Новое поколение

 

Мир – это мы,

Память целого мира.

Я память ушедшего мира.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Этот мир... такой знакомый и такой чужой.... Хочется зажмуриться до боли, надеясь на то, что это всего лишь обычный сон, но приоткрыв глаза, я отчётливо понимаю, что всё происходящее - реальность, пугающая до дрожи.

Свет яростно обжигает глаза, прямо через веки. Я не в силах оглядеться по сторонам, не в силах понять, где я нахожусь. Голова нещадно гудит, словно внутри находится гигантский пароход, который изрыгает свой громкий вой.

Не могу пошевелиться, даже мизинцем. Всё тело тяжёлое как чугун, оно не слушается меня. Я пытаюсь подняться, но вместо этого раздаётся безмолвный крик... Мой крик, который слышу только я.

В какой-то момент приходит осознание того, что я не дышу. «Но как? Ведь это просто невозможно»,- говорю я, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему. – «Человек просто не может не дышать, если только он не умер», - заливаясь, кричу я, но этого никто не слышит.

Где-то вдалеке раздаются голоса, сравнимые с тихим шёпотом. Сначала они были практически неуловимы, нужно было напрячь слух, чтобы понять то, о чём они говорят. И чем сильнее я прислушивалась, тем ближе они звучали.

– Я надеюсь, вы соблюли мои назначения? – разобрала я сквозь эту толщу темноты. Казалось,– это было сказано мне прямо в ухо.

– Персонал следовал всем утверждённым указаниям мистер Адэларий,- ответил ему мягкий голос.

– Тогда почему дыхание всё ещё не восстановлено!? – в голосе мужчины послышалась непонимание и лёгкая раздражённость, - Вы точно сделали всё по моим указаниям!?

Наступила тишина, опять эта мертвецкая тишина. Может мне это только послышалась? Нет, я уверена, что кто-то точно говорил.

– Доза препарата была меньше, чем вы утвердили,– озвучила найденную причину женщина, - это ошибка, которую я допустила.

– И не единственная! – грозно отрезал он. – Вы точно понимаете, что стоит на кону? Она главное звено в нашем проекте. И если мы её потеряем, отвечать будете вы.

– Я поняла, – сдавленным голосом ответила она, – с вашего позволения, продолжу наблюдение.

Отупляющая и невыносимая боль прокатывается волной по телу. Подобного я раньше не испытывала, словно неведанная сила выжимает меня изнутри. Не могу ни о чём думать, кроме того, чтобы это поскорее прекратилось.

Где-то далеко, в этом окутавшем меня мраке, я услышала голос мамы.

 

ЧАСТЬ 1. ЗАБВЕНИЕ

Всё началось в тот день, когда я умерла. День, который должен был стать для меня финалом всего. Странно, что я запомнила только его, ведь в моей жизни, были дни намного счастливее этого, но в памяти ясно отпечатался только он.

Не могу вспомнить, как оказалась здесь, не помню и того, как лишилась своего имени. Мне не известно, сколько длился этот сон, но одно знаю точно, я умерла.

Я была там, куда невозможно попасть живому существу, я чувствовала, слышала и видела то, что можно увидеть и ощутить лишь умерев. И если вы рассчитываете на то, что я расскажу вам об этом, этого не будет. Всему есть своё время, и вы увидите всё сами только тогда, когда настанет ваше.

Я не могла представить, что мне выпадет шанс вернуться в этот обновлённый мир. В моё время считалось это невозможным, хотя уже тогда человечество бредило и жаждало получить ответы на этот запретный вопрос. Обмануть её величество смерть человек пытался с того момента, как столкнулся с ней лицом к лицу. Все попытки перехитрить естественный ход вещей оборачивались полным крахом. Словом, сами высшие силы мешали познать то, что должно было оставаться непознаваемым. Но люди - неугомонные создания, и желание быть всемогущими – это неотъемлемая часть нашей сущности.

С каждой минутой в голове всплывают обрывки моего давно забытого прошлого. Короткие эпизоды моей ушедшей жизни, как немое, чёрно-белое кино они проявляются перед глазами и оживляют в сердце забытые ощущения радости, безмятежности и боль утраты.

– Завтрак уже на столе! – разносится у меня в голове голос мамы. Именно таким его и помню, ласковый и мягкий. Этот голос всегда был рядом, всегда. Когда нужно было, оберегал, когда нужен был совет, - давал его. Взамен хотел лишь одного - искренней любви. «– Не так уж и много»,- скажете вы, но знаете, есть те, кто в принципе не готов ничего давать, для таких и любовь - непомерная плата.

Как странно, я слышу её голос, но не могу вспомнить, как она выглядит. Самое страшное – это жить, не помня своего прошлого, еще страшнее - чувствовать, словно ты живешь чужую жизнь. «– Ребята, ну где вы!?»– продолжает звать она, а я боюсь что-либо сказать, боюсь открыть глаза, ведь как только я это сделаю, воспоминание рассеется и вряд ли я вновь смогу услышать её так отчетливо, как сейчас.

– Милая, просыпайся! – раздается её шёпот прямо возле меня, словно она склонилась надо мной, как раньше. Я чувствую приятный запах, тонкий, практически неуловимый. Это её любимый аромат, запах жасмина. Не выдержав, я резко открываю глаза и вижу улыбающееся лицо моей матери. Да, это она, её улыбку я узнаю из тысячи других.

– Мама? – еле слышно произношу я, ощущая, как горло перехватывает воздушный ком. Лучи яркого света начинают просачиваться сквозь неё, рассеивая родное лицо, как туман. На её месте мгновенно возникает другой силуэт. Невысокая женщина с рубинового цвета волосами не сводит с меня своих синих глаз. Чем дольше длилась эта переглядка, тем сильнее расплываются её пухлые губы в широкой улыбке.

– С возвращением, – коснувшись моей руки, произносит она, - вы заставили нас поволноваться. Как вы себя чувствуете?

– Всё плывёт, - протянула я

– Это нормально, скоро пройдёт.

– Кто вы!? - попытаюсь подняться я, но дама не даёт мне этого сделать.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, а то нам придётся дать вам успокоительное, - предупредила она.

– Вы глухая!? Кто вы и что я здесь делаю? Почему я связанна?

Лицо незнакомки скривилось в ухмылке.

– Извините, мне следовало представиться. Я доктор Эванс, и вы находитесь под моим наблюдением. Пока это всё, что вам необходимо знать. Нам нужно провести ряд тестов, чтобы узнать, успешно ли прошла ривервация.

