Сундук сокровищ

— Сожалею, но заявка отклонена, — сказала администратор, — квоты на лечение не одобрены.

Я посмотрел на сотрудницу клиники как первый раз в жизни. Одетая в белоснежную форму, Рагимат заученно улыбнулась. Искуственно.

Лживо.

И эта фальшь чувствовалась во всём.

В миролюбивой обстановке клиники, служившей последней надеждой для тяжелобольных.

В мягком свет леви-ламп, которые стали на бездну оттенков холоднее.

В облике женщины, которая была лишь искусной проекцией человека.

А что я хотел? Функции не способны на сострадание.

— Причина отказа?

— Бесперспективность лечения. Неуклонное прогрессирование симтоматики показало, что эффективность лечебных тактик как существующих, так и вероятных их моделей...

Дальше я слушал вполуха. Время замедлилось. Мысли рассеялись, став хаосом эмоций.

Страх. Отчаяние. Беспомощность.

— Свяжите меня с доктором Фаустом. Он обещал, что возьмётся за Беату. Я поговорю с ним напрямую.

Рагимат покачала головой.

— Господин Фауст был одним из тех, кто принял это непростое решение, мистер Торнахан. После тяжёлых раздумий, которые вы вряд ли посчитаете достойным оправданием. Поэтому он распорядился выдать вам с Беатой направление в лучшую клинику, где вам окажут паллиативную помощь. Бесплатно и без социального дресс-кода.

Как по мановению волшебной палочки, у меня в мнемоинтерфейсе зажглась новая руна. Моргнув зелёным огоньком, она сиротливо обосновалась в пустующей вкладке "социальные привилегии".

Я горько усмехнулся. Умирать в элитной клинике, недоступной простым смертным – слабое утешение. Не более, чем циничная подачка от Содружества, которое решало проблемы человечества с элегантным людоедством. Провожать с почестями на тот свет несравненно легче, чем вытаскивать оттуда.

Я прервал связь не попрощавшись. Тихо пискнул мнемоконнектор, и убранство клиники исчезло, сменившись утилитарной обстановкой личной каюты. В отвратительном настроении я поднялся из кресла.

Это не первая клиника, где мы получили от ворот поворот. То квоты у них закончились, то ещё что-нибудь. Истинная же причина на поверхности. Плавает, как пятно мазута на лике океана. Радужная внешне и гадкая по сути.

Я сжал кулаки, закипая от гнева.

Социальный рейтинг, будь он проклят. Я готов биться об заклад, что акулы здравозахоронения с квотами мне не наврали. Просто раздали кому надо. Тем, у кого "соцпробег" повыше.

Тем, кто нужнее.

Чудовищным усилием воли я сохранил самообладание. Послав к чертям Содружество с их медициной и кредитами, я вышел из каюты. Взгляд задержался на входе в медблок. Там, в биостагнационном саркофаге, мирно спала дочка. Истощённая коварным прионом, она ушла в глубокий сон, почти не отличимый от смерти.

Я отбрыкивался от старухи с косой как мог. Но недалёк тот момент, когда створки саркофага сомкнутся и надо мной. У меня защемило в груди. Ощущение собственной беспомощности грызло сердце крысиными зубами.

Отцы не должны хоронить своих детей!

От дурных мыслей меня отвлекла отборная ругань. Очереди из крепких словечек летели из рубки и прошивали дверь не хуже урановых пуль. С грохотом лязгнул металл, и виртуозные пассажи Сэндза взяли новую литературную высоту. Заинтригованный, я толкнул дверь. По носу щёлкнул едкий запах перегретого припоя. Напарник скрючился у кресла второго пилота и сосредоточенно гремел инструментами.

Я невольно улыбнулся. За время совместной вахты в системе Юпитера мы крепко подружились. Пыхтящий как ёж, Сэндз поражал умением улучшать уже идеальное. "Кашу маслом не испортишь!" – любил он повторять старую поговорку, когда придумывал для своего астрокресла новый апгрейд. Правда, не всегда удачно.

— Что на этот раз? — кивнул я на извлечённый контроллер. — Конвекционный вибромассажёр сдох?

Кучерявая голова Сэндза показалась над стойкой.

