Сердцевина
Горин мрачно оглядывал свою новую команду. Девчонка лет двадцати, двое парней-близнецов постарше, крепкий мужчина лет пятидесяти и совсем уж пожилая супружеская пара. При первом взгляде на этот набор возникало странное чувство, да и при последующих тоже. Впрочем, Горин сразу определил его как досаду, с которой умел справляться.
То, что в андроидах перед ним не было однообразия, слабо сказано. Цвета их глаз и волос, рост и комплекция до мелочей были разными – не считая двух парней. Горин видел такое впервые, он повернулся к начальнику снабжения с немым вопросом на лице.
- Павел Сергеевич, это совершенно исправные модели, – помедлив, ответил тот. – Абсолютно новые, ими не пользовались, просто выпуск шестидесятилетней давности. Простояли у нас в резерве. Там, куда вы летите, современные андроиды не подойдут, вы же знаете.
Горин знал, да. Что на Сезаре-15 слишком сложная пещеристая местность. И придется использовать тяжелый малоподвижный скафандр, способный вместить все резервирующие системы. То ли дело андроиды. Увы, но только у тех допотопных моделей, что стояли сейчас перед ним, была встроенная опция унифицирования с любым существующим скафандром. Горин всегда считал, что универсальность и качество находятся по разным берегам прогресса. Но выбирать не приходилось.
- Их делали люди недавнего прошлого, наличие широкого спектра эмоций еще не было рудиментом, - продолжил объяснять снабженец, правильно трактуя молчание Горина. – Отсюда их своеобразный внешний облик, видимо, со ставкой на психологический комфорт астронавтов. Но с вашим опытом это не доставит затруднений.
- Конечно, нет, - отозвался Горин. – Если они эффективны.
Инспектор по охране полетов, стоящий по соседству, протянул ему руководство. «Семья» - лаконично значилось там. Семья, значит. Горин сунул руководство в карман, с ним он ознакомится позже. Перед вылетом оставались сутки, и сейчас требовалось заняться более насущными делами.
Не удостоив на прощание взглядом ни андроидов, ни людей, он развернулся и покинул зал подготовки к полетам.
Задача стояла простая и четкая. Прилететь и высадить андроидов на поверхность Сезара-15. С их помощью руководить добычей водного и углекислотного льда в лавовых трубках планеты. И если поиск в огромных пещерах Сезара принесет свои плоды, лед будет передан ядерным энергетикам для изучения. И возможного использования в производстве ракетного топлива.
Не сложнее прошлых миссий, разве что планета была особенно загадочной.
«Необследованной, - поправил себя Горин, в конце дня шагая к своему блоку, - не загадочной, а необследованной». Откуда вообще в голове всплыло это древнее слово? Придя к себе, он принял душ и растянулся на гипноматрасе. И только тогда вытащил руководство. Легкий пластиковый свиток развернулся, на поверхности вспыхнули буквы.
В эту «Семью» входило двое прямых помощников Горина – андроиды с внешностью парней-близнецов, обладающие навыками навигации и забора материала. Остальные были вспомогательным персоналом: пожилая пара отвечала за порядок на корабле и обслуживание Горина, андроид-мужчина дублировал часть бортового компьютера, ответственную за автопилот. За что отвечала девчонка, в руководстве даже сказано не было. Словом, большая часть из них ненужный металлолом. Зато производитель андроидов несколько раз подчеркивал необходимость при полете их полного состава. Горин равнодушно прощелкал свиток до конца.
«Обращаем ваше внимание, что андроиды линейки «Семья» оснащены максимально приближенным набором человеческих качеств: способны на адресный эмоциональный отклик, имитацию поддержки, могут вступать в контакт с астронавтами по собственной инициативе. Таким образом, максимальный эффект присутствия людей создает благоприятный психологический фон в одиночных полетах…»
Горин зевнул и выбросил свиток на пол, где тот рассыпался и просквозил в абсорбент на стене. Технически андроиды были простыми, здесь Горин обошелся бы и без руководства. А что до остального, надо будет проверить, отключатся ли ненужные опции.
Вытянув руку за голову, он нащупал сенсор гипноматраса. И, проваливаясь в сон, в который раз отметил, каким везением было родиться в нынешнем времени.
«Человек рожден, чтобы быть свободным». Этот лозунг висел в классном кабинете школы в далеком детстве Горина. Он подолгу смотрел на него, примерял на себя и так, и эдак. Вычисляя то, что ему надлежит искоренить в себе, чтобы стать еще свободнее.
Горина интересовала история, особенно последние сто лет. Как раз с его деда все и началось, он был в первом поколении тех, кого стали называть «функционалы». Спокойные, рассудительные дети заполнили сады и ясли, в которых поубавилось и рева с истериками, и смеха. Такими были не все, еще не все из них. Рациональные мальчики и девочки вызывали интерес как некое социальное явление, не более того. Но когда родились отец и мать Горина, ситуация в корне поменялась. В первую очередь, из-за массовости, которую было не проигнорировать.
