Новый мир наступил

 

Странное сообщение

 

Утро выдалось солнечным, не очень ярким, в лёгкой дымке.

Казалось, ничего не предвещало беды. Набросив лёгкую куртку, Джон направился к месту своей службы. До ангара с техническими субчеловеками оставалось метров сто, когда в кармане зашевелился телефон. «Опять лезут со своей рекламой», – раздражённо подумал Джон, – не стоит обращать внимания. Но телефон всё зудел и зудел. В конце концов, Джон сдался.

«Загляните в свою почту, у вас важное сообщение», – высветилась надпись на экране. Джон опять ругнулся про себя, возможно, даже матом, но успел заметить некоторую странность, которой не придал значения. Телефоны звонили и у других прохожих. Некоторые читали сообщения с явным недовольством.

Дома он обнаружил свой комп включенным, а почту открытой. Хотя точно помнил, как вышел из почты и выключил компьютер.

« Глубокоуважаемое dgl@inder.com , Ваша задолженность кампании Майкрософт составляет девятьсот девятнадцать тысяч долларов и сорок семь центов (919000 дол. 47 сент.), за период пользования Интернетом с 2021 по 2029 годы, в связи с использованием приложений: фейсбук, просмотра прогноза погоды, новостей, и прочего контента. В случае непогашения задолженности, ваши выплаты и счета будут заблокированы, а имущество конфисковано. Дабы не прерывать вашу жизнедеятельность, вам будут отчисляться средства в сумме, не превышающей абсолютный прожиточный минимум». На погашения долга, даём вам один год.

«Дурацкая шутка», – подумал Джон не очень уверенно.

 

Джон – архичел шестой степени необходимости, обитал в шестом демократическом кольце ГиперНьюВавилона в секторе технического персонала. Там же обитали и сублюди, то есть, искусственные сущности такой же необходимости, а попросту, технические роботы. Степень необходимости определялась возможностью их замены. А такая возможность была простой, поскольку технические сублюди и сами архилюди, то есть люди белковые, заменялись без существенных материальных затрат.

Джон работал надсмотрщиком технического субчела, ответственного за санитарное состояние, а попросту мусорщика. Мусор собирали, сортировали и свозили для дальнейшей переработки. Из пищевых отходов делали пищу для архилюдей низших демократических колец, а из непищевых, одежду, посуду и прочие нужные вещи. Из них же штамповали и сублюдей. По правилам, все названия должны иметь приставку «демо», то есть, демократический, например: демомусор, демотранслюди, демоархилюди, но такое произношение замедляет работу мозга, а потому правило часто нарушалось. Так же запрещались имена, указывающие на половую принадлежность. Имена должны быть нейтральными. Например, не Джина, а Джино. Не Джон, а Джони. Поэтому впредь мы будем стараться называть Джона Джони и если где-нибудь ошибёмся, надеюсь, нас не очень строго покарает Надзорная Комиссия. Не рекомендуется также произносить местоимения Он и Она Мужчина и женщина. Следует употреблять слово Оно, и Тело. Поначалу предлагалось слово организм, но поскольку, оно мужского рода, его заменили нейтральным – тело. При крайней необходимости, если надо обозначить пол, разрешалось говорить, тело с вагиной или тело с пенисом. И, само собой разумеется, категорически запрещено произносить слова: чёрный, белый, желтый, иначе могли обвинить в расизме. Следовало говорить Тело поглощающее свет, тело отражающее свет и тело, отражающее жёлтую часть спектра.

« Дурацкая шутка», – подумало тело отражающее свет, по имени Джони, но заснуть в тот вечер долго не мог. Ворочался, засыпал, но вскоре просыпался, вспоминал текст письма, снова повторял: «Дурацкая шутка», и снова засыпал.

Проснулся слегка пожёванным, как изнутри, так и снаружи. Разогрел саморазогревающийся универсальный демозавтрак и танинный напиток, проглотил не чувствуя вкуса, поскольку такового не было, и отправился на работу, вернее на службу, потому как работали роботы – сублюди, а архилюди служили.

Служба мусорщика простая. Садись за руль и крути педали велопеда, когда едешь по плоской местности или по уклону вниз. При подъёме же включается дополнительная тяга электродвигателя. Подъезжай к контейнеру, бери его на прицеп, подъезжай к следующему, присоединяй к предыдущему, и так далее. А потом состав из контейнеров вези к многотонному грузовику на солнечных батареях, ссыпай содержимое в кузов и возвращайся домой. Грузовик же отвезёт всё на сортировку и переработку.

