Аквариум лейтенанта Шпаликова
Окно на улицу было открыто. Белые занавески мягко шевелились, впуская в комнату тёплый воздух и аромат разогретой полуденным солнцем черёмухи.
Участковый-уполномоченный лейтенант милиции Вячеслав Шпаликов отложил в сторону учебник, встал из-за стола, разминая затёкшие руки и плечи, и подошёл к окну. Солнечные лучи, разделённые ажурной резьбой листьев на фрагменты, бликовали на распахнутых оконных створках, шевелились живыми пятнами на занавесках, на откосах, дрожали на широком подоконнике, где стоял новенький аквариум, и басовито шумел гэдээровский компрессор, цепочкой нескончаемых пузырей расталкивая ленивых рыбок.
Очередная фаза борьбы «пять на двадцать пять» прошла особенно болезненно. Оставаясь один, лейтенант не жалел себя и прилагал все физические усилия по искоренению своей слабости. Некоторый успех определённо был, но противостояние давалось нелегко. После акта отчаянного сопротивления от напряжения дрожали руки, а в затылке неохотно затухала пульсирующая боль. Поэтому на людях проще было не сопротивляться. Если уступить зависимости – боли не было. И так проще было скрыть свой порок.
За черёмухой невидимо заурчал двигатель рейсового «ЛиАЗа», несколько позже – через четыре секунды, напротив окна предсказуемо появился и сам автобус. На маршрутной табличке значилось «Чаусы-Славгород». Вразнобой лязгнули закрываемые двери. Возникло и проплыло лицо водителя – небритое, потное, держащее в вытянутых дудочкой губах дымящую папироску. Волосы нечёсаной скирдой отброшены назад, на покатую спину и худые плечи в несвежей сорочке.
Лейтенант нахмурился. Выходит, вчерашний разговор с Гундаревым прошёл мимо кассы - опять нарушает! Во время движения только начинает закрывать двери... да ещё и курит в салоне. Нарочно что ли он это делает?
Если профилактические беседы делу не помогают, значит, всё же придётся завтра дойти до диспетчерской и переговорить по селектору с автобазой.
Лейтенант, озабоченно делая себе зарубку в памяти, подошёл к овальному зеркалу, висящему на стене над голубым чешским умывальником, и внимательно всмотрелся в отражение.
С той стороны отзеркаленной комнаты строгим взглядом серых внимательных глаз на него посмотрел его молодцеватый и строгий двойник. Лейтенант прищурился и придирчиво стал рассматривать своё лицо, которое так часто доставляло ему неудобство.
Темные густые волосы, подстриженные в строгом соответствии с уставом. Правильный овал лица, широкий лоб, с двумя только едва намечающимися складками, соболиные выразительные брови, под ними – серые, доброжелательные и очень серьёзные глаза, прямой нос с аккуратными арками крыльев, твёрдый волевой подбородок, несколько смягчённый мальчишеской линией рта. Ему говорили, что он очень похож на своего знаменитого тёзку – актёра Вячеслава Тихонова. Только выглядит он значительно моложе. Он этого не находил...
Но как бы там ни было, женщины всегда с удовольствием оказывались неподалёку от молодого лейтенанта. Обращались к нему за справками в поисках библиотек, театров, художественных галерей и, конечно, филармоний. Вообще всячески пытались задержаться в непосредственной близости от его ладной мужественной фигуры, со сдержанными манерами военного человека. Чтобы добиться внимания его ясных глаз, они пускались на разные невинные уловки. Задевали невзначай его загорелыми руками, растерянно наталкивались на него высокими бёдрами, а порой даже наступали на ноги; переспрашивали о чём-то, возвращались, потерянно смотрели в его серые глаза из-под вопросительно вздёрнутых ресниц...
Всё это мешало лейтенанту Шпаликову исполнять свои служебные обязанности. Временами очень мешало. Хорошо бы было что-то с этим сделать. А что можно сделать? Как изменить внешность... как её настроить так, чтобы девушки меньше замечали в нём героя своих романтических грёз, видели только представителя советской милиции? Изменить причёску? Отрастить волосы на битловский манер? Этого не позволяет устав. Может тогда - усы, или модные нынче бачки?
Лейтенант Шпаликов вопросительно поднял бровь и спроецировал усы на своё лицо, отражённое в зеркале. Для начала – тонкую щёгольскую щёточку, как у белогвардейского офицера из недавно виденного фильма с участием Виталия Соломина. Получилось не очень – губы под такими усами стали выглядеть насмешливыми и настойчиво-обольщающими. Тогда он примерил густые мушкетёрские усы Михаила Боярского. Хм... это уже что-то. Лицо утратило значительную часть задумчивой интеллектуальности и стало выглядеть восторженно задиристым. Попробовать что ли отрастить такие в приближающемся отпуске? Это уменьшит интерес слабого пола к его персоне?
- Вы где, товарищ лейтенант, такую дефицитную вещь достали? В районном магазине таких компрессоров не бывает.
За окном появилась девичья фигурка в коричневом школьном платье. Вернее, только верхняя её часть – плечи с чёрными широкими лямками форменного передника, комсомольский значок и светлая головка с чёлкой и распущенными до плеч прядями волос, на кончиках завивающихся локонами. Девушка повисла на окне на локтях.
- А ты, Зинаида, конечно в курсе и того, что продаётся в нашем районом зоомагазине? Здравствуй, между прочим...
- Конечно. А что это товарищ лейтенант сейчас такое делал у зеркала? Я не поняла. Мне на миг показалось, что он любовался своей неотразимой мужественной внешностью...
- Ты вот сейчас сверзнешься с окошка вниз – будешь знать, как в окна служебного помещения подсматривать. Взяла манеру висеть на перемычке. Ты там уже своими танкетками всю стену отбила-извозюкала. Вот, нужно будет тебя привлечь к малярно-штукатурным работам. Я при случае скажу Михалычу...
- Ага, валяйте – жалуйтесь.
- Зинаида! Что ты позволяешь себе, что за лексикон? Я, между прочим, на службе - при исполнении... Что ты там вообще позабыла у меня на окне. Ну-ка, сейчас же марш оттуда!
Девчушка состроила презрительную гримасу, только что язык не высунула.
