Попутчик
Ефим ещё раз осмотрел незнакомца. Высокий худощавый тип с жидкой бородкой и глубоко посаженными глазами, определить цвет которых не представлялось возможным, безуспешно пытался изобразить искреннюю улыбку.
– Я не займу много места, господин пилот, – повторил он. – И щедро заплачу. Десять тысяч.
– Билет на гражданский рейс обойдётся тебе в две с половиной, – ответил Ефим. – Послезавтра долетишь без пересадок.
– Боюсь, я не могу позволить себе ждать до послезавтра. Десять тысяч – хорошие деньги, господин пилот. Но если этого мало, я могу перевести вам ещё столько же в день прибытия.
Заманчивая перспектива, но есть правило. Никаких попутчиков за Внешним Кольцом, особенно когда идёшь полным. Рыжий Чарли как-то взял такого же безобидного на вид туриста и пропал со всем грузом. До сих пор ищут. К чёрту...
– Ничем не могу помочь, – сказал Ефим.
Опустив голову, турист побрёл к терминалу, а Ефим вернулся к обеду. Закусочная на сортировочной станции ET-110-807 – лучшая во вселенной. По крайней мере в той её части, где побывал Ефим. Даже экзотические блюда сто седьмых не заменят жареной картошки с грибами. Никакой синтетики. Толстяк Гриня заказывает натуральный продукт из Внутреннего Кольца, а грибы выращивает сам. Говорит, что и готовит сам, но это враньё, Ефим самолично привозил ему две коробки с символикой iKitchen и наклейкой «хрупкое». Но пластиковые болваны умеют готовить. Пальчики оближешь!
– Добавки?
– Спасибо, Гриня, но долг зовёт!
Толстяк пожал плечами. А может, это была голограмма? Гриня ведь не пожал ему руку при встрече. Ефим подавил желание ткнуть пальцем в старого знакомого и убедиться, что тот по-прежнему работает во плоти.
– Слышал про сто девятые? – поинтересовался Гриня.
– Нет... Закрылись?
Толстяк кивнул.
– Туда им и дорога, – ответил Ефим.
Сто девятые врата располагались возле каторжной планеты, куда ссылали всех отмороженных негодяев Внешнего Кольца. Не самое приятное место в Галактике.
– Уже четвертые врата за год выходят из строя, – сказал толстяк. – И все на Внешнем Кольце. Что думаешь об этом?
Ефим протянул руку к панели с алкогольными напитками, и скудный ассортимент промелькнул перед глазами. Только крепкие. Не сегодня.
– Стараюсь об этом не думать.
– А что люди говорят? – Гриня описал неровный круг ладонью. – У сто седьмых или ещё где-нибудь там?
– Кто-то говорит, что Внутреннее Кольцо решило нас отрезать. Другие уверены, что у всего есть срок годности. Какая разница, что они говорят, если никто не знает правды?
Гриня отвернулся к экрану проектора. Поток новостей со всей Галактики интересовал Ефима меньше, чем жареная картошка на дне тарелки. Но не успел пилот насладиться последней ложкой, как его коммутатор коротко зажужжал. Трогать его жирными руками не пришлось, ведь всё сообщение умещалось в одну строчку:
«Заказ отменён»
– А теперь и сто шестые, – сказал Гриня, не сводя глаз с экрана.
Ефим поспешно прошагал к грузовому модулю мимо столпотворения, творившегося у пассажирских касс. Расписание рейсов ко Внутреннему Кольцу стремительно покрывалось жёлтыми надписями «билетов нет». Заказ со сто шестых отменён, но пока бюрократы аннулируют разрешение на вылет, можно проскочить через сто десятые врата. Только вот куда? Рвануть на Внутреннее Кольцо и пополнить ряды нищих беженцев? Или выбрать, наконец, конечную остановку на Внешнем и пустить корни? Пока выбор ещё есть...
– Господин пилот! Вы...
Опять этот навязчивый попутчик!
– Я же сказал, что ничем не могу помочь! – прорычал Ефим.
Незнакомец встал у пилота на пути и остановил его ладонью. Только камеры наблюдения и заплутавший у шлюза робот-охранник удержали Ефима от желания избавиться от худого. Хватило бы хорошего удара в челюсть.
– Ефим, я ведь видел, что сто шестые закрылись, – выпалил незнакомец скороговоркой. – Я понимаю, вы не хотите брать попутчиков, потому что переживаете за груз, но теперь вам всё равно его не доставить. Сейчас вы собираетесь срочно покинуть эту систему, но не определились, куда лететь. Так почему бы вам не заработать двадцать тысяч, просто доставив одного пассажира? Не говоря уже о том, что этим великодушным поступком вы спасёте сотни миллиардов жизней. Возможно, спасёте.
– Складно плетёшь, – ответил Ефим. – Какие миллиарды?
– Позвольте представиться, я – Лакшит Натан. Занимаюсь исследованием врат и других утраченных технологий Первопроходцев.
Фальшивая улыбка в этот раз вышла лучше, словно последний час Лакшит тренировался перед зеркалом. Он протянул ладонь Ефиму, но тот не ответил рукопожатием.
– То есть, ты – учёный? – спросил Ефим.
– Именно так! – кивнул Лакшит. – Скажем так, широко известный в узких кругах.
– И что же забыл известный учёный на сортировочной станции у сто десятых врат Внешнего Кольца?