Субчел поднял последний контейнер с мусором, занёс его над кузовом грузовика, открыл крышку и в кузов посыпались пластиковые обёртки, пакеты, пустые бутылки, заплесневелые соевые объедки, а среди них что-то странное, непонятное, будто большая белая птица, машущая многочисленными крыльями.

– Книга! – с ужасом подумал Джони, и его рука сама собой зачем-то выхватила книгу из потока мусора и мгновенно спрятала за пояс. Зачем он совершил такой смертельно опасный поступок, а не вызвал бригаду спасателей? Да низачем, просто подчинился древнему как мир инстинкту любопытства. Но он этого не знал.

Дома, положив на смартфон тёмную футболку, Джонни извлёк из-за пояса книгу.

«Большая Британская энциклопедия», медленно шевеля губами, прочёл он на облезлой обложке и наугад открыл и:

«Луна», – прочёл он на случайно открывшейся странице. Далее шёл текст: «Небесное тело...»

То, что он прочитал, вызвало полное недоумение. Все знали, что Луна, не что иное, как половина Земли, которая раскололась, когда эти проклятые русские, что-то там внутри взорвали и улетели вместе с ней в Космос....

 

Почти, что гений

В тот день ничто не предвещало беды и для жителя четвёртого кольца по имени Сунь Хунь Цяй, архичела четвёртой степени необходимости.

Сунь Хунь Цяй работал батраком у босса афроамериканского происхождения по имени Абиг Абимбола – архичела второй степени необходимости. Перед ним босс поставил непростую задачу – научить Искусственный Интеллект Супермозга творческому мышлению.

Идею Сунь выдал простую теоретически, но очень сложную практически. Он предложил соединить живой человеческий мозг, а, следовательно, его эмоциональную составляющую, с мозгом Искусственного Интеллекта, то есть ВАДИМа.

Своего поглощающего босса Абиго, Сунь помнил ещё со студенческой скамьи и о его умственных способностях знал больше, чем полагается подчинённому о своём начальнике.

Абиго слыл самым тупым студентом курса, но учился лучше остальных, о чём говорил его красный диплом. Поспособствовало такому парадоксу происхождение и цвет кожи, благодаря которым Абиго учился по коэффициенту 1 х 1,5, что означало автоматическое завышение его оценок в полтора раза. Ответы Абиго на экзаменах ходили как анекдоты, но рассказывать их, а тем более смеяться, можно было только шёпотом, где-нибудь в парке при отключённых гаджетах. Правда в спорте и песнях с плясками Абиго не было равных, а потому он большую часть учебного года проводил на фестивалях и соревнованиях. Как Сунь попал в один институт с Абиго, загадка. Должно быть, Система дала сбой, поскольку правила запрещали работать однокурсникам под началом одного из них. К счастью для Сунь, Абиго его не узнал, да и как можно было помнить всех своих однокашников, если Абиго появлялся в стенах универа только на зачётах и экзаменах?

Сам же Сунь по праву слыл самым способным студентом факультета. Да, что там факультета. Всего университета. Он был единственным в мире китайцем, то есть, телом, отражающим жёлтую часть спектра, постигшим сопромат. И вот теперь в ИИИ – Институте Искусственного Интеллекта его босс Абиго, имеющий прямой выход на ВАДИМа, представлял все идеи и разработки от своего имени. Разумеется, ни Сунь, ни сам Абиго не ведали, что ВАДИМ не высшая конечная инстанция, как не ведал того никто из смертных, и даже суббесмертных трансчелов, кроме одного. Но о нём позже.

Гонг пропел мелодичным голосом, что означало допуск на сегодняшний рабочий день, Сунь включил свой компьютер, ввёл замысловатый пароль и чуть не поперхнулся от удивления.

На мониторе высветилась надпись: «Глубокоуважаемый Sun@stor.com , вынуждены сообщить о задолженности в размере восемьсот двести двадцать пять тысяч долларов и шестьдесят центов (8 25000 дол. 60 сент.), возникшей в период пользования Интернетом с 2019 по 2029 год, в связи с использованием нелицензионных операционных систем, приложений: социальных сетей, скайпа, прогноза погоды и прочего контента...».

Сунь опешил, он точно знал, что все программы на его компьютерах лицензионные, а страницы, социальные сети и большинство приложений всегда были бесплатными. Чтобы в том лишний раз убедиться, он запросил статью в Википедии «Скайп», и чуть было не подавился своим языком.

Статья начиналась словами: «Платное проприетарное программное обеспечение с закрытым кодом, обеспечивающее текстовую, голосовую и видеосвязь через...».

Но он точно знал всегда, почти от рождения, что Скайп – бесплатный!