- Я кстати, товарищ лейтенант, как раз с сугубо официальным делом - как представитель встревоженной общественности к представителю власти...
- Представитель общественности, и через окно...
- А это я сейчас исправлю. Зайду, как следует.
Девушка спрыгнула вниз. Сиреневые кусты слева за окном закачались.
Эта пигалица, Зинаида Голубева, была соседкой лейтенанта Шпаликова, дочкой заведующего поселковым клубом Голубева Анатолия Петровича.
Вячеслав сам жил в служебной комнате коммунальной квартиры на втором этаже двухэтажного дома ещё с двумя соседками – благодушными сёстрами старушками весьма преклонного возраста. Сара Ильинична и Циля Ильинична обитали в других двух комнатах. А Голубевы жили на этой же площадке и занимали целиком квартиру напротив. И на этом простом основании взаимного соседства Зинаида без спроса и всякого смущения вторгалась в личное пространство Вячеслава Шпаликова в любое время дня. И дома и на работе. Не глядя на время, погоду и его занятость своими личными или служебными делами.
Это создавало молодому лейтенанту неудобство и в другом плане: девушка была уже совсем сформировавшаяся и при этом имела натуру артистичную, что означало - весьма бойкую и даже взрывную. Если бы только это...
Соседка знала о его слабости. Не известно, что она себе вообразила – Вячеслав боялся об этом даже заговорить, но когда после особенно яростного акта сопротивления Зинаида обнаружила его на полу почти беспомощного, она не устроила истерику, а бесшумно метнулась на кухню и помогла ему прийти в себя, обтирая его лицо и шею мокрым полотенцем.
...Участковый в ожидании неотвратимого явления десятиклассницы уселся за рабочий стол, пододвинул к себе журнал регистрации и повернул учебник по обществоведению так, чтобы видно было, насколько визит посетительницы несвоевременен, и как он отрывает лейтенанта от разных важных дел.
Раздался нарочито вежливый отчётливый стук в дверь, и Вячеслав пожал плечами. Вот как она это умудряется изобразить? Как вообще что-то можно вложить в стук!? Артистка!
- Войдите, - лейтенант положил руку с отточенным карандашом на лист писчей бумаги.
Девушка вошла стремительно. Юбка взвилась вокруг быстрых ножек в нейлоновых колготках, и Вячеслав поспешно отвёл глаза.
- Товарищ лейтенант, у нас произошло фантастическое событие!
Зинаида подошла вплотную, и требовательно положила кулачки на край стола, так что участковому на старом кожаном диване пришлось отодвинуться подальше к пружинной спинке, а затем и вовсе подняться на ноги, разделяя себя и соседку поверхностью служебного стола. Рыбки в аквариуме бросились к стеклу ему на встречу, явно решив, что настало время очередной кормёжки.
- Да, да, говори – я тебя слушаю...
- На Воронцовские пруды упала летающая тарелка! Требуется ваше немедленное присутствие.
- Зинаида, ну что ты несёшь! – Не сдержался милиционер. Это в репертуаре соседки было что-то новенькое. – Что за детские игры! Как тебе только не надоест. Вместо того, чтобы к выпускным экзаменам готовиться, как следовало бы поступить ответственной комсомолке и просто разумному человеку, ты отираешься возле отделения милиции. Мне работать мешаешь и ставишь под вопрос своё собственное будущее...
Девушка сделала большие глаза.
- Какие игры! Меня отправил за вами сам Иван Павлович. Половина посёлка уже там, а участкового нет! Я вот, как комсомолка, не понимаю, как может комсомолец и просто разумный человек так манкировать своими служебными обязанностями...
- Хм... манкировать... Неужели сам Бурцев за мной послал? Ты ничего не путаешь?
Если на происшествии присутствовал председатель горисполкома Бурцев, значит дело выходило вовсе не шуточное. Чуйка у Ивана Павловича была знаменитая. Похоже, случилось что-то действительно экстраординарное.
Лейтенант поспешно открыл тумбочку, извлёк планшет и, разогнувшись, наткнулся на бирюзовый взгляд, излучающий искреннее негодование.
- Как же я могу путать, когда он сам меня за вами отправил, Вячеслав Олегович. И Бурцев там со своим секретарём Димкой Анкундиновым, и послали шофёра за заместителем, и вас велели срочно известить. А раз они знают, что мы соседями с вами приходимся, и могу поэтому знать, где вы можете прохлаждаться, то я вызвалась сбегать... Там же Бонифаций... ну, в смысле учитель физики Игорь Всеволодович, рыбу удил, а теперь туда набежали со всей округи, и... военрук припёрся - под градусом конечно. Вы же знаете, чем это всё кончится. Они же обязательно сцепятся.
- Могут... Что значит «прохлаждаться»... Иван Павлович прямо так и сказал? Или ты сама выдумала...
До Воронцовских прудов было рукой подать – десять минут быстрым шагом, поэтому лейтенант Шпаликов не стал садиться на велосипед. Придерживая одной рукой фуражку, а второй - бьющий по ноге планшет, он поспешил вниз по тополиной аллее. Голубева побежала следом.
- Так что военрук?
- Так... поддатый же!
Ещё оставалась надежда, что всё это дурацкий розыгрыш экзальтированной девицы, или произошло что-то малозначительное, но, впрочем, присутствие самого Ивана Павловича...
- Так ты говори толком, - обернулся он на ходу к Зинаиде. – Что там случилось. Почему все собрались?
- Я же и говорю: физик рыбу удил, а тут тарелка в пруд упала...
- Зинаида!
- А ну вас. Сами разбирайтесь, блин!
Время следующего цикла настигло Вячеслава в конце аллеи. Сопротивляться сейчас было неуместно. Он вытянул шею и быстрым движением выставил перед собой сложенные вместе запястья. Это заняло не больше секунды.
Зинаида ничего не сказала, она только сочувственно дотронулась до его спины рукой.
Перед прудами..., собственно Воронцовские пруды это был один длинный пруд, то есть он присутствовал только в единственном числе, а «прудами» его звали потому, что так исторически сложилось, называть водоём возле бывшей усадьбы графьёв Воронцовых именно таким образом. Так вот, перед прудами участковый-уполномоченный немного сбавил темп, чтобы отдышаться, оправить выбившуюся от бодрой ходьбы сорочку, и выйти в гущу событий быстрым, но всё же приличным шагом и, в целом, надлежащим образом.
