Время лечит

***

2034: основана первая колония на Марсе.

2045: население Земли составило 12 млрд. человек. Экологическая обстановка достигает критической отметки. Всплеск преступности влечет ужесточение законов. «Межконтинентальный Союз» принимает решение укомплектовать тюрьмы криогенными камерами. Отдельную группу заключенных используют для опытов, остальные идут на донорство биоматериалов.

2051: первый успешный опыт по передачи материи на межпланетном уровне через ворота Красникова. Борцы за экологические права требуют принять законопроект о частичном переносе производственных мощностей на Марс.

2057: На поверхности Марса сформирован первый заводской конгломерат. Из экономических соображений криогенные тюрьмы массово транспортируются с Земли на Марс.

2069: для поиска космических тел земного класса в пределах 20 световых лет разослана группа дроидов-разведчиков. Событие приурочено к столетию высадки человека на Луну. Экспедиция оборачивается катастрофой и ставит крест на космической программе. Подробности засекречены.

2101: получен сигнал разведчика «Вселенная-5» с планеты Gliese 832c в созвездии Журавля.

2117: сейчас.

Запись 1. День 7

Проверка логики завершена. Повреждения вшитой памяти отсутствуют, регистрация данных с сенсоров без аномалий. Ассимиляция не нарушена.

И сотворил господь Бог на шестой день человека. А на седьмой человек вступил в дерьмо и создал ботов. Боже, реально готов поверить в тебя, если ты вытащишь меня из этого каменистого огрызка Глисе 832c. Что, нет? Конечно. Меня попросту развели и кинули, как дурака. Амнистия, сказали они. И всё, я вскочил на поводок как собачка, в полной готовности к «обычному рейсу». А на деле одна тюрьма сменилась другой...

Черт, поверить не могу. Таки сподобился на пару строк. А когда брал ручку, не думал, что хватит мыслей на одну. От корабля теперь толку не больше, чем от игрушки. А дневник с ручкой целы. Мне скоро кранты, зато ручка с дневником мне помогут. Инструкция гласит, что несколько предложений в день предупредят съезд с катушек до прилета спасательной группы. Ага, но тут и книги мало будет. Я в 16 световых годах от ближайшей космической трассы. Ни один человек не одолеет скорость света, ни один... Но дневник поможет, определенно поможет! Так ведь сказано в инструкции.

К черту дневник и к черту Космический Альянс Земли! К черту всех вас!

Запись 2. День 9

Перечитал пост. Сбои в эмоциональном конвертере. Системы требуют калибровки. А ведь в первичной жизни я слыл рационалистом. Накопленная репутация и социальный статус позволили пробиться в очередь на пять трансплантаций второго класса сложности, а это по средним расчетам плюс пятьдесят пять лет жизни. Правда, даже с операциями к нынешнему дню я бы уже скончался. Ошибок прошлого не стереть. Не имеет смысла стирать и предыдущий пост. Эмоции привели меня в это безжизненное тело из нанотрубок с плацебной жидкостью со встроенными часами. Когда стрелки подойдут к нулю – включится программа самоутилизации. Гранулы яда расщепят мозг и личность растворится в роботизированном естестве. А вот пост удалить можно всегда. Времена чернильных отпечатков на волокнистой бумаге прошли. Что написано пером... Как там дальше? А, неважно. Электронная бумага, работающая от микротока тела, позволяет исправлять все, без сожалений и упреков. Кроме прошлого. Оно останется неизменным навсегда. Как и громогласное правило: нет ничего быстрее скорости света.

Взяться за ручку вынудило желание расставить все точки над «i». Для себя, человеческого себя. Меня зовут Чет Бэйкер. Да, как классического музыканта. Друзья звали меня Джаз. Родился в Дублине. После геополитического кризиса 40-х семья переехала в Сингапур.

До 2050 года работал на паназиатскую транспортную компанию «Вавилон», занимался транспортировкой оборудования для геологических исследований дальних участков солнечной системы. Осужден за двойное убийство, неумышленное.

В 2061 году введен в криокому и передислоцирован на Марс. Номер донорской печати 9931/160661.

В 2101 году изъят из донорской очереди для пересадки мозга в человекоподобного бота-исследователя серии РА-101. Направлен в созвездие Журавля по следу дроида-разведчика «Вселенная-5».

Приоритетные задачи: исследование местности планеты Глисе 832c, по возможности обнаружение разведчика.

При контакте с разумной формой жизни убедиться в доброжелательности. Усредненная внешность Homo sapiens земного типа с нейтральным лицом у бота РА-101 по мнению биомехаников из КАЗ'а должны расположить высший разум к себе и поспособствовать идее, что мы пришли с миром.

Впрочем, к отсутствию контакта ученые проявили больше инициативы. На борту корабля «Вояджер-1.5» класса «Малый исследователь» есть пара мощных пеленгаторов. При подтверждении информации о пригодности планеты для жизни, я обязан подать сигнал рою строительных дроидов на постройку ворот Красникова. Они дислоцированы на расстоянии пяти световых лет. До их прибытия я должен пребывать в криосне. Сам корабль – полная автоматика. С орбиты Марса и до верхних слоев атмосферы Глисе 832с предполагалось, что я буду пребывать в криосне. Официальная причина: исключение перегрузок биологической части исследователя, то есть меня. Мое мнение: избежать побега. Я хоть и пролежал полвека в тюрьме, но быстро смекнул: раз есть операции по пересадке мозга в ботов, то подпольно практикуется и обратная пересадка в человека.

Но хитрить таким образом не в моем стиле. И они это знают – в слепке моего психотипа выложено больше, чем, наверное, я сам знаю о себе. Но от места в истории отказываться не стану. Первое синтетическое тело с сознанием, которое ступило на планету пригодную для жизни вне солнечной системы. Триумфальное возвращение через портал домой, к амнистии, к своему телу и нормальной жизни. По брифингу всё должно было пройти именно так. Оно и шло. Одноместный корабль, орбита Марса. В лобовом иллюминаторе отражаются миллионы звезд, программатор в углу ведет обратный отсчет до переключения двигателя с ионной тяги на антиматериальную. Створки прикрываются, как завеса в театре голографий. Звезды на черном полотне космоса похожи на зрителей, которые наблюдают завершение акта. И вот опускается колпак криогенной капсулы, я закатываю рукав бордового костюма с поликарбоновой подкладкой. Тонкие иголки проникают под киберкожу, впрыскивают яд. Сознание отдаляется, мутнеет. Тяжесть опускается на мозг и вот, теряясь в пустоте, меня облипает тьма.

