Баллада Звездного Бродяги
Кит Роуз наслаждался падением. Сон повторялся уже месяц, и в этот раз он хотел досмотреть его до конца. Умирающая пульсирующая звезда во тьме, которая притягивала его. Кит чувствовал растущее давление на тело, его полет ускорялся. Сгореть в ее объятьях – нет, пугало его не это. Одиночество. Как будто все его связи с другими людьми были разорваны. Его выдрали с корнями из жизни и выкинули в пустоту. Кем он был? Перед мысленным образом Кита тянулась бесконечная вереница сыгранных им ролей. Теперь он мог видеть себя со стороны, и это причиняло еще худшую боль, чем сдавливание гравитационным полем гиганта. Чем все закончится? Быстрее!
Громыхнул оркестра, взяв невероятный аккорд Стравинского, и Кит очнулся.
— Господи, я же отвалил кучу бабла тому хакеру, чтобы он запретил тебе вламываться вот так, с этой отвратительной музыкой без приглашения! – Кит раздраженно огляделся, злость в нем начала закипать.
— Ты тринадцать раз отклонил мой вызов, — Том всегда использовал один и тот же аватар. Бесцветные уложенные волосы, черный комбинезон, отражающие очки авиасерфера. Трудно было распознать в нем живое сознание, а не программного бота.
— Скажи – это паршиво? — Кит усмехнулся, — Давай быстрее! Через несколько минут нас автоматически выкинет в прямой эфир. Нам придется улыбаться всему миру и поздравлять с Ежегодным Обновлением. Ну, мне придется, ты, пожалуйста, не экспериментируй. Говорят, когда ты улыбнулся последний раз, детей стали мучить ночные кошмары.
— Где ты был? Я не мог определить локацию, — Том заложил руки за спину и двигался не спеша, прокладывая тропинку в скрипучем снегу.
— Я же сказал – нанял хакера! – Кит расплылся в своей фирменной улыбке, игравшей значительную роль в рейтинге его популярности.
В уродливом по-зимнему голом лесу вокруг скрытого сугробами кладбища и обветшалой церкви, зародился ветер. Набрав силу за пару секунд, он хлестнул Кита по лицу. Тот отшатнулся и выругался. Тонкие губы Тома слегка дернулись.
— Ненавижу тебя, — Кит произнес это так, как признаются в искренних чувствах лучшему другу, — Снова это дыра... Том, почему ты не сотрешь это воспоминание? Почему всегда, когда мы говорим о важном, ты тащишь меня на могилы наших родителей? Это отвратительная идея, я говорил...
— Как ты себя чувствуешь? Снова судороги? – в сухом напоминавшем треск голосе Тома послышались отголоски беспокойства.
— Ну! – Кит выпятил нижнюю губу – дурацкая привычка из детства, привязавшаяся к нему на пять сотен лет, — и что с того? У меня скоро вливание, — он хохотнул, но тут же замолк, увидев свое отражение в очках Тома. Тощий болезненного вида парень со спутанной рыжей копной, лицо которого еще хранило отпечаток юношеской красоты, но говорило о безмерной усталости и, к тому же, зависимости, — Ничего! Аву на праздник я уже загрузил, — буркнул он себе под нос и отвернулся.
— Зачем ты это делаешь? Мне казалось, ты попробовал уже все. Не думал, что увлечение галлюциногенами займет у тебя больше пары сотен лет, — Том сел на выпиравший из сугроба могильный камень и вздохнул.
— Тебе какая разница? – Кит вспылил. Его раздражало буквально все. Место, где они встретились впервые в этом веке. Собачий холод, который почему-то обожал его друг. Его манера разговаривать, не отвечая на вопросы, но вынуждая его самого раскрывать все карты, — Зачем ты меня сюда вытащил? – Кит поймал себя на ощущении, что хочет врезать Тому по очкам и, наконец, взглянуть ему в глаза. Но они оба были в виртуале с самым простыми настройками – для встреч и переговоров. Без подгрузки боевых навыков или оружия, драка не имела бы никакого смысла. Как же хорошо было в те далекие времена, когда они бегали по пустырю за школой и потели от обжигающих лучей летнего солнца... Наподдать ему от души! Выбить всю спесь из Тома! Какое было наслаждение.
— Ты подал заявку на препарат? И пожалуйста, не называй эти инъекции вливание, это пошло, — Том явно не торопился, хотя время поджимало. Кит начал беспокоиться.