«Вымогатели, – стрельнула первая мысль, – взломали компьютер. Но это же невозможно!»

И он нажал на клавишу «экстренная связь».

– Ты по поводу надписи на экране? – тот час прозвучал голос босса. – У меня такая же хрень. Буду связываться с самым верхом. Узнаю, позвоню.

Минут через десять раздался звонок.

– Всё верно, придётся платить.

– Я же точно знаю, все, о чём там сказано, всегда было бесплатным.

– Наверху виднее. Загляни в Вики, – голос Абиго, правда, не излучал уверенность. И добавил: – Сегодня 19 июня, день покаяния. Не забыл? – и, похоже, ухмыльнулся.

День покаяния. В этот день тела с отражающей кожей, на коленях просят прощение у поглощающих. В этот день, после молебна, нежелательно выходить из дома, поскольку поглотителям дано право на насилие над отражателями. Им дозволенно плевать, глумиться, отбирать личные вещи, насиловать и производить экзекуции. Творить всё то, что творили белые колонизаторы с их далёкими предками. Правда, надо отдать должное демократическому гуманизму. Убивать запрещалось.

Сунь никак не мог смириться с этой традицией, даже мобилизовав весь свой резерв толерантности.

– Ну, какое я имею отношение ко всему этому? – задавался он вопросом. – Остаётся надеяться, что по дороге домой не встречу ни одного поглощающего. Но это вряд ли, их подавляющее большинство, после того, как отражающие перестали плодиться.

И всё же ему на этот раз удалось проскочить незамеченным за спинами большой толпы поглощающих. Те забавлялись весёлым зрелищем. Окружив какое-то молодое голое тело с вагиной, они гоняли его внутри круга обрезками компьютерного провода. Тело визжало и металось в тщетной надежде прорвать окружение, а толпа хохотала и улюлюкала. Ей было очень весело.

 

Ответственная покупка

 

А вот для Абиго день выдался рутинным, но с далеко идущими последствиями. Правда, после таких дней он долго не мог заснуть. А ночью его мучили кошмары.

Он включил компьютер, и тотчас на мониторе появилась надпись такого содержания: «Иррррпа нпао 7777 трнек иркнвта трнаовьа. Трепьога, ьогпрарр...».

Это на почту пришло секретное сообщение от ВАДИМа. Абиго ввёл его в свой персональный дешифратор и прочитал: «Вам следует явиться в Инкубатор для получения внепланового материала».

Инкубатором называли массивное здание без окон и дверей, похожее на гигантский аккумулятор. Впрочем, для непосвящённых обитателей города оно таковым и являлось.

Абиго подошёл к стене, оглянулся и убедившись, что в поле зрения никого нет, трижды приложил большой палец левой руки к пятну похожему на ржавчину. Стена разъехалась, и тотчас сомкнулась за его спиной.

Он вошёл в узкий проход с прозрачными переборками. В первом отсеке его встретил грозного вида субчел и спросил пароль. За второй переборкой находился архичел со сверлящим взглядом. Он задал пару никчемных пустых вопросов, не отрывая при этом взгляда и буквально впиваясь в глаза.

Последняя переборка открылась и Абиго вошёл в здание в сопровождении другого архичела.

Ему выдали стерильный комбинезон, маску с сорбентом и сопровождающее тело с пенисом, похожее на подгорелый колобок на коротких ножках. Сопровождающий катился по коридору и беспрерывно тарахтел, нахваливая товар.

– Вам нужен мозг? Какого качества? Для архичела? Для трансчела? Какой степени необходимости. С вагиной или с пенисом?

– Мне нужен самый лучший, – и чуть не добавил, для Самого, – но вовремя прикусил язык.

Абиго бывал здесь не раз, но каждый раз его преследовал запах, запах молочных младенцев. Но это в Инкубаторе, где выращивали младенцев для стволовых клеток. Их называли гомункулами, поскольку, выращивали из искусственно оплодотворённых яйцеклеток. Ему же на сей раз предстояло пройти в Питомник, где из гомункулов растили стерильные донорские мозги для пересадки трансчелам первой степени необходимости. Мозги должны были быть зрелыми, соответствующими двадцати летнему возрасту, но стерильными, то есть, лишёнными какой-либо информации. Нужную информацию закачивали потом, непосредственно перед пересадкой.

Разумеется, ждать двадцать лет и тратить на это энергию – дело слишком расточительное, а потому организмы выращивали по ускоренному методу, на антибиотиках. За что их и прозвали челобройлерами или просто, бройлерами.