– Что прошло? – переспросила я, услышав вычурное слово, вылетевшее из её рта.

– Это процедура оживления,- пояснила Эванс, делая пометки в штуке, похожей на планшет. Он был прозрачный, как стекло, а текст, который он отображал, буквально парил в воздухе.

– Ничего не понимаю, - с большим трудом выговорила я.

– Вы не помните, что с вами произошло?

– Нет. У меня голова будто квадратная. Я даже своего имени не помню.

– Это не удивительно,- продолжая вести запись, ответила она, - процедура очень трудная и довольно опасная. Вернуть организм к жизни - процесс рискованный, так как трудно предугадать, что может произойти. – Память обязательно вернется, а пока нужно просто хорошенько отдохнуть, Аня.

– Аня? – повторила я услышанное имя. – Так меня зовут?

Синие глаза доктора Эванс заметно округлились.

– С чего вы взяли это?

– Вы сами так сказали, - напомнила я.

– Вам показалось! - отрезала она и поспешно вышла из этого стеклянного куба.

Сейчас я могла осмотреться по сторонам. Хотя и осматривать тут было нечего. Я да этот парень, который как загипнотизированный следил за моими показателями. А вот за стеклянными стенами было много всего непонятного. Необычные машины, которые я никогда раньше не видела, какие-то сосуды, полные странной жидкости. И все работники двигаются как-то не естественно, словно их спины были несгибаемые. В самом дальнем углу комнаты моё внимание привлёк странный объект. Это штука была наподобие цилиндрического резервуара. Приглядевшись, я увидела, как из него достают человека. Это был парень, примерно моего возраста. Его тело поместили в контейнер и тут же куда-то увезли.

– Простите, вы не скажите, что это за место? – попыталась разговорить я своего наблюдателя. Парень даже не шелохнулся, словно я разговаривала сама с собой. – Вы меня слышите!? По-видимому, нет.

– Будете кричать, мне придётся вырубить вас, - неожиданно вымолвил он. – Я не хочу этого, но у меня не будет выбора.

– Выруби себя! – рыкнула я. – Тебе точно не помешает хорошая перезагрузка, - его слова разозлили меня. Я попыталась освободиться, но безуспешно. – Выпусти меня!

– Ваш пульс участился. Вам нельзя волноваться, - холодно говорил он.

– Ты серьезно!? Посмотрела бы на тебя, будь ты на моём месте.

– Пожалуйста, прекратите, - всё так же, не отводя глаз, говорит он. Осознав то,– что без посторонней помощи мне из этих кандалов не вырваться, я оставила всякие попытки своего освобождения. Я обязательно освобожусь, но только чужими руками, - руками своего наблюдателя.

 

***

Прошло уже семь дней с момента ривервации. Доктор Эванс всё еще держала меня в этом кубе с моим наблюдателем. Она продолжала держать меня в неведении, ссылаясь на то, что мой мозг восстанавливается постепенно и пока он не готов к потоку большой информации. Бред на мой взгляд. Они явно что-то скрывают. Только что?

Всяческие попытки сблизиться с моим молчаливым соседом, - просто провалились. Как бы я не старалась его разговорить, он оставался нем. Нужно просто втереться к нему в доверие, но как? Он, словно статуя, пялится в этот дурацкий экран и одним своим молчанием способен вывести меня из себя.

– Уже лучше, - обратился он ко мне сам за долгое время. – Твои показатели нормализуются.

Нет, он или издевается, либо точно ненормальный. Сделав глубокий вдох, я постаралась взять себя в руки и сделала свой тон более дружелюбным. Быть может это тот самый шанс, который нельзя упускать.

– Слушай, мы как-то не с того начали. Ты так не думаешь? – ответа не последовало. Казалась, что от этой тишины я слышу, как смыкаются его веки. – Ну, поговори ты со мной, пожалуйста! Я могу узнать хотя бы твоё имя? – всё было бесполезно, он снова спрятался за этой маской безразличия.

– А я могу узнать твоё? – неожиданно заговорил он в тот момент, когда я уже отчаялась вытянуть из него хоть какой ни, будь звук. Я даже не поверила своим ушам, - оказывается, мой наблюдатель знает и другие слова помимо тех, что я уже слышала. Его вопрос буквально загнал меня в угол, потому что я всё еще не вспомнила своего имени. Основная часть воспоминаний была сокрыта от меня, а те моменты, что возникали во мне, были несвязными и казались вовсе не реальными.

– Если честно, я думала, что ты давно его знаешь.

– Почему ты так думала? – спросил он и впервые за всё время взглянул на меня. Это было не долго, секунды три, после он вновь уставился в этот экран. – Ну, ты же наблюдаешь за мной, разве у тебя нет моих данных?

– Я только выполняю свою работу. В мои обязанности входит держать под контролем твои жизненные показатели и не давать им подниматься выше критической отметки, - в его голосе я услышала нотки переживания за меня. Возможно, я всё-таки смогу обхитрить своего надзирателя, главное - действовать осторожно.

– Другими словами ты заботишься обо мне? – мурлыкнула я, стараясь растопить его своим обаянием.

Его взгляд снова устремился в мою сторону и густые русые брови слега приподнялись в удивлении. – Другими словами это называется не дать тебе снова умереть.

От его слов моё тело будто ударило током. Острая боль, импульсами разнеслась в голове, словно кто-то вбивал в череп огромный гвоздь. Она была просто невыносима, я чувствовала, как мои ногтевые пластины начинали шевелиться от неё. Каждое новое воспоминание сопровождалось довольно неприятными ощущениями. Иногда у меня начинала идти кровь носом, и мой наблюдатель всего парой нажатий на экран мог остановить её.

Перед глазами появился мужчина, довольно приятной внешности, вот только на лице его читалась тревога и беспокойство.

– Анна, если вы это сделаете, обратного пути не будет. Оттуда не возвращаются, - говорит он. Его лицо мне знакомо, но не до конца. Непроизвольно мои губы начинают шевелиться, образуя слова и звуки.

– Я готова, доктор Джи. Не пытайтесь отговорить, только время потеряете, – он ставит мне укол и уже меньше чем через минуту, я засыпаю мертвым сном.

Всё перемешивается в черно белом водовороте. Голоса, крики, детский плач, я не могу заставить себя сконцентрироваться и избавиться от этого гула. Наконец, меня вырывает из потока голос моего наблюдателя. Его руки обхватили моё лицо, и я чувствую, как от них исходит приятное тепло.