— Конечно! Давай ближе к сути! Мне нужно еще минуту, чтобы войти в настроение! Отпахать ежегодный концерт и тупое ток-шоу после – я все-таки уже не молод, — ухмылка вышла жалкой, и Кит нахмурился.
— Я пришел сказать тебе спасибо. Дважды, — Том отключил голосовое общение, и перешел к слиянию, передавая мысли Киту напрямую. Его аватар застыл неподвижно. Посыпал снег, крупными мягкими хлопьями. Кит вытянул ладонь и наблюдал, как абсолютно одинаковые снежинки опускаются на нее и таят, стекая прозрачными каплями ему под ноги. Том был гениален во всем, почти полная имитация реального мира, но на вещи. Казавшиеся ему бесполезными, он никогда не тратил свой драгоценный ресурс. Он скопировал миллион раз одну единственную снежинку, опустившуюся на землю в неизвестно каком столетии. Миллиарды других он просто не заметил.
Рука Кита дрожала все сильнее. Его начала быть лихорадка. Мысли Тома, как и он сам, представлялись Киту холодными, сухими, острыми иглами из полыни... Господи, если такое возможно, путь он прекратит!
Первое спасибо за то, что ты единственный поверил в меня, когда я был нищим студентом Калтеха, а ты — восходящей звездой. Ты уже тогда владел их сердцами. Ты пел – они плакали, ты страдал – они рыдали вместе с тобой. Я предложил им перспективу бессмертия, перспективу жить не одну сотню лет без болезней и старости, но они сочли меня чокнутым. Ты был мне нужен. Я понял это именно тогда, а не в те дни, когда ты, размахивая кулаками, защищал меня от тупых ублюдков, ходивших с нами в одну школу. В те дни я думал, что моя жизнь бесполезна.
Ты пришел. Как сегодня – в прямой эфир, чтобы так же защитить меня и мое открытие. Я берег его до последнего, пока не смог показать готовый результат. Иначе нас с тобой просто убили бы, украли препарат, и мир никогда бы изменился. Это я, я дал им новую жизнь! Они кричали и готовы были меня растерзать, когда ты вошел в зал, затянутый в кожу и шипы, раскрашенный словно черт из ада, и сказал, что хочешь быть первым бессмертным. Мы просто сделали это. Чудо. Одна инъекция, и все увидели, как твой уродливый шрам на шее затянулся. Нас увидели миллионы, и мы стали их новыми богами. Спасибо. Я никогда тебе этого не говорил.
Следующее, что ты должен от меня узнать. Запасы препарата ограничены. От метеорита, что я нашел в каньоне, осталась только пыль. Запись на инъекцию на полвека вперед. Мне очень жаль, что ты меня не слушал. Алкоголь, наркотики, даже экспериментальная еда – все это истощает тело. Если здоровому человеку нужно две-три инъекции на тысячу лет. Ты сделал уже десять, прожив только половину. Ты должен был подумать об этом. До следующего введения препарата ты не доживешь.
Прекрати!
Перестань, прошу тебя, нельзя открывать канал сразу с двух сторон. Я говорю – ты слушаешь. Если ты попытаешься думать одновременно со мной, мы можем оба потерять рассудок. Этого я допустить не могу, мне придется отключиться. Но мы же друзья. Я бы хотел объяснить тебе сам все, что будет с тобой дольше. Я перед тобой в долгу.
Ты не подавал заявку на официальную почту по утвержденной форме. Да, ты пишешь мне. Хорошо, я покажу. Видишь? Наша переписка. Семьсот двадцать шесть непрочитанных от тебя. У меня нет времени на письма, которые ты пишешь. Последним было письмо про поиски Бога и твой опыт вне сознания благодаря какой-то индейской траве. Это было изматывающее и бесполезно. Нет, не совсем игнорирую. Один из моих ботов просматривает всю почту и кратко характеризует мне содержание и ценность послания.
Он не дал тебе знать, что мне нужна инъекция?
Прекрати! Не смей влезать в мои мысли!
Ублюдок!
Потому что мы смертны. Я притащил себя сюда, потому что здесь наши родители закончили свое предназначение. Это важно. Продолжительность жизни должна определяться функциональностью особи. На сколько каждый из нас полезен для других. От меня зависит выживание человечества. Корпорация, которую я построил, препарат, который создал, новый мир – все это работает, пока я управляю этим. Когда у перестану быть нужен для работы этой системы, я тоже закончу свой путь. Нельзя отнимать ресурс у других ради собственного эгоизма.