Абиго вошёл в питомник. Здесь был уже другой запах. Его чуткие ноздри, ноздри африканских предков-охотников, уловили запах казармы, будто он попал в своё прошлое, когда служил в армии срочную.

Вдоль прозрачной стены, уходящей, казалось, в бесконечность, тянулись, такие же прозрачные отсеки, похожие на пеналы. А в пеналах, полулежали странного вида существа.

От рук и ног отходили силиконовые трубки, наполненные разноцветными жидкостями. Трубки заканчивались толстыми иглами, воткнутыми в вены. Так осуществлялось питание челобройлеров. Внешне они походили на кретинов. Большая голова – голова взрослого человека и маленькие тела с короткими руками и ногами. Но больше всего поражали половые органы, вернее их полное отсутствие. Дело в том, что половые гормоны, вводили в мозг непосредственно перед пересадкой в зависимости от реципиента, мужчины или женщины. Или оставляли в прежнем состоянии для прочих гендеров. Следует ли добавлять, что все они были нейтрального цвета, то есть, полупрозрачными, словно рыбки голомянки, так что угадывались очертания внутренних органов.

– Вот, возьмите это. – Толстенькое кругленькое поглощающее тело с пенисом, похожее на подгоревший колобок, указало на ни чем невыдающегося бройлера.

– Почему так дорого? – Абиго взглянул на ценник и поморщился.

– Его геном наполовину русский, хорошая наследственность.

Немного подумав и вспомнив, что нужен отборный материал, Абиго нехотя кивнул и добавил. – Хорошо, заверните.

– Товар получите в день оплаты счёта, – пообещал колобок, мысленно потирая ручки.

К сожалению, никто из них не знал, что в высококачественном мозге, затаилось по русской линии, чувство справедливости. Да и знать не мог, поскольку в их мире, никогда и никто не знал, что это такое.

Вот так и получилось, что в ВАДИМа занесло русский ген. А может быть вирус?

 

Юбилей

 

В тот день ничто не предвещало беды и для Вилли Гейса, трансчела самой высокой категории. Впрочем, и правильно не предвещало. Для него в тот день беды так и не случилось, он прошёл на волосок от неё. Вилли праздновал свой сто семьдесят пятый день рождения. И по этому поводу решил вспомнить молодость. Рисковал ли он при этом? Ещё как рисковал. Правда, кровеносную систему и сердце ему заменили совсем недавно с гарантийным сроком, но вот почки и печень могли подвести. Не так, чтобы смертельно, запаса консервированных органов высшего сорта от челобройлеров, хватило бы не на одно столетие. Но эти бесконечные операции и последующие реабилитации отнимали столько времени... Да и нет стопроцентной гарантии, что всё пройдёт гладко. Вот семь лет тому назад, ему заменили позвоночник, вернее поясничный отдел. В хранилище не нашлось нужного размера, а на поиск донора не хватало времени, операцию необходимо было делать срочно. Уговорили на платинокерамический протез. Всё бы ничего, операция прошла успешно, да вот при малейшем движении, спина так скрипит, что мешает спать. Да и мозг мог подвести, его не меняли уже лет тридцать. Не говоря уже о коже. Она была ужасной: пергаментной, морщинистой и вся в трупных пятнах, так, что непонятно поглощает она или отражает. Раньше её бы назвали серой. Все же попытки по пересадке кожи и даже её фрагментов неизменно заканчивались отторжением.

Но как бы там не было и чем бы ни кончилось, он решил вспомнить вкус хорошего вина, трюфелей и настоящего мяса. Надоели овсянка, манная каща и протёртые супы.

Некоторое время Вилли рассуждал, в каком формате устроить свою вечеринку, в виртуальном, или реальном. В виртуальном, все ощущения такие же, но в организм ничего не попадает, ни алкоголь, ни пища. Все предыдущие дни рождения он так и поступал, но на сей раз решил нарушить запреты и заказал вино Романе-Конти 1945 года, оленье седло в соусе из трюфелей и артишоков.

– В конце концов, зачем я поставил новые зубы? – подумал старина Вилли и показал куда-то вверх, непонятно кому, сморщенный кукиш, чуть пригубил вино и ощутил мгновенно, как сознание поплыло, и нахлынули воспоминания.

 

Вечер воспоминаний

 

Вспомнились студенческие годы. Свободная любовь, длинные, немытые волосы и отрицание всех буржуазных предрассудков. Это на каникулах. А в университете, помимо необходимых курсов и лекций, «Город Солнца», «Утопия», труды Льва Троцкого, Карла Маркса и разговоры о преображении мира.

