Первичная глина
Каждое поколение лучше предыдущего.
Медицина, эволюция и технологии делают свое дело. Мы стали умнее, выносливей, красивее. Наши деды и прадеды не могли создать цивилизацию, которую мы знаем, потому что были другими.
Обычными.
Но сейчас наука совершила очередной прорыв, который позволит вашим детям стать генетически совершенными! Приходите в ближайшую клинику трансформации и устраните любые проблемы. Выберите цвет глаз, форму носа. Отредактируйте что угодно. Избавьте ребенка от патологий. Наши квалифицированные специалисты уделят вам столько времени, сколько потребуется.
Не жди схваток. Загляни в утробу!
– Вставай, – Мик придвинулся к жене и ласково поцеловал ее в шею.
– Не хочу, – промурчала Тая в подушку и снова засопела.
Реклама, которую уже лет десять назойливо крутили на каждом углу, перестала бороздить сон, как личинка угря. Выпорхнув нахальным шмелем из головы, она продолжила жужжать в динамиках телевизора.
– Сегодня просто экскурсия, – уговаривал жену Мик. – От тебя потребуется только смотреть.
– Не хочу смотреть, – капризным голосом ответила Тая и постаралась слиться со стеной. Лучи солнца, проходя сквозь портьеры, создавали переливчатые блики на обоях.
– Ты же знаешь – так нельзя, – вздохнул мужчина и резко сел. Рука автоматически потянулась к электронной сигарете, но жена так же автоматически шмякнула по ней ладонью.
– Максим, – Тая звучала уже не такой заспанной. – Давай не при ребенке.
Плохи дела, если в ход пущено полное имя.
– Я тоже нервничаю, – Мик резко встал и принялся расхаживать по ковру. Тонкие ворсинки под его ногами втянулись, почуяв неладное, и стали совсем короткими.
– Вот и не иди никуда.
– Нельзя, говорю, – с нажимом произнес мужчина. – Что начальство подумает? Глава департамента агитации отказывается делать то, к чему сам и призывает. Это же скандал.
– Ну, если тебя волнует только начальство… – недовольно фыркнув, Тая обмоталась одеялом и пошла в ванную. Сейчас ей не хотелось показываться Мику даже в нижнем белье.
– Иначе сделают аборт, – крикнул муж вслед. – Ты этого хочешь?
Женщины обладают удивительным свойством. Обычно они растягивают сборы до невозможности: подбирают платье, потом – туфли, затем, когда обувь нашлась, но не к этому наряду, ищут другое платье, и так до бесконечности. Это если они хотят куда-то идти. Если нет – все произойдет гораздо быстрее.
Тая вышла через минут десять, одетая в свободную блузку, и, конечно же, накрашенная. Мик отметил про себя, что так быстро она еще не собиралась, но промолчал.
Не стоит нарываться.
Изображая холодную отстраненность, жена влезла в босоножки и, не оборачиваясь, вышла за дверь. Мик проследовал за ней, но остановился на секунду, чтобы подергать за ручку – убедиться, что замок закрыт.
Молодая пара жила в обычном муниципальном кондоминиуме начала 23-го века. Вниз вела только одна лестница, и то – пожарная. Она вырастала прямо из стены всего за секунду, а в остальное время убиралась, чтобы не портить пейзаж. Лифт представлял из себя полупрозрачную трубу со створками на каждом этаже. По всей ее высоте курсировало несколько антиграв-платформ, реагирующих на голосовые команды. Жильцов было так много, что платформу приходилось резервировать заранее через смартфон.
– Подождите, пока завершится текущая поездка, – мрачно прочитала Тая сообщение с экрана.
– Все в порядке, – подбодрил жену Мик. – Мы никуда не торопимся.
– Уже едет к нам, – уткнувшись в дисплей, сказала жена.
Труба зашипела, нагнетая воздух, и уже через секунду затихла, когда показалась платформа. Створки разошлись. Супруги ступили на прорезиненную поверхность неокарбоната, которая удобно изогнулась под форму обуви. Сверху подлетела еще одна платформа, удерживающая воздух внутри образованной кабины, и лифт начал спускаться.