Запись 3. День 10.

Показалась вспышка. Сенсоры бота зафиксировали концентрированную тепловую энергию в атмосфере. Яркий луч по параболической орбите устремился за горизонт. Прежде чем скрыться, он застыл, заискрился поочередно семью цветами радуги и попросту испарился. Сперва грешил на оптическую иллюзию. Однако детальная раскадровка записи через фотоумножители зафиксировала объект кристаллической формы. Дальнейшее преследование не представилось возможным – дал знать о себе аномальный упадок сил, который вот-вот повлек бы за собой истощение мозгового центра. Насторожило другое. Системы питания «Вояджера-1.05» не функционировали с момента прибытия. Тщательный осмотр корабельных систем на предмет дефектов не выявил причин для обесточивания. Ионный двигатель цел, обшивка без следов взлома и механических повреждений. Корабль выглядит как игрушка в натуральную величину. До вчерашнего инцидента капсула сна не подавала признаков жизни. И когда приступ истощения мозгового центра превысил допустимые границы, мне показалось, что это конец. Реальная концентрация углекислого газа в атмосфере Глисе 832c значительно ниже предполагаемых 48.9 % и находятся на уровне Земли образца 2000 года. Из-за этого конвертеры бота недополучают материал на преобразование газа в чистую энергию. Для мозга нехватка питательных веществ менее критична. Отключение отдельных долей и частичный перенос информации в блоки памяти РА-101 позволили сэкономить на ацетилхолине и фосфатидилсерине. Но повышенная активность мыслительного центра сожгла весь запас жиров. И в тот момент, когда надежда практически угасла, послышался треск раскручивающегося генератора «Вояджера-1.05». К тому моменту я слабо отдавал отчет в происходящем, РА-101 перешел в автоматический режим и доставил меня в капсулу. Забавно: поместить мозг в совершенное достижение науки для работ в недопустимой для человека среде, и получить на выходе неприспособленный агрегат из плазмы с наноузлами, который требует зарядки. Браво, КАЗ, браво!

Дополнение 1. Полагаю, дневник, как устройство пониженного потребления, сотрется, если меня эвакуируют. Так гласит инструкция. Это хорошо. Право на личное пространство за полвека осталось без изменений. Я прямо чувствую, как машинный код захватывает клетки мозга холодным расчетливым анализом. Конечно, если освободить проблему от эмоций – останется просто ситуация. Но лично мне, как машинисту (терпеть не могу слово «манипулятор») всей этой рухляти от «Тристар Инкорпорейтед», нужен выход эмоциям. Иначе машинный разум ассимилирует сущность и никакая амнистия не поможет. На страницах эмоциям самое место. Аж полегчало...

Дополнение 2. Попытки подключиться к системам корабля и проанализировать поток данных никаких разъяснений не дал. Я прошерстил все электрические цепи «Вояджера-1.05», но не сумел не то что запустить пеленгатор, даже просто перевести капсулу из режима сна в режим криогенной заморозки. Полный бред. Будто капсула сна включилась по чьему-то указанию. Впрочем, с учетом того, какая чертовщина происходит на этой планете, в это не сложно поверить. Полное восстановление деятельности мозга требует еще 12 часов капсулы сна. После этого займусь анализом.

Запись 4. День 11

Анализ первых дней. Для себя. Датчики РА-101 зафиксировали пробуждение из криосна с опережением графика на 42 часа. К тому моменту корабль уже превратился в игрушку. Но это мелочи. Главная проблема – планета. Да, она каменистая, земного типа с массой в пять раз больше земной. Но она другая. Не такая, как оговаривалось на брифинге. Не такая, как нас учили в школе. Совсем не такая, как в модели, выстроенной интуитивным модулем РА-101. Если кто-нибудь все же явится спасти меня, он поймет о чем речь. Содержание веществ в атмосфере Глисе 832с, согласно аэроуловителям, на 82% отвечает составу Земли против ожидаемых 40%. Температурные показатели варьируются в пределах 10-20 градусов по Цельсию. Планета обращена только одной стороной к звезде, температурные показатели теневой стороны неизвестны. На этом незначительные отклонения заканчиваются.

Очевидно присутствие сильных электромагнитных импульсов, не поддающихся считыванию сенсорами. Зарегистрированы многочисленные визуальные сбои в работе оптических регистраторов. Планета вращается вокруг одиночной звезды спектрального класса М. Предполагаю, что повышенная активность звезды и относительная близость планеты могли поспособствовать развитию аномальных повреждений внутренних систем корабля и бота. Отсюда и визуальные галлюцинации. Они продолжаются и сейчас. Таким образом, я пытаюсь обезопасить себя от неверных выводов в свой адрес на случай, если дневник попадет в чужие руки. Последняя информация содержит колоссальные разбеги с многолетними исследованиями Глисе 832с. Или же мозг получил более серьезные повреждения при голодании, чем я предполагал. А сбои в работе РА-101 не дают правильной аналитической картинки...

Дополнение 1. Довод в пользу аномальной неисправности - эмоциональный конвертер. Аналитические данные безостановочно лезут в голову. Если так пойдет и дальше, то выжигание мозга станет вопросом нескольких месяцев. Вывод: не поддаваться сухой аналитике, помнить о жизни, эмоциях и опыте. Биология выше механики, биология выше механики. Чертовые биомеханики. Чтоб они так детей выращивали, как собирают ботов! Так, ярость. Хорошая, чистая эмоция. Уже не капля воды в пустыне.