– Не бойся, я рядом. Давай же, открой глаза, - говорит он, осторожно покачивая мою голову.

– Анна, – шепчу я без остановки, словно боюсь вновь забыть приобретённое имя. – Меня зовут Анна, – открыв глаза, я вижу его улыбающееся лицо. Он так близко, что я могу посчитать все его ресницы.

– Приятно познакомится, Анна, а меня зовут ...

– Четвёртый! – раздается громкий голос, от которого мой наблюдатель отпрыгивает от меня, словно ошпаренный. – Что здесь происходит! Как ты смеешь прикасаться к пациентке!? – с надрывом вопила доктор Эванс. Она возникла невесть, - откуда, и без особого труда было понятно, ей не понравилось то, что она увидела. – Твоя обязанность следить за её состоянием! Не более!

– Простите доктор, но у Анны случился припадок, и я просто хотел помочь, – попытался он оправдать свои действия.

– У Анны!? – протянула она тяжёлым голосом, ещё больше вытаращив на него свои глаза.

– Так меня зовут. Он просто хотел помочь и, если бы не он, кто знает, что могло со мной произойти, – заступилась за него я, в надежде, что доктор сменит свой гнев на милость.

– Ты нарушил главную директиву Четвёртый, и за это будешь наказан. Вернись на своё место и не покидай его, а вас я прошу быть аккуратнее, вы еще слабы и ваш организм работает не устойчиво. Дайте ему время на восстановление, – закончила она и рассыпалась на мелкие, синие искры. Сперва мне это показалось очередным видением, но, как оказалось, это было вполне реально.

– Это голограмма, - пояснил четвёртый, увидев мой шокированный вид. – Объемное трехмерное изображение, с помощью которого мы общаемся.

– Я знаю, что это такое, просто не могу поверить, что это происходит взаправду.

– Почему? – улыбнулся он. – Это древняя технология, в скором времени её модифицируют.

– Древняя технология!? Ты шутишь?

– Ну почему? Говорю, как есть. Её создали в конце двадцать первого века и с тех пор не модифицировали.

Мне было трудно поверить в его слова. Мир, который я знаю, совсем другой. В нём нет того, что есть в этом.

– Какой сейчас год?

– 2219 год.

– Этого не может быть!

– Ты спросила, - я ответил. Зачем мне тебе врать?

Четвёртый не врал мне, не знаю почему, но что-то внутри подсказывало, что он честен. Понимание пришло ко мне только через пару дней. Все эти странные машины, фантастические технологии, моё оживление – это не было моим воображением. Выходит всё, что я знала и во что верила раньше, всему пришёл конец? Я оказалась там, где не должна была и теперь, ничего не оставалось, кроме, как учиться жить по-новому в этом другом мире.

 

ЧАСТЬ 2. НОВАЯ ОРБИТА

Моя прошлая жизнь была самой обычной. В ней не было великих свершений и чего-то выдающегося.

Главной ценностью была моя семья и верные друзья, готовые прийти на помощь. Что же ещё нужно для счастливой жизни?

Не думала, что мне придётся испытать подобные чувства, которые бушуют во мне сейчас. Раньше я воображала, что много путешествую, разделяю приключения с семьёй, но всё произошло совсем не так.

После всех проверок меня выпустили из госпиталя, но наблюдения так и не сняли. На место Четвёртого ко мне прикрепили нового наблюдателя, женщину, которая была ещё хуже, чем он. Если со временем мне удалось разговорить его, то из этой невозможно было вытянуть ни единого звука. Она говорила лишь тогда, когда сама считала нужным и всегда была рядом, чем сильно раздражала.

Сегодня впервые она привела меня в огромную комнату, где было много людей. Это было место, где все сотрудники принимали пищу, обычная столовая. Моё появление тут же заставило всех замолчать, словно я была какой-то титулованной особой.

– Здравствуйте! – поздоровалась я, как и подобает воспитанному человеку. Наблюдательница посадила меня за свободное место и, поставив передо мной поднос с едой, приказным тоном скомандовала: «Ешь».

Признаться, после такого думаешь о том, чтобы не подавиться, а эти следящие взгляды и вовсе отбивали аппетит.

- Может, вы тоже хотите? – обратилась к ней я. Как всегда ответом было молчание.

В зале гуляла невыносимая тишина. Всем нутром чувствую, как меня разглядывают сотни глаз, словно я диковинное создание. Будь на их месте, наверное, тоже бы разглядывала человека, который проспал столько времени, но не так открыто, как они.

От Четвёртого я узнала, что проспала ровно два века. И вместо испуга и бешеной паники просто расхохоталась. Буквально разлилась в истерическом смехе, утопая в слезах. Возможно, это и была моя паника с примесью безумия, хотя он назвал это космическим психозом. Тогда я ещё не понимала, к чему он это сказал, не понимала до сегодняшнего дня.

Нехотя я заставила себя съесть ложку того, что было в моей тарелке. И положив себе это в рот, я поняла, что ничего не чувствую. Словно у еды не было вкуса. Зато рвотный позыв не заставил себя ждать, и я выплюнула это обратно.

– Что не так? – раздался знакомый голос.

Напротив сел худющий брюнет, тонкий, как спица для вязания.

– Здравствуйте Анна, я доктор Адэларий. – протянув бледную руку, представился он.

Я сразу вспомнила, где слышала это имя, в момент пробуждения, он был рядом. В жизни доктор выглядел совсем иначе. Его бархатистый голос, разнился с его внешностью очень сильно.

– Вы не любите картофельное пюре? – спросил он.

– Вы так это называете?

– Ну да, – улыбнулся Адэларий и с удовольствием стал поедать эту жижу.

– Мне приходилось готовить это блюдо, доктор, я не выдающийся кулинар, но точно помню, что у меня цвет был другой и запах.

– Уверен, что вы полны множества скрытых талантов, которые пригодятся нам. Быть может, вы сможете повысить навыки наших поваров? Раскроете им секрет приготовления этого блюда? – оскалился он.

Я почувствовала иронию в его голосе, но виду не подала.

– Скажите Анна, что последнее вы помните из прошлого? – спросил он, пронизывая меня взглядом.

– Как умерла, – выдохнула я. Этот эпизод являлся мне каждую ночь, и я просыпалась в холодном поту, жадно глотая воздух.

