Увидеть Млечный путь
Второе помещение, в которое вбежал Евгений, было не таким просторным, как первое, но имело такую же форму – почти правильный квадрат с закругленными углами. Потолок в нем оказался ниже на полметра, а в полу обнаружилось не одно, а несколько круглых и овальных углублений. Видимо, раньше здесь находились бассейны для детей, не такие большие, как в соседних залах, и менее глубокие.
В этом зале было так же жарко, причем температура воздуха росла и уже приближалась к тридцати восьми градусам. Очень хорошо – теперь она достаточно сильно отличается от обычной температуры человеческого тела, и искать мальчишку будет легче! Пока, правда, Евгений не видел в этом заброшенном аквапарке никого живого, но, конце концов, он пробыл в нем всего пару минут. Парень должен был найтись, никуда он не денется!
Евгений еще раз окинул помещение внимательным взглядом. Почти пустой зал, только на полу валяется мелкий мусор да в одном из углов возвышается нагромождение каких-то длинных предметов… Лежаки или скамейки, на которых раньше, когда аквапарк работал, родители ждали, пока их дети наплаваются в бассейнах, понял молодой человек и моментально утратил к ним интерес. Их температура была такой же, как и у воздуха в зале – уже тридцать восемь с половиной градусов… Черт, она росла слишком быстро! И дыма в бывшем аквапарке тоже стало заметно больше, теперь свет сквозь него почти не пробивался.
Обычный человек, окажись он на месте Евгения, не увидел бы в этом помещении вообще ничего, кроме клубящегося темно-серого тумана. Впрочем, обычный человек и туман бы толком не увидел – сразу бы начал задыхаться.
Голос врача, с которым Евгений разговаривал накануне, звучал ровно и спокойно, в нем не было слышно ни малейших колебаний, которые могли бы указывать на то, что он лжет или чего-то недоговаривает:
- Тепловизоры из глаз будет удалить проще всего. Это занимает несколько минут, они легко отделяются от сетчатки. И если не случится осложнений, вы, Евгений Петрович, сможете видеть обычным зрением практически сразу. Но вам будет трудно снова привыкнуть к такому зрению – все-таки вы с раннего детства жили с визорами…
- Я знаю, - нетерпеливо кивнул пациент.
- …Обычно к новым ощущениям привыкают за несколько недель, а бывает, что и быстрее, - продолжил его собеседник. – Эхолокаторы удалить сложнее – велик риск повредить барабанные перепонки, операция длится около часа. Если их все-таки повредят, их можно будет тут же заживить, но есть небольшая вероятность, что слух после этого немного ухудшится. И привыкнуть обходиться без локаторов тоже сложно, некоторое время будете натыкаться на мебель или на людей, до которых неправильно определили расстояние. По этой причине я вам советую все же сначала избавиться от линз и приспособиться к обычному зрению, и только после этого удалять эхо…
Евгений покачал головой:
- Я об этом уже думал – нет, лучше удалить все сразу. Меньше времени потрачу на привыкание, быстрее вернусь к настоящей жизни.
- Что ж, ваше право. Но последнюю операцию вам все равно придется делать отдельно – с ней, к сожалению, будут сложности. Ваши фильтры в носу слишком глубоко вросли в хрящи, и мы не можем дать вам гарантию, что нос после удаления сохранит свою прежнюю форму. Есть вероятность, в данном случае довольно большая, что он или слегка повернется вправо, или на нем появится небольшая горбинка…
Пациент опять кивнул – на этот раз на мгновение заколебавшись.