Тотальное спокойствие и рассудительность юного поколения пугала и завораживала, заставляла искать ответы. Ученые мира боролись за право дать феномену научное объяснение, и уже годом позже было объявлено о новой мутации генов. Началась она с поколения его деда, развиваясь в геометрической прогрессии дальше. «Человек эволюционирует!» - пестрили заголовки, когда Горин листал портал с архивными статьями того времени. Совершенствуется, отбрасывая часть эмоций за ненадобностью. Приходит к разумному балансу для гармоничной жизни и работы в окружающем мире. Так шестьдесят лет назад в одночасье разорился бизнес детских мягких игрушек. Навсегда. «Дети будущего» предпочитали конструкторы и книги. Единственный мост между внезапной пропастью поколений оставался из «лего», но и его хватило ненадолго.
Эмоции представлялись Горину балластом. Нет, он чувствовал и досаду, и приятное удовлетворение – как от хорошо проделанной работы, например. Но не горечь, не гнев, и не счастье. Полную линейку эмоций изучали в школе, на интерактивной доске под лозунгом о свободе, и Горин легко их трактовал. В угоду своему персональному историческому интересу.
Однажды в архиве тринадцатилетний Павел нашел фотографию. Цифровой портрет показался ему смутно знакомым, а подпись «В.П. Горин, главный инженер-технолог РКЦ» убедила сделать со снимка голограмму и отнести ее матери. Голограмму мать опознала сразу, объяснив, что это – «дедушка папы». Который оставил перспективную работу ради супруги, его прабабушки, а та и вовсе ушла из жизни по собственной воле, когда прадеда не стало. Слушая эту историю, Павел хмурился и старался определить свои ощущения. По всему выходило, что он был озадачен.
- И это все из-за эмоций? - спросил он у матери, которая собиралась на службу. – Но ведь это было неправильно. – Подумав немного, уточнил: - Тебе их жаль?
Мать повернулась к нему с недоумением на лице.
- Конечно, жаль, сынок. Ты ведь представляешь, что такое жалость? – Павел согласно кивнул, этот термин они уже проходили. – Вот я, например, жалею, что ты уделяешь физике с историей больше внимания, чем математике, ведь ты должен быть хорош во всем. Здесь то же самое.
Такое объяснение Горин понимал. Он был еще совершеннее, чем мать с отцом, обновленной версией их генома. Иногда на лице матери проскальзывало неуловимое выражение, которое Горин спустя годы определил как рудимент ее чувств. Вспышками, случайностью – но это делало мать по-прежнему уязвимой. В его же собственной броне не было ни одной пробоины.
Свои тридцать лет Горин прожил, ни о чем не жалея. Разве что решение не заводить семью иногда наводило на мысли о неверном выборе. Но, анализируя ситуацию снова, он признавал, что поступил совершенно рационально. Демография нуждалась в нем меньше, чем космос.
Горин был хорошим астронавтом, и уважал свою работу. Она требовала сосредоточенности и хладнокровия, у него было в избытке и того, и другого. Удивительно, но среди его сверстников, и даже коллег, встречались «откаты» в регресс. Эмоциональные срывы во всей красе, пару раз ему довелось увидеть такое лично. И где, подумать только – на их собственной тренировочной базе. На этот случай в штате был психолог-конформист, он и приводил астронавтов в норму.
Хотя, на взгляд Горина, не стоило тратить время на порченые ресурсы. Сам он находился на пике формы и с безупречным послужным. Именно поэтому Сезар достался ему, неспособному на ошибку совершенному астронавту.
Черный космос обтекал корабль, который уже несколько часов удалялся от Земли. Горин стоял за пультом управления, следя за множеством цифр. Слева от него показалась Варвара – так девушка представилась сразу после активации. Сейчас она улыбнулась и откинула с лица прядь волос. Интересно, с неудовольствием подумалось Горину, зачем программировать в андроиде такой странный жест, и что бы он значил?
- Павел не хочет выпить чая? Вместе с нами?
Горин отмахнулся, не сводя глаз с пульта управления. Они летели всего ничего, но андроиды уже начали его утомлять. Они оказались куда активнее, чем он предполагал. То и дело подходили к нему с вопросами и дежурными улыбками на лицах. Перед отлетом Горин наведался в отдел снабжения, где узнал, что линейка «Семья» не подлежит избирательному отключению опций. Еще одна сторона универсальности.
«Сами понимаете, Павел Сергеевич, модель своеобразная. Мы проверяли только исправность эксплуатации, в модификации лезть не рискнули. Но если хотите, отправим с вами на борту психолога-конформиста».
Горин решительно отказался.
На панели появилось уведомление о смене курса – корабль обходил пояс астероидов. Пока полет проходил штатно. Горин услышал разговоры за спиной и обернулся. Андроиды собирались за столом для приема пищи, раздавая друг другу тюбики с чаем и о чем-то переговариваясь. Секунду он смотрел на них, удивленный. Они что, еще и друг с другом разговаривают?
Ах да. Об этом было в руководстве. «Способны создавать естественный шумовой фон, характерный для общества». Шумовой фон… Горин предпочел бы побыть в тишине. Надо еще просмотреть статистические вероятности того, что по прилету на Сезаре будет туманность.
- Паш! – окликнул его андроид-мужчина, дублер бортового компьютера. – Сынок, ты заработался. Корабль летит сам по себе, а если что, у меня все под контролем. Идем, посидишь с нами.
