Во имя Империи
Хорхе всегда гордился своей способностью посадить корабль вручную, причем предельно мягко. На любую поверхность и при любых погодных условиях.
Отключив двигатели, Хорхе выставил защитный экран, довольно улыбнулся и раскурил трубку. Настоящую. С Земли. Семейная реликвия, которая досталась ему от деда – отца Хорхе знал только по портретам, тот сгинул в одной из исследовательских экспедиций незадолго до его рождения.
Трубка и вообще ритуал курения были поводом для гордости косморазведчика – они давали Хорхе Алькасеру ощущение связи поколений, осознание своих корней, чем абсолютное большинство граждан Терранской Империи похвастаться не могло. В нынешний космополитный век знать хотя бы одного из своих родителей уже считалось за счастье. Калейдоскоп миров, входящих в состав Империи пополнялся и развивался настолько быстро, что планеты и даже звездные системы полностью осваивались за считанные десятки лет.
В такой суматохе и при таком ритме жизни, традиции служили своеобразным якорем, чтобы не сойти с ума. По крайней мере, Хорхе воспринимал мир именно так.
Табак был пряным, терпким. Как раз таким, как он любил. В подобные моменты Хорхе ощущал себя не косморазведчиком, а капитаном какой-нибудь каравеллы, бороздящей Карибское море родной Земли. Ветер треплет черные кудри, трюм набит тем же табаком, кофе, пряностями, ценными породами дерева, рабами – чем угодно, лишь бы это приносило прибыль.
Рабы... Официально это пережиток прошлого, на деле же, ничего не поменялось. Как только косморазведчик обнаруживает планету с разумными формами жизни, Терранская Империя либо сразу порабощает аборигенов, либо вступает с ними в конфликт, давит мощью и всё равно порабощает. Опять-таки, официально жители колонизированных таким образом планет ассимилировались, вливались в ряды граждан Империи, фактически же они были обречены влачить жизнь рабов, отдавая Терре ресурсы своей родной планеты. Многие сотни лет Терранская Империя была не чем иным, как военно-торговой организацией. В огромном пространстве исследованного космоса никакого мало-мальски равного соперника она не имела. Хорхе считал, что, возможно, оно и к лучшему. Появись на горизонте враг, Империя затянет гайки еще туже, некоторые расовые меньшинства совсем загнутся.
Долгое время Хорхе считал себя исследователем, человеком, приносящим пользу всей Империи, жертвующим собой ради нее. Он рисковал всем – жизнью, во всех ее проявлениях. Мало того, что он в любой момент мог сгинуть от чего-то неведомого, так ведь у него не было ничего, кроме службы и корабля. Ни семьи, ни детей, ни дома.
Потом это восприятие сменилось снобизмом. Он ощущал себя покорителем миров, ведь от его оценки зависело, поселятся ли здесь колонисты или планета будет использоваться лишь в качестве свалки.
В итоге, Хорхе пришел к выводу, что он не что иное, как гарпун Империи, вонзающийся в тело планеты-жертвы и не отпускающий до тех пор, пока Терра не проглотит ее, со всеми потрохами, с рабами, полезными ископаемыми и каждой крупицей накопленных знаний. На его счету было уже восемь загарпуненных таким образом миров.
Анализатор показывал, что воздух, давление и прочие показатели не несут угрозу здоровью, а это значило, что настало время прогуляться по планете без скафандра.
Согласно проведенному с орбиты анализу, планета, которую косморазведчик тут же окрестил Терра Нуэво из-за схожести параметров с Землей, станет настоящим раем для колонизации – здесь в избытке была вода, огромные залежи полезных ископаемых, сопоставимый с земным климат и всего несколько крупных городов.
Излишнее внимание Хорхе пока привлекать не хотел, а потому посадил корабль вдали от городов, но рядом с небольшим скоплением домов, неподалеку от леса. При этом, до ближайшего города можно было пешком дойти за несколько часов. Хорхе отправил туда дрон с анализатором языка и видеокамерой и пошел пить чай. Черный. Крепкий. С сахаром и молоком. Очень не хочется объясняться с местными на языке жестов. Зачем, если есть чудеса техники?
