Кадчоре не станет обманывать

 

- А где же люди? В пустыне все-таки одиноко... - Среди людей тоже одиноко, - заметила змея.   Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

 

Уйти... Уйти за Янтарным Богом в пустыню. И никто не найдет.

Кадчоре закопается в песок, замрет и выберется на поверхность только ночью.

Мир взрывается голосами, и Кадчоре вздрагивает. Его догнали, воздух наполняется чужими запахами. Нужно уползать, пока не поздно.

Кадчоре несется на запад, куда уходит Янтарный Бог, но его накрывают сетью. До чего же тяжелая... Шипя, Кадчоре пытается вырваться, но порвать сеть не удается. Она слишком прочная для его ослабевших пальцев.

Что-то вонзается в бедро Кадчоре, и он захлебывается сипом. Брыкаясь, он тянется вслед за уходящим Янтарным Богом, но тело предательски ослабевает, глаза застилает туманом, и Кадчоре падает на горячий песок.

 

* * *

 

«День первый»

Дилан смотрел на чистый лист бумаги и совершенно не знал, что писать.

- Пиши свои мысли, наблюдения и замечания, - сказал накануне Роули. - Потом они помогут.

Ладно. Пусть только отвяжется.

«День первый. Сегодня мне покажут мутанта. Стивенсон и Роули сказали, мутант сумасшедший. Совсем не умеет разговаривать и ходить. Роули всем вбил в голову, что он бессмертный. И что его надо исследовать. Я ему не верю. Кто вообще поверит в этот бред. Не знаю, что я здесь делаю. Это пустая трата времени»

Запихнув записную книжку в карман, Дилан прошел в свою лабораторию, даже не взглянув на выходящих медиков-зевак. Они явно встречались раньше, но он до сих пор не знал имена половины выживших. «Это потому что ты вечно витаешь в облаках, - говорил Роули. - Нас осталось пятьдесят шесть человек, Дилан! Имей совесть, хоть попытайся запомнить лица и имена»

Дилан смысла в этом не видел. Все равно все умрут.

В подпольной лаборатории было душно и неприятно, здесь пахло хлором и медикаментами. Мерзко. Вот уже сколько лет Дилан работал здесь, все равно не мог привыкнуть. Лаборатория напоминала больничную палату, и явно ощущалось присутствие смерти.

- Дилан, где ты пропадал? - спросил Роули, обернувшись. - Живой, я смотрю? Славно...

Они пожали руки, и по коже Дилана пробежали мурашки. Роули тоже пропитался смертью.

Роули было тридцать пять, и он считался долгожителем. Солнечная болезнь обцеловала его тело так, что теперь из-за язв и ожогов историк давно перестал походить на нормального человека.

Они не были друзьями, и Дилан этому только радовался. Дилану не нужны друзья.

- Смотрю, ты до сих пор сохранил шевелюру? Посоветуй шампунь, а?

Шуточки? У Роули волосы выпали лет десять назад, а Дилан до сих пор отряхивает плечи и спину от прозрачно-рыжих волосков. Они все сыплются и сыплются.

- Давай к делу.

На уродливом лице Роули засияла улыбка.

- На днях Стивенсон с разведчиками изловили просто потрясающее существо! Это, конечно, человек, но уже не совсем.

- Да, мутант, ты говорил. Что известно?

Роули заговорил быстро-быстро, а длинные красные пальцы затеребили листы.

- Ты не поверишь. Это существо... Оно жило в Старом Времени. В две тысячи сто девяносто пятом году историки оставили записи, смотри! Это о нем, о нем! О нашем мутанте!

Дилан не успел посмотреть в бумаги, Роули стремительно сунул ему очередную кипу листов.

- А это - две тысячи семидесятые! - задыхаясь, просипел он и начал зачитывать. - «Снова в пустынной местности округа ноль-ноль-три объявился мутант, человек Древнего Времени. Мы его упустили снова, как и четыре года назад. Пустыня слишком огромна, она охватила две трети Земли. Преследование и охота на мутанта невозможна. Сведения о мутанте минимальны». Это не все, Дилан! Шестьдесят восемь упоминаний в разные эпохи Старого Времени - как тебе такое?! Судя по записям в архивах... Дилан, перед нами - тот самый мутант! Без сомнений! Тот самый!

Это впечатляло. Дилан покачнулся, перед глазами потемнело - мысли наводнили его мозг. Думай, Дилан, думай.

Разные эпохи Старого Времени...

Если верить Роули, этот мутант не боится солнечной болезни. Дилан скосил глаза в сторону - в отдельной камере, за стеклянной стеной, на полу лежало тело. Живой хоть? Или Дилану придется изучать труп? Отряд Стивенсона на все способен...

- Это поразительно, - не умолкая, тараторил Роули, роняя бумаги на пол. Глаза его, маленькие и черные, сумасшедше бегали. - Стивенсон гений... Он поймал то, что не могли изловить наши предки! Он поймал наш путь к спасению!

Спасению?

- Я не думаю, что все так просто, - с сомнением начал Дилан.

Роули, чертов поехавший, его не слушал.

- А это... Это мои исследования!

Он притащил сюда что, весь свой кабинет... Роули принялся копаться в бумагах, и скоро вытащил папку.

- Библиотека Центра... Просто позорище, просто недоразумение, преступление против поколений Нового Времени! Все ушло в пески... Но даже из тех книг, что приносят разведчики, настоящий ученый всегда извлечет пользу... Дилан, ты слышишь?! Посмотри! Смотри, говорю! Пока оно спало, мне удалось осмотреть его тело...

Они склонились над записями и чертежами Роули, но Дилан мало что понимал. Присутствие смерти, запах хлора, хрип историка... Это все давило на него. Невозможно сконцентрироваться.

- Ты не представляешь, какое сокровище мы получили в наши руки. Форма черепа, скелета, расположение глаз, неправильные пропорции тела... Он очень похож на общеизвестное представление об одном народе Древнего Времени. Народ не дожил до Старого Времени, все люди вымерли от солнечной болезни примерно в одно время.

- В одно время?

- Да. Они жили под открытым солнцем на окраине пустыни, недалеко от тропиков. О болезни, конечно, имели мало представлений... - Роули задумался, остыв. - Это странно, что умерли не только их старики, но и молодые люди, даже дети. Ответа на это еще не найдено. Вряд ли найдется. Я последний историк, и мне в этом не разобраться.

Дилан историком не был и подобным не интересовался, но да, это было странно. Солнечная болезнь коварна, как змея, - она обманывает, дает молодым надежду. А потом убивает их, когда они только осознают жизнь.

Нет, Дилан не историк. Он мастер совсем другой науки, но даже ему было известно: солнечная болезнь существовала всегда. Она древнее людей, древнее всепоглощающей пустыни, древнее Земли.

