фонарей, и красиво блестевшей в темноте, стало появляться больше мусора: огрызки метала, куски метеоритов, баночки, бластеры...
Мы блуждали по коридору из этих цветных надписей добрых пол часа, не проронивши ни слова. Наконец, когда я уж стал чувствовать, как мой скафандр начинает пропускать внутрь воду, Шош нарушил тишину:
— Тебе не кажется, что этот стих... некое послание о Железном Капитане?
— Что вы имеете ввиду?— я подоспел за ним.
— Отпрыск Евы младший, который принес смерть, это ведь определенно о нем!— Произнес Шош,— Не думаю, что фразу “посреди тьмы животного утробы” мне стоит объяснять.
Шош доброкачественно стрельнул черными глазками на меня, мол твердя, “ты ведь не на столько глуп, что бы не понять”. Да и понимал я все.
— Железный Капитан ведь был единственным ребенком в семье?— я колко спросил Доктора Шоша, перебивая его мечтания.
— А может быть, не единственным?— вернул он мне.
— Вы хотите сказать, у него были братья или сестры?— спросил я у него, ногами расталкивая плавающий в жидкости мусор,— Но о них бы точно знали. История Железного Капитана не осталась загадкой для публики. Кое-где да и упомянулось бы в сплетнях.
— Я думаю, однако, загадкой могли остаться некоторые фрагменты.— перечил мне Шош,— Сказать по правде, во время колледжа я имел честь познакомиться с некоторыми из тех ученых, которых приняли в Космическую Кузню. Лишь одной ученой, по правде. Ее звали Ева Туфелька, все в колледже завидовали ее уму и ярким рыжим волосами, ну точно ведьма.
— Она тогда только окончила магистратуру,— продолжал Шош,— и увязалась с каким-то ушлепком, не помню его имени, Виктор Данилевский, или что-то в этом роде. Дело было в том, что никто его толком не знал, человек он был очень скрытный, пускай и очень влиятельный. Ходили слухи, он точно был задействован в каких-то темных исследованиях, и, имею предположение, имел отношение к Космической Кузне. Он-то ее и забрал.— грустно вздохнул толстяк,— Не знаю, что было после этого, Ева перестала писать своим друзьям и знакомым, даже родным матери с отцом. Я приходил навестить родителей Туфельки однажды...— он немного запнулся, щеки за шлемом слегка побаговели,— мне было любопытно, что случилось с нашей Туфелькой. Старушка сказала, что в последней телеграмме, Ева сказала о том, что больше писать им ей не разрешают. Данилевские приняли ее, как родную, но взамен она должна пообещать им полную неприкасаемость за пределами Космической Кузни. Эта чертова семейка Данилевских любила хранить секреты.
— И ты думаешь, они сохранили в тайне остальных ее детей? Но зачем это им?— поинтересовался я, однако слушал смутно. Вдали туннеля я увидел серебренный блик.
Я поправил маску и поспешил впереди Доктора Шоша, не прекращающий свой монолог. Где-то вдалеке я слышал, что он говорит о том, что, видите ли, и о Железном Капитане никто бы не узнал, не выбравшись он из своей темной пещеры.
— Ну,— перебил его я,— скоро мы сможем узнать наверняка, что случилось на самом деле.
Толстяк подтянулся ко мне, и только увидев о чем я имел ввиду, стал, как столб.
Перед нами открылась большая пасть металлического животного. Злая морда дракона, приплюснутая, поверх которой был выгравирован знак тризуба, дала нам знать: мы оказались у врат Космической Кузни.
6
Мы с Шошем подошли ближе к металлической пасти зверюги и круглые двери развернулись по спирали в виде большой пятигранной звезды.
— Это слишком легко,— скривился я,— разве Кузня не должна быть запечатанной?
— Я так и знал...— задумчиво произнес Шош, виляя косым взглядом на меня.
