Медальон

Емеле не повезло в жизни дважды: первый раз - с родителями, а второй - с именем. Впрочем, одно с другим было неразрывно связано. Ну какие, скажите на милость, нормальные папа с мамой назовут своего родного сына Емелей? Чтобы все дразнили: «Мели Емеля, твоя неделя!» Дали бы обычное имя - Василий, например, или там Александр, и судьба тогда бы сложилась по-другому... Но родители у Емели были историками, университетскими профессорами, обожающими всякую русскую старину. Вот и выискали где-то редкое «Емельян». Обрадовались: такого имени сейчас ни у кого нет! И звучит красиво.

…Дразнить Емелю начали еще в детском саду, обзывали Емелькой, Метелькой, Неделькой и т.д. Потом продолжилось и в школе. К сожалению, особой силой наш герой не отличался, поколотить обидчиков не мог, приходилось терпеть. Родителям не жаловался – все равно не поймут. Они считали, что важно не то, как тебя зовут, а что ты из себя представляешь. Емеля, соглашаясь, кивал, а про себя вздыхал – что с них взять, реальной жизни не знают. Понятно, что руки у мальчика вскоре опустились, интерес к учебе он потерял, еле-еле переползал из класса в класс. А затем и вовсе забросил учебу - в институт не пошел, хотя родители могли устроить.

Лежал Емеля целыми днями на диване, смотрел в потолок и грустно размышлял о своей неудачной жизни. Даже из дома почти не выходил – чтобы не сталкиваться с бывшими одноклассниками. Но однажды (а все истории, как известно, начинаются именно с «однажды») все-таки пришлось оставить любимый диван. Причина была самая банальная: требовалось получить новый паспорт - старому срок вышел. А выдавали его только под личную подпись. Очень не хотелось Емеле идти, но что делать! Ладно, собрался, оделся, захватил сетку-авоську, чтобы заодно и яблок купить – очень их любил, отправился в путь.

Долго ли, коротко, но дошел он до речки Лихоборки, а через нее мост перекинут, длинный, высокий. Идет Емеля и, как всегда, о доле своей тяжкой думает. Вдруг видит - внизу девушка тонет. А на берегу, как назло, никого: день-то будний, все на работе. Как же быть? Но не растерялся наш Емеля, бросился с моста в речку, схватил девушку за руку, потащил к берегу. Еле-еле доволок, сам чуть не утонул. Но спас. Отдышался, смотрит – а девушка-то очень симпатичная, можно сказать, прямо красавица.

Девушка пришла в себя, мокрые волосы поправила и говорит:

- Спасибо тебе!

- Да ладно, - смутился Емеля, - подумаешь! Меня, кстати, Емельяном зовут…

И смотрит – не засмеется ли? Но девушка кивнула и представилась:

- Зоряна.

- Ух, ты, какое красивое имя! – восхитился Емеля. - А фамилия твоя как?

- Щукина.

- Тоже ничего.

- Ну да, - скривилась девушка, - меня в Институте все Щукой дразнят. Обидно!

- Понимаю, - вздохнул Емеля, - но тут ничего не поделаешь. А как ты в воду попала? С моста упала, что ли?

- Нет, - покачала головой Зоряна, - случайно так вышло. Мы в нашем Институте машину времени испытывали, вот и...

- Правда? – удивился Емеля. – А что, разве есть такие?

- Еще нет, - покачала головой Зоряна, - но будут. В общем, я вызвалась стать первым испытателем: вешу мало, много энергии не потребуется, и интересно очень… Для начала решили меня перекинуть на двести лет назад - проверить, как работает. Одного только не учли: в вашем времени на этом месте все еще была река Лихоборка. Вот и угодила я прямо в воду. Испугалась очень, стала тонуть, хорошо, что ты рядом оказался. А теперь мне пора, долго задерживаться я не могу - возможны пространственно-временные искажения. А за то, что ты спас меня… Вот.

Сняла с шеи и протянула Емеле небольшой позолоченный медальон.

- Что это?