Мик по привычке развернулся к внешней стороне трубы, любуясь оживленным мегаполисом, а Тая вглядывалась в мелькающие этажи. Тысячи людей в этом доме уже прошли модификацию. Дети с идеальными генами не носились как угорелые по улицам, а прилежно учили биокибернетику, чтобы впоследствии создавать себе подобных. Ни одного с лишней хромосомой, никаких диабетиков, аббревиатура СМА забыта. Все рождаются здоровыми и заранее счастливыми. Каждый знает свое предназначение и с пеленок идет проторенной дорожкой.
Была в этой гармонии какая-то мерзкая отрешенность. Словно люди предали в себе то человеческое, что еще в них оставалось. Но Тая молчала, чтобы не расстраивать мужа. Он и так уже поник, снедаемый чувством вины за то, что принудил ее переступить через себя. А вдруг разрешат не редактировать ребенка, если с ним и так все нормально?
Утешая себя этим доводом, Тая вышла наружу, скривившись от плотного потока звуков. Со всех сторон артиллерийскими залпами лупила навязчивая музыка, полные людей улицы шумели громче Ниагарского водопада, а бесчисленные машины, летающие совсем низко над землей, рокотали, как первые железнодорожные экспрессы. Одно дело – создать лифт с вакуумной тягой, и совсем другое – научить машину летать. Когда новое поколение подрастет, есть шанс, что бессмертные "Форды" и "Тойоты" смогут взмыть до самых небес.
Тая покачала головой. Рекламные слоганы въелись в подсознание, заставляя думать заученными фразами. Бигборды на каждом перекрестке говорили, чего нужно хотеть и что покупать. А люди от недостатка времени принимали все на веру.
– Тебе нехорошо? Тошнит? – побеспокоился Мик. Тая жестом показала, что все в порядке, и пошла к остановке.
Если бы не положение мужа, ей бы пришлось мчаться в центр модификации, жертвуя обеденным перерывом, или после работы – вместо драгоценных часов сна. А так, спасибо агитдепу, Тае дали выходной. Бюро стандартизации как-нибудь переживет один день без ее чутких замеров.
Личный транспорт не пользовался спросом. По городу курсировали машины с автопилотом, а линия надземного метро змеей опоясывала высотки. Жилось в тех домах несладко, но и цены были соответствующими. Обычно там ютились провинциальные студенты и молодые семьи, в которых не было таких крупных деятелей, как Мик. Оконные рамы средних этажей служили подвесами для трассы, и поэтому их отливали из титана.
Когда ученые научились синтезировать любые материалы в неограниченных количествах, производство стало гораздо дешевле. На радостях человечество даже не задумалось о законе сохранения энергии и потому было не в курсе, что на другом конце Вселенной их милостью образовалось громадное скопление черных дыр, пожирающее излишки материи. Людей больше заботила жизнь в супер-постиндустриальном обществе как источник экономических проблем, о чем, к слову, Тая написала диссертацию.
Такси услужливо подъехало к самому входу и распахнуло двери. Всю дорогу супруги молчали, пока Мик не произнес короткое: "Пора".
– Мне страшно, – призналась Тая. Только муж мог ее сейчас поддержать, поэтому девушка предпочла разговор одиночеству.
– Ты сейчас сама все увидишь. Они ненастоящие, – Мик взял Таю за руку и провел к автоматической двери. Как бы далеко не шагнул технический прогресс, все равно пришлось ждать несколько секунд, пока преграда откроется.
Холл был залит нежным искусственным светом, идущим прямо из стен. Научные достижения больше всего отразились на декоре и самих людях. Первому Тая была рада. Лучше вживлять в ДНК обоев спирали планктона, чем строить роботов-убийц, как в очередном перезапуске "Терминатора" со Шварцем четвертым.
– Здравствуйте. Чем могу помочь? – перед парой возник худощавый тип в медицинском халате.
– У нас запись на подготовительную экскурсию, – деловым тоном ответил Мик.
– Подскажите фамилию, – парень достал из кармана планшет и вывел расписание на экран.
– Субботина.