Так, продолжим. Больше жизни, меньше автоматики. Я ожидал увидеть красную планету с нестабильными, сильными ветрами, предельно кучной низкорослой растительностью с превалированием темных, мрачных тонов характерных для планет такого класса. Но увиденное не поддается логике. Посреди небесной голубизны сверкает очень яркое пятно. Согласно тепловому анализу, голубоватое звездное свечение отвечает характеристикам звезды класса F. В небе преобладают светлые, акварельные тона. «Вояджер-1.05» приземлился в центре дивного сада. В пределах 10 километров фауна не зафиксирована, флора представлена ярко-желтыми растениями. На данный момент насчитано 13 видов. Все они индексированы и закреплены в памяти бота. Из общего отмечу, что средняя высота растений находится в пределах 20 сантиметров, листья преимущественно длинные и вытянутые, на концах заострены. Стебли имеют жесткую структуру, обладают высокой устойчивостью к деформации. Ботинки с размягчающейся подошвой позволили проводить сбор данных без вреда окружающей среде. Обширные исследования по очевидным причинам невозможны.

В 100 километрах над головой зафиксирован механизм неизвестного происхождения. По расчетам это часть гигантского кольца, опоясывающего планету. Окрас серый, матовый. Ярко выражено деление на секции кубической формы. Сочленение происходит через мостики, которые выступают с боковых граней конструкции. В базе данных информация об объекте отсутствует. Логично предположить о внеземном происхождении.

Остается неизвестным: - каким образом проходила посадка в условиях вышедшей из строя автоматики и резервного питания.

- причина неработоспособности систем. И как следствие, что повлияло на включение капсулы сна.

- причины радикального смещения экосистемы Глисе.

- происхождение и функциональные обязанности кольца.

Запись 5. День 12

Человек. Хочу снова им стать. Оторваться от миллиардов цифр и данных, проходящих сквозь мозг. Я касаюсь цветка, похожего на розу. От наклона лепестки меняют окрас с желтого на голубой и нейросенсоры на кончиках пальцев мгновенно отправляют массив данных в раздел флористики: молекулярный состав, принцип синтеза. Большая часть данных остается загадкой для меня. Это расстраивает. Я получаю знания, но не могу их использовать. Пешка в галактическом масштабе. Никто и ничто. Exaybachay. Часть бездушной машины, железный человек. Раб системы. На воле, но взаперти.

Так и с кораблем. С первых дней я копаюсь в системах «Вояджера-1.05». Конструкторская документация корабля вшита в память бота. Она анализируется мозгом в автоматическом режиме и решение передается на конечности. Я просто манипулятор-оператор-машинист. От меня требуется лишь регулировать силу зажима, выискивать выгоревшие цепи и прочие видимые неполадки.

Дополнение 1. Кольцо, грозно нависшее змеёй, двигается. Не буквально, чтобы засечь сенсорами, но достаточно, чтобы почувствовать это другим, давно забытым чувством. Кольцо будто перетекает, циркулирует в замкнутой системе. Только на другом уровне, неподвластном регистраторам РА-101.

Дополнение 2. Новая вспышка и кристалл. Хвост, как у кометы. Умчалась в том же направлении, что и в прошлый раз. Или же центральный блок, отвечающий за бионетическую ассимиляцию, сходит с ума. Или биомеханики намудрили. В блоке памяти я обнаружил записи про первые эксперименты по слиянию машины и человека. Все они имели серьезный изъян - неподконтрольные галлюцинации. Как следствие, повышенная возбудимость, быстрое истощение клеток мозга и смерть. Но с тех пор прошло 40 лет. Сорок лет прогресса. Шестнадцать лет криосна в расчет не берем. Как и не берем в расчет пеленгатор, который должен был подать сигнал группе еще десять дней назад. И, само собой, исключаем одиночество. Я уже не одинок, раз звезда не скрывается за горизонтом. Это кольцо, как божество вымершей языческой мифологии, блокирует поступающий свет за пределами атмосферы. Впрочем, через интегрированные в оптические регистраторы линзы инфракрасного спектра, я пробился сквозь световой заслон и рассмотрел координаты планеты по звездной карте. К счастью или нет, я действительно нахожусь на Глисе. О времени сужу, ориентируясь на суточный режим Земли. Недавно в звуковом спектре начал улавливать низкочастотный сигнал. Прерывистый, стремительный скрежет, похожий на трения надкрылий у сверчков. С уверенностью пишу: слышать его я начал не сразу. Как и требовать зарядки в капсуле сна. Мое счастье, что на корабле мощности аэроуловителей пока достаточно для зарядки бота. Так, что же это за кристаллы?

Запись 6. День 13

Невозможно. Хотя я видел их, точно видел. РА-101 выдает все больше сбоев. Невероятно, но я видел сон. Капсула сна для минимизации затрат снижает активность мозга до анабиоза. Но я точно помню Черри и Дейла. Они стояли напротив меня, беззаботно улыбаясь. Словно ничего не произошло. Её рука прошлась по моей щеке как шелк. Я ощутил тепло. Это было прикосновение к коже. Не замеренные показания сенсоров. Дейл смотрел мне в глаза. В них не читалось злобы. Моя любимая Черри говорила, что скучает без меня. А вокруг нас тлела кромешная тьма...

Дополнение 1. Заметил, что световой спектр атмосферы не меняется с момента высадки. Гипотетически могу судить, что кольцо выступает в качестве фильтра. Оно пропускает ровно столько света, сколько требуется для поддержания жизни в заданных условиях. Измененный состав атмосферы, соответственно, поясняется тем, что кольцо создает подобие геодезического купола, внутри которого поддерживается искусственная среда. Растения обладают высокой отзывчивостью по изменению цветового спектра. Достаточно подставить тень, чтобы желтая листва потускнела и приспособилась к новым условиям. Двухчасовое непрерывное наблюдение за активностью кольца не зафиксировала изменений. Но я просто знаю, что оно движется.

Как знаю, что Черри с Дейлом мертвы. И я видел сон.

