Я - человек

 

 

Пимен смотрел на свои руки. За много лет это превратилось в традицию. Он просыпался, минут пять таращился на них и ни о чем не думал.

Руки выглядели чужими. Форму, цвет кожи и даже родинки он узнавал, но не чувствовал, что они принадлежат ему. Просто руки какого-то человека.

Нет-нет, руки точно его собственные. Вон и документы соответствующие имеются. Это вены их делали чужими. Точнее цвет вен.

С самого начала Пимен знал, что они окрасятся в угольно-черный цвет, превратятся в подобие машинного масла. Но он думал, что кожа это скроет. Не скрыла… Только не такая кожа: человеческая, живая, сквозь которую просвечивало все, а уж тем более черная кровь.

 

Насмотревшись на руки, Пимен отправился в ванную комнату. Ему предстояло провести несколько ежедневных процедур. Очистка накопительной емкости от переработанного ужина. Разогрев всей системы после ночного застоя. Закачка питательного вещества в черную кровь. Проверка работы желудка и системы ЖКТ.

Главное, не забыть про пищевод. Однажды он не проверил его, а там образовалась трещинка. Через нее пища несколько недель попадала во внутреннюю полость, а он и не догадывался. Пока на коже не выступила опухоль. Вскрытия ему пришлось ждать неделю, а уж сам процесс он никогда в жизни не забудет. От той адской вони он знатно проблевался.

С того раза Пимен тщательно проверял пищевод. Хлопотное дело, учитывая то, что в глотку надо запускать полуметровый зонд, но стоящее. В конце концов, кожа еще принадлежит ему, и новые шрамы ее не красят, пусть даже микроскопические.

 

* * *

На завтрак Мила подала яичницу, два ломтика восстановленного хлебного листа и несколько кусочков поджаренного мяса. Она ни на минуту не забывала, что им запрещено съедать больше четырехсот грамм в день, и строго следила за весом порций. Порою ее контроль казался слишком строгим, и Пимен задумывался над тем, не подобрать ли ему одиннадцатую жену.

Впрочем, Мила еще слишком молода. В прошлом году ей исполнилось всего семьдесят, да и удаление органов она пережила благополучно. Если через два дня она не умрет при сливании крови и заполнении вен «Соком жизни» - как называли кровезаменитель, они проживут вместе много сотен лет.

- Сегодня в два у тебя обновление кожи.

Мила села за стол и взяла вилку. Себе она положила только яичницу. Такое ограничение не имело никакого смысла. Искусственный желудок спокойно переваривал четыреста грамм пищи, но Мила всегда отличалась сдержанностью.

- Разве ты не едешь со мной? У тебя подготовка к сливанию крови.

Пимен отправил в рот кусочек мяса и закрыл глаза, наслаждаясь насыщенным букетом вкусовых ощущений. Как же он любил вкусную еду! Наверное, из-за нее и согласился воспользоваться новой разработкой лаборатории «Человек будущего». Тогда, триста лет назад это казалось чем-то сверхъестественным. Ему обещали вечную жизнь за фантастически огромную сумму, даже по нынешним меркам. Он рискнул и благодаря этому, спустя двести пятьдесят лет встретил ту, с которой захотел прожить всю свою бесконечную жизнь.

- Да… подготовка.

Неуверенный голос Милы заставил Пимена открыть глаза.

- Что такое? Ты боишься, что не выживешь?

Мила поджала губы – признак того, что она не хочет говорить правду.

- Ну! – поднажал Пимен.

Он не злился, нет. Триста лет жизни сделали его спокойным. Та раздражительность, которой он славился, осталась в далеком прошлом.

- Я не… - Мила замолчала, едва вытолкнув пару слов, и наклонила голову к тарелке.

- Да что ж такое! – Пимен всплеснул руками.

Нет-нет, он не злился, это скорее остаточная реакция – имитация оживленного разговора.

– Почему не скажешь прямо? Я жду.

– Не хочу, - выдала Мила и шумно вдохнула.

Пимен нахмурился. Подался вперед, как будто хотел дотянуться до жены через стол.

- Чего? – переспросил он, не веря в то, что правильно ее понял. – Чего ты не хочешь?

- Эту ерунду вместо моих вен, - выпалила Мила.

Пимен откинулся на спинку стула, будто ее признание пришпилило его туда.

- Ерунду?!

Он посмотрел на свои руки. Да, не красиво… Хуже, чем у мертвеца, но без слития крови невозможно прожить так долго. Он бы схлопотал какую-нибудь инфекцию или рак крови… что угодно, и замена органов не спасла бы его.