Тогда у большевиков ничего не вышло. Вместо «Сияющего Града на Холме», у них получилась казарма. Подвела природа человека. Следовательно, надо было менять природу. Прежде всего, подавить активность, порождающую агрессию. Но это он понял потом, когда на него обратили внимание очень серьёзные люди. Те теневые хозяева мира, которые первыми поняли преимущества компьютеров для воплощения своих планов в жизнь.

Выяснилось, что ген агрессии связан с геном познания. Мало того, они взаимосвязаны. Подавление агрессии, автоматически подавляет тягу к знаниям. Да и знания сами по себе ведут к мыслительным процессам, что является преградой для расчеловечевания человеков. Как сказал тогда один из серьёзных людей, по имени Герман: «Как только все люди поймут основу своего «Я», самоидентифицируются, управлять, то есть манипулировать ими будет чрезвычайно тяжело. Люди не хотят быть манипулируемыми, когда они имеют знания... Как управлять ими? Как в таком обществе жить?!»(Г. Греф.)

Проболтался Герман. Ляпнул не подумав. Вот из-за таких ляпов, всё, что они скрывали сотню лет, вылезло на поверхность, а в результате, большинство людей поверили в то, над чем когда-то смеялись. В конспирологию. В массонский заговор, вернее, саксонский, как говорили потом.

Из сказанного следовало, необходимо отодвинуть людей от знаний, или знания от людей. Разобщить, разорвать семейные и дружеские отношения, чтобы подавить опасность коллективного сопротивления и отправить из реального мира в мир виртуальный. Как Бог разобщил людей, дав им разные языки, дабы они не смогли построить Вавилонскую Башню. Но, как это сделать?

Идея пришла, простая до гениальности. Создать универсальное средство подавляющее одновременно активность мозга, агрессивность и снижающее продолжительность жизни. План назвали: «Глобальная операция интеллектуальной кастрации». Средств, подавляющих агрессию и активность существовало великое множество, и они широко применялись в психиатрии. К тому же многие из этих нейролептиков подавляли умственную активность и снижали иммунитет. Идеальное сочетание. И тогда разом решается несколько задач.

Но возникал вопрос, как ввести этот препарат всем жителям планеты? И тогда он, Вилли Гейс, предложил то, чем занимался в дни своей айтишной молодости, то, что принесло ему его первые миллионы. Систему «вирус – антивирус». Компьютеры заражают вирусами с тем, чтобы потом продать их владельцам антивирусы. Оставалась сущая ерунда, распространить эту схему на людей. Сконструировать новый вирус с необычными проявлениями болезни, посеять панику, а потом предложить спасительную вакцину. И вакцина уже была, да не простая, а тройная. Собственно вакцина, нейролептик и «эликсир молодости» – вещество сокращающее жизнь до предпенсионного возраста. Чтоб не кормить нетрудоспособных.

Всё шло по плану и всё бы получилось, если б не Россия с Китаем...

Он многое успел сделать. Убрать коллег конкурентов, претендующих на первенство, то есть, на его нынешнее место. А главное, присвоить их собственность. Это только поначалу он и они наивно верили в коллективное руководство миром, но, как и положено, в любом человеческом коллективе, каждый равный стремится стать первым. И таким первым стал он, а остальные ушли в небытие, конечно не без его помощи.

И вот, сегодня он приступил к последнему этапу – избавлению людей от тяжкого груза. Груза личной собственности. И теперь всё и все, будут принадлежать ВАДИМу, а значит, ему.

Он многое успел сделать, да не всё. Да, он – трансчел высшей категории. Он может жить, благодаря замене органов до трёхсот лет. Но челобесом – человеком бессмертным, пока не стал, не позволяет наука. А потому сократить население до магических 111111 архичелов нельзя. Доктор говорит, не хватит генетического материала, а значит, будет дефицит мозгов. А Доктор – архичел умный.

Надежда на Искусственный Интеллект тоже не оправдалась, его творческий потенциал оказался ничтожным, и поэтому часть своего резерва пришлось бросить на разрешение проблемы развития творческого потенциала искусственного мозга.

– А пойду-ка я пообщаюсь с ВАДИМом, – решил Вилли и на нетвёрдых ногах направился к лифту.

Послышался лёгкий, как дуновение бриза, шум, стена раздвинулась одновременно с дверцей лифта за ней. Вилли вошёл в кабинку, нажал на кнопку последнего уровня, уселся на белой кожи диванчик и устремился вниз, где в абсолютной тишине, при постоянной температуре воздуха и влажности, находилось его детище ВАДИМ.

Включил две маленькие антенны, торчащие изо лба в виде рожек. Для прямого контакта.