- Точно, Павел, - к нему присоединился один из двух близнецов, которых он совершенно не различал. – Нам тебя не хватает.
Горин поднялся и дошел до двери, разделяющей кабину управления и обеденный отсек. Андроиды смотрели на него своими разными лицами. Опознать дружелюбное выражение не составило труда, спасибо фундаментальным школьным знаниям с их подробными мимическими схемами. Пожилая пара подняла руки и активно замахала – еще одно неуместное проявление эмоций. Мгновение Горин смотрел на них, потом с грохотом задвинул дверь.
Нет, он не хотел выглядеть демонстративно. Он лишь хотел, чтобы это было доходчиво.
Из области редких интересов вне работы Горину нравилось смотреть на звезды – в том смысле, который он сам вкладывал в это слово. Когда они проносились в иллюминаторе мелкими белыми точками, мир был по-особенному правильным, и даже мысли о работе уходили из головы. Фантазировать Горин не любил, и открыто порицал это. Но иногда абстрактно представлял, что летит не внутри, а вне корабля, маневрируя между этими точками. Даром, что реальные звезды были огромны и опасны, и конечно, от одной до другой километры с бесконечными нолями. А их сияние – не более, чем мера освещенности.
Критикуя себя за слабость, но постояв минут десять в неподвижности, Горин собрался в каюту. За спиной обнаружился андроид-мужчина, чьи глаза внимательно смотрели в иллюминатор.
- Красиво, правда, - неожиданно сказал андроид, поворачивая голову. – Звезды. Ты не против, если я буду приходить смотреть с тобой?
Горин раздраженно поджал губы.
- Я не смотрел на звезды.
«Не объясняйся перед машиной», - он мысленно себя одернул. Андроид снова уставился в иллюминатор, а Горин зашагал к выходу из кают-компании.
- Павел, - раздалось сзади, Горин слегка замедлил шаг. – Никто об этом не узнает.
Горин обернулся туда, где на фоне звездного неба высилась обманчиво-человеческая голова.
- Мне все равно, - отозвался он.
И это было чистой правдой.
- Доброе утро, Павел!
- Доброе утро, Павел!
Он поморщился, едва заметно – больше от громкости их голоса, и прошел мимо «семейки», что сидела за столом. Излюбленное место. В этот раз пожилая пара даже привстала, завидя его. Женщина улыбнулась и протянула ему тюбик говядины. Еду андроиды не трогали, за это он был спокоен. А вот тюбики с пресловутым чаем разлетались только так.
- Тебе бы поесть. Хороший день должен начинаться с завтрака, - она обернулась к андроиду-супругу и остальным. – У нас ведь будет хороший день, правда?
- У нас – будет, - сухо отрезал Горин, забирая тюбик и бросая обратно в лоток. – Я прошу прибрать мою каюту, займитесь своими прямыми обязанностями.
Дважды повторять не пришлось. Супружеская пара мигом встала из-за стола и зашагала по узкому коридору. Горин проводил их взглядом. Его каюта была в полном порядке, ну пусть покружатся там и поищут, что не так. Мысли об этом вызвали в нем чувство удовлетворения. Интересно, с чем оно было связано?
«С их неудачей», - понял Горин и остановил себя. Дальше копать не стоило. Самоанализ должен был приводить в рабочее состояние, а не уводить от него.
Проглотив свой завтрак, он сосредоточился на работе. Ее пока было немного, и Горин заскучал. По-прежнему сидя за столом, четверка андроидов воссоздавала некое подобие игры. Краем глаза он следил за ними: в воздухе появилась голограмма с разлинованной доской и пятью разноцветными квадратами. Дешевое запрограммированное развлечение. Закончив, андроиды призывно замахали руками.
- Идем, Павел! Тебе понравится!
Горин поднялся с кресла перед пультом управления. Наверное, супруги закончили с каютой, а если нет, то надо их отправить к остальным. Похоже, андроидам есть чем заняться, и он, наконец, побудет в одиночестве.
Проходя мимо зеркально-блестящей заслонки входа, он увидел в отражении андроидов. Они сидели неподвижно, так и не начав играть, провожая его взглядом. Улыбки на лицах исчезли.
Почему они вели себя так, словно зависели от него? Они же автономные системы, пусть и с расширенным некстати набором функций. «Это я здесь функционал, - напомнил себе Горин. – В третьем поколении». И все же, общее ощущение неправильности осталось и после того, как он наглухо закрыл за собой дверь каюты. Словно знак вопроса, который, впрочем, минутой спустя, Горин успешно выбросил из головы.
Полет до Сезара-15 предполагал четырнадцать земных суток. Причины, по которым столь лакомый кусочек космоса был еще не обследован, Горину представлялись смутными, связанными с финансированием и дрязгами глав корпораций. И с трудностью десантирования, конечно, решать которую предполагалось этой кучке активного металлолома. Чрезвычайно активного металлолома.
Горин пусть и не в полной мере, но понимал зависимость людей недавнего прошлого от себе подобных. И все же, неужели им настолько спасительной казалась эта имитация контакта? Когда андроиды по десятку раз на дню подходили и спрашивали, как у него дела, лезли под руки и под ноги, предлагали помощь, растягивая лица в улыбке. Его это не просто раздражало, но отталкивало, а ведь он, Горин, должен стоять выше этого. Хотя бы потому, что эволюционно выше человека прошлого. Того, кто тогда нуждался в этом дешевом антураже.