Настало время удивляться. Просмотрев записи с видеокамер, Хорхе поразился тому, что аборигены по своей внешности были совершенно идентичны людям. Насчет жизненного уклада косморазведчик особо уверен не был, но ему показалось, что вот так могли выглядеть средневековые города Земли.
Судя по всему, либо давным-давно на планете потерпел крушение корабль Империи, и его пассажиры и экипаж приспособились к миру и заселили его, насколько возможно, либо это очередное пристанище тех, кого, так сказать, не приняла стая – отщепенцев не от мира сего, кто убежал от реальности на космическом ковчеге.
Хорхе слышал о подобных ситуациях от других косморазведчиков. Безусловно, они были крайне редки, но все же далеко не уникальны. А вот тот факт, что цивилизация постепенно забыла технологии и скатилась в средневековье, как раз является типичным вариантом развития событий.
«Имперский гарпун» установил наблюдение за крайним домом и послал отчет с анализом нового мира, улыбаясь и думая о том, сколько кредитов переведут на его счет за эту планету. Настоящая удача. Такого изобилия минералов и драгоценных металлов в одном месте он еще не открывал, хотя считался опытным звездным волком.
Отвлекшись от приятных мыслей и налив чашечку чая, Хорхе углубился в наблюдение за домом, который оказался весьма примечательным. Дело в том, что в этом ветхом, но просторном двухэтажном строении обитали дети и подростки, причем не совсем обычные. Вполне можно было назвать их беспризорниками, ведь ни одного взрослого с ними Хорхе так и не обнаружил. Однако объединяло их не только это. В каждом обитателе дома на окраине – а их оказалось девять – был некий изъян. Неполноценность. Каждый ребенок, живущий в этом доме, был инвалидом.
Получалось, он ненароком набрел на своеобразный дом отверженных. Хорхе пока не знал, как быстро на этой планете развиваются люди, но девочка, которая явно была среди детей лидером, по земным меркам, была не старше шестнадцати лет. Худенькая, темноволосая, с мелкими точеными чертами лица и твердым взглядом, она выглядела опрятнее и ухоженнее остальных.
Хорхе решил не пугать детей внезапным появлением, а понаблюдать пару дней. За это время он выяснил, что экономика – по крайней мере, в этом городе – держится на натуральном хозяйстве. Без изысков.
На жизнь дети зарабатывали, как могли: мелкое воровство, жульничество, попрошайничество... Кое-кто зарабатывал честным трудом, но эти были в заведомо проигрышном положении. Они стали заложниками натурального хозяйства. Взрослые, для которых они выполняли ту или иную работу, зачастую просто отдавали детям что-то ненужное, хлам, который и на свалку-то отнести было лень. Бедные дети не имели никаких прав, никто их особо не защищал, а в случае конфликтов, взрослые еще и издевались. Вечерами дети собирались и сортировали добычу. Большая часть украденного была полезной, большая часть заработанного – нещадно выбрасывалась.
Глядя на всё это, Хорхе с горечью осознавал положение обитателей дома на окраине, судорожно пытаясь найти для них выход. Пока получалось плохо. Для того, чтобы изменить к ним отношение окружающих, надо менять всё социальное восприятие общества планеты, а это ему не под силу.
С другой стороны, если не менять общество, может, изменить самих детей? Эта задача намного проще. Вот так, спонтанно, у Хорхе созрел план, как помочь обитателям дома с окраины.
Поспав, продиагностировав корабль и окружающую обстановку, косморазведчик решил пойти с детьми на контакт.
Еще раз прокрутив в голове несколько вариантов развития событий, Алькасер решился и направился прямиком к обиталищу детей-изгоев.