Ассистент пробежался по списку и, дойдя до нужной фамилии, понимающе улыбнулся:
– У нас редко заказывают ознакомительные экскурсии. Сразу оговорюсь: в этом ничего страшного. Так вы демонстрируете ответственное отношение к делу. Если боитесь, лучше признать это и поработать над собой, чем создавать нам проблемы во время сеанса.
Тае на секунду показалось, что к концу фразы голос приобрел металлический оттенок, и она прижалась к мужу. Мик осторожно обнял жену.
– Вам сейчас дадут гигиенические халаты и маски, – худой парень зазвучал нормально. – Нужно будет пройти через дезинфектор. На вас сильно подует, не пугайтесь, – дежурный смешок. – Продолжим на третьем этаже, а вы пока экипируйтесь. Лифт прямо за углом.
На этих словах ассистент скрылся.
Супруги посмотрели друг на друга. Мик улыбнулся:
– Видишь, ничего страшного. Персонал тут очень доброжелательный.
– Да, – неуверенно ответила Тая и не глядя взяла халат из рук медсестры. Его сделали из микронепроницаемых волокон, из-за чего ткань напоминала целлофан. Только через нее не проходила ни одна мельчайшая частица.
Створки лифта разъехались. Ассистент ждал в назначенном месте и приторно улыбнулся, завидев посетителей:
– Вот и наше предродовое отделение, – парень указал рукой на дверь. – Давайте же посмотрим, какие чудеса ждут вашего ребенка.
Тая сглотнула комок в горле и пошла следом. Хорошо, что Мик держит ее за руку. Может, успеет подхватить, если она шлепнется в обморок.
За дверью оказался большой зал с прозрачными стенами, образующими лабиринт. Каждый тупик – отдельная комната, где счастливые семейные пары выбирали будущее своему ребенку.
– Не переживайте, изнутри стены зеркальные, – подбадривающим тоном вещал ассистент. – Вы никого не смутите, если будете разглядывать процесс.
– Ваши клиенты об этом знают? – Тае не нравилось это слово: от него веяло сухой коммерцией. Но почему-то другое в голову не пришло.
– Ну что ты, – Мик почувствовал себя неловко, будто оскорбили дело всей его жизни. – Об этом заранее предупреждают. Если так не подходит, стенам придают текстуру.
– Но они же все прозрачные, – удивилась Тая.
– Вот и делай выводы, – ухмыльнулся муж.
– Я вижу, вы разбираетесь в вопросе, – заметил ассистент и хитро подмигнул: – Уже был опыт?
– Нет, конечно, – поперхнулся Мик. – Я просто работаю в администрации проекта.
– Вот это гости у меня, – парень артистично заломил руки. – Как раз неподалеку одна пара только начала. Есть шанс увидеть процесс целиком.
Ассистент устремился вдоль прохода. В нос ударил запах антисептика. Люди расселись по комнатам, будто кузнечики в банках. Волосы ребенка справа загорелись огненно-рыжим, превратившись из жидких прядей в густые завихрения кудряшек. Женщина с явным начесом принялась аплодировать, а лысый муж едва заметно улыбнулся. По левую сторону происходило более весомое событие. У маленькой девочки выросли пальцы на ступнях, и будущие родители расплакались, крепко обнявшись. Наверное, их семейный бюджет капитально просел, даже если была субсидия от государства. Но чего не сделаешь ради здорового потомства.
Тая прильнула к стеклу. Ритуал трансформации одновременно вызывал отвращение и приковывал к себе.
– Нам к следующей комнате, – вежливо уточнил ассистент.
Мик осторожно ухватил жену за плечи и повел перед собой. Интерьер за стеной был крайне минималистичным: стол, три стула и лепешка глины на кушетке, возле которой стояла приборная панель с медицинскими инструментами. Доктор сделал укол в живот будущей матери. Женщина даже не шелохнулась.
– С конца иглы в матку проникает нанобот, – пояснил ассистент. – Делает мазок у плода и возвращается на родину. Полученный фрагмент ДНК подсадят в протолютум 1, и начнется магия. Это мой любимый момент.