- Очень полезная штука, исполнитель желаний. Попросишь его о чем-нибудь, он и сделает. Только перед активацией нужно мысленно произнести: «Щукина-Щукина, помоги мне!» Потому что это мой прибор, на мое имя настроен… А потом уже желание загадывать. Понял?

- Конечно, - кивнул Емеля.

- Ну, ладно, - сказал Зоряна, - спасибо еще раз и… прощай!

Миг – и исчезла. А Емеля так и остался сидеть на берегу - никак не мог прийти в себя. Потом, словно очнувшись, потряс головой – не привиделось ли ему все это? Но нет – вот медальон, у него в руке. И сам он весь мокрый. Емеля очень расстроился: как в таком виде за паспортом идти? Подумал и попросил мысленно:

- Щукина-Щукина, помоги мне! Хочу, чтобы новый паспорт уже был у меня.

Бац – и документ у него в руках. Новенький, со всеми подписями и печатями. Обрадовался Емельян: дело сделано, можно спокойно идти домой. Отправился, а по дороге еще яблок купил – целую авоську. Больно хорошие попались, спелые, краснобокие. Несет и думает: «А чего это я ее тащу-то? Тяжело! Пусть сама идет!» Достал медальон, сказал заветные слова – и сетка сама пошла, яблоки, как колесики, по асфальту только перекатываются. Прохожие удивляются, на мобильные телефоны снимают. Добрался Емеля до своего дома, кинул авоську на кухню – пусть пока полежит. Выбрал только пару самых спелых и стал есть. Хорошо!

 

***

На следующий день рано утром в квартиру позвонили. Емеля сначала не хотел открывать – не выспался, но потом пришлось: уж больно настойчиво жали на кнопку. Ладно, оделся, вышел в коридор. На пороге стояла какая-то девица, а над ней парила мобильная телекамера. Ага, понятно, понял Емеля, журналистка из телевизора. Девушка представилась: «Ведущая утренних теленовостей Светлана Ланина. Хочу задать вам пару вопросов. Можно войти?» Не успел Емеля ответить, как она уже как-то в его квартиру просочилась, причем вместе с камерой. Осмотрелась и говорит:

- Нам сегодня прислали видео с мобильника - как вы идете по улице, а перед вами сетка с яблоками сама по себе бежит. Было такое?

Емеля пожал плечами: «Ну, да». Девушка ужасно заинтересовалась, камеру на него нацелила:

- Не могли бы вы и мне показать. Ну, пожалуйста!

Емеля кивнул: жалко, что ли! Пошел на кухню, достал из кармана медальончик и велел авоське в комнату идти. Та и пошла. Светлана от удивления рот открыла, глаза, как два блюдца, стали. А камера все летает, снимает... Авоська сделал круг по комнате и вернулась на свое место. Емеля закрыл кухонную дверь - все, представление окончено. И вежливо попросил девушку на выход – спать хочется.

Но выспаться ему так не дали: через час в дверь снова позвонили. Емеля, ругаясь, пошел открывать. Думал, что снова Светлана - вернулась, чтобы задать еще парочку вопросов (журналисты – они такие настырные…), но оказалось, два каких-то крепких молодых человека. Помахали перед ним красными «корочками»: «Мы из компетентных органов. Наш шеф сегодня увидел в утренних новостях репортаж Светланы Ланиной и очень им заинтересовался. Приглашает вас к себе. Надо, чтобы вы то же самое у нас показали».

- Ладно, - позевывая, ответил Емеля, - покажу, пусть приезжает. Но часика через два, не раньше, я еще не умывался, не завтракал...

Молодые люди переглянулись:

- Может, вы что-то не поняли? Надо сейчас, немедленно. Собирайтесь!