Естественно, первой реакцией были страх и шок, которые постепенно сменились недоверием и поиском возможностей сбежать. В переговорах, увещеваниях и попытках понравиться день дополз до вечера, когда стали возвращаться те, кто «ушел на заработки».
- Привет, я Хорхе, и я к вам в гости ненадолго, - приветствовал Алькасер каждого ребенка, едва тот входил в комнату. Свои слова косморазведчик неизменно сопровождал обезоруживающей улыбкой, выработанной годами тренировок.
Вполне естественно, что дети все равно его боялись. Какой-то другой реакции он и не ждал. Интересно, правда, что ни один из них сбежать так и не попытался, несмотря на этот страх. Хорхе пришел к выводу, что все дети ждут возвращения девочки-вожака.
С испугом Арисса – так назвалась девочка – справилась практически мгновенно. Хорхе не понял, связано ли это с осознанием постоянной ответственности или с тем, что в ее жизни случались вещи похуже неожиданных незнакомцев. Для него это не играло особой роли. Что было действительно важным, так это способность девочки спокойно оценивать окружающую обстановку, даже когда все вокруг паникуют, а сама ситуация не является чем-то обыденным.
По ходу беседы косморазведчик выяснил, насколько ребятам тяжело, кивнул, вызвал с корабля робота, который принес детям еды, после чего взялся за ремонт дома. Сказать, что появление робота повергло детей в шок – сильно преуменьшить эффект. Хотя «взялся» - слишком сильно сказано. Алькасер просто приказал механическому помощнику отремонтировать все, что можно, не выбираясь при этом на улицу. Сам же он удобно устроился на полу, скрестив ноги по-турецки, и предложил детям чаю.
Постепенно разговор наладился, хоть местные и продолжали относиться к Хорхе с изрядной долей недоверия и страха, что было вполне естественной реакцией. При этом каждый обитатель дома изгоев инстинктивно старался скрыть от него свое увечье.
Посмотрев Ариссе прямо в глаза, косморазведчик завел разговор о том, что он вполне мог бы изменить жизнь каждого из сидящих рядом с ним детей. Естественно, дети напряглись еще сильнее.
Только Арисса, жадно, как перед прыжком в холодную воду, вдохнув, размотала тряпье, обернутое вокруг культи, и без слов вытянула ее в сторону Хорхе. Рука оканчивалась чуть повыше локтя.
- Камень упал. Раздробил всё. Врачи спасли меня, но... Лучше бы я умерла в тот день.
И в этой фразе читалась боль всех детей, живущих в доме на окраине. Они жили вопреки собственному желанию умереть.
- Идите со мной. Все.
Они отказались. Естественно. Все, кроме Ариссы. Девочка стиснула зубы и пошла за Хорхе, как на казнь. Кто-то из детей поплелся за ними, держась поодаль, наиболее напуганные остались в доме. Для тех, кто решился пойти, косморазведчик не стал задраивать люки, позволив им войти, если желание прикоснуться к необычному всё же пересилит. В том, что оно пересилит, Хорхе не сомневался.
Войдя внутрь, девочка, забыв обо всем, просто глазела по сторонам, время от времени с опаской прикасаясь кончиками пальцев к гладким поверхностям корабля.
Усадив Ариссу в медицинском отсеке, косморазведчик вышел за чаем. Вернувшись, он застал девочку мирно спящей, в то время, как корабельный врач уже вовсю трудился над ее рукой. Снотворное и стрессы просто творят чудеса, да. Следить за действиями механизма всегда было интересно.
Мгновенно выращенные волокна, высокопрочный пластик, углеродистая сталь, чипы, провода... Всё это превращалось в мышцы, сухожилия, кости, кожу, становилось живым, приобретало форму детской ручки.
Дождавшись, когда Арисса придет в себя, Хорхе дал ей чашечку чая и, улыбаясь, стал следить за реакцией на протез.
Как он и ожидал, девочка была в полном восторге. Она завороженно рассматривала руку со всех сторон, сгибала и разгибала пальцы, ощупывала лицо кончиками искусственных пальцев. Потом робко улыбнулась, осознав, что протез чувствительный. Потом заплакала.