Тем временем, доктор извлек иглу из женщины и всадил аустенитное острие в глину. Целую секунду ничего не происходило. Если для Таи она растянулась в долгие минуты, то для женщины по ту сторону стены прошла вечность. А потом началось.
Протолютум скукожился до размеров горошины и исчез. Мик удовлетворенно наблюдал за реакцией Таи, ловя каждое движение ресниц, каждый вдох невпопад.
– Глина стала зиготой, – пояснил ассистент. – Чтобы достоверно воспроизвести человеческое тело, нужно повторить весь эмбриогенез с самого начала, только в ускоренном режиме.
– И для этого не нужно его вынашивать? – спросила Тая.
– Я же говорил, они ненастоящие, – Мик нервно поцеловал жену в затылок.
– Смотрите внимательно, – дернул пару ассистент. – Сейчас появится зародыш.
Стерильное покрывало изогнулось складкой, на которую легла едва заметная тень. Набухая, она материализовалась, пока не приняла очертания крохотной фигурки земноводного, чтобы еще через мгновение стать полноценным младенцем. Доктор, все это время тыкавший в экран планшета, подошел к почти созревшему ребенку для проверки первичных патологий.
– У вас будет мальчик, – объявил специалист. Тая не слышала его через изоляцию, но могла прочитать слова по губам. Счастливые отец и мать встали за спиной у доктора, чтобы лучше разглядеть процесс.
Девушка заметила, что он сразу отступил в сторону, наклонив планшет так, чтобы в него никто не заглянул.
– Нанобот размножился вместе с клетками зародыша, и теперь его копии присутствуют в каждом органе, передавая информацию на экран, – рассказывал ассистент. – Доктор будет вносить правки в геном прямо на планшете, и результат моментально проявится на теле.
– Почему он не кричит? – забеспокоилась Тая. – Это ненормально.
– Имитация жизни пока не активирована, – с улыбкой произнес медицинский гид.
Специалист комментировал увиденное на экране. Сейчас он стоял спиной к зрителям, и невозможно было догадаться, что он говорит.
– Боже, совсем забыл, – схватился за голову ассистент. – Давайте смотреть кино со звуком.
Парень дважды стукнул по стеклу, и до Таи донеслось:
– ...подозрение на синдром Нунана. Проверяю возможные генетические мутации.
Будущие родители занервничали.
– Морфологические проявления отсутствуют, – говорил доктор. – Выявлена аномалия в структуре гена RAF1. Ищу материал для замены поврежденного участка. Запускаю симуляцию жизни.
Младенец на кушетке начал двигаться и кричать. Женщина инстинктивно потянулась, чтобы взять ребенка на руки, но муж остановил ее:
– Не мешай работать.
– Сейчас доктор будет менять возраст тела, чтобы проследить последствия мутации, – ассистент, глядя на побледневшую Таю, понял, что ее нужно отвлечь.
Ребенок увеличился в размерах и притих. Вскоре он самостоятельно уселся, глядя на родителей.
– Он же совсем как настоящий, – выдохнула Тая.
– Смотрите внимательнее, – посоветовал парень.
И девушка заметила, что мальчик двигается неестественно, как робот. Конечности меняли направление с задержкой, не было в этом присущей человеку плавности. Больше всего Таю успокоили асимметрично мигающие веки. Ребенок моргал правым глазом быстрее. Настоящий выглядел бы иначе.
– Воссоздаю участок ДНК без повреждения. Можно усилить регенерацию, RAF1 отвечает за нее, в том числе.
– Давайте, – сказал будущий отец. Его жена, тем временем, закрыла лицо руками.
– Тестирую трансформацию, – сказал доктор, взял нож с приборной панели и полоснул мальчика по руке.
Тот пискнул в ответ.
– Ему же больно! – мать начала кричать, едва придя в чувство.
– Смотри, – муж указал на рану, которая прямо на глазах покрылась коркой и втянулась.
– Оставляем? – торжествующе спросил доктор.
– Можно еще просьбу? – замявшись, произнес отец.
– Все, что угодно, в пределах уголовного кодекса, – ответил специалист.
