Планета чешуекрылых
– Итак, господа студенты, кто из вас выполнил моё задание? – профессор Таисс обвела пристальным взглядом студенческую аудиторию.
– Но у нас были каникулы! – раздался из последних рядов чей-то обиженный голос.
– Вот именно, каникулы! – бархатистые крылья за спиной Таисс стали мерцать слабым фосфоресцирующим светом, что говорило о лёгкой степени раздражения. – А это значит: была уйма свободного времени, и вы вполне могли заняться поиском примитивных форм жизни, чтобы пополнить нашу коллекцию межгалактической фауны. Изучение этих форм, обитающих на разных планетах, помогло бы нам с вами раскрыть многие загадки абиогенеза.*
К профессорской кафедре порхнула огненно-рыжая студентка и протянула прозрачную коробочку, из которой доносились чьи-то отчаянные вопли.
– Вот, профессор, – робко улыбнулась она, – это крикливое существо я обнаружила в созвездии Многоцветницы. Однако все мои попытки идентифицировать это простейшее оказались неудачными. Исследуя его геном, мой нейтронный идентификатор завис и конкретного ответа так и не дал.
Огромные глаза Таисс покинули свое привычное местонахождение и почти вплотную приблизились к прозрачной коробочке с вопящим существом внутри.
– Ничего удивительного в том, что твой идентификатор не смог... Гм... – Профессор очень внимательно рассматривала добычу рыжей студентки. – Это драковензл, точнее, довольно интересная мутация драковензла. А где был отловлен данный экземпляр?
– Я поймала его на седьмой планете пятого солнца...
– А раньше, если мне не изменяет память, он там не водился, – в задумчивости проговорила Таисс. – Наверное, этих довольно прожорливых
примитивных существ чисто случайно завезли туристы. После изобретения универсального фотонного прессователя времени и пространства любители путешествий стали забираться в самые отдаленные уголки Вселенной.
*Абиогенез – теория возникновения живого из неживого.
К кафедре плавно спланировала на голубых крыльях, края которых украшали причудливые узоры, еще одна студентка. Она протянула профессору Таисс круглую коробочку:
– А я... я отдыхала вместе с родителями в созвездии Бархатницы. Это оттуда...
Профессор вновь выпучила свои почти что сферические глаза, увеличивая рассматриваемый объект природными линзами, которыми были оснащены торчащие из головы длинные и тонкие усики. Наконец она оторвалась от коробочки и, в упор глядя на студентку, проговорила:
– К сожалению, в нашей университетской коллекции уже есть подобный экземпляр цикласса. Если я не ошибаюсь, его привёз из экспедиции Зиппу семь или восемь поворотов нашей планеты тому назад.
– На сей раз я раздобыл нечто поинтересней, – подал голос Зиппу.
Он подлетел к профессору космической зоологии, едва удерживая всеми своими шестью конечностями скользкого гигантского слизня. Его бледно-розовое червеобразное тело извивалось и корчилось, словно через него пропускали ток высокого напряжения.
– Ах, какой красавец! – не смогла сдержать восторга профессор, и её крылья за спиной раскрылись и вспыхнули яркой зарницей.
В это самое мгновение «красавец» выстрелил маслянистой чёрной жидкостью, которая стала медленно сползать по голове, туловищу и бархатистым крыльям Таисс, распространяя по аудитории тошнотворный запах.
– Извините, профессор, – промямлил Зипп, – я не предполагал, не мог предположить, что оно... способно таким образом... обороняться...
Пострадавшая пулей вылетела из аудитории, а студенты загудели, как потревоженный пчелиный улей. Одни кричали, что Зипп полный придурок и устроил это представление специально, другие оправдывали случившееся невежеством однокурсника, третьи просто давились от смеха, вспоминая обескураженное, перекошенное гримасой отвращения лицо Таисс и её обезображенные крылья.
Зипп поначалу стушевался, но потом всё же сообразил забросить плюющегося инопланетянина в бокс, в котором его принёс, и надёжно завинтить крышку.
Приведя себя в порядок, профессор возвратилась в лекционный зал. От выброшенных в неё слизнем потоков мерзкой чёрной жидкости не осталось и следа. Даже отвратительный запах этих выделений она перебила стойким ароматом каких-то явно синтетических благовоний.
– Я далека от мысли, что Зипп преднамеренно спровоцировал случившееся, – профессор Таисс обвела взглядом вдруг нервно зашуршавшую крыльями студенческую аудиторию. – Всё произошло спонтанно. Вы стали свидетелями ярко выраженной защитной реакции примитивного организма на внешний раздражитель или появившуюся опасность... Итак, кто следующий?