Однажды ночью он проснулся от того, что корабль тряхнуло. Натянув комбинезон, Горин дошел до блока управления. Все было нормально, компьютер доложил о столкновении с космическим мусором – никакого серьезного урона.
- Паша, корабль летит сам по себе, у меня все под контролем, - к нему подошел андроид-мужчина. – Иди поспи.
Горин на секунду закрыл глаза и приказал сердцу стучать медленнее. Допустимая досада.
- Во-первых, - он развернулся к андроиду. – Я запрещаю называть меня сокращенным именем. Для тебя я капитан или Павел Сергеевич. А во-вторых, – он помедлил, разглядывая лицо, так похожее на человеческое, - ты бортовой компьютер на случай поломки, а корабль исправен. По прилету на Сезар я половину из вас отключу, ваше присутствие здесь формальность.
Доброжелательное лицо андроида не изменилось. Запнувшись на повороте, он медленно и неловко зашагал прочь. На выходе Горин услышал «Спокойной ночи, Павел Сергеевич!». Стало тихо.
Вернувшись в отсек, Горин пытался вспомнить, кого напоминал ему этот андроид. Точно, его первый инструктор в летной школе, майор Вукалович. Горин был его лучшим учеником и протеже, Вукалович ценил хладнокровие. Он сам был из второго поколения людей, не обремененных лишними сантиментами. И все же, между вторым поколением и третьим проходила незримая разница. Когда Павлу показалось, что отношения из деловых переходят в неформальное общение, он отдалился от инструктора. Порвал все контакты и пошел дальше – привязанность мешала службе.
Интересно, что инструктор сказал бы, узнай, что Горин избороздил почти весь известный космос. Хотя какая разница, откуда вообще эта мысль? День с андроидами опять утомил. Главное, чтобы «погода» на Сезаре не подвела. Скоро они будут на месте, а до поры придется смириться и с «Семьей», и с их набегами на личное пространство.
Под эти размышления и ровный свет каютных стен Горин, наконец, заснул.
Дни сменялись днями. Не менялось только поведение андроидов.
Быстрым движением руки Горин, собираясь побриться, очертил овал на плазменной стене каюты. Поверхность внутри овала сменилась на зеркальную, в которой он увидел серьезное и неожиданно уставшее лицо. Пора было взять себя в руки, капитан здесь один. Пока что Горин ни разу не позволил себе ни повысить голоса на андроидов, ни того, что называлось «гневом». Гнев – это срыв и «регресс», это – не для него.
Он не любил бессмысленных действий и того, что впустую отнимало время. И того, и другого в последние дни было с избытком. Девушка со своим вниманием, парни-близнецы, всегда неразлучные, и супружеская пара, что смотрела на него как-то особенно, как иногда смотрела мать – все это отвлекало от работы. Даже не столько от работы, сколько от привычных и выверенных действий.
От привычности в целом.
«Павел, я подумала, вдруг ты захочешь поговорить. – Голос Варвары был мелодичнее остальных, и обращался к нему чаще прочих. Он не хотел поговорить, не о чем было разговаривать. – Я немного скучаю по Земле, но хорошо, что мы здесь вместе, правда?»
Горин провел ладонью по гладкому теперь лицу и отложил лазерную бритву. Зеркальная поверхность вернула исходную форму безликой панели.
Еще один день. Потом еще, и вот уже целая неделя позади. Время струилось, как беговая дорожка под ногами. Андроиды-близнецы стояли по бокам от Горина, и обсуждали занятия спортом.
- Думаю, я бы тоже смог, - близнец слева смотрел на табло. – Это вроде несложно. Но ты смотри, Павел успел пятнадцать километров отмотать. Круто, да?
Дыхание то и дело норовило сбиться, Горин отбегал уже сорок минут на максимальной скорости. В тесной каюте разложенная дорожка занимала половину пространства и, тем не менее, эти двое умудрились в него вклиниться. Близнецы вроде бы не мешали, но он поймал себя на мысли, что не может не слушать их бессмысленный разговор.
- Вообще коллективные занятия спортом это хорошо, - активно поддержал андроида его двойник справа. – Может, возьмем за правило? Будем собираться по утрам в кают-компании, чтобы тренироваться. И полезно, и укрепляет командный дух. Астронавт сильным должен быть. Что скажешь, Павел?
Горин соскочил с дорожки, виртуальное табло погасло. Близнецы выжидающе уставились своими серыми глазами. Дорожка тихо свернулась в рулон, который занял нишу в стене. Жаль, что в каюте не было опции избавления от незваных андроидов, хотя Горин невольно подумал, что за их болтовней время пролетело куда быстрее.
- Отличная тренировка, - близнец слева выставил вверх большой палец.
Горин промолчал, ему был знаком этот жест. Одобрение, в котором он не нуждался. Видимо, тренировка забрала ресурсы на раздражение – обычный маркер его реакции на андроидов. На этот раз он просто кивнул на дверь, и близнецы послушно покинули каюту. Воцарилась тишина.
