Эир
Звёзды, с детства привлекавшие внимание Макса, вблизи оказались гораздо скучнее и прозаичнее, чем тот представлял. Когда он сидел на маленьком балконе своей высотки, изредка прикладываясь к дыхательной маске, так как воздух здесь был уже слишком разрежен, крохотные огоньки в угольно-черном небе выглядели манящими и загадочными. Сейчас, за большой видовой панелью пассажирского космического корабля «Гордый», они превратились в тоскливую обыденность.
На Стелле, родной планете молодого инженера, ночь всегда была длинной и немного сказочной. Тонкие иглы небоскрёбов, достигавших четырех, а то и пяти тысяч метров в высоту, устремлялись к ледяному небу, словно копья немыслимо огромной армии. Робкие огоньки подсветки были направлены в основном вниз, на густую сеть подвесных дорог, казавшихся сверху не более чем тонкой переливающейся паутинкой.
Ничто не мешало смотреть в бесконечный черный простор и мечтать о далёких мирах, об удивительных открытиях и доброй искренней дружбе – как в книгах.
Шли недели, горизонт становился светлее. И однажды наступал рассвет. Стеклянные шпили вспыхивали на солнце, разбрасывая тысячи бликов. Сразу становилось ясно, что никакая это не армия, а заледеневший в своём стремлении ввысь волшебный фонтан. Или россыпь драгоценных кристаллов.
День ото дня сияние усиливалось, менялось, поражало воображение небывалыми красками. И тогда на Стеллу начинали прибывать туристы со всех концов звёздной системы. Долгие летние месяцы были заполнены гомоном, радостью, мельканием цветных одежд. Подчас странных и вызывающих у местных жителей недоуменные улыбки.
Открывался сезон воздушного транспорта. Зимой его использование было слишком опасно из-за лютого холода и непредсказуемых магнитных бурь, бушевавших на тёмной стороне Стеллы. Но в жарких солнечных лучах из окон любого уровня можно было увидеть маленькие прогулочные катера, неповоротливые и медленные туристические гравикорзины. Иногда проплывали дешевые «плоты» для тех, кто еле-еле наскрёб на межзвёздный перелёт. Возле них постоянно вертелись продавцы синтетических уличных снеков, шумно препираясь между собой.
В эти дни Макс выбирался на нижние ярусы и стремился затесаться в толпу приезжих. Прибивался то к одной, то к другой группе туристов, осматривающих город с высоты. Завязывал разговор, искал искренних открытых эмоций. Бывал и на копеечных «плотах», но там было убийственно жарко, тесно, а пообщаться толком не удавалось.
Впрочем, даже на судёнышках класса «люкс» молодой человек не находил того, что искал. Гости Стеллы ахали, хлопали друг друга по плечам и делали бесконечные снимки бескрайнего моря небоскрёбов, давно осточертевшего ему, несмотря на чарующие переливы света. Коротко восхищались, услышав, что Макс местный. Говорили, что он везунчик, и им тоже хотелось бы жить в окружении такой красоты.
Он вздыхал и возвращался в свою просторную квартиру.
Иногда ровно обменивался с родными и знакомыми последними новостями. Таковых было немного. У старших – кто сколько заработал, какие сделки провернул и на какие приёмы непременно должен явиться. У молодежи – в основном учеба и достижения в разнообразных играх. В основном – интеллектуальных.
Стелла, на восемьдесят пять процентов покрытая единой городской сетью, давным-давно стала чем-то вроде делового сердца звёздной системы Этеи. Эпицентром рационализма и успеха. Эмоциям здесь было не место. Даже развлекались юноши и девушки как-то без огонька, мало беспокоясь о победах и проигрышах.