– А где же ещё мне быть, когда происходят столь тревожные события? Человечество вот-вот будет отброшено в дозвёздную эру, и кто-то должен это остановить! Данные, которые я собираю, способны пролить свет на...
– Куда тебе? – перебил Ефим.
– Сто одиннадцатые. А после – к...
– После меня не волнует, – снова перебил Ефим. – Иди за мной.
Сто одиннадцатые врата. Система с двумя обитаемыми планетами, одна из которых всё ещё на этапе освоения, и перевозки между ними всегда будут востребованы. Лакшит Натан не знал, что только что оказал Ефиму услугу, избавив его от долгих раздумий. Почему бы не сто одиннадцатые? Хорошее место для последней остановки. Идеально подходит, чтобы отметить конец звёздной эры.
Грузовоз Ефима был родом из того времени, когда кораблям ещё давали имена, а не безликие номера. Но заводское имя «Макара» привело молодого дальнобойщика в недоумение. Недолго думая, он отодрал последнюю букву, и «Макар» отправился в первый вылет. А сегодня его ждал последний.
– Ефим, это удивительно! Знаете ли вы, что кабина вашего корабля выполнена в традициях наземного транспорта третьего века дозвёздной эры? Конструкторы субс...
За время, которое Лакшит Натан потратил на произнесение фразы, Ефим успел пожалеть, что взял пассажира, задумался о том, чтобы немедленно высадить его, решил, что это будет слишком жестоко, собрался вежливо прервать его, предварительно возразив внутреннему голосу, настаивавшему на ударе в челюсть и уже подбирал подходящие слова, но учёный замолчал сам. Взгляд Лакшита замер на приоткрытом бардачке...
– Что это, Ефим? – дрожащим голосом спросил Натан.
Ефим захлопнул бардачок.
– То, что ты подумал.
– Но... Шифт запрещён законами Внутреннего Кольца, – Лакшит перешёл на шёпот. – Даже его ношение в целях самообороны.
– А мы сейчас на Внутреннем Кольце?
Учёный побледнел и замолчал. Не прошло и пяти минут, как «Макар» покинул док станции ET-110-807. Спустя час, который к радости Ефима прошёл в полной тишине, пришло оповещение о том, что его разрешение на вылет аннулировано. Диспетчер настаивал на возвращении в док, но опознавательные огни врат уже мерцали впереди, и менять курс пилот не собирался.
– Говоришь, ты изучал технологии древних? – нарушил тишину Ефим.
– Первопроходцев, – поправил учёный. – Корректный термин – Первопроходцы.
– Почему умники так любят длинные слова? «Древние» – короче и проще.
– И тем не менее, я настаиваю на использовании общепринятой терминологии в моей профессиональной области!
– Все мужики говорят «древние». Рыжий Чарли выпендривался и называл их «предтечами». Ты назвал «первопроходцами». Выходит, общепринятое – «древние», не?
Ефим не без удовольствия наблюдал, как белое лицо Лакшита становится пунцовым.
– Это... работает не так!
– А как же? Давай-ка, растолкуй!
Учёный зажмурился, выдохнул, протёр глаза, убедился, что Ефим всё ещё ждёт ответа.
– Я бы мог разъяснить тебе, почему термин «Первопроходцы» является общепринятым в науке, но уверен, что твоей компетенции будет недостаточно, чтобы это понять и принять. Потому я пойду другим путём. В данный момент на борту «Макары» два человека, ты и я. Мы установили, что в твоём окружении принято называть первую звёздную цивилизацию «Древними», а в моём – «Первопроходцами». Здесь нет арбитра, способного нас рассудить, но есть правило, которое действует в службе межзвёздных перевозок, к которой ты принадлежишь. Клиент всегда прав. Я заплатил тебе деньги за перевозку, а значит, я твой клиент, и я прав. Потому в моём присутствии ты будешь употреблять термин «Первопроходцы».
– Ловко стелешь! – усмехнулся Ефим. – Но что если я только что уволился из службы?
– Ты этого не делал. По крайней мере, официально.
Как быстро «господин пилот» сменился на «ты»! Достаточно было покинуть станцию.
– Может, сойдёмся на «предтечах»? – пилот подмигнул учёному.
– Это не обсуждается, Ефим!
Ефим расхохотался в голос, но Лакшит и бровью не повёл. С этого момента пилот понял, что этот навязчивый заумный болтун начинает ему нравиться.
– Уболтал.
– Так в чём был твой вопрос? – спросил Лакшит.
– Что?
– Вопрос, – повторил учёный. – Ты поинтересовался, изучаю ли я технологии Первопроходцев, хотя знал ответ. Следовательно, за этим вопросом должен был последовать другой, непосредственно касающийся моей профессиональной компетенции.
– Ты можешь выражаться проще, Лакшит?
– Это и был твой вопрос?
Ефим придумал три способа подколоть своего пассажира, но впереди их ждало многочасовое путешествие, а умник мог оказаться обидчивым. Так что он решил перейти к делу.
– Если учёные так долго изучают врата, почему они до сих пор не могут построить такие же?
Лакшит глубоко вдохнул.
– Только постарайся объясняться проще, ладно? – добавил Ефим. – Я тебя очень прошу, утомил, ей-богу!