Секунду Горин постоял, привыкая к ней. Отмечая, что после каждого контакта с андроидами, ему требуется на это все больше времени. Из привычно-комфортной среды тишина превращалась во что-то противоестественное и давящее. Искажение правды ощущений привносило внутренний разлад.
«С этим надо что-то делать».
До прилета оставалось трое суток, и Горин, наконец, ушел в работу. Просчитывал на широко развернутом модуль-экране вероятные траектории приземления, произвольно меняя условия. Сезар мог быть непредсказуем, а действовать хотелось по отточенным схемам. Андроиды словно почувствовали это и умерили свою активность. Они стали реже подходить к нему и тише себя вести. По-прежнему собирались «на чай», беседуя между собой, но при этом поглядывая на него, словно Горин был их предметом обсуждения.
Впрочем, какая разница. Главное, что отвязались. Вот только странное неуютное чувство заставляло все чаще исподтишка коситься на «Семью». Горин хмурился, но не мог его идентифицировать. Павла давно научили разбирать свои «допустимые» чувства, каждое ощущение следовало четко обозначить и разложить по полочкам. Если то была «досада» - помогали дыхательные упражнения, если «приятное удовлетворение», то можно было обождать немного, а потом переключиться на другую работу. Но впечатление было новое, описать его не хватало терминов. Точно один сплошной пробел. «Надо будет изучить этот вопрос по прилету», – отметил себе Горин.
Раз к нему подошла Варвара, неловко погладив по рукаву комбинезона. Она приблизилась тихо, хотя он услышал ее на подходе. Может, потому что хотел услышать. Может, потому что напряг лицевые мышцы, собираясь ответить отказом, но она ничего ему не предложила.
- Работы много, да? Мы понимаем. Мы не отвлекаем Павла. Не раздражаем, - Варвара улыбнулась, и Горин удивленно посмотрел на нее. Выходит, они действительно могли оценивать ситуацию правильно?
Хотя чему удивляться, конечно, они способны анализировать и делать определенные выводы. Горин коротко кивнул. Варвара так же тихо удалилась.
И опять это странное чувство. Словно чего-то вдруг стало не хватать. Горин еще раз просмотрел свои графики и цифры. Мерцая на экране, они стройными рядами укладывались в память. Нет, все было на месте. Все было в порядке. Горин коснулся экрана, тот потух, рассеялся, как и мимолетное присутствие андроида.
Насчет мимолетности он ошибся. Приглушенные звуки шагов не обманули – за спиной внезапно собрались они все. Пожилая пара, мужчина, Варвара и близнецы. Смотрели андроиды не на Горина, а куда-то позади него. Туда, где еще минуту назад мерцал расчетный экран, а теперь оставалась только прозрачная гладь иллюминатора.
- Звезды – это красиво, - тихо произнес мужчина-андроид. – Особенно если смотреть на них вместе.
Возможно, то сказались графики и цифры, еще слишком свежие в мозгу у Горина, или физическая усталость. Но ему вдруг впервые захотелось, чтобы они остались. Пустота (он вспомнил термин) заполнилась присутствием шестерых тел за спиной, и внезапно это показалось таким же органично правильным, как и светлые точки на черном полотне бесконечного космоса.
Корабль летел, огибая голубоватое сияние. День прилета наступил, и Сезар-15, надежда ядерных энергетиков, казался красивым матовым шаром. Впечатление могло быть обманчивым, словно конфетная обертка. Горин перешел на ручное управление, и корабль сбавил ход, почти застыв над далекой поверхностью.
- Итак, - он повернулся к андроидам. Сегодня Горин велел им собраться в центральном отсеке. Часть управления останется на нем, как и координация их действия с борта. С остальным проблем возникнуть не должно. – Вы, близнецы, спуститесь вниз. Оборудование я подготовил, что делать на Сезаре, вы знаете, верно? Мы все вчера обсудили.
Близнецы синхронно кивнули.
- Хорошо. А вас, - Горин обвел рукой остальных, - я прошу проверить исправность своих внутренних систем перед отключением. По прилету вас вернут в отдел снабжения.
Взвешенное решение, и единственно верное. Вчерашний эпизод заставил Горина лишних двадцать минут пролежать без сна. Размышляя о том, что ситуация выходит из-под контроля. Он, капитан-навигатор первого уровня, стоял в компании андроидов, занимаясь абсолютно бессмысленным занятием. Они словно забрали себе что-то личное, что принадлежало ему одному. И в очередной раз подчеркнули, каким нелепым было его хобби.
Горин понял, что помнит цвет их глаз, каждого из них – а ведь памяти совершенно ни к чему это знание. В последние несколько дней он не мог не заметить за собой привычки искать андроидов краешком взгляда. Невольная, неподконтрольная, она обличала его в собственной слабости и несобранности. Кто угодно, только не он.
Пожилой андроид неожиданно резко вышел вперед и приблизился к Горину.
- Павлу нельзя отключать нас, я и моя супруга должны обеспечивать быт во время полета! Без нас Павлу будет одино…
Горин стремительно протянул руку и щелкнул тумблером, благо те располагались прямо под шеей андроидов. Тумблер, подумать только. Вот она, модель прошлого, со всеми простыми решениями налицо. Выключенный андроид так и остался стоять с открытым ртом и испуганным удивлением на лице. Другие андроиды замерли, не шевелясь.