К сожалению, оказалось, что Зинаида оказалась права и даже не сильно преувеличила действительность. Там, где кончалась аллея, над прудами вдоль берега были расположены одноэтажные домики частного сектора. На всегда немноголюдной, по-деревенски тихой улице в этот раз действительно гуртовался народ. Не менее двух десятков зевак стояло возле ступенек местного продмага, и ещё какое-то количество расположилось на травяном склоне, ведущем к мосткам и воде. В воздухе приятно пахло дымом: по случаю субботнего дня топились частные баньки.
На берегу, мелко тряся проржавевшей трубой и выбрасывая в воздух сизые колечки, миролюбиво тарахтел трактор. Дверь синей кабины «Беларуси» была широко распахнута; водитель возился позади своей машины возле сцепки – вешал на стальной костыль такелажный паук с гроздями крючков.
Участковый сразу безошибочно определил центр событий и направился в его сторону, на ходу обводя собравшийся народ глазами. Ближе к мосткам, с которых местные ребятишки и прочие любители обычно удили рыбу, на небольшом возвышении лейтенант обнаружил упомянутых Зинаидой учителя физики Кобыльцева и военрука Жухрая. Рядом с ними, уперев руки в солидные бока, стоял председатель горисполкома – хозяин города Иван Павлович Бурцев. Он свысока смотрел на двух спорщиков. Они еще не успели схлестнуться физически, а только отпускали в адрес друг друга ехидные тирады, но уже очень близки были к этому.
- А я говорю, уважаемый Ростислав Янович, - говорил громко учитель физики военруку с длинным дрожащим от нетерпения лицом, - что это свинство - объявлять человека лжецом у всех на виду публично, тогда как вместе со мной этот факт наблюдали десяток независимых наблюдателей. И они могут подтвердить. А позорить учителя перед его учениками безосновательно, я подчёркиваю – безосновательно, может только человек низкий и малокультурный. И если вы думаете, что тот фактор, что вы находитесь теперь в нетрезвом состоянии, может отчасти извинять вас, то напротив...
- Ну, пошёл клепать свои словесные конструкции. Нет чтобы прямо, значит, признать факт своего антиобщественного поведения, начинает поносить словами вокруг... Ну, где твоя тарелка? Где? Кого нужно спасать? Поднял хай. Трактор нашёл, народ взбаламутил. Сейчас пожарная команда еще примчится. Вот Ивана Павловича от заслуженного отдыха оторвал. Баламут.
- А свидетели!?
- Кто свидетели? Эта твоя мелюзга? – презрительно повел рукой военрук в сторону пацанов на кладках. – Вот дать тебе в ухо, чтобы ты другой раз думал головой, а не...
- Товарищ Жухрай, остановитесь, - повелительно произнёс председатель исполкома. – Невместно здесь устраивать перебранку двум уважаемым гражданам, представителям среднего образования. Да ещё с угрозой рукоприкладства. При людях, при ребятишках даже. Придержите характер. Ага – вот и участковый поспел.
Лейтенант, наконец, добрался до взгорка и уважительно отдал председателю честь.
- Вот и хорошо... Так что случилось, уважаемый Игорь Всеволодович? Расскажите по порядку. Вот и товарищ участковый послушает.
Прямо поставленный вопрос заставил учителя физики на миг замяться, что вызвало явное удовольствие его коллеги товарища Жухрая.
- Понимаете, товарищи, удил я рыбу здесь на мостках и собирался уже сворачиваться: нелепая какая-то сегодня рыбалка – поклёвка есть, даже весьма бодрая, а ничего не ловится. Всю наживку перевёл... Вот. Смотал удочку, уже и с мостков сходить стал, и, вдруг, какой-то звук. Басовитый такой. Поворачиваюсь – а со стороны Заславских болот что-то летит. Вернее, падает по баллистической траектории.
- Что же это такое летело?
- Я естественно поначалу думал – метеорит, или... не знаю, иное естественное космическое тело. Но перед самым падением, а упало оно в пруд, прямо вот здесь, в пятидесяти шагах от вас, Иван Павлович, оно на секунду или две как бы зависло... над поверхностью воды. Может быть, мне это только показалось, потому что человеческое зрение может в экстренной ситуации по другому фиксировать движение, но главное в том, что я успел хорошо рассмотреть его...
- Его...
- Тот объект, что упал в воду.
- И что же это было?
- Нечто продолговатое, сегментированное, с характерным металлическим отблеском. Хотя форма и цвет объекта непрерывно изменялись. Вдобавок, по его поверхности бегали огоньки. Объект явно имел искусственную природу, и можно предположить... понимаете, в этот момент ещё и на берегу наблюдались странные явления. Кончики деревьев начали светиться, вешки у мостков тоже. Так называемые огни святого Эльма. Поверхность воды словно задрожала и покрылась такими мелкими бурунчиками. В общем, что... по необычному и высокому уровню технологии, по своему необычному воздействию на окружающее можно предположить, что это...
- Инопланетная летающая тарелка, - продолжил за него военрук Жухрай. – Вот я и говорю – баламут он, товарищ председатель. Попадём мы все с ним в любимый нашим народом «Крокодил», или в киножурнал «Фитиль» - на широкие экраны Родины. И весь наш незапятнанный город трудовой славы и Вы, уважаемый Иван Павлович!
Председатель недовольно поморщился на неуместный пафос подвыпившего человека, но конечно посмотрел на собравшихся на склоне жителей. Вечер был летний, субботний и только начинался. Поэтому зрителей медленно, но верно становилось всё больше. Они расслабленно подтягивались уже даже со стороны аллеи, а там же людей аж две пятиэтажки... А если все надумают своими глазами посмотреть, что здесь происходит? Задумчивый взгляд Бурцева явно говорил: и зачем нам эта буча? Этот скандал? Действительно ведь пропечатают.
Председатель поднял толстый палец и задумчиво ткнул им себе в щёку.
- А ты что скажешь, лейтенант, - негромко спросил он Вячеслава. – Как там у вас на этот случай положено? Свидетелей опрашивать, или что?