Мужчина шепнул доктору на ухо:
– Сделайте ему аппарат побольше.
– Витя! – женщина стукнула мужа по плечу.
– С этой комнатой мы закончили, – смущенный ассистент убрал звук. – Есть вопросы?
– Что вы потом делаете с детьми? – уточнила Тая с каменным лицом.
– У нас экологически чистое производство, – улыбнулся парень. – По окончанию процесса мы извлекаем наноботов из протолютума и подсаживаем к роженице, чтобы они произвели необходимые трансформации непосредственно у плода. Глина становится просто глиной, и ее используют повторно.
– Ты довольна, родная? – с участием спросил Мик.
– Когда явиться на процедуру? – Тая проигнорировала мужа.
– Судя по вашему сроку, – ассистент ткнул в экран, – через две недели плод будет достаточно развит, чтобы выдержать вмешательство.
– Значит, через две недели, – спокойно согласилась Тая и пошла к выходу.
По прошествии назначенного времени в роли пациентов выступали уже Мик и Тая. Девушка сразу попросила сделать стены непрозрачными и убрать зеркальное покрытие. Наблюдать пугающую сцену преображения достаточно было и с одной стороны.
Лепешка телесного цвета вызывающе смотрела, будто ощущала свое превосходство. Конечно – во власть ее научных чар попали все, кто пошел на изменение детского генома, добровольно или под принуждением. Даже те, кто работал над глиной. Даже Мик, вожделенно ожидающий момента встречи с симуляцией наследника. Или наследницы – что доктор скажет.
После прошлого посещения Тая увидела мужа другими глазами. Он не перестал быть заботливым кормильцем. Это, может, даже било через край. Но Мик совершенно потерял восприимчивость к переживаниям жены Ему казалось, что Тая ждет модификации так же сильно, как и он сам. Подбадривающие кивки, понимающие улыбки – девушку раздражало буквально все. Ее мужчина пребывал в плену собственных иллюзий и ни разу не удосужился спросить, что жена чувствует на самом деле, хоть она и намекала прямо в лоб.
– Вы уже приходили к нам и все знаете, но я буду комментировать каждое действие, – говорил доктор. – Исследования показывают, что родители так легче переносят процедуру.
Тая молча кивнула. Довольный Мик держал ее за руку. А вот нечего так радоваться! Жена сделала вид, что захотелось почесаться, и разорвала телесный контакт. Муж даже не заметил. Тем более хорошо, что она это сделала.
– Сейчас я запущу вам в матку нанобота, который произведет забор генетического материала, – предупредил специалист.
В живот вонзилась тонкая игла. И, хотя анестезии не было, Тая не почувствовала боли. Поверхность острия локально замораживала нервы, чтобы не возникло риска повредить плод более серьезным наркозом.
– Теперь я подсажу фрагмент ДНК в глину, – спокойно продолжал доктор. – Я знаю, что вы это уже видели, но одно дело – быть зрителями, и совсем другое – непосредственно участвовать. Поэтому напоминаю: это не живой ребенок, хоть так и может показаться. Я всего лишь провожу демонстрацию основных жизненных показателей с прогнозами на будущее.
– Это невероятно, – Мик просто сиял от счастья. Наверное, он думал, что и Тая счастлива, иначе вел бы себя по-другому.
Доктор сделал глине инъекцию. Мир сжался вокруг этой комнаты. Остальное поглотила бесконечность, спустя которую лепешка исчезла, обернувшись демо-зиготой, ускоренно растущей до демо-человека. За короткий промежуток времени на кушетке появился и вырос спящий комочек, отражение будущего ребенка. Тая видела, как размеренно двигается маленькая грудная клетка, но убедила себя, что это просто удачная симуляция.
– У вас девочка, – торжественно объявил специалист. – Визуальных патологий не вижу, начинаю проверку внутренних параметров организма.
Нерожденная лежала в обычной для младенца позе и причмокивала губами. Тая обратила внимание, что это движение было не вынужденным, а плавным, как у любого нормального детеныша. Наверное, разница станет заметной, когда дойдет до крупной моторики. Она же сама видела – это просто биороботы в форме детей.