— Он самый, так его и эдак во все втулки. Ну что за паскудство – глюкнуть среди сеанса!

— Сдался он тебе.

Сэндз чертыхнулся, колдуя над внутренностями кресла.

— Уж извини, но я не могу похвастать здоровой спиной и каменной задницей. В оздоровительные салоны не набегаешься, а моё тельце по комфорту ой как истосковалось!

Закончив возню, Сэндз поднялся. В кабине раздался отчётливый хруст суставов.

Я хихикнул:

— Не обессудь, дружище, но вместо обновления корабельной технобазы жди на свой юбилей артрореконструктор.

— Да иди ты, — буркнул Сэндз, плюхнувшись на место, — сперва пусть разработчики доведут до ума прошивку... Давай лучше технобазу. Премиальную.

— Может, всё-таки реконструктор?

— И без рекламных интеграций! — назидательно продолжил Сэндз. — Я устал блокировать волны спама, засоряющие мозг!

Я хмыкнул. Когда люди подключились к "Скальду" и расширили горизонты сознания, они приобрели фантастическую мощь. Но ИИ на четырёхмерных нейронных гиперсетях от консорциума "Когнитек" быстренько спустил с небес своих почитателей. С лавиной интракогнитивных приложений и дистрибутивов дополненной реальности, "Скальд" обрушил на пользователей шквал контекстной рекламы. Визги щенячьей радости трансгуманистов быстро сменились возмущённым лаем. Светлые мечты о технологической сингулярности разбились о подводные камни вездесущего рынка.

Не такого будущего ждали сингулярианцы и им сочувствующие. Но бизнес есть бизнес.

— Уговорил, — усмехнулся я.

Сэндз запустил диагностику системы. Вспомнив о чём-то, он пристально на меня посмотрел.

— Приняли?

Лёгкий флёр приподнятого настроения сразу развеялся. Я угрюмо мотнул головой. Напарник непечатно выругался.

— Ничего, старина. Где наша не пропадала. Деньжат подкопим, а там, глядишь, и придумаем чего. Есть ещё варианты...

Я неопределённо пожал плечами. Не показалось ли мне, что в словах Сэндза проскочила неуверенность?

Подключившись к ядру космолёта, я увидел сообщение с пометкой "срочно". Настырно мигающая пиктограмма – открытый сундучок со звёздами, отчаянно привлекала внимание.

У меня сердце пустилось в адреналиновый пляс. Это же... Да не может быть!

Сэндз тоже таращился на сообщение.

— Тьма египетская... — выдохнул он. — Неужели?

— Да! Где и записать – к нам в личку постучалась Гильдия!

Нам несказанно повезло. Сообщения от крупнейшего агрегатора элитных коммерческих предложений – событие астрономически редкое для рядовых пилотов. "Письма счастья", "сундуки сокровищ" – вот как называли эти послания. Сулящие солидное вознаграждение от больших компаний или частных лиц за успешное выполнение заказа, "сундуки" снились многим космоплавателям. Они – верный путь к выгодным контрактам и росту соцпробега. Или же контрольный в голову для провинившихся – Гильдия не прощает ошибок.

У меня перехватило дыхание. Конечно, это риск. Но такое бывает раз в жизни!

Я прогнал послание через дешифратор, и мы погрузились в чтение.

"Владельцам танкера "Исида". Алгоритмы Гильдии определили вас как надёжных фрахтовщиков. За рейс плачу сто тридцать тысяч стэккойнов. Подробности при личной встрече на орбитальном доке TrX-28700 "Монблан". Принимаете?"

Мы потрясённо выдохнули. Сто тридцать тысяч! Это же наш годовой доход! Моей доли хватит, чтобы купить антиприонный ингибитор. Я вытер внезапно взмокшие ладони и покосился на Сэндза.

— Что скажешь?

Напарник поскрёб затылок.

— Хм. Странно. Похоже на рассылки из "Кромешной Тьмы".

— Ты думаешь, что в сетевом пространстве Гильдии завелись пираты? — хмыкнул я. — Скорее "ОКС" подружится с "Когнитеком". Думаю, надо рискнуть.

Гильдия следила за свой репутацией, поэтому тщательно проверяла как заказчиков, так и исполнителей. Никаких теневых сделок и мошенничества. Падение соцпробега и пожизненное попадание в бан-лист Гильдии — ещё не самые тяжкие санкции за провал.