Запись 7. День 14

Заряда, вырабатываемого за день, становится недостаточно для 12-ти часов гиперинации. Чувствую себя странно. Будто отхожу от инъекций синтетического бета-липотрофина. РА-101 не унимается аналитической разборкой окружения, а мозг хочет выпрыгнуть и умереть. И этот сон. Черри...моя рыженькая ягодка. Так я её называл. Она сама напомнила об этом. Во сне. Хочется плакать. Не рефлекторной жидкостью, впрыскиваемой из жиклеров для очистки оптических линз, а настоящими слезами. Черри звала меня к себе. Я подавлен. Как в ту ночь. Хотел бы, чтобы воспоминания рассеялись, как утренний смог в песчаных впадинах Нью-Пекина. Но я помню. Помню каждый миг того июньского дня 2050 года. Мы заходили на посадку. Обычная доставка. «Рейс был обречен». Таким вердиктом Алекс из экспертной группы встретил меня в центре медицинской реабилитации. Меня проанализировали на предмет психических патологий. Но отцу Черри было плевать. Большая шишка. Комиссия огласила вердикт: двойное убийство по халатности. А это означало одно: заморозка для донорских обязательств, чтобы кто-то мог стать ближе к бессмертию. Верхушка «Вавилона» могла спать спокойно.

Я так не могу. Время жизни прошло, впереди только мрак. Если не сойду с ума от нехватки энергии, так деградирую до машины. Выход только в риске. Регулировки камеры сна выставлены на 20 часов. Перегрузку системы это не вызовет, но и накопленный статический эффект исключит возможность использовать капсулу в последующие 24 часа. Сегодня пролетело 5 кристаллов. Мой дед любил повторять: кто не рискует, тот не лежит в гипсе. Гипса нынче нет, но я должен выяснить, где они приземляются. Завтра.

Дополнение 1. Дневник, пожалуй, захвачу с собой. Спасает от стресса. Да и должен же хоть кто-то узнать о случившемся на случай моей гибели. Я не убийца. И пришел на Глисе 832с с миром.

Запись 8. День 20 (21)

То, чего так ждали, свершилось! Первый контакт с инопланетной цивилизацией! И я - часть истории!!! Мое имя впишут золотыми буквами рядом с Гагарином, Армстронгом, Гаррисоном и Диком! А теперь, собственно, по порядку. 20 часов сна, а слабость настигла так внезапно, что я едва могу вспомнить, как передвигался по полю. Помню только, что растительность простиралась до горизонта и, как мне казалось, уходила в бесконечность. Модуль бдительности РА-101 проанализировал состояние биологической системы и переключился в режим сверхэкономии, что меня крайне удивило. В ходе подготовки эти напичканные имплантами гибриды ученых предпочли тактично умолчать об этой функции. Они рассказали всё, за исключением того, как, собственно, управлять ботом в критических ситуациях. Так или иначе, а система сознания перешла в аварийный режим. В таком режиме я продержался с десяток часов. Роботизированная часть послушно повиновалась визуальным командам. Иными словами: ноги несли, куда глазам угодно. Голова гудела, то и дело представали образы старой Земли. Сквозь пелену воспоминаний представали образы высоток с солнцепоглощающими батареями, кишащие людьми тротуары, которые не знали покоя ни днем, ни ночью. С высоты полета такие места вызывали у меня ассоциации со скоплением волос на теле планеты. Такой я запомнил Землю в год последнего рейса. Какой жизнь стала теперь? Без понятия. Но чутье подсказывает, что ни один уцелевший заповедник под геодезическим куполом не сравнится с девственной красотой здешних мест. Тогда я решил, что среди полей, сияющих в безветренной теплице Глисе 832с, не стыдно отыскать смерть.

Я задумался. А что, если недостаток финансирования исследовательской программы миф? Что, если озвученные цифры затрат на экспедицию ложь? Я лишь человек, для которого жизнь и так подошла к концу. Полвека я торчал в леднике. Кто знает, как сильно прогресс шагнул вперед? Для меня бот – вершина прогресса, чудо роботостроения. Но в современных условиях он вполне мог быть мусором. Акцизы на утилизацию еще при мне стоили баснословных денег. Отходы просто собирались в кучу и на буксире разгонялись до Солнца. Так почему бы не пустить этот мусор на нужды космической программы? Перепрошили серийные номера, и вперед – новая техника РА-101. Камикадзе. Кажется, так в былые времена называли пилотов-смертников, готовых на самоубийство во имя высшей цели.

Вот и я, смирившись с такой участью, перешагивал холмы, с хрустом переламывая стебли растениям. Их сок выпрыскивался и стекал по влагоотталкивающей ткани ботинок. Окружающая среда на тот момент перестала заботить. Антинаучные байки о смерти казались естественным завершением. Я был уверен, что смерть, как стервятник, следует по пятам. Слежка ощущалась во всем. А потом свет погас.

В себя я пришел посреди удручающей белизны, в лежаке из материала неизвестной молекулярной структуры. Он идеально повторял контуры тела, без остаточной деформации. Когда я встал, он вернул исходную форму и исчез, оставив меня в белоснежной пустоте. Мне захотелось сесть. И едва я подумал об этом, как поочередно материализовались стул и стол. Я захотел выйти, и комнату залило ослепительным заревом с новообразованной прорези. Свет поглотил меня и исторг наружу корабля. Только не моего, разумеется. А одного из тех кристаллов. Один из них и забрал меня на борт.

Дополнение 1. Записи помогают. Когда пишешь – расслабляешься. Жаль только, что воспроизводимая на листках мысль имеет неприятное свойство терять детали. В то же время это ничто, если вспомнить, что совокупность данных и заключений обретают новый смысл на страницах и дают чувство покоя. Я все еще человек...

Дополнение 2. Я оказался в 2157 километрах к югу от «Вояджера-1.05». За потоком мыслей совершенно забыл написать, что активировал портативный пеленгатор из комплекта РА-101 на борту «Вояджера». Впрочем, главное, что именно человеческая безрассудность, а не машинная точность, привела меня сюда, в поселение «Вубув». Дешифратор контактных навыков составил краткую характеристику. «Вубув» – типичная первобытная община. На данный момент численность составляет 77 особей. Функцию жилищ выполняют те самые корабли-кристаллы. Что любопытно, при ближайшем рассмотрении корабли похожи не так на кристаллы, как на усеченную пирамиду с множеством граней по периметру. Предположительно, по достижении определенной скорости, корпус корабля покрывается защитной оболочкой, которая визуально придает ему схожесть с кристаллом.