Пройдя первичную профориентацию, которая и посулила ему дорогу в инженерное дело, Макс решил отложить обучение на несколько лет. Ему не хотелось торопиться с выбором специализации. По крайней мере, до введения нанитов об этом можно было не задумываться. До заветной даты оставалось полтора универсальных года. После этого срок жизни становился практически неограниченным, а значит и ответственность перед обществом возрастала. Тогда уж от решения не отвертишься. А пока...
Парень моргнул пару раз, подстраивая уровень освещения под удобный для чтения. Развернул голографическую панель, удобно расположившись в сонной капсуле. Конечно, это был ужасный анахронизм, все данные можно было отправить на расположенное за ухом считывающее устройство и прослушать в удобном режиме. Или просмотреть в картинках, как фильм.
Но ему нравилось читать самому. Движение пальцев, пролистывающее текст вверх, словно приближало его к тем далеким сочинителям, что однажды решили поделиться своими фантазиями со всем миром.
Может быть, это действительно только выдумки: чувства, волнение, желание заботиться о ком-то наперекор разумным доводам?
Противно пиликнул датчик камеры. Искусственному интеллекту не нравилось, когда хозяин занимается в специально отведённом для отдыха месте какой-то ерундой, вместо того чтобы погрузиться в заслуженный сон.
Макс отмахнулся от предложенной инъекции снотворного и погрузился в мир древних космических путешествий на досветовой скорости. Местами архаичная книга казалась забавной, но приключения и переживания героев скоро заставили Макса отрешиться от мелких несуразностей повествования.
Глаза юноши уже слипались, когда он дочитал последнюю страницу.
Он потянулся, сворачивая голограмму, и сладко зевнул. Датчики умиротворённо заморгали зелёным. Но перед тем как провалиться в сон, Макс еще успел отправить запрос на составление маршрута для длительного, как раз длиной в полтора года, путешествия по всей Этее, включая самые отдаленные обитаемые планеты.
И вот он уже четвёртый месяц таращился на звёзды вблизи. Ну, как вблизи... всяко ближе, чем с балкона небоскрёба. Но они отчего-то не дарили ни покоя, ни ответа на его душевные искания.
Люди поднимались на «Гордый» и покидали его на промежуточных стоянках. Иногда завязывались поверхностные знакомства. Вечера проходили за настольными или спортивными играми, но они были так же пусты, как и на родной планете. Просто способ убить время. Провести досуг, которого было хоть отбавляй.
Теперь Макс понимал, почему старшее поколение посвящает работе столько времени. Единственная возможность придать хоть какой-то смысл практически бесконечному существованию.
Перед отъездом он набрался куражу и напрямую спросил отца: неужели тот не искал когда-то смысла, не горел душой, не мечтал о чём-то большем?
Тот лишь улыбнулся краем губ. Хмыкнул.
– Искал, наверно. Все бывают однажды молодыми. Но это было так давно... Прости, мне нечего тебе посоветовать. Надеюсь, путешествие принесёт то, на что ты надеешься. Трать, сколько нужно. И возвращайся вовремя.
Планеты на пути попадались разные. Одни были больше похожи на огромные заповедники, другие – на тоскливые заводы. Хотя уровень развития в системе и держался плюс-минус на одном уровне, но местные традиции, менталитет жителей и расположение относительно солнца делали миры уникальными. Оттого особенно тяжело было всюду встречать одинаковую поверхностно-отстраненную вежливость.
И тут Макс увидел Её.
«Гордый» как раз покинул необычный диковатый мирок, в котором жили по большей части дауншифтеры.
Их всегда хватало. Люди, не желающие мириться с общепринятой системой, со скоротечным прогрессом и синтетическими заменителями всего и вся. В годы активного расселения они умудрились занять пару планет и жили на них разрозненными общинами. Одни больше походили на небольшие поселения викторианской эпохи, другие вообще опустились чуть ли не до уровня дикарей.