– Наблюдается предрасположенность к гетерохромии, – комментировал специалист. – Требуется проверка. Включаю симуляцию жизнедеятельности. Целевой возраст – три года.
Девочка начала расти. Плечики расправились, родничок затвердел, голова покрылась золотистыми кудряшками. Пока ребенок преображался, Мик спросил:
– Что такое гетерохромия?
– Разноцветные глаза, – пояснил доктор. – При рождении обычно не проявляется, поэтому нужно заглянуть дальше.
Тая подавила приступ паники, сжав кулаки. Это просто демонстрация. Бездушный кусок плоти, кремниевый манекен, хуже дубля из старой книжки. Девушке удалось немного привести себя в чувство, и она посмотрела на ребенка.
Маленькая принцесса облокотилась об стенку. Доктор целомудренно накинул на нее пеленку и продолжал щелкать планшет. Девочка распахнула веки и обратила на Таю свои разноцветные глаза. Левый был зеленым, а правый – светло-голубым, почти бесцветным.
Тая перестала дышать. Перед ней сидела проекция ребенка, зревшего в ее утробе. Первозданная, какой ее задумала природа, без искусственных правок. Сидела и разглядывала мир с изумленным лицом.
– Ну разве это не чудо? – воскликнул Мик.
Девочка заинтересованно вертела головой, пока наконец не обратила внимание на Таю. Уголки миниатюрных губ приподнялись в улыбке. Настоящий ангел, а не ребенок. Искра узнавания во взгляде, и вдруг отчетливое:
– Мама!
– Что? – только и спросила Тая.
– Поразительно! – выдал где-то на фоне Мик.
Девушка стояла в оцепенении, надеясь, что ей не показалось. Роды еще не скоро, но ей уже посчастливилось услышать заветное слово от родного создания. Это ли не вершина человеческой жизни – оставить после себя продолжение, облеченное в человеческую форму?
– Мама! – настойчиво повторила девочка, выводя звонким голосом из транса.
– Вы, наверное, смущены, – разволновался доктор. – Простите, нужно было отключить речевой синтезатор…
– Не редактируйте ее! – внезапно крикнула Тая. Что-то в ней перевернулось, и теперь девушка была полностью уверена в своей правоте.
– Успокойся, милая, – Мик попытался обнять жену, но она отпрянула.
– Ничего, такое нередко случается, – заверил специалист. – Матери всегда чувствительны и могут принять симуляцию за настоящего ребенка. Сейчас я позову медсестру, и она даст успокоительное.
– Вы что, не видите? Она живая! – не могла успокоиться девушка. И правда, девочка производила совсем другое впечатление. Никаких сомнений, что это все – большой обман. Там робот, тут не робот. Так не бывает. Все они живые, каждый из них.
– Ошибаетесь. Дайте, покажу, – усмехнулся доктор и занес палец над экраном, чтобы извлечь ДНК из девочки.
– Не трогай моего ребенка! – Тая выхватила планшет и швырнула об пол. Корпус разлетелся вдребезги, лишив доктора контроля.
– Ты что делаешь? – в ужасе спросил Мик.
Тая обернулась и посмотрела на мужа. Ее взгляд выразил все, что творилось в душе. Мик не посмел мешать и молча наблюдал, как жена хватает девочку на руки и бежит из комнаты.
– Охрана! – закричал доктор, нажав кнопку за приборной панелью. – Охрана, код красный! Блокируйте все входы и выходы.
Тая успела скользнуть через входные двери предродового отделения и влетела в трубу лифта. Створки закрылись. Кабина поехала вниз, навстречу к людям в форме, готовым на любую подлость. Девочка обвила руками шею, это придало уверенности.
Холл за считанные минуты наводнили сотрудники спецслужб. Полицейские распределились по периметру, ожидая преступницу вместе с биоматериалом. Слишком острая реакция на похищение обычного куска глины.
Раздался странный шум, словно где-то травило воздух. Звонок отметил приближение кабины. Створки разъехались, и платформа с громким треском рухнула вниз.
Трещина в стекле вела наверх, где зияла большая, размером с человека, дыра.