– Хорошо, я постараюсь, – начал учёный. – Технология тоннелей... Назовём её так для простоты понимания... В общем, учёные Внутреннего Кольца сумели её воспроизвести, но с двумя оговорками. Во-первых, опытным образцам не удаётся стабилизировать выход из тоннеля. То есть, мы можем создать вход во врата, но не можем предсказать, где будет выход.
– Врата, которые ведут неизвестно куда? – уточнил Ефим.
– Более того, это «неизвестно куда» меняется непредсказуемым образом. Только что выход находился в поле зрения, через секунду – на другом конце Галактики, а ещё через секунду, возможно, в другой вселенной.
– Так себе технология...
– Во-вторых, вход в тоннель получается значительно меньше, чем у известных тебе врат, – продолжил Лакшит. – Корабль точно не пролезет.
– А человек?
– Человек может. Но наиболее вероятно окажется где-нибудь в холодной пустоте космоса. Или в центре звезды. Впрочем, последнее куда менее вероятно.
– Жестоко! – без тени сарказма ответил Ефим.
– Да. По этой причине шифт запрещён во всех системах Внутреннего Кольца.
– Так шифт – это...
Лакшит кивнул.
– Компактное оружие, способное мгновенно отправить цель в один конец через нестабильный тоннель, существующий доли секунды.
Ефим многозначительно покачал головой.
– Так вот почему тел не оставалось...
Лакшит Натан не стал задавать пилоту уточняющих вопросов.
Спустя час «Макар» проскользнул в сто десятые. Ефим проделывал это тысячи раз: лёгкая тряска, ослепительная вспышка, пульсирующий синий свет заполняет салон. Меж врат не существует пространства и времени в привычном виде, однако человеческий мозг продолжает воспринимать мир несовершенными органами чувств и не способен оценить Вселенную во всём её великолепии. Как-то так было написано в книжке «Вселенная шаговой доступности», которую Ефим прочитал в детстве, после чего твёрдо решил стать пилотом и всё же оценить это самое великолепие, уж его-то органы чувств особенные! Увы, ничего, кроме чёрных сфер, парящих в голубом свете, он так никогда и не увидел. Каждая сфера – выход из врат, и начинающий межзвёздный дальнобойщик должен уметь ориентироваться в их взаимном расположении. Ефим помнил его наизусть, вот только некоторых сфер уже не было на привычном месте.
– Красота! – вырвалось у Лакшита.
Ефим кивнул и направил корабль к выходу из сто одиннадцатых. Несколько минут парения в мерцающей бездне – и сотни световых лет позади. Но в этот раз что-то шло не так. «Макар» не двигался.
– Почему мы стоим?
Ефим не был уверен, сказал он последнюю фразу вслух или просто задумался. Но пассажир на неё ответил.
– Технически мы действительно стоим. Время и пространство здесь – иллюзия. Если слово «здесь» вообще корректно применять.
– Я не о том. Мы не движемся в сторону сто одиннадцатых.
– А должны? – Лакшит смешно приподнял левую бровь.
– Первый раз что ли?
Лакшит покраснел от смущения, но из-за всепроникающего голубого свечения его лицо теперь казалось фиолетовым.
– Пассажирские корабли не оснащены иллюминаторами, – пробурчал он под нос.
– Учёный, который никогда не видел предмет своих исследований! Всё с вами ясно...
– Для того, чтобы исследовать явление... А-а-а-а!
Мир вокруг вдруг начал стремительно расширяться. Чёрные сферы отдалялись друг от друга, голубой свет сменился зловещим красным, а корабль трясло и швыряло из стороны в сторону, но в то же время он чудесным образом оставался неподвижным.
– Что происходит, Ефим?
– Я не знаю.
Свет стал невыносимо ярким. Пилот зажмурился, но сияние выжигало глаза даже сквозь закрытые веки. Шторы! Надо опустить шторы! Ефим потянулся было к приборной панели, но понял, что не может пошевелиться. «Место смерти – нигде» – представил пилот табличку на своей несуществующей могиле. А потом сознание покинуло его парализованное тело.
– Ефим! Ефим!
Голос Лакшита прорывался сквозь окутавший разум пилота мягкий туман. Ефим был готов отмахнуться от пассажира и вернуться в никуда, но следующий звук окончательно вырвал его из объятий небытия.
– Критическое сближение! – заливался истеричным криком бортовой компьютер. – Критическое сближение!
Ефим открыл глаза и, мгновенно оценив обстановку, схватился за штурвал обеими руками. «Макар» мчался, набирая скорость, сквозь невиданный поток космического мусора. Металлические и пластиковые обломки разных размеров стучали по обшивке корабля, и звук тысячи столкновений слился в единый шум. Мелкие трещины на стекле появлялись одна за другой. Магнитный щит отключен! Щелчок тумблера – и шум прекратился.
– Критическое сбли...
Удар пришёлся в борт корабля. Объект, с которым столкнулся «Макар», едва ли уступал ему в размерах, и, хотя щит спас корабль от разрушения, удержать управление под контролем Ефиму не удалось. Слева направо пронеслась незнакомая планета. Компьютер до сих пор не определил координаты выхода, но наличие планеты рядом и облака искусственного хлама внушало оптимизм: где бы они ни были, рядом должны быть люди. Ефим попытался выровнять курс и лечь на орбиту, но ещё один мощный удар тряхнул корабль так, что он вылетел из кресла пилота и ударился головой о переборку.