Поспешив сквозь герметические отсеки, в которых Космическая Кузня адаптировала нас к своей атмосфере, нашему взору открылся тоннель из проводов, извивающихся будто бы заросший плющ.
Доктор Шош снял свой шлем, и я последовал за ним, о чем тут же пожалел. Нос пробил запах затхлости и серы, а уши заполнились низким гулом жуткой пустоты.
Под светом желтых фонарей я увидел, как Шош машет перед носом рукой, стараясь отбиться от противного смрада влажной старины. Его вид вдруг стал более отчетливым. Мы прошли тоннель, и Кузня, реагируя на теплоту и движения, встретила нас тусклым светом, на сколько у нее все еще хватало запасной энергии.
В ужасе я сделал шаг назад, увидев, как болезненная синева покрывала шею и ухо моего заказчика. Я никак не мог помочь Шошу. Мне оставалось лишь как можно быстрее приступить к выполнению миссии — найти бессмертную железяку.
Мы продвинулись дальше. Кузня внутри напоминала вовсе не лабораторию, а скорее старенькую загородную хижину, оставленную своими жителями в спешке. На ободранных, выцветших обоях прихожей, висели ряды фотографий, которые осматривал Шош. Я же, держа бластер наготове, кинулся перебирать остальные части Космической Кузни.
Ничего странного я не заметил: как и предполагалось, темный лабораторий был увешен темными орудиями, запчастями роботов, странных электрических приборов. Все это молчаливое богатство, которое я так и планировал позаимствовать по завершению миссии, было усеяно приличным слоем четырнадцатилетней пыли, будто бы у потолка лопнула гигантская упаковка муки.
Ни Железного Капитана, ни его Маски Бессмертия нигде не наблюдалось.
Мы продвигались сквозь желтоватый полумрак медленно, осматривая обычные на вид комнаты и выискивая хоть какие намеки на местонахождение нашей цели. Настороживши уши, мы старались учуять хоть малейший звук, что вывел бы нас на бессмертного принца. Однако в этом мертвенном затишье, мы не сразу поняли, что стоило ориентироваться вовсе не на звук.
— Пс,— держа наготове плазменный бластер, Доктор Шош обратил мое внимание.
Я кинул свой взгляд на пол, куда он пытался мне указать, и увидел между щедрым беловатым слоем свежие следы размером в человеческую ступню.
Кивнув ему в ответ, я быстрым, полусогнутым шагом направился по направлению шагов. Только увидев это существо, я отпрыгнул назад, выключая на лету фонари, и, ухватив Шоша за скафандр, толкнул его за угол.
Сквозь узкий коридор, к счастью, не заметив нас, медленно пронеслось нечто, напоминающее старый металлический скелет, оплетенный тонкими, ярко-красными и синими проводами нервной системы. Увидев этого пришельца, я не посмел даже сглотнуть от страха, все внутри меня сьержилось и будто бы заледенело.
Я прикрыл дверь в комнату, в которой мы оказались и оглянулся, что бы увидеть помещение.
Это была маленькая и узкая коморка, с небольшим количеством потрепанной и запыленной мебели. По центру стояла небольшая двуспальная кровать, покрытая одеялом из паутины, опершись об которую, дрожа, лежал Доктор.
— Что это там?— прошептал я и через мгновенье стоял у серебряной коробченки, аккуратно лежащего на простынях.
Куб этот был не больше сложенных воедино ладошек. По его бокам были выгравированы цветочные узоры, в которых сразу заинтересовался Доктор и выхватил коробку у меня из рук. “Ева”— прошептал Доктор Шош, читая гравировку.
Он изрядно подмыхал, сбросил паутину и стал медленно вертеть куб у себя в руках. Нагнувшись за Доктором Шошем, я увидел на коробченке маленькие отверстия с четырьмя колесиками. Каждое из них имело ряд из букв: “П”, “О”, “И”, “К” и “Е”
Я всегда поражался причудливой, неоткуда-исходя сообразительности Доктора Шоша, но тогда, был потрясен больше всего. Прорыскав в этой маленькой комнатушке мучительных пол часа, я обернулся, что бы увидеть, что этот подлец уже давно сидел над открытым сейфом, держа в руках бежевый, плотно запечатанный конверт.