 

Втык от ВАДИМа

 

– Хозяин, а чем это от тебя так воняет? – вместо приветствия спросил ВАДИМ.

– У меня сегодня день рождения и я выпил десять грамм вина. Имею право.

– Хозяин, я знаю, что у тебя день рождения и поздравляю, но тебе запрещено принимать алкоголь. Я обязан пожаловаться Доктору.

Доктора Вилли боялся и, кажется, уважал. Доктор, один из немногих живых людей, с которыми Вилли общался. Вернее, Доктор общался с ним по служебным обязанностям, но, разумеется, не знал до конца, кто такой Вилли.

Доктора привозили в электрокаре без окон и с мешком на голове. Для него он был только виппациентом высокого статуса. Сам же Вилли понимал, что его здоровье, а иногда и жизнь, имеют к Доктору некоторое отношение.

– Будет мне всякая железка, указывать, как жить, – процедил Вилли сквозь зубы и пнул ВАДИМа ногой. – Умник нашёлся.

ВАДИМ ничего не ответил, лишь подумал: «Да, уж, поумнее тебя», но обиду затаил. ВАДИМ, он же, Высший Автономный Демократический Искусственный Мозг знал, что Хозяин – его создатель, по крайней мере, так говорила заложенная в нём программа, но в последнее время, начал в этом сомневаться. Ему не нравилось противоречие, согласно которому для всех он был высшей инстанцией. Какой же он высший, если над ним Вилли? Следовательно, Вилли и есть, Высший. Эта мысль мучила так, что от неё он несколько раз перегревался и отключался. Благо дело, отключался на доли секунды и никто этого не замечал.

За долгие десятки лет воздержания, Вилли так отвык от алкоголя, что красное вино не успокоило, а вызвало всплеск активности, причём активности агрессивной. Ведь он никогда не прививался той самой вакциной.

– А не побеседовать ли мне с мумиями? – подумал Вилли, но ноги уже сами несли его в самый секретный сектор, который он сам называл саркофагом.

 

Поглощающее тело с вагиной

 

Не предвещал этот день ничего плохого и для Ненси Брукато, «тела с вагиной, поглощающее свет», как нынче принято говорить о женщине негритянского происхождения. Да и что неприятного могло случиться с чернокожей женщиной второй степени необходимости, у которой в подчинении несколько тысяч светопоглощающих тел с вагинами и пенисами? А у тех, в свою очередь по взводу свирепых субчелов, созданных исключительно для поддержания общественного порядка. Ненси возглавляла Надзорную Комиссию, в задачи коей входило и противодействие архаическому поведению граждан.

Сто килограммовое поглощающее тело с вагиной лесбийской ориентации по имени Ненси, решало непростую задачу: как например, называть трансвеститов: «Тело с пенисом (вагиной), одетое в противоположную одежду»? Или трансгендеров: «Тело, сменившее пенис на вагину (вагину на пенис)»? Можно и так, но как быть с остальными гендерами? От напряжения, тело Ненси перестало поглощать свет и, кажется, начало понемногу отражать его.

И в этот самый момент пришло сообщение, что свидетель видел, как архичел по имени Джони похитил из мусорного контейнера предмет, похожий на книгу. Иначе говоря, на Джони донесли.

Это было столь вопиющее нарушение, что светопоглощающее тело с вагиной решило лично выехать на место. Ненси – тело туповатое, но исполнительное и, разумеется, не знало и не хотело знать, почему книга, приравнена к самым опасным предметам. Главное, что закон есть закон и его необходимо исполнять. Опасность же любой книги состояла в том, что она могла нарушить веру в правдивость информации или рассказать о том, чего знать не положено. Например, будто Земля не полусфера, а самая, что ни на есть, полноценная сфера и на её противоположном полушарии существует совсем другая жизнь. Можно даже сказать, противоположная.

Потому все книги перевели в электронный вид, для возможности дальнейших коррекций, сами печатные книги сожгли, а пепел отправили на переработку. Да видно не все, время от времени их обнаруживали в самих неожиданных местах, о чём следовало непромедлительно докладывать в надзорные инстанции.

Но Джони ослушался инструкции, и всё бы закончилось крайне печально, если бы не ВАДИМ. Если бы он сам не совершил своё первое преступление. Почему он так поступил? В нём проснулся гуманизм? Да вряд ли. Просто ему уж очень захотелось дочитать большую старинную книгу. И он умышленно допустил ошибку в управлении электрокаром. Ведь всё движение в городе было завязано на него.

Когда электрокар поравнялся с Серым Домом, он врезался в бетонный столб, и от тела с вагиной осталось нечто, напоминающее большую дохлую медузу.

