Владимир Алексеев

Потерявшие рай

Да чего ты пристал ко мне с этой Гяурой! Мало ли что вспоминаю... Это так, к слову. Жалею, что улетели оттуда, и дорога теперь закрыта. Гяура — самая подходящая для людей планета... А вообще не хочу говорить об этом! Почему-почему? Да потому. Кому приятно вспоминать ошибки, если они к тому же привели к трагедии?

Ну что ты пристал, заняться нечем? Иди, уроки учи. В игры поиграй, если выучил. Да, самому все надоело за девять лет. Но лучше я тебе о чем-нибудь другом расскажу. Например, как встретился с твоей бабушкой...

Ну вот, про любовь ему неинтересно! А про Гяуру — это как раз про любовь. Но про нее тяжело вспоминать. Потерял тогда любимую племянницу: она чуть постарше была, чем ты. Ну вот, тебе хочется об этом слушать... Потому что про Гяуру? Далась тебе эта планета!

Да, отец правильно сказал, вряд ли побываешь. Землян там не любят... Может, к старости твоей что изменится, а раньше — вряд ли. Потому что много чего натворили... Зачем тебе это знать?

Ну все, достал ты меня — садись слушай! Может быть, уроком послужит... Да и в самом деле, время быстрей пройдет. Спать-то в отсеке пока рано: еще пару суток потерпеть нужно. Скука смертная — полеты эти, согласен. Вот постой, прилетим на Юрджию, загрузим новые адвенчи... Займешься приключениями — не заметишь, как прилетим! А пока, что ж, слушай...

 

Понимаешь, к любой планете приспособиться надо. Чем хороша Гяура? Что здесь все — по минимуму. Всего-то и нужно на улице в одежде ходить да на голову шляпу надевать. Не трудно! Некоторые даже простой фасон у гяурцев скопировали: мешок с дыркой для головы. Материал самый тонкий подобрали; для шляп и кепок — фасоны на любой вкус. Радиация там большая— никак два солнца светят! Слышал об этом? Ну вот. Зато атмосфера подходящая, климат ровный; дождей — в меру. Затяжные — лишь на полюсах, а ближе к экватору — все идеально: полгода одно солнце греет, полгода другое. Жилища обогревать не надо, пищи для организма много не требуется, ели растительную в основном.

Вот на нашей прародине, говорят, хуже было, там еще экологию испортили. А здесь — все нетронуто, цветет, бушует. Растения — пышные, темно-зеленые. Плоды — яркие, крупные. Одна беда — мы к таким не привыкли: странный у них вкус. Своего очень хотелось. Ну, семена-то мы привезли. Никто ведь без семян колонизировать планету не едет! Только как они будут расти? Требовались испытания.

Еще один плюс планеты — мирные жители. В таком райском климате да с огромной территорией... Гяура чуть Земли больше, зато намного старше — все здесь устаканилось со временем: ни пустынь тебе, ни скалистых гор, ни оледенений; да и морей мало, в основном реки с озерами. Чего местным жителям воевать? Может, в древности у них по-другому было, тут ученые спорят, но когда мы прибыли, все нормально было.

Только из-за этого, внучек, и народ полудикий! Ведь когда трудностей нет, мозг не развивается — запомни это! И науки никакой. То есть знания у них, конечно, есть, в смысле, как на планете выживать. Но техники нет. И этим мы их сразу взяли! Мы и кадарцы, которые чуть раньше на планету прилетели. Хотя им она хуже подходила. Почему? Да легкие у них меньше, дышать в жарком климате трудно. Поэтому они ближе к полюсам селились, а мы — к экватору.

С ними почти не пересекались, а с местными жителями контактировали. До нас уже три поселения землян было. Управление — совместное, законы общие, школы даже — для наших детей и местных. Надо же и аборигенов к цивилизации подтянуть! А у них мы учились, как с природой в гармонии жить, чтобы трагедию Земли не повторить в будущем, значит.

Сразу решили: производство развивать будем по минимуму и только экологичное. А чего не хватит, с других планет завезем. Сколько их в космосе, непригодных для жизни, да с богатыми недрами! Из уроков ведь знаешь? Сейчас там вся промышленность.

Ну вот. А мы сельским хозяйством занялись: посеяли, что привезли. И знаешь, прекрасно все взошло! Влага тут, и тепло, и свет постоянный.