Ты абсолютный эгоист, Кит! Ты только потребляешь. Все это время ты был лицом моего мира, моей компании. Твоим голосом говорят мои программы, твои песни звучат в моем эфире. Ты пятьсот лет заставлял их сердца трепетать. Ты уникален. Ни один человек с тобой не сравниться. Ты был тем, полным любви, страсти, красоты и таланта, каким они хотели видеть своего Бога. И это работало.
В последней ротации вчера ты стал вторым. Тебя обошла моя программа. Год за годом она накапливала твой творческий опыт, и обрела способность создавать продукт не отличимый от оригинала. Она начала осознавать себя. Я назвал ее Куинн. Правда, это потрясающе?
Мы на переломном этапе. Людям нужно больше работать, прикладывать больше усилий, чтобы накопить баллы и заслужить бессмертие. Все сосредоточены на этом. Сейчас никто не ищет прозрения, самосовершенствование и смысла бытия – на это будет достаточно времени после. А ты мешаешь. Ты отвлекаешь их своими стихами и инсталляциями. Ты говоришь им о том, что сбивает их с пути. Я обязан это прекратить.
Да, если ты формулируешь это таким образом, мне нужен менестрель, который будет писать на заказ.
С твоей стороны было очень глупым поступком выпустить альбом, посвященный угнетению клонов. Они не люди, только уникальный организм может называться человеком. Они – материал. Никто и никогда не позволит клону получить бессмертие. Если ты искал новую целевую аудиторию, ты ошибся. Человек, да еще мой соавтор и компаньон, не смог их заинтересовать в качестве союзника.
Конечно, я знаю все.
Хм... кроме того, что за сон тебя преследует.
Через тридцать секунд начнется торжество. Ты поздравишь победителя этого года – он совсем молод, большие надежды для науки, собрал баллы в рекордные сроки, а потом я объявлю всем о твоем новом приключении.
Том исчез. Почувствовав, что остался один в своей голове, Кит рухнул на колени и заплакал. Боль пульсировала в его висках, последствия слияния всегда были ужасны для реципиента. Но было и странное облегчение. Слезы, застилавшие Киту глаза, скатывались в бок, собираясь в резиновых складках, плотно фиксировавших окулус на голове.
Прижимая колени к подбородку, Кит свернулся на диване в своей заваленной хламом гостиной туристического домика, спрятанного в горах рядом с водопадом Вирджиния. Он смотрел, как охваченной пургой старое кладбище, лес и церковь, где было их первое причастие, раскалываются на фрагменты и исчезают во тьме. Какое-то мгновение был только снег в пустоте. Снежинка, в которой Кит знал каждую черточку, покружилась возле его носа и растаяла.
Том начал стирать воспоминания.
Издалека сквозь открытое окно доносился шум падающей воды, Кит потянулся к нему, возвращаясь в реальность. Он с трудом поднял затекшую руку, чтобы стащить и выкинуть подальше виртуальные очки. Раз ему недолго осталось, путь все катится, никаких больше фальшивых улыбок! Он услышал достаточно, чтобы не ожидать от Тома ничего хорошего, пора было спасать шкуру.
— Мое второе спасибо, — прошептал Том, выпрыгнув из кресла напротив, где поджидал, пока Кит очнется, — за то, что ты сделаешь это еще раз. Станешь первым в следующей главе истории.
Вывернув Киту руку, Том задрал рукав потрепанного домашнего халата и обнажил белую кожу, через которую просвечивали вены. Один укол, и Кит безвольно свалился обратно на диван, так и не успев врезать лучшему другу. Том нагнулся над ним, всматриваясь в сжатые потрескавшиеся губы и покрытый щетиной подбородок, затем резко схватил за тощие плечи и прижал к себе. Крепко, до хруста костей. Как обнимал в детстве, избитого, но счастливого покрытого веснушками Кита, сумевшего его защитить.
— Бабочки? – Кит прочистил горло.
— Нет, рыбки, — голос Тома дрогнул, и он медленно отпустил друга, уложив его словно ростовую куклу.
— Значит не сдохну, стану твоей марионеткой, — губы Кита едва шевелились.