— Как?— удивился я.
— Куб,— ответил мне Шош, тыкая мне в лицо именную гравировку,— очевидно принадлежал Еве. У меня отличная память, дорогой мой, мне мимолетом удалось вспомнить стих, “И да придет смерть на земли ваши, когда родится отпрыск Евы младший. Посреди тьмы животного утробы, Один из них отнимет жизнь другого.”— процитировал мне Доктор,— просто как дважды два.
— Первые буквы стиха!— ответил я,— Но их ведь только четыре...
— Не первые буквы, а заглавные.— улыбнулся мне Доктор, мол я был вовсе дурачком,— “И” “Е” “П” “О”. Но не думай больше об этом, тебе лучше прочитать вот это. Как я подразумеваю, это письмо написано тебе.
— Мне?— удивился я, увидев вновь протягивающуюся ко мне перчатку Шоша.
Я забрал письмо и ощупал его рыхлую бумагу, красный, отклеенный сургуч с тризубом. Не спеша открывать его, я задержал дыхание, будто бы зная, что после прочтения, у меня не получиться вернуть все освоясь.
Пересилив себя, я раскрыл полусогнутый лист и мои глаза быстро прошлись по дрожащему почерку:
“Дорогой мой сын,
Я надеюсь, это будет тем самым местом, откуда ты начнешь. У меня мало времени и потому ты должен лишь знать, что раз уж ты добрался до сюда, то пророчеству не миновать.
Я оставила тебе подсказки, что бы ты, шаг за шагом, смог понять нас и найти то, что уничтожит его. Мы с твоим отцом породили это и теперь рады, что есть тот, кто сможет исправить наши ошибки.
Но помни, он следит за всем.
— ЕД”
— Я не понял,— пожал плечами я.
Доктор Шош, нервно, отобрал у меня конверт и вытряс остальное его содержимое на постель.
На кровать, как осенний лист, поплыл оторванный кусок фотографии с подписью “Семья Данилевских, 2120”.
— Я уже давно подозревал,— поднял на меня взгляд Доктор Шош,— но сейчас, прочитав это, уверен, что тебя здесь ждали. Тебе оставили подсказки.
— Почему именно мне?— я ответил.
— Да как ты не заметил до сих пор, Диего?!— чуть ли не крикнул на меня Доктор Шош, однако тут же остепенился и стал грозно шептать,— Я давно подозревал, давно! Как ты думаешь, что заставила Железного Капитана скрываться черт знает где все эти четырнадцать лет? Ты не думаешь, что это странно, что ты являлся последним экспериментом, выпущенным всего за пару дней до того, как все жители Космической Кузни погибли?— Лицо Шоша побагровело,— Я предполагаю, что это именно ты, Диего, то самое звено, которое на последок оставила Ева Туфелька...Данилевская. Почему Капитан спрятался как трус? Он знал о том, что родился его противник. Он убил их всех из-за мести. Сам посуди, дверь Кузни открылась, будто бы ждала приход своего блудного сына. Тебя создали для того, что бы ты уничтожил Железного Капитана, державших в узниках не только свою собственную семью, но и терроризировавший весь космос!
Шош феерично развел руками. Я смотрел на него, не отважившись произнести ни одной годной фразы для опровержения.
7
Доктор Шош выхватил огрызок фотографии, упавшую на кровать, пнул ее мне в руки и тихо, как вор, направился к коридору с фресками, которые мы встретили у входа. Я поплелся за ним.