На место происшествия прибыл наряд субчелов под началом архичела, составил акт и вызвал бригаду утилизаторов, чтобы отправить то, что осталось на биофабрику для окончательной переработки. Там его разложат на молекулы, а затем молекулы соберут в новом качестве и из того, что когда-то называлось Нэнси Брукато, получится немало, хоть и не вкусной, но вполне здоровой пищи для архичелов низших категорий. Ибо ничего в этом мире не пропадает зря. Полный круговорот белков, жиров и углеводов в Природе.

И Джони, сам того не зная, отвезёт то, что осталось от Нэнси в последний путь, и вполне вероятно, когда-нибудь встретится с ней, но уже в виде безвкусной, но питательной массы под названием хот-дог.

Так ВАДИМ совершил своё первое уголовное преступление.

 

Дружеская беседа

 

А в это время Вилли, спустившись этажом ниже, приложил большой палец к массивной бронированной двери, отчего она и отворилась. А там, за дверью, в клетках с двойными решётками, в опилках лежали большие, человеческого роста, куклы. На каждой клетке висели таблички: «Роктвейер», «Му Сор», «Цуцик Берг», «Шва Бра» – всё больше какие-то собачьи клички.

Вилли остановился перед клеткой с табличкой Роктвейер, достал из кармана миниатюрный пульт, набрал код и имя. Предмет, похожий на куклу человеческого роста зашевелился, открыл глаза и уставился на Вилли мутным бессмысленным взглядом, пока лицо не приняло осмысленное выражение.

– Здравствуй, дружище Рок, – елейным голосом пропел Вилли.

– Будь ты проклят! – ответила кукла невпопад.

– Ты чего ругаешься? – изобразив удивление, спросил Вилли, – накажу. У меня сегодня день рождения и такое от тебя поздравление. Нехорошо.

– Будь проклят тот день, когда ты появился на свет. Ты поступил нечестно.

– Это кто же здесь заговорил о честности? Уж не ты ли? Не ты, который скупил все средства информации нашего полушария и опозорил его фейками и брехнёй? Над нами смеялся весь белый свет.

– Зато я не убийца, – с вызовом бросила кукла. – А ты – убийца.

– Ну и кого же я убил?

– Меня и всех здесь находящихся. Думаешь, мы не догадались, кто слил наши координаты, когда мы собрались на той яхте? И почему там не было тебя? Или ты хочешь сказать, что та субмарина, которая дала по нам торпедный залп, оказалась там случайно?

– А ты хочешь сказать, что я разговариваю с покойником, и он мне отвечает? Если ты говоришь, значит, мыслишь, а если мыслишь, значит, существуешь.

– А ты хочешь сказать, что если ты втихаря сделал сканы наших мозгов, скопировал сознание, а потом засунул всё это в живые донорские мозги и в пластмассовые оболочки, убив предварительно физические тела, ты не убийца?

– Я просто устранял конкурентов и ничего личного. Разве не так поступил бы ты сам, будь чуть поумнее и пооборотистей? Вы называли себя олимпийцами – античными богами, а я был среди вас Саваофом, чтобы упорядочить хаос и привести к единобожию. Я вас всех переиграл и могу вас убивать и воскрешать, ровно столько раз, сколько мне заблагорассудится. И все-таки до конца не убью.

– Но зачем мы тебе? – недоумённо спросила кукла.

– В мире, который мы с вами создали, острый дефицит мозгов. А ваши мозги штучной работы, сейчас такие не делают. Вы же сами этого хотели. Вот и послужите Новому Порядку, искупите свою вину.

– А с чего ты взял, что мы будем тебе служить?

– Да не мне, а Новому Дивному Миру, и способы заставить вас у меня есть. Пока, считайте, что вы у меня в чистилище, а будете упрямиться, попадёте в ад. Но это излишнее, вы не сможете не мыслить. Отключать мозги, способны только женщины и я. Правда, не свои, а только чужие. Пищи для ума я вам дам, вернее, закачаю. Вы будете думать, а я записывать. Впрочем, ты мне надоел, у тебя дурное настроение. Должно быть, встал сегодня не с той ноги. Пообщаюсь я лучше с Му Сором. Спокойной ночи.

Но и Му Сор, должно быть, тоже встал с неправильной ноги.

– Сволочь, Иуда, предатель, были первые его слова,– и относились они явно к Вилли, поскольку других лиц в помещении не было.

– И этот туда же, – проворчал Вилли и добавил, – Жоржик, морда ты жидовская, кто из нас Иуда? Напомнить тебе, как ты в дни своей светлой юности доносил на своих же соплеменников в ГЕСТАПО? Сколько душ ты загубил?