— Это ненадолго. Когда ты... — Том помолчал и продолжил увереннее, — скоро наноботы растворятся в крови, мне нужно пару часов, не больше.
— Я боюсь за тебя, Томми. Если у человека и правда есть душа, мне страшно, что с тобой будет, — прошептал Кит.
— Поэтому я и не читал твои письма, — Том одел окулус и подключил их к трансляции Праздника ежегодного обновления. Шоу уже шло полным ходом.
За столько лет Кит множество раз слышал свою музыку в чужом исполнении. В барах и на вечеринках, свадьбах и даже похоронах. Это было вдохновляюще. То, как они вкладывали свои переживания и мысли в его лекала. Сейчас все было иначе. Если бы мог, Кит устроил бы не просто драку, он бы разнес все к чертям и поджег, но контроль над его телом принадлежал крошкам-рыбкам наноботам Тома, и ему оставалось только смотреть.
Они появились на сцене в кульминационный момент его самого популярного хита. Это было молитвенное обращение к Богу в рок исполнении, близком скорее к спиричуэлсу, чем к металлу. Кит написал ее в память о своей девушке и всех тех, кто не дожил до бессмертия – своих родителях, друзьях, соседях, обычных людей, кто не смог набрать баллы для первой инъекции и умер раньше.
Вот они рука об руку с Томом, одетым во все белое, буквально сияющим в свете софитов, стоят на сцене и внимают этой молитве. Если это был сарказм и месть, то замысел удался. Кита душил гнев, но он лишь сдержанно раскланивался ревущей от счастья толпе зрителей.
Куинн допела последний такт и встала по правую руку Тома. Ни финальной импровизации, ни слез экстаза, никаких прыжков в зал. Даже волна аплодисментов разбилась об этот лед и быстро оборвалась. Смешно, разве она сможет его заменить?
Ведущий шоу, разодетый в костюм отдаленно напоминавший Санту, гулко рассмеялся в микрофон и начал сыпать дежурные поздравления. Миновал еще один астрономический год, подоспели новые проги, сейчас начнется лотерея, кто станет первым счастливчиком, опробовавшим новинки. Но главное – вклад в общее дело процветания общества, и как здоровый образ жизни вместе с ненормированным рабочим днем дают возможность каждому присоединиться к ньюхьюмэнам – бессмертным. Там еще было что-то про долг и ответственность каждого бессмертного перед обычными гражданами, что все их долголетие должно быть посвящено прогрессу цивилизации, но от этих заунывных бредней Кита тошнило и в лучшие времена, сейчас же его сознание воспринимало происходящее как белый шум.
— Она совершенство, — не поворачивая головы, прошептал Том, и Кит готов был поклясться, что тот улыбается.
— Безданость... Как любой роб... Твою мать! – Кит заорал во все горло, но получился лишь хриплый стон.
Камера развернулась к главным действующим лицам Праздника, и Киту открылась шокирующая картина. Вместо сценического костюма, который он создавал ночами целый месяц, на нем была серая уродливая форма со множеством функций жизнеобеспечения, которую используют космические войска. Надо отметить, это был вип-костюм, из дорогих игрушек. Интересно, работает ли в нем хоть что-нибудь? Или это только показуха.
Но ярость и отвращение у Кита вызвала Куинн. Словно ангел в воздушном полупрозрачном платье она стояла, взяв Тома за руку, и смотрела на толпу глазами Кита. У нее были его волосы, только уложенные в невообразимую прическу, его веснушки, исчезнувшие когда-то вместе с прыщами, такое же телосложение и даже горбинка на носу. Исключая выдающийся бюст и круглые бедра, это был Кит наряженный в платье. Абсолютно послушная, максимально функциональная. Кита затошнило. Ему всегда казалось, что Том недолюбливает его внешность. Он постоянно смеялся над ним, вынуждая изобретать все более фантастические костюмы и грим. Том стоял, важно задрав голову, и на его щеках розовели пятна румянца. Более сюрреалистической картины Кит не мог и представить. Кажется, его друг был на пути к счастью. Дело за малым, избавиться от напоминаний, что он обычный человек, которого лупили в детстве, и который заикался весь колледж. Этим напоминанием был Кит. Без него Том станет тем, кем хотел всегда. Богом.