Для того, что бы сохранить время, мы разделили наши усилия. Шош искал порванное фото в конце длинной стены, я же, в ее начале. Тогда, рамки заказчика и наемника полностью стерлись для меня. Я, более как ассистент Доктора Шоша, пораженный новой информацией, будто бы потерялся в тумане, и пытался утрамбовать все новости, что мне довелось прочитать и увидеть.
Потому я и не заметил, как пропала слышимость тяжелого дыхания Доктора помеж тишины. Осведомился об этом я тогда, когда услышал крик. Пулей я метнулся к месту, но на полу лежали лишь остатки сцены: разбитая рамка и упавший, мигающий светошар.
— Доктор Шош?— прокричал я и осмотрелся в поисках опасности. Но встретил лишь легкое пошаркивание. В висках моих звенело, я разрывался между поиском Шоша и поиском своего я.
Быстро подняв рамку с фото и убедившись, что Шош нашел именно ту самую (сбоку, от семейного фото отсутствовал идентичный кусок, что был у меня), я стал оббегать комнату за комнатой, пошаркивая стены, любые зацепки, что могли бы подсказать мне, куда этот змей мой затащить моего рыхлого заказчика.
Потерпев неудачу, я устало уселся за стол гостиной и решил продолжить поиски подсказок. Может быть, хотя бы это вывело бы меня на верный след.
Я прислонил недостающий кусок к найденному фото и увидел три довольных лица. То была рыжая женщина с веснушками, худощавый, лысеющий мужчина с щетиной, а меж ними сидел... Я. Я точно узнал себя. Рыжие курчавые волосы и маленький шрам над бровей. Однако был там еще один человек.
Стоявший позади всех был высокий мальчик с впалой грудью. Его лицо... Лицо было покрыто устрашающей, мертвенно маской младенца, по видимому, много раз увеличивающейся, изношенной и покрытой царапинами и трещинами.
В узких, полузакрытых щелях я увидел проблеск его синих глаз, обсессивно таращихся в сторону ничего не догадывающегося, улыбающегося маленького меня.
Итак, во-первых. Что я понял с этого. Очевидно, семейная фотография вместе с письмом доказывала, что Железный Капитан являлся сыном Евы и Виктора Данилевских. Я же выглядел абсолютным человеком — отсутствовало мое металлическое тело ниже головы. Но более того, я был братом Железного Капитана, младшим сыном, как было сказано, отпрыском Евы Данилевской. Все это заставляло мою голову скрипеть.
Я перевернул фото, что бы больше не таращиться на уродливое, устрашающее лицо своего брата. На обратной стороне, мелким, разбросанным шрифтом, было напечатано:
О Е
Б Д Б
Ь Е Е
Я С Н И Т
Ц
А
Я фыркнул — снова какой-то ребус! ОЕ БДБ ЬЕЕ ЯСНИТ Ц А? Звучало, как какое-то инопланетное ругательство.
Мне точно удалось разглядеть слово “яснит”. Я стал подбирать другие слова в этой цепочке. “Объяснит тебе десница...” наконец я прошептал про себя, простояв на месте, как мне показалось, вечность.
Мне недолго пришлось мысленно расхваливать себя моей маленькой победой. Вновь прозвучавшие крики напомнили мне о реальности и заставили меня разорваться между двумя решениями: с одной стороны, моим долгом было как можно быстрее найти и спасти Доктора Шоша. Второй путь состоял в том, что бы двигаться по точкам маминых загадок, узнавая историю этого места, что произошло со мной, и, возможно, найти способ покончить с бессмертным братцем.
Я побежал что было сил в сторону криков. Меня уже покинул страх быть найденным, наоборот, я пытался встретиться лицом к лицу с этим негодяем. Я знал, он боялся меня.
Потому, время от времени я громко окликал имя Шоша, но ответа никакого не получал. Единственное, что мне удалось понять это то, что за мной следили. Я слышал высокий, машинный звук, что следовал за мною по пятам и прекращал свое жужжание, как только я останавливался.