- Это не проблема. Я в любом случае хочу удалить все импланты, - он немного помедлил, а потом со вздохом добавил: - Хочу снова увидеть закаты с восходами, и радугу, и звезды с Млечным путем…
Из зала с детскими бассейнами было два выхода, и Евгений для начала устремился к левому – в той стороне располагались душевые, а где еще прятаться испуганному ребенку от огня, если не там, где можно открыть кран с водой? Воды в здании, правда, давно уже не было, но об этом мальчик мог и не подумать. Так что молодой человек устремился было к душевым, но на полпути к левой двери он внезапно услышал какой-то звук с правой стороны – тихий, неразличимый для обычных ушей, но прекрасно улавливающийся его улучшенными органами слуха. Звук, похожий на стук по прочному стеклу… не просто похожий – это и был именно такой стук. Кто-то находился в одном из помещений справа от детского бассейна, кто-то пытался разбить там окно – которое, как все окна в подобных зданиях, конечно же, было бронированным. Видимо, мальчишка случайно закрылся в каком-то помещении, захлопнул за собой дверь и ее заклинило, решил Евгений. И здорово, что он теперь стучит в стекло – значит, жив и, несмотря на дым, в сознании!
Но это помещение находилось слишком далеко, иначе звук был бы громче. Надо было спешить.
Разговор с родителями не продлился и минуты. Причем отец в нем, строго говоря, и не участвовал. Высказалась только мать.
- Мы с твоим папой работали, как проклятые, чтобы сделать тебя совершенным человеком! Мы полностью отказались от своей жизни, от всех радостей, от всех любимых дел, мы не вылезали из офисов, чтобы заработать тебе на импланты! И вот так ты нас благодаришь?! Хочешь сделать так, чтобы все наши жертвы, вся наша жизнь оказалась бесполезной?! Хочешь вернуться к тому состоянию, из которого мы тебя вытащили?! Убирайся вон, убирайся к таким же нищебродам, каким ты сам скоро будешь! Больше ты нам не сын, мы от тебя отрекаемся!!! Петр, ну что ты молчишь, почему ты всегда молчишь, немедленно скажи, что тебе он тоже больше не сын!!!
Евгений вышел из комнаты и не услышал, что отец ответил матери. Выкладывая на тумбочку у входа ключи, он пытался вспомнить, какими его родители были раньше – давно, до моды на улучшенные органы чувств, когда сам он был совсем маленьким и они все вместе ездили поздно вечером загород, чтобы посмотреть на звезды. На пересекающий все небо светящийся Млечный путь.
Молодой человек бежал по задымленным коридорам, стараясь топать как можно тише, чтобы не заглушать едва слышный стук впереди, который то ненадолго прекращался, то возобновлялся с новой силой. Удары по стеклу сменились более глухим стуком, словно кто-то дергал запертую дверь, пытаясь ее выломать. Но сил на это у подростка явно не хватало.
Мимо Евгений проносились другие двери, то запертые, то открытые нараспашку. Сколько тут вообще залов и коридоров? Молодой человек никогда раньше не бывал в этом здании, только проходил иногда мимо – аквапарк закрылся еще до его рождения – но снаружи оно не выглядело настолько огромным… Да, в нем, как и в других развлекательных центрах, должно было иметься много разных залов и комнат на нескольких этажах, и много подсобных помещений, но не до такой же степени! И это он пока еще бежал только по одному этажу, первому!..
До Евгения донесся новый звук – тоже очень тихий, отдаленный, но громче стука, на который он бежал. Грохот каких-то тяжелых падающих предметов вдалеке. Скорее всего, не предметов, а обломков стен в той части здания, которую строители взорвали полчаса назад. Из-за чего он сейчас и мчался по коридору пытаясь найти оставшегося в бывшем аквапарке мальчишку. Последнего из компании детей, умудрившихся забраться в этот заброшенный дом именно в тот день, когда городские власти решили его снести.
На работе разговоры коллег тоже часто сводились к имплантам, меняющим человека – в лучшую, как было принято считать, сторону.
- Опять эта реклама ко мне из всех щелей лезет! Достала!!! Нет у меня денег на рентгеновское зрение, и вряд ли когда-нибудь будут!