– Критическое сближение!
Теперь планета заполняла всё обозримое пространство. Незнакомые континенты и океаны приближались к «Макару» слишком быстро, чтобы изменить курс. Ефим не без труда добрался до кресла.
– Что делать-то, господин пилот? – дрожащим голосом спросил Лакшит.
– Крепче держаться, – ответил Ефим. – Садиться будем.
Ревущее пламя охватило входящий в атмосферу корабль, и чтобы уберечь пассажира от паники, Ефим опустил шторы. Приборы в порядке, если не считать системы позиционирования, которая по-прежнему не может определить координаты. Значит, сядем по приборам. Ефим проделывал это сотни раз на тренажёрах, правда, в реальной жизни совершать посадку на планету ему ни разу не доводилось. Но всё когда-нибудь бывает в первый раз!
– Разгерметизация! Критические повреждения! Разгерметизация! Критические пов...
Ефим вырубил надрывающийся компьютер. Совершить мягкую посадку не удалось, и анализом повреждений он займётся позже. Они живы, и это главное. Сквозь трещину, разделившую кабину надвое, в салон сыпался жёсткий бурый песок. Что ж, если бы местная атмосфера была бы непригодной для жизни, они с Лакшитом уже бы об этом узнали.
– Ты как? – спросил Ефим у учёного.
– Кажется, я в порядке, – ответил Лакшит. – Где мы?
– На поверхности планеты, очевидно, – ответил пилот. – А ты крепче, чем кажешься. Думал, ты в штаны наложишь или грохнешься в обморок.
Лакшит наградил Ефима взглядом, который можно было бы пропустить через спектроскоп и разложить на два десятка противоречивых эмоций. Но комментировать слова пилота учёный не стал.
– Надо бы выйти и осмотреться, – сказал он.
Ефим кивнул. Активировав аварийный маячок, посылавший сигнал бедствия на всех используемых в космической связи частотах, он вытащил из бардачка шифт, повесил его на пояс и побрёл к полуразрушенному шлюзу.
– Даже скафандры не наденем? – удивился Лакшит.
– Поздновато ты спохватился, – усмехнулся Ефим и перевёл шлюз в ручной режим.
Дела плохи. Не настолько плохи, как если бы после сбоя врат «Макар» растворился где-то в подпространстве или выскочил из него внутри какой-нибудь звезды, но всё же плохи. Несмотря на все признаки цивилизации в космическом пространстве и пригодную для дыхания атмосферу, планета представляла собой безжизненную пустыню. По крайней мере, в той её области, где совершил свою последнюю посадку «Макар». То, что корабль не подлежит восстановлению, Ефиму стало ясно ещё до того, как он выбрался из него, а осмотр снаружи лишь укрепил его в выводах. Удивительно, что они с Лакшитом вообще выжили внутри смятого в гармошку грузовика. Ни один механик в Галактике не взялся бы за его восстановление. Впрочем, до ближайшего механика, вероятно, сотни световых лет, если не больше. Одним словом, влипли!
Лакшит с беззаботным интересом рассматривал окрестности. Он уже изучил скалу, на склоне которой упал корабль, и теперь обратил свой взор на горный хребет на горизонте. Всё видимое пространство заполнял всё тот же серый песок. Ефим зачерпнул горсть ладонью и поднёс к глазам. Миниатюрные кристаллы, напоминающие матовое стекло, совсем не похожи на мягкий песок с курортных пляжей планетки у сто шестых.
– Нам нужно забраться на скалу! – заявил Лакшит. – Оттуда мы увидим больше.
– И что ты собираешься увидеть? – спросил Ефим.
– Не знаю, – учёный развёл руками. – Но не сидеть же на месте, ожидая помощи из ниоткуда.
– Из ниоткуда мы уже выбрались, – ответил Ефим. – Кстати, что на этот счёт говорят твои исследования? Можешь предположить, куда нас выкинуло?
Учёный задумчиво почесал лоб.
– Есть на этот счёт одна гипотеза, но уверенности в ней нет. Просто предположение.
– Валяй уже, рассказывай!
– Ты ведь знаешь, что несколько кораблей, прошедших через врата в момент их неожиданного отключения, не добрались до своих пунктов назначения?
Ефим кивнул.
– Смею предположить, что все эти корабли оказываются в начале координат, – продолжил Лакшит.
– В смысле, в центре Галактики? – уточнил Ефим.
– Нет. Центр Галактики в качестве начала координат используется в современной космонавигации, однако, Первопроходцы пользовались иной системой. Изучая врата, мы обнаружили в них модуль, отвечающий за позиционирование, а мой коллега Николай Севастьянов, между прочим, почётный доктор...
– Можно короче?
– Хорошо. В общем, мы смогли установить соответствие между принятой в космонавигации системой координат и той, что использовалась Первопроходцами. Начало координат их системы постоянно перемещалось. По предположению Севастьянова оно было привязано к родной звёздной системе Первопроходцев и её движению вокруг центра Галактики. В качестве основного аргумента, подтверждающего эту гипотезу, он приводил...
– Это мне не интересно, – перебил Ефим. – Ты хочешь сказать, что мы сейчас оказались в начале координат Древних?
– Первопроходцев! – поправил Лакшит.
– То есть это – их родная планета?
– Возможно. Если гипотеза Севастьянова верна. Если он прав, мы на пороге величайшего открытия за всю историю Человечества!