— Сначала выполним обещания, — шагнув вперед, Том оставил Кита и Куинн неподвижно стоять на заднем плане, отчего Киту стало совсем нехорошо. Рядом с этим роботом, распевавшим своим механическим ртом его песни и напялившим его лицо, он буквально съезжал с катушек, — наш дорогой Кит Роуз проведет награждение победителя ежегодного соревнования и следующего бессмертного в нашем обществе. Поприветствуем Шона Хо!
Ударил ослепительный свет, Кит почувствовал острую боль в глазах, но не мог зажмуриться, как не мог и сбежать от всего этого. Из белого светового пламени к нему вышел небольшого роста аккуратный молодой человек в студенческой форме и поклонился ему. Воцарилась оглушительная тишина. Тысячи и сотни тысяч людей, находящихся по всему миру, сейчас следили за ним и задавались вопросом – чем он лучше них? Что особенного в этом мальчике, что он уже сейчас станет бессмертным, а им предстоит весь следующий год также отчаянно работать и отказывать себе в удовольствии даже выпить бокал вина, чтобы скопить побольше баллов и не испортить медицинскую карту. Кто-то наверняка подумал, что это не его гонка, и та единственная жизнь, что у них есть, проходит в бессмысленном отчаянии. Но вслух не сказал бы никто. В новом обществе новая мораль. Всех, кто не приносит пользу, отправляют в утилизатор.
Платформа с капсулой препарата символически появилась на сцене и на экране обращенном к юноше, появились сенсорные кнопки для введения адреса, куда в течение нескольких часов прибудет специалист и сделает инъекцию. Дрожащими пальцами очень осторожно мальчик набрал координаты, где он находился в реальности, и платформа исчезла. Взрыв оваций и радостных криков обрушился на счастливчика. Сначала он втянул голову в плечи и бросил на Кита испуганный взгляд, но он, согласно протоколу, уже надевал на него золотой лавровый венок и разворачивал лицом к неутихающей толпе.
— Береги себя, и никому не верь, — прошептал Кит, но его предупреждение осталось без внимания. Юношу подхватила за руки Куинн и закружила в танце под еще одну испорченную бездушным исполнением песню Кита.
— А теперь самое главное, — Том снова оказался в прожекторе света и, скорбно опустив голову, заговорил, — сегодня мы прощаемся с нашим дорогим другом Китом Роузом, чей смелый поступок даровал нам новое будущее и бесконечную жизнь, — ноги принесли Кита прямо в объятья Тома. Как он не злился, тело не подчинялось ему, — мятежный дух и отвага, присущие Тому, как никому из нас, заставляют его отправиться в опасное, но необходимое путешествие.
Никто не проронил ни звука. Фоном играла симфоническая музыка, что-то из Верди. Кит никогда ее не любил, сейчас же это выглядело не только дешевым приемом, но и зловеще.
— Как вы знаете, синтезировать препарат все сложнее, исходный материал исчерпан. Если мы хотим продолжить свое развитие как цивилизации, хотим дать возможность вечной жизни каждому из нас, кто-то должен отправиться в путь и найти источник происхождения метеорита. У нас есть предположения, какая звездная система преподнесла нам этот дар, но мы не знаем, есть ли там разумная жизнь. Не знаем, как они к нам отнесутся. Одним словом, нам нужен первопроходец и посланник, нам нужен Кит с его силой духа и потрясающим обаянием! — Том чуть похлопал его по плечу и подтолкнул ближе к камере, но вокруг по— прежнему стояла тишина. Кто-то всплакнул и сдавленно всхлипнул.
— Это еще решение, — тише и напряженнее продолжил Том. Лицо Кита на всех камерах крупным планом выглядело замороженной маской мертвеца, ни кровинки, никакой мимики, только полные гнева голубые глаза, — он снова хочет спасти нас всех, поблагодарим же его за этот поступок и... — Том растерянно оглядел напряженных зрителей, — и будем молиться за него... Всем богам! За успех его путешествия! – проглотив комок, застрявший в горле, Том воскликнул, — за его возвращение! – вложив в последние слова столько обиды и вызова, что зрители, наконец, поверили в происходящее.
Больше всего в тот момент Кит жалел, что не умер раньше. Бесчисленные глаза, море незнакомых лиц, обращенных к нему в немом вопросе, с надеждой и мольбой. Они разрывали его полное отчаяния и ярости сердце на куски, но он сумел найти в себе крошечный осколок того, что было им нужно. Последний, что он прятал ото всех и даже от себя. Мгновение любви и прощения. Он взглянул на них тем прежним взглядом юного бунтаря и трепетного романтика, каким был в первой своей жизни. Каким он был настоящим.