Сначала она была слабой. Язвы появлялись на телах после второго десятилетия жизни, а волосы выпадали к старости, после смерти. Солнечная болезнь будто присматривалась к людям, лишь с каждым столетием усиливаясь. Из века в век она проверяла людей на прочность. Люди Древнего Времени доживали до старости, люди Старого Времени - до пятидесяти, если повезет. Теперь наступило Новое Время.

Новое Время кричало, разрывая глотку: вы все сдохните! Все, кто слаб, тщедушен и хил - вы! Все! Сдохните! Выживут сильнейшие. Если умудрятся - наплодят еще жалких идиотов.

Дилан зажмурился, потер виски. Ему тридцать, он долгожитель Нового Времени. Нового Времени для пятидесяти шести человек Исследовательского Центра. Сильнейшие? Самые выносливые из всех?

Может, просто удачливые твари?

Сильнейшие живут дольше, намного дольше.

Дилан снова посмотрел в сторону камеры.

- Древний человек, значит... - пробормотал он. - Говоришь, мне доверили его изучение?

Маленькие глаза Роули заблестели.

- Он в твоей власти, Дилан. У нас больше нет генетиков. Твой наставник, профессор Джей, умер год назад, теперь надежда только на тебя. Сделай все, что можно, но найди лекарство. Это единственный выход, понимаешь?

Да, Дилан, понимаешь? Всю свою жизнь ты бился в поисках лекарства, как и миллионы безумцев до тебя. Все силы ты отдал на поиски, но так и не спас тех, кто тебе дорог. Понимаешь, Дилан? Найди лекарство сейчас и жалей оставшуюся жизнь, что опоздал на три года.

Нет, не думай так. Их не вернуть. Смирись, тряпка. Выполняй свою работу.

 

«День второй. Вчера Роули передал мне все свои бумаги. Я не успел осмотреть мутанта - к вечеру у него случился очередной приступ истерии и вспышки агрессии. Прим. Мутант корчился на полу, выдавал нечленораздельные звуки, брыкался и бился об стену. Он не мог видеть, что происходит по ту сторону. Полагаю, это панические атаки и шок. Мельком осмотрев его поведение, можно предположить, что подопытный никогда раньше не был в замкнутом пространстве. Значит, ему надо дать время на адаптацию. Имеются подозрения на серьезные психические расстройства. Возможно, время не поможет.

Прибыл Стивенсон и через пять минут подопытный был усыплен. На его небольшую массу тела (36 кг) пришлось три пули со снотворным. Прим. Снотворное пуль Стивенсона и его отряда чрезвычайно действенно - раньше одной пули с лихвой хватало на одного крупного хищника, когда они водились в округе

Сегодня буду только наблюдать»

Немного подумав, Дилан решил записать:

«Внешность и анатомия подопытного, по словам Роули, идеально подходит под описания древнего народа. Прим. Признаки: небольшой рост, темная кожа, маленький череп, неправильные пропорции тела, широкие ноздри и рот, широко расставленные маленькие глаза. Несмотря на это, изучив его наблюдения, я заметил несоответствие между фактами - кости мутанта на рентгеновских снимках тонкие и легкие, строение скелета в нескольких суставах различается, а конечности индивида(в т.ч. пальцы) слишком длинные даже для древнего человека. Глаза большие. Вне сомнений, его гены были изменены.

Раса - неопознанная. Рост объекта достаточно небольшой - 160 м. Тело худое, тщедушное, неестественно гибкое. Прим. Стивенсон в День первый сказал, что в полдень в открытой пустыне они нашли объект, когда тот полз на запад. Не шел, а полз. Поверить в это сложно, но технически движения объекта напоминают движения змеи. Кожа темная, цвет - бронза. Язв, ожогов, видимых признаков воздействия солнечной болезни нет. Однако тело лишено волосяного покрова, что является вторым признаком заболевания. Голова лысая, небольшая; конечности длинные, непропорциональные. Прим. Руки достают до колен, пальцы объекта в два раза длиннее обычного. На теле много шрамов(см. список повреждений), в том числе шрамы от...»

Дилан отвлекся, задумался. Прижавшись лицом к стеклу, он вгляделся в неподвижную фигуру на полу. Уродливые руки и ноги были покрыты рубцами и следами от чьих-то зубов. Что это за хищники такие?.. Дилан никогда не видел настолько страшных шрамов - даже у Стивенсона.

Мутант шевельнулся. Дилан замер, позабыв о записях. Не мигая, он уставился на фигуру, которая медленно поднялась на четвереньки.

- Ш-ш-ш...

Вот сейчас он поднимется... Сейчас осмотрится. Дилан затаил дыхание, но мутант неожиданно рухнул на живот. Прижал руки к бокам, задергался. Помогая себе бедрами, локтями и коленями, нелепо подполз к дальней стене. Наверное, по песку ползти куда проще...

Точно. Он же не ходит. Вот значит, о чем говорил Стивенсон. Дилан нахмурился, прикидывая в голове факты. Встав сегодня пораньше, он изучил анализы и нашел патологию. Да, мутация чистой воды - и теперь ясно, в чем дело.

- Ш-ш-ш... - мутант ползал вдоль стен, а огромные бесцветные глаза, не мигая, бездушным взглядом обследовали странное белое пространство.

Человек с генами змеи, значит? Это что-то интересное.

 

В столовой Центра Дилан всегда сидит один. Так надо. Мрачный человек с рыжими волосами и потухшим взглядом не разговаривает, не шутит, не смеется, с ним нечего делать и не о чем беседовать - все вокруг это знали.

- Ты псих, - однажды серьезно сказал Стивенсон полгода назад. - Мир дохнет, как крыса. Мы дохнем, как крысы. Поверить не могу, что единственным генетиком Нового Времени остался такой мудак, как ты.

Так определись, чертова скотина, псих я или мудак!

Раньше здесь было несколько сотен людей. Солдаты, ученые, гражданские. Последние люди Нового Времени, жалкие и несчастные, собрались в Центре на краю пустыни Сахиры, чтобы выжить, но... Какие же мы идиоты.

Дилан ковырялся в тарелке. Есть не хотелось. В суп сыпались волосы и шелуха кожи, а Дилан все смотрел на жирный золотистый бульон и думал. К концу этого дня их станет на одного меньше. Смерть рядом.

- Эй, - мимо прошаркал Стивенсон, покуривая и кривясь. - Этот больной сказал, что ты какие-то новые гены нашел в уроде... Смотри, не подкачай.

«Этот больной» - это он о Роули. «Урод» - без сомнений, о мутанте.

- Говори тише, - процедил сквозь зубы Дилан. - Сам знаешь, нам не нужно лишнее внимание. Если исследования провалятся, люди взбесятся...

Стивенсон замедлил шаг, остановился. Медленно обернулся.