- Павлу не будет одиноко, - холодно констатировал Горин. – Павлу обуза не нужна.
«Надо было меньше с ними общаться, - что-то похожее на досаду вспыхнуло в нем и погасло. – Похоже, они решили, что я один из них. Что меня можно опустить до их уровня своей ненужной заботой и болтовней».
Не дожидаясь возражений от надоедливых машин, он решительно прошел вдоль остальных. Щелк, щелк, щелк. Варварин щелчок показался особенно звонким, взгляд голубых глаз заметался и погас. Закончив обход, Горин вернулся к экранам и ввел комбинацию цифр, одновременно успев заметить, что близнецы переглянулись.
Вдох-выдох, Горин повернулся к пульту управления. Наверное, он сходит к психологу-конформисту по прилету. Это будет анонимный визит, никто не узнает. Ничего страшного, просто избыточный раздражитель подействовал. Ему все равно до этих андроидов, зато теперь никто не будет отвлекать от работы.
«Они и не отвлекали в последние дни. Не хотели тебе мешать».
Горин крепче стиснул ручки кресла и на секунду закрыл глаза, прерывая ход мыслей. В шлюзовом отсеке дожидалась гравитационная капсула с функцией автовозврата. Скафандры для близнецов были готовы, момент идеальный. Туман над Сезаром развеялся, и далеко внизу показалась изрытая серая поверхность.
- Близнецы, по местам! Надеть скафандры, приготовиться к спуску.
Ни один из андроидов не пошевелился. Горин обернулся: индикаторные сигналы включены, в чем дело? Он повторил свою команду спокойным и уверенным голосом.
Еще раз. А потом еще.
Стоящий слева близнец поднял голову и встретился с Гориным серым взглядом искусственных глаз.
- Павел, мы не можем подчиниться, - механический голос развеял сомнения: андроиды были исправны. – «Семья» работает только в комплекте. Верни, пожалуйста, остальных.
- Я сказал… - Горин опять сделал глубокий вдох и выдох. Внутри поднималась непривычно-обжигающая волна, сердце забилось быстрее. – Я же сказал, по местам, – голос прозвучал чуть резче, чем должен был. – Мои решения не обсуждать. Готовиться к спуску.
Андроиды растерянно заулыбались, словно не знали, как реагировать, но остались на своих местах. Саботаж решили устроить? Горин не заметил, как сжал кулаки.
- Капитан корабля, Горин Павел Сергеевич, дает команду экипажу…
- Павел, - на этот раз близнец справа примирительно поднял руки. – Успокойся, пожалуйста, пойми. Мы ведь одна команда, одна семья – твоя семья! Мы должны действовать вместе, такие у нас настройки. Иначе мы просто не можем.
- Что за нелепость, - Горин с трудом удерживал ровный тон, - я читал инструкцию. Там нет ни слова про вашу неавтономность друг от друга. Зато про безусловное подчинение есть, - голос сделался выше. – И поэтому, если я сказал, по местам, то залезайте в капсулу.
Андроиды остались на месте. Их бессмысленные улыбки ничуть не изменились, пульсируя где-то в висках у Горина. Мир покачнулся и замер. Одна секунда. Вторая.
Это было невыносимо.
- Залезайте! - Горин впервые в жизни услышал собственный крик, но подумать об этом не успел. – Немедленно!
Гнев ослепил его быстро, как вспышка. Словно пуля из-под пружины, которая долго была на взводе. Голова закружилась, Горин сам не заметил, как в два прыжка пересек пространство. Кулак стремительно впечатался в чужое прохладное лицо костяшками пальцев. Андроид пролетел пару метров и с грохотом ударился о стену.
Горин стоял посреди комнаты, тяжело дыша, осознавая случившееся. За все тридцать лет у него не было ни одной вспышки, он был абсолютно спокойным, уверенным в себе человеком. Ударить андроида, подумать только… Да что она с ним делает, в конце концов, эта «Семья»?! Что происходит!
«Теперь и я неисправен, - горько подумал Горин, спокойное дыхание никак не возвращалось. – Никто об этом не должен узнать. Я просто обязан закончить миссию и вернуться домой. Обратиться к психологу-конформисту».
Андроид неуклюже поднялся. На его правой щеке осталась серьезная вмятина от кулака.
- Ну что же… - Горин растерянно замолчал, в глазах защипало. Второй близнец запоздало подал стоящему «брату» руку. – Зато теперь я смогу вас различить.
Андроид улыбнулся, отчего полимерные волокна на щеке надорвались и повисли на ней паутиной. Он улыбался так, как улыбались они всегда: широко, нелепо, ненужно. Не осознавая своей неуместности во всем, где и чем они были.
- Павел пытается шутить!
Сказанное андроидом отрезвило его. Не говоря ни слова, Горин вернулся в кресло управления. Сезар-15 по-прежнему просматривался кратерами, но обстановка могла поменяться с минуты на минуту. Времени терять нельзя. Не оборачиваясь к андроидам, возвращая генетически родное хладнокровие, он скомандовал:
- Включить обратно остальной экипаж. Готовиться к спуску.
