Вас приветствует капитан корабля!

Фиксатор всё никак не хотел расстёгиваться. В раздражении Тиша дёрнула его со всей силы, но он даже не шелохнулся. В самом деле, что ему сила её руки, когда он только что выдержал вес её тела, умноженный в несколько раз в момент перегрузки? Вообще-то, эти лямки, намертво пристегнувшие Тишу к кораблю, должны расстёгиваться за долю секунды и не мешать работе. А вот поди же ты.

– Девочки, не копаемся, – крикнул Молотов им с Лисой, – надо быстрее трансляцию записать.

И он, махнув своей механической рукой, уплыл в сторону рубки.

Лямки, наконец, поддались, и она, вслед за своей рыжеволосой коллегой, поспешила за киборгом. Космические корабли состоят из нескольких отсеков, которые в случае опасности могут изолироваться от остальных. Как говорил Игорь Тимид, готовивший их к нештатным ситуациям, «самое опасное – это когда вам приходится изолировать все отсеки». Сейчас шлюзы были открыты, и они скользили из отсека, где можно было с удобством пристегнуться (между собой его называли спальней), в отсек, откуда велось управление полётом. В смысле, велось, когда это было необходимо. Сейчас, сразу после взлёта, корабль вела Земля.

– Лиса, а зачем нам вообще в рубку? – окликнула её Тиша.

Рыжеволосая красавица обернулась. По должности она была чуть выше Тиши, ведь она была старшим научным сотрудником, хотя обязанности у них были одинаковые.

– Мы сейчас запишем видео-обращение для наших зрителей с Земли. В центре управления полётами и так нас видят, так что это, можно сказать, для прессы.

– Да, я это знаю. Но почему мы не могли его отснять его, пока ещё были в спальном отсеке?

Алисия слегка улыбнулась, видимо, эта мысль посещала и её.

– Ну, в рубке ведь куча всяких экранов, лампочек и рычажков, непонятных простому смертному. Пускай думают, что мы что-то сложное делаем.

Она подмигнула Таисии и продолжила движение.

В рубке они сгруппировались перед камерой, оставив на виду, как и сказала Лиса, как можно больше кнопочек и лампочек. Командир с Молотовым воспарили по центру, девушки заняли места по бокам. Когда их перестало сносить в стороны (как же сложно позировать без гравитации!), капитан включил трансляцию.

– Вас приветствует капитан корабля! – гаркнул он.

Индикатор показывал, что запись ведётся. Больше никто не говорил – всю речь должен сказать командир.

– Исследовательское космическое судно успешно произвело взлёт с поверхности Земли. Мы взяли курс на Титан, который и является конечной точкой нашего полёта. Миссия команды – достичь планеты и произвести исследование её на жизнепригодность. Наш экипаж, – он перевёл дух и прочистил горло.

– Анри-Иммануил Нобель Эрхарт фон Нейман, капитан корабля, командир экспедиции, первый пилот, также заведующий хозяйством и научный руководитель всех исследований, проводящихся командой, почётный член Академий наук семи стран, автор тысячи шестисот семи научных статей и двух монографий, признанный гражданин мира и его окрестностей и многих научно-исследовательских институтов глава, – он опять перевёл дух, но горло прочищать не стал.

– Уорик Молотов, навигатор, первый помощник, второй пилот, а также врач и психолог.

Молотов скосил рот и помахал своей механической рукой. Миллионы смотрящих обращение психологов скривились, услышав союз «и».

– Два научных сотрудника и лаборанта.

– Алисия и Таисия, – добавила Тиша, но её, разумеется, никто не услышал.

– В данный момент судно набирает скорость по направлению к планете Титан. Как только мы достигнем сверхсветовой скорости, связь с Землёй, увы, станет технически невозможной. Однако, мы совершим повторную трансляцию, как только произведём высадку. В полёте будут проделаны опыты в условиях сверхсветовой скорости в отсутствии планетарного тяготения, о результатах которых также будет сообщено во время повторной трансляции. Обязательно посмотрите её, поставьте лайк и не забудьте рассказать друзьям! До связи через неделю.

Трансляция отключилась.

– Уорик, – обратился капитан к помощнику, – необходимо провести ревизию груза, включая лабораторный инвентарь и припасы. На этот раз нашими силами, а не работниками космодрома.

Глаза его были полны усталости.