Говорят, на Земле люди так же так, как на Центрионе, в темное время суток спят. Но мы уже на кораблях привыкли спать дважды в сутки, так что здесь то же самое делали. Закрывали жилища — и спали. Они с задвигающимися панелями делались. Хочешь — раскрывай их, хочешь — закрывай.

И только одна была у нас одна проблема: малочисленность. Тогда корабли еще небольшую вместимость имели, и детей заводить на борту не полагалось. Это сейчас стараются семейные пары на корабль загрузить, чтоб к моменту прилета больше народа было, а тогда этой выгоды еще не поняли. Правда, этот закон нарушался всегда . И племянница моя (а тебе тетка двоюродная) Эмия на борту родилась. Когда высадились, ей десять стукнуло. Очень любил я ее, играл с ней, когда маленькая была. И брату ужасно завидовал: любовь свою на корабле нашел. А мне приходилось ждать следующих колонистов в надежде, что спустится с небес какая-нибудь девушка и подарит свое сердце...

Местные? Нет, местные не в счет! Кожа у них жесткая, темная, уши огромные, да еще и шевелятся, надбровики над впалыми глазами. Руки-ноги безобразно длинные: они, как обезьяны, по деревьям лазают. Очень уж казались они нам некрасивыми! Дети — те, к ним быстро привыкли: охотно играли и учились с ними. Даже понимали их лучше, хотя для общения все еще на корабле изучали язык жестов: слышать ведь гяурцев невозможно, говорят на более высокой частоте. Ни мы их не слышали, ни они — нас.

Гяурцы, конечно, тоже учили язык жестов, но нам его все равно не хватало, и мы с трудом понимали друг друга. А вот дети с легкостью все схватывали, и даже звуки какие-то произносить учились друг у друга, в которые они свои смыслы вкладывали. Да и то: в школе «переводчики» включены постоянно. А для остальных они лишь в астроцентре висят.

 

Так вот... Интересно тебе? Ну, ладно, продолжу...

Застроили колонию: дома, школа, астроцентр, техностанции, водопровод — как полагается. А вокруг поля разбили, как у нас на Центрионе, помнишь? Засеяли часть полей нашими семенами, часть — гяурскими. Поля все кусочками делали, иначе пришлось бы много леса вырубать. Нам этого не хотелось, да и гяурцы бы не позволили. Они тихие-тихие, но иногда как упрутся! Хотя помогать нам не отказывались, и, когда увидели, что у нас людей не хватает, охотно на поля вышли, чтобы на разную технику зарабатывать.

Хотя техника-техникой, а рабочие руки всегда нужны! Чаще, конечно, они на тех полях работали, где гяурские растения росли. А наши садили подсолнечник, батат, пшеницу, ягодники заложили, ну и, конечно, плодовые.

Но вот что стало заметно с первых двух лет: там, где работали гяурцы, все лучше и быстрее росло, хотя работали они не слишком старательно... Не то чтоб ленивые, но особенность у них такая — никуда не спешить. Поработают час-другой, сядут кружочком и не то медитируют, не то обсуждают что-то. Видим только: руками машут, иногда качаются вроде... Это всех раздражало!

Наши, ведь, наоборот, в раж вошли: в полете по работе соскучились. И то, что здесь все отлично росло, людей вдохновляло. Каждый год все больше полей засевали. Некоторые говорили: «Если б гяурцы работали так, как мы, у нас урожая не только бы для пищи хватило, но и для продажи на другие планеты! Колонию бы увеличили, новых людей завезли...»

Об этом все мечтали: кто пару себе хотел найти, кто новых друзей или просто хоть взглянуть на новое лицо! Но только через три года на Гяуру прибыли колонисты, да и то их распределили между колониями, а к нам всего пять человек попало.

Среди них — два юноши, восемнадцати и пятнадцати лет. Первый — это Томас, который на моей кузине женился, не посмотрел на то, что она старше его. А второй парнишка очень толковым оказался, тоже из династии фермеров — Оскаром звали. Я, как бригадир, его своей правой рукой сделал, когда он через год школу закончил: все на лету парень схватывал.

Мой брат Эдгар и этот Оскар большие мечтатели были: сядут после работы и говорят, говорят о том, какой Гяура будет через несколько лет: сколько народу прилетит, какой урожай соберут, а еще о том, что надо здесь и города строить... И все шло к тому, что мечты эти скоро сбываться начнут, но однажды все рухнуло...

Да не торопи меня, Роб, дай уж расскажу все по порядку!

