Пикник у озера

Я ошибся – неправильно прочел карту района. Отправился не к тому озеру, и понял это, только преодолев сорок шесть километров в неверном направлении. На меня невыносимой досадой свалилось осознание, что мы уже брали здесь образцы. В начале экспедиции, на первой неделе, Федор уже побывал тут и собрал все, что нужно у этого фиолетового озера. И вот я приехал сюда и обнаружил его следы. Я потратил почти сутки времени и очень много ресурсов впустую. Дубль в коллекцию нам точно не нужен - это очень расточительно. Вместимость грузового отсека не велика, а задача нашей миссии собрать образцы с как можно большей площади.

Очень обидно так нелепо ошибаться. И нет никакой возможности отправиться в другой район - я почти на пределе дальности, ресурсов осталось только на обратную дорогу. А что самое главное - если что-нибудь случится в пути, товарищи будут искать меня в другом месте. В журнале я отметил другой район. Они меня просто не найдут, и я так и останусь здесь. Нет, конечно, они попытаются меня найти, но рисковать миссией ради одного человека было бы не разумно. Так что, если не охота умирать придется просто вернуться в лагерь ни с чем. Вот смеху-то будет в лагере. Ладно, сроки и ресурсы рассчитаны с запасом. До конца миссии еще три дня. Я смогу выехать в нужный район, когда пополню свои запасы. Хорошо, решено выдвигаюсь назад, только осмотрюсь, может Федор пропустил что-нибудь интересное, и отправлюсь в путь. С этими мыслями я вышел из ровера и пошел прямо к фиолетовому озеру: начнем от поверхности и будем продвигаться к месту стоянки. Вокруг меня клубился оранжевый туман, на горизонте виднелся пик крио вулкана. Вообще вид окружающей панорамы представлялся мне бредом спятившего сюрреалиста. Темно-фиолетовое озеро, оранжевый туман, серая земля с красноватыми разводами пыли и гигантская белая гора на горизонте. Именно таким я запомню Титан и так буду со временем описывать его в мемуарах. Мы ведь первые люди, прибывшее сюда. Конечно, пройдут годы и все изменится. После того, как изучат наши материалы, сюда прибудет команда, которая построит купол, а затем, возможно, удастся запустить тераформирование. Так что от этого необычного пейзажа, возможно, останутся только воспоминания и фотографии. Так было с Марсом: когда-то ржаво красный, теперь он предстает бледно зеленым от зарождающейся на нем биосферы пригодной для человека. Надо будет туда как-нибудь слетать – говорят, там сейчас очень чистый воздух, не то, что на Земле. Может мои внуки смогут летать сюда на экскурсии или вовсе жить тут. «Место жительства Титан», - звучит дико, но когда-то также думали про Марс и Луну, а сейчас там есть города.

Подойдя к масляной блестящей поверхности озера подернутой легкой рябью, я начал внимательно осматриваться в поисках чего-нибудь интересного. Сам не зная, что ищу, мысленно я отметил аккуратность Федора – все было сделано правильно: пробы грунта взяты по всей пойме, верно отражая ее рельеф. Наверняка он так же взял пробы жидкости из озера, но я решил взять еще образец, чтобы сравнить их между собой. Это может дать информацию об изменениях со временем. Между нашими визитами прошло почти три месяца – возможно, разница будет. Я пошел к роверу за контейнером для образцов. Жидкость на Титане не является водой. Так как температура на поверхности редко поднимается выше минус ста семидесяти, вода существует только в виде льда. А жидкость в озерах представляет собой коктейль из охлажденных углеводородов типа метана пропана и других. Контейнер для жидких образцов – небольшой баллон, способный выдержать колоссальное давление, как внутри, так и снаружи. Прихватив также насос для взятия проб, я двинулся к озеру.