Вячеслав поправил фуражку и сочувственно посмотрел на Бонифация... то есть на Игоря Всеволодовича. Потому что хороший он был человек и вызывал у лейтенанта симпатию и уважение. И прозвище у учителя такое оттого, что добрейший души он человек, и ребятишки его любят и тянутся к нему. А пацанов наших не возьмёшь на дешёвые уловки. Если уж они к кому благоволят, то потому, что чувствуют искренность и человечность.
Жалко конечно, что придётся высказаться не только в присутствии товарища Бурцева, но и извечного оппонента учителя физики – военрука Жухрая. Человека, прямо скажем, не очень культурного и совершенно неинтеллигентного.
- Думаю, товарищ председатель, нет повода устраивать официальное расследование. Да и начать его нужно бы было с оцепления места... события. Это значит, что нам пришлось бы обратиться к военным. Вы представляете, какой это имело бы резонанс? Мы не можем без достаточных оснований... Это даже не в моей компетенции. А вот то, что люди собрались – это нехорошо. Неправильно. Налицо присутствует нарушение общественного порядка. Если бы произошло что-то экстраординарное, думаю, нас бы поставили в известность. Если действительно в пруд что-то упало, а мы конечно доверяем Игорю Всеволодовичу, что он что-то наблюдал, то, несомненно, лучше компетентные органы этим займутся, например академия наук, отдел... космологии? Наше дело проинформировать... Я даже могу взять это на себя. Если Иван Павлович поручит. Написать письмо. О предполагаемом падении метеорита. Можно на официальном бланке. Игорь Всеволодович, как очевидец, может текст сообщения предварительно посмотреть, отредактировать. Конечно, про огоньки святого... писать не стоит, а в остальном - конечно. А людей беспокоить, общественность – это неправильно.
- И я говорю – баламут! – вставил слово военрук.
Вячеслав поморщился. Получилось, что Жухрай всё-таки усадил его с собой в одну лодку.
- Ну, вот что, уважаемый Игорь Всеволодович, участковый дело говорит, - сказал Бурцев. – И пожалуйста, не возражайте. Нет, нет. Будем считать, что инцидента не было. Спасибо за вашу неравнодушную позицию...
- А если, Иван Павлович, это модуль нашей космической ракеты? А если это жилой отсек? И в нём советские космонавты, которые находятся сейчас в опасности, которым требуется экстренная помощь? Что мы тогда будем с Вами объяснять... когда прибудет уполномоченная комиссия?
Бурцев открыл рот, собираясь выдать какую-то тяжёлую административную фразу, ставящую жирную точку в разговоре, но неприятное слово «комиссия» царапнуло его слух и заставило задуматься. Учитель поспешил перейти в атаку.
- Вы представляете, что будет, если выясниться что мы ничего, совершенно ничего не предприняли? Я же уже договорился с Николаем. Вот стоит трактор. Почему же нельзя хотя бы попытаться протралить дно. Здесь же неглубоко. Ну, это всего полчаса работы. Хотя бы для очистки совести...
Бурцев недовольно посмотрел на участкового, словно тот сильно подвёл его.
- Ну, если для профилактики: тогда нужно действовать. Это – резонно. Что там упало – это не нашего ума дело. Может там что-то военное и секретное. Но оперативно отреагировать - мы обязаны... А если мы не так что-то сделаем, немного перестараемся, ответственные товарищи нас пожурят и поправят. Это не халатность, а...
Громко хлопнула дверь кабины. Двигатель затрещал сильнее и стал выплевывать в воздух фиолетовые сгустки. Это водитель-механик, не обращая внимания на устроенный начальством диспут, закрепил паук на своей машине и занял место за рулем. Николаю Грибову для решительных действий было достаточно авторитета Бонифация.
Трактор тронулся вдоль берега, связка тросов, лязгая и подскакивая крюками на кочках, потянулась следом. Люди расступились, уступая ему дорогу. Мальчишки побежали за тралом, радостно подпрыгивая.
- Здесь упала? – крикнул Бурцев учителю физики.
Председатель, каким-то образом не теряя в солидности, сам побежал перед трактором, показывая рукой, куда править.
Возле мостков начиналась земляная подпруда – высокая грунтовая насыпь. Она же была и мостом. Трактор по ней без труда мог переехать на другую сторону. Помощник тракториста, худенький парнишка лет семнадцати, шёл за «пауком», и оттягивал его тросом в сторону мостков и воды. Получался настоящий трал. Кто-то толковый, может быть сам учитель, проинструктировал и мальчишек. Они на ходу хватали ползущие крюки и раскидывали их в стороны, не давали сплестись кучей. Вся конструкция благополучно скрылась под водой
Трактор по земляному мосту проехал до дальней стороны водоёма, туда, где к пруду спускались огороды; тросы с крюками выползли на берег. Улова не было. Машина развернулась, делая широкий полукруг и остановилась. Помощник Николая и пацаны стали расправлять трал для следующего проезда. Бурцев махал в сторону пруда рукой - давал трактористу указания.
Вячеслав посмотрел на физика. Кобыльцев внимательно следил, что происходит на дальнем берегу. Губы его были упрямо поджаты.
- Вы извините, Игорь Всеволодович, - произнесла мягким колокольчиком Зинаида Голубева. – Товарищ лейтенант не хотел вас обидеть, просто он обязан следить за порядком. Что делать если это его работа? Поэтому и... А вас в посёлке все очень уважают. Ну, вы же знаете!
- В самом деле, Игорь Всеволодович, как я должен был отреагировать на вопрос товарища председателя. Я, конечно, в наш космический век всё допускаю, но вы понимаете, каковы шансы, что это могло быть инопланетное летающее судно...
- Но я же видел всё своими глазами! Конечно, я понимаю ваши сомнения... Но я видел! Для меня теперь всё изменилось навсегда. Вы понимаете? Теперь нет сомнений – мы не одиноки! Даже в тот миг я осознавал грандиозность и невероятность происходящего. У меня даже дух захватило. Эта вещь была безумно красивой и необычайной. Если бы я был более робким человеком, я бы спрятал голову в песок и предположил, что это наше земное произведение. Ну, а как же его форма, а изменчивость структуры?! Никто не сможет меня убедить, что мне всё только померещилось. А явления вокруг? А мальчишки? Они тоже видели!