– «Сок жизни» - это великое изобретение. Он впитывает питательные вещества и разносит их по всему телу, поддерживает мышцы в тонусе и дает способность двигаться. «Сок жизни» - не ерунда!

Щеки Милы вспыхнули румянцем. Благодаря ежегодным процедурам по насыщению подкожного слоя препаратом «Свечение», ее кожа выглядела свежей и подтянутой.

- Мне все равно, - тихо сказала она. – Я не хочу, чтобы из меня вытянули все вены и запустили это черное месиво. Я… - Мила осеклась, будто ей не хватило сил договорить начатое. – Я не смогу на себя в зеркало смотреть.

Пимен нахмурился. Лет двести назад он бы вспылил. Влепил жене пощечину, а, может, и две, но заставил ее выкинуть из головы глупый страх.

Он встал со стула, подошел к Миле и погладил по голове.

- Не переживай, дорогая. Мне обещали, что исправят цвет.

– Тебе это обещают лет сто.

- Ну, а мне какая разница? Я готов ждать хоть тысячу.

- Но я не готова. Мне страшно. Я привыкла видеть тебя таким, я и не знала тебя другого. Но мое собственное тело…

- Ты должна пересилить себя, - с нажимом сказал Пимен.

- Нет, не заставляй меня. Я человек и не хочу черные вены… Это все не нормально!

Мила вскочила со стула и поспешила из столовой, но Пимен быстро ее догнал.

– Тише-тише, - он обнял ее и проговорил очень мягко: - Помнишь, что мы обещали друг другу всегда оставаться вместе. Помнишь? Я хочу, чтобы ты сдержала обещание. Хочу, чтобы ты обновила венозную систему и стала бессмертной. Или ты заставишь меня жить в одиночестве? Я ведь больше никого не найду вместо тебя.

Пимен почувствовал, как Мила расслабилась в его руках, и вздохнул с облегчением.

 

* * *

К двум часам Пимен приехал в клинику для обновления кожи. Двое специалистов занимались с ним полдня. Они вкалывали препарат нового поколения, который назывался красивым словом «Свечение», а на самом деле представлял бурную смесь химикатов. Ими заполняли подкожное пространство, чтобы сгладить неровности и подпитать кожу изнутри. После него полдня сохранялось состояние тяжелейшего похмелья, зато кожа подтягивалась почти сверхъестественным образом.

К концу процедур Пимен чувствовал себя изможденным и мечтал только о том, чтобы поскорее добраться домой. Он даже обрадовался, что Милу уже разместили в отдельной палате. Подготовка к слитию крови занимала два дня, и он решил навестить ее на третий.

 

Утром Пимен делал стандартные процедуры по очистке накопительной емкости. После введения «Свечения» слитая жидкость походила на сгустки крови. Вонь от нее шла настолько отвратная, что Пимен с трудом подавил рвотный рефлекс. В такие минуты он немного жалел о том, что сделал из себя подобие робота. Но это была временная слабость. Вечная жизнь перекрывала любые неприятности.

Его процедуры прервало сообщение, пришедшее на внутренний смартфон. Раздраженный Пимен рявкнул: «Ответить» и в его голове прозвучал бесчувственный голос робота-обзвонщика. Он сообщил ему, что ночью Мила выпрыгнула в окно.

 

* * *

Пимен сидел перед трупом Милы. Он хотел плакать, но ему давно удалили слезные каналы, да и глаза сменили на искусственные. Боль, которую он испытывал, не находила выхода и душила его с такой силой, что у него перехватывало дыхание. Или он думал, что перехватывает. Легкие-то у него тоже отсутствовали.

За сотни лет жизни он с трудом нашел ту, с которой хотел жить вечно. И что теперь? Она мертва. Окончательно. Бесповоротно. Она прошла только половину пути к вечности. В ее мозг даже не успели вживить внутренний смартфон. Так что ее память утеряна.

Послышались шаги. Кто-то зашел в комнату для прощаний. Пимен не оборачивался, но по запаху духов понял, что это девушка.

- Сочувствую вашей утрате, - прозвучал мягкий голос.

Он угадал. Девушка.

- Вы хотите вернуть Милу? – спросила она.

Пимен чуть не взбесился. Ну, что за вопрос? Конечно, он хочет! Он резко развернулся и столкнулся взглядом с собеседницей. Она оказалась очень молодая и ослепительно красивая, как фарфоровая кукла.

- Нет таких технологий, которые возвращают мертвецов.

- Вы правы, нет, - покладисто согласилась девушка. - Скажите, что для вас важнее: тело или разум?

- Что?..

- Что бы вы хотели вернуть? Внешний вид Милы или ее память: то, кем она была у себя в голове?

Пимен отвернулся от куклы и посмотрел на жену. Она лежала в охапке цветов, такая красивая и спокойная…

- Тело.