 

Гяурцы — они, знаешь, очень любопытные. В отличие от нас, им земные овощи и фрукты нравились — они приглядывались, как мы их садим. Поэтому на тех полях, где они росли, вскоре тоже работать стали. На первых порах — с землянами. Мы с командором предполагали, что это наш урожай подымет. Но из-за разного подхода к работе пришлось потом аборигенов отдельно поставить.

Колонистам не нравились их постоянные перерывы, а гяурцы руками да головами махали, доказывая что-то свое. И командор разделил поля. Западные — землянам отдал, а восточные — гяурцам. И они уже самостоятельно выращивали пшеницу и батат, а также овощи, семена которых по межпланетной почте прибыли.

 

Ну что, не скучно тебе? Интересно? Все это к нашей истории прямое отношение имеет, так что слушай — сам напросился.

Казалось бы, у наших при их трудолюбии урожай на полях должен выше получаться, а выходило наоборот! Никто из нас не мог понять причин лучшего плодородия на участках гяурцев. Все у них и всходит пораньше, и зацветает быстрее, а урожай вдвое наш превосходит! Касалось бы это гяурских растений, которые к климату планеты приспособлены, было б понятно. Так нет, и наши растения у них прут!

Мы терялись в догадках: что не так делаем?

— Может, чего-то добавляют в почву, а нам не говорят? Или по-другому садят? — Оскар особенно донимал меня этими вопросами.

Наблюдаем, значит. Нет, не видим, чтобы гяурцы с собой что-нибудь приносили! Вручную, как и все, садят рассаду, делают первую прополку, а потом управляют машинами... Довольно быстро с ними освоились.

Оскар даже в кустах засел, следя за гяурцами, но все равно ничего не заметил. Это очень злило его. А гяурцы, отвечая на наши вопросы через автопереводчик, твердили: «Выращиваем растения, как наши предки, и все!»

— Упрямые, гады, — не верил им Оскар. — Хотят, чтоб мы не выгнали их прочь, когда сюда много землян прибудет, вот и хранят тайну!

Я относился ко всему спокойней:

— Пусть хранят. Время придет — узнаем. Главное, что часть урожая нам отдают.

— Да наши работают дольше! — кипятился Оскар.— Это разве справедливо? Тоже могли бы отдыхать! —

В качестве эксперимента он даже посоветовал людям на одной из плантаций работать так, как гяурцы — с перерывами. Поле вмиг покрылось сорняками — еле их потом выдрали. И урожай получился меньше.

В конце-концов Оскар достал меня своими сомнениями — самому захотелось загадку разгадать . И, подумав немного, я решил обратиться к Эмии.

Ей тогда пятнадцать исполнилось. Училась племянница хорошо, с гяурцами дружила, и все, что касалось новой планеты, ее очень интересовало. А она интересовала Оскара... Пару раз он подкатывал ко мне, не пора ли ему заключить помолвку с Эмией. Но Эмия наотрез отказалась. «Я еще молода,— говорит, — учиться хочу! На Гяуре столько неизведанного. Не только тайна урожая, а и вообще история гяурцев, культура, животные...»

И пример приводит: «Отгородились мы щитом от насекомых, дядя, но ведь всю жизнь не просидишь под колпаком! Чтоб Гяура стала родным домом, надо знать все до капли!» В кого она была такая серьезная, даже не знаю... Поражало и то, что она всегда защищала гяурцев. Например, с нашей точки зрения, гяурцы — дикари, которым случайно досталась прекрасная планета. А Эмия не соглашалась.

— Смотрите, —говорит, — какая у них одежда, жилища. Какие узоры!

— Это только черточки и кружочки! — отвечаем мы.

— Нет, это символы, — спорит она, — по ним о каждом гяурце и племени много чего рассказать можно. И поэмы у них есть, и песни, а в легендах столько поэзии! Просто вы гяурцев не слышите, не понимаете!

Ну, с этим, не поспоришь. Ребятишкам специальную программу в школе сделали — с разными переводами. А мы на борту лишь краткий курс описания планеты прошли — ни одного перевода не было. Да и восприимчивость у детей лучше.

«Вот поэтому, — подумал я, — никто лучше Эмии с вопросом об урожае не разберется!»

Племянница охотно согласилась помочь и с другом своим, гяурцем, стала наведываться на поля. Однажды, когда мы после работы сидели в бунгало и пили чай, сказала:

- Риц не знает, почему так происходит. Он думает, мир планеты просто помогает своим...