- Да, ко мне тоже она лезет… Но вообще, у них там и скидки бывают большие, и в рассрочку оплачивать можно – я как раз подумываю…
- Не, я на такое не подпишусь! Они же потом начнут еще что-нибудь навязывать. Усовершенствуешь зрение – станут подсовывать слух в ультразвуке или еще что-нибудь… Так до конца жизни и будешь то одну, то другую операцию оплачивать.
- А если этого не делать – так всю жизнь на одном месте и просидишь, никакого повышения никогда не получишь. И это в лучшем случае – а может, вообще останешься без работы. В некоторые компании несовершенных уже сейчас не берут, даже на мелкие должности!
- Зато усовершенствованных на работе заставляют в десять раз больше всего делать за ту же плату. Моему соседу прямым текстом шеф сказал: раз ты такой крутой – работаешь за троих, тебе же не сложно. И вообще, ты знаешь хоть одного совершенного лично? Хоть с одним общался? А я общалась! Ты знаешь, как они к обычным людям относятся? Мы для них – неудачники, мы для них – грязь, ничтожества, они с нами даже просто разговаривать брезгуют! Хочешь таким же стать?!
- Да ладно тебе, не все же они такие! И вообще – как это я не общался с совершенными?! А Женька на что? Ему же предки еще в детстве все лучшие импланты вставили! Жень, ты чего там затихарился? Скажи, ты нами брезгуешь?
- Ой, Женя, ты извини, я не тебя имела в виду, я про других говорила, ты-то, конечно…
Евгений со вздохом высунулся из-за своего компьютера. Совершенное зрение сообщило ему, что оба его коллеги сидят в метре с четвертью от него и что оба здорово разгорячились во время спора, совершенный слух добавил к этому информацию о том, что они испугались, как бы он на них не обиделся, совершенное обоняние подтвердило это, уловив идущий от них запах адреналина.
- Я вами не брезгую и не обижаюсь, - проворчал молодой человек. – Но я скоро уже не буду совершенным. Через неделю удаляю все импланты.
Сотрудники уставились на него во все глаза. Впрочем, глаз их он как раз толком не видел – видел только, что температура у обоих подскочила еще на полградуса и что руки у них нервно подрагивают.
- Чего это ты? Проблемы с ними что ли? Они отторгаются? – засыпали они Евгения изумленными вопросами.
Усовершенствованный человек покачал головой:
- Нет. Просто я хочу видеть звезды.
Источник тихого стука был уже совсем близко, но его почти заглушал все возрастающий грохот, и вскоре даже совершенный слух Евгения перестал улавливать те слабые звуки. А может быть, тот, кто стучал дверью, просто перестал это делать, отчаявшись открыть ее? Или потерял сознание от ядовитого дыма? Но думать об этом было некогда. Судя по приближающемуся грохоту, здание аквапарка быстро разрушалось – первый взрыв, от которого рухнуло одно из его ответвлений, явно повредил соседнюю часть, и она теперь разваливалась сама, без посторонней помощи. Евгений пока еще был достаточно далеко от разрушенных мест, но у него не было уверенности, что процесс не дойдет до той части аквапарка, где он находился. Да и строители его предупредили, что после первого взрыва находиться в любом месте внутри здания опасно…
На мгновение он замер и прислушался. Где же, где тот едва слышный стук, почему он прекратился? Где ребенок, которого нужно вытащить из этого обреченного здания, пока оно не превратилось в руины?
- Есть тут кто-нибудь? – решился крикнуть молодой человек, стараясь не вдохнуть случайно дым через рот и одновременно бросаясь к ближайшей двери.
Дверь не поддалась, но из соседнего посещения как будто бы послышался слабый шорох. Он был настолько тихим, что его едва смогли уловить даже усовершенствованные уши Евгения – но все-таки он смог что-то расслышать и одним прыжком оказался у этой двери. Она тоже оказалась запертой, но он с разбегу навалился на нее плечом, и она оказалась достаточно хлипкой, чтобы с громким хрустом распахнуться под его ударом.