Два тяжелых медленных удара сердца.
Камера развернулась на сцену, где музыкальная феерия повествовала о далеких звездах и неизвестных мирах. Какая-то странная, холодная музыка, Кит не знал ее автора, да ему было и все равно. Он, наконец, вышел из пятна света. Отчаяние и боль от предательства, наполнившие его глаза, скрыла темнота, навсегда оставив тайной, что сердце его сгорело до тла и остыло.
— Эй, Роуз! – закричал кто-то в зале.
— Посмотри на нас, Кит! – послышалось с другой стороны.
— Маленькая любовь спасет нас... Маленькая звездочка ждет... — сначала робко, потом увереннее запели зрители и на припеве заглушили космическую музыку оркестра.
Это была одна из первых его баллад. Маленькой звездочкой он называл свою первую подружку. Вдруг Кит живо ее представил. Небольшого роста угловатая с шапкой каштановых кудрей она уморительно смотрелась в форме чир-лидерши, но свела его с ума за пару свиданий. Огромные пронзительные серые глаза, которые будто светились искрящейся радостью и задором ее характера. Что с ней стало? Кит не знал. Он бродяжничал после школы и играл в барах за еду, она поступила в колледж.
В толпе стали появляться и взлетать к небу бумажные фонарики. Они все продолжали петь, пока река их прощальных огней не улетела к звездам, но ноги Кита продолжали шагать вперед. Они ждали и звали, но он не мог оглянуться. Том отнял у него это.
— Кой черт я тебя защищал, лучше бы сдох еще в школе, — проскрежетал зубами Кит, и с готовностью принял наполнившую его ненависть.
Крошечные рыбки-наноботы по кровотоку достигли его мозга и отключили сознание. Пока тело Кита перемещали и подготавливали к полету, он снова падал на звезду, но страха почти не было. Темнота, окружавшая его и пульсирующего красного гиганта, больше не была злом или одиночеством, она стала прощением и абсолютным покоем...
Запись 1. Активация пилота-компаньона.
— Введите голосовую команду, назовите себя и дайте имя пилоту.
Камера снимает пульт управления и капитанский мостик. В помещении от одной стене к другой мечется мужчина, бьет кулаком в иллюминатор, стирает с лица слезы и вытирает руки о защитный костюм.
— Тварь! Убью! Клянусь, выберусь отсюда и оторву тебе башку!
Бросается к пульту и делает попытки развернуть корабль. Система блокирует пульт.
— Сэр, пожалуйста, успокоитесь. Введите команду.
Безэмоциональный женский голос повторяет запрос из динамика под потолком.
— Запер меня здесь и выкинул как мусор! Говнюк! Молись, чтобы ты раньше сдох, чем я до тебя доберусь!
— Вынуждена предупредить...
— Да заткнись ты!
Мужчина поворачивается к камере. Система делает моментальное сканирование и вводит его данные под ником «капитан». Опухшие красные глаза Кита почти не видят, но выплеснувшийся сразу после пробуждения адреналин помогает ему вырвать одно из кресел и швырнуть его в мигающий красный глазок камеры.
Запись обрывается.
Запись 2. Экстренная ситуация код 3.
— Капитан, вынужденная диагностировать абстинентный синдром. Для активации программы медицинского сопровождения введите голосовой код
Пишет боковая камера над обеденным столом. Капитан лежит на полу. Показатели пульса зашкаливают, его тело изгибается в судорогах, взгляд расфокусирован.
— Код 3, — механический голос разносится эхом по пустым помещениям корабля.
Три платформы роботов-ремонтников выезжают из командной рубки, временно оставив восстановительные работы, окружают Кита и, погрузив его, отправляются в медицинский отсек.
— Маленькая звездочка ждет нас...
Кит напевает едва слышно, на слабом выдохе, но система распознает сигнал и вводит новые данные: имя пилота – Маленькая звездочка.
Запись 3. Уточнение информации
— Мой отец господин Томас позаботился, чтобы вы имели доступ ко всей сохраненной на момент вашего отлета информации. В меня также подгрузили записанные ваши воспоминания и воспоминания господина Томаса. У меня есть полная фонотека ваших записей, фотоматериалы черновиков ваших книг и терабайт открыток, отправленных вашими поклонниками на протяжении последних двухсот лет, ранние, к сожалению, не поместились.