Не сказать, чтобы этим людям приходилось добывать ресурсы потом и кровью. Разумный подход был не чужд их лидерам, так что сады и огороды возделывались отщепенцами цивилизации скорее ради удовольствия. Установки по выращиванию мясных волокон и растительной питательной массы работали в полную силу. Доходов от продажи излишков эко-продуктов, пользующихся бесперебойно высоким спросом, вполне хватало для их обслуживания.
На эту экскурсию Макс возлагал особенно большие надежды, но оказалось, что туристов не пускают поглазеть на местный колорит. То ли из соображений безопасности приезжих, то ли из-за скрытного нрава местных.
Юноша расстроился и уже совсем было решил отправиться домой, но появление новой пассажирки кардинально изменило все планы.
Девушка стояла неестественно прямо, глядя на холодные огоньки далёких звёзд. Корабль неощутимо набирал ход, и те, казалось, начинали мерцать чуть ярче.
Макс направился к незнакомке. Сначала решительно, потом всё медленнее. Им овладела внезапная робость. Девушка шевельнула головой. Коротко, до плеч, остриженные каштановые волосы скользнули по синей ткани комбинезона. Корабельная подсветка выделила острую линию подбородка.
«Дауншифтеры должны быть совсем другими. Не безразличными – точно. Если я не подойду сейчас, придётся возвращаться домой ни с чем!»
Макс, словно пробиваясь сквозь рыхлый снег, с натугой сделал еще пару шагов. Открыл рот, чтобы поздороваться, но получилось только невнятное кряхтение.
Незнакомка обернулась. На вид – совсем молодая. Интересно – это уже наниты продлевают ее юность? Молодой человек запоздало устыдился своей мятой рубашки и давно не стриженой шевелюры, которая всё время норовила стать дыбом на затылке.
Та рассматривала парня, казалось, без всякого выражения, и сердце его упало:
«Такая же, как и все».
– Простите, – уже внятно буркнул он. – Я думал, может быть вам тоже одиноко. – И развернулся, чтобы уйти.
– Да... – вдруг раздалось за спиной, – Всё правильно. Именно так.
Макс вновь взглянул на девушку. Сейчас её лицо было совсем другим: искренним, открытым, почти детским. В огромных карих глазах словно пряталась вся вселенная. И он совершенно ясно понял: нашел.
Условные дни полета, раньше тянувшиеся бесконечно и нудно, как синтетический каучук, слились в яркую череду радостных мгновений. Молодые люди почти не расставались. Очень многое в их взглядах на жизнь оказалось схожим.
Сбежавшая от размеренной жизни на фермерской планете Эир часто бывала задумчива. Но потом её лицо оживало, она договаривала за Максом фразы или просто клала теплую руку ему на плечо, устремив прямой всепонимающий взгляд в глаза.
Он нашел гораздо больше, чем искал. И через некоторое время понял, что окончательно и бесповоротно влюбился. Перед мысленным взором уже возникали образы, как он привезет подругу на Стеллу. Конечно, дома обычно не женились, не разменяв вторую сотню лет, но тут ведь был совершенно особый случай!
Эир путешествовала по принципу «куда глаза глядят». О себе она рассказывать не любила, и Макс никак не мог понять, сколько ей лет на самом деле. С одной стороны, по поведению и ощущениям та совершенно соответствовала его возрасту. Двадцать, ну двадцать пять лет – максимум. С другой, – она однажды оговорилась, что не родилась на Эльдорадо, а прилетела туда. Но на вопросы, как долго ей довелось общаться с дауншифтерами, девушка только смеялась:
– Да там каждый день – как полгода!
Допытываться по поводу наличия нанитов было бескультурно, а наводящие вопросы не достигали цели. В итоге молодой инженер просто решил жить, как живётся, и приложить все усилия к тому, чтобы расставание никогда не наступило.
До ближайшей обитаемой планеты оставалось лететь еще тринадцать дней. Очередной дневной цикл застал парочку за маленьким стеклянным столиком на смотровой палубе. Настроения заниматься чем-то интеллектуальным совершенно не было, и друзья стали исподволь разглядывать пассажиров, полушепотом обсуждая их и временами хихикая.