При свете ламп блеснула лысина и сверкнул сталью правый глаз. Солнечная болезнь совсем немного тронула его загорелую кожу, оставив лишь десяток язв, но даже так Стивенсон, главарь разведчиков, был тем еще уродом - огромный, одноглазый, покрытый шрамами. С поломанным носом и квадратной мордой. Та еще мразь.

- Дилан, что значит «провалятся»? Ты совсем идиот? Я тебе на блюдечке реликвию притащил. Твое дело - поковыряться и найти причину, почему этот тупой урод никак не сдохнет. Если твои исследования провалятся, не они, а я взбешусь. И ты пожалеешь. Вопросы?

Вопросов не было, и Стивенсон ушел. Он всегда таким был - сильнейший из оставшихся разведчиков, командующий вооруженных сил Центра, всем своим существом похожий на коварный капкан.

 

«День седьмой. Мутант адаптировался. Вспышки агрессии и панических атак сошли на нет, чтобы обследовать стены, он поднимается на колени. Еду ест руками. Прим. Диета: вареное мясо, овощи, каши, обычная человеческая пища. Еду потребляет с трудом. Похоже, что он всю свою жизнь ел только мясо, которое добывал в пустыне. Судя по тому, что ест подопытный все без разбору, добычу он никогда не разделывал и поглощал вместе с костями и потрохами. Примечательно, что зубы крепкие.

Эксперименты показывают - подопытный не доверяет людям и не стремится идти на контакт. Прим. Итоги нынешних экспериментов: звериные рефлексы; отсутствие морали и самоанализа; способность к одиночному выживанию, самообороне, различию цветов, звуков и запахов; предчувствие опасности. Заметные черты характера: осторожность, безразличие к себе и окружающим живым существам(вне зависимости от возраста и пола), равнодушие к новому. Эволюции не наблюдаются.

Исследования его крови, частиц кожи, мочи, ногтей не приносят результатов.

Вчера, как я и предсказывал, от солнечной болезни умер еще один человек. Некий Шон.

Сегодня я встречусь с мутантом лицом к лицу»

Дилан глубоко вдохнул. Да уж, написать об этом просто.

Он не будет заходить в камеру - просто встанет у прозрачного стекла. Посмотрим, как среагирует мутант. Когда за стеклом появлялся Роули, он шипел и забивался в дальний угол, когда в камеру пускали кроликов и мышей - накидывался, раздирал и проглатывал. Выглядело омерзительно, и Дилан всегда отворачивался. Он ненавидел такие эксперименты.

Странный он, этот человек. Дилан не мог определить его возраст. Мутант не умел разговаривать, лишь шипел что-то себе под нос. Громкие звуки его нервировали, проходящие редкие гости озлобляли.

Дилан никогда не показывался мутанту. Целыми днями он молча сидел в лаборатории, выдавая свое присутствие лишь шорохом бумаг и щелканьем клавиатуры. Иногда поднимая взгляд, Дилан вздрагивал - мутант, не мигая, смотрел прямо на него. Не видел - но чувствовал.

Глаза человека-змеи были круглыми, бесцветными и гипнотическими. Дилану не нравилось смотреть в них, и он всегда отводил взгляд.

Что, боишься? Правильно. Ты смотришь в глаза вечности. Даже не думай, что ты разгадаешь эту тайну.

Исследования перестали приносить результаты на седьмой день. Надо было решаться.

Шаг. Еще шаг. Не бойся. Айви бы не одобрила трусость. И Ким тоже. Не разочаровывай их.

Остановившись у прозрачного стекла, Дилан застыл.

Свернувшись в клубок, мутант лежал у противоположной стены. Все стены и стекла он давно уже перещупал, порой осторожно прикасаясь пальцем, а иногда и ударяя кулаком. Он действительно был древним человеком, чуть ли не первобытным, его повадки вызывали смех у Стивенсона и восторг у Роули. Дилану же было жутко.

- Эй, подопытный, - позвал Дилан севшим голосом. - Вы слышите меня? Обернитесь на звук.

Мутант не вздрогнул, не дернулся, лишь медленно повернул голову, рассекая бездушным взглядом белизну стен. Увидев Дилана, замер.

Сейчас... Вот сейчас должно начаться шипение, недовольство, может, новая истерия... Вот сейчас.

Но прошла минута, а мутант, широко раскрыв глаза, сверлил взглядом лицо Дилана. Они оба молчали, оба не мигали. Жутко.

- Ш-ш-ш... - прошуршал мутант. Он подполз ближе, наклонил голову, и шипение его было тихим и смиренным, как шелест песка на рыжих дюнах Сахиры. - К-к-к...

Огромные змеиные глаза с человеческими зрачками. Они что-то знали. Они знали Дилана.

Дилан дернулся, и человек тут же затих. Съежился, накрыл голову руками, затрясся, как в лихорадке. Длинные ногти впились в кожу, и через мгновение окрасились в красный.

- Подопытный, с вами... все хорошо? - просипел Дилан, вцепившись в настенный поручень. От безжизненного взгляда мутило, а к горлу подступила тошнота.

- К-к-к...

- Мне... пора...

Из лаборатории Дилан выскочил, чуть не сбив Роули, и в уборной его вырвало. Овсянка с кровью, сэр. Солнечная болезнь не дремлет.

 

«День девятый. После нашей встречи подопытный изменился. Он перестал бессмысленно ползать и ковылять по камере. Теперь он сидит на одном месте, уставившись за прозрачное стекло, и повторяет «К». Есть подозрения, что он пытается что-то сказать. Прим. Проблемы с речью могут быть вызваны его постоянным шипением и игнорированием остальных звуков. Вчера я весь день наблюдал за ним из-за непрозрачного стекла. Иногда подавал голос, и он оборачивался. Прим. На остальных людей он не реагирует вовсе. Он перестал шипеть и скрываться. Перемены в его поведении разительны.

Сегодня Стивенсон казнил на закрытом суде насильника. Теперь нас пятьдесят четыре»

- Кха! Знаешь, а он ведь тебя ждет, - громким шепотом сказал Роули, сев напротив и поглядывая в сторону камеры.

- Кровь утри, - мрачно ответил Дилан, спрятав записи и вернувшись к компьютеру.

Самый старый человек Центра уже плевался кровью. Значит, солнечная радиация прожгла его изнутри. Последняя стадия после язв и выпадения волос, ясно...

Роули продолжал что-то шептать, а Дилан упрямо гипнотизировал монитор. Присутствие смерти было просто омерзительно. Как же близко.

- Дилан, ты продвинулся вперед, - с щенячьим восторгом продолжал Роули, утерев рот рукавом. - Еще немного, и ты узнаешь, что такого в этом человеке! Кха! Что ему помогает бороться с радиацией? Может, он съел что-то? Или его кровь - наше лекарство? А когда ты узнаешь его тайну, что ты будешь делать? Кха! А что ты вообще...