 

***

 

Он был стар. Всю свою жизнь Анри-Иммануил посвятил науке. Когда Таисия только родилась, он уже был главой исследовательского центра, где она впоследствии защитила докторскую. Хотя речь шла, скорее, не о защите, а об отсутствии нападения. Тихий и исполнительный характер Тиши никак не позволил бы ей возражать учёным мужам, чей вклад в науку настолько неоспорим, что она даже не может осознать это. Но Анри-Иммануил заранее поговорил с ней, и в авторство всех статей, что она написала об опытах, что она провела, был вписан глава института. Диссертационный совет не мог не то чтобы возразить, даже задать вопрос – авторитет старика был слишком велик. Так Тиша и получила докторскую степень. Вообще говоря, не такая уж и выдающаяся заслуга в обществе, где каждый пятый – доктор, и год от года образованность только растёт. Даже уборщику в её институте требовалась степень магистра для трудоустройства.

Тиша вздохнула. Ей надо просмотреть длинный список приборов, припасов и дополнительного оборудования и проверить, всё ли из него взято на борт. Командир поручил эту задачу Молотову, Молотов делегировал Алисии, Лиса делегировала ей, а ей делегировать некому. Поэтому она скрупулёзно проверила все приборы (которых оказалось ровно сколько нужно), расходные материалы (которых было больше на пять процентов – стандартный запас), взялась проверять воздух и воду, запас которых, казалось, превышал норму на целую четверть. Перепроверила – и вправду превышал. Тут в отсеке появились Молотов с Алисией.

– Тиша, у нас тут возник вопрос, – приблизилась Лиса, – какой текущий статус у исследований?

Пока проходила ревизия, корабль набирал скорость, и сейчас он уже шёл на сверхсветовой. На сверхсветовой скорости они запланировали начать ставить опыты, вернее, кое-кто запланировал, а кое-кому придётся ставить.

– Я ещё провожу ревизию. Обнаружила, что имеется значительный избыток воды и воздуха. Вы можете это объяснить? – спросила Тиша, но её, разумеется, никто не услышал.

– Нельзя ли быстрее? Время не резиновое, – поднажал киборг.

В этом он полностью противоречил всему опыту Таисии в научной среде. Её руководители всегда считали, что оно всё-таки резиновое, его можно сколько угодно тянуть и иногда даже плавить, если не смущает запах палёной резины и диаметр кругов под Тишиными глазами.

– Начать исследования! Живо! – прикрикнул он, ударив кулаком по стене для острастки, и в раздражении покинул отсек.

«Самое опасное, – говорил Игорь Тимид, – это психологическая обстановка в коллективе в условиях полной изоляции».

Обстановка накалилась. Запахло палёным. Таисия втянула носом воздух; нет, не почудилось, и правда есть запах. И это плохо.

«Самое опасное, – поднимал вверх палец Игорь Тимид, – это пожар на космическом корабле». «А сколько ещё есть «самого опасного»?» – спрашивала Тиша. «О, – отвечал он, – мы пока в самом начале списка». Пожар на борту опасен не порчей имущества, которое можно починить, и не дымом, который можно отфильтровать и утилизировать. При горении поглощается кислород, и запасы воздуха могут быстро-быстро подойти к концу. Тогда даже если всё потушить и отремонтировать, через какое-то время экипаж задохнётся. Чтобы выжить, корабль нужно поворачивать обратно к Земле. И вот тогда начинается страшное. «Самое опасное – разогнаться до сверхсветовой скорости и развернуться». Когда скорость превышает скорость света, невозможно увидеть, что происходит, невозможно получить достоверный сигнал извне. Разворот происходит вслепую, и можно натолкнуться на астероид или планету, влететь в звезду, да любой встреченный мусор корректирует траекторию настолько, что никогда не попадёшь домой. Русская рулетка в космосе.

Счёт времени шёл на секунды. Достав детектор газов («Только что видела на ревизии!»), Таисия, как заправский шаман из каменного века, совершая специальные движения рукой с детектором, нашла источник нежелательного запаха. За вдребезги разбитой панелью по стене пробегал провод, расплющенный железной рукой до такой степени, что изоляция начала тлеть. Когда он развалился на части под вылитым на него хладагентом, Тиша поймала руками его концы, задним умом понимая, что ловит свой удар током. Но его не последовало. Каким-то чудом провод уже был не под напряжением.

– Хорошая же здесь автоматика! – сказала она Лисе. – Лиса?

Алисия застыла, не двигаясь и, казалось, не дыша, взирая на происходящее большими-большими глазами.

– Лиса! – позвала Таисия повторно.