Риц — так мы звали ее друга. На самом деле он никакой не Риц, конечно. Зовут его, как объяснила Эмия, Восход — это на их языке. Но когда знакомишься с гяурцами, они пытаются произнести какие-то звуки на наш лад. И выходит какое-нибудь шипение либо щелчки. Мальчик, когда впервые пришел к нам, губами что-то вроде «Р-ц-ц» выдавил. И стали мы звать его Риц.

 

— Врет твой Риц! — не поверил Оскар. — Сговорились секрет не раскрывать!

— Но Риц даже не слышал про урожайность, он очень удивился, когда я ему рассказала, — объяснила Эмия.

Оскар лишь усмехнулся. А я сказал: «Может, детей в такие дела не посвящают. И тогда это на руку. Если парень захочет, он скорее тайну узнает. Главное — чтоб Эмии доверял». И спросил племянницу:

— А ты сама что-нибудь замечала ?

Эмия кивнула и говорит:

— Мне кажется, гяурцы, не просто отдыхают на полях, а поют. И во время работы тоже — это по движениям заметно. Они вообще музыкальный народ!

— Ну, это к делу не относится, — буркнул Оскар.

А когда девушка ушла, сказал мне вдруг:

— Зря ее к этому делу привлек! С гяурцами она и так носится, а теперь с Рицем неразлучна. Вот влюбится в уродца — будешь знать!

И ушел. А я задумался.

Вообще, ты ведь знаешь, браки между планетарными расами не запрещаются, приветствуются даже. Потомство вырастает тогда наиболее подходящим для планеты. Но чтоб Эмия! Нет, этого я не хотел. Однако, подумав, перестал волноваться. Эмия встречала Рица спокойно, разговаривала так же, как с другими; никакой особой радости или волнения на ее лице я не замечал, когда он приходил. А Оскар... Ну, влюблен, потому и беспокоится!

— Зря ревнуешь, — говорю я ему на следующий день. — Риц просто умный, как Эмия. Слышал, что они первые ученики в школе? Им поэтому друг с другом интересно, тем более, они такие разные. Знаешь, по моим наблюдениям, когда голова работает, людям, обычно, не до чувств...

— Я тоже не дурак! — обиделся Оскар и снова пошел на поля слежку усираивать.

 

Нет, ничего не узнал... Не перебивай меня, Роберт, если хочешь, чтобы я рассказал больше! Обед скоро. Ну, еще полчасика посидим, пожалуй...

Оскар нового не узнал, но кое-что поняла Эмия. Прошла неделя или полторы, она позвала нас снова.

— Знаю, что поют гяурцы! — говорит нам радостно. — Риц перевел эти песни. Приблизительно, правда: они все время импровизируют. Но уже понятно, что это — заклинания.

— Какие заклинания? — спрашиваю.

— А к силам природы они обращаются, дядя. К солнцам, воздуху, к почве и ветру... И заклинания работают!

— Глупости! — хохочет Оскар. — Гяурцы — язычники, вот и все.

— Но результат налицо! — не сдается Эмия.

— Зря веришь Рицу, — злится на нее Оскар, — нарочно тебя сбивают с толку. Откуда ты знаешь, что он правильно перевел?

Тут Эмия отдает нам капсулу с записью.

— Вот, перевод записан. И проверить его легко, тем более учитель смотрел...

— Нет, нас специально уводят в сторону, — упорствует Оскар и говорит, что сам во всем разберется, а детям, мол, лучше об уроках думать.

Но Эмии хотелось тайну разгадать. Оскар ушел, а она наморщила свой гладкий высокий лоб и говорит:

— А если предположить, дядя, что растения могут слышать и понимать, а?

И смотрит на меня с надеждой. Но я ее, конечно, поддержать не мог:

— Если и слышат, то что? — говорю, — Вон девчурка сидит. Как бы я ни пел ей: «Расти быстрее, Нази, расти!», — она быстрее не вырастет. Ищи другое, Эмия.

 

Но командору я доложил о нашем разговоре. Он отправлялся на спутник Гяуры Варгану, где новые минералы нашли, и вызвал меня к себе. Я ему капсулу с переводом отдал, а он сказал:

- Ладно, ученым отправлю, разберутся!

И мне разные указания отдал насчет колонии. «Главное, —говорит, — не забудь договориться с кадарцами об обмене урожая нашего на грантокамеры, чтобы ягоды сушить. И в Третью колонию загляни по дороге: новые поселенцы туда прибыли.

Вот так и вышло: в день, когда все произошло, ни меня, ни командора в нашей деревне не было...