Мне пришло в голову, что Железный Капитан давно осведомлен о моем пребывании в Космической Кузне. Он знал, что за ним пришла смерть и пытался изучить меня, понять мой план, что бы в самый уязвимый момент, за момент до того, как я выведу его к цели, к которой указывала мне мать, атаковать меня.
Не потому ли он, точно кот, незаметно подобрался и украл моего напарника в этой экспедиции? Что бы я остался один. Что бы я был слаб.
“Ты уже мертвец, железяка!”— раз крикнул я на одного из стоящих в конце залы робота с поднятыми руками. Ответом мне последовало лишь эхо, отбивающееся от пыльного доспеха: Ты уже мертвец... ты уже мертвец...ты уже мертвец...
Я стал ходить кругами и проговаривать себе под нос: “Объяснит тебе десница, объяснит тебе десница...”. Что за десница? Десница Железного Капитана?
Единственным человекоподобным нечто, оставшимся в Кузне был этот чертов робот в странной позиции. И тогда меня осенило. Ребус был в форме тризуба. Робот был тоже в форме тризуба. Я хлопнул себя по лбу, да еще и пальцы двух его механических рук были сплетены в форме “Ш”!
Я стал шаркать по этому роботу, будто щекотал его, пытался найти хоть какую-то подсказку. Мне довелось ударить себя по лбу повторно, “Десница!”— прошипел я,— “Правая рука!”.
Через пару мгновений рука робота находилась на пыльном столу гостиной. Проводя по гладкой поверхности, я, радостный-не-могу, нашел выступ. И, открывши ее, как шкатулку, нашел там еще одно завернутое письмо и бумаги, гласящие о моей официальной смерти с датой пятнадцатилетней давности.
“Ладно...”, пронеслось через мою истерически улыбающуюся под лисьей маской физиономию. Я стал пацаном закаленным и был готов примириться с любыми неожиданностям.
Письмо гласило:
“Дорогой мой сын,
Поэтому мы скрыли от тебя правду. Осознание своей собственной бывалой смерти рушит наше представление о жизни. Так было с ним, и такой же судьбы он желал и тебе. Он знал, что у нас были все возможности, создать ему такого же бессмертного подопечного — брата, о котором он мечтал. Однако, упустив из виду, то, что в наших головах могло таиться нечто большее, он сам вырыл себе могилу.
Ищи орудие в подвале. Билет к разгадке будет стоить жизни.
— ЕД”
Я бросился искать этот чертов подвал!
Он убил меня! Убил! У меня была семья, а этот дьявол лишил меня безобидного человеческого существования.
Эти мысли не покидали меня, карабкаясь я по ступенькам вниз. Я, догоняемый светошарами, плюхнулся об напичканный проводами, как змеями, пол и увидел картину, смутно и странно мне знакомую.
Передо мной была комната, как железный шар. На двери, в табличке, почерком моей матери были написано имя: Женя Д.
Я поправил мою лисью маску — стоит быть напоготове.
Раздался скрип заржавелой двери, и я вошел в комнату, которая была увешена зеркалами разной величины. Я видел сотни отражений своего изумленного лица, окружившие меня, как купол. Но была здесь и кровать, и шкаф за зеркалами, и пару старых выпусков “Голографов”, валяющихся на полу. Я поднял один из них и передо мной раскрылась статья о Железном Капитане.
Те же жуткие голубые глаза на фотографии газеты не переставали таращиться на меня, даже когда я свернул голограмму. В зеркале я встретил отображение обезображенной Маски Бессмертия.
— Орудие?— Услышал я голос брата.
Однако поворачиваться не спешил.
— Ты нашел орудие?— повторил Железный Капитан и я, не понимая что происходит, резко повернулся и наставил на брата пластину “Голографа”.
Железный Капитан тяжело дышал, сверля меня, как сумасшедший, сквозь маленькие полузакрытые щели. Краем глаза я заметил, как по его красным и синим проводам, оплетающее его металлические кости, пульсирует энергия.