Трактор заурчал и медленно поехал обратно. Иван Павлович шёл следом и смотрел, как натянутый трос трала режет поверхность пруда. Его плечи и сложенные за спиной руки изображали терпение и скепсис.
- Ну, вы же разумный человек: вы понимаете, что человеку свойственно ошибаться, - сказал лейтенант.
- Я бы может и сам другому не поверил, даже вам, Вячеслав. Каюсь. Да... когда произносишь это вслух, звучит безумно... - смягчился физик. - Но, вот вы оба посмотрите туда, это мне тоже мерещится?
- Вы о чём?
- Посмотрите на луну?
- И что там?
Луна выглядела обычно. Ну, висела в дневное время, вернее в вечернее, но это же случается – все знают.
- Ну, вот же – рядом с луной. Немного правее, - нетерпеливо сказал учитель.
- Да, у облака очень необычный цвет, солнце красиво подсвечивает... - осторожно сказала Голубева.
- А форма! Оно же сегментировано-фрактальное!
- Какое? – переспросила Зинаида.
Лейтенант прищурился. Облако и в самом деле выглядело необычайно. Оно было стального цвета, имело сложные очертания - сплошь из прямых углов, и при этом, определённо, имело симметрию по двум осям. Вдобавок ко всему, оно совершенно не двигалось. Висело на одном месте.
- Да, это необычно. Интересный эффект. Но как это может быть связанно с предполагаемым упавшим объектом?
- Предполагаемым?
- Зацепился! Зацепился! – раздались возгласы у воды. На берегу радостно прыгали мальчишки. Трактор ревел на другой ноте: что-то тащил по дну с видимым усилием. Председатель несолидной рысью бежал сбоку от машины. Но причиной его торопливости был не предполагаемый улов трала: к мосткам по склону осторожно подъезжал тёмно-зеленый уазик. Новенький и до блеска вымытый.
- Вот и районное начальство прибыло, - сказал от берега военрук Жухрай. – Это - по твою душу. Влетит тебе сейчас, Всеволодович. Допрыгался ты.
Сказав это, военрук повернул в сторону и скорым шагом пошёл к дальним вётлам. Как у человека, любившего выпить, но состоявшего при ответственной должности, у Жухрая было отлично развито умение не попадаться в компрометирующем его состоянии на глаза высокому начальству.
Уазик остановился.
- Ну вот, начальство сейчас разберется, - произнёс лейтенант.
- Ага... - сказал учитель с непонятной интонацией – обязательно...
Со стороны водителя открылась задняя дверь. Из уютного полумрака салона выскользнула молодая женщина. Она была одета в деловой, не лишенный изящества серый костюм в полоску, состоящий из пиджака и тесной юбки-карандаша, не закрывающей загорелые ноги от самых колен. Верхняя пуговичка на ослепительно белой нейлоновой блузке как бы невзначай расстёгнута. На голове гостьи из блестящих тёмно-каштановых волос был сооружён тугой шиньон.
Лейтенант снял фуражку, поправил сложенную полосой газету внутри околыша. Фуражка была несколько великовата и без этой вставки почти висела на ушах.
Дамочка осмотрелась и решительным шагом в изящных туфлях-лодочках пошла в сторону возвышения. Тесная юбка немедленно поползла вверх, явив миру красиво очерченные овалы коленей. А ещё же и пуговичка...
- Ай-яй-яй, – сказал Игорь Вячеславович.
- В каком смысле? – спросил недовольно лейтенант, и пошёл навстречу начальству.
Девушка протянула руку первой.
- Инструктор райкома Ксения Липатова, - представилась она, энергично отвечая узкой ладошкой на осторожное пожатие Вячеслава. - Что здесь у вас, лейтенант?
- Участковый Шпаликов. Да вот... утверждают, что упало что-то в пруд.
- Здравствуйте, уважаемый Иван Павлович. Что же вы сами не сообщаете в райком? – спросила девушка подходящего с радушной улыбкой председателя. – Как же так. Ну, хвастайтесь. Что у вас здесь?
- Не хотели беспокоить по пустякам, Ксения Олеговна. Ещё не проверили обстоятельства. Поступил сигнал от товарища... Учителя местной школы о происшествии. Должен был отреагировать. Принято решение, на случай, если это как-то связано с испытаниями космической техники... Ну, вот решили исследовать дно, и кажется что-то удалось зацепить. Как раз перед вашим прибытием.
Инструктор посмотрела на лейтенанта внимательными карими глазами.
- Ну а зачем же здесь столько людей собралось. Разве в этом есть какая-то необходимость? Или, как говорится: явка всех желающих строго обязательна? Если действительно речь идёт о военных испытаниях...
- Вас понял, товарищ инструктор, - по-военному ответил Вячеслав. – Сей же час примем меры.
Лейтенант Шпаликов поднялся по берегу к изрядно разросшейся толпе. Фуражку он придерживал за козырек, хотя в этом и не было необходимости. Таким жестом он показывал, что действует официально и решительно.
- Товарищи, убедительная просьба разойтись, - сказал он громко. – Проводится официальное мероприятие, необходимо всем гражданским незамедлительно покинуть берег.
- Ну а что случилось? – раздосадовано заговорила какая-то женщина. Она только подошла и была не готова тот час же несолоно хлебавши отправляться восвояси.
- Да, почему это вы нас гоните? Мы в своём городе. На своей улице.
- Разве есть что скрывать, лейтенант?
Люди были недовольны. Они пришли сюда, как на субботнее развлечение. В кои-то веки случилось что-то интересное в городе, а их гонят, как несмышлёных ребятишек.
- Граждане! Проявляйте сознательность. Это может быть небезопасно.
- А что случилось то? Подпалите нас своими ракетами?
- Всё под контролем. – Участковый поднял успокаивающе руки. - Пётр Николаевич, ну вы прямо всем семейством – как на субботник. Граждане! Убедительная просьба расходится.
Люди, ворча и оглядываясь, постепенно стали всё-таки расходится. Какой-то авторитет Вячеслав успел наработать. Некоторые, правда, отходили шагов на пятьдесят и снова останавливались. Собирались группками на отдалении, как песчаные сурикаты из последнего выпуска «В мире животных».