- Нет, - рассердился Емельян, - не поеду. Сначала умоюсь, потом позавтракаю…

Молодые люди слушать его не стали, подхватили под руки, потащили вон из квартиры. Емеля вырвался, извернулся - и бегом в свою комнату. Запер дверь, схватил медальон и говорит: «Щукина-Щукина, помоги мне! Выгони этих наглецов! И задай им перцу, чтобы впредь неповадно было». Что тут началось! Только молодые люди ворвались в комнату, как коврик из-под ног вылетел, и они, словно кули, повалились на пол. Хотели подняться – а на них швабра налетела. И давай бить по спинам! Молодые люди растерялись, не знают, что и делать. А тут к швабре присоединились еще и сковородки – тяжелые, чугунные. И тоже начали лупить по всем местам. Взвыли молодые люди (больно-то как!) и бросились наутек. А швабра и сковородки за ними гонятся, толкают вниз. Затем с победой вернулись на свои места в кухне.

Емеля посмеялся и закрыл дверь. Теперь можно и позавтракать. Сделать это с помощью медальона оказалось очень легко: яйца и масло сами запрыгнули на сковородку, та вскочила на плиту, стала нагреваться. Через пять минут яичница была готова, лежала в тарелке, а рядом стояла чашка с ароматным, горячим чаем. Емеля не спеша поел и вышел на балкон – посмотреть, что в мире делается. На улице происходило что-то странное: дом был оцеплен полицией, а спецназовцы в касках, со шиитами и дубинками в руках шли гуськом к его подъезду. Емеле это очень не понравилось: он что, террорист какой-то? Или опасный преступник?

В это время к дому подкатил черный лимузин, из него вылез важный дяденька в дорогом костюме. Сразу видно, большая шишка. Взял у кого-то мегафон, закричал

- Гражданин Емеля! Выходите! Вы арестованы за нападение на сотрудников компетентных органов.

- Не выйду! – ответил с балкона Емеля. – Я ни в чем не виноват, они сами на меня накинулись, я только защищался.

- Выходите! – рявкнул дядька. – Не то силой вытащим.

Емеля замотал головой. И даже запел негромко: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…» Тогда дяденька махнул рукой – начинайте. Спецназовцы вошли в подъезд, затопали по лестнице тяжелыми ботинками. Емеля снова взял медальон, произнес нужные слова. И вернулся на балкон – посмотреть на представление.

А посмотреть было на что: дубинки методично взлетали вверх и били спецназовцев по каскам, те, как могли, прикрывались щитами. И отступали, стараясь сохранить строй. Мегафон вырвался из рук дяденьки и начал лупить его по мягким частям. Дяденька тонко взвизгивал и бегом бежал к машине. Через пять минут у дома уже никого не было. Емеля удовлетворенно кивнул и пошел в комнату - отдыхать.

 

***

Но вскоре с улицы раздался голос все того же дяденьки с мегафоном. Уже, правда, не грозный, а очень даже вежливый, можно сказать, просящий: «Емельян Климович, выйдите, пожалуйста, на балкон! Нам надо с вами поговорить». Емеля неохотно вышел. Дяденька выглядел совсем не так, как прежде: дорогой костюм порван, лицо все в синяках, нос разбит. Да, неслабо ему досталось. Но сам виноват, незачем было грубить!

- Ну? – недовольно протянул Емеля. – Что еще?

- Емельян Климович, разрешите мне подняться в квартиру, - залебезил дяденька. - Вышло недоразумение, вы нас неправильно поняли.

«Ага, как же, неправильно, - подумал Емеля. – Что тут непонятного, если спецназовцы к тебе в квартиру рвутся?» Но вслух сказал:

- Ладно, если только ненадолго.

- Хорошо-хорошо, - закивал дяденька.

Вошел в комнату, подобострастно улыбаясь. Внешне сама приятность, а глаза холодные, хитрые. И внутри них – злоба. «Нет, нехороший это человек», - подумал Емеля. И решил держать с ним ухо востро.

Дяденька между тем говорит:

- Емельян Климович! Наш шеф, Юрий Владимирович, очень просит вас к себе - познакомиться. Он много слышал о вас... Не могли бы проехать с нами в Главное управление? Тут недалеко, мы вас мигом довезем, а потом и обратно доставим.

Емеля понял – так просто от него не отстанут. Видимо, придется все-таки познакомиться с этим Юрием Владимировичем.