Заткнись. Заткнись, придурок. Ты. Мне. Мешаешь.

Дилан терпеть не мог вопросы Роули по одной простой причине - он не мог найти на них ответы.

- Знаешь, у меня есть идея! Кха! Попробуй с ним разговаривать! И покажи ему что-то! Это интересно! Это же такой прорыв будет! Кха!

Капля крови, как противная блоха, прыгнула на белый рукав медицинского халата. Дилан сделал глубокий вдох, и на стол посыпались волосы.

Омерзительное чувство смерти.

- Роули, уйди.

- Подожди, я еще придума...

- Роули, сгинь!! - рявкнул Дилан, и обезображенное лицо Роули изумленно застыло, как маска.

- Э... Ну ладно... Я, наверное, пойду... Удачи...

Когда за спиной тихо затворилась дверь, Дилан вздохнул. Теперь халат испачкан. Постираешь - исчезнет запах духов Айви. Оставишь - и на тебя постоянно будет смотреть зрачок капли крови на рукаве.

Чертов Роули. Какой же ты несносный.

Заворчав, Дилан огляделся и тут же наткнулся на жуткий пронзительный взгляд из-под непрозрачного стекла.

 

«День десятый. Вчера подопытный весь день смотрел в мою сторону, ничего не ел, а ночью не спал. Сегодня думаю снова пойти с ним на контакт. Ответ где-то близко, Стивенсон начинает торопить.

Мутанту выдали одежду. Он сразу все понял, оделся, наверное, беря пример с нас.

Сегодня утром умер Роули. Теперь нас пятьдесят три»

- Здравствуйте, подопытный.

Сколько же Дилану понадобилось сил, чтобы опять взглянуть в лицо этого странного, неправильного человека... Тот, не мигая, застыл, уставившись за стекло. Ни шипения, ни злости, ни истерии. Интересно. Жутко.

- Как ваше самочувствие? - как можно спокойнее спросил Дилан.

Узнав о такой вежливости, Стивенсон ржал целый день. «Это всего лишь неразумная ошибка природы, что ты с ним церемонишься? - говорил он. - Этот уродец существует лишь затем, чтобы с помощью него выжили мы, люди Нового Времени. Наши тела и мозги превосходят всех ранее живших, а по сравнению с этим длиннолапым убожеством, мы... Даже не знаю. Боги, наверное»

Визиты Стивенсона становились все чаще. Глава вооруженных сил Центра посчитал, что обязан следить за Диланом.

Скотина, которая мешается под ногами и давит собой других.

- Подопытный, вы слышите меня?

- К-к-к...

Это бесполезно. Может, когда-то этот мутант и жил среди людей, но сейчас его разум...

- К-а... Кадчо... Кадчоре... Кадчоре...

Дилан вздрогнул. Уродец смотрел на него снизу вверх и повторял только одно слово. По высокому лбу скатилась капелька пота, замерла на виске. Зрачки мутанта дрожали, и он сам трясся всем телом.

- Кадчоре? - повторил Дилан. - Это... Это твое имя?

- Кадчоре... - шепнул мутант и резко рухнул на живот, ударившись лбом о пол.

Дилан сглотнул. Человек-змея, бормоча странное слово себе под нос, лежал перед Диланом, дрожа и покачиваясь. Это поклон? Что это?

- Подопытный, с вами все хорошо? Поднимитесь, - голос совсем сел, но уже не от ужаса.

Видел бы это Роули, объяснил бы что-то... Взгляд сам скользнул на рукав, где краснело пятнышко, и Дилан зажмурился.

Соберись, тряпка. Возьми себя в руки, наконец. Делай свое дело.

- Подопытный, поднимите голову.

Ноль реакции. Бормотание в пол, дрожь, безумие какое-то. Ясно, не понимает. «Знаешь, у меня есть идея! Кха! Попробуй с ним разговаривать! И покажи ему что-то! Это интересно!»

Дилан закусил губу, почесал затылок и тут же выругался, отряхиваясь от волос. Чертова солнечная болезнь... Побыстрее бы сдохнуть.

Ну и пусть мутант не понимает его, попытаться стоило.

- Кадчоре, могу я с вами разговаривать на «ты»? Похоже, мы познакомились, раз я знаю ваше имя, и теперь можно перейти к менее официальному обращению. Итак, что же теперь с тобой делать...

Дилан сцепил ладони в замок, уставился за стекло, задумался. Кадчоре наконец затих.

- Если тебе так хочется лежать, то пожалуйста. Хм... Для начала я расскажу тебе, зачем ты здесь. Попробуй понять меня. Это история длиной в тысячи лет...

Он не поймет, не пытайся рассказывать ему про радиацию, болезнь, стадии, Центр... Будь проще. Представь, что снова рассказываешь все Киму.

Ким... Бедный ребенок. Наверное, все же хорошо, что он не видит, каким озлобленным и бездушным стал его отец. Ким бы разочаровался. И Айви тоже.

Не отвлекайся, тряпка. Он смотрит на тебя. Ждет. Расскажи эту чертову историю!

Хорошо. Тогда начнем с того, что во всем виновато Солнце...

 

«День пятнадцатый. Уже полмесяца, как я работаю с подопытным Кадчоре. В поиске лекарства от солнечной болезни я совсем не продвинулся, но из-за частых визитов и угроз Стивенсона приходится делать вид, что все хорошо. Чтобы как-то наладить связь, мне приходится разговаривать без умолку целыми днями. Прим. Эффект есть - звукоподражание. Объект пытается повторять слова и движения, и в качестве мотивации подопытный получает похвалу и фрукты. Но, похоже, похвала в качестве награды куда действеннее. Подопытный эволюционирует на глазах, и я стараюсь это поощрять. Прим. Прим. Не знаю, зачем я это делаю.

Вчера подопытный попытался встать на ноги. Его поведение почти не меняется - люди вызывают в нем безразличие и неприязнь, а я по какой-то причине - испуг и...»

Дилан задумался. Наверное, еще рано делать выводы.

«Несмотря на это, появились новые черты личности - заинтересованность в новом и, что главное, проявление интеллекта. Проведя несколько сложных опытов на сообразительность, память, реакцию и логику, я готов утверждать, что подопытный Кадчоре не глупее среднестатистического человека. Сегодня я прочитаю ему книгу.

Также сегодня будет показательная казнь очередного предателя. Я не понимаю, зачем казнить, если с каждым днем кто-то умирает от радиации. Нас все меньше и меньше, но Стивенсон говорит, что только так можно остановить заразу под названием «гнилостная душонка».

Мы с ним разные (Прим. К счастью), но оба хотим излечить людей. Я пытаюсь остановить Солнце. Стивенсон пытается выкорчевать гниль из человеческих душ. Я не знаю, чем это закончится.