– Это всё? – в темных глазах доктора сверкал не понятный мне интерес. Он словно пытался прочитать мои мысли. Казалось, что ему известно про меня то, чего не знаю даже я.

– Э-э-эм – протянула я, чувствуя себя словно на допросе, – я хотела попросить вас...

– Милая Анна, – остановил он меня. – У нас не просят, а делают то, что скажут. Я понимаю, о чем вы хотите попросить, доктор Эванс говорила мне. Ваш наблюдатель нарушил одну из директив.

– Четвёртый - мой друг, я не хочу, чтобы он пострадал, – говорила я, но всё впустую.

– Друг? – передёрнуло лицо доктора. – Восемьсот тринадцать, проведите для Анны ознакомительную экскурсию. Думаю ей пора познакомиться с нашими традициями и обычаями.

– Я не вернусь к себе!?

После выписки меня поселили в комнату, из которой выводили лишь на исследования. Я чувствовала себя маленьким ребёнком, за которым постоянно следят.

– Хорошо, доктор, – кивнула наблюдательница, – идите за мной.

Экскурсия началась сразу, как за нами закрылись двери столовой.

– Ты, невыносимая болтушка! – сделала мне замечание она. – Как ты смеешь, так разговаривать с доктором Адэларием!? Да ещё просить о помощи! Это не допустимо!

– Успокойся подруга! – попыталась я вставить хоть слово в этот бесконечный поток возмущения. – Просить о помощи - это совершенно нормально, по крайней мере, так было в моё время.

– Лучше помалкивай, – остановила меня она.

– Да почему!?

Она отстранилась, заметив наблюдающих за нами группу людей.

– У нас мало времени, иди за мной.

Мне хотелось поскорее осмотреть это место. Моя комната, была без окон, и покидать её мне не разрешали. Сегодня был первый день, когда я могла сделать это. Как хочется увидеть синее небо, зелень и ощутить на коже солнечное тепло. Трепет бился во мне, как пойманная птица. Когда мы зашли внутрь круглой сферы, не весь откуда послышался голос:

– Добрый день! На какой этаж вы хотите попасть?

– Смотровая лоджия, – ответила ей восемьсот тринадцать и сфера тут же взмыла вверх. – Нравится?

– Это как лифт, только другой формы, – ответила я, разглядывая причудливый механизм. – Они были меньше и прямоугольной формы, а тут даже сиденья есть.

– А ещё они были медленные.

–Верно, восемьсот тринадцать. И не имели интеллектуальную матрицу, – дополнила её сфера.

–Почему у вас такие странные имена? – полюбопытствовала я.

– Что в них странного?

– Ну, назвать числовым номером - это как-то не совсем обычно. Твои родители помешены на математике? – предположила я.

– Нет, конечно! – звонко рассмеялась моя сопровождающая. – У меня вообще нет родителей. Я появилась благодаря Эктогенезу.

– Это уже слишком! – протянула я, не скрывая удивления.

– Ты знаешь, что это такое? Странно, я считала, что люди прошлых поколений были менее образованными, чем мы. Ведь вы использовали всего лишь 10% своего мозга.

– Эктогенез - предполагает бестелесное выращивание организма. И кстати про 10% - это всего лишь вымысел.

Лифт доставил нас на самый верх в считанные секунды. Мне даже показалось, что он и вовсе стоит на месте, потому что я не чувствовала никакого движения.

– Смотровая лоджия, – объявила сфера, открывая выпуклые двери.

Я не сразу поверила тому, что предстало перед моими глазами. За огромным куполом сверкали миллионы звёзд в темноте. Я видела такое звездное небо лишь однажды, когда родители возили нас в деревню. В больших городах такое практически невозможно увидеть, потому что огни города перебивают это миллионное свечение звёзд. Лишь малую часть небесных светил можно разглядеть, а тут их было просто невозможно посчитать. Казалось, что можно даже прикоснуться к ним, протянув руку.

– А это что!? – спросила я, увидев огромные кольца, которые медленно вращались то на встречу друг другу, то наоборот отдалялись. Они были непомерно огромные, подобные конструкции мне еще ни разу не доводилась лицезреть.

– Новая орбита. Я так понимаю, тебя это шокирует?

– Даже не знаю, шокирует меня это или наоборот восхищает, – призналась я, не отрывая взгляд от этих махин.

– Это космический корабль, новый дом человечества, – объяснила восемьсот тринадцать.

От удивления моя нижняя челюсть просто отвисла. Вокруг был необъятный космос. Все мои предположения и догадки о моём местонахождении обрушились как карточный домик.

– Это просто сон! – поперхнувшись своими же словами, выпалила я. – Как это возможно!? Куда делась Земля!?

– Она стала более не пригодная для жизни, поэтому её пришлось оставить и искать новый дом. Вот смотри, – она подвела меня к самому краю стеклянного купала и то, что я увидела, перевесило мои двоякие чувства в сторону ужаса. Земля выглядела совсем по-другому. Это была не она, планета превратилась в необитаемую сферу. То, что мы раньше называли голубой планетой, теперь было окружено кольцами космического корабля. Казалось, они, будто поддерживают Землю, чтобы та не упала в чёрную пасть этой галактической пропасти.

– Что произошло с ней? – голос мой дрожал от ужаса, я не хотела смотреть на это, но мой взгляд невольно притягивался.

– Это не Земля - это Марс. Планета, на которой жил человек, погибла. Процесс был неизбежен. То, что ты видишь - это было ожидаемо.

– Ожидаемо!?– выдавила я, чувствуя, как кровь начинает бить в голову.

– Человек веками использовало ресурсы Земли, и не думал о последствиях. Нельзя постоянно брать и рассчитывать на то, что за это ничего не будет. Твоё ответвление виновато в гибели своей планеты.

– Моё ответвление? О чём ты, восемьсот тринадцать?

– Меня зовут Гила. – смягчилась она в голосе. – Восемьсот тринадцать – это номер моего появления. Те, кто создан с помощью Эктогенеза получают свой номер.

– Давать номер живому человеку - это дико! – в памяти машинально всплыли мысли о Четвёртом. Получается он такой же, как и Гила. Рождён благодаря Эктогенезу.

– Всё изменилось Анна, пока ты спала. Порядок и строй нашего общества не такие, как были в минувшие времена. Мы заплатили за своё существование, большую цену. Доктор Адэларий приказал объяснить тебе это. Мир, который ты помнишь, его больше нет.