Само поселение расположено в прибрежной зоне. Анализ жидкости показал структуру Н2О с органическими соединениями похожими на те, что содержатся внутри стеблей планетных растений. Местные почитают воду за священный сок. Они верят, что он дает жизнь тому, что принято почитать за бога.

И о самой цивилизации. Усредненные физические параметры: рост 165 сантиметров, вес в пределах 50-60 килограмм. Гендерные различия выражены слабо. Все особи поселения зрелые, физически развитые субъекты. Визуально инопланетная раса представляет собой человекоподобных прямоходящих собак. Форма головы характерна для вымершей породы керн-терьер. Тело покрыто белой шерстью, спутавшейся в подобие перепутанных веток дерева. Конечности пропорциональны человеческим. На руках и ногах по пять цепких пальцев. Нижние конечности обладают высокой гибкостью, из-за чего походка обретает вид раскачивающейся пружины.

Социальная структура в человеческом эквиваленте близка к первобытно-общинному строю. Понятие частной собственности отсутствует, речевой аппарат примитивен и представлен членораздельными «лающими» звуками. Отсюда название поселения «Вубув». Агрессивных проявлений не замечено. Промысел по добыче еды отсутствует. Охота и рыбная ловля по очевидным причинам отсутствует как класс. Попыток развития собирательства не замечено. Орудия труда отсутствуют. Провизия поставляется кристаллами один раз в земные сутки. Рацион состоит из розовой слизи, которая генетически на 79% отвечает составу моллюсков. С момента прибытия в «Вубув» взоры направлены на меня. Они называют меня «Аува» и почитают за посланника с небес, с того самого кольца. А еще они остерегаются острова. О нем пока могу сказать лишь то, что с берега через фотоумножители он видится малой каплей на горизонте.

Вывод: исторический контакт осуществлен. Вопросов пока больше, чем ответов. Но я уверен: кольцо не их творение. Как и все существующие блага. Повод задуматься.

Запись 9. День 21 (22)

Ощущение слежки не покидает. Местные аборигены ни шагу не дают сделать без идолопоклоннических представлений. При виде меня они резко припадают к земле. В их поведении читается лояльность и покорность, характерная для устаревших религиозных догмат.

А еще меня настораживает, что вот который день я без капсулы сна, а функционирование мозга сохраняется на удовлетворительном уровне. Само по себе это невозможно. Я потратил кучу времени за изучением летающих кристаллов. Бесшумные и сверхскоростные двигатели гораздо технологичней моделей из информационной базы бота. Они будто материализуются из другого мира, уже под кольцом. Гипотетически путешествие может осуществляться посредством кротовых нор, но это еще один вопрос без ответа. Каждый день прилетает минимум два корабля. Один стабильно с провизией. Остальные – с новыми «жителями». Их намеренно ссылают на Глисе 832с. А значит, я не один пришелец на этой планете.

Ясно одно: капсула сна мне не нужна. Я чувствую себя полноценным человеком. Это дарит надежду. Мнимую. Важную.

Запись 10. День 22 (23)

С этими снами схожу с ума. И я абсолютно без понятия, чем грозят такие сбои. Мне снился остров, которого так опасаются местные. В нем был замок цвета слоновой кости. На тесном островке посреди океана он казался гигантом, парящим в синеве небес. Телом, проросшим вглубь себя. Дикая разновидность этого комплекса с пышным куполом могла ошарашить кого угодно, не только меня. Под куполом плясали, ежесекундно меняясь, пятна голубого света. Я отвлекся и не заметил, как попал внутрь, к Черри. Она сказала, что не желает зла и преследует в своем визите мирные цели.

Сегодня прибыло 4 кристалла. Побережье превращается в футуристический кемпинг. На борту каждого корабля 10 особей. Но уже к концу дня прирост населения «Вубува» составил 20 особей. В этом кроется главная странность пришельцев. Милые аборигены свято верят, что все их блага - моя заслуга. Сформировавшееся население (84 особи) поделено на классы. Главный критерий деления – паломничество. Самая решительная и немногочисленная каста устремляется к острову вплавь. Менее решительные аборигены выбирают сушу и отправляются за горизонт. Костяк же населения составляет третью группу – они остаются у побережья. Мое появление, очевидно, придало уверенности новоявленным кочевникам. Любопытно.

Запись 11. День 25 (26)

В стремлении оставаться человеком я зашел за край. Социальная зависимость, которой страдал каждый третий человек моего поколения, с опозданием настигла и меня. Я решил не писать и посмотреть, как сильно пауза отразится на эмоциональном центре. И тешил себя надеждой, что сны прекратятся. Не прекратились. Я не прекращаю видеть Дейва и Черри на этом острове. Мозговая активность доканывает. Реальность стала сливаться с фантазией. Остров не дает покоя. А поселенцы взяли за привычку приводить новоприбывших поселенцев ко мне. Странно, какого эффекта может добиться полумашина в нужное время и в нужном месте. При встрече со мной в пустых глазах воодушевленно зажигаются костры. Я для них бог. Идейный вдохновитель в поисках существ подобных мне. Я попытался воспрепятствовать этой самоубийственной затеи, но добился лишь укрепления их веры в правильность выбранного пути. Мне оставалось провожать их вслед, пока оставшаяся группа старожилов окидывала мою спину презрительными взглядами. Из ушедших никто не вернулся. А отдельные индивиды даже перестали есть, пытаясь уподобиться мне. А во что же верю я?