Сэндз колебался. Наконец он медленно кивнул.

— Что ж, выпускай кота из мешка.

***

— Ян Торнахан? Сэндз Курчатов?

Клиентка поднималась по пандусу. В неброской одежде, с непримечательной внешностью, она ничем не привлекала внимание. Даже корабельный сканер лениво мигнул зелёным огоньком, послав в мнемоинтерфейс руну "чисто". Ни скрытого оружия, ни бионических апгрейдов. Серая мышка.

Или тёмная лошадка.

— К вашим услугам, — наконец ответил Сэндз. На его лице мелькнуло странное выражение, которое тут же скрылось за маской деловой вежливости.

Женщина кивнула.

— Наслышана. Радка Прохазка, "Оптимизированные Ксенобиологические Системы".

Я кое-что слышал об этой таинственной корпорации. Занимающаяся генетическими исследованиями, она прославилась созданием ГМО на ксенонуклеиновых кислотах. Легионы этих организмов, генетически чуждых земной биосфере, были приспособлены к существованию в экстремальных условиях других планет. Но когда "ОКС" взялась за ДНК человека, Содружество резко воспротивилось, подвергнув компанию этической травле и торговому эмбарго.

С той поры "ОКС" осела в пространстве внешних планет, изолировавшись от Содружества.

Гостья протянула ладонь, которую мы по очереди пожали. Пальцы женщины стиснули мою пятерню, и я едва не поморщился от боли. Ну и хватка!

— Кратко по сделке, — начала Радка, — доставьте меня и груз на станцию "Хэ Цзянкуй" в кратчайшие сроки. С моей стороны – задаток по тридцать тысяч каждому. Остальное – после рейса. С вас – гладкость исполнения, оперативность и конфиденциальность. Договоры выслала.

Страницы контракта появились во вкладке "задания", и я внимательно просмотрел условия.

Радка пристально на нас посмотрела.

— И минимум вопросов. Надеюсь, мы договорились?

Я пожал плечами. Почему бы и нет, когда деньги уже на счету?

***

Когда магнитные направляющие космической станции вывели наш корабль на безопасное расстояние, я запустил маршевые двигатели. Ожили могучие стеллараторы, и космолёт охватила лёгкая дрожь. Радка заперлась в гостевой каюте и носа не показывала.

"Ну и бука", — подумал я и включил режим дополненной реальности. Показания датчиков хлынули в мозг упорядоченными потоками, и окружающий мир преобразился.

"Монблан" стремительно таял в бархатной бездне, размеченной координатной сеткой. Впереди сиял полосатый диск Юпитера. Я видел колебания магнитосферы гиганта и его смертельно опасных радиационных поясов.

Скорректировав траекторию полёта, я перевёл "Исиду" на автопилот и откинулся в кресле. Оставалось только ждать.

Станция "Хэ Цзянкуй" притаилась на низкой орбите Юпитера. Принадлежащая корпорации "Оптимизированные Ксенобиологические Системы", биолаборатория надёжно укрылась от посторонних глаз.

Да и откуда им тут взяться? Люди всё реже выходили за пределы Земли или далёких ойкуменополисов, разбросанных между Венерой и Марсом. Только беспилотники, дистанционно управляемые в киберпространстве "Скальда" сновали по своим делам между базами на планетах и их спутниках. С мощным развитием клэйтронных нейроинтерфейсов, технологии сопряжённого сознания и систем удалённого доступа человечество перестало тратиться на пилотируемые корабли. Лишь немногие пилоты самостоятельно бороздили уголки Солары, где теряло хватку Содружество.

Таким местом и был Юпитер. Далёкий и окутанный тайнами, он превратился в индустриальный ад, облюбованный только полицией, сырьевиками и маргиналами от мира науки, такими как "ОКС". Тут начинался дикий космос.

Поговаривали, что люди "ОКС" и десятков других компаний поменьше давно изменили свою генетическую природу, чтобы жить вне зоны комфорта обычного человека.

