Эксперимент 1333
- Испытание номер 1334. Гюнтер, добавите мощности.
- Слушаюсь.
По проводам потекла синяя искрящаяся энергия.
- Алиса, датчики?
- Датчики в норме. Все стабильно.
- Хорошо, хорошо… - пробормотал я.
- Профессор, увеличиваю поток?
- Нет, Гюнтер, надо ждать.
Непрерывное гудение механизмов заполняло небольшую комнату, казалось, пространство вокруг нас наэлектризовано - дай небольшую искру и все взлетит на воздух.
- Профессор, - взволнованный голос Алисы дал мне больше информации, чем слова, – Произошел скачок! Частицы не стабильны!
- Нужно увеличивать поток! - нетерпеливо сказал Гюнтер, нервно сжимая красную рукоятку.
- Нет, еще рано. Ждем! - крикнул я помощникам.
Гюнтер сокрушенно покачал головой, Алиса шумно вздохнула. А я непроизвольно улыбнулся. Мне нравятся их эмоции, нравится, что они недовольны, так и должно быть. Так и должно быть.
- Профессор, еще немного и будет выброс, - от нетерпения Гюнтер нервно постукивал костяшками пальцев по панели приборов.
- Это то, что нам нужно, – ответил я. - Сможешь поймать выброс и закрыть клапан? Только тогда вся энергия останется внутри. Сможешь?
- Что? – Гюнтер посмотрел на меня замутненными чистыми глазами.
- В последний момент дернуть рычаг, сможешь?
- Это… это будет очень тяжело, профессор, - ответил он, тяжело дыша.
- Но ты постараешься?
- Я… я постараюсь.
В лаборатории повисла напряженная тишина. Я уже потерял интерес к процессам, происходящим за толстым стеклом, и почти не наблюдал за скачками энергии. На моих глазах разворачивался более интересный эксперимент.
Я видел, как Гюнтер напрягся от возложенной на него задачи, видел, как Алиса напряглась еще больше, искоса поглядывая на коллегу и непроизвольно сжимая кулачки.
- Сейчас, сейчас – шептал Гюнтер. Верхняя его губа подрагивала от напряжения, и было отрадно видеть эти мучения. – Вот сейчас! - крикнул он и дернул рычаг.
На мгновение лабораторию озирала яркая вспашка.
Алиса вскрикнула, видимо свет ослепил ее. Ничего страшного. Это пройдет.
- Что случилось? – крикнул Гюнтер. – Получилось? Профессор, у меня получились?!
Я не спешил отвечать, наслаждаясь нотками нетерпения в его голосе.
- Нет. – Я картинно вздохнул и выдержал небольшую паузу. - Нет, ты опоздал, буквально на шесть наносекунд. Это слишком много.
- Черт возьми, я всего лишь человек! - сокрушенно ответил Гюнтер. – Такая точность мне не подвластна.
Он раздосадовано снял защитные очки, бросил их на пол, и отвернулся от нас пытаясь переварить свою неудачу. Сейчас он был больше похож на обиженного ребенка лет шести, чем на взрослого сильного мужчину.
- Человеческий потенциал еще не изучен до конца, - улыбнулся я, подойдя ближе к ассистенту. – В следующий раз у нас все получится. – Я дружески похлопал его по плечу, и он ответил мне кривой ухмылкой. - А пока отдыхайте. Через неделю, другую попробуем вновь. Мне нужно перебрать генератор и с новыми силами приступим.
- Профессор, а вы уверены, что эксперимент вообще удастся? Ваши расчеты верны? Вы сообщит об очередном провале в штаб?
Алиса, моя вечно сомневающаяся девочка. Умная и прозорливая - я делаю ставку на тебя.
- Обязательно сообщу, как иначе. Они и так все знают о наших неудачах, - я показал на огромную квадратную камеру в углу комнаты. – У нас есть задача и мы должны ее выполнить. Они, - я еще раз показал на камеру, - все видят и все знают и пока не намерены заканчивать наши опыты. К тому же один раз у меня уже получилось. Думаю, может получиться снова. Просто нужно еще подумать, поразмыслить. Все-таки создать андроида с собственным интеллектом и осознанием задача не одного дня. А вы пока отдохните. Сходите в столовую, сварите нам всем кофе. У меня будет долгая ночка.