В комнате, куда он влетел, как и в коридорах, все было заполнено едким и горячим дымом. Теперь уже слишком горячим – так что Евгений сразу увидел скорчившееся рядом с дверью более холодное человеческое тело. К счастью, не настолько холодное, чтобы паниковать, сразу подсказало молодому человеку его модифицированное зрение – тридцать шесть градусов.
Жанин позвонила ему накануне вечером. Он к тому времени уже был уверен, что они расстались навсегда, и хватая мобильник, даже тихо застонал от снова нахлынувшей на него надежды.
- Женя, это я, - тихо сказала девушка и после небольшой паузы осторожно добавила: - Скажи, ты не передумал насчет операции?
Ее голос звучал очень нервно, и Евгений даже без улучшенного слуха понял бы, что подруга боится услышать его ответ. Но чего конкретно она боялась? Этого ему не подсказали бы никакие импланты.
- Нет, - сказал молодой человек. – Я не передумал, первая операция у меня завтра в десять, как я тебе и говорил.
Ответом ему была тишина. Точнее, тихое дыхание Жанин, которое он мог услышать только благодаря слуховым имплантам.
- А ты… не передумала? – с трудом выдавил из себя Евгений.
Телефон в его руке взорвался криками:
- Я?! Передумала?! Да я до последнего надеялась, что ты передумаешь, что у тебя это просто блажь какая-то была!
- Значит, плохо ты меня знала, - только и смог вздохнуть в ответ молодой человек.
- Да уж это точно! – продолжила бушевать Жанин. – Знала бы тебя хорошо – в жизни бы к тебе не подошла! Черт, Женька, сволочь ты последняя, я же всем уже успела похвастаться, что выхожу замуж за совершенного, с самыми лучшими имплантами! Что мне теперь им сказать?! Что жених меня променял на какие-то звезды?! Надо мной же теперь весь интернет ржать будет!!!
- Это не какие-то звезды, - тихо отозвался Евгений. – Это Млечный путь, которого я больше двадцати лет не видел…
Жанин, впрочем, уже бросила трубку и этих его слов не услышала.
«…продержись еще чуть-чуть, мы почти пришли!» - мысленно умолял мальчика Евгений, пробегая через зал с маленькими бассейнами. Ребенку, безвольно свисавшему у него с плеча вниз головой, было, наверное, лет двенадцать, он был невысоким и худым, но при этом, как ни странно, довольно тяжелым. Теперь молодой человек чувствовал, что ему не хватает воздуха, и едва сдерживался, чтобы не открыть рот и не начать глубоко дышать, вдыхая клубящийся вокруг едкий дым.
Открытая дверь, ведущая наружу из зала с мелкими бассейнами, быстро приближалась, и Евгений убеждал себя, что успеет добежать до нее раньше, чем его догонит звучащий за спиной грохот. Хотя грохот становился все громче и ближе, а пол под ногами молодого человека вибрировал, развеивая последние сомнения в том, что здание аквапарка с невероятной скоростью превращается в руины.
Евгений мог пройти мимо этого здания так же, как проходил в прошлые разы. Он мог выйти в тот день из дома на полчаса раньше и не увидел бы рядом с бывшим аквапарком ничего особенного. Или мог проспать и помчаться в клинику более коротким путем, напрямик через свалку, вообще не узнав бы, что происходит в аквапарке. Но так вышло, что он оказался рядом с входом в старое здание именно в тот момент, когда перед ним собралась небольшая, но довольно громко о чем-то спорившая толпа.
- Да не пойдем мы туда! – возмущенно размахивая руками, кричал человек, на одежде которого ярко выделялась эмблема строительной фирмы. – Никто из моих ребят не пойдет! Мы этого делать не обязаны, приедут спасатели – пусть его и ищут, это их работа!