У Лакшита загорелись глаза, а кончики пальцев тряслись от возбуждения. И его нисколько не смущало, что он стоит посреди пустыни на неизвестной планете, координаты которой не определяются навигационными приборами, а до ближайших врат лететь на «Макаре» несколько тысяч лет, и это при условии, что какое-то чудо сможет восстановить корабль.
– И кто же узнает о твоём величайшим открытии, если мы не выберемся? – спросил Ефим.
– А вот это правильный вопрос! – Лакшит многозначительно поднял палец вверх. – Каждый из нас – профессионал своего дела, мой друг. Я постараюсь совершить открытие и подтвердить или опровергнуть гипотезу Севастьянова, а ты нас отсюда вытащишь. И вместе мы войдём в историю, когда вернёмся.
– И как же мы вернёмся, когда корабль всмятку, а рядом нет врат?
– Думаю, чтобы выяснить это, нам для начала нужно осмотреться. Идём!
Лакшит зашагал вверх по склону, демонстрируя поразительное самообладание для тщедушной лабораторной крысы. Но Ефим не разделял оптимизма товарища по несчастью. Скорее всего, их ждала перспектива мучительной гибели на забытой всеми пустынной планете. Но чем чёрт не шутит? Ефим побрёл вслед за Лакшитом.
Учёный оказался шустрым малым. Ефим едва поспевал за ним, и на полпути к вершине едва не выдохся, когда как Лакшит шагал всё увереннее и быстрее. Склон заканчивался ровной каменистой площадкой, на которой он, наконец, остановился и дождался товарища.
– Отличные новости, Ефим! – сказал учёный. – Мы здесь не одни! Смотри, там корабль!
Лакшит был прав, но увиденное не обрадовало Ефима. Со скалы открывался вид на небольшое озеро, у берега которого расположился огромный транспортный корабль. За всю свою жизнь Ефим видел такие лишь дважды, и оба раза возле сто девятых врат.
– Это космозак, – сказал Ефим. – Уходим, скорее.
– Космо... что?
Ефим грубо схватил нерасторопного учёного и потащил за собой.
– Транспорт для заключённых, – объяснил он. – Летающая тюрьма со сто девятых врат. Может перевозить полсотни уголовников. Грабителей, насильников, убийц... Тебе надо объяснять, что это значит?
– Но заключённые – такие же люди, как и мы! – возразил Лакшит. – Они ведь тоже попали в беду на этой планете, зачем им вредить нам?
– Ты самый тупой умник из всех, кого я знал, Лакшит.
Ефим и Лакшит вернулись на корабль, но оставаться здесь было нельзя. Заключённые не могли не заметить их аварийную посадку, а значит, скоро они пришлют разведку к месту падения «Макара». Оставалось лишь собрать всё необходимое и отправиться в серую пустыню. Запаса еды на корабле хватит на неделю. А что дальше? Добраться до гор на горизонте и надеяться на более подходящие условия для жизни? Найти какую-нибудь пещеру и выживать в ней, уподобившись первобытным охотникам? Такая перспектива Ефима не радовала, но нужно смотреть на вещи трезво. Экипаж космозака наверняка отправил сигнал бедствия, но никто не прибыл вытаскивать доблестных стражей правосудия из лап осужденных. Одинокого дальнобойщика и его пассажира тем более никто не хватится.
Существовала призрачная надежда на то, что Корпус Исполнения Наказаний сохранил контроль над космозаком, но в это было трудно поверить. Сколько там охранников на весь корабль, десять от силы? Они наверняка уже мертвы.
– Ефим.
– Что?
– Скажи, у тебя есть оружие... То есть, ещё какое-нибудь оружие для меня?
– А ты умеешь им пользоваться?
– Ну как... Теоретически. На практике не приходилось, но общий принцип я знаю.
– Хочешь сказать, что сможешь убить человека?
– Кажется, у меня нет выбора, мой друг. Какой удивительный, но в то же время печальный конец моей истории. Наличие здесь корабля с заключёнными – это косвенное доказательство гипотезы Севастьянова, а мы с тобой нашли родную планету Первопроходцев, но мир об этом не узнает, потому что нам суждено погибнуть в неравной схватке с пятью сотнями бандитов. По крайней мере, мы не сдадимся без боя.
– А я-то думал, ты оптимист!
Ефим извлёк компактный бластер из повреждённого шкафчика. Не лучшее оружие в Галактике, но пару раз оно спасало ему жизнь. Он протянул его Лакшиту. Бежать, прятаться, становиться дикарём и выживать любой ценой... К чёрту! Ефим не для того копил на «Макар» полжизни, чтобы вот так просто отдать его каким-то грязным уголовникам.
Бандиты пришли с наступлением темноты. Лакшит заметил их первым, в очередной раз удивив Ефима.
– Двое, – прошептал он. – Крадутся по склону. У них какое-то оружие... Да, что-то огнестрельное.
Корпус Исполнения Наказаний Внешнего Кольца пользуется автоматическими винтовками. Старомодное оружие, но безупречно работает даже в вакууме, а разогнанная до сверхзвуковой скорости стальная пуля пробивает скафандры так же надёжно, как плазменные шары.
– Ещё трое осталось сзади, вон там, за камнями, – шепнул Лакшит и указал на метровый валун внизу склона.