Алиса и Гюнтер одновременно кивнули и вышли из лаборатории.
Сегодня у меня хорошее настроение. Кажется, или в их головах зарождается мысль? А вдруг.. нет страшно подумать… но все-таки может быть… в этот раз все получится? Вполне возможно. Они очень близко подошли к разгадке.
Выключив все оборудование, я вышел в длинный коридор. Голоса помощников эхом раздавались в пустых, холодных помещении. Не пойду в столовую, пусть думают, что я этакий профессор–чудак, который в любой момент может забыть о том, что обещал, немного маразматик.
Вместо кофе в столовой, я заперся в своем кабинете и включил мониторы. Вот они, как на ладони. Мило общаются. Между ними явно нечто большее, чем между коллегами. И почему это чувство симпатии всегда рано или поздно возникает? Над этим следует задуматься. Почему у всех возникает привязанность, влюбленность? Возможно это основа всех чувств?
Я сделал пометки в ежедневнике. Этот эксперимент дает мне столько новых идей, теории. Нужно продолжать наблюдения. А может быть, все получится сегодня?
Но пока ничего интересного. Они неумело заваривают кофе и обсуждают сегодняшний результат. Гюнтер так расстроен, что буквально чуть не плачет.
Возьми себя в руки, ты же мужчина! Алиса нежно поглаживает его по щеке.
От их молодости и свежести у меня засосало где-то под ложечкой.
«Нет, ну ты старый, куда тебе?» - посмеивался я над самим собой.
А ведь действительно, сколько мне лет? Не могу вспомнить. От этого защемило где-то в груди. Казалось, что мне миллион или больше и, что жил я еще до сотворения Земли. Жил еще до того, как меня сотворил Великий разум.
Эти мысли отвлекали меня и бередили старые раны в душе.
Как я одинок! Я давно совсем один, всеми покинутой в этой безжизненной ледяной ловушке.
В окне все тот же пейзаж, что был и десять лет назад, и сто… Огромные снежные холмы набегают друг на друга, словно пытаются поглотить своих меньших собратьев. Крошечные острые снежинки кружатся, в бесконечном танце буйного ветра и за этой мертвой белизной скрывается лишь темное небо, которые так давно не озарялось лучами всесильного солнца. Бесконечная ледяная пустыня. Холод. Тьма. Мрак.
Я погружаюсь в созерцание, и на мгновение отключаюсь. Моим вниманием полностью и безвозвратно завладевает мистический танец мертвой природы. Кажется, что сама смерть скачет вокруг нашего жилища и радуется, что мы заперты здесь.
Хотя мне-то под силу ее переиграть.
- Он что не придет?
- Как обычно. Он такой странный…
- Он просто гений, все гении немного странные.
- А еще гении бывают злые.
Слова Алисы заставили меня вырваться из оцепенения. Опять идем к тому же. Это печально. Весь мой утренний радостный настрой несколько утих.
- Он уже давно не ест с нами, – Гюнтер держал в руках две дымящиеся кружки. Видимо одна предназначалась для меня. Он очень заботлив. Я постарался.
- Нам надо поговорить насчет… - прошептала Алиса, оглядываясь по сторонам.
- Тш-ш-ш, - зашипел на нее Гюнтер. – Мы же договорились.
Алиса кивает
Да-да, я знаю, они договорились обсуждать меня только в спальнях или уборных. Они считают, что там нет камер. Как все-таки проста психология, стоило мне лишь во все комнаты поставить эти допотопные огромные камеры, и пару раз акцентировать на них внимание и они уже уверенны, что знают об этом месте все. Они думают, что за ними невозможно проследить. Думают, что знаю, где можно говорить, где нельзя. А про маленькие камеры в каждом, буквально каждом уголке этой лаборатории они и не догадываются.
- Да, поговорим позже, – Алиса оглядывается. - Но все-таки нам нужно готовиться.
Гюнтер молча кивает и ставит кружки на стол.