– А я привезла... – возле Таисс плавно опустилась Мьюз и протянула ей клетку, – вот такое двуногое простейшее.
Профессор с нескрываемым интересом осмотрела беспокойно мечущееся по клетке и издающее какие-то непонятные звуки крошечное существо.
– Я обнаружила его, – стала рассказывать студентка, – точнее, огромную популяцию этих простейших, в системе одинарной звезды, которая на звёздной голограмме имеет кодовый номер Z –717. Спектральный класс этой звезды очень близок к спектральному классу нашего светила.
– А каким образом, Мьюз, ты оказалась в этой малоисследованной звёздной ассоциации?
– Вообще-то, я на своем переместителе направлялась в систему сверхгигантской звезды Архж...
– Когда я работала над диссертацией, – ударилась в воспоминания Таисс, – то проводила на одной из планет этой звезды-гиганта эксперименты с многоножками. Некоторые из них очень быстро эволюционировали – стали вдруг прекрасно рисовать. Причём могли одновременно рисовать сразу несколько четырехмерных картин.
Рассказав о своих давних экспериментах, профессор вернулась в реальность, дав наконец Мьюз досказать свою космическую одиссею.
– Где-то на полпути к Архж у меня забарахлил прессователь времени и пространства, – стала объяснять пестрокрылая искательница приключений, – и мой аппарат закинуло в поле притяжения белого карлика Z –717. Признаки жизни я обнаружила только на третьей по счету от этой звезды планете.
– Гм, любопытный экземпляр, весьма любопытный, – скрупулёзно рассматривала находку Мьюз профессор. – Такого в нашей коллекции ещё не было. У него напрочь отсутствуют крылья, нет защитного хитинового панциря, усиков. И вообще, органы чувств, судя по их размерам, развиты очень слабо. Две длинных конечности он использует для передвижения, а две более коротких – для совершения хватательных движений... Всё это красноречиво говорит о чём?
– О том, профессор, что данный организм находится где-то на нижнем уровне родословного древа животного мира нашей галактики, – выпалила Мьюз.
В то же время это многоклеточный организм, наделённый, по-видимому, зачатками интеллекта.
– Посмею вам возразить! – крылья Мьюз стали подрагивать и испускать лёгкие световые вспышки. – О каких зачатках интеллекта можно говорить, если эти примитивные создания бездумно уничтожают биосферу своей планеты. Впрочем, смотрите сами и делайте соответствующие выводы. Я ведь все документально зафиксировала на голографическую камеру.
Огромная серебристая стена за спиной Таисс вспыхнула и явила объёмное изображение устремлённых в небо труб, изрыгающих ядовитые разноцветные дымы. Потом пошли панорама реки, несущей мутно-грязные, подёрнутые маслянистыми пленками воды и крупные планы бьющихся в агонии рыб и птиц... Смертоносные воды сменили охваченные огнём леса, взрывы бомб и снарядов, голая, потрескавшаяся до линии горизонта земля...
По студенческой аудитории прокатился легкий ропот. Ведь многие посетили уже десятки близких и дальних планет, где царила жизнь, но нигде такого кошмара не наблюдали.
И тут во всю стену возникло изображение привезенного Мьюз двуногого существа. Оно бегало по небольшому, чудом сохранившемуся зелёному лугу, пытаясь поймать сачком беззаботно порхающую бабочку. Наконец ему это удалось. С радостной улыбкой он извлёк её из ловушки и умерщвил ваткой, предварительно смочив её какой-то страшной смертоносной жидкостью. Труп бабочки он положил в коробку...
Профессор и студенты были настолько шокированы всем увиденным, что долго не могли вымолвить ни слова.
– Ты меня убедила, Мьюз, – нарушила наконец воцарившуюся мёртвую тишину профессор Таисс. – Если эти существа... – она подняла вверх клетку с маленьким двуногим пленником. – Если эти существа столь безжалостно уничтожают окружающую среду, если уничтожают наших чешуекрылых собратьев, живущих на той далёкой планете, они действительно простейшие и их смело можно отнести к самым примитивным формам живой материи.
– У меня вопрос к Мюьз, – подал голос Зипп.
– Пожалуйста, задавай, – разрешила Таисс.
– А у планеты, с которой ты привезла этого недоумка, есть имя?
– Да, конечно. Эти простейшие называют её – Земля.