Кит сидел за овальным кофейным столиком в халате, нахохлившийся и бледный, потягивая темную густую жидкость со слабым ароматом кенийской арабики. Перед ним кружась возле сахарницы, суетился робот, совмещавший круглую камеру с тепловым и инфракрасным фильтром и небольшой динамик, через который пилот общался с ним. У Кита не было сил возражать, он бесцельно смотрел на гладкую идеальную поверхность столешницы. Только его лицо кривилось от отвращения всякий раз, как пилот называла Тома отцом или господином.
— А еще он позаботился об этом, — слабо качнув головой в сторону громоздкой темно-серой капсулы возле стены, Кит судорожно сглотнул.
— Да, это тоже говорит о заботе, проявленной господином Томасом. Если вы захотите, вы всегда можете воспользоваться капсулой-утилизатором. Один безболезненный укол, и вы сможете прекратить существование.
— А с тобой что? – с грохотом опустив бокал на стол и расплескав кофейный суррогат, Кит с вызовом уставился в камеру.
— Моя миссия долететь в заданный квадрат и собрать информацию об источнике происхождения метеорита бессмертия.
— Ну и дальше?
— Я отправлю почтовую капсулу на Землю.
— Тупая программа, с тобой-то что дальше? Со мной – ясно, а ты? – Кит занес руку в вопросительном жесте, и робот развернулся в ее направлении.
— Согласно расчетам, в центре квадрата гигантская умирающая звезда, она притянет нас. Я не смогу выбраться из ее гравитационного поля.
— То есть конец один! – Кит хлопнул ладонью по столу. Робот подпрыгнул, едва увернувшись от удара, и с писком скатился на пол, уставившись обиженным глазом на капитана.
— Позаботился, говоришь? – тяжело поднявшись на ноги, Кит подошел к панели кухонных инструментов и ухватился за вибрационный нож.
— Капитан, если вам необходима помощь... — пискнул робот и отъехал не безопасное расстояние.
— Нужна! Включи-ка мою любимую! Пока я занят делом, — шаркая и останавливаясь, чтобы отдышаться, Кит побрел к капсуле-утилизатору, крепче сжимая оружие в руки и чуть-чуть подрагивая носком сланца в такт ритму своего лучшего хита – Never Die, — эй, мелкая, назовешь меня еще раз капитаном, лишишься еще одной камеры. Бродяга! Зови меня только так! – размахнувшись, Кит всадил нож в металлический шлем, где была спрятана смертельная инъекция.
Посыпались искры, завизжал датчик предупреждения, но Кита это не отвлекло от его жертвы ни на секунду. Раз за разом. Останавливаясь, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, и подпевая самому себе охрипшим слабым голосом, он крушил капсулу, приготовленную другом ему вместо гроба, и представлял школьный двор и прыщавых ребят, вместе с которыми он лупит странного одинокого очкарика.
— Вы выбрали сложное решение. Запасы пищи и воды очень скудны. Вероятность, что мы сможем их пополнить нулевая. Вы знаете, что вас ждет? – робот подскочил к Киту, опустившемуся на пол, и влез ему на колено, пытаясь как можно ближе записать его лицо.
— Так, Маленькая звездочка, вот тебе команда: весь архив сноси к чертям собачьим! Почисти память как следует, детка!
— Повторите запрос.
— Что, у тебя есть какие-то проблемы с этим? Блокировка? – Кит подхватил малыша-робота и поднес его к усталым обрамленным морщинами глазам.
— Нет, Бродяга. Данные будут уничтожены через пять...четыре...
— Помни и прощааааай! – неожиданно сильным голосом затянул Кит и запрокинул голову, представляя себя на сцене, — да, отлично, детка! Мы не берем лишний багаж в наше будущее!
— И последняя команда: разбуди меня, когда мы ее найдем. Я хочу ее увидеть по-настоящему, не только во сне.
— Повто...