Мы с Сэндзом следили за активностью на проложенных трассах и не сходили с курса. Бионические импланты и радиопротекторные микросимбионты в наших телах не уберегут нас от зверской радиации вне безопасных маршрутов. Сколько АКС бесследно сгинуло в этих угрюмых пустошах!

На тактическом метаэкране зажглась руна оповещения. Бросив на неё косой взгляд, я нахмурился.

К нам на полном ходу шло боевое звено Содружества.

Словно почуяв неладное, в кабину влетела Радка. Она посмотрела на дисплей и побледнела.

— Танкеру "Исида", — раздалось из динамиков, — у вас на борту пассажир с отрицательным социальным рейтингом. Следуйте к станции патрулей для досмотра. Динамические координаты высланы. Не отклоняйтесь от предписанного курса, иначе ваши действия будут определены как враждебные.

У меня по позвоночнику пробежала холодная волна. На моём корабле преступник? Куда, дьявол её задери, смотрела Гильдия?!

Я оценил ситуацию. Стайка беспилотников держалась от нас на почтительном расстоянии и пока что вела себя мирно. Но стоит сделать неловкое движение... От кластерных ракет ещё никто не убегал.

Плохо дело.

— Похоже, возникла проблема, госпожа Прохазка, — протянул я, — не желаете объясниться?

Вместо ответа Радка достала из кармана чип.

— Позже. Подключите это к ядру корабля. При следующем сеансе связи вирус нейтрализует противника.

— Вирус? Вы в своём уме? — взвился я.

Мысль о том, чтобы заразить "Исиду" неведомой дрянью и атаковать патруль была не просто пугающей.

Это чистое безумие.

— Повторяем приказ. Немедленно ложитесь на заданный курс.

Радка угрюмо на меня посмотрела.

— Если вы им подчинитесь, мы обречены.

— С чего бы это? — вспылил я.

— Нас убьют, идиот!

Повисла звенящая тишина. Причудливая игра света и тени сделала лица Радки и Сэндза похожими на маски.

— Это что, шутка? — сардонически усмехнулся я.

— Последнее предупреждение. Если вы продолжите игнорировать наши требования, мы откроем огонь на поражение.

Моё терпение лопнуло.

— Вернитесь в каюту, госпожа Прохазка. Немедленно, — отчеканил я и потянулся к коммуникатору, — согласно Уставу, вы арестованы из-за утраты доверия.

— Нет.

Слово резануло осколком стекла. Я повернулся к Сэндзу. Напарник сурово на меня посмотрел.

— Мы сделаем как она говорит.

Меня бросило в жар.

— Вот как... Выходит, вы заодно?

— Довольно, — нетерпеливо сказала Радка.

Кулак женщины взметнулся со змеиной скоростью. Перед глазами полыхнул фейерверк. Спустя мгновение нечеловеческая сила вырвала меня с места и швырнула на пол. На грудь навалилась неподъёмная тяжесть. Радка меня держала крепко.

— Сэндз, принимай управление! — заорала она и кинула Сэндзу чип. Предатель проворно подхватил его и вставил в гнездо.

— Свяжись с ними! Скорее!

На дисплее вспыхнуло предупреждение. Патрульные уже наводили орудия.

Сэндз лихорадочно включил коммуникатор, ожидая пока корабль распознает чужое устройство. Его полное лицо блестело от пота.

— Патрульному звену. Это "Исида", — прохрипел Сэндз, — запрашиваю экстренную помощь.

И он нажал подрагивающим пальцем на руну активации.

Связь оборвалась, когда вирус проник в беспилотники. В тягучей атмосфере ожидания повис кислый привкус страха. Секунды шли одна за другой, но ничего не происходило.

Радка выдохнула и, отпустив меня, поднялась. Я с оханьем встал и, дотронувшись до носа, скривился. На кончиках пальцев остались алые капли.

— Да я вас под суд отдам, — прошипел я.

— Как хочешь. — Женщина и бровью не повела.

Сэндз же, откинувшись в кресле, уставился перед собой.

По ту сторону иллюминатора беспомощно дрейфовали патрульные корабли.

— Вот и славно, — сказала Радка, — пока найдут новых операторов взамен подчищенных, мы успеем оторваться.

Я похолодел. Вирусы-мнемовыжигатели были запрещены во всех системах. Повреждающие память АКС и разум сопряжённого с ними оператора, они создавали битые сектора там, куда транслировалась запись с беспилотников.