Эти слова были полны обжигающего безразличия и сравнимы с неожиданным ударом под дых. Холодность и скрытность были присущи каждому человеку этого мира. Проявлять эмоции было непозволительным. Я не могла поверить, что всё вело именно к этому. Неужели, это заслуга предыдущих поколений? И то, что я вижу, случилось из-за нас?

Гила рассказывала, как Марс стал новым домом для человека. О первой космической миграции, традициях и директивах нового мира. Каким сейчас стало общество и куда оно движется теперь. Не скрою, мне всегда хотелось узнать, каким же будет человечество через столько лет, но я не думала, что всё будет именно так.

– Что ты имела виду, говоря про ответвление?

– Я не могу об этом рассказывать, – увильнула Гила.

– Тогда спрошу у того, кто может.

– Замолчи, или вернёшься в свою комнату, – пригрозила она, надеясь, что я усмирю своё любопытство. – Ты думаешь, что Эйнар сможет помочь тебе?

– А это ещё кто? – не сразу сообразила я.

– Четвёртый, он был ответственный за твою капсулу, пока ты спала, а после был наблюдателем. Эйнара ждёт наказание, и, если вмешаешься, сделаешь ему хуже.

– То есть ничего нельзя сделать!? Что с вами не так!? Он всего лишь помог мне! – твердила я, но Гила не слушала.

– Следуйте пожалуйста, за мной, – вернулась она к привычному тонну.

 

***

Со временем мои отношения с Гилой стали на много лучше чем были. Хотя она продолжала считать меня чересчур любопытной. Мы много разговаривали и делились своими мыслями. Она даже показала свои любимые места на корабле. Корабль был подобен огромному мегаполису. Торговые центры, театры, дорожное шоссе - это даже не мегаполис, а целая страна. Всё мне здесь напоминало о моей планете но, к сожалению, это была не она.

Наша прогулка закончилась в госпитале. Я надеялась, что вновь увижу Четвёртого, и смогу попросить прощения, ведь это из-за меня его подвергли наказанию. И всё-таки они странные, за помощь своему сородичу можно получить наказание, вот тебе и эволюция.

–Сегодня мы проверим работу нейронных и глиальных клеток, – присоединяя ко мне датчики, сказала Эванс. – Посмотрим, как они функционируют. У тебя уже были новые воспоминания? – поинтересовалось она в очередной раз, как бы невзначай. С этого вопроса начиналась, каждая наша встреча. Будто доктор хотела вернуть мои воспоминания больше меня. Я же, наоборот, с каждым днём хотела вернуть их всё меньше.

– Вспомнила дом, где жила, и свою комнату, – ответила я

– Значит тесты, которые я даю, тебе помогают?

– Ага

– Может быть, что-то еще?

– Это всё, – сделав огорчённый вид, солгала я. Конечно, это было не так, но делиться этим я не хотела. Особенно с теми, от кого чувствовала неискренность.

– Я бы хотела увидеть Четвёртого, – моя просьба тут же загнала доктора Эванс в бессловесный ступор. Она натянула на молочном лице неестественную улыбку и сквозь зубы проговорила:

– Боюсь, это невозможно, он временно отстранён от работы.

– Почему!? Это всё из какой-то глупости?

– Эти глупости обеспечивают порядок. Меня не удивляет, что у вас такое отношение, ведь ваше поколение особенно любило нарушать установленные порядки, – с нескрываемым осуждениям ответила она.

Признаться, сказанное меня задело, не помню, чтобы любила вступать в полемику, но сейчас я была готова сделать это. Меня остановило лишь появление Адэлария и Эйнара.

– Здравствуй! – тут же выпалила я. Четвёртый ничего не ответил и даже не взглянул на меня, он просто смотрел куда-то вдаль.

– Что он здесь делает? – обратилась к худому мужчине Эванс.

– Четвёртый вернётся к своим обязанностям и продолжит наблюдение за Анной.

Я была очень рада такому решению, в отличие от Эванс.

– Простите доктор, но у неё уже есть наблюдатель, – продолжала упрямиться она.

– Вы оспариваете мои решения доктор? – проскрипел Адэларий, судорожно поддергивая желваками. – Забыли о директивах, которым присягали?

– Нет... док...тор... я их помню, – нервно заикаясь замялась она.

– Славно! – закончил он и перевёл взгляд на меня. – Как самочувствие, Анна? Прогулка по нашим садам была полезна?

Откуда он знает? Неужели Гила рассказала? Нет, она бы не стала.

– Работа у меня такая, знать всё, – предвидя мой вопрос, отшутился он. – Ещё воспоминания были?

– Нет, – монотонно ответила я. Казалось, он видит мою ложь, как бы я не старалась скрыть её.

– Странно, – заглянув в планшет, протянул он. – Согласно показаниям, последняя регрессия была у вас сегодня ночью.

– Я этого не помню. Всё происходит, само собой.

– Пусть так, – с недоверием отступил он. – А вообще, как ваше самочувствие?

– Странное, будто простыла, – призналась я. – Но доктор Эванс говорит, что так проходит адаптация. – Честно, этот мир для меня остается загадкой. Мне до сих пор не верится, что Земли больше нет. Восемьсот тринадцать сказала, это вина моего ответвления, что она имела в виду?

Доктора заметно напряглись, но пытались скрыть это. То ли от моего самочувствия, а то ли от вопроса. Адэларий, сопя острым носом, потирал руки, будто готовился приступить к еде, а Эванс следила за ним, словно ждала команды, как собачонка. От этого молчания мне становилось не по себе.

– Доктор Эванс, какой процент готовности?

– Чуть больше половины, – радостно объявила Эванс

Адэларий с облегчением выдохнул и стал расхаживать по кабинету, о чём-то беззвучно размышляя.

– Это те, кто был рождён естественным способом. Не при помощи Эктогенеза, – вдруг заговорил он. – Ты единственный живой представитель этого ответвления на корабле, Анна.

– Почему только я, других нет? – взглянув на него и Эванс, спросила я.

– Они уничтожили себя, очень давно. Мы же, родились через Эктогенез. Совершенно новое поколение, не имеющее слабости присущие вам.

– О каких слабостях вы говорите?

– Подверженность болезням, старости и смерти, – в его голосе слышится непонятное отвращение, он даже не пытается скрыть его. – Но при этом у вас есть то, что помогает нам совершать удивительные открытия. Умения и навыки, которых мы лишены.

– Боюсь вы вернули не того человека доктор. Я не обладаю особыми знаниями.