Нет реакции. Пульс есть, дыхание тоже, но девушка словно оцепенела. Странное поведение при чрезвычайной ситуации, в особенности для профессионала, не первый год их исправляющего. Или это у неё впервые?

 

***

 

– Лиса, а у меня тоже возник вопрос, – услышала рыжая, когда немного успокоилась.

– Почему я не возьму на себя часть опытов? – улыбнулась она. Тиша кивнула, – потому что я не могу.

– Не можешь что?

– Не могу их провести. Я не умею.

Тиша уставилась на неё.

– Как ты сюда попала?

– Уорик, – ответила та.

– Кто?

– Молотов. Мы познакомились в баре, он предложил мне коктейль. Мы с ним неплохо зажгли. Наутро он был готов сделать для меня всё, что угодно. А я хотела на другую планету.

– Но зачем?

– Ты когда-нибудь прыгала с парашютом? Погружалась в пещеры? Ходила на подводную охоту?

Таисия только помотала головой.

– Всё это приедается. Забываешь, зачем ты живёшь. Тело просит новых впечатлений, а где их найти, как не на неизведанной планете?

Значит, искательница приключений. Почему-то Тишу это даже не раздражало. Она сама хотела лететь, чтобы поработать бок о бок с величайшим гением современной науки. Он, в свою очередь – чтобы увеличить свою и без того безграничную славу. Молотову, вне всяких сомнений, отстегнули кругленькую сумму: услуги киборгов стоят очень дорого. Вот и получилось четыре эгоиста в одной жестянке.

– Знаешь, я тебе очень завидую, – вдруг сказала Лиса.

– Завидуешь? Чему?

– Ты много знаешь, понимаешь все эти учёные штуки, что, куда и зачем, всего добилась сама. Да и вот это, – она изобразила, как Тиша работает с детектором, – прямо очень круто. Завораживает.

Что сказать, нашла на что смотреть. Таисия сама завидовала ей чёрной завистью. И даже не знала, чему больше: смазливому личику, роскошным волосам, или фигуре, отличающейся от идеала в лучшую сторону. Своей фигуры она не стеснялась исключительно из-за её отсутствия как таковой. Как говорили её родители, «Видите, рядом с бегемотом, плетущимся, как черепаха, идёт гибкая стройная девушка, грациозная, как лань? Черепаха – наша дочь Таисия». Тиша имела примерно одинаковые значения в обхвате вокруг груди, талии и бёдер и больше всего напоминала колбасу с ножками. Зато доктор наук. Докторская колбаса.

– Я, пожалуй, пристегнусь отдохнуть, – сказала Лиса, – что-то меня эта ситуация совсем вымотала.

Она уплыла по направлению к «спальне». Тиша вернулась к ревизии. Следующий пункт – проверить провиант. Съестное хранилось и принималось в пищу в отдельном отсеке, именуемом в команде кухней. Таисия направилась было туда и резко затормозила на входе в шлюз. На кухне кто-то был. Кто-то не из команды.

 

***

 

– На кухне кто-то есть! Посторонний! Чужой!

Молотов, очевидно, не слышал её. Он с видимым усилием читал книжку с фиолетовой обложкой, на которой красовалась надпись «Небесная навигация». Когда Таисия повторила свои наблюдения по третьему кругу, он сказал:

– Знаешь, что-то я устал сегодня. Давай решим проблему завтра, хорошо?

Он с наслаждением швырнул книгу прочь, и она, проскользнув сквозь шлюз, полетела гулять по отсекам. Сам же киборг отправился в спальню, где Таисия нашла и остальных участников полёта. Тормошить Лису не было смысла, и она поспешила к капитану.

– На кухне посторонний, – сказала она, когда он пробудился.

Это не возымело действия.

– Он может быть опасен. Он может истощить наши запасы. Да мало ли что может быть! – прокричала Тиша, но её, разумеется, никто не услышал.

– Ты закончила ревизию? – спросил капитан.

– Нет. – скрипнув зубами, сказала она.

– Так закончи, – он закрыл глаза обратно.

Тиша так и застыла на месте, глядя на команду, игнорирующую угрозу. «Самое опасное, – вещал Тимид, – это встреча с инопланетной расой». «То есть, с пришельцами?», – уточняла Лиса. «По прибытию на Титан вам не следует бояться пришельцев, – отвечал инструктор, – потому что пришельцы – это вы».