За такое чудовищное деяние одним падением рейтинга не отделаться.

Я без сил опустился в астрокресло. Угораздило меня спутаться с преступниками.

— Что же вы наделали, — прошептал я.

— Слушай, дружище, — подал голос Сэндз, — мы не желаем тебе зла. Правда. Может, тебе и неприятно это слышать, но прежний мир катится к чертям. Близится война.

Я едва держался, чтобы не кинуться на него с кулаками.

— Что ты несёшь? Какая война? — прорычал я.

— Он прав, — сказала Радка, — время на исходе.

Злость на Содружество, страх за дочь и шок от нападения на патруль выплеснулись наружу.

— Это у Беаты времени нет! — заорал я. Ткнув пальцем в Сэндза я с ненавистью прошипел:

— Ты же... Ты не только плюнул мне в лицо. Ты отнял у меня дочь. Ублюдок.

Сэндз отшатнулся как от пощёчины. Его лицо посерело.

— Возьми себя в руки, — резко сказала Радка, — и слушай меня очень внимательно.

Я со злобой посмотрел на женщину, но промолчал.

— Так называемое Содружество, на которое ты горбатишься, давно в руках "Когнитека" и его приспешников, — начала она, — ИИ "Скальд", который вознёс человечество – лишь ширма, скрывшая от десятков миллиардов людей их истинного куловода. Мы называем его "Хокум".

Краем глаза я заметил, как дёрнулся Сэндз.

— Он – совершенный агрегатор человеческого опыта. Каждый индивид с его сложно устроенным мозгом – отдельный вычислительный элемент для "Хокума". Если "Скальд" завлекает нас приманками вроде когнитивной коррекции, киберкортекса или оцифрованного дубль-сознания, то "Хокум" работает иначе. Он скрупулёзно анализирует каждую личность. А после её смерти хранит историю жизни как функцию человеческого опыта, лишённую инициативы. Как обучающий элемент. Искину незачем убивать людей, которых он давно превзошёл. Ведь с каждым подключённым человеком мощь ИИ возрастает на порядки.

— А социальный рейтинг отбраковывает неугодных, — горько продолжил Сэндз, — в погоне за статусом, люди с головой нырнули в ласковое рабство.

Радка вздохнула.

— "Хокуму" не нужны больные с неизлечимыми нейродегенеративными болезнями и психическими отклонениями, так как их нервная система дефектна. Но ему нужно кое-что другое. Неизмеримо более сильное, чем он сам.

— И? — сварливо спросил я.

Радка и Сэндз переглянулись.

— То, чего боится Содружество и жаждет "Когнитек", — сказала женщина, — тайны "ОКС". Её генетические исследования. Просеквенированные геномы всех форм жизни. Биокомпьютерные разработки и достижения синтетической биологии. Обретя превосходство квантовое и киберпространственное, "Когнитек" стремится к абсолютной гегемонии.

Радка ненадолго замолчала, подбирая слова.

— Мы на пути биологического преображения. Изгнание наследственных болезней, контролируемый мутагенез и программируемая биоматерия позволили создать совершенную ДНК человека, лишённую ошибок. Мы победили все неизлечимые заболевания и научились жить в экстремальных условиях. Стойкость к радиации, переменной гравитации и сверхускорению, полученная от полиэкстремофильных организмов, дала нам преимущество в освоении Солары. В "Когнитеке" понимают, что наша мощь растёт по экспоненте. И им это не нравится.

Я затаил дыхание. У меня зажглась надежда. Глядя на меня, Сэндз несмело улыбнулся.

— Да-да, приятель. Мы выгоним из тебя и дочки проклятый прион. Я же говорил, что-нибудь придумаем.

— Но как? — спросил я.

Напарник наблюдал за растущим диском Юпитера, по которому чёрной дырой ползла тень от Ио.

— "ОКС" не бросает тех, кто ей помогает. С появлением Дальгамнуны, для компании нет ничего невозможного.

Я потёр виски пальцами. День выдался богатым на события.

— Это ещё что? — спросил я, ощущая себя круглым идиотом.

— Совершенный и самый необычный интеллект, который ты можешь вообразить.