Можно считать, что теперь нас сорок девять»

Дилан вздохнул, спрятал записи. Теперь показывать их кому-то можно считать чистым безумием.

Самой простой и легкой книгой на полках лаборатории оказался «Маленький принц». Дилан долго пытался вспомнить, как она попала сюда, пока в голове не возник голос: «Папа, почитаем?»

Это не был голос Кима. Голос Кима давно забыт. И голос Айви тоже. От Кима осталась книжка, От Айви - нежный запах, пропитавший одежду Дилана. Ну и фотография, да. Величайшее сокровище Дилана. Если бы не потрепанная фотография в ящике стола, он бы забыл их лица, потому что ни Айви, ни Ким во сны ему не приходят.

Кому-то снятся умершие люди. Кому-то - мечты, кому-то - кошмары. Некоторым - откровенная ерунда.

А Дилану каждую ночь снится бескрайняя пустыня. Дилан идет на запад, перешагивая километровые дюны, а за Диланом ползут змеи. Но Дилан змей не боится. Он - главный. Он - величайший. Все замирает в восхищении и ужасе, весь мир склоняется перед Диланом, а Дилан перешагивает мир и идет, идет, идет на запад...

«Папа, почитаем?»

- Почитаем.

В камеру Кадчоре недавно перенесли кровать, стол и стул, но Кадчоре по-прежнему сидел на полу. Он задумчиво подкидывал в воздух дарованные монетки, ловил их на лету, ставил на ребра, рассматривал чеканку. Размышлял.

Теперь Дилан явно видел то, что не замечал ни Роули, ни Стивенсон, ни зеваки, приходящие поглазеть на «бессмертного мутанта».

Кадчоре был не просто мутантом. Не просто тупым существом, отловленным для экспериментов. Кадчоре был серьезным, грустным человеком, который пережил боль и страдания. Кадчоре был вдумчивым и осторожным, тихим и аккуратным. Порой Дилан хотел спросить его: «Кадчоре, для чего ты живешь?» - но боялся. Дилан сам себя спрашивал, но ответа не находил. После смерти Айви и Кима жизнь потеряла смысл. А этот неправильный человек, сотни веков выживающий в пустыне... Страшно подумать - для чего он живет?

Наверное, для них обоих жизнь была автоматична, как механизм ненужных часов - ненужных, но работающих просто потому, что это пока возможно.

- Кадчоре, - Дилан прогнал мысли, отряхнул плечи от волос и сел за прозрачное стекло. - Сегодня я...

Увидев его, Кадчоре снова стукнул лбом пол. Поклоняется, что ли?..

- Господи, встань уже, - вздохнул Дилан, качнув головой. - Сегодня я прочитаю тебе книгу.

- Кнгу?

- Да. «Маленький принц». Про одного мальчика. Слушай, пожалуйста.

- Малнки... Прнц...

Верно, верно.

- Глава первая. «Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку...»

 

«День восемнадцатый. Подопытный Кадчоре, несомненно, переживает переломный момент в своем развитии и принудительном процессе эволюции. Вчера, когда я дочитал ему произведение Антуана де Сента-Экзюпери, «Маленький принц», он захотел получить книгу. После сомнений я все же передал ее через выдвижной ящик. Ожидалась порча книги, потому что бумагу, которую я давал раньше во время опытов, Кадчоре неосторожно рвал. Прим. Похоже, он никогда раньше не имел дело с этим материалом. Но примечательно, что подопытный с крайней осторожностью перелистывает страницы и изучает картинки. Он пока не понимает букв, но, безусловно, различает их. Я принял решение обучать его чтению.

Сегодня от солнечной болезни умерла некая Мия двадцати лет. Мне тридцать, а я до сих пор жив. Пока не знаю, зачем»

Так, главное - не бояться. Не бойся, Дилан, пусть ты и болен, но внешне ты крупнее своего подопытного. Это рискованный шаг, о котором лучше не говорить Стивенсону.

- Кадчоре, - серьезно начал Дилан, сцепив руки в замок. - Сегодня я буду тебя учить читать. Я зайду к тебе в каме... в комнату. Пожалуйста, воздержись от необдуманных действий.

Мысль о том, что пора зайти к Кадчоре в камеру и помочь ему с адаптацией, появилась вчера, но зрела идея уже давно. Нет. Не нужно так доверять ему... Нельзя.

Ты тряпка. Неужели боишься человека, который даже стоять на ногах не может?

- Я не боюсь. Я просто осторожен.

Ты просто туп.

Дилан зажмурился. Не хватало еще прослыть действительно сумасшедшим. Раньше он удерживался от ответов, и что-то недовольное, гневное внутри него просто шипело, разбрасываясь оскорблениями. Теперь они общаются. Теперь все хуже.

Кадчоре искоса поглядывал на него, упершись лбом в пол. Он всегда распластывался ниц, когда видел Дилана, и наверняка Роули мог бы объяснить, почему. Но историков в центре больше не осталось - люди делились на разведчиков, агрономов, поваров, инженеров и рабочую силу. Было два медика, но разбирались они лишь в ранах и вирусных заболеваниях. Обычные врачи. Было несколько швей - очень мало для целого Центра. Был один генетик - Дилан. Раньше, когда не было работы, он помогал строителям, порой и уборщикам. В Центре работают все - даже те, кто на последнем издыхании.

Код. Нажатие. Дилан подтолкнул дверь, и та бесшумно отворилась.

Каждый день в камеру приходили уборщики, а Кадчоре отправляли в соседнюю камеру. К нему никто никогда не приближался, да и он не хотел этого. Неделю назад, когда Дилан вскользь пожаловался на ремонт в санузле на третьем этаже Центра, Кадчоре быстро смекнул, в чем дело. Он научился пользоваться уборной в другой камере, и визиты санитаров приходились лишь на выходные, для общей дезинфекции. Ползать он перестал, передвигаясь на четвереньках, а иногда и на коленях. Дилан не хотел признаваться, но наблюдать за развитием Кадчоре было интересно.

Глубоко вдохнув, Дилан вошел в камеру, затворив дверь. Кадчоре, не мигая, от шока оторвался от пола и теперь, съежившись, смотрел на Дилана снизу вверх. Липкий страх тут же улетучился.

Дилан, Дилан... Этот дикий человек боится тебя еще сильнее, чем ты его.

Он стоял перед Кадчоре и нервно перебирал мысли. Что делать... Что, черт подери, теперь делать...

Кадчоре боится его. Одно неверное движение, громкое слово, косой взгляд - и все пропало.

Тряпка. Нужно показать свое превосходство. Ты должен внушать уважение, - зашептало изнутри, но Дилан с силой зажмурился. Глаза заболели, а голос исчез. Появился другой.