Запись 12. День 30 (31)

Десятый день в «Вубуфе». Капсула сна... Я уже забыл, когда в последний раз отделял мир от массивов полученных данных. Теперь аналитические данные не часть машины, они часть меня. Сны становятся более отчетливыми. А нетерпимость одной группы аборигенов прямо пропорциональна обожанию «решительных». Впрочем, я остаюсь божеством для них. И, кажется, потихоньку сам обретаю веру, свою. Веру в то, что вопросы не решатся здесь, в зоне примитивного классового общества, в зоне комфорта. Здесь поиск ответов приводит к новым вопросам. Я потерян, опустошен. Пора двигаться дальше. Согласно расчетам остров в 57.65 километрах от берега. Анализ органики из здешних вод выявил наличие химических компонентов, схожих по составу с желудочным соком. Агрессивная среда, но для киберкожи не проблема. Это поясняет почему местные не возвращаются, но не поясняет почему они решаются на самоубийственный заплыв. Отплываю завтра. Черри, я иду к тебе.

Запись 13. День 32 (33)

Только сейчас собрался с мыслями. Староверы полагали, что число 13 притягивает несчастье. Инфернальная сакральность. Красивое человеческое слово. Синтетический разум неспособен на такие слова. Тогда откуда у Них уверенность, что я не человек? Я могу не быть им снаружи, но я мыслю, а, следовательно, существую. Повода верить им нет. В то же время обвинять Их в клевете бессмысленно. Нет, я должен разложить все по полочкам. Для себя. Запись оборвалась на острове. Без расчетных модулей было ясно, что остров – ключ. В ту ночь (хотя какая ночь при ярком свете?) Черри сказала одно: я буду ждать. Я же колебался. Нет, с решением отплыть никаких проблем. Я опасался за дневник. Агрессивная водная среда могла нанести вред тщательно выведенным записям (еще одна человеческая потребность – дорожить продуктами творческой деятельности). Пластичности хитозан защитного костюма хватило, чтобы герметично скрыть дневник с ручкой и не дать содержимому раствориться в пучинах Глисе. Что касается физических явлений, то планета ведет себя на удивление спокойно. Ветер лишь однажды превысил скорость в 2 м/с. Вместе с тем, ухудшение работоспособности мозга снова дало о себе знать. Приступы накатывали волной, в среднем раз на 5 километров. В сравнении с провалами сознания агрессивная водная среда была лишь пустым звуком. Содержание пепсинов и соляной кислоты для повреждения hei-тканей костюма оказалось ничтожно мало. Дистанцию в 57.65 километров я одолел баттерфляем за 8 часа 16 минут. Времени было достаточно, чтобы подумать о Черри, об ответах и решить, что делать.

Замок оказался именно таким, как во сне. Чудовищным в своем совершенстве. Белые каменные плиты составили непроходимую стену. Ни малейшего выступа – идеальная кладка без стыков. Рядом со стеной я почувствовал себя букашкой, технологичной букашкой. Я коснулся одной плиты, отовсюду забрезжил яркий свет. Датчики моторики зафиксировали сдвиг в пространстве, щупальца света обволокли меня и унесли в пустоту. В мрак из сна. И Черри с Дейвом были там, стояли на том же самом месте – руки по швам, ноги вместе. Я помню, как нечто сжалось внутри. Душа, должно быть. Больше нечему. Но лица. Они были кукольными, напоминавшими человека, но в сущности являли жуткие маски, натянутые на ассиметричные кости. Хотя я был рад и этому. В последний раз Черри я видел в капсуле. Аккуратные черты лица излучали блаженство человека, погружающегося в анабиоз.

В тот день на «Икарусе» дежурил я. Последняя смена. Три дня покоя до Марса и долгожданного отпуска. Автоматика управления сбрендила. На входе в атмосферу «Икарус» перешел в режим ускорения. Выровнять его не удалось. Я до последнего боролся, сумел отвести корабль от поселения шахтеров. На 5 километрах от поверхности Марса я вскинул рычаг эвакуации. Незадолго до рейса в шлюпке вышел из строя стопорный двигатель. Но шахты Datong Mine Group требовали свое оборудование. Руководство «Вавилона» наплевало на проблему – статистика катастроф кораблей тогда составляла 1 на миллион. Да и маршрут нам выдали статистически один из самых безопасных. Никому и в голову не могло прийти, что полет обернется трагедией. Дейв еще дышал. На Земле раздробленные кости ног и пробитое легкое были делом поправимым. Только спасатели не получили команды SOS. А Черри. Её просто не стало. Как и меня. На суде я не отпирался. Мне не хотелось жить. Я ждал смерти. Её отец старался растерзать меня на процессе. Он считал, что Черри сбежала из дому по моей воли. Я заслуживал смерти, но она не пришла. Потом казнь отменили, а через какое-то время меня заморозили.

И тут я вижу их. Черри холодным, безразличным голосом объявляет, что она не та, за кого себя выдает. Тот миг разрушил, убил. Второй раз за жизнь. Моя Черри оказалась тенью, отстраненной и безразличной. Это хуже смерти. Она продолжила речь, только уже сладким забытым голосом моей девочки. Она сказала, что воскресший образ – способ визуализации для контакта. Я спросил, кто они. Сочный баритон Дэйва ответил, что давать имена, как это принято у нас – значит ограничить. А Им чужда любая форма ограничения. Они фантомы без границ и рамок времени. Бессмертные, но не так, как это принято понимать у людей. «Время» для Них – шкала измерения, как система координат, по которой Они перемещаются куда угодно. Их внешность определяется сознанием собеседника. Поэтому я и называю их «Они». «Вояджер-1.05» только подлетал к орбите, а Они знали всё – откуда я, каковы мои мотивы и что я такое. Существа абстрактные, но на удивление скрупулезные в вопросах безопасности. Тогда подключилась Черри. Сказала, что речь не о безопасности. Они боялись за планету. Они потратили много сил на её лечение. Да, именно так Они и сказали – лечение. Прогресс позволил Им дистанцироваться от процесса и заняться изучением меня. Это Они управляли всем: кораблем, капсулой сна и всем, что я видел. Они ворвались в мою реальность, для связи синтезировали атмосферу сна. Они отключили модули контроля (в том числе и эмоциональный конвертер), чтобы проследить и смоделировать особенности типичного, по мнению Их, обитателя солнечной системы. Отсюда Они взяли наши понятия о времени, скорости и языке. Хотя с виду Они, скорее, натуралистичные секс-куклы времен моей молодости – такие же безжизненные.