Зайдя примерно по пояс, я вдруг заметил движение, в жидкости которое отличалось от волн, поднимаемых мною. Замерев, стал ждать, пока поверхность успокоится. Может это оседание дна, вызванное моими шагами. Озеро вновь обрело зеркальную гладь, я напряженно вглядывался в пятно света, созданное прожектором скафандра и, вдруг, поверхность в центре пятна вздулась, и что-то змееподобное промелькнуло и унеслось в глубину. В ужасе спотыкаясь и оскальзываясь, я кинулся к берегу. Насос и контейнер, конечно же, бросил в озеро. Выбравшись на берег, неуклюже подпрыгивая, падая, черт бы побрал эту низкую гравитацию, я добрался до ровера и залез в кабину. Сказать, что я был в ужасе, значит не сказать ничего. Паника, переходившая в истерию – так бы я охарактеризовал свое состояние. Я не понимал, что происходит и где я, стало тяжело дышать и в ушах слышались удары сердца. Спустя пару минут, я начал хохотать как безумец, постепенно осознавая всю абсурдность ситуации.

Что-то похожее на змею проплыло мимо меня в метановом озере на Титане. Живое существо на этом промерзшем спутнике Сатурна. Первая внеземная форма жизни, встреченная человеком в миллиарде километров от самой Земли. А может мне это все привиделось, померещилось, и все это игра света и газа. Показалось, значит хорошо, тогда надо убедиться в этом. Отдышавшись, я вылез из кабины ровера и медленно пошел к озеру. Метановая гладь, поблескивая, колыхалась впереди. Направив луч прожектора на то место где это произошло, я вновь увидел движение. Так, значит, не привиделось – там что-то двигается и, определенно, реагирует на свет прожектора. Надо обдумать ситуацию и принять решение.

Я вернулся в ровер, лишь его кабина давала мне ощущение безопасности. Забравшись внутрь и восстановив в кабине герметичность и пригодную для дыхания атмосферу, я стянул шлем скафандра. Взгляд зацепился за контейнер с едой, в животе тут же заурчало. Я вспомнил, что не ел уже восемь часов и решил перекусить. Устроить, так сказать, пикник на природе в живописном уголке Титана. Разогрел судок с сырным супом и начал есть его. Суп был горячим и показался мне очень вкусным. Но это, наверное, следствие пережитого стресса или того что ел я его ложкой. До этого год на корабле, державшем путь к Титану, не было возможности есть суп ложкой, поскольку на борту нет гравитации. Здесь она была хоть, и очень слабая, вроде на брифингах говорили про одну седьмую земной, но точно я не помню.

Так, хватит размышлять о мелких удобствах. У меня тут проблема по серьезнее: первый контакт с иной жизнью. Что же делать? На брифингах такого не было. Никто просто не предполагал, что тут найдется что-то, мало того, что живое, так еще и явно не микроб. И вот досада – мне могут не поверить, я и сам бы без доказательств не поверил. Значит, надо добыть доказательства. И что же у меня есть? Камеры на скафандре и ровере. Посмотрим, что там записалось. Включив экран компьютера машины, я подключился к камерам и начал просматривать последние записи. Камера ровера запечатлела только мою неуклюжую пробежку. Движение этой змеи не удавалось различить, фокус мелких деталей не представлялся возможным. Про себя я решил называть пока это существо змеей. Ведь надо было как-то его называть. Камеру скафандра я разбил во время одного из падений, еще к ней внутрь затекла жидкость из озера. Так что когда я вошел в теплую кабину, эта дрянь вскипела и разорвала ее изнутри. Видео у меня нет, значит, придется ловить, но как? А еще очень интересно, почему змею не заметил Федор? Может это зависит от времени суток или от сезона? Не зная этого, я не могу предсказать, когда ее можно будет поймать в следующий раз. Будем ловить здесь и сейчас. Открыв на компьютере окно с таблицей содержимого ровера, я стал изучать имеющиеся у меня ресурсы: энергии хватит на тридцать часов, кислорода на тридцать четыре, еды на пару дней. Также есть оборудование для установки временной базы, бурильная установка и два десятка различных контейнеров для хранения образцов. Надо не забывать, что обратная дорога займет у меня шестнадцать или восемнадцать часов, значит, на поимку змеи у меня есть десять часов.