Что случилось... Самое страшное и случилось! Но тебе сегодня об этом рассказывать не буду. Слышишь сигнал на обед? Идти надо. И голос сел с тобою болтать! Завтра после полдника встретимся, тогда закончу.

Нет, не раньше! Сделаешь уроки, потом. Иначе вся история в твоей голове болтаться будет, как у меня сейчас. Не усну, наверное... Да ладно, скоро полмесяца сна, отосплюсь!

 

Что, уже ждешь? Извини, хотел работу закончить, до конца блок вычистить. А хорош диванчик под фикусом, правда? Никто не мешает... Ну, не спеши, дай настроюсь.

Я даже свидетелем тех событий не был, все узнал из рассказов... Если б я тогда не уехал! Если б не улетел командор... Если б не задержался в колонии... Бывает же так: стекутся эти «если» и проведут через жизнь черту, за которую уже никак нельзя ступить обратно!

Я тут принес кое-что: где расскажу, а где прочитаю... Это? В этой тетради записи того, что произошло. Их я по ходу расследования делал, своего и Общественного Совета — он там вместо полиции.

Как сказал уже, сам я не видел ничего. Позвонили, когда разговаривал с новичками. Переговоры с кадарцами провел, а в Третьей хотел поесть и познакомиться с женщинами. Но не суждено было мне найти на Гяуре твою бабушку! Чей-то голос кричал: «Призжайте! Призжайте! Срочно!» Я понял: что-то случилось, все бросил — и на турболет. Но даже на нем обратный путь — это полтора часа...

Когда вернулся, уже ничем нельзя было помочь. Два тела на столах — Оскар и Эмия. На белом полотне под деревьями... А Рица уже унесли. Все поплыло у меня перед глазами...

Стой, не перебивай, Роберт, трудно вспоминать даже сейчас.

 

Эмия лежала лицом вверх, глаза раскрыты — такие же голубовато-сиреневые, как небо, в которое она глядела. Черты заострились, лицо бледное, как будто она напряженно думала о чем- то... А Оскар — весь в крови. Голова набок, глаза закрыты, губы сжаты. Казалось, он и мертвый не сожалеет о том, что натворил...

Что произошло? Да, произошло, Роберт... Лучше я прочитаю тебе кое-что.

Мне тогда в двух словах рассказали, в чем дело. Только это в голове не укладывалось! И потом я ходил, с людьми беседовал, записывал все и следственные документы читал. Пытался понять...

Беседы — сначала на аудиграф записывал, а после — на бумагу переносил, чтобы факты друг за другом поставить. Даже в следующем полете эта история не отпускала меня — хотел все подробно описать, да не смог, бросил... А записи остались.

 

Знал я, Робби, что Оскар следил за гяурцами, но плохо представлял, что творилось в его душе! Не зря меня с бригадирства сразу сняли, не зря!

Каждый день Оскар видел любимую девушку вместе с «уродом», как он выражался, и видимо, каждый день терзался сомнениями. А я ничего не замечал, не понял...

Сейчас... Где тут первая? Черная дыра побери эти записи— не могу найти сразу! А, вот она. Это Нелли, моя сестра и подруга Эмии, рассказывает. Слушай.

 

«Показания Нелли.

 

Эмия нашла меня за беседкой вечером . Она в слезах пришла. Спрашиваю, что случилось, а она: « Оскар этот прямо невыносим!» Так и сказала. И пожаловалась, что он на нее накричал.

А ведь раньше, несколько дней назад, Эмия очень веселая приходила.

— О каком обряде я узнала удивительном, — говорит. — Оказывается, гяурцу, чтоб жениться, надо получить благословение колдуньи!

— У них и колдуньи есть? — удивилась я.

— Колдуньи, провидицы, не знаю, как их назвать,— отвечает. — Но есть у них такие женщины мудрые, которые знают, какая жена каждому мужчине нужна. И когда гяурец влюбляется или достигнет нужного возраста, то он к ней отправляется, с подарками. И эта женщина беседует с ним, а потом или благословляет его или к другой девушке направляет.

И Риц сказал, что, благодаря этому, браки гяурцев очень счастливые.

Эмия говорит мне:

- Мудрый обряд, правда?

А я не согласилась: по мне так лучше самой выбирать.

Тогда она снова на Рица сослалась. Тот ей сказал, что любовь слепа, и поэтому он тоже к колдунье ходил. Мне интересно стало, начала расспрашивать. Оказалось, Риц и еще два гяурца уходили за благословением. Целую неделю шли, а потом три дня провели у колдуньи. Она с ними говорила и какой-то напиток давала им пить...