– А вот тот – совершенно точно шпион! – прошептала Эир, глядя на высокого человека с бледным рыхлым лицом и гладко прилизанными волосами. Возможно, он был уже очень стар, и наниты не справлялись с возрастными изменениями. Или просто мало заботился о внешнем виде.
– Чей шпион? – фыркнул Макс.
– Не знаю. Но он очень подозрительный! Давай за ним следить!
Выходцу со Стеллы незнакомец казался совершенно обыкновенным, но играть в детективов оказалось ужасно увлекательно. Так что следующие три дня молодые люди старательно прятались за углами и кадками с искусственными растениями, всюду следуя за своей жертвой.
Когда Эир замирала рядом, полная охотничьего азарта, Макс лишь старался втянуть запах ее волос или почувствовать тепло тела. Ему было в эти моменты плевать на всех шпионов галактики, если они вообще существовали.
Но сегодня незнакомец и правда вёл себя странно. Вот, несколько раз оглянувшись по сторонам, он скрылся в одном из технических коридоров с рыжей полосой по стене, означавшей «только для экипажа».
Победно сверкнув глазами, Эир юркнула следом, стоило тому скрыться за поворотом. Макс ругнулся про себя, он очень не любил нарушать правила, и последовал за подругой.
Шпион шел быстро и уверенно, иногда сворачивая во вспомогательные коридоры. Тут было уже темновато, стены без всяких украшений создавали гнетущее впечатление. По ним бежали пучки толстых разноцветных кабелей, разветвляющихся у больших блоков предохранителей.
Вместо рыжей полосы появилась синяя – «только для технического персонала».
– Эир! Может, нам не надо туда идти? – прошипел инженер. – Давай просто вернёмся и сообщим кому-нибудь из экипажа.
– А вдруг он устроит диверсию, пока мы будем ходить?
– Ну и как ты собираешься его остановить, если он правда какой-то злоумышленник?
– Ну, у меня есть ты! Вместе мы что-нибудь придумаем. Или хоть спугнём его! Не беспокойся, ведь если что наниты нас вылечат!
Вот и выяснилось...
– У меня пока нет нанитов, – буркнул Макс. – Я планировал завершить путешествие как раз к совершеннолетию, когда их вводят.
– Да-а? – девушка уставилась на него с явным интересом. В полумраке её огромные глаза казались совершенно бездонными. – Ну, это ничего! Мы аккуратно.
И она вдруг, совершенно без подготовки и предупреждения крепко поцеловала Макса в губы. Дальнейший путь он запомнил, как в тумане, одурманенный накатившими переживаниями.
Шпион? Да что ему этот шпион! Он пятерых таких сейчас скрутит голыми руками!
Синий коридор закончился большим помещением. В нём со стуком двигались какие-то огромные детали, работали охладительные установки. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара.
Вверх и вниз, на другие ярусы, бежали узкие железные лестницы. Никого не было видно.
– Упустили! – досадливо хлопнула ладонью по перилам Эир.
– Меня? – бледный человек появился из-за небольшого распределительного щита. Видимо, он сидел за ним, согнувшись в три погибели, поджидая своих преследователей.
– В-вас! – почти смело заявил Макс, выступая вперед.
– И что же вам нужно? Вы уже пару дней ходите за мной по пятам! Если хотите предложить мне какую-нибудь наркоту или сомнительную работу, говорю сразу – вы не по адресу!
– А вы что, не шпион? – как-то по-детски обиженно спросила Эир. И Макс в очередной раз подумал, что она не может быть сильно старше него.
Незнакомец посмотрел на них с недоверием, а потом вдруг искренне расхохотался.
– Вы серьёзно? – спросил он, отсмеявшись. – Вроде же взрослые ребята! И такое! И чем я вызвал...