– Я понимаю твоё беспокойство, – продолжил капитан, не открывая глаза, – опасность пожара, отказ системы, волнение. Каждая техническая система имеет какую-то долю заводского брака. Я сам поменял один барометр на обшивке этого корабля, так как тот не работал. Могу тебя успокоить, что на этом корабле есть специальный компонент, восстанавливающий оборудование после отказа в обслуживании. Должно быть в ревизионном списке, в группе «прочее оборудование», посмотри.

Тиша, сознавая свою обречённость, поплыла в сторону кухни. Умом понимая, что не заметить её невозможно, она всё равно старалась как можно меньше касаться стен, чтобы двигаться как можно тише. Вобрав в грудь воздуха, она пересекла последний шлюз. И ничего не произошло.

Пристёгнутый за единственную точку на поясе, посреди кухни висел мужчина. Он был бородат и носил одежду, отличающуюся от стандартного термокомбинезона для экипажа. В одной руке он держал книгу в фиолетовой обложке, в другой – гамбургер. Поймав её взгляд, он жестом предложил ей такой же: рядом плавал целый пакет. Покачав головой, Тиша взялась пересчитывать тюбики с питательной смесью. Каждого типа – на четверть больше, чем нужно. Вернувшись в кладовую, она отметила этот факт в ревизионном листке и наконец-то дошла до последней группы, «прочее оборудование», единственная строчка в которой гласила: «инженер – одна штука».

Она пристегнулась к своему месту в спальне и закрыла глаза. Избыток воды, пищи и воздуха сполна объяснялся потребляющим их «компонентом для восстановления оборудования». Перед глазами предстал бородач с пакетом гамбургеров. Вообще-то, есть еду не из тюбиков крайне не рекомендуется в отсутствие гравитации: считается, что такая еда хуже усваивается. Да и на Земле Тиша бы не стала это есть. Она помнила, как пробовала гамбургер: надкусив его с одной стороны, он тут же вылезал на другую, капая на стол, на блузку, на брюки. Совершенно невозможно было изловчиться так, чтобы ни одна капля не упала вниз. Единственный способ – это... это...

Она открыла глаза, сон как рукой сняло. Да ты чёртов гений, бородач! Единственный способ не ронять капли соуса – есть гамбургер в невесомости. Она захотела вернуться на кухню, дёрнула фиксатор, но тот не расстегнулся. Дёрнула ещё раз – то же самое. Подёргав его так несколько минут, она обмякла, пристёгнутая лямками, и провалилась в сон.

 

***

 

Следующие несколько дней прошли спокойнее предыдущего. Молотов не смог найти свою книжку, впрочем, не особенно от этого расстроившись: «Всё равно на автопилоте долетим!» – сказал он, прекратив поиски. Когда Таисия попросила его помочь с исследованиями, он порекомендовал ей не забивать гвоздей микроскопом и не перемещать «свои стекляшки» дорогущей механикой, предназначенной для высоких нагрузок в сложных условиях. Тогда Тиша обратилась с той же просьбой к капитану, который попросил не отвлекать его от важных занятий и продолжил спать, пристегнувшись фиксатором. Лиса манкировала, ссылаясь на неумение, а инженера нигде не было видно, хотя и непонятно, где здесь можно спрятаться. Тем не менее, работа продвигалась, и приближался день, когда, согласно расчётам, должна произойти посадка.

Как говорил их безопасник Игорь Тимид, «Самое опасное – это разогнаться до сверхсветовой и пойти на посадку». Действительно, невозможно тормозить двигателями, ведь они сзади, а корабль летит вперёд. Поворачивать опасно из-за риска столкновений и низкой точности поворотов. Даже осмотреться не получится из-за того, что они быстрее света. Разумеется, у них был инструктаж на эту тему: «Перед посадкой, – вещал инструктор Фол, – следует чётко следовать выработанной инструкции. Во-первых, необходимо надеть скафандры. Во-вторых, отправиться в спальный отсек. В-третьих, пристегнуться. Всё».

Как следовало из дальнейших разъяснений, никак повлиять на движение корабля они всё равно не могут, пока скорость не опустится до досветовой. До этого корабль будет тормозить специальными закрылками, сконструированными таким образом, что судно, войдя в атмосферу, продолжает вращаться вокруг планеты, теряя скорость от сопротивления гравитации и торможения об воздух. Когда скорость снизится, становится применима стандартная процедура посадки, про которую Фол говорил: «Скучно описывать, книжки умные читайте, там всё есть».