- Нравится? – Хорхе тоже улыбался. Неподдельное счастье девочки заставило его считать себя не таким уж неисправимым асоциальным подонком.
Услышав голос косморазведчика впервые после операции, Арисса словно очнулась от эйфории.
- Спасибо... - голос девочки звучал тихо, это был почти шепот. – Что... Как я могу вас отблагодарить?
В ответ Хорхе просто пожал плечами.
- Чай вкусный? – он кивком указал на опустевшую железную чашку. – Сожми ее изо всех сил.
Не задумываясь, Арисса сжала руку в кулак. Чашка из нержавеющей стали смялась, словно конфетная обертка. Девочка выронила кусок железа, и тот со звоном упал на пол.
- Ого... - только и вымолвила Арисса.
- Впечатляет, правда? – Алькасер ухмыльнулся. – Если ты была уверена, что рука решит все твои проблемы, значит, теперь все у тебя будет хорошо.
Она была уверена. Но проблемы только начались. Как для детей, так и для косморазведчика.
Первыми были обитатели дома с окраины. Хорхе просто отправлял их по очереди в медотсек корабля, радовался вместе с ними, угощал чаем и сладостями, рассказывал байки, изображая космического волка. Да что изображая – он и был космическим волком.
Шила в мешке не утаишь, и ситуация сперва напоминала круги на воде, а затем приобрела характер лавины.
Корабль превратился в некое место паломничества, куда стекались все калеки города и близлежащих мест. Озлобленные, несчастные... Восстановленные конечности либо не делали их счастливыми, либо заполняли пустоту лишь на время. Были и недовольные – те, кто хотел другую модификацию, а не ту, что сделал корабельный доктор. Время от времени у Хорхе из корабля воровали ту или иную мелочь. Это злило, но человеческую природу молодой косморазведчик знал и прекрасно понимал, что бороться с этим бесполезно. Он не знал лишь масштабов...
Когда Алькасер узнал, что некоторые родители наносят увечья своим маленьким детям, чтобы потом привести их к нему и «усовершенствовать», он на несколько дней заперся на корабле и плакал. Да, за годы службы в космической разведке Хорхе был уверен, что цинизма и черствости он выработал в достаточной степени, чтобы не замечать подобных зверств. Он ошибался.
Из состояния уныния Хорхе вывело сообщение бортового компьютера, оповещавшее о том, что толпа снаружи решилась на штурм корабля. Страждущих возмутило, что чужак сидит без дела и никого не лечит. Никакого ущерба кораблю нанести они, естественно, не могли, но обидеть и разозлить Алькасера у них получилось.
Включив внешнюю связь, Хорхе прочистил горло. Толпа замерла в ожидании.
- Вы... - начав говорить, косморазведчик осознал бесполезность своей речи. Эти люди не изменятся, что бы он им ни сказал. - ... уроды.
Хмыкнув, Хорхе начал готовиться к отлету. Вначале у него была мысль взять с собой всех обитателей дома отверженных, перевезти их на более цивилизованную планету Империи, но сейчас он был слишком зол, чтобы думать о чем-то, кроме толпы за бортом. Поскольку корабль проверял работу всех систем в автоматическом режиме, что сопровождалось выпуском пара и незнакомыми, а потому страшными для этого мира звуками, толпа отхлынула от пристанища чужака. Когда шум стал громче, люди в панике побежали. Косморазведчик кивнул сам себе. По крайней мере, соплами он никого не сожжет, а значит, ни одной лишней смерти на его совести не будет.
Откинувшись в кресле, Алькасер принялся за отчет.
- ... к колонизации пригодна. Богата полезными ископаемыми. Население настроено агрессивно. Подходит для использования в качестве рабочей силы.
Фактически приговорив очередную планету к рабству, Хорхе довольно улыбнулся и раскурил трубку. Настоящую. С Земли. Семейная реликвия, которая досталась ему от деда...