«Милый, ты слишком серьезен... Сейчас никому не легко, особенно тебе, я понимаю. Знаешь, когда тебе сложно... Просто улыбнись, вот так, смотри! Я знаю много лекарств, но самое лучшее из них - это улыбка. Жаль, что люди забыли это. Улыбнись, Дилан! Твоя улыбка ярче солнца...»

Забытый голос Айви расцвел в уставшей душе, словно разбуженный весенний цветок.

И Дилан улыбнулся.

 

«День двадцать второй. Уже пятый день я провожу этот эксперимент. Я прихожу к Кадчоре, учу его читать, и наблюдается результат - подопытный начинает разговаривать. Он не проявляет признаков агрессии, скорее наоборот. Прим. По какой-то причине он избегает физического контакта. Похоже, он меня и в самом деле боится. Это странно, учитывая, что он с большим желанием поддерживает беседу и, по-видимому, ждет каждой встречи. Мне пришла недавно мысль, что его поведение похоже на поклонение языческому божеству. Вчера это подтвердилось - Кадчоре назвал меня каким-то Янтарным Богом.

Сегодня планирую найти для Кадчоре новую книгу. «Маленького принца» он за несколько ночей выучил наизусть и время от времени цитирует. У него потрясающая память.

На сегодняшний день в Центре сорок семь человек. Трое на смертном одре. К вечеру солнечная болезнь сожжет их изнутри»

Дилан решил не писать такие глупости как «я остался почти без волос» и «меня каждый день тошнит кровью», потому что записи предназначены не ему, а Кадчоре и людям.

Только сейчас, проводя с Кадчоре все свое время, Дилан начал замечать: не только он потерял свою семью, не только он перестал видеть смысл в жизни. Все такие. Все устали. Но отчего-то пытаются выживать, смеются, мечтают. Дилан вот давно ни о чем не мечтал...

Ты мечтаешь, чтобы все сдохли.

- Нет! - вскрикнул Дилан, чуть не выронив книжку.

Черт...

Кадчоре, сидящий на полу, наклонил голову.

- Янтарный Бог двулик, - шепнул наконец он. - Он явлен миру... Чтобы сжигать... И согревать...

Дилан промолчал. Неужели так сложно запомнить его имя?

- Кадчоре думал, что Янтарный Бог любит убивать. Но это не так.

Потом нахмурился и вдруг сказал:

- Хочу ходить. На ногах.

Покачиваясь, он, держась за стену, попытался подняться на ноги, но упал. Шипя, попробовал снова, но тщетно. Каждый день пытается, не сдается...

Идиот. Его кости слишком тонкие, а конечности - непропорциональные. Придурок.

Задумавшись над странными словами, Дилан смотрел, как Кадчоре пытается, и только после шестого падения пришел в себя. Поднялся, протянул руку.

- Давай помогу.

Кадчоре с ужасом выпучился на протянутую ладонь.

- Давай же руку, Кадчоре. Я научу тебя ходить. Ты ведь человек.

Ноль реакции, лишь изумление в бесцветных глазах. Что же с тобой поделать-то... Вздохнув, Дилан рывком поднял подопытного под руки. Тело было легким, будто пустым, хотя Кадчоре питался хорошо. Дилан каждый день приносил ему со столовой мясо и овощи, потому что вездесущий Стивенсон убедил других, что «такой урод и на кашах продержится, нечего продукты переводить».

Шаг, еще шаг. Это было очень нелепо и криво, тело же постоянно теряло равновесие, но Дилан терпеливо поддерживал Кадчоре за руки.

- С твоими способностями ты за несколько дней научишься, - говорил он. - Я тебе и Центр покажу, а потом будешь бегать получше спортсменов...

Позже, во время передышки, Кадчоре, осмелев, спросил:

- Янтарный Бог сказал... что Кадчоре - человек. Это правда?

- Конечно. Ты ведь обладаешь человечностью. А это высший дар. Сейчас его нет почти ни у кого.

Человечность. Милосердие, честность, сострадание, понимание. В глазах Кадчоре Дилан видел то, что в последний раз видел только в глазах умирающей семьи и чего больше нигде не встречал.

Да, Кадчоре, ты действительно человек.

 

«День двадцать шестой. Он научился ходить. Вчера я вывел Кадчоре на экскурсию по Центру. На нас смотрели странно. По-видимому, Кадчоре не понравились люди, но приглянулись диваны, пудинги, ферма, фильмы, одежда поваров. А еще туалеты. Прим. Их действительно хорошо убирают и там всегда пахнет альпийским лугом. Прим. Прим. Похоже, я наконец разучился вести исследовательские записи. Прим. Прим. Прим. Но мне, если честно, почему-то плевать.

Кадчоре туалеты понравились больше, чем люди. Это о многом говорит.

В нашей скромной библиотеке я взял для Кадчоре «Старика и море». Сегодня будем обсуждать. Я давно ни с кем не говорил о литературе. О ней все забыли, но Кадчоре книги любит.

На данный момент нас... Я перестал вести учет. Эти цифры приносят только боль»

- Дилан! Мать твою, что за хрень ты вытворяешь?!

Ну да, Стивенсон. Давно не виделись.

- Какого хрена ты гуляешь с этим уродом по Центру и пугаешь людей?!

В твоем кармане скальпель. Ты знаешь, что делать.

- Незачем так кричать, - заглушая голос изнутри, сказал Дилан. - Я проверял социализацию Кадчоре.

- Ты че, ему еще и кличку дал?! Прикалываешься?

Взгляд его единственного глаза был хуже тысячи ножей.

- Это его имя, Стивенсон, - с нажимом процедил Дилан и впервые не отвел взгляд в ответ. - И людей пугаешь ты, а не я. Покинь мою лабораторию и больше не мешай.

Стивенсон зарычал, приблизившись.

- Ты уже почти месяц носишься с этим уродом, а лекарства нет! Через несколько месяцев мы подохнем, как крысы!

И тогда Дилан сказал то, о чем молчал уже много лет.

- Стивенсон, крыса тут только ты.

Свист. Дилан не успел бы увернуться от огромного кулака.

- Сволочь!

Но что-то пошло не так. Звон, брызги, вскрик...

Кулак пролетел мимо лица и Стивенсон тут же рухнул под ноги Дилану.

Кадчоре, стоявший за спиной Стивенсона, опустил руку с осколком бутылки. Долго глядел огромными глазами на тело, а потом тихо произнес:

- Плохой одноглазый человек... не посмеет прикасаться к Янтарному Богу. Кадчоре надеется... что одноглазый человек жив. Но Кадчоре... не позволит касаться Янтарного Бога, если Янтарный Бог сам... Не протянет руку... человеку.

Дилан, тяжело дыша, огляделся.

Он совсем забыл закрыть камеру.