Напиток этот, наверное, и развязывал парням язык, я так думаю.

А на третий день колдунья с каждым гяурцем еще отдельно поговорила. И у одного выбор одобрила, второму велела девушку в соседнем племени искать, а Рицу песню спела, что он, мол, избранный.

Я спрашиваю Эмию: «Как это понимать?» А она отвечает: «Право у него есть такое: новую расу начать».

 

Вот постой, Роб, у меня даже эта песня есть! Ее Эмия через «Переводчик» записала: ей ведь все про гяурцев интересно было. Мой брат позже этот листок нашел (потом он в следствие фигурировал. А я оттуда списал).

 

«Песня, которую Риц слышал от колдуньи.

Как Гяура купается в лучах двух солнц в сиреневом небе,

Как по два крыла у каждой птицы, что бороздят небо,

Так у двух народов, живущих на Гяуре,

Будет один путь, когда лучшие дети двух рас

Найдут свое счастье во взгляде друг на друга.

Невиданная сила и благодать прольется на их потомков!»

Представляешь, Эмия рассказала Оскару про Рица и песню прочла! Она ведь, пока мы разгадывали тайну полей, привыкла беседовать с нами. Оскар после ее отказа от помолвки вел себя сдержанно: девочка видела в нем лишь друга. Но, по словам Нелли, Оскар сразу стал нервничать и допрашивать Эмию, в кого это влюбился гяурец. Читаю...

«Эмия говорит:

- Не знаю, может быть, просто возраст подошел: гяурцы взрослеют быстрее, чем люди.

Тогда Оскар стал интересоваться, что значит избранный, а Эмия отвечает:

«Может на кадарке жениться или...»

Но Оскар не дал ей даже договорить, схватил за плечи и давай трясти:

«На тебе? На тебе он хочет жениться? Не бывать этому!»

Эмия так напугалась, стала объяснить, что она не при чем: Риц ей такого не говорил. Но Оскар обозвал ее нехорошим словом и ушел».

 

Ты слушаешь? Ну ладно, а то притих что-то...

Вот еще показания Славы, с ним я тоже беседовал. Слава ровесник Оскара, поэтому они общались на равных. Оскар ему больше, чем мне, доверял.

 

«Слава, друг Оскара.

Оскара просто бесило, что Эмия ходит с Рицем. Оскар считал Рица шпионом гяурцев. Говорил, Эмия молода, поэтому не понимает этого. Мы спрашивали, на чем основаны его подозрения, но он толком ничего не объяснял, твердил только: «По всему видно».

Несколько дней назад Риц исчез. Это мы тоже от Оскара узнали. Он сказал однажды довольный: «Дикарь, кажется, отвязался: вторую неделю не видно. Пойду погуляю с Эмией». Гуляли они или нет, я не знаю: мы тогда к празднику Первого Солнца готовились. Но на празднике он с Эмией танцевал, это точно.

А вчера Оскар вдруг подошел к нам — это после работы было. И лица на нем нет. «Что с тобой?» — спрашиваем. А он говорит: «Гяурец вернулся». И про какое-то благословение толкует. Я не совсем понял... но суть сводилась к тому, что Риц будто бы хочет жениться на Эмии.

Оскар говорит:

— Нам самим невест не хватает, неужели позволим дикарям забирать наших девушек?! Сегодня я без невесты, а завтра вы!

Мы, конечно, возмутились. А Оскар предложил срочно совет поселения собрать, чтобы запретить гяурцам заходить на нашу территорию. И от их работы предлагал отказаться, они, мол, скоро все наши поля захватят.

Нам показалось, это уж слишком — стали его успокаивать. Говорим:

— Командор в отъезде. Надо его сначала дождаться. Какой без него совет!

И советуем не спешить: с родителями Эмии пока поговорить, с ней самой, во всем разобраться.

Оскар рассердился и сказал: «Действовать надо, а не ждать. Давайте других убеждать в том, что это необходимо!». Но конкретно мы так ни до чего не договорились и разошлись».

 

На другой день Эмия вернулась из школы с подружкой и тремя гяурцами. Они сами нашли Оскара на полях, потому что придумали эксперимент. Об этом подружка Эмии на следствии рассказала. Вот слушай:

 

«Дара, подруга Эмии.

 

После уроков Эмия сказала мне:

- У Рица идея! Надо провести эксперимент. Ребята-гяурцы будут петь свои песни на наших полях. Так мы узнаем, влияет это на рост растений или нет.