Вопросов скопилось масса. Они решили повременить. Сказали, что для адекватного приема информации я должен отдохнуть. Эмоции, как Они выразились, свойственны низшим стадиям жизни. И наш вид выбрал неверную дорогу, развиваясь в этом направлении. Они отправили меня, куда я захотел – на пляж со старой открытки, которую я когда-то хранил в спальне родительского дома. Звездная ночь, бледнеющий песок в свете Луны. Ветер игриво шелестит пышными ветвями пальм. Тихо плещется океан, отражая хаотичные скопления звезд. Я сижу в мягких складках огромного кожаного кресла с хромированными квадратными ножками. Жаль, что это всё иллюзия. Остается догадываться, где я на самом деле. Их отстраненность укрощает страхи и подозрения. Либо они намеренно играют сознанием.

Запись 14. День ?

С момента разговора прошло немало времени. Я был предоставлен самому себе. Из ничего я придумывал миры, прокручивал воспоминания и со стороны наверняка походил на одного из тех мальчишек, кто впервые познал мир виртуальной реальности. Раз за разом я возвращался на орбиту Марса попрощаться с Черри и Дейвом. Воспроизводил нашу первую встречу. В лабиринтах улочек Нью-Пекина, под ливнем. Тогда в лужах отражались огни домов, беспилотники с рекламными голограммами кружили по округе. Серебряные стрелы дождя разбивались о полиуретановую ткань плащей, осколки капель небрежно отскакивали в наши неистово целующиеся лица. Но я зритель, наблюдатель без права голоса. По не совсем ясной причине мне захотелось уйти отсюда поскорее и подальше.

Запись 15. День ?

Могу понять одну из причин, но нет, тяжело принять. Хотя... Нет, такой вариант слишком... Неправдоподобен? Собственно, с первого дня происходящее можно описать как маловероятное, ирреальное. Я был прав. Кольцо для Глисе 832с играет роль инкубатора, теплицы. Искусственное сооружение формирует защитный шар. Свет красного карлика, проходя через фильтр, многократно усиливается, вредные примеси излучаемых частиц убиваются, и проходит лишь та часть света, которая нужна для синтеза климата благоприятного для биологических форм жизни. Тех форм, которые относятся к нашим, человеческим критериям о том, какой разумная жизнь должна быть. Черри и Дейв... Вернее, Они рассказали, что на этой планете существуют десятки поселений подобных «Вубуф». Они не знают о существовании друг друга. Все одинаковы, все равны. Я не мог не поинтересоваться, о причинах. Оказалось, что аборигены – корм для планеты. Да, именно так, черт побери! Искусственные формы жизни – Их работа. Родная планета Их была уничтожена техническим прогрессом миллиарды лет назад, Они поклялись тратить свои знания на терраформирование «больных» планет. Я не зря написал слово «больных» в кавычках. Они рассказали, что Глисе 832с – живая планета, организм и высшая стадия жизни во вселенной. «Потому, что – произнесла Черри с взглядом, от которого мне стало не по себе – планеты дарят жизнь и кров, не прося взамен ничего».

«Вубуфы» выращены и запрограммированы, чтобы добровольно принять свою участь – стать кормом титанического заповедника. Я ответил, что это ужасно. Они, кажется впервые, посмотрели на меня, а не сквозь. У Их плодов, – так Они называют человекоподобных собак – нет болевых центров, их жизнь заключается в создании благ для другой формы жизни. «У вас разве не так живут на Земле?» – спросил механическим баритоном Дэйв и продолжил, не дав ответить, что мои 10 дней в «Вубуфе» привели к гражданской войне. «Вы, люди, все такие, – подключился сладкий, но пустой голос Черри, – Представь, Чет, что станет, позволь вам расползтись по вселенной? Вы подчиняетесь несовершенству эмоций и терпите одну беду за другой. В этом ваша опасность, а опасности необходимо ликвидировать. И мы должны принести мир в вашу систему ценностей». Я попытался возразить, сказал, что явился с миром. Но разговаривать было не с кем. Они меня почти не понимали, как я не понимал причину, по которой Они не могли вернуться в прошлое и предотвратить гибель своей планеты. Насытившись незнакомыми повадками знакомых лиц, я попросил, нет, потребовал показать Их свои истинные лица. Они синхронно приложили к неподвижным лицам подобие ухмылки и ответили, дескать, искусственные лица для общения с нашим видом прекрасно снимают напряжение. Они создали психопрофили людей, но ведь это статистика, не более. Теперь я сижу в тишине, пишу. Чему, признаться, рад вполне.

Дополнение 1. Было достаточно времени обдумать. Должно быть, пространство и время имеют схожие системы зависимости. Сам переход в пространстве ведь не меняет его сути. Но стоит, например, переложить дневник с кресла на пол, как пространственная система координат изменится. Очевидно, игры со временем приводят к схожим последствиям.

Запись 16. День ?

Они упомянули, что время – ничто. Я вот думаю, что если мои недели в замке на самом деле не недели вовсе и даже не дни, а так, пара секунд. А заперт я у себя в сознании. Вся моя жизнь теперь полый корпус без света и жизни. И на самом деле я свободен, но Они знают, что мне некуда бежать.

Запись 17. День ?

Должно быть, это последняя запись. Я нежился в лучах Солнца на серо-белом песке побережья Марокко, когда, наконец, явились Они. Вот так просто, потушили свет и представление закончилось. Пляж смыло, я вернулся в сжатое сердце тьмы. Нейтральные лица Черри и Дэйва сводили с ума. Но я не мог ничего с этим поделать, внутри что-то тормозило меня. Тогда лже-Черри, буду называть её так, залила голосом пустоту. Сказала, что мы одновременно удивительная и опасная раса, которую нельзя оставлять без присмотра. По Их меркам люди – искусственные производные жизни. И теперь люди сами стали создателями своей производной – комбинации из плоти и технического прогресса. Лже-Дейв добавил, что не так Им виделся путь нашего времени. Я спросил: а о каком мире Вы мечтаете? Они ответили, что не мечтают, а создают. Повисла тишина. Никогда еще я не чувствовал себя так глупо. Инопланетный контакт, который я наблюдал в фильмах из ретро-залов, виделся чем-то иным – агрессивным, насыщенным ненавистью, или же мирным, полным любви и дружелюбия. Но никак не безликим обменом информации в абстрактной пустоте.