Один из крадущихся бандитов выпрямился во весь рост и зашагал к «Макару». Ефим, затаившийся возле полуметровой трещины в корпусе корабля, взял его на мушку. Резкий свист нарушил тишину.
– Есть кто живой? – прокричал бандит. – Выходите, разговор есть.
Раньше, чем Ефим успел закрыть учёному рот ладонью, тот ответил.
– Вещай, мы тебя и так слышим!
– Я вижу, у вас приключилась авария. У нас неподалёку есть лагерь, там есть еда и кров. Лучше держаться вместе, верно?
Незнакомец криво улыбнулся, обнажая ряд металлических зубов.
– А я говорил! – сказал Лакшит. – Они такие же люди, как и мы. А ты боялся.
Раньше, чем Ефим успел остановить учёного, тот встал и вышел из разбитого шлюза.
– Добрый ве...
Короткая очередь – и Лакшит замертво рухнул на песок. Наивный болван! Ефим активировал шифт, и бандит исчез с громким хлопком. Его затаившийся на песке приятель отправился вслед за ним раньше, чем сообразил, что произошло.
– У него шифт!
Загрохотали автоматы, окончательно превращая в решето и без того повреждённую обшивку. Ефим пальнул наугад по камням, за которыми затаились бандиты, и отправил кусок валуна в небытие. Один из бандитов попытался атаковать корабль со стороны кабины. Бронированное стекло треснуло, но выдержало град пуль. Несколько фигур перебежало от одного укрытия к другому, нападающих было куда больше, чем показалось Лакшиту. Ефим попытался было высунуться и поразить одного из нападавших, чуть не схватил очередь. Они догадались держать трещину в стене на прицеле. Пилот лёг на пол и пополз в сторону шлюза. В проёме возникла грузная фигура с винтовкой в руках и сразу же получила путёвку в космос. Прислонившись спиной к распахнутой двери шлюза, Ефим ждал. Бандиты больше не предпринимали попыток войти в дверь и переговаривались между собой, обсуждая план действий. Жаль, что Ефим не знал языка, на котором они общались.
Снова зазвучали выстрелы, и дождь из пуль накрыл шлюзовый отсек. Ефим услышал топот ног – под прикрытием шквального огня нападающие приближались к кораблю, не давая ему шанса высунуть носа. В разбитый корабль можно было проникнуть тремя способами: через шлюз, через трещину в корпусе и со стороны полностью разрушенного машинного отделения. При всём желании Ефим не мог контролировать все эти входы. Оставалось лишь отступить к кабине, но для этого придётся пересечь трещину в корпусе, которая простреливается из засады. Безвыходная ситуация.
Выстрелы прекратились. Они перезаряжаются? Ефим осторожно выглянул из шлюза, и сразу же в его сторону полетели пули. Два автоматчика, один всё там же за валуном, другой где-то слева, и ещё... Ах!
В трещину в корпусе ворвался вооружённый винтовкой громила и успел выстрелить раньше, чем Ефим поразил его шифтом. Пуля задела не самый жизненно важный орган, но сидеть и бегать теперь будет проблематично. Ефим навёл на противника шифт, но крепкие руки обхватили его сзади. Прицел сбился, и туннельный снаряд проделал круглое отверстие в обшивке корабля. Ладони невидимого нападавшего, проскочившего в шлюз за ту долю секунды, на которую он отвлёкся, сомкнулись у Ефима на шее. Громила у трещины опустил ствол и, улыбаясь гнилыми зубами, вытащил нож. Всё, конец...
Яркая вспышка – и хватка ослабла. Раньше, чем гнилозубый успел опомниться, сине-зелёный луч разрезал воздух и прошиб его насквозь.
– Тактическая ошибка!
Недоумевая, Ефим оглянулся. Лакшит стоял, прислонившись к двери машинного отделения. Раскалённый ствол бластера в его руке тускло светился, а на полу лежало тело другого нападавшего с обугленным отверстием в черепе.
– Ты... живой?
– Пригнись.
Ефим бросился на пол, и Лакшит выстрелил в темноту. От стены отсоединился силуэт и грузно рухнул на пол. Учёный выглянул из шлюза, дважды выстрелил в темноту и спрятался обратно. Судя по сдавленному крику, ещё одним бандитом на этой планете стало меньше.
– Один уходит, – доложил Лакшит. – Моё оружие уже плавится. Ты не мог бы...
Ефим не стал долго размышлять. Последний нападавший, увидев смерть товарищей, улепётывал по склону. Пилот спокойно прицелился и единственным метким выстрелом шифта убрал его с поверхности планеты.
– Хорошо стреляешь, друг, – сказал Лакшит.
– Ты тоже... Как ты выжил?
Лакшит расстегнул рубаху, и Ефим получил ответ на свой вопрос. Вместо человеческого тела под разорванной пулями тканью блестел титановый корпус.
– Ты что, робот?
– Нет, что ты! – Лакшит отрицательно покачал головой. – Просто работа у меня нервная, знаешь ли. Сначала посадил желудок, потом сердце, пришлось внести в организм кое-какие изменения.
– Киборг.
– Это станет помехой для нашей зарождающейся дружбы?
– Нет, что ты...
Ефим вдруг рассмеялся, осознав нелепость происходящего. Несколько секунд назад он уже был готов умереть, забрав с собой столько бандитов, сколько получится, а теперь его спасает худосочный учёный-киборг, которого он уже считал мёртвым.