Он не договорил. Пол под ногами дёрнулся раз, другой. Где-то вверху раздался ужасный скрежет. Стук механизмов участился и вдруг затих.
– Вот! Диверсия! – победно выкрикнула Эир.
– Это не я! – протестующе замахал руками «шпион». На его лице читалась самая настоящая паника.
По разметке стен побежали красные сигнальные огни. Нападение. Желтое свечение означало бы незначительную аварию. Белое - повреждение корабля, опасное для жизни пассажиров.
На просторах космоса до сих пор попадались пираты. Большинство вело себя вполне культурно, забирая с кораблей ценности и никому не вредя. Но приятного, конечно, всё равно мало.
– Отсидимся здесь? – спросил Макс
– Нет смысла, они всё равно проверят количество жизненных показателей на борту, – недавний шпион решительно зашагал в сторону ближайшего коридора. – Быстрее всех оберут, быстрее свалят с корабля.
Молодые люди нехотя поплелись следом.
Не успели они выбраться в коридор с рыжей полосой, как впереди раздались торопливые шаги и из-за угла на них выскочил человек во всём чёрном, в маске, оставляющей открытыми только глаза и со здоровенным бластером.
Обобщающее название подобного оружия было взято из старых фантастических книг. На самом деле подобные установки давно уже не имели ничего общего с древними прототипами, швырявшимися сгустками плазмы или короткими лазерными очередями.
Узкая энергетическая волна попросту разбивала связь между атомами. Использованная на минимальной мощности, она могла оставить микроскопический разрез размером с волос, с которым наниты справлялись за несколько минут. Выставленная на максимум – способна была за долю секунды уничтожить сотни килограммов материи – живой или мёртвой.
Слева от пирата плыла небольшая голограмма-карта, на которой отчётливо видны были все коридоры и цветные точки на них: живые объекты.
Пришелец краем глаза глянул на картинку. В тот же миг дёрнулся, подобрался и, отпрыгнув на шаг, навел на пассажиров свое страшное оружие, попутно увеличивая его ударную мощь. Огонёк прицела из зеленого стал насыщенно-рыжим.
– Не двигаться! – сипло рявкнул чужак.
– Тихо-тихо, – поднял руки недавний «шпион». – Мы и не думаем сопротивляться!
– Кто из вас боевой андроид?
– Что?!
Макс тоже обалдел. Андроиды без опознавательных знаков, полностью замаскированные под человека, и правда использовались только в боевых целях: разведка, борьба с террористами, скрытая охрана важных объектов. Но с чего он взял?..
Молодой человек взглянул на голографическую карту. В их коридоре коротко помигивали три жизненных показателя. Пират и...
Инженер инстинктивно отшатнулся от подозрительного типа, которого они недавно преследовали, увлекая за собой Эир. Пират, видимо, пришел к тому же выводу и без предупреждения выстрелил мужчине в грудь.
Раздалось еле уловимое «шшурх», как будто воздух разрезал быстрый взмах лезвия. «Шпион» стал медленно, словно в кино, заваливаться назад. Из потерявших свое продолжение сосудов щедро разбрызгивалась кровь, не давая разглядеть обнажившиеся внутренности. Совершенно человеческие.
В этот момент Эир метнулась к пирату. Тот успел сделать второй выстрел, но то ли оружие не набрало полной силы, то ли инерция броска девушки была слишком велика, чтобы это смогло ее остановить. Тонкие пальцы сомкнулись на горле чужака, сминая его с отвратительным хрустом.
Два тела упали на пол и замерли, бластер отлетел в сторону, продолжая посверкивать снова набирающим цвет прицелом.
Макс замер в полумраке среди мёртвых тел, тяжело дыша. Сердце норовило вот-вот выскочить из груди, руки и колени постыдно тряслись. Наконец он нашел в себе силы сделать пару шагов. Поколебавшись, тронул Эир за плечо, перевернул.