– Как раз наоборот, – сжимая мою руку, защебетал он. – У тебя то, что мы искали уже очень давно. – Ты помнишь, почему приняла решение умереть?

Я не помнила той причины, да и вспоминать о ней не хотела. Но как оказалась зря, именно в этом была скрыта моя ценность для них.

– Ты носитель мелкоклеточного рака Анна. Из-за этого ты сделала эвтаназию. Твоё тело сохранили, в надежде, что когда-нибудь тебе смогут помочью. И вот спустя два столетия, ты здесь, но помочь мы тебе не можем, а вот ты нам можешь. Как же это прекрасно! – сквозь безумную улыбку пропел Адэларий. – Этот недуг до сих пор внутри тебя и лишь благодаря ему ты здесь.

– Мне больно! – пытаясь вырваться, закричала я. – Пустите!

Не верится, что я могла забыть об этом, вот почему я постоянно чувствовала себя странно, словно всё моё нутро пыталось сказать, напомнить мне об это, но я не слушала или просто не хотела.

Самое чёрное воспоминание, моей жизни, начинает разгораться, подобно пламени, жадно пожирая и утаскивая меня в темноту.

 

***

Когда приходит осознание того, что тебя используют? Как распознать эту игру и не стать её частью?

Я это ощутила в день пробуждения. Сердце предостерегало, но я не послушала. Теперь я могу верить лишь себе. Никто не поможет. Я одна. Бежать некуда.

То, о чём все молчали, вскрылось в один миг. Это не было простым везением и уж точно не жестом доброй воли. Меня сохранили, чтобы дать второй шанс, хотя я и не просила его, но как всегда мою судьбу решил кто-то другой.

Я очнулась на руках у Эйнара.

– Привет! – улыбнулся он. – Как ты?

Моим ответом был кулак, стеревший всю радость с его лица. Он не ожидал этого, поэтому мне даже не пришлось целиться, попала точно в нос.

– Совсем рехнулась!? – провопил он, уткнувшись в ладони.

– Ещё получишь, если приблизишься! – предупредила я. Мы были в какой-то странной комнате, я не сразу сообразила, что это вентиляционный узел, пока Эйнар не сказал об этом. – Как мы оказались здесь!?

– Когда ты отключилась, я вырубил Адэлария, а потом Эванс. Забрал тебя и принёс сюда, – мотыля головой, ответил он. – Больно же!

– Заслужил, – фыркнула я. – Ты и Гила, вы всё знали, вы помогали им – злость переполняла меня, как бы я хотела, чтобы это был просто сон.

– Я хотел помочь, честно. У меня и в мыслях не было вредить тебе, – уверял он. – Пока ты была в госпитале, я следил за твоей болезнью. И давал тебе небольшими дозами инъекцию, чтобы недуг не пробудился. Пока не допустил ошибку и не коснулся тебя.

– Рассказывай правду Эйнар! Я хочу знать всё.

– После всемирной войны, ядро Земли стало погибать, её скорость начинала увеличиваться. Учёные узнали, что планета неизбежно сойдёт с орбиты и упадёт на Солнце. Чтобы избежать гибели, человечество научились создавать искусственные орбиты, они были идентичны планетам нашей галактики. Так мы думали, но когда их спроецировали в космосе, произошло то, чего никто не ожидал. Орбиты нарушили траекторию всех планет и погубили их. Остался лишь Марс. Чтобы спасти планету был создан этот корабль. Десять колец, постоянно в движении, они создают проекцию орбиты и необходимые условия для жизни на планете.

Я слушала его и представляла тот самый момент, когда человечество перекроило галактику, от этих мыслей меня начало выворачивать.

– Мы справимся с этим! – подбадривал меня он, когда я стала заливаться кашлем. – Твои потомки смогли создать лекарство, оно есть. И при помощи него, они создали нас, свою улучшенную копию. Адэларий хочет использовать вирус против них.

– Они же истребили себя.

– Это были мы. Всего за одну ночь корабль был полностью зачищен. Никого не жалели: ни детей, ни женщин.

– Ты тоже в этом участвовал? – отстранилась я.

– Лишь помог бежать на Марс. Во мне нет ненависти и я не убийца.

– На корабле есть ещё капсулы с людьми?

– Целый отсек в четвёртом кольце, но доступ к нему имеет только Адэларий.

– Нужно разбудить их!

– Активацию запускают с пульта, который находится в отсеке. К нему не подобраться, он под постоянным наблюдением.

– Нужно что-то придумать! Твои сородичи убивают нас! – страх охватил меня. Хочется сбежать с этого дьявольского корабля, но куда? Где мне искать спасения?

– Гила уже готовит спасательный челнок. Мы спасёмся, – успокаивал меня он, а я думала о тех, кто даже не подозревает о том, какая учесть их ждёт. Зная это, могу ли я бросить их и спасаться сама?

 

***

Наш побег, не увенчался успехом. Глупо было надеется, что об этом никто не узнает. В тот момент, когда мы добрались до челнока, нас поймал поисковый отряд.

– Даже не пытайся освободиться от наручников. Они под напряжением, ударят разрядом и твоё тело парализует, – предупредил меня Эйнар.

Нас поместили в камеры, похожие на коконы насекомых. Не пошевелиться. Чем больше я сопротивлялась, тем сильнее стенки трюмы начинали душить.

– Я планировал наш побег с момента, как получил твою капсулу. Я всё просчитал, времени было много, у нас есть последний шанс выбраться отсюда.

– Какой?

– В программе корабля созданы скрытые протоколы на подобии вируса, если их активировать, они заблокируют функции корабля и у тебя будет шанс.

– И как мы их активируем, сидя здесь?

– Протокол связан с моим пульсом и активируется только тогда, когда остановится моё сердце.

– Что? – шепнула я ели слышно. Нет, я отлично поняла его слова, но восприняла их неудачной шуткой. – У тебя странное чувство юмора.

– Это не шутка, – вполне серьезно ответил он.

– Какой-то бред! Ты сам слышишь, что говоришь!? Как это вообще возможно!? – возмутилась я.

– Я не совсем был честен с тобой Анна, – его заявление заставило меня насторожиться. – За несколько дней до чистки, мне вживили датчик и сказали, что я должен уничтожить этот корабль, но я не смог. Ведь если бы я это сделал, то погубил бы тебя.

– Я уже была мертва, Эйнар! Сейчас всё могло быть по-другому.