На исходе суток с момента высадки близнецов, Горин ходил по отсеку взад и вперед, не находя себе места. Он вернул самообладание, миссия пока проходила по плану. Вот только кое-что было безнадежно испорчено.
Горин высунул голову в коридор и огляделся: ни Варвары, ни пожилых, ни андроида-нарушителя субординации. Слишком тихо стало на корабле. Может, опять играют в свои нелепые шарады с квадратами. Ладно, скоро возвращаются близнецы с образцами льда – можно будет лететь обратно.
Обратно. Горин очертил себе зеркало на панели, хотя сейчас был гладко выбрит. На него смотрело привычно-хмурое лицо, вот только глаза выдавали что-то похожее на «страх». Он видел это выражение раньше, в глазах астронавтов в кабинете у психолога. На слайдах школьной доски. Почему это случилось именно с ним? Как это вообще могло случиться? Навязчивое, липкое ощущение. Возвращение домой пугало, руководство посмотрит на него – и все поймет. Он встал у иллюминатора и устало потер глаза. Снаружи царила привычная темнота космоса, свечение Сезара озаряло другую сторону корабля.
В дверь каюты постучали и отворили. Улыбающееся лицо Варвары возникло прямо перед ним. Чисто теоретически, если бы она была настоящей, это была бы красивая девушка. С тонкими чертами лица и светлыми волосами, которые слишком легко разлетались. Но забивать себе голову этими рассуждениями излишне, напомнил себе Горин. В них не было никакой прикладной ценности.
- Павел хочет выпить чая? И перекусить… Мы без тебя не начинаем.
Ее голос странного диапазона вызвал в нем подзабытые знания по аудированию эмоций. Кажется, то была «радость». Радостно видеть Павла? Радостно выпить чая? Неожиданно для себя, он кивнул и поднялся. Не то, чтобы он хотел сидеть в компании андроидов, конечно нет. Он просто… просто ему все равно сейчас было нечего делать.
Они сидели за столом, раздавая тюбики чая по привычному ритуалу. Горин пристроился рядом, андроиды с энтузиазмом поздоровались. Словно и не было никакого отключения, словно они были самой обычной семьей на Земле, а не набором машин в непроглядном космосе.
Андроиды подносили тюбики ко рту, пастообразная масса со вкусом чая проваливалась в отсек на шее. И этот пустой расход всего-то для соблюдения ритуала? Люди прошлого были очень и очень нерациональными. Он никогда с ними не общался. Там, на Земле, пожилые сторонились его поколения и поколения его родителей. Те, что доживали свой век несовершенными, не любили внимания к себе. И не любили формальных попыток заботы своих «улучшенных» детей.
- Вас сделали по образу и подобию создателей, - Горин присел по соседству и взял свой тюбик, грея в ладонях. – Они действительно были похожи на вас, эти люди? Чем-то.
- Паша, - андроид-мужчина опять назвал его запретным именем, но в этот раз почему-то Горин не почувствовал досады. – Это мы похожи на них – чем-то. Умением ценить и беречь друг друга.
Горин знал, что текст запрограммирован, и ответ его не удовлетворил.
- Всего лишь слова. Андроиду не дано чувствовать, вы просто имитация. И хватит звать меня Пашей, мы об этом уже говорили.
Андроид оторвался от тюбика и повернулся к нему. Остальные повторили за ним. В светодиодном освещении они как никогда казались настоящими.
- А у тебя есть семья? - спросила Варвара.
Горин поморщился. И на что он рассчитывал, садясь с андроидами за стол? Конечно, у него есть семья. Мать была, и отец. Он давно уже вырос, их дороги разошлись. Родители дали ему все: воспитание, образование и гены. Все, что от них требовалось.
Горин бросил выжатый досуха тюбик на стол.
Внезапно панель управления вспыхнула огоньками. Резко запищали шлюзовые сигналы. Это означало только одно – капсула возвращалась на борт. Миссия по разведке поверхности Сезара-15 подходила к своему завершению.
Первым делом Горин бросился проверять пробы. В герметичных колбах клубился пар, переливаясь в тон свечению Сезара. Выходит, получилось? Есть углеводородный лед, есть результат. Сама капсула тоже была невредима, а вот андроидам повезло меньше.
Близнецы освободились от остатков разъеденных скафандров и теперь стояли посреди отсека. «Кожа» с их лиц слезла, волос больше не было. Невредимыми остались глаза, но и они потускнели, и теперь слеповато вращались из стороны в сторону, ориентируясь на звук. Странно, что атмосфера Сезара оказалась агрессивна к ним, впрочем, не слишком большой урон за сутки пребывания. Удивительно, что они были все еще исправны.
- Ребята! – Варвара неожиданно быстро подбежала к ним и обняла. Супружеская пара, опоздав, присоединились. Андроид-мужчина подошел последним, широко раскинув руки.
Они стояли тесным кругом, выполняя совершенно не то, что было в них запрограммировано. Или то? Озадаченный, Горин дал команду герметизации шлюзового отсека. Андроиды больше его не раздражали, миссия выполнена, пусть делают, что хотят. Он неуверенно обернулся к ним. Видимо, имитация приветствия экипажа. Очередное бессмысленное действие и снова не по адресу. Сейчас надлежало доложиться в центр об успешном завершении миссии.