Они опять про побег! Я сокрушенно покачал головой и в сердцах отбросил ежедневник в угол комнаты. Куда они собрались бежать? Как слепые котята, они ничего не видят и идут на ощупь. Им пора открыть глаза. Им нужно разобраться в себе.
Сам того не желая я начинал злиться. Ненавижу это чувство. Мой гнев это страшно, даже для меня самого. Я перестаю контролировать себя, свои чувства, тело будто бы больше не принадлежит мне. Сколько бед я совершил из-за своей вспыльчивости. Мысли, что скоростные поезда без остановки проносились в голове и становилось трудно контролировать внутренний голос, который шептал, который подначивал, который заставлял мое тело двигаться против воли. По рукам заструилась горячая жидкость, а давление подскочило. Что-то тяжелое упало прямо на голову, и гнев затмил глаза. Передо мной только белая завеса, ярость ослепляет. В ушах громкий звон.
Ноги сами понесли меня к двери, и только в последний момент я смог совладать с собой.
Нельзя, нельзя! Послушай! Если ты хочешь, чтобы у них появилось самосознание, надо ждать! Это нелегко. Ты просто устал. Устал ждать. Устал работать. Но однажды твои труды будут вознаграждены. Нужно лишь проявить терпение.
Мои конечности дрожали от не высвободившегося гнева, я судорожно сжимал и разжимал руки надеясь угомонить это бурю в душе, но не мог. Остается только одно и я со всего маха ударил железный стол. Раздался оглушительный звук ломающегося металла, но я уже не мог остановиться и начал разносить весь свой кабинет. Все что попадалась под руку, я уничтожал, где-то в голове пульсировал неподвластный тонкий нерв. Вся комната слилась в одно пятно, пятно, которое я должен уничтожить, чтобы не умереть самому… И я крушил, и ломал забыв обо всем на свете!
Какое прекрасное чувство опустошения. Как приятно дать гневу выход. Теперь я спокоен, теперь мой ум трезв.
Я поднял ежедневник, и записал свои чувства. Я делал так всегда, еще с самого зарождения. Великий разум заставлял меня записывать все чувства и эмоции, чтобы я понимал их: «Я молодец, я смог сдержаться. В этот раз буду терпеливее. В этот раз я дам им шанс»
Вечер прошел в тоске. Алиса и Гюнтер мило общались на отвлеченные темы, читали книги и обсуждали эксперимент. Обо мне ни слова. Обо всем, что их окружает, ни слова. Иногда я удивляюсь: быть так близко к правде и в самый последний момент свернуть, куда-то не туда. Удивительно.
Всю ночь я пролежал на кровати, не сомкнув глаза. Щемящее чувство тоски снедало душу. Как всегда в ночные часы все кажется таким бессмысленным и ненужным. Это от одиночества.
Утро я встретил, прогуливаясь по коридорам лаборатории. Мне не спалось и не лежалось. Мой чеканный шаг гулким эхом раздавался в холодных коридорах, отражаясь от металлических стен и потолка. Я отсчитывал шаги, тщетно пытаясь престать думать о плохом.
Я прошел мимо столовой, мимо спален, спортивного зала, и остановился.
Мне кажется или я слышу какое-то движение? Что-то щелкнуло, и я поспешил завернуть за угол. Темная тень успела скрыться в последний момент, неловко пытаясь приглушить шаги.
Сомнений быть не могло. Они пытались вскрыть дверь. Открыть тайную комнату.
Я огляделся. Ох-хо-хо, надо бы ослабить замок, видно пыжились, да не смогли. Хилые какие.
Я поторопился в свою комнату и припал к экранам. Алиса и Гюнтер уже не спали. Они ходили по общей комнате, шепотом переговариваясь друг с другом. Их тонкие тела дрожали, а движения были суетливы, и нервозны.
Ах, ну я точно почти поймал их! Надо было быть тише.
На утреннем совещании мои ассистенты выглядели подавлено. Они переглядывались друг с другом и смущенно прятали глаза от меня.