- Пожалуйста, товарищи. Необходимо освободить всю эту часть улицы. Не задерживайтесь. Пропустите же по телевизору следующую серию «Место встречи...». Граждане! - Лейтенант еще раз поправил фуражку и поймал насмешливый взгляд долговязого желтоволосого парня в солдатской шинели, накинутой на худые плечи.
Он тоже был в толпе, но стоял немного в стороне, на особицу. Вячеслав его встречал много раз. Приезжий студент. Он даже знал, к кому приехал этот парень. Тётка его жила здесь. Одинокая. А студент приехал из большого города, может быть даже из Москвы, готовиться к дипломной работе и вообще... здоровье поправить в провинции.
Интересный был субъект. Своеобразный. Одет студент был модно: в джинсах и кроссовках, но на футболку мог накинуть старую солдатскую шинель. Причём, не обязательно в дождливую погоду – как вот сейчас. Когда он встречал лейтенанта, то неизменно останавливался и провожал его любопытным взглядом и улыбкой... Часто встречал, кстати. В самых неожиданных местах... А последнее время видел его несколько раз в странной круглой шапочке, смастерённой из фольги. Для чего бы это могло быть - лейтенант не понял. Иногда видел парня в обществе Голубевой. Зинаида, кстати, и рассказывала о студенте участковому. Наверное, столичный студент у девушки вызывал закономерный интерес. Вячеслав, конечно, ни на секунду не против....
Лейтенант повернулся к расходящимся людям уверенной спиной, чтобы выглядело это так, что вот я вам доверяю, вы сознательные граждане и меня поймите. Стыдно мне и вам, чтобы я теперь разворачивался и проверял при большом начальстве, послушались ли вы вашего участкового или нет.
Здесь случился следующий приступ. Вячеслав его ожидал (поглядывал на часы) и потому заранее расслабился и полностью подчинился. Запястья свёл вместе на доли секунды – никто не должен был обратить особого внимания.
Инструктор райкома - интересная девушка Ксения Липатова стояла в десятке шагов от водоема. Туфли-лодочки вязли во влажном песке. Руки сцеплены за спиной. Рядом возвышался товарищ Бурцев. Иван Павлович что-то ей объяснял; инструктор слушала его, кивала головой, а сама искоса глядела в сторону подходящего к ним Вячеслава. Учитель одиноко стоял на прежнем месте, смотрел в сторону воды. От его руки тянулся дым зажжённой папиросы. Зинаиды не было. Ну и хорошо...
Трактор съехал с насыпи и пополз в горку. Словно нарочно - прямо на начальство. Им пришлось отступить в стороны. Симпатичному инструктору - в одну сторону, а Бурцеву – в другую. Над водой появился бурун, тросы что-то выволакивали на поверхность. Это что-то было длинное, изогнутое острым крылом, как треугольный парус виндсёрфа. Плоскость предмета светилась внутренним светом: серовато-синим, насыщенным, глубоким, мягко мерцающим. По длинной стороне этого артефакта побежала ярко-синяя искра, следом ещё одна – бирюзовая.
Все уставились на удивительную находку и даже, кажется, перестали дышать. Учитель выронил сигарету.
Ксения Липатова оказалась ближе всех к этой необыкновенной штуковине. Трактор шёл, не останавливаясь, выволакивал этот удивительный предмет и всё никак не мог извлечь его на поверхность целиком. Девушка не отрывала от конструкции, от этого завораживающего неземного бега огоньков изумлённого взора и пятилась прочь, всё дальше отступая от берега по склону. Вдруг инструктор пошатнулась и, как в замедленном кино, стала падать на спину. Если бы лейтенант не предугадал этого и не поспел вовремя, она непременно упала бы.
Вячеслав подхватил ее рукой под подогнувшиеся колени и, ощущая странную горячую волну в груди, развернулся и понёс сомлевшую девушку прочь от берега. Трактор за спиной взревел и заглох.
- Товарищ Липатова, Ксения, что с вами? – спросил Вячеслав.
Рука девушки шевельнулась у него не плече и случайно коснулась его крепкой шеи. Ресницы инструктора райкома дрогнули. Оленьи влажные глаза приоткрылись.
- Вам лучше?
Девушка не отвечала и смотрела лейтенанту в глаза.
- Вы можете стоять?
Товарищ Липатова почувствовала мужские руки, обнимающие её плечи и ноги, и на лице её появилось осознание и беспокойство. На щеках появился легкий румянец.
- Да, да, уже лучше. Отпустите меня, пожалуйста.
Лейтенант осторожно опустил её, к ним торопливо подходил товарищ Бурцев. Лицо его было обеспокоенно. Вячеслав повернул голову в сторону берега. Под старой ветлой у мостков он увидел Зинаиду и студента. Тот поправлял на голове свою странную блестящую шапочку.
- Облако пропало, - сказал за спиной учитель.
- Вы можете сами стоять? – спросил Вячеслав. Инструктор еще держалась за его рукав.
- Что с вами, Ксения Романовна? – председатель наклонился над девушкой.
- Я... я не знаю. Я смотрела на эту штуку, на огоньки, и вдруг всё поплыло перед глазами. Спасибо, товарищ лейтенант.
- Давайте-ка я вас провожу к машине, - сказал Иван Павлович отечески.
- Нет. Нет. Уже всё хорошо. Я чувствую себя отлично, товарищи. Всё уже прошло.
Вячеслав убедился, что девушка может стоять самостоятельно и поспешил в сторону трактора, распластанного на берегу трала и его добычи. Невзирая на возможную опасность там уже склонилась фигура бесстрашного Игоря Всеволодовича. Лейтенант почти побежал, не доходя шага или двух он внезапно остановился. Среди крюков, колец троса, звеньев цепи и комков тины не было ничего. Абсолютно ничего!
- Оно исчезло! – поражённо сказал учитель физики. – Совершенно исчезло. Словно растворилось. Мы же все видели это... Эту конструкцию. Ведь так же?
- Да, пожалуй... - сказал Вячеслав. Глаза его изучали то, что было среди тины и рваных пучков зеленых водорослей. – Кажется, я что-то видел.