***

Размах "Хэ Цзянкуя" поражал. Сложенная из параллельных вращающихся торов, орбитальная лаборатория раскинулась в пространстве на многие километры. Даже впечатляющие "Николай Вавилов" на орбите Ганимеда и "Грегор Мендель" у Европы были гораздо скромнее. Но её величие меркло на фоне рыхлой туши Юпитера, которого рвали на части циклопические вихри.

Мигнула руна входящего вызова, и я включил связь. Сухой голос разнёсся по рубке.

— Благодарим за скорое прибытие, "Исида", но радости встречи, увы, откладываются. Мы засекли старт боевых беспилотников с ближайшего форпоста Содружества. Груз на борту?

— Да, — ответила Радка.

— Мы не успеем перегрузить его на атмосферные челноки. Вам придётся доставить его к ЦПУ Дальгамнуны самостоятельно.

Радка нервно заёрзала на своём месте.

— Вы уверены?

— Абсолютно. "Исида" способна к атмосферным перелётам. Так ведь, мистер Торнахан?

— Угу, — буркнул я.

— Превосходно. Прохазка, проинструктируйте нашего уважаемого капитана. Конец связи.

Динамик умолк.

От станции отделились десятки каплевидных модулей и устремились к облакам Юпитера. Яркие искорки челноков гасли одна за другой, теряясь в разъярённой бездне.

Я гнал прочь безумную догадку. Это слишком фантастично, чтобы быть реальностью!

— Выходит, ЦПУ не на "Цзянкуе"?

— Да, — ответил Сэндз, — Дальгамнуна скрыта глубоко в тропосфере.

Я чертыхнулся.

— Прелестно. И как мы её найдём?

Радка смотрела на беснующиеся вихри и изогнутые реки пёстрых полос, в которых могла утонуть Земля.

— Держи курс в экваториальную зону, — сказала она.

— А координаты? — округлил я глаза.

— Они не нужны.

Заорала сирена. Я глянул на экран и у меня кровь сошла с лица. Подоспевшие перехватчики Содружества выстроились в боевой порядок. Выпущенные кластерные ракеты понеслись по нашему следу, как стая гончих.

Я выключил автопилот и плавно сместил штурвал. Газовый колосс лениво повернулся, пока тонкий нос "Исиды" не воткнулся в экваториальную зону планеты. Я наспех отрегулировал ложемент, чтобы не пострадать от грядущих перегрузок.

— Вернитесь в каюту, Радка, — отрывисто сказал я, — скоро будет тяжко.

— Я привыкшая, — ответила она.

Я отпустил штурвал и подключился к системе мысленного управления. Справа возился Сэндз, откалибровывая противоперегрузочные системы.

— У вас тоже есть бионический g-компенсатор? — усомнился я.

— В некотором роде.

— Ну, как знаете.

С этими словами я дал полный ход. Ускорения вдавило меня в сидение стальной дланью. Впереди алчно распахивались воронки титанических циклонов. Заклубилась аммиачная дымка.

Я следил за приближающимися ракетами. Только бы добраться до плотных слоёв...

— Сэндз! Выпускай обманки!

Ложные цели выстрелили из пусковых шахт и помчались навстреу вражеским снарядам.

Ракеты сблизились с обманками и... их проигнорировали.

У меня ёкнуло сердце. Слишком поздно я опознал тип торпед. Печально знаменитые "доберманы", которые невозможно обмануть.

— Шрапнель! — рявкнул я.

Миниатюрные снаряды из масс-драйверов разошлись широким конусом. Иконки ракет гасли одна за другой, но уцелевшие приближались к нам с пугающей стремительностью.

Я едва не взвыл от разочарования. Надежда оставалась только на скорость. Спешно рассчитывая угол входа, я думал как бы не развалиться на лету.

— Всем приготовиться! Входим в плотные! — выкрикнул я.

"Исиду" нещадно затрясло. Словно издалека пришли первые звуки. Корпус стонал от страшного напряжения. Все руны вражеских сигнатур тут же погасли, когда ракеты влетели в плотную газовую пелену.

Сэндз издал победный клич.