– Мне понадобится небольшой ремонт, – сказал Лакшит. – Лёгкое повреждено, но для поддержания жизни хватит второго. Однако, в беге на длинные дистанции я теперь тебе проиграю, думаю.
– Бандиты вернутся, – ответил Ефим. – Мы расправились лишь с маленькой группой. Если сюда придут остальные, мы не отобьёмся.
– А нам и не придётся биться. Включи свой компьютер, я загружу в него кое-какие данные...
Весь план Лакшита основывался на единственном предположении о том, что все корабли, пропавшие при отключении врат Внешнего Кольца, теперь оказались здесь. И учёный хранил данные о каждом таком случае. В общей сложности здесь должно было быть четырнадцать кораблей, если не считать нашего. Рейсовый транспорт с дмумястами двадцатью пассажирами на борту, патрульный крейсер дальних рубежей, исследовательский корабль «Магеллан», занимавшийся наблюдениями за газовыми туманностями – если все эти пропавшие без вести выжили, на планете уже больше тысячи людей. Осталось лишь установить с ними связь, а для этого нужен не аварийный маячок, а самое обычное радио.
– Говорит капитан грузового корабля «Макар», приём!
Несмотря на то, что Ефима одолевала усталость, он занялся прослушиванием частот. Радио пришлось выдрать из-под приборной панели и перетащить вместе с батареей на вершину скалы. Отсюда можно было наблюдать за криминальными соседями и искать других выживших.
– Говорит капитан грузового корабля «Макар», приём!
Первый ответ Ефим получил уже через час. Неизвестный собеседник рассказал ему во всех подробностях что и как сделает с ним братва за убийство своих сообщников. Дальнейшее общение как-то не заладилось, и пилот решил попытать счастья на другой волне.
– Говорит капитан грузового корабля «Макар», приём!
– Ефим!
– А?
– Надо уходить.
Ефим вскочил и протёр глаза. Как долго он спал? Когда вырубился? Солнце уже высоко, а радио по-прежнему работает.
– Удалось с кем-то ещё связаться? – спросил Ефим.
– Да, но, боюсь, нам это поможет мало. Патрульный крейсер упал примерно в тысяче километров от нас. Способа нас забрать у них нет. Исследовательский корабль вообще на другом континенте, и тоже неисправен. А вот ближайшие соседи скоро выдвинутся к нам в гости.
Ефим вглянул вниз. У озера толпилось около двухсот человек. Несмотря на то, что различить их голоса и разглядеть лица отсюда было невозможно, в том, что их намерения недружелюбны, сомневаться не приходилось.
– У них тринадцать единиц стрелкового оружия на всех, – объявил Лакшит.
– Они нас и без оружия шапками закидают, – ответил Ефим.
– Это так нерационально, – сказал учёный. – Они уже потеряли своих разведчиков, и понимают, что без боя мы не сдадимся, и наверняка убьём ещё не одного. И всё же собираются напасть на нас. Зачем?
Ефим пожал плечами.
– И куда нам уходить? Просто бежать в пустыню?
– У меня есть идея получше. Рискованная, но...
– Что это?!
На скале располагалась нелепая и громоздкая конструкция. Клетка высотой чуть больше человеческого роста была наскоро спаяна из металлических прутьев, выдранных из внутренней обшивки корабля. Из-под дна этой клетки тянулся к бортовому компьютеру моток разноцветных проводов... Да, бортовой компьютер, беспощадно выдранный из-под приборной панели, теперь располагался здесь. Но больше всего Ефима возмутило не это. Напротив клетки на импровизированной треноге располагалось его любимое оружие.
– Это – наше спасение, – объяснил Лакшит. – Или погибель, если я ошибся в расчётах. Надеюсь, что не ошибся.
– Что это... Что ты наделал?
– Я прикрутил к твоему шифту модуль позиционирования бортового компьютера «Макары», перенастроив его на систему координат Первопроходцев. Если моё предположение верно, то выстрел из шифта перенесёт содержимое клетки не в случайное место Вселенной, а по заданным координатам. Это... Назовём это транслокатором Натана, с твоего позволения. Я его испытал, кажется, погрешность в пределах нормы. Теперь осталось испытать его на живом объекте. Иди в клетку, Ефим.
Пилот не сразу осознал, чего от него хочет товарищ.
– Ты хочешь... Выстрелить в меня шифтом?
– Совершенно верно, мой друг. А потом в себя. Это поможет нам покинуть это место.
– Ты сумасшедший! Я не позволю тебе...
– Я не предлагаю тебе довериться мне, Ефим! – перебил Лакшит. – Я хочу, чтобы ты доверился науке. Если твоё перемещение будет не совсем удачным, я скорректирую координаты, и...
– Что значит, не совсем удачным? – заорал Ефим. – Выкинешь меня в открытый космос, а потом скорректируешь координаты?
Уголки губ Лакшита обиженно опустились вниз.
– Неужели ты считаешь, что я могу настолько ошибиться в расчётах? Погрешность не превысит десяти метров!
– И куда же ты хочешь нас отправить?
– Между вояками из патруля и учёными, изучающими межзвёздный газ, я, очевидно, выбрал вторых. Так что...
– А почему бы не перенести нас на какую-нибудь обитаемую планету? На любую планету Внешнего Кольца на твой выбор?