- То есть как это – «пожалуй»? – Удивлённо посмотрел на него учитель. – Почему вы отрицаете очевидное? Трал определённо извлёк на берег некий объект. И смею утверждать, что объект этот был в высшей степени необычен. Природа его указывает на то, что это искусственно созданный механизм или устройство, и что уровень развития нашей цивилизации не позволяет производить... Там на дне несомненно много еще чего должно быть. Объект, который я наблюдал, был чрезвычайно большой: я уверен, что это только небольшая его часть. Нужно еще раз попытаться...
- Вот что, товарищи, - сказала инструктор, - ничего больше делать вы не будете. Необходимо срочно поставить в известность старших товарищей из райкома партии, и прошу вас никаких действий без одобрения руководство больше не совершать.
- Мудро, Ксения Романовна, - сказал товарищ Бурцев. – Очень мудро.
- Более того, - строго продолжила инструктор. – Я запрещаю распространяться о том, что здесь произошло и о том, что мы видели. Понятно, товарищи? Это дело может быть государственной важности. Вы должны понимать это, товарищи.
- Совершенно верно, - сказал председатель горисполкома.
- Но как же так? – протянул Игорь Всеволодович.
- Товарищ Кобыльцев! – Учитель ошеломлённо замолчал. Голос девушки был словно сделан из стали. - Трактор лучше отогнать, и вообще... ничего не было. С трактористом поговорите вы, Иван Павлович, - сказала инструктор и повернулась к участковому. – Товарищ лейтенант, проводите меня, пожалуйста, до машины.
Лейтенант Шпаликов протянул руку. Это был оправданный жест. Трава на склоне была влажная от вечерней росы, а на стройных ножках инструктора райкома была не очень удобная для такого случая обувь.
- Я думаю, Ксения Романовна, что граждане не видели того, что было у воды. Трактор загораживает. Полностью слухов, конечно, не удастся избежать, но я сделаю всё возможное. В крайнем случае, будем объяснять, как падение метеорологического зонда, - сказал Вячеслав деловым тоном, помогая девушке подниматься к уазику.
- А эти двое? – инструктор кивком указала на студента и Зинаиду Голубеву возле ветлы.
- Ну, эти должны были что-то видеть. Но я с ними поговорю. Люди сознательные, я их знаю.
- Сознательные? – с сомнением спросила девушка. - Зачем у него эта шапочка? Он что, городской сумасшедший?
- Студент. Из столицы. Человек начитанный. Где-нибудь и вычитал, Ксения Романовна.
- Это - влияние Голливуда. Он где-то на квартирнике видеофильм смотрел, Вячеслав. Это - очевидно... И что вы заладили: Ксения Романовна, да Ксения Романовна. Словно я старушка. – Они подошли к уазику. - Просто Ксения. А вы, Вячеслав, бываете в районе, по делам или для развлечения?
- Бываю конечно... А какие там развлечения?
- Я вам телефон оставлю... Вы запишите или запомните?
При его появлении рыбки дружно подплыли к стеклянной перегородке, и трогательно округлили рты в ищущем, глотательном движении. Жест был таким говорящим: питомцы ждали вечерней кормёжки. Вячеслав зажёг над аквариумом настольную лампу и достал из ящика коробочку с сушёными дафниями. За занавесками проурчал двигателем автобус, спешащий по маршруту последнего рейса. Черёмуха пахла умопомрачительно хорошо.
После сегодняшней катавасии участковый находился в некотором недоумении. Он даже не мог решить, необходимо ли ему писать какой-то рапорт о произошедшем вышестоящему начальству или нет, и если писать, то что следует там отразить, а о чём промолчать. Ведь симпатичная инструктор райкома Ксения сказала, что ничего как бы и не было...
- Вы разрешите, товарищ лейтенант? – На пороге стоял студент. На голове у него по-прежнему была блестящая шапочка. – Мне кажется, после сегодняшнего происшествия нам все-таки необходимо познакомится.
- Именно после сегодняшнего? А что такого сегодня произошло? – спросил участковый.
Студент негромко засмеялся. Но в голосе его чувствовалась какая-то фальшь. Он словно сам себя подбадривал этим смехом.
- Ну, проходите. Почему нет? Я совсем не против познакомиться. Пожалуйста. Вот стул, вы можете присесть. Если хотите, на вешалке можете оставить вашу шинель.
Студент послушно снял шинель и повесил на крючок. Головной убор из фольги он оставил на месте.
- А что же вы прямо так и шли в этой шапочке по улице?
Участковый сел на свое любимое место на продавленном диване.
- Я за вами давно наблюдаю, - сказал студент. – За всем, что происходит здесь в городе.
- Вот как?
- Я ведь занимаюсь топологией. Это такая математическая дисциплина. Математика предоставляет прочим наукам общие языковые средства, тем самым она выявляет их структурную взаимосвязь и раскрывает суть самых основных законов природы. Есть и определённые издержки в этом занятии. Люди с математическим складом ума вообще от природы подвержены всё анализировать, и порою это может вылиться даже в болезненное состояние, непреодолимую страсть... Понимаете? Везде видеть связи - даже в разрозненных событиях, выстраивать комплексные модели.
- Мм... сочувствую вам, - вежливо сказал Вячеслав.
- Подождите... Эта особенность характера помогла мне увидеть вашу настоящую сущность. Некоторые детали вашего поведения не укладывались в нормальный функционал...
- О чём вы?
- Вы знаете о чём. Ваши приступы. Они же отчётливо коррелируются с позывными радиостанции «Маяк». Она вещает по схеме двадцать пять минут музыки – пять минут новостей. Я стал пристальнее следить за вами и понял, что вы не человек. Реагировать на радиочастоты - за пределами физических способностей. Сначала я не знал, что с этим делать. Сегодня я решился прийти к вам. В конце концов, думаю, что философы правы, и мне ничего не должно грозить. Цивилизации на пути своего развития непременно обязаны становится гуманитарными, иначе они неизбежно погибнут. В этом есть простая железная логика.
- Вот как? Очень интересно. Вы говорите очень любопытные вещи. – Участковый подвинулся немного ближе к гостю.