Но вместо одной напасти пришла другая. Подключённый к дополненной реальности, я видел беснующийся снаружи ад. Буря стихать не думала. Ядовитые ветры вгрызались в обшивку, слизывая абляционный слой. Температура и давление неумолимо ползли вверх. Исполинские тучи алчно проглотили последние отблески солнечного света, погружая нас в первозданный мрак. Лишь иногда сверкнёт колоссальная молния и выхватит из душной тьмы кипящие облака.

Когда напряжение погони немного спало, меня снова охватило любопытство.

— А всё-таки, расскажите о Дальгамнуне поподробнее.

— Это сверхмощный биовычислитель, процессоры и элементы памяти которого построены на ксенонуклеиновой кислоте — ответила Радка.

Я задумался, вспоминая выдержки из загруженной базы биологических данных. Да, крохотный многослойный модуль памяти с триллионами этих молекул мог хранить десятки терабайт данных.

— Но ведь есть физические ограничения, — возразил я, — это же какого размера должен быть компьютер, чтобы заниматься серьёзными вычислениями! У него же масса минимум как у Земли!

— Согласна. Но у нас не обычная ксенонуклеиновая кислота. Восемь оснований вместо четырёх. И четыре цепочки вместо двух. Высокая стойкость к экстремальным условиям и колоссальная генетическая память. Дальгамнуна – составная система из программируемой ксенобиологической материи и метафорического компьютинга, когда гипервычислителем становятся процессы аэро- и гидродинамики целой планеты.

Я присвистнул. Страшно даже представить, какой мощью обладает Дальгамнуна. По сравнению с ней бледнели даже топологические компьютеры "Когнитека"!

Когда мы оказались на глубине сто четыре километра ниже "нулевой точки" окружающая обстановка неуловимо изменилась. Давление за бортом достигло двенадцати бар, а температура вплотную приблизилась к точке кипения воды. Водородная преисподняя по-прежнему билась в бешеной ярости, но неуловимо изменилась, став гуще. Нечто среднее между газом и жидкостью.

Меня пробрал озноб. На такие глубины я никогда не опускался.

Радка с благоговением смотрела на экран.

— Вот она.

Я выровнял корабль и слегка сбросил скорость. В неверных глубинах океана из сверхкритического водорода я увидел нечто, от чего у меня захватило дух.

Волны.

Циклопические волны из самой необычной материи, которую я только видел. Изменчивая и очень подвижная, она текла единым целым вдоль колоссальных остовов гипервычислителей. Ей не было конца и края. Распространившаяся по всему Юпитеру и окутанная зыбью флюида, она жила!

— Охренеть... — донесся голос напарника.

— Здравствуй, Дальгамнуна, — прошептала Радка.

Корабельный биосканер сходил с ума, но не мог опознать виды бесчисленного числа амёбоидных и нейроноподобных микроорганизмов, бывших частью бесконечного живого океана. Они формировали гигантские кластеры и слои, похожие на бактериальные колонии.

Они соединялись друг с другом причудливыми связями, похожими на синапсы, как в исполинском мозге.

И его мощь была поистине запредельна.

— Теперь по заданию, парни, — сказала женщина, — наш груз – это специфические вирусные векторы, которые являются новейшим патчем для Дальгамнуны. Он разработан "ОКС" чтобы обезопасить гиперсеть Дальгамнуны от вторжения "Хокума". Биопатч содержит сведения об уязвимостях "Хокума" и алгоритмы контрудара, если вражеский ИИ вздумает атак...

Раздался хлопок.

Радка схватилась за горло, из которого толчками забила кровь. С непонимающим выражением лица она осела на пол. Карие глаза остекленели. Стих надсадный хрип.

— Долго же я за тобой бегал. Предательница, — сказал Сэндз.

Он нацелил на меня игломёт.

— Не для того я потратил столько сил, чтобы упустить шанс оказаться в сердце Дальгамнуны и прозевать установку патча. Предлагаю другой вариант. Мы передадим программу патрулям, и ты получаешь свою долю. С двумя дополнительными нолями в чеке. Гильдия возражать не будет.

— Вы и Гильдию взломали? — с презрением спросил я.

— То, что разыскиваемая нами Прохазка оказалась именно на твоём корабле, который, о чудо! – является ещё и атмосферником, может оказаться обычной игрой судьбы, — уклончиво ответил Сэндз, — Гильдия же не ошибается?