Они, видимо, прочитали ход моих мыслей. Иначе, зачем лже-Дэйв поднял тему нашей давно забытой религиозной догматы. Созданной, как он выразился, шаблонами нашего сознания. Как и этот контакт. Знакомые лица – единоличное отражение моей памяти, моих переживаний и мыслей. Точно как в древности каждый народ видел своего бога. Портрет того, что мы называли «высшим разумом», отображал совокупность мыслей каждого народа по отдельности. Они признали, что тогда реакция землян их крайне заинтересовала. И оставлять нас на самотек стало гигантской, по Их мнению, ошибкой. Ведь со временем вера утратила смысл.

– Когда вы служили звездам и небу, – сказал лже-Дэйв, – вы выступали в гармонии с организмом. Земли, по-вашему. Придавая питательные останки Земле, природа одаривала вас всем. Вы были едины с планетой, её частички находились в каждом из вас. Но теперь вы поработили её. Вы выбились из системы жизни и начали диктовать законам свои условия. Вас стало слишком много, вы живете слишком долго, а ваши низменные порывы успели распуститься за пределы выделенного круга. И вот теперь, отпрыск этой системы прибыл показать, чем Вы стали. С чего вы так страшитесь за ваши физические оболочки?

На этом Они замолчали. Выдерживают паузу, решил я, но нет. Время теряет смысл, если им манипулировать так же просто, как рукой.

– Мир – это гармония, корреляция биовеществ, – сказала лже-Черри. – Круговорот жизней. Тебе недоставало энергии – мы её восполнили. Биологическим активам твоего мозга требовались питательные элементы – мы просто перенаправили их в тебя из недр организменной зоны.

Как кукловоды, подумал я.

– Нет, – возразил лже-Дэйв. – Кукловоды преследуют свои цели. Мы же выстраиваем согласованность. Глисе 832с – так вы назвали эту планету, верно? – в начальной стадии заселения. Новые виды требуют тщательной корректировки. Необходимо убедиться, что в налаженной системе не произойдут сбои.

– И потом, – запела птицей лже-Черри, – мы вернемся к вам, констатируем результаты эксперимента и отрегулируем ваши поведенческие навыки согласно установкам.

– Каким? – спросил я.

– Самых что ни на есть мировых, – дружно ответили Они.

Я всё хотел спросить о рае, о реинкарнации и о том, что же такое «душа». Но Они блокировали меня. Каждую встречу. А когда исчезали, оставляли меня с чувством подопытного. Эта встреча не стала исключением. Они попросту направили меня в нужное русло беседы. Как-то раз я смотрел старую передачу о науке. Там показывали, как столетие назад ученые использовали мышей для опытов. А теперь мы сами вот-вот станем такими же мышами для сил, неподвластных известным законам. Но мне уготовили другую участь. Возможность изменить, вот что Они предложили. Они поставили одно условие: перемены должны касаться только моего отрезка времени и, что самое сложное, моей судьбы. И вот не знаю, имеет смысл писать дневник дальше. Изменив миг, я лишусь прожитых лет. Я никогда не познаю ледяной холод криогенных камер, никогда не отправлюсь следом за Черри. Они сказали, что наши примитивные мерила вселенского равновесия, которые мы обобщенно называем судьбой, сплелись между мной и Черри. Странно. Она не раз говорила, что мы явились друг другу в этой жизни не случайно, но я не верил. То что ты ищешь, ищет и тебя тоже...

Обновление 1. Я решил. Борт «Икаруса». 11 июня 2050 года. Вход в атмосферу Марса. Я в командирском кресле. Его амортизационные электромагнитные компенсаторы подключены к потолку. Бортовой компьютер передает отсутствие гравитации за бортом и автоматически настраивает отсчет на включение ионного ускорителя. Кресло перелетает к панели управления. Отодвигаю техническую заслонку под дисплеем, перевожу рычаг ручного управления в рабочий режим. Лобовой иллюминатор объят оранжевыми языками пламени. Начинается сумасшедшая тряска, корабль резко теряет высоту. Скидываю тормозные заслонки, но они мгновенно отрываются и догорают в верхних слоях атмосферы. Крепко вжимаюсь в штурвал, каким-то чудом отклоняю «Икарус» с курса на поселение шахтеров. Пламя жадно объяло корабль. Проекция карты на иллюминаторе выдает превышение допустимой скорости посадки. Системы должны отключить питание двигателей, но ничего не происходит. «Икарус» истошным воплем начинает рассыпаться на обломки. До поверхности Марса 5 километров. На экранах красным мигает команда эвакуации. Панель на потолке сдвигается, выезжает массивный железный рычаг. Мысленно понимаю, что это единственная вещь с корабля, которая ни разу не использовалась за всю мою службу. Система ждет подтверждения команды. Кресло сохраняет равновесие, что позволяет мне повернуть голову и увидеть безмолвное спокойствие, застывшее на лице Черри. Какое счастье, что я встретила тебя, сказала однажды она. Эти слова мелодично крутятся в голове снова и снова. Я застыл, наслаждаясь её умиротворенностью. Где-то дальше в таком же чувстве находится Дэйв. Вокруг грохот, скрип, треск плавящегося металла и зубодробительная встряска. А я застыл в кресле с рукой, намертво вцепившись в ручку рычага, и смотрю на закрытые глаза. Такой я её запомнил. Такой была жизнь. Так всё и закончится. Судьба, пришедшая с миром и ушедшая во мрак. Как и этот дневник. Кто сказал, что время не лечит?