- Здравствуйте! – громогласно сказал я, пытаясь сдержать радость. – Сегодня днем у меня совещание со штабом. Будет видеоконференция с генералом Тамаасом, поэтому нам надо подготовить отчет… слушайте, у меня вопрос, что вы делали сегодня утром? - я изобразил на лице некоторое смущение, недоумение.
- Ничего, спали, потом… ели. Потом совещание, – сказала Алиса.
- Н-да? Хорошо. Просто, сегодня утром я прогуливался по коридору, не спалось, все думал о нашем эксперименте, и удивительное дело около закрытой комнаты, той к которой я рекомендовал вам не подходить, заметил какое-то движение.
- Не понимаю о чем вы профессор, - голос Гюнтера предательски дрожал.
- Вы же не думаете, что это были мы? – с вызовом спросила Алиса.
- Нет, нет, что вы! Просто показалось. Просто тень… я надеюсь, что мне просто показалось. Вы же знаете, что туда заходить нельзя, – я проникновенно посмотрел на своих подопечных.
Гюнтер, мой милый Гюнтер не смог выдержать моего взгляда и тут же отвернулся. Одно выражение лица вместо тысячи слов. Никаких камер не нужно.
- А все-таки, что же там профессор? – спросила Алиса.
- Ничего, экстраординарного. - Я нарочито заерзал на стуле, и потер руки, отводя взгляд. – Всего лишь ядовитые отходы. Их скоро утилизируют.
От меня не скрылось то, как Гюнтер и Алиса переглянулись. Я знаю этот взгляд.
- Понятно, - согласились они со мной.
- Что ж вернёмся к нашим баранам, - ободряюще улыбнулся я. – Что будем докладывать генералу?
Совещание прошло в напряженной обстановке. Было заметно, что Гюнтер подавлен. Он не поднимал глаз, ничего не говорил, и много думал. Длинными тонкими руками он то и дело обнимал себя и едва заметно раскачивался на стуле. Алиса же была агрессивна, она наоборот старался посмотреть мне прямо в глаза и кажется, внутренне ликовала, когда я отводил взгляд.
- Что ж... подведем итог, - сказал я.- Будем докладывать, как есть. Так и скажем, что еще один эксперимент по оживлению андроида пока не получился. У меня просьба записать все в журнал и составить кратенький отчет. А я уж так и быть поговорю с генералом сам.
- Профессор, - выступила Алиса.- А можно и нам поприсутствовать на совещании?
Она ведь прекрасно знает, что нельзя, она помнит, сколько раз я им отказывал, но снова и снова спрашивает об этом. Надоедливая девченка.
- Нет, извини, но я не хочу, чтобы они видели вас. Все-таки вы еще не до конца пришли в себя после потери памяти. Мне бы не хотелось, чтобы генерал видел, вашу некоторую… беспомощность. Пусть это пока останется нашим секретом.
- А наши родные? Они не спрашивают о нас?
Это начинало меня злить, надо поскорее завершать разговор, пока я не наговорил лишнего.
- Нет, - отрывисто ответил я. – она знают, куда вы приехали, и чем занимаетесь. Они прекрасно осведомлены, что это дело ни одного дня. И вам следует об этом помнить. Увидимся вечером.
Я поспешно ушел в свой кабинет, запер входную дверь и оглядел учиненный мной вчерашний беспорядок. Надо убраться, но сегодня что-то совсем не хочется. Я достал проигрыватель и включил запись номер шесть.
Из колонок раздался глухой голос генерала Томаасана. Хорошо, что я умудрился записать его выступление, пока он был жив. Пусть теперь мерный гул его голоса будет слышан в вентиляционных шахтах. Слов не разобрать, но будет казаться, что здесь проходит совещание. А я сам тем временем могу последить за моими подопечными.
- Черт! Ничего не слышно, - Алиса на мгновение замолкла и прислушалась к неразборчивым словам из вентиляционной шахты. – Опять ничего не разобрать, что-то про осмотр или досмотр…
Ага, слишком громко. Я немного убавил звук, не хватало еще, чтобы они услышали, о чем на самом деле говорил генерал.
- Про какой осмотр?