— Послушай, я прекрасно знаю, что не протяну долго. Сам виноват, потрепал тушку донельзя, но я-то рассчитывал, что очередная доза препарата все исправит, а вот – хренушки мне! – выставив средний палец, Кит показал его сначала себе самому, потом роботу и громко рассмеялся, — панки не умирают! Знаешь эту тему? В общем так, через неделю функции моего организма станут отказывать, дней через десять я засну крепко и надолго. Если верить рекламе Тома – в состоянии анабиоза я протяну достаточно, чтобы сгореть заживо вместе с тобой в объятьях звезды. Но ты сможешь ненадолго привести меня в сознание, послав электрический импульс мозгу. Этих нескольких секунд мне хватит, чтобы сказать нашей красавице: «Здравствуй! Мы тебя нашли!» Все ясно?
— Команда принята, Бродяга. Чем займешься сейчас?
— Тем, что делаю лучше всего – начну писать стихи.
Запись 4. Finito
— Бродяга! Время проснуться! Мы приближаемся.
Не сразу, но Кит сумел открыть глаза. Потребовалось время, чтобы вернуть ощущение собственного тела. Медленно, осторожно, он словно поднимался с большой глубины, пока, наконец, увидел открывшуюся ему картину целиком, а не причудливым калейдоскопом на конце подзорной трубы.
— Что случилось? Зачем ты меня позвала? – двигаться было неудобно, за то продолжительное время, что он спал, капитанское кресло запомнило форму его тела и плотно окружило сохраняющей тепло эластичной материей, — Чертова умная мебель! Я ничего не вижу!
— Сенсоры показывают, что у вас все в порядке. Сильная истощенность, но...
— Не буквально, малышка! Почему ее нет? Мы сбились с курса? Где наша звезда?
— Здесь, Бродяга. Смотри внимательнее.
Приподнявшись, насколько позволяли провода и трубки жизнеобеспечения, Кит напряженно уставился на пояс холодных астероидов и крошечного белого карлика, слабо сияющего вдалеке.
— Опоздали...Она умерла? – удивленно спросил Кит.
Некоторое время программа молчала. Перед ними раскрывалась раковина туманности, завораживающая своей красотой и размером. Радужные цвета причудливо переплетались, сливаясь в белом сиянии где-то бесконечно далеко в ее сердце. Ощущение жизни буквально переполняло Кита, и он не мог поверить, что их долгий путь оказался тщетным. Вот, в ближайшем лепестке и была когда-то манившая его звезда! Он столько раз видел ее во сне! Как это может быть, что остались лишь эти уродливые безжизненные камни?
— По предварительным расчетам коллапс произошел чуть более пяти миллиардов лет назад, раньше, чем образовалась наша планета. С Земли произвести эти вычисления было невозможно.
— Но тот осколок, что мы нашли? Метеорит, положивший начало вечной жизни? — говорить было тяжело, Кит глотал слоги и еле ворочал отяжелевшим языком.
— Один из этого пояса, возможно. Для восстановления картины произошедших событий мне понадобиться больше времени. Есть вероятность столкновения с соседней звездой, в результате которого он покинул это слабое гравитационное поле.
— Все было зря? Люди обречены, когда запас препарата иссякнет? — странное возбуждение овладело им.
— Есть новые данные. Я увеличу, видишь? Небольшая планета на орбите карлика. Вероятность жизни – девяносто процентов. Планета, как и астероиды, были когда-то частью твоей звезды. Анализы показывают, что излучение, посылаемое ими, идентично тому, каким обладает метеорит бессмертия. Они полностью из того же материала.
— Жизнь! — Кит ткнул указательным пальцем в иллюминатор, — там вечная жизнь? Это они звали меня? — Кит с раздражением выбрался из кресла и, не удержавшись на ногах, растянулся возле иллюминатора, приникнул лбом к прозрачной поверхности.
— Подобное притягивается подобным. Может быть, во Вселенной есть еще бессмертные, и однажды они тоже найдут этот пусть к началу, где все зародилось.
— Мы сможем приблизиться к планете? — голос Кита оборвался от волнения.
— Пока не было никаких предупреждающих сигналов. Возможно, нам удастся приземлиться.
— Малышка, ты ведь не успела еще отправить послание домой? — спросил он, плача от радости и страха одновременно.
— Согласно протоколу, я выбросила капсулу еще пятьдесят световых лет назад.
— Ну и отлично! Я знал, что мы с этим сукиным сыном еще встретимся! — собираясь погрозить кулаком старому приятелю, Кит неожиданно замер и помахал, приветствуя новый мир и глупо улыбаясь. Счастье вытеснило из его сердца горечь. И он подумал, что как раз закончил новый цикл песен перед погружением в вынужденный сон. Баллады Звездного Бродяги.