— Где Шош?!— потребовал от него я.
Мой брат медленно ступил в комнату. Как только я хотел вступить в бой, увидел, что тот не нападал, а медленно пошаркал к шкафу, стоящему в дальнем углу комнатушки. Капитан отодвинул дверца шкафа и с-под его ног в комнату стал пробираться приглушенный свет. Он остановился. И лишь подождав несколько мгновений, он терпеливо повернулся ко мне маской, давая мне знать, мол, следуй за мной.
8
Мы спустились в люк под комнатой Железного Капитана. Под моим прицелом непонятной пластины “Голографа”, он осторожно повел меня сквозь лабиринт из компьютерных схем, в сердце Космической Кузни. Шаг за шагом нарастал мороз.
И, пройдя сквозь мигающие системы, я понял, почему была такая холодрыга. Железный Капитан вывел меня в свою нору, чистилище, которое являлось так же и холодильником, в котором тот жрал. По бокам комнаты лежали скрюченные, замороженные тела кузнецов. Они были такими же безжизненными, каким казался Доктор Шош, лежащий без сознания на кривом офисном стуле поверх гигантской, белой костяной горы. Половина лица Доктора была синей и покрытая ссадинами.
Я упал на колени, осознавая, что гора из человеческих костей имела останки моих мамы и папы. Возможно, имела мои останки. И еще более вероятно, скоро дополнится еще одним трупом — моего дорогого друга. Я внимательно осмотрел пластину “Голографа”, которое являлось, по сути, лишь пластиной “Голографа”.
Тем временем Железный Капитан пробрался на вершину этой пирамиды, и, подставил к горлу спящего Доктора нож.
— Мне нужно орудие,— судорожно подергивая головой говорил мой брат.
Он слабо поднял костлявое запястье в мою сторону.
Я не знаю, что двигало мною в тот момент. Я смотрел на обезображенное лицо Шоша и мне хотелось верить, что в нем остался еще рассудок, что сердце и мозг его еще принадлежат ему. Ведь у меня в голове зародился гениальный план и я собирался завершить свою миссию как и всегда, с победой на моей стороне.
Будто бы откликаясь на мои рассуждения, я увидел, как голова Шоша стала шевелиться, черные усы его дергаться, а глаза приоткрылись.
— Значит, тебе это нужно? Это то, что тебя убьет?— я крикнул Железному Капитану, перенимая его внимание на себя, и затем, подмигнув Шошу, я подбросил “Голограф” в воздух, целясь в моего напарника.
Однако мой братец успел ухватить ее, едва она коснулась устремившихся к ней перчаток Доктора. Ногой, Железный Капитан скинул стул с его пьедестала и Шош повалился сквозь всю груду костей на землю.
Маска Бессмертия грозно и ликующе направлялась ко мне. Красные и синие нити бешено пульсировали по всему телу злорадного существа, и электричество это проникало по его костям через лицо младенца.
Я, после моих безутешных попыток прострелить того бластером, поправил маску и схватил ближайшую острую кость, готовившись к сражению. Капитан, не отставая от меня, ухватил бежевое острие, на ходу сломав пластину напополам, — “У тебя больше нет оружия, что бы убить меня”.
Через мгновение, мы фехтовали человеческими костями у подножья белой пирамиды, как рыцари на мечах С помощи моей маски я лавировал по пространству, как птенец, старающийся ускользнуть от лап кровожадного змея. С каждым моментом я находил все больше и больше сил, что бы справляться с этим чудищем — ведь в моей голове я уже представлял картину, как отдираю маску от противного железного лица, и празднично дарю ее моему толстому другу.