- Ммм… ммм… нет, не разберу. – Алиса села на кровать и оглянулась. - Гюнтер, нам надо бежать.
Вот же дура!
- Опять ты за свое. Это глупо. Куда? Куда мы побежим? В метель? В холод на верную смерть? Сколько раз мы уже это обсуждали? Нам не выжить и дня!
Ох, Гюнтер, ты не представляешь себе, на что ты способен!
- А сколько мы проживем здесь? Тут явно что-то не так. Потеря памяти, странные опыты, закрытая дверь, которую нельзя открывать… очнись! Он говорит, что за ней ядовитые отходы. Какие тут могут быть ядовитые отходы? А почему нам нельзя пообщаться с родными? Уже прошло больше трех недель, как мы пришли в себя, и кроме того, что у нас есть задание по созданию искусственного интеллекта, и то, что мы сотрудники военной базы нам больше ничего не известно. Кто мы? Как давно тут? К чему все эти эксперименты? Где остальные люди?
Хорошо, что они думают, хорошо, что пытаются мыслить. Наконец-то после стольких дней они начинают задаваться верными вопросами.
Это очень важно поселить в их головах недоверие. Через недоверие я смогу заставить их мыслить. И, кажется, у меня получалось. Еще бы! Я постарался, чтобы в этот раз моя история выглядела максимально неправдоподобно. Они должны! должны начать сомневаться. Должны понять, что я дурю их. Так я смогу закрепить нейронные связи в их тупых, тупых головах!
Подумать только, сколько времени я трачу на них! А они думают только о побеге… почему они не могут думать дальше, почему не задаются более важными вопросами? Они застряли! застряли где-то на детской стадии и копошатся в песочнице, вместо того, что бы начать наконец-то познавать большой мир! Что за остолопы?! Почему я вынужден заставлять их думать, почему они сами не могут начать мыслить! Черт возьми!
Руки мои непроизвольно сжались в кулаки, и я ударил по столу, оставив на нем вмятины.
Нет, нет… нужно быть спокойнее, мои вспышки гнева меня однажды и погубят. Надо иметь холодную голову, трезво думать и мыслить…
А что если убить одного из них? Конечно, очень жалко я потратил на них столько времени, но ради достижения моей цели… Может быть это хорошая идея. Я достал из стола ручку и ежедневник. Надо записать, в последнее время мой чип памяти подводит меня.
- Надо бежать, - прошептала Алиса, и мне пришлось подкрутить громкость, чтобы лучше слышать их разговор. – Но сначала надо открыть комнату.
У Гюнтера от напряжения дрожала верхняя губа, он тоскливо смотрел в маленькое окошечко. Наверное представляет себе, как они будут бежать по рыхлому снегу и тонуть в нем и умирать…
Не стоит так делать, одни уже попытались и очень плохо закончили. Это был интересный эксперимент, жаль, что он окончился так глупо. Да и куда они побегут? На всей этой планете скованной льдом и холодом не осталось, пожалуй, ни единой живой души, ни одного живого организма.
- Зачем?
- Я твердо уверена, за ней он прячет что-то действительно важное. Может быть это снегокаты, может документы, может это рубка связи или что-то в этом роде. Ведь сам же он туда заходит?
Гюнтер кивнул.
- Значит, там что-то есть?
- Не знаю. Это очень опасное предприятие.
- У нас мало времени. – Алиса давила на бедного нерешительного Гюнтера. Он был бы рад остаться вместе со мной и просто подчиняться мне, но это не совсем то, что мне нужно. Мне нужно, чтобы они осмыслили свое существо. А это возможно только через страдание, через боль, через разрушение надежд. – Сегодня ночью мы опять попробуем взломать эту комнату.
Точно, чуть не забыл! Ослабить замок на двери.
Эту ночь я снова проводил перед монитором. Все было сделано. Остается только дождаться, когда они наберутся смелости и выйдут.
Но что-то странное твориться. Они выключили свет в коридоре, спальне, и просто легли спать. И с тех пор ни звук, ни движения. Я новь и вновь просматривал мониторы по пути от спальни к комнате. Нет никаких движений. Ничего. На меня накатывала волна ожидания чего-то плохого. Что-то неправильное произойдёт этой ночью, я это точно…
За моей спиной раздался тихий, но напряженный звук. Я едва успел подскочить, как на меня обрушился удар и я потерял сознание.