Четвертый слушал меня с поникшим видом. Да, я была рассержена на него, ведь в том, что сейчас происходит как, оказалось, есть и его вина.

– Пойми ты, мне нет места в этом мире. Моё время давно прошло, ничто не может длиться вечно.

– Может тебе был дан второй шанс? Ты не думала об этом?

– Это уже не важно, – отмахнулась я. – Забудем об этом варианте, должен быть другой способ. Чёрт! Как нам выбраться из этих мешков!?

– Никак, – вмешался голос Эванс. – Признаюсь, что хитрость мистера Адэлария казалась мне примитивной самого начала, но всё-таки она сработала. Твоя привязанность чуть не погубила всё.

- Четвёртый, каждый день я гадала, почему её недуг не активен, и всё из-за тебя. Ты хотел, спаси её, давая инъекции? Должна признать - это было умно, но напрасно. Сейчас мы сможем извлечь агрессивные клетки и вывести совершенно новый вид, и покончить с оставшимися радикалами внизу, - она говорила это с лихорадочным наслаждением, мысленно предвкушая плоды мерзкого до дрожжи плана. – Совет решил избавиться от вас. Я бы сказала, что всё пройдёт быстро и вы ничего не почувствуете, но это было бы не правдой.

– Идти к чёрту! – выпалила я. – Как же это приятно!

– Смелая, да!? Тащите ко мне! – рявкнула она на охрану.

Двое мужчин тут же освободили меня из этого кокона и приковали к столу. Эванс была полна решимости прикончить меня прямо сейчас, но не смогла.

– Доктор Адэларий приказал без него не начинать, – остановил её солдат.

– Посмотрим, как ты заговоришь через минуту, – раздражённо цыкнула Эванс и в сопровождении ищеек поспешно вышла из отсека.

Наши шансы на спасение были не велики, а вернее их не было. Я ломала голову в поисках оптимального варианта, не догадываясь о том, что мой друг по несчастью уже давно всё решил.

Это произошло в один миг. Он знал, что я против этого, но всё равно поступил по-своему. Я видела, как его жизнь погасла, слышала его последний, тихий вдох. Всё же я надеялась, что сейчас он вновь посмотрит на меня, но этого не случилась.

Мучительно я начала захлёбывается розоватой желчью, которая с потугами стала выходить из меня. Внутри всё дрожало и пекло, словно в горло залили раскалённое железо. Чёрт тебя дери Эйнар, зачем ты это сделал? Ну, зачем!?

"Системная - ошибка", – доносится до моих ушей, и теперь время начинает идти против каждого, кто есть на корабле. Мой побег ничего не изменит, возможно, я пришла в этот мир именно для того чтобы изменить его. Но на что может повлиять безумный одиночка? На что угодно, ведь безумие - это самое опасное оружие в целой вселенной, способное либо возвысить, либо уничтожить.

 

ЧАСТЬ 3. МЫ - ПАМЯТЬ ЦЕЛОГО МИРА

Сигнал тревоги ревел протяжными гудками, заглушая крики людей, которые пытались эвакуироваться в спасательные челноки. Система корабля, как и говорил Эйнар, начала работать нестабильно. С каждой минутой голосовое оповещение "Новой Орбиты" извещало о ряде неизвестных ошибках в системе и о невозможности их устранения.

“Техническая неисправность! Кольцо номер один "Афродита" обесточено. Использование спасательных челноков невозможно. Пройдите в эвакуационный отсек кольца номер два "Вирта"”.

Казалось, что моё сердце стучит прямо у меня в глотке и вот-вот готовится выскочить. Поисковые отряды, посланные на мою поимку, продолжали прочёсывать каждый угол корабля, зажимая меня со всех сторон. Признаться, какая-то моя часть надеялась на то, что всё будет куда проще. Я рассчитывала, что ищейки будут обеспечивать порядок во время эвакуации, на худой конец будут спасаться сами, но этого не произошло. Я забыла о том, что нынешнее поколение не пожалеет никого и во чтобы то не стала, будет стараться уничтожить меня.

“Ошибка! Сбой в системе электроснабжения кольца номер один "Афродита", кольца номер два "Вирта", кольца номер четыре "Луна", кольца номер восемь "Аурига", кольца номер десять "Эгот". Совершаю аварийную перезагрузку.”

Протоколы, которые Эйнар внедрил в систему корабля, действовал куда быстрее, чем я рассчитывала. Во что бы то ни стало, я должна добраться до четвёртого кольца. Нужный отсек с киберкапсулами находится именно там. Чтобы пробраться туда, мне нужно преодолеть три кольца и при этом не попасться поисковым отрядам.

- Сейчас не помешала бы твоя помощь Эйнар, – говорю я, на мгновение, забывая о том, что его больше нет.

– Анна, всё пропало! – раздается встревоженный голос Гилы в моём правом ухе, – Адэларий приказал ищейкам избавиться от тебя. Он понял, что ты задумала, кольцо приказано взять под охрану, тебе к нему не подобраться. Все капсулы приказано эвакуировать оттуда. Ты слышишь!?

– Как он узнал!? Чёрт! – ударив кулаком по железной стенке, вскрикнула я. – Это уже не важно, я не отступлюсь. Пусть потешит себя мимолётной победой. Нужно спешить!

– Ты спятила!? Они тебе уничтожат, как только ты приблизишься к кольцу.

– И что ты предлагаешь!? Отступать?

– Другого выхода у тебя нет. Садись в спасательный челнок и улетай с корабля, пока ещё есть время. Где ты сейчас? – её вопрос заставляет моё сердце вздрогнуть. Странное чувство накрывает меня, и я никак не могу избавиться от него. Пока это только догадка, не более, но чем больше я слышу её голос, тем быстрее догадка превращается в осознание, которое я боюсь озвучить, ведь оно может оказаться правдой.

– Анна, где ты сейчас!? – повторяет она из раза в раз, пытаясь выведать моё место нахождения.

– Это сделала ты? Он узнал всё от тебя? – спрашиваю я, лелея надежду, что моя догадка окажется неверной. Ответа нет, лишь тихое шипение, которое говорит мне, что я права. Но мне этого недостаточно, я хочу услышать это от неё, понять, почему она так поступила. – Нас схватили из-за тебя? Отвечай!

–Ты же не думала, что всё будет так просто? Вы поставили под угрозу наше существование, я не могла этого допустить.

– Мы же были друзьями.

– Я выполняла поручения Адэлария. Я верна только ему и всё он узнавал от меня.