 

«День двадцать девятый. Вчера случайно узнал о том, что ползут слухи о сумасшествии Кадчоре. Наверное, потому что он не похож на других. Люди боятся все непохожее на себя, а Кадчоре еще и в разы их лучше. Я могу понять эмоции общества. Но больше Кадчоре выводить к людям не следует. В страхе они могут натворить то, о чем потом будут жалеть. Я, по крайней мере, жалеть точно буду.

Однако камеру запирать я перестал. Кадчоре научился ходить, говорить, мыслить и чувствовать. Похоже, моя работа на этом закончена, и я больше не имею права закрывать его.

Сколько бы я не спрашивал, как Кадчоре стал таким, какой есть, дать ответа он не может. Похоже, он все забыл о своем прошлом.

Сегодня я... Не знаю. Планов нет. Все пошло не так, и теперь я чувствую, что больше не могу контролировать ситуацию. Моя работа завершена, как итог - я помог Кадчоре стать человеком, стал изгоем общества и все-таки разучился вести записи по исследованиям.

Стивенсон больше в лабораторию не приходит.

Лекарства нет. И не будет»

Дилан, закрыв глаза, откинулся на спинку стула.

Сегодня он потерял все волосы, и теперь отряхивать плечи не приходилось.

Кадчоре сидел рядом, зачем-то трогая свою руку. Дилан оглянулся, когда услышал шуршание, и охнул - Кадчоре снимал с руки слой кожи, как перчатку.

- Кадчоре... Что это...

- Кадчоре меняет кожу, как это делает змея. Потому что кожа становится мертвой. Из-за жары. И света.

Из-за солнечной болезни...

Кадчоре умеет обновлять кожный покров, как змеи при линьке. Теперь понятно, почему нет ни язв, ни ожогов. Он неожиданно добавил:

- Кадчоре вспомнил, что было раньше.

- Да?

- Да. Кадчоре родился в селении, где верили в Янтарного Бога...

Люди жили под глазами Янтарного Бога у самой пустыни, недалеко от лесов и полноводной реки, и было их не много. Это были сильные и выносливые люди, но любовь и ужас к Янтарному Богу затуманили их разум.

Кадчоре видел страшные сны о солнечной смерти, поэтому покинул селение, когда на груди и лице появились волосы. Ушел в тропики, подальше от пустыни, построил в сумраке хижину. Стал одиночкой. Построил лодку - стал перевозчиком.

Он долгие годы переправлял лекарей и охотников на другой берег, сражаясь с речными зелеными демонами. У них были длинные зубастые пасти, и демоны очень любили человеческую плоть. Они были сильными, быстрыми и хитрыми, но Кадчоре был лучше. Он не отдал демонам ни одного человека, хоть на теле его и остались шрамы. Хочешь помогать - умей жертвовать. Кадчоре очень хотел помогать.

В один вечер еда, которые приносили ему в оплату за труд, кончились, и вот уже десять дней к реке не подходил ни один человек. Тогда Кадчоре сам пошел в селение.

Но в селении его никто не встретил - люди были мертвы. Дети и старики, мужчины и женщины... Их тела лежали брошенные и обезображенные. То воздал Янтарный Бог людям за всю их глупость и гордость. Сбылись сны Кадчоре.

И тогда он сошел с ума. В ужасе и боли он закричал, как дикий зверь, и кричал так четыре дня и три ночи, потому что людей он любил и Янтарного Бога тоже, даже зная, как тот страшен. Потому что Янтарный Бог был прекрасным и совершенным, а человек не может не любить прекрасное и совершенное. Даже когда оно убивает. Так устроено непонятное человеческое сердце.

Кадчоре хотел найти покой в тропиках, подальше от света, но ужас сделал его бездушным. Голод мучил его, и Кадчоре медленно погибал. Бесцельно он бродил по лесу, зовя друзей и родных, которых когда-то бросил. Он не помнил, когда золотая змея из пустыни укусила его ногу - но помнил, что тут же убил ее. А потом умер сам. Так казалось.

- Дальше лишь золото и жара, - тихо сказал Кадчоре, глядя перед собой. - Кадчоре помнит, что дальше было больно, очень больно. Ноги отказались слушаться, и Кадчоре пришлось ползать. Кадчоре потерял волосы и забыл человеческую речь, запахи стали яркими, а мир вокруг - быстрым. Кадчоре изменился. Почему-то он тогда решил, что теперь его долг не помогать людям, а жить в пустыне и ползти на запад. За Янтарным Богом.

Он замолчал и спустя минуту добавил:

- Кадчоре несколько лет жил один. Он был змеей. Это было правильно. Это казалось правильным. Кадчоре встречал людей, но они были другими. Кадчоре чувствовал, что они опасны. А потом одноглазый человек перехитрил Кадчоре. И Кадчоре встретил Янтарного Бога, который вернул ему человечность.

Дилан молчал. Несколько лет жил один?..

- Похоже, в твоем мозгу время течет по-другому, - пробормотал он.

Яд змеи, вот в чем бессмертие Кадчоре. Его кожа, его кости и плоть - все впитало в себя яд змеи.

Дилан не знал ничего о змеях. Он не знал, что в засыпанном песком мире еще остались такие звери, но слова Кадчоре поразили его.

Сам Кадчоре смотрел перед собой, теребя в пальцах шелуху снятой кожи.

- Спасибо тебе, - Дилан попытался улыбнуться, но вышло плохо. - Теперь я все понял. Мне надо это обдумать.

Они надолго замолчали.

- «Странное ты существо, не толще пальца…» - Кадчоре нахмурился. - «Но могущества у меня больше, чем в пальце короля». Это сказала змея из книжки. И змея подарила бессмертие Кадчоре. Но Кадчоре не хотел этого. Он хотел умереть.

Дилан криво усмехнулся. Бессмертие... Некоторые мечтают об этом. Для Дилана вечная жизнь - это только мука и боль.

- Ты сильный человек, Кадчоре, - пробормотал он, разглядывая язвы на своих руках. - Я бы не смог вытерпеть все, через что ты прошел. Ты жил в одиночестве и горе, лишился рассудка, сражался за свою жизнь, потерял веру в людей... И все равно дал мне вмешаться.

- Кадчоре увидел в Янтарном Боге свет. Все видят в нем только зло, а Кадчоре понял: Янтарный Бог несчастен.

Дилан замер.

Оставайся человечным, Кадчоре... Чуткие сердца сейчас редкость.

- Похоже, ты лучше всех нас, - улыбнулся Дилан. - Человек совершенный. Бескорыстный и человечный. Спасибо.

Похоже, он снова полюбил жизнь. Тогда, когда она вот-вот закончится.

Кадчоре смотрел на язвы Дилана и молчал.