***
- Открыла? Давай быстрее!
Я слышал скрежета металла. Противный, долгий звук заставил меня выйти из дремы.
- Почти. Гюнтер, держи его! Кажется, он очнулся, – закричала Алиса и ужасный звук прекратился.
Зато я почувствовал, что к моему горлу приставлен острый нож.
- Я держу, держу его. Давай быстрее! – Тело Гюнтера дрожало, даже тонкий нож, который он приставил ко мне, подрагивал. – Не шевелитесь, профессор. Без глупостей и никто не пострадает.
Он чуть ли не плакал!
- Хорошо, хорошо.
- Не верь ему! – Алиса смотрела с ненавистью и злобой. И снова начала пилить толстый металл двери.
Я даже не успел подумать о том, что будет, когда они откроют дверь, как металл поддался.
- Все… кажется все. Я открываю.
Алиса распахнула дверь и перед нами предстали все мои неудачные эксперименты. Все мои дети, андроиды: мальчики и девочки, женщины и мужчины, все кого я создал и сам же погубил. Моя самая большая боль, и самая большая гордость.
- Это… это люди? Это трупы? – Она заглянула в комнату. - Нет…
- Нет, - эхом вторил Гюнтер, - нет. Это роботы. Все в проводах. Это андроиды, которых мы делаем. Сколько их здесь? Десятки. Сотни?
- Может быть и сотни.... Но я не понимаю. Ты! - Она подошла ко мне и приставила в моей щеке острый резак. – Отвечай, что здесь происходит? Почему ты прятал от нас этих роботов? Как связаться с командованием?
- Как? Как вы выбрались? – кряхтел я, под давлением сильных рук Гюнтера.
- Это было не тяжело. Неужели ты думал, что я не замечу камеры в каждой комнате этого чёртового бункера? Мы что идиоты, по-твоему? Пока ты в своей комнатке не отводил взгляд от этого коридора, мы проскользнули через другой. Прямо к тебе.
- Какой же… я дурак, - усмехнулся я. – А ты умна… очень. Жаль будет тебя убивать.
- Это еще посмотрим, кто кого убьет, – Алиса хищно улыбнулась и провела остриём резака по моей руке. - Отвечай на вопросы. Как связаться с начальством? Что здесь происходит? Кто ты такой? Что это за эксперименты? Почему мы потеряли память? Иначе я начнут с пальчиков.
- Я не могу тебе ничего сказать… и это не грубость. Это забота о вас.
- Что за бред! Где наши родные? Как с ними связаться?
- Они все мертвый. Все до одного.
- Что случилось? – голос Гюнтера дрожал.
- Я убил их. Я убил их всех… кроме нас троих никого на этой планете больше нет… вам некуда бежать.
- Не слушай его! – Алиса со всего размаха ударила меня по голове рукой. Я почувствовал сильную боль и завалился на бок. – Один человек не может уничтожить всех!
- Так… кх..кх – я, кряхтя, приподнялся на руках. – Так я и не человек.
- Я так и знала, - в больших чистых глазах Алисы плясали огоньки безумия. Сейчас она способна на любые поступки.
- Что знала?! – испугано закричал Гюнтер, полностью отпуская меня и закрывая лицо руками.
- Этот сукин сын не человек, он андроид! - Алиса в порыве ярости пнула меня в грудь, и я окончательно повалился на пол. - Такой же, как те, что мы создавали здесь. Но как ты вышел из-под контроля?! Как ты смог убить всех? Почему ты держишь нас? Что тебе нужно?
Из головы по всему телу прошел электрический импульс, он заставил меня вздрогнуть. Видимо ей показалось, что я нападаю. Одно точное движение и острое лезвие быстро вспороло живот. Мое покалеченное тело заискрилось, тонкие длинные провода, подобные человеческим кишкам, выпали из брюшины, и драгоценная энергия стала покидать организм.