Её признание, прозвучало подобно выстрелу в упор. Я силой зажала рот, чтобы не закричать и не дать ей насладиться этим. Ненависть переполняла меня, и красная пелена уже застилала глаза. Кажется, что меня ничто не остановит от совершения ошибки. У меня в голове уже начали зарисовываться разные эпизоды моего отмщения. И если бы я не взяла себя в руки, то уже летела бы на рандеву с этой шельмой.

– Анна, ты совершаешь ошибку, – доносится этот невыносимо ехидный голос Адэлария. – Я тебе не дам всё разрушить!

– Разрушу лишь тебя и никто меня не остановит! – скрипя зубами выдавила я.

– Прекрати это, Анна, и поживи ещё немного, – просила отступить Гила.

– Прощай, восемьсот тринадцать, – сказала я, выбрасывая переговорный наушник. Кто бы мог подумать, что именно он укажет мне безопасный путь, к четвёртому кольцу - вентиляционная шахта.

 

***

Корабль уже был практически обесточен, когда я добралась до главной вентиляции. Хорошо, что аварийное освещение всё ещё работает, без него я точно бы застряла в этих тоннелях. Как же больно дышать... Словно вдыхаю не воздух, а крошечные осколки, которые разрезают мои лёгкие изнутри. Каждое новое движение дается мне с большим трудом. Я чувствую, как эта коварная болезнь одерживает надо мной победу. Именно поэтому я и решила прибегнуть к помощи доктора Джи, тогда много лет назад. Я не хотела чувствовать всего этого, не хотела видеть, как я угасаю, не хотела дать раку зажечь меня. Какая ирония, мне всё-таки не удалось избежать этого.

Времени мало, а вернее, его совсем нет. Ещё немного и начну, захлёбывается собственной кровью, я уже чувствую этот отвратный вкус на своих губах. Адэларий наверняка уже добрался до отсека и эвакуирует его. Скользкий червяк, ещё бы, ведь именно там хранится источник его власти.

Никогда бы не могла себе представить, что столкнусь с подобным и решусь на такой опасный шаг, но если у меня есть хоть малейший шанс на то, чтобы изменить этот мир, я использую его и будь, что будет.

Двигаясь по указателям, я наконец-то добралась до “Луны”. Сквозь решетки я видела вооруженные отряды, которые поджидали меня в коридорах. Мимо них я точно не смогла бы пройти незамеченной. Немного продвинувшись вперёд, я наконец-то добираюсь туда, куда мне нужно.

– Орбита! Я приказываю разблокировать двери! – доносится яростный крик бездумного доктора.

– Ошибка! Ошибка! Снятие блокировки невозможно, – повторяет система, словно заезженная пластинка. – Внимание! Несанкционированное проникновение в отсек "Эра"! – система засекла меня сразу же, как я вылезла из шахты. Здесь было очень много капсул с людьми из разных временных периодов. Когда-то я тоже была среди них. Огромные, широкие стеллажи, похожие на книжные листы, тянулись вверх и терялись во мраке потолка.

– Взорвите уже эту дверь! – на фальцете горланил безумный доктор. – Глупая девчонка! Я знаю, что ты задумала! Я уничтожу тебя!

– Конечно! Попробуй сначала проберись сюда.

Всё моё веселье тут же улетучивается, когда я начинаю заливаться кровавым кашлем. Только не сейчас, не сейчас, – мысленно в голове проговариваю я, надеясь, что это хоть как-то поможет. Мне бы только добраться до пульта управления капсулами и запустить их активацию.

Раздается глухой хлопок, за ним ещё и ещё, но дверь не поддается. Представляю сейчас выражение лица Адэлария, от страха, небось, готов на стены лесть. Конечно, без нас он никто, и представить страшно, что он планировал сделать с другими капсулами, ещё страшнее становится от того, если ему всё-таки удастся совершить задуманное.

Я уже была готова активировать этот чёртов протокол, но не успела. Аварийная перезагрузка "Новой Орбиты" смогла обнаружить вирус и обезвредить его.

– Восстановление повреждённых систем. Начинаю запуск электропитания отключенных колец.

Двери отсека открылись, и на меня обрушился шквал звуковых волн, обездвиживая тело.

– Держите её! Я говорю, держите! – в припадке вопил Адэларий, приближаясь ко мне. Казалось, он сейчас вот-вот лопнет от переполняющего его счастья. Сильная пощечина моментально обожгла мне левую щеку.

– Я же говорил, что своими руками задушу тебя, а ты не верила. Признаться, я думал, что ты окажешься умнее и сбежишь с корабля, но ты решила поиграть в героя и спасти собратьев от страшной участи, которую приготовили для них. Выходит твой дружок зря покончил с собой!?

– Ты чокнутый маразматик! – прохрипела я.

–Нет, я забочусь о нашем будущем, на мне лежит эта ответственность. Вас больше не существует, теперь вы лишь расходный материал.

– Тебя заботит только власть. Ваше поколение шагнуло вперёд, только благодаря нам, без нас вы ничто, всего лишь эксперимент, восставший против своего создателя!

– Знаешь, Анна, если бы ты не была носителем, ты бы никогда не оказалась здесь. Чтобы извлечь его, тебе не обязательно быть живой, – поддержала его Эванс. – Зря ты не убежала, теперь ты умрёшь!

– Я к этому давно готова, меня там уже заждались. Как и вас! – закричала я и из последних сил надавила рукой на экран пульта управления.

«Экстренная продувка отсека “Эра”» – объявила система, и неописуемый ужас проявился на лицах моих врагов. Спиралевидный шлюз открылся, как змеиная пасть, и мощнейший поток воздуха вытолкнул все, что было в открытый космос. Никто из нас не успел вскрикнуть, даже пискнуть, вылетели, словно пробка.

Мне не было страшно, ведь подобное я уже испытывала раньше. Признаюсь, осознание и понимание того, что жизненный путь завершён, приходит не сразу. Кажется, что ты просто видишь очень долгий сон, но это хороший сон, который символизирует начало нового жизненного цикла.

Историю пишут не победители и не проигравшие, она создаётся человеком, который искренне хочет сохранить её для будущих поколений в том виде, в котором она создавалась.

Я надеюсь, что моё недолгое появление в этом мире всё-таки напомнит этому поколению, о том, кто они есть на самом деле и в чём их истинная уникальность. Напомнит об истоках, о доме и отзовётся надеждой в их холодных сердцах...