- Кадчоре принесет змею! - вдруг сказал он. - Такую же! Он видел еще одну в пустыне! Янтарный Бог заставит змею отдать бессмертие... И спасет себя. И других. Янтарный Бог будет жить! Кадчоре уйдет и вернется со змеей!

Дилан вздрогнул. Уйдет? Если Дилан отпустит Кадчоре, Стивенсон осудит его как предателя. Дилана казнят. А он ведь только вернул любовь к жизни...

Неделю продлилось бы судебное разбирательство. Может...

Нет, нет и нет. Это просто безумие. Это чистое сумас...

- Кадчоре не станет обманывать.

Дилан обернулся. Кадчоре смотрел на него, не мигая.

- Кадчоре принесет змею для Янтарного Бога, - прошептал он одними губами. - Кадчоре вернется к Янтарному Богу, что бы ни случилось. Кадчоре отдаст жизнь Янтарному Богу. Янтарный Бог будет жить.

Он отбитый псих, не слушай его!

- Кадчоре принесет Янтарному Богу все, что он пожелает. И змею. И пустыню. И демонов. И весь мир. Янтарный Бог должен жить.

Капля пота стекла по виску. Дилан вонзил ногти в ладонь, закусил губу и застыл, решая.

Даже не думай, тряпка! Он уйдет, и Стивенсон разорвет тебя! Этот урод - обманщик, как и другие! Даже не думай верить ему!

- Я верю тебе, - медленно произнес Дилан. - Я буду ждать тебя.

Дилан. Верил. Кадчоре.

Кадчоре не станет обманывать.

 

* * *

 

Кадчоре идет в Сахиру, на запад.

Огромный шумный Центр остался позади. Кадчоре не оборачивается, хоть и знает, что Янтарный Бог смотрит ему вслед. Нельзя оборачиваться, иначе станет больно.

Янтарный Бог все равно всегда с ним. Вон, горит в небе... Белый камень, на который больно смотреть. Когда Бог ступит на горизонт, то блеснет янтарным огнем и исчезнет. Потом появится на востоке, продолжит путь на запад. Кадчоре будет ждать. И идти за ним.

Кадчоре идет на ногах, как человек. Янтарный Бог научил. Кадчоре хотел быть как он. Поднимался, падал... Поднимался снова. Он решил, что будет пытаться до смерти. А Янтарный Бог протянул огромную, теплую руку - и повел.

Кадчоре нравится быть человеком. Ему нравится думать, разговаривать и чувствовать. Потому что этому его научил сам Янтарный Бог. Человечность... Это дар, который Кадчоре никому не отдаст. Это дар Янтарного Бога, совершенного, идеального, всесильного вечно и безмерно.

Ветер взметает песок, тревожит дюны, а Кадчоре идет на запад. Где-то там, в сердце пустыни, прячется золотая змея, которая так нужна его Богу.

За Кадчоре бежит ночь, настигает, ловит... Он не замедляется, идет по следам Янтарного Бога. Ночь не остановит его - ни первая, ни вторая, ни третья. Кадчоре откажется от сна, еды и воды, но продолжит свой путь.

На третью ночь Кадчоре встречает змею. Или она встречает его, ему этого не понять, он знает лишь одно - к утру он покажет пришедшему Янтарному Богу, что победил.

Он узнает ее - длинную, золотистую, не толще пальца... «Но могущества у нее больше, чем в пальце короля». В книге не напишут ложь. Книга права.

Нужно быть осторожным.

Кадчоре опускается на живот, впитывая в тело холод песка. Холод ничто. Голод ничто. Боль ничто. Кадчоре наконец понял, зачем ему досталось проклятое бессмертие.

- Ш-ш-ш...

Он ненадолго снова станет змеей. Вернет себе гибкость, ловкость, безумие. Победит. Но потом навсегда станет человеком.

Змея чувствует врага. Зверь ли? Человек? Змея не может понять, она нерешительно покачивается, и Кадчоре нападает. Он бросается на змею, и она видит - он движется, как зверь, как она. А значит...

Она опутывает тело Кадчоре, давит, кусает, но не угадывает. Нет! Кадчоре не зверь, а человек. Он будет сражаться по-другому.

Взметается песок, Кадчоре выпутывает руку, царапает золотистую кожу, смеется - наверное, впервые в жизни.

Попалась!

- Ш-ш-ш... - шипит пустыня, а Кадчоре со змеей катится с дюны вниз.

Слишком быстрая, ловкая, коварная... Желтый демон. В глаза попадает песок, хватка слабеет, и змея вырывается. Бросок, клыки...

Нет!..

Мир становится красным, а боль наполняет голову.

Кровь течет в рот, и Кадчоре кричит. Он кричит не от боли, а от обиды - теперь он такой же одноглазый, как тот плохой человек. Неправильно! Неправильно!

Когда Янтарный Бог появляется на востоке, окровавленный Кадчоре поднимается на дюну, а в руке его извивается сверкающая на свету змея. Он тяжело дышит, его посиневшее тело стонет, а голова кричит. Кадчоре потерял глаз, но это не страшно. Хочешь помогать - умей жертвовать.

Он победил, и это главное.

 

Под вечер Центр появляется на горизонте, и спину согревает янтарное тепло заходящего Янтарного Бога. Золотая змея, бесценный трофей Кадчоре, извивается в его руках. Глупая... Ты станешь жизнью Янтарного Бога. Так надо.

Змея, будто услышав его мысли, утихает. Может, она тоже поклоняется Янтарному Богу? Не зря же все змеи ползут на запад...

Кадчоре делает глубокий вдох. Слабо улыбается. Впервые ощущает легкость.

Теперь все хорошо. Теперь Янтарный Бог будет жить вечно.

Плевать на злых и глупых - Кадчоре все сделает ради своего Бога. Он победит одноглазого человека, который хуже любой змеи, он победит хоть тысячу таких людей, чтобы Янтарный Бог освещал мир своей улыбкой.

Кадчоре не обманул. Он вернулся.

Но Центр молчит. Почему он утопает в рыжем песке, а трещины покрывают стены? Почему не слышно голосов людей? Где все? Где его Бог?

На Кадчоре давит присутствие смерти, и он опускается на колени.

Сколько прошло времени? Четыре дня? Месяц? Десять лет? Пятьдесят?

Ведь прошло... Четыре дня, да?.. Всего четыре земных дня?

Нет.

«Похоже, в твоем мозгу время течет по-другому» - звучат слова Янтарного Бога, но не его голос. Кадчоре забыл голос Янтарного Бога.

- Но Кадчоре победил... - шепчет он, уставившись на заброшенный Центр и до хруста сжимая змею. - Вернулся...

Почему, Янтарный Бог? Почему это случилось?

«Я буду ждать тебя»

Где ты, Янтарный Бог?!

«Я верю тебе»

Кадчоре ведь не обманул...

Почему же тогда он снова один?