В повороте я проделал свой лучший трюк и критически двинул острой костью по голове моего братца, прямо в глаз, попытавшись провести костью вверх, тем самым рассекая обезображенное лицо — но внезапно отпрыгнул. Маска не пробилась. Кость даже не оставила след, кроме маленьких осколков, распавшихся по полу. Я, ошарашенный, сделал шаг назад, тем самым проделав большую ошибку. В мое сердце метнулось орудие Железного Капитана, пробивая меня насквозь.
Собственный крик прогудел у меня в ушах и я пораженно упал на пол, держась за раненный центральный механизм, изливающийся чернющим маслом.
Что-то во взгляде Капитана изменилось, когда он подошел ко мне ближе. Я увидел в отражении голубых глаз блики, искрящиеся изнутри меня. Он протянул свою металлическую острую лапу мне в грудь и достал оттуда маленький, белый серп.
В следующий миг случилась симфония — я точно слышал музыку где-то из глубин моей головы. Из-за спины Железного Капитана я увидел черные усища и полусинюю толстую голову. Доктор Шош летел на моего врага со всей возможной скоростью, на лету отсекая костью капитанскую голову.
Я, собравши всю оставшуюся во мне силу в кулак, потянулся к белоснежному, сияющему серпу и бросил его моему напарнику. Доктор Шош, не медля, взял металлическую, все еще живо содрогающуюся и кричащую от боли голову Железного Капитана, и, одним движением, отсек переднюю ее часть.
Все мое тело пронзилось болью, когда я перекинулся на бок, что бы увидеть что случилось с Доктором Шошем. Он упал на руки, отодрал от Маски Бессмертия лоб, нос и подбородок Железного Капитана. Я увидел, как внутри нее, будто бы пиявки, задрожали маленькие красно-синие провода. Однако Шош не спешил одевать ее. Более того, он казался грустным.
— Задание выполнено, Доктор Шош,— я сказал хриплым голосом и улыбнулся.
— Не совсем,— ответил мне Доктор Шош. Он взял маску под руку и подполз ко мне, садясь на пятки,— Это твое. Ты заслужил это больше, чем я.
Но как только он подсунул маску к моему лицу, я, как мог, отодвинул его руку, одаряя его озадаченным взглядом.
— Ты ведь...— кашлял я,— ты ведь умираешь, ты хотел эту маску!
— Ты тоже умираешь, мой добрый друг,— Доктор вытер слезы с усов,— Посмотри на мое лицо, Диего. Дни моей жизни сочтены. Кажется мне, я уже побывал на ее пике. А твой пик все еще ждет тебя. Более того, ты воспользуешься маской лучше, чем Железный Капитан, или какой-нибудь самый великий ученый современности. Маска принадлежит тебе по наследию.
Как бы я не сопротивлялся, Шош снял с меня красную маску лисицы и тыкнул Бессмертной Маской мне по морде.
В миг я всхлипнул, я почувствовав, как миллионы маленьких проводов проносятся по моему телу, находя себе дом в его отдельных участках. Мой железный каркас стал воссоединяться, а искусственная кожа, как по волшебству, срастаться вместе, оставляя лишь пятна черной крови, как память о бывалом происшествии.
9
Доктор Шош умер в пассажирском сиденье отремонтированной мною пятерки на следующий день. Я оставил его у патрульных офицеров, что бы его тело могли похоронить во всех почтениям. Меня же, Диего Дана, отправили на допрос, и суд и обвинил меня в том, что я не только был охотником за головами, но так же подвел моего заказчика, забрав у него оплату за мой труд, и увозя его в запрещенную зону космического пространства, отравил его неизвестным веществом, что те нашли в его теле и крови. По всему Солнечную Альянсу меня объявили трусом и предателем.
Потому я и написал эту историю, пускай в спешке, но не лишь для того, что бы отстранить от слухов мое имя, но так же и для того, что бы мир узнал о настоящем храбреце, доблестном человеке по имени Доктор Шош.
Через пару дней меня ожидает смертная казнь. Но, дорогие мои друзья, судя с моего положения, о какой смерти вообще может идти речь?