- Ладно, но только я на своем диване поеду, мне так удобнее будет.

Лицо у дяденьки вытянулось:

- На диване? Это как же?

- А вот так! - усмехнулся Емеля. – Ждите меня внизу.

Дяденька ушел, Емеля лег на диван и попросил: «Щукина-Щукина! Пусть диван отвезет меня в их Главное управление!» Диван подскочил, в балконную дверь вылетел и мягко спланировал вниз. Приземлился и побежал по улице. У дяденьки челюсть от удивления отвисла, но он быстро пришел в себя, запрыгнул в свой лимузин и понесся следом.

Диван довез Емелю до дверей Главного управления, хотел уже внутрь войти, но сразу не получилось - на пути встали охранники. Дверь на засов закрыли и еще собой загородили – к бою приготовились. Видимо, решили, что их сейчас штурмовать будут. К счастью, подъехал дяденька на лимузине, махнул парням: «Все в порядке, ребята, это со мной!»

Те с радостью распахнули двери, и диван побежал вверх по лестнице, к кабинету шефа. За ним понесся сам дяденька, перепрыгивая через ступеньку, а следом – охранники: интересно же! У дверей кабинета их уже ждал Юрий Владимирович. Посмотрел строго на Емельяна сквозь очки, покачал головой, но ничего не сказал, только дверь открыл пошире: входите, мол. А других сотрудников прогнал – идите, не мешайте работать.

Влетел диван в кабинет и остановился. Емеля осмотрелся: комната большая, окна высокие, а в центре – начальственный письменный стол. Над ним – портрет важного человека, в фуражке, бородка клинышком. Где-то он его уже видел… Перед столом - два кожаных кресла, глубокие, удобные, вдоль стен – шкафы с книгами, карта мира, а на ней - Государство наше Российское, красным цветом обозначенное, вокруг него – другие страны.

Юрий Владимирович не торопясь подошел к столу, показал Емеле на кресло – прошу вас! Емеля ломаться не стал, сел. Поерзал, поудобнее устраиваясь. Юрий Владимирович терпеливо ждал. А потом он сквозь очки свои золотые, в тонкой оправе, на Емелю посмотрел и строго так говорит:

- Что это вы, Емельян Климович, в гости ко мне идти не захотели? Или обидел я вас чем?

- Да нет, это все ваши сотрудники, – пожаловался Емеля. – Силой меня тащить решили! А я этого страсть как не люблю!

- Силой – это никто не любит, - согласился Юрий Владимирович. – Но не сердитесь вы на них, Емельян Климович, это они не со зла, а только лишь от глупого своего усердия. Но я рад, что мы с вами наконец встретились.

И улыбнулся мягко, приветливо. Но взгляд, как заметил Емеля, строгий, внимательный, прямо в душу заглядывает. Помолчал немного Юрий Владимирович, а потом спросил:

- Медальон, надеюсь, при вас?

- Что? – не понял Емеля.

- Медальон, который вам Зоряна Щукина дала,

- А вы откуда знаете? – удивился Емеля. – Никого же рядом не было!

- Служба у меня такая, - вздохнул Юрий Владимирович, - все знать. В том числе – и про такие вот штуки. Видите ли, Емельян Климович, Зоряна не имела права вам его дарить. При перемещениях во времени существуют очень строгие правила, в частности – ничто из будущего не должно попасть в прошлое, и наоборот. Сами же понимаете - кабы чего не вышло!

- А вы что, тоже из будущего? – удивился Емеля.

- Нет, - покачал головой Юрий Владимирович, - я из настоящего. Но, как бы вам пояснить… В общем, мы сотрудничаем с нашими коллегами из… впрочем, неважно из какого времени. Вот и попросили они нас изъять у вас этот медальончик – чтобы не произошло искажения реальности.

Емеля понурился:

- Придется отдать?

- Да, таковы правила, - твердо сказал Юрий Владимирович.

- Но это ж подарок!

- Верно, поэтому я предлагаю вам обмен: медальон на… Скажите, что вы хотите больше всего?