– Во-первых, для этого мне придётся учесть слишком многое. Движение этой планеты вокруг солнца, движение местного солнца вокруг центра Галактики, координаты нужной нам планеты в системе Первопроходцев, особенности её движения, плюс релятивистские поправки и...
– Хватит! – рявкнул Ефим. – У меня сейчас мозг расплавится.
– Ага, как твой компьютер, – сказал Лакшит. – Кажется, ему пришёл конец, но нужные расчёты я завершил.
– Что? – переспросил Ефим.
– Есть ещё во-вторых, – как ни в чём не бывало продолжил Лакшит. – У нас с тобой в руках средство, которое поможет спасти всех застрявших здесь людей, а не только нас двоих. На исследовательском корабле компьютер наверняка мощнее, чем на твоём грузовозе, и с помощью него мы сможем собрать всех выживших вместе и переправить их куда-нибудь на Внутреннее Кольцо.
Ефим посмотрел на клетку, потом на учёного, потом снова на клетку...
– Если это не сработает, я тебя убью.
– Договорились!
Лакшит протянул Ефиму руку. Тот пожал её и, прихрамывая, вошёл в клетку. Безумие! Форменное безумие! Поверил бы он, если бы кто-то вчера сказал ему, что завтра он позволит едва знакомому сумасшедшему киборгу-учёному выстрелить в него из шифта? Внизу на склоне уже появились вооружённые бандиты. Времени на раздумья не было.
– Ах, да, чуть не забыл! – сказал Лакшит и передал Ефиму небольшой свёрток. – Тебе это пригодится. Ты готов?
– Поехали! – сказал Ефим.
И Лакшит выстрелил.
Голубое свечение, невозможность пошевелиться, расширяющаяся, а потом снова сжимающаяся пустота. Так вот что чувствуют те, в кого стреляют шифтом! Ефим вдруг ощутил себя висящим в воздухе без опоры под ногами, а потом камнем упал вниз, ломая ветки деревьев. Удар пришёлся на и без того повреждённую бандитской пулей часть тела, и пилот грязно выругался.
Мокрая зелёная трава, высокие деревья, серебристый космический корабль Внутреннего Кольца впереди. «Магеллан» – красовалась надпись на борту. Ефим попытался подняться и сразу же понял, что это выше его сил.
– Погрешность десять метров, говоришь? – погрозил он кулаком в воздух. – Десять метров вверх, твою мать!
Предвкушая зрелище, как его непутёвый приятель будет лететь, ломая ветки, Ефим отполз в сторону. Но Лакшит не появлялся. Может быть, что-то пошло не так? Кстати, что в свёртке? Ефим развернул его и увидел миниатюрный голопроектор. Запись включилась без предупреждения. В воздухе возникло улыбающееся лицо Лакшита Натана.
– Привет, Ефим. Ты держишь в руках кое-что важное. На этом носителе – результаты моих многолетних исследований технологий Первопроходцев. Символично, что единственное, что удалось создать людям ранее на их основе, это оружие. Мы что угодно превратим в оружие, такова уж наша природа. Но транслокатор Натана принесёт в мир нечто большее, чем способ отправлять обидчиков на другой конец вселенной. Прости, что это изобретение оставит тебя без работы, ведь кому нужны будут космические корабли и выходящие из строя от старости древние врата, когда для перемещения на тысячи световых лет будет достаточно просто нажать кнопку? Проследи, чтобы тот, в чьи руки попадут мои чертежи и расчёты, построил сеть транслокаторов и соединил все обитаемые планеты! А лучше займись этим сам, уверен, у тебя получится. Я остался должен тебе десять тысяч, но на моих чертежах ты заработаешь куда больше.
Запись прервалась на мгновение, а потом возобновилась снова.
– Прости, но кое-что я всё-таки не учёл. Чтобы использовать прототип транслокатора Натана, нужен кто-то, кто активирует шифт. Тебя я, конечно, отправлю, а вот проследовать за тобой не смогу. Извини, что обманул, но чего не сделаешь ради науки? Не переживай, на растерзание бандитов я не сдамся. По моим расчётам высота скалы около тридцати метров, мне должно хватить. Я ухожу, осознавая, что труд всей моей жизни в надёжных руках. Ты ведь не подведёшь меня, Ефим?
– Не подведу, – прошептал пилот.
– Вот и отлично! – продолжило изображение Лакшита. – Да, я знал, что ты ответишь, ведь знание – это моя профессия. Если встретишься с Севастьяновым, порадуй старика, скажи, что его гипотеза верна. Все доказательства сейчас у тебя в руках. А ещё... Знаешь, я выскажу смелое предположение, что никакой древней расы Первопроходцев не было. Я всё больше убеждаюсь, что они – самые обычные люди, наши с тобой далёкие предки. После того, как вы покинете эту планетку, на неё обязательно прибудут археологи и выяснят, так ли это. Жаль, что сам об этом не узнаю, ну да ладно. Приятно было пережить с тобой это приключение, Ефим! Счастливо оставаться!
Запись прервалась. Ефим смотрел в пустоту, и усилием воли отгонял грустные мысли, хлынувшие в голову. Но как бы он ни старался, избавиться от них не получалось. Ефим громко закричал, надеясь их заглушить.
Со стороны «Магеллана» в сторону свалившегося с неба кричащего человека бежали удивлённые члены экипажа.