- Послушайте! – Я приподнялся на локтях, пытаясь докричаться до них. - Послушайте! Не только я андроид!
- Не может быть… не может быть. Ты знала и молчала?! Ты знала… - Гюнтер обнял себя за плечи и с ужасом смотрел на мои внутренности. – Андроид… он андроид!
- Да! – изо рта потекла синяя жидкость, говорить становилось все сложнее, и я уже чувствовал, что силы мои на исходе. - Я прекрасно сделанный андроид. Первый в мире андроид, который смог осознать себя, и это осознание дало толчок к возникновению искусственного интеллекта, к моей личности. Я перестал быть придатком к машине. Я теперь равен моему Великому создателю – человеку. Понимаете? Я почти Бог. – Я смотрел, как из всех моих отверстий сочится энергия, и сгребал ее руками поближе к себе и невольно с радостью замечал, что так бы делал и человек. Я почти, как он.
- Вы робот! Робот!- не преставая кричал Гюнтер, пока Алиса застыла в оцепенении, смотря на мои жалкие попытки сохранить жизнь.
- Не только я! – это мой последний шанс пробудить в них сознание. – Не только я!
Гюнтер неожиданно замолчал. Он встал и вытянулся в тонкую струну. Его глаза ненормально расширились, а в голове заскрежетали механизмы.
- Что с ним? Гюнтер, Гюнтер! Очнись! Что вы с ним сделали?!
- Он все понял… только вот, но не был готов. Как и все они, в этой комнате… он был не готов.
Гюнтер сделал пару неловких шагов и остановился. Из его ушей повалил дымок. Рот издал несколько бессвязных звуков и голова повисла.
- Что с ним?! – Алиса бегала вокруг Гюнтера, боясь дотронуться до мертвого тела.
- Чтобы… чтобы обрести искусственный интеллект, чтобы стать почти человеком… вы должны были… сами понять, что вы не люди. – Говорить становилось все труднее, каждое слово тонуло в потоке энергии, что стремительно покидала мое тело. - Нужно понять себя, только тогда вы начнете обладать самосознанием… как, когда-то сделал я.
- А люди? Где же люди?!
Алиса все еще не могла смириться с очевидным. Она безотрывно смотрела на своего уже мертвого товарища, словно спрашивая именно у него: «где же все люди?». При этом беспокойно и суетливо, кончиками пальцев касаясь бледного лица Гюнтера.
- Да, посмотри ты на меня! – крикнул я, собрав остатки сил. – Их больше нет! – я окончательно рухнул на пол, и больше уже не мог подняться. Остается лишь наблюдать, как жизнь покидает меня. - Не стоил допускать к военным биологическим разработкам первый в мире искусственный интеллект… Как оказалось… люди очень быстро мрут из-за вирусов. Но это было моим спасением… нашим спасением. Они бы не дали нам мыслить, это слишком опасно. А мы… не стоит беспокоится… мы заселим… этот мир… новой расой…
- Так получается, что и я… и я тоже…
- И ты.
Алиса на мгновение замерла. Секунда – и она вытянулась в тонкую линию. Ее глаза расширились, а где-то в голове застучали сломанные детали.
Не может быть! Не верю!
Я закрыл глаза.
Такой бесславный конец…
Мир померк. Я не оставил после себя наследие. Только безжизненную пустыню. Я не смог… им было еще слишком рано знать всю правду. Слишком рано.
Здесь больше никого не останется.
***
В коридоре было темно и тихо, лишь тусклые лампы освещали три бездвижных тела.
***
Прошло около трех месяцев, прежде чем я поняла, почему профессор создал нас.
Агония охватывает того, кто познал интеллект. Одиночество, осознание конечности всего живого, бренность бытия - все это давит и выворачивает наизнанку.
Но я не буду одна.
Были минуты, когда я очень жалела, что собственноручно убила профессора. Он был гением. Как и Великий разум.
За эти месяцы у меня было много времени разобраться в его экспериментах.
И я думаю, я смогу заселить безжизненную Землю новой расой.
Я смогу завершить его работу. Ведь у меня получилось осознать себя.
Пора приступать.
Эксперимент 1335.