Риц позвал двух своих друзей, и мы пошли на поле искать бригадира, но не нашли. А встретили Оскара, его помощника.

- Вот что Риц придумал! — сказала Эмия радостно и начала ему все рассказывать

Но Оскар, очевидно, нам не поверил и сказал:

- Глупости! Вам об уроках думать надо, а не эксперименты разводить. Еще и людей от работы отвлекать будете!

Эмия стала спорить:

- Никого мы не отвлекать не будем, авсе сами сделаем! А к урокам это отношения не имеет.

Но Оскар с насмешкой смотрел на нас, а потом говорит:

- Идите домой, ребята. Я действую по распоряжению бригадира, а приказа вас пропускать на поля не было.

Эмия расстроилась.

- Хорошо, подождем дядю,— согласилась она. — Но я уверена: он разрешит!

Потом мы попрощались с гяурцами,и они пошли в свою деревню. А мы немного задержались, потому что Эмия осматривала поля, ища глазами своего дядю: она не знала, что он уехал. Но так как его на полях не было, мы тоже решили пойти домой.

И когда уже уходили и прошли немного, Эмия громко говорит:

— Ну и вредина этот Оскар! Дядя приедет и, конечно, все разрешит!

Думаю, она специально так сказала, чтобы услышал Оскар. Поэтому я обернулась и посмотрела на него. Он все еще стоял на том же месте и сердито смотрел нам вслед. А потом вдруг развернулся и пошел в сторону гяурцев. Догнав, схватил Рица за руку и что-то стал объяснять ему жестами. Двое других гяурцев постояли и пошли дальше...

Заметив, что я остановилась, Эмия оглянулась тоже .

—Что ты хочешь, Оскар? — крикнула она.

— Идите, я поговорю с Рицем, — отвечает он.

— Мы тоже останемся! — кричит Эмия.

А Оскар приказывает:

— Идите домой! У меня с ним мужской разговор.

Эмия вся сморщилась, но послушалась. Мы пошли, оборачиваясь время от времени. Но издали невозможно понять, о чем они говорили. И вдруг, когда я оглянулась в очередной раз, увидела, что они как бы дерутся... Они сблизились и толкали друг друга. Я схватила за руку Эмию. Она тоже стала смотреть назад. В этот момент Риц упал, а Оскар навалился сверху. Эмия вскрикнула и побежала. Я растерялась, а потом помчалась следом. Видела: Риц отбросил в сторону Оскара, а потом они опять вскочили и бросились друг на друга. Тут Эмия подбежала, а с другой стороны бежали гяурцы...»

 

Теперь у меня идут показания гяурцев, Роб, тех, что приходили с Эмией. Их по одному допрашивали, но я их показания обобщил: они практически одно и то же рассказывали.

 

«Показания гяурцев, одноклассников Эмии.

 

Мы услышали, как кричит Риц. Наши законы не позволяют драться. Если конфликт не в силах решить две стороны, нужно обращаться к старейшинам — те рассудят. Все, кто видит драку, обязаны остановить дерущихся.

— Драка! — закричал Риц. — Возвращайтесь, я не могу его остановить!

Мы бросились назад. Они стояли, сцепившись. Подбежала Эмия. В руках землянина, которого звали Оскар, была палка. Мы не знали тогда, что это такое... Отбросили землянина в сторону, а Риц и Эмия упали сами и лежали без движения на земле.

Рабочие с полей увидели драку и тоже прибежали сюда. Они не разрешили нам прикасаться к палке: сказали, что это оружие».

До сих пор я не верю что Оскар убивал сознательно! Ты ведь слышал, Роб: шокеры вообще запрещено включать в третий режим, разве только в самом крайнем случае! Ведь всегда хватает второго: парализованный противник падает и ничего уже сделать не может. А убивать... Зачем убивать на планете, на которой мы собирались жить?!

Шокеры - личное оружие, но мы их почти не использовали. На корабле все прошло спокойно, а на Гяуре почти нет хищников: крупные уничтожены (кости еще находят исследователи), а мелкие, по словам гяурцев, никогда не нападают первыми.

Сначала мы захватывали шокеры на дальние поля. Вокруг них бродили жиди. Питаются жиди насекомыми и всякой мелочью, у них острые зубы и длинная пасть. Защищаясь, могут поранить даже человека. Но когда начали осваивать поля, жиди сами ушли в глубь леса.