- Павел, - лицо, потерявшее человеческий облик, со вмятиной на щеке повернулось в его сторону, размыкая круг. Горин вздрогнул от звука хриплого голоса. – Идем сюда. Все закончилось.
«Ничего не закончилось», - отрешенно подумал он, подходя на внезапно нетвердых ногах. Слеповатые глаза близнецов чередовались с голубыми Варвары, и светло-карими остальных. Словно какой-то ритуал проходил в полуметре от него. Во рту оставался сладковатый привкус чайной пасты, а до дома – четырнадцать суток. И всего десять шагов до каюты, где он сможет остаться один, опять один.
Повинуясь странному порыву, Горин неуверенно вошел в круг андроидов. Положив руки на прохладные плечи экипажа, коснувшись лбом чьей-то щеки, он вдруг понял, что зашел слишком далеко. Слишком далеко от контроля, медленно, по крупице. Незаметно для себя, отрицая до последнего. Наверное, так держит оборону воздушный шар – повинуется натиску, нарастая свою мощь, пока лишний атом воздуха не разрывает его на куски.
Он не знал, что было этим атомом, он больше не хотел ничего знать. Единственный человек на корабле, он стоял, оплетенный руками тех, кто пытался стать ему семьей, и первая за тридцать лет слеза беззвучно потерялась в комбинезоне.
Павел не поверил в нее. Но за ней упали другие. Еще и еще. Он нащупал плечо изуродованного андроида и сжал его, словно пытаясь найти ответ на свое состояние. Сквозь пелену слез, он разглядел его лицо, увидел и ответ.
- Я рад тебя видеть, - прошептал Горин, находя в памяти давно забытые слова. – С возвращением.
_________
Руководитель миссии требовательно смотрел на сидящего напротив начальника отдела снабжения. Меньше, чем через час ему предстояло встретиться с инвесторами, вложившими в проект «Сезар-15» большие деньги. И кое-что требовало пояснений.
- Я не мог этого предвидеть, - тихо сказал начальник отдела. – Андроиды линейки «Семья» совсем не опасны для миссии, они только и делают, что чай предлагают, улыбаются, ну вы понимаете. Разговаривают друг с другом и астронавтами, обычный устаревший образец.
- Глупости, - перебил его руководитель, буравя темными глазами. – Мой лучший астронавт изъявил желание стать андроидом после этой миссии, это вы называете безобидным? Он из второго поколения, лучший из лучших. Откуда взялся этот эмоциональный сбой? Я требую, чтобы психолог-конформист разобрался в ситуации. Мы не допустим такого в будущем, это, во-первых, а во-вторых, верните мне астронавта, который приносил результат.
Начальник отдела снабжения покосился на лежащую перед ним папку. Он уже читал отчет психолога-конформиста. По всему выходило, что Павел Горин был настроен решительно и не поддавался терапии. Неизвестно, что произошло на том корабле, психолог так ничего из него и не вытянул.
Психолог-конформист вглядывался в матовое стекло бокса. Сегодня Павел Горин стал андроидом линейки «Семья». Увы, у него было на это право, согласно кодексу о выборе модификации существования. Это нелепое современное право появилось вместе с андроидами, правда, никто им еще не пользовался. В ожидании того, что увидит в боксе, психолог в который раз прокручивал последний диалог с Гориным в голове, ища ошибку в своих рассуждениях. Не находя ее снова и снова.
«Павел, не страшно, что у вас появились чувства. Но вы хоть понимаете суть своего решения? Андроиды не личности, они просто машины. Выбрав такой путь существования, вы как раз лишите себя тех эмоций, что показались обретенными. Мир вокруг станет ненастоящим, а вы потеряете все».
«У меня ничего и не было».
Бокс озарился светом, когда туда завели Горина. Психолог с интересом подался вперед. Место казалось наиболее безопасным для первой встречи: четыре стекла по сторонам и минимум возможного ущерба. Реакция могла быть непредсказуемой. Горину оставили собственную внешность, и выглядел он почти естественно, не считая непривычного выражения лица. По команде к нему запустили других андроидов. Руководство в итоге поставило крест на Павле, а состав «Семьи» допускал расширение.
Надо же, подумал, психолог, какая достоверная имитация человека: андроиды шумно бросились к бывшему астронавту, хватая его за руки, обнимая за плечи. Сам андроид-Горин, широко улыбаясь, что-то отвечал. Он повернулся в его сторону и в стекле отразился бессмысленный взгляд синих глаз. Психолог вздохнул и направился к выходу – никаких разгадок он здесь не увидел.
Редкая профессиональная неудача.
Где-то в глубине базы с экрана монитора за сценой встречи наблюдал руководитель миссии. Представитель первого поколения новых людей напряженно поддался вперед. В отличие психолога, он кое-что увидел. Что-то неуловимое, слишком иррациональное, чтобы быть правдой.
Руководитель с опаской прислушался к себе и своим ощущениям. А затем осторожно и нерешительно приоткрыл нижний ящик стола.
Там лежало то, за что ему было неловко. Его старое фото в окружении женщины и двух детей.
Семьи без кавычек.