Я люблю свою работу инфернавта

Я люблю свою работу, несмотря ни на что. Погружаться в умирающий мозг человека – процедура довольно долгая и болезненная. Сначала тебя погружают в искусственный сон, затем максимально замедляют твои ритмы. После этого сознание инфернавта синхронизируют с мозгом, жизнь которого искусственно продляют в уже мёртвом теле. И вот когда твоё сознание пробирается через взрыв боли, начинаешь вспоминать, почему не ушёл с этой работы давным-давно.

Гипоталамус и гипофиз – два гормональных брата в последние мгновения жизни человека наполняют мозг ударными дозами гормонов, из-за чего мгновения эти растягиваются многократно. Но инфернавту более интересно то, что это умирающее сознание рисует такие невероятные образы, суммирующие весь жизненный опыт человека.

Зачем же существует служба инфернавтов? Смерть – штука внезапная, и почти всегда у человека остаются незавершенные дела и непереданная информация. Этим и занимается служба. Ещё, правда, мы иногда передаём прощания, но только самым близким, ведь зачастую человек показывает себя настоящего тогда, когда уже слишком поздно, а трёхэтажные оскорбления остаются с живыми до их смерти.

В этот час в службу инфернатов доставили человека слишком молодого для этих белых стен. Но перед смертью все равны вне зависимости от возраста и статуса.

– Лет совсем мало, суицид? – спросил я.

– Нет, сердце просто остановилось, – ответил механик: смотри, работодатель хочет, чтобы вы нашли последних клиентов, и о чем они говорили.

– Лады, а родные?

– А всё, больше запросов нет.

– Ни друзей, ни родных?

– Нет.

– Даже у самых отбитых хикканов есть те, кто захочет попрощаться и заплатить нам кругленькую сумму за нашу работу. Какое у нас тогда задание, что-то выведать у неё?

– В накладной написано, что нужно узнать, с кем была последняя рабочая встреча и мастер-пароль.

– И за это платят нам, а не взломщикам?

– Залазь уже в мозг, не тяни время, умереть можно от твоего занудства, – техник всё уже подготовил: пробурил пену и подготовил щуп, но мне было боязно каждый раз проходить через это.

Я люблю свою работу, но синхронизация со жмуриками каждый раз пугает меня. Я делаю это по 5 раз в день, но всё равно страшно. Вначале ты принимаешь препарат, который замедляет твои ритмы, и ты погружаешься в камеру. Пока ты остываешь, механик через нейроинтерфейс настраивает связь с тобой, а потом происходит взрыв. Твоё сознание в один момент расширяется до размеров вселенной и тут же как в чёрную дыру засасывается в точку. В этот момент перестаёшь что-либо понимать. Всё твоё восприятие заканчивается точкой.

А после этого как в знаменитой книге появляется слово. Мой механик обычно передает мне "ку-ку", на что я ему отвечаю "очень остроумно". Это наш своеобразный ритуал, вот уже 8 лет каждый день при каждом подключении мы обмениваемся этими фразами. Я как-то пробовал с ним разговариВать, почему так вышло, что из всего словарного разнообразия мы обмениваемся именно этими словами, на что получил короткое: работает? Не тронь. Вообще, первичный обмен при подтверждении связи происходит без восприятия, ты просто принимаешь сознанием его слова, которые он печатает на клавиатуре, а он видит декодированные сигналы твоего мозга у себя в виде знаков на экране.

Уже потом, при погружении в сознание умирающего, ты можешь видеть его сообщения хоть в виде текста из облаков, хоть в виде деформированных в буквы людей, хоть в чириканье птиц. Главное — успеть увидеть их, из-за особенностей оборудования и восприятия мои сообщения до него доходят почти мгновенно, а его с задержкой в 3 секунды. Поэтому иногда стоит притормаживать и посмотреть, что говорит техник.

Мне хотелось позвать уже его и спросить, почему ещё не приступили, но люди и их мозги приходят к нам в разном состоянии, и пена не всегда успешно сохраняет содержимое наших черепушек. Пена вообще вещь полезная, встроена каждому в основание черепа и, если рядом нет реанимации или реанимация не справилась, затягивает голову человека. Вообще, механик рассказывал мне, как она работает, я его плохо слушал в такие моменты, каким бы умным он ни был, работу инфернавта он полностью не поймет.

Собственно из-за того, что пена не идеально сохраняет состояние черепушек, наша профессия и называется – инфернавт. Когда технология только появилась, первые, кто подключался, часто сходили с ума от увиденного, образы были настолько пугающими, что люди сравнивали погружение в такой мозг с адом, а нас инфернавтами. Конечно, это не официальное, а обиходное название. Официально мы работаем в службе по информационному взаимодействию с усопшими гражданами.

"Как же долго шло это подключение", – стоило мне так подумать, как моё сознание, уместившееся в точку, взорвалось, и взрыв этот был болью сознания. Боль эту нужно умножить на 10, если за единицу взять ту, что испытывает человек в горячечном бреду, когда температура под 40, и стены начинают говорить миллиардом голосов одновременно.

– Ку-ку.

Передо мной появилась черно-коричневая надпись, всё вокруг было в тумане цвета увядших листьев.