Емеля задумался – вопрос-то непростой! Конечно, раз таковы правила, он вернет медальон – хотя и жалко, конечно же. Но вот что попросить взамен? Денег? Так они рано или поздно кончатся... Должность высокую? Но это же придется каждый день рано вставать и на работу ходить. А вот если бы еще раз с Зоряной увидеться и вместе с ней в какое-нибудь путешествие во времени отправиться... Очень даже интересно!

И рассказал о своем желании Юрию Владимировичу, тот подумал, кивнул: «Хорошо, я свяжусь с коллегами, передам им вашу просьбу. И, если они согласятся… Но медальон нужно отдать прямо сейчас – чтобы вы глупостей не наделали».

- Нет, - замотал головой Емеля, – только в руки самой Зоряне. Вдруг вы меня обманете? А это очень ценная вещь, я понимаю. Не дурак, поди!

Юрий Владимирович усмехнулся, но согласился:

- Ладно, пусть так. Ступайте, Емельян Климович, к себе домой и ждите нашего вызова. Только прошу вас: больше никаких глупостей. Медальоном не пользуйтесь и внимания к себе не привлекайте.

И добавил еще:

- Вас отвезут домой на машине, а диван ваш поднимут в квартиру наши сотрудники. Но никому ни слова про наш уговор, даже родителям!

Емеля кивнул – хорошо. Потом все было так, как и сказал Юрий Владимирович: отвез Емелю сам важный дяденька и даже дверцу перед ним вежливо распахнул и за локоток поддержал. Диван принесли крепкие молодые люди – как две капли воды похожие на тех, что уже были у него в квартире. Поставили на место и скромно удалились.

 

***

Через несколько дней Емеле позвонили и сказали, что надо ехать к Юрию Владимировичу. Емеля медальон захватил и вниз спустился, а там его уже машина ждет. Доехали до Главного управления, поднялись в кабинет. Емеля вошел – и сразу Зоряну увидел.

- Ну вот, - улыбнулся Юрий Владимирович, - можете отдать медальон хозяйке. Как и договорились. С Зоряной Щукиной мы уже побеседовали, она свою ошибку поняла.

Девушка тихо вздохнула.

- Что же касается вашего желания… А вы сами попросите, раз Зоряна здесь. Согласится она – ваше счастье, нет – не обессудьте уж.

Емеля подошел к девушке, посмотрел на нее:

- Зоряночка, милая! Позволь мне возле тебя быть и вместе с тобой по разным временам путешествовать. Я тебе другом буду, во всем помогать стану. Если что – из любой беды выручу, своею жизнью пожертвую. А без тебя мне и белый свет уже не мил. Как увидел тебя – так больше и думать ни о ком не могу. Люблю я тебя!

Зоряна улыбнулась, кивнула – хорошо.

- Вот и отлично! – обрадовался Юрий Владимирович. – Отправляйтесь вместе в будущее. А по поводу родителей своих вы, Емельян Климович, не беспокойтесь, мы им все объясним. Уверен, они поймут и даже будут вами гордиться.

Потом нажал на кнопку какую-то – и исчезли из кабинета Емеля вместе с Зоряной.

 

…Юрий Владимирович тяжело откинулся в кресле и поморщился – опять голова болит. Нашел в ящике коробочку с анальгином, принял сразу две таблетки. Как же достали эти путешественники во времени! Ну чего им у себя не сидится, чего к нам они лезут? Что ни месяц – приходится с каким-нибудь очередным идиотом или идиоткой разбираться. Да еще с теми, с кем они контакт установить успевают… Вот как с этим дураком Емелей, например. Хорошо, что он таким наивным оказался, не стал спрашивать, что его в будущем ждет, а ведь там… Впрочем, это уже его проблемы – сам же захотел!

Юрий Владимирович поднял трубку аппарата правительственной связи и коротко бросил:

- Соедините меня с Кремлем. Да, срочно. Да, с самим, лично. Жду.

И прикрыл глаза – голова все еще болела.