Здесь за стеной проходила проводка. Она вела из коридора к розетке возле окна, где был сейчас подключен аквариумный компрессор. Именно в этом месте (за спиной у лейтенанта) на глубине шести сантиметров при монтаже нерадивыми электриками была выполнена не очень аккуратная скрутка. Контакт проводника был частичный, нестабильный и давал в определённом частотном диапазоне очень интересную волновую наводку. Совершить подзарядку питающего элемента можно было в любом месте, но здесь это было делать особенно приятно. Можно было сказать – вкусно, по человеческим меркам.
- Так что это упало на прудах? – спросил студент.
Лейтенант пожал плечами.
- Какой-то наблюдательный модуль или управляющий? Транспорт, посланный за вами? Что это было? Ну не отпирайтесь, товарищ лейтенант. Или как лучше вас называть – резидент? Представитель? Нет смысла запираться. Я могу очень быстро доказать, что вы не человек: есть ещё целая россыпь нестыковочек, – сказал студент. – Никто этому не поверит, но мне и неважно. Вы-то знаете, что это так. Логика в моих рассуждения железная... Не запирайтесь, прошу вас..
– А если я просто не совсем нормален. В психическом плане. Как вам такой вариант? Или ущербен, человек с особенностью, как дальтоники... Зачем вам вообще моё признание, если вы вполне убеждены?
- Всегда остаются сомнения, что уравнение решено неверно. Вы так похожи на нас. Внешне совсем как мы, а на самом деле?
- Я вполне человек. Тело это только инструмент, инструменты используют по назначению...
Участковый пытался выйти из второй производной, попросту говоря - из свёрнутого пространства. Но это у него не получалось. Ему нужно было в базовом состоянии материи произвести некоторые действия. Наличие посетителя этому никак не должно было помешать. Для наблюдателя в земном мире (вернее будет сказать - в этой свёрнутости) участковый бы только замер на короткое время – на две целых четыре десятых секунды. Больше никаких видимых эффектов не последовало бы. Но что-то не выходило. Впервые. И это очень странно. Даже если сегодняшнее происшествие - это поломка модуля управления свёрнутыми полями, оно не должно было настолько повлиять. Неужели, в самом деле, эта глупая шапочка из тонкого металла на голове сообразительно парня мешает его физическому переходу в базис?
- А вы не могли бы снять вот это головной убор, - сказал Вячеслав.
Студент победоносно улыбнулся.
- Всё-таки он работает! Такое простое устройство и такое эффективное!
- Я не уверен. Но что-то не так. Не могли бы вы на секунду снять его? Пожалуйста...
Студент задумался на миг, но ещё не поднял руку, ещё даже не принял решения, выполнить ли ему просьбу участкового, как куратор вывалился в базовое состояние. Он не перешел по собственной воле. Чья-то чужая воля вырвала его насильно.
Возникнув на корабле, в секции перехода пространств, Вячеслав оказался полностью лишён способности к самостоятельным действиям. На всех частотах гремело требование подчиниться. По иронии судьбы, а может быть по чьей-то злой воле, позывные земной радиостанции, которые повторялись в режиме пять на двадцать пять, были удивительным образом схожи с имперским запросом проявить лояльность и принять зону подчинения. Земляне называют эту мелодию «Подмосковные вечера».
Вячеслав прикипел сердцем к своей работе, как и к своему земному имени, устоять перед обаянием мира людей было невозможно. Помимо функции куратора он с удовольствием исполнял роль поселкового участкового милиционера. И каждый цикл, каждые полчаса использовал для того, чтобы освободиться от рабской зависимости - от вбитой с детства имперской ментальной заразы...
Это не очень помогло теперь, когда он столкнулся с настоящей звуковой последовательностью. Сопротивляться было мучительно больно, и Вячеслав вытянулся в позе подчинения (подбородок приподнят, руки сведены вместе, внутренней стороной запястий вперёд). Теперь он мог только подобострастно воспринимать обращённую к нему информацию.
- Ставим вас в известность, что корабль транспортирующий «бессмертных» взят под контроль цивилизацией Арарнов. Не стоит тратить ментальную энергию: вы временно не можете апеллировать к бортовым системам. Все члены прежней команды, обладающие индивидуальным или коллективным самосознанием, прекратили своё существование на известных уровнях бытия. Было оказано незначительное сопротивление, но главный объект нашего внимания не пострадал. Аквариум «Земля Человечества» переходит во владение уполномоченного интенданта Императора. Незначительные артефакты, которые вы или ваши подопечные могли наблюдать во второй производной, устранены. Исследование причины бессмертия землян будет продолжено. Проект является бесценной жемчужиной галактики. Уведомляем вас, что в случае добровольного продолжения исполнения функции куратора объекта, мы сохраним вашу индивидуальность и непрерывность сознания. Примите решение прямо сейчас... Спасибо за сотрудничество.
- Так что, лейтенант? Что это сейчас с вами было? – Студент с тревогой смотрел на участкового.
Вячеслав поднял руку и провёл ладонью по щеке. Крошечные волоски проклюнувшейся щетины приятно кольнули кожу.
- Почему вы так расстроились. Ну, хотите, я сниму эту чёртову шапочку!? Если это доставляет вам страдание... Мы же разумные существа!
Участковый поднялся и пошёл к двери. На площади перед отделением милиции было пусто. На зданиях и деревьях лежал летний вечер.
Дверь поселкового клуба напротив была распахнута. На ступени падал мерцающий кинематографический прямоугольник. В зрительном зале шла двухсерийная индийская кинокартина. Люди получали незамысловатое, искреннее удовольствие и ни о чём не беспокоились. И правильно: о чём беспокоиться бессмертным и обладающим свободой воли? О том, что за ними пристально наблюдают? Пусть их.
Через гулкое пространство поселковых сумерек доносились неясные звуки горячечного монолога героини фильма. Слов было не разобрать. Только страстная экспрессия и одна фраза, сумевшая перебраться через площадь неискажённой: «Ты меня любишь? Люби же меня!»
Перед нижней ступенькой по тёплому асфальту медленно, в раздумье, заложив руки за спину, шагала Зинаида Голубева.
Лейтенант Шпаликов спустился вниз. Девушка увидела в его глазах невыразимую грусть и, не отдавая себе отчёта, под влиянием слов чужой страсти, протянула ему руки навстречу.