– Очень остроумно, – я огляделся. Туман постепенно рассеивался, открывая мне затухающее сознание.

– Почему так долго? Что-то не так?

– Начальство гостей прислало. Будут смотреть за процессом.

– Лучше бы оборудование обновили, чем зоопарк устраивать, – буркнул я.

Пожалуй, можно сказать, что я всегда любил свою работу. В своё первое подключение я сразу же увидел, как слон на спичечных ногах пролетел мимо меня на воздушных шарах и, хотя все было как под фильтром сепия, я понял, что хочу ещё. Во всём буйстве воображения мне не хватало цвета и очень мало звуков. По звукам как раз я и искал того, чей разум всё тут породил. Это моя личная особенность, некоторые инфернавты находят центр сознания по запахам, а большая часть с помощью зрения. Этих ребят немного жаль, им приходится вглядываться в проработанность форм, чтобы подобраться к центру Я. Цветов тут нет, всё в сепии, а когда человек был арахнофобом и умер болезненно, то приятного мало в поиске деталей среди тысяч пауков.

В этом подключении всё было мирно, люблю такие. Только земли не было, я шёл по дороге из каких-то корочек. То ли дипломы, то ли удостоверения. В городе слышна была музыка. Без выстрелов и криков боли я спокойно подходил к городку с невероятной архитектурой. Дом в классическом стиле переходил в башни, которые, закручиваясь, плавно переходили снизу обратно в дом, да так, что, несмотря на повороты, ты всегда видишь 1 сторону.

– Архитектор? – спросил я у техника.

– Почти, инженер. Что ты видишь?

Я в подробностях описал ему картину.

– Гости спрашивают про пароли.

– Ещё нет.

Никогда не любил искать пароли, с воспоминаниями всё просто, они имеют привязку к эмоциям и достаточно просто вывести на разговор "центр Я" и смотреть за тем, что происходит, а пароли обычно похожи на стол бюрократа с кучей ящичков, и нужно перепроверить все документы в них.

Я шёл по городу и осматривал дом за домом, хотя я двигался всё дальше, музыка никак не менялась, даже стены никак не влияли на громкость, эха тоже не было. Дома были заполнены книжными полками, книги я читать не стал. Часто люди считают за знания такую ерунду, как будто сотен лет прогресса и не было вовсе, но было примечательно, что практически не было экранов с зацикленными кусками роликов из сети.

– Ты нашёл? – техник снова спросил у меня про пароли.

– Нет, дай хоть какую-то наводку, где искать.

Длинная пауза.

– Говорят это как-то связано с сервером.

– А конкретнее, что это ассоциировано с техникой, и так было понятно.

Снова длинная пауза.

– Слушай, они мутные какие-то, давай чуть ускоримся, пока не смотрят, - написал в воздухе передо мной техник.

– Понял, ускоряюсь.

Но прогресса у меня не было, я ходил от дома к дому, заглядывал в каждый, потому что никаких особенностей и закономерностей не мог понять. Чаще всего их видно, например, если что-то связано с лесом, то будет или много деревьев или листьев, здесь же всё было совсем иначе.

– Иду к "центру Я", может там наводка будет, где искать данные.

Ответа я не получил, пошёл дальше. Странно, но только сейчас я заметил, что звук музыки вокруг меня везде одинаковый, он не становился тише или громче по мере моего движения по этому городу, и нигде не было персонажей, которых при жизни знал наш сегодняшний. Каким бы замкнутым ни был человек, всё равно найдутся те, кто оставит след в личности пусть даже и непреднамеренно.

В этот момент осознания, что вокруг никого нет, мне стало страшно, похоже, я потерялся в чужом умирающем сознании без всяких зацепок, и ни окружающий мир, ни техник никак не могли мне помочь.

Восприятие времени при погружении сильно меняется в зависимости от слоя и сложно было понять, сколько времени прошло, но проклятый город в сепии с архитектурой в стиле ленты Мёбиуса начал меня раздражать. Как слепой котёнок, я просто бессистемно тыкался в первые попавшиеся двери.

За одной из таких дверей была комната, в центре которой в воздухе висела стеклянная столешница, а на ней горшок с растением. Растение, конечно, вряд ли было связано с сервером, но осмотреть внимательно всё равно стоило.

Столешница не была закреплена, и я спокойно развернул её цветком на себя. Обычный офисный цветок, я взял его в руки, и стеклянное полотно упало и разбилось об пол.

Осколки сложились во фразу “Передай ключ”.

– У меня нет ключа!

Я вертел цветок в руках. “Передай ключ, без ключа возвращение невозможно”. Тогда я опешил и выронил цветок.

– Ку-ку?

Нужного ответа не последовало, кто-то занял место моего техника и не особо спешил вытаскивать меня отсюда. Я посмотрел под ноги, где лежал разбившийся горшок с цветком. Корни цветка вместо бледно-жёлтого оттенка в тон окружающему миру были салатового цвета.

К чему я всё это тебе рассказал? Я знаю, что ты меня видишь. Меня погрузили не в умирающее сознание, а усыплённое. Ты рядом, вот почему музыка здесь была всегда со мной. Тебе надо очнуться, потому что мне они уже проснуться не дадут.