— Скажи, Сэндз. Кто ты на самом деле?

— Если хочешь, называй меня предателем. А теперь пора домой. "Хокуму" нужно обдумать то, что он увидел нашими глазами и биосканерами "Исиды". И когда он просеквенирует геном этих удивительных созданий, мы с тобой только выиграем.

Дуло оружия смотрело мне прямо в сердце.

— И без глупостей, Ян. Иначе ты покойник. У тебя ещё дочь больная, не забывай. Сделаешь, как просим, я лично решу вопрос с вашим лечением.

Я сверлил взглядом бывшего напарника. Внутри меня закипала чёрная злоба.

— Я тебе не верю.

Сэндз пожал плечами.

— А если я выброшу саркофаг с Беатой наружу – поверишь?

Он занёс палец над руной катапульты.

— Взлета...

Я молнией кинулся на предателя. В отличие от него, я давно обзавёлся артрореконструктором и мышечным усилителем.

И прошивка у них отменная!

Одновременно мысленным приказом я распахнул наружные врата трюма. Стихия ворвалась в грузовой отсек и высосала его досуха. Контейнеры моментально скрылись из виду, проглоченные живой материей.

— Тварь! — взвизгнул Сэндз и нажал на спуск

Снова раздался выстрел, и я ощутил сильный толчок в грудь. Вцепившись в Сэндза мы вместе с ним повалились на пол. Оставшись без управления, корабль опасно накренился. Палец Сэндза проскользнул мимо запуска катапульты. Затрещал корпус, и заверещала сирена.

— Критические перегрузки, — возвестила бортовая система, — угроза разрушения корпуса.

Первым ударом я выбил Сэндзу челюсть. Тот отчаянно защищался, но разгоревшаяся внутри меня ненависть придала мне сил. В шее второго пилота что-то хрустнуло, и его тело безвольно осело на пол.

Я развернул "Исиду" и рванул ввысь, стараясь сохранить утекающее с кровью сознание. В висках стучало, яд игломёта холодил тело. Становилось трудно дышать.

Балансируя на грани обморока, я включил автопилот. Налеяться больше не на что.

Раздался гулкий треск. К моему ужасу по лобовому стеклу змеилась трещина.

Говорят, в подобные моменты перед глазами пролетает целая жизнь.

Брехня всё это.

Меня вышибло в из корабля в вихре обломков. Тело сдавило, а невыносимый жар сжигал заживо. Живая материя окутала меня. Словно со стороны я видел, как нейроноподобные амёбы поглощали мою плоть, но не чувствовал боли.

Странно. Я должен уже умереть.

Дальгамнуна считывала меня. Готовила к чему-то. К перерождению? Я прочитал её мысли.

Я увидел её сестёр на Сатурне, Уране и Нептуне.

Могучий интеллект соприкоснулся с моим разумом. Обученная новым патчем, Дальгамнуна подключилась к "Скальду" и вышла на контакт с "Хокумом". Я слышал, о чём они говорили.

И перед тем, как меня растворила тьма, я понял, что произошло.

Они договорились.

***

— С пробуждением, мистер Торнахан.

Я распахнул глаза. Створки биостагнационного саркофага распахнулись, и я увидел говорящего. Радка Прохазка улыбнулась. Как же она сейчас не похожа на замкнутого оперативника "ОКС"!

Мы были в просторном зале космической станции. Сквозь панорамный иллюминатор на меня слепо таращилась аквамариновая туша Урана. На орбитальных верфях дремали могучие корабли, ожидающие своего часа.

— "ОКС" и Дальгамнуна никогда не забывают тех, кто ей помогает, — сказала Радка, — ты привыкнешь к тому, что смерть – это перезагрузка.

Я с трудом понимал, что произошло. Но догадывался.

Дальгамнуна меня изменила. Она прочитала меня и собрала заново в миллиардах километрах от дома. Теперь я чужд всем, кто живёт поближе к Солнцу.

Остался ли я человеком?

Не знаю.

Стал ли я человечнее?

Надеюсь.

Сзади послышались шаги. Такие знакомые. И такие родные.

— Привет, пап. Я... Я так рада тебя видеть.