Для начала я вытащил штангу с осветительным прожектором и отнес ее к озеру. Поскольку, в предыдущие разы, как только я видел змею, то сразу же дергался, она, видимо, пугалась движения света и уплывала. Свет со штанги будет стабильный и приманит существо на долгое время. Через пару часов экскрементов с длиной штанги и мощностью светового потока, я смог, наконец, рассмотреть змею чуть подробней, чем раньше. Признаться, до этого момента я до конца не верил, что это происходит наяву. Но вот она, прямо передо мной плавает в луче света. Светло голубая змея длиной около метра с венчиком отростков на том конце, который, предположительно, голова. Ее реакция на свет должна объясняться каким-то инстинктом, связанным либо с едой, либо с размножением. Медленно и аккуратно двигая фонарь, мне удалось еще за час приманить существо вплотную к берегу. На сушу оно так и не вылезло, и я решил, что среда его обитания метановые озера. Поняв, что могу стабильно приманивать его светом, я принялся за решение следующей проблемы, а именно: чем мне его поймать. Я уже пытался схватить его руками, но не вышло. Стоило мне приблизить к нему руку или нечто, как оно уплывало и, несмотря, на свет, не появлялось на поверхность несколько минут. Следовало придумать ловушку, которая захлопнется, как только существо заплывет внутрь.

Решение пришло спустя какое-то время, когда я вновь ел в кабине ровера, наблюдая через окно за тем, как змея плавает в пятне света. У ровера автономный багажный отсек для образцов, снабженный системой поддержания внутри заданных условий. Также отсек снабжен батареей, которая позволяет некоторое время поддерживать все его функции после снятия с ровера. А самое главное, можно подключить удаленное управление с контрольной панели скафандра, и одна из доступных функций — это закрытие тяжеленой крышки. Но есть одна проблема – отсек весит полторы тонны. Да, это на земле, здесь намного меньше, но все равно за время миссии нам приходилось таскать подобные отсеки вчетвером. Ровер можно поставить метров на десять ближе к озеру. Подъехать вплотную не позволяет рельеф, можно не суметь выбраться назад. Затем пробурить отверстие и закрепить крюк на малой глубине. Через крюк протянуть трос лебедки и притянуть ее мотором отсек в озеро. Внутрь моей ловушки установить фонарь, снятый с другой осветительной штанги. Заполнив контейнер наполовину вновь приманить существо на первый фонарь и медленно двигать его в сторону ловушки. Затем, когда змея будет рядом отключить фонарь на берегу и включить в ловушке. Дождаться пока она заплывет внутрь закрыть крышку.

На словах все просто. Но на то, чтобы проделать все операции и вновь приманить змею у меня ушло три часа. И вот, наконец, оно в захлопнувшейся ловушке. Осталось подтянуть отсек к роверу установить на грузовую платформу подключить питание и можно отправиться назад в лагерь. Но, перед тем как тронуться в обратный путь, я поставил будильник, подремал прямо в пилотском кресле ровера. По дороге я размышлял над тем как может существовать жизнь в условиях Титана. Возможно она не углеродная, а кремневая или азотная. Хотя, для кремниевой жизни здесь слишком холодно, собственно, для нее холодно даже на Земле. Наверное, она использует азот в паре с фосфором. Метан в таком случае что-то вроде воды для нас. А водород будет играть роль кислорода. Хотя к чему гадать, доставим змейку на Землю, и, пусть биологи с радостью выясняют, что там и как. Довезти бы ее в нормальном виде. Но я просто не знаю, что ей нужно для жизни. И предполагать, не имея представления о ее биохимии не готов.

По прибытию в лагерь я показал свою находку остальной команде. Когда стало известно, где я ее нашел, Федор почти наверняка мысленно кусал локти. На общем совете было принято решение о немедленном завершении миссии и отлете на Землю. Все-таки наш профиль предполагал поиск места для постройки купола. А тут явно предстояло изменить весь подход к исследованию Титана. Наверняка ученый совет издаст кучу инструкций и методичек для будущих исследователей. Ведь до сих пор на Марсе и других спутниках не было обнаружено даже следов живых организмов. Вероятно, наши действия даже вредили местной жизни, из-за своей необычной природы, она просто для нас не видна. Поэтому спешно собравшись и, поместив драгоценный контейнер в самом защищенном отсеке взлетного модуля, мы отправились домой. Спустя год обратного пути, на земле нас встречали как героев, упоминая, в одном ряду с Гагариным и Армстронгом. Ледяная змея Титана по имени Эльза, именно так ее назвали на Земле, не пережила путешествия. Она не выдержала перегрузок при взлете. Ее старательно оберегаемые останки стали первым экспонатом музея внеземной жизни. Эльза не была разумной, но фактом своего существования давала надежду для людей, что они когда-нибудь встретят братьев по разуму.