- Но вам же это не сложно, вы со своими имплантами его мигом найдете! – пытались уговорить его сразу несколько прохожих.
- Вот именно – у меня одни только импланты стоят, как все это здание, а вы хотите, чтобы я рисковал из-за какого-то уличного мальчишки?! Хотите ему помочь – сами туда лезьте и ищите его!
Прохожие переглянулись и помедлили с ответом. Один из них даже шагнул было к аквапарку, но потом остановился, явно не решаясь идти дальше.
- Что тут происходит? – подошел к толпе Евгений.
Он видел, какими разгоряченными были все эти люди, слышал в их голосах страх, чувствовал адреналин… а еще чувствовал какой-то слабый химический запах, идущий со стороны аквапарка.
- Это здание должны были сейчас снести! А туда забралась компания подростков! – наперебой начали объяснять ему двое мужчин и одна женщина. – После первого взрыва выбежали оттуда – а один там потерялся! А взрыв разбил какие-то банки с химикатами – которые пену делают, знаете? – и там теперь все в дыму! И никто не хочет его искать, хотя у подрывника импланты!..
Дальше можно было не слушать.
«Если сразу его найду – еще успею в клинику! – думал Евгений, вбегая в не разрушенную часть аквапарка. – Раз в жизни мои импланты пригодятся – будет что вспомнить потом, когда я буду смотреть на Млечный путь…»
Он почти добежал до выхода из детского зала, когда пол под его ногами начал вибрировать особенно сильно, а потом прямо перед ним, раскалывая кафельные плиты, зазмеилась трещина. Евгению удалось перепрыгнуть через нее, и он даже успел довольно усмехнуться про себя – но в следующий миг у него под носом пробежала еще одна трещина, расширившаяся так быстро, что ни перескочить ее, ни затормозить перед ней у молодого человека не было никакой возможности. Он приземлился прямо в трещину, его правая нога налетела на что-то неровное, и ее тут же пронзила резкая боль, заставившая его вскрикнуть и закашляться от попавшего в горло дыма.
Мальчишку Евгений при этом умудрился не уронить – он даже успел опереться свободной рукой о край трещины, чтобы не навалиться на него вместе со своей ношей. Но уже в следующий миг ему стало ясно, что бежать с мальчиком на плече дальше он не сможет – малейшая попытка пошевелиться приводила к тому, что его снова охватывала боль в то ли вывихнутой, то ли сломанной ноге.
«До выхода недалеко… И тот строитель на улице говорил что-то о спасателях… Они должны уже приехать!» - пронеслось у Евгения в голове, и он, едва сдерживая стон, снял подростка с плеча и положил его на пол возле трещины, а потом постарался оттолкнуть его как можно дальше вперед.
- Кто-нибудь! Мы здесь! – крикнул он после этого и снова зашелся в удушливом кашле.
Спустя еще мгновение его зрительные импланты увидели бегущую ему навстречу человеческую фигуру. Эта фигура подхватила с пола мальчика и махнула пытающемуся выбраться из трещины Евгению рукой в знак того, что его тоже заметили – и тут же метнулась обратно к выходу. Был ли это спасатель с тепловизором или кто-то из случайных прохожих, у которого тоже имелись глазные импланты, Евгений мог только догадываться, но это было и не важно. Кем бы ни было этот человек, он успел унести ребенка из здания – успел в самый последний момент.
Потому что стены и потолок аквапарка уже рушились над головой Евгения, и он знал, что вернуться за ним этот незнакомец не сможет.
Потому что на него уже навалилась невыносимая тяжесть, и все его тело вспыхнуло еще более сильной, чем прежде, совершенно невозможной болью. Правда, длилась эта боль всего лишь долю секунды.
А потом он вдруг увидел пылающее звездами ночное небо. Именно такое, каким он его помнил из детства – с ярко выделяющимся на бархатно-черном фоне Млечным путем.