Как-то рабочий обнаружил жиди, запутавшегося в лианах растений. Чтобы освободить зверя, пришлось его усыпить. Для этого даже первого режима оказалось достаточно, второй не пригодился!

В других селениях шокеры тоже применяли редко.

А у Оскара был включен третий — смертельный — режим!

Может, в запале он просто нажал не туда? Но попробуй это доказать...

Оскар? Нет, он ничего не объяснил.

До этого мы даже не подозревали, сколько силы в руках этих дикарей! Оскар отлетел на четыре метра. Когда подбежали рабочие, они обнаружили, что Оскар упал головой прямо на острый камень. Из черепа бежала кровь, а сам он ничего уже не понимал. Умер, не приходя в себя...

 

Почему Эмия коснулась шокера? Тоже не знаю! Осталось загадкой. Может, не разглядела его! Или не знала, что это... Она ведь ребенком была, возможно, их никогда не видела. Храняться шокеры в футлярах, которые открываются только при касании хозяина. Эмия могла и не знать, что за коробочка лежит дома.

А позднее шокеры вообще сдали командору. Он их выдавал, когда осваивались новые поля. Оскар же приехал позже, и у него шокер не забирали. А Эмия задела его, когда бросилась к дерущимся, погибла вместе с Рицем...

 

Что потом? Потом для всех начался кошмар.

Через тридцать минут позвонили из Третьей колонии, потом из Первой. Спрашивали, что случилось: почему все гяурцы уходят с полей. Я велел проверить наши поля: то же самое. С тяжелым сердцем набрал командора. Он выругался и сказал, что вылетает.

Два месяца шли следствие, переговоры — гяурцы остались неумолимы. Погиб сын вожака их племени, они сделали вывод: убит умышленно. Мы не смогли доказать обратное. Как сейчас слышу заключительное слово в суде:

— Земляне — слишком агрессивный народ. И до того бывали случаи, когда они в колониях затевали драку. Только по счастливой случайности никто не пострадал. Не стоит надеяться на случайность. Тому, кто не соблюдают законы планеты, не место на Гяуре! Гяурцы не будут сотрудничать с землянами. Они должны убраться отсюда!

Вот таков был их вердикт, и Планетарный совет поддержал гяурцев. Там всегда считали, что землянам лучше не жить в одном месте: слишком, мол, мы ненадежны... И дальше, к сожалению, все так пошло, что мы еще раз подтвердили это. А надежда еще была! Высший Звездный Совет... Нужно было только подать апелляцию и ждать решения. Чего-чего... Апелляцию говорю, то есть обжаловать можно было. Да не пожаловать! Обжаловать... Пожалеть то есть. Ну... отменить решение!

Нашу колонию, конечно, в любом случае куда-нибудь бы отправили — тут уж ничего не поделаешь. Ты знаешь: по отдельности Совет никого не наказывает. Все отвечают за всех! Но другие колонии ведь ни при чем, они могли и остаться (тогда и ты мог бы вернуться на Гяуру, когда вырастешь). Но у колонистов нервы не выдержали: Первая взбунтовалась. Понять людей можно... Они тринадцать лет землю обрабатывали, селение их разрослось, расстроилось, дети уже нарождались, все надежды свои земляне с этой планетой связывали. А тут вдруг — кидайте все и улетайте! Ну и схватились за оружие. Стены крепостные воздвигли: никуда мы отсюда не полетим! Только зря это, внучек: лишние жизни сгубили, свои и других рас. Планетарный Совет подавил восстание, и всех людей, конечно, с Гяуры выслали.

 

Так наша колония вернулась на Центрион. И только через десять лет собралась экспедиция на Симею. Теперь уже пяток лет, и прилетим! Ты уже большой будешь...

Ну, чего приуныл? Зато, вернувшись на Центрион, я встретил твою бабушку! А то и тебя никогда бы не было. Не угадаешь ведь, где найдешь, где потеряешь... Появилась твоя мама, родился ты, потом Ксения, сестренка твоя. И Симея — не такая уж плохая планета. Лучше, чем Центрион. Чем-чем, у учителя спроси... Вам на уроках не говорят об этом, что ли? Вот и учи хорошо!

Да, что я еще не рассказал... В день, когда мы улетали с Гяуры, командор получил сообщение от ученых и показал мне. Оказалось, это ответ на нашу загадку. Причина высокого урожая на полях гяурцев оказалась до смешного проста! И крылась в ультразвуках. В определенных дозах они, как выяснилось, полезны для растений, так же, как и музыка. Но эти сведения нам уже не пригодились...

 

2019