Таким образом, к моменту посадки команда была во всеоружии. Все надели скафандры, пристегнулись фиксаторами, капитан заснул. Вход в атмосферу оповестил нас гулом, раздавшимся по всему кораблю. Ладони и спина Таисии вспотели – это, наверное, от волнения. Корабль продолжал гудеть, им предстоит ещё много витков в атмосфере, прежде чем они смогут сесть. По лбу пробежала капля пота, всем телом Тиша ощутила жар. «Так не должно быть», – мелькнуло в её голове.

– Мы перегреваемся! – произнёс пробудившийся капитан, – Молотов, разберись!

Киборг отстегнулся и исчез в шлюзе. Минуты тянулись. Температура повышалась. Капитан, проронив ругательство, отстегнулся и направился следом, сунувшись в шлюз. И застрял.

Они уже не двигались в невесомости. Как только корабль начал описывать витки, на экипаж стала действовать центробежная сила, придавившая старика к стене, не давая забраться в шлюз. Киборг с его усиленными конечностями, конечно, справился с этим препятствием, а командир заткнул шлюз, как пробка бутылку, не в силах сдвинуться с места. Обстановка накалялась. От частого дыхания стёкла на шлемах скафандров запотели, полностью перекрыв обзор. Руководитель экспедиции изловчился пристегнуться назад. Ничего не происходило, только стало ещё горячее.

– Я обнаружил проблему, – раздался голос из динамиков, – сейчас станет полегче.

– Это ведь не Уорика голос? – прошептала Алисия. Тиша отрицательно помотала головой.

Спустя несколько минут температура и правда опустилась. К стене тоже стало меньше давить, по мере того как корабль терял скорость.

– Система поддержки температуры сбоила. Один из термометров на обшивке, видимо, возомнил себя барометром. Я его отключил.

Они начали снижаться. Процесс теперь походил на обычный полёт на самолёте, разве что кофе и апельсиновый сок не предлагали. Резкий контраст с замедлением только усилился, когда их стало тянуть вниз, переставая вжимать в стены. Наконец, они почувствовали мягкий толчок, сопровождавшийся звуковым сигналом. Корабль приземлился на Титан и был готов к высадке.

Пока вылезали из корабля, показавшийся из рубки Молотов тихо и с какой-то грустью на лице присоединился к ним. Тиша живо представила, как он жмёт кнопку на панели управления, а она не нажимается, тянет рычаг, но ничего не происходит, и вот, он сидит потерянный, как ребёнок, которому дали слишком сложную игрушку. Героя дня не было видно. Как говорил капитан: «Отличительной особенностью хорошего сервиса является то, что он настолько же незаметен, насколько незаменим».

Они вылезли, и, помахав газовым детектором, стали снимать шлемы скафандров. Воздух был чист и свеж, под ногами приминалась мягкая травка, тянущаяся до самого горизонта; ничего более вокруг не было видно. Киборг (который, в общем-то, мог снять шлем и в отсутствие воздуха) с тоской оглянулся вокруг. Его настроение копировала рыжая Алисия, видимо, ожидавшая, что место будет чем-то большим, чем просто рай для овечек.

Командир уже стоял перед камерой и призывно махал остальным сделать то же самое. Нажали на кнопку, включилась запись, и вот:

– Вас приветствует капитан корабля!

Запись и отправка видео являлась активностью необычайно важной. Почему видео является достаточно важным, чтобы привлечь внимание капитана, а научный процесс – нет, Таисия так и не смогла понять. Что она ещё не могла понять, так это то, что она здесь делает. Она отправлялась работать вместе с гениями, а работает одна. Капитану было бы легче искать славы в окружении сотни телекамер на Земле, чем перед одной здесь. Киборгу на планете тоже делать нечего, ведь тут нет ни требующей силы работы, ни сложных условий, за которые обычно берётся Уорик. Что делает в таком месте искательница приключений – тоже неясно. Тем не менее, все они здесь.

– Экипаж успешно приземлился на планете Титан! Потерь нет, автоматика сработала отлично. Наш экипаж, – он перевёл дух и прочистил горло.

– Анри-Иммануил Нобель Эрхарт фон Нейман, капитан корабля...

Слова проносились у Тиши мимо ушей. Она прекрасно слышала каждое слово, но они не соединялись в смысл. Как шум с улицы, доносящийся через окно, остаётся шумом, даже если состоит из слов.

– Уорик Молотов, навигатор, первый помощник, второй пилот, а также врач и психолог.

Молотов был погружён в себя и на представление не отреагировал.

– Также у нас есть два научных сотрудника и лаборанта.

– И инженер, – добавила Тиша, но её, разумеется, никто не услышал.