Ужасная рана на боку затягивалась на глазах. Даже не так. Просто дорастало недостающее, прямо вместе с одеждой. Крови не было.
Наниты никогда так не работали. Они медленно, но верно восстанавливали живые ткани, останавливали кровь, запускали сердце, если нужно. Но все выглядело как естественная регенерация, просто ускоренная в десятки раз.
И андроиды были не такими. Если в силу обстоятельств портился робот, можно было увидеть искусственную кожу, а под ней – лёгкий сплав корпуса и сложные механизмы. Починкой таких штук занимались специалисты, о каком-то автовосстановлении и речи не было. Робот лишь мог изолировать рабочие системы от повреждённых, оставаясь частично функциональным до прихода помощи.
Девушка открыла глаза, и Макс отпрянул.
– Что ты такое? – спросил он, стараясь придать голосу твёрдость.
– Всё еще твоя Эир, – девушка улыбнулась, оправила одежду, поднимаясь.
– Ты не андроид. Но и не человек, это точно!
– Эир. Электронный интеллектуальный рой. Помнишь, ты сам говорил, что у меня странное имя? – она мелодично засмеялась. – Но ты ошибаешься, называя меня не-человеком. Просто мои наниты гораздо продвинутее обычных. Они совершенствуют каждую клетку, преобразуют её. Делают тело идеальным и почти неуязвимым. Правильным.
– Таких нанитов сейчас не делают! Были исследования, но... – Макс осекся.
– Да, их закрыли. Довольно давно.
– Довольно? Почти тысячу лет назад!!! – молодой человек спиной вперед отполз от странного существа подальше. Рука наткнулась на тёплый металл бластера, и он остановился. Недавний поцелуй всё еще странным образом ощущался на губах, но теперь он словно имел кроваво-металлический привкус. Макс едва сдержался, чтобы не сплюнуть.
– А что насчет души? Эмоций? – спросил он. – Ты казалась мне вполне искренней...
– Если умеешь отлично изображать необходимую реакцию, зачем что-то чувствовать? Эмоции – несовершенство, болезнь! Они всего лишь форма социального взаимодействия. Пережиток прошлого.
«Единственная», – билось в голове инженера со Стеллы, – «единственная настоящая, открытая, искренняя – оказалась подделкой. Последствием безумного эксперимента!»
Волнами накатывались ярость и обида, мешаясь со странным безразличием к происходящему. Юноша на ощупь сдвинул переключатель мощности на бластере. Отблеск прицела на ближней стене стал смещаться в красный спектр. Значит, угадал. Макс резко вскочил, поднимая оружие перед собой, но Эир даже не дёрнулась, чтобы его остановить.
– Макс, пожалуйста, не горячись. Дай нам немного времени! – спокойно сказала она, выставляя ладони перед собой.
– Времени? На что?! – выкрикнул он, распаляя ускользающий гнев.
– На то, чтобы ты понял, что всё хорошо. Так правильно. Успокойся!
– Много вас таких? – он действительно хотел знать.
– Со временем станет больше, – уклонилась от прямого ответа Эир.
– Каким образом? У вас есть свой завод нанитов? Где?
Девушка только усмехнулась.
Макс взглянул на губы, ещё недавно так манившие его, и не нашёл в себе никакого отклика. Это нельзя было так оставлять. Она выжгла в нём чувства и даже саму веру в них. Что же, теперь он в отместку испепелит её нанитов. Всех до единого.
Абсолютно хладнокровно молодой человек нажал на спуск. Поглядел, как осыпается серым пеплом его мечта. Аккуратно положил бластер на пол возле мёртвого пирата.
Поискал в себе какой-то отблеск переживаний обо всём случившемся, но все внутри было ровно и спокойно. Правильно. Он тронул свои губы, стремясь стереть навязчивый металлический привкус поцелуя Эир, и не спеша пошел по коридору в сторону основного отсека.