- Мы можем вернуть вам ее тело. Только потому, что оно почти готово. Это экспериментальный метод. Он может не сработать. Тело Милы зачистят, а вместо мозга установят внутренний смартфон.

- Она станет роботом?

- Разве я похожа на робота?

Девушка улыбнулась. В ее улыбке Пимен распознал подсказку и понял, что она не человек. Он впервые видел такую совершенную модель.

- Мы используем ваши записи разговоров с Милой, чтобы создать программу, по которой она будет общаться почти, как живая.

- Почти?.. – повторил рассеянный Пимен. Взглянул на труп жены, мгновенно собрался с мыслями и спросил: - Сколько мне заплатить?

 

* * *

Ожидание было невыносимым. Пимен промучился почти месяц и начал потихоньку сходить с ума. Когда ему объявили, что скоро привезут Милу, он несколько часов не находил себе места. Метался по дому, как одержимый, смотрел то в зеркало, то в окно. Проверял свой внешний вид и достаточно ли прибрано в доме.

Наконец, дверь открылась, и Мила переступила порог. Пимен почувствовал себя, как на первом свидании. Сотни лет назад забытое чувство вновь пробудилось в нем, и он сказал, как смущенный подросток:

- Привет.

Мила моргнула так, будто на секунду закрыла глаза и шагнула к нему навстречу.

- Привет, дорогой.

 

* * *

Первые недели Пимену было страшно. Он все ждал, что Мила развалится, словно древний механизм или потеряет какую-нибудь часть тела. Он говорил себе, что она не труп… Нет! Она тот же самый человек, которого он любит.

Мила осталась прежней, и это подтверждалось тем, что она помнила все. Даже то, что на завтрак он предпочитает яичницу, два ломтика восстановленного хлебного листа и несколько кусочков поджаренного мяса.

 

Ночью Пимен проснулся и обнаружил, что Милы нет в кровати. Накинув халат, он прошелся по квартире. Обнаружил Милу в гостиной. Она стояла на подоконнике у открытого окна. Шторы колыхались от ветра, создавая впечатление, что у Милы образовались ангельские крылья.

- Дорогая… - позвал Пимен. – Не стой там. Опасно.

Мила не повернулась на его голос. Глядя вниз, она сделала шаг и занесла ногу над пустотой.

- Нет, Мила! – рявкнул Пимен.

Она вздрогнула, повернулась к нему и прошелестела:

- Я человек и не хочу черные вены, - прозвучало бессильно и с таким душевным надрывом, что Пимен снова почувствовал, как его начинают душить слезы, не находя выхода в его закупоренном теле.

- Иди ко мне, - мягко позвал он и протянул Миле руку, чтобы помочь ей спуститься.

Она потянулась к нему. Он приготовился заключить ее в объятия, но Мила вдруг кинулась на него. Вцепилась ногтями в его шею и, принялась остервенело раздирать кожу. Пимен попытался оттолкнуть от себя Милу, но она обхватила его за шею и сжала стальные пальцы.

Она не останавливалась, и Пимену пришлось защищаться. Сначала он перехватил ее руки и пытался отделить от своей шеи. Но полностью искусственное тело Милы оказалось намного сильнее.

Пимен быстро осознал, что ему надо бороться за свою жизнь. Его накрыла волна страха, смывая осторожность по отношению к жене. Он начал бороться с ней, как с равнозначным противником. Но, кажется, она едва замечала его сопротивление.

Когда Пимен почти высвободился от ее нечеловеческой хватки, она простым движение руки откинула его от себя. Он скользнул на спине к коридору, мигом вскочил на ноги и помчался на кухню.

Пимен слышал, что она бежит за ним. Громкий топот ее утяжеленного тела, раздавался в коридоре, устрашающим эхом. Дыхание преследовательницы он не слышал, но чувствовал, что она отстает лишь на шаг-два.

На кухне Пимен схватил со столешницы здоровый нож. Развернулся и сделал резкий взмах рукой. Лезвие описало кривую дугу и перерезало Миле шею. Ее голова упала на пол и покатилась под кухонный стол. Тело так и осталось стоять в том положении, в каком Пимен лишил его головы.

Обессиленный мужчина осел на пол, как подкошенный.

Пимен посмотрел на свои дрожащие руки и увидел, что из его кожи сочится черная жидкость. Так было со всем телом и чернота пропитывала его одежду. Казалось, все его тело плачет по погибшей жене.

– Я человек… - медленно проговорила голова Милы под столом, и ее глаза закрылись.

- Ты не человек, - процедил Пимен, глядя на проводки, торчащие из ее разрезанной шеи. – Я человек.