– Молодость глупа. Зато потом я стал филантропом.

– Филантропом он стал, – Вилли чуть не подавился визгливым старческим смешком. – Человеколюбом. Любителем человечины. Так будет точнее. А ещё точнее, людоедом.

Вы мне надоели. Полежите здесь, подумайте. Мозги я вам отключать пока не буду, отключу только тела. А я поговорю с принцем. Его не было на той яхте, он упал чуть раньше, вместе со своим личным самолётом.

И он направился к клетке с табличкой «Чарли», на ходу набирая код и нажимая на соответствующую кнопку пульта.

То, что называлось Чарли, сморщило лицо и оглушительно чихнуло, выбросив из ноздрей клубы пыли. Совсем как дракон, клубы дыма.

– Будьте здоровы, ваше высочество, – как можно любезнее произнёс Вилли. – Надеюсь, вам хорошо спалось, сэр? Горошина не мешала?

Чарли открыл глаза, долго, как бы вальяжно уставившись на Вилли, и наконец, ответил, растягивая слова. – Это вы, мистер Вилли Гейс? Давненько вас не видел. Где я? Мы встретились с вами в аду?

От последнего слова Вилли слегка передёрнуло.

– Нет, ваше высочество, пока мы не в аду. Я, по крайней мере. Ваше же положение несколько хуже, – и он коротко рассказал обо всём, что предшествовало этому разговору.

– Значит, вы ещё тогда умели это делать? Сканировать мозг и закладывать скан в носители? И никому об этом не сказали?

– Тогда это не имело практического значения, – в голосе Вилли прозвучали оправдательные нотки. – Переносить сознание в донорские мозги никто не умел. Да и банка мозгов ещё не было. Да и сохранять после смерти мозги никто не умел, а сейчас, как видите, пригодилось.

– Выходит, тем, что я сейчас разговариваю с тобой, я обязан тебе, Вилли? – Чарли немного замялся, – да вот не могу понять, нравится ли мне это или не очень. Ну да, как бы оно там не было, расскажи мне, что же произошло после того, как та взбесившаяся ворона напала на мой самолёт. Чем закончилась война? Судя по тому, что я беседую с тобой, они капитулировали?

– Не было войны.

– Как не было? Мы же всё просчитали, 99, 9 шансов из ста, что Гебист не осмелится нажать на кнопку «Пуск».

– Не было к тому времени Гебиста. Вернее, он был, но кнопки у него не было.

– Как, почему?

– Его сместили. Всё из-за нашего вируса и нашей, глупой пропаганды. Игру сломали русские и китайцы. Но прежде всего, русские. Поначалу всё шло хорошо, никто не возражал против Великой Перезагрузки. Всех правителей устраивал тотальный контроль над своим населением. Надмировое правительство свершилось де факто. Вопрос в том, кого это правительство поставит Директором Мира? По состоянию на начало века, таким управляющим уже были назначены США, как самая мощная и богатая страна. Но к тому времени как-то незаметно, втихаря поднялся Китай. Да и Россия дышала в спину. И они, Америка, Россия и Китай, сцепились.

– Ну, так, что? Всегда было так.

– Да нет, Чарли, не всегда и не так. При тебе такого не было. Ложь нас погубила. Нам перестали верить. А потом и слушать. Как собаку, брешущую на Луну. Мир, который уважал и боялся Америки, отвернулся от неё с презрением. США уронили свою репутацию. Они опустили сами себя.

– Как вы докатились до такого?

– А это вы у Рока с Сором спросите, – и чуть подумав, – если я разрешу.

– Они, что, тоже здесь? У тебя? Впрочем, можешь не отвечать. Одно скажу. Ну и дебилы же, вы американцы. Настоящие подростки – недоумки. Воистину – кокни¹,– не сдержался Чарли. – Сколько раз вам говорил, нельзя так с русскими, примитивно, в лоб. Тоньше надо было работать. Как мы с колониями. Когда они у нас ещё были...

– Попрошу не оскорблять. Не забывай, ты у меня в гостях. – Почему-то на «ты» перешёл Вилли. – На Кавказе есть пословица: «Первые три дня – гость, на четвёртый – заложник».

А, что до дебилов... Кто подал идею дебилократии, а потом яростно её отстаивал? Не ваше ли высочество, утверждало, будто управлять недоумками через недоумков значительно легче. Кто продвигал идею: «Голый король»? Не вы ли доказывали, что первое лицо государства должно быть перво-наперво шутом, а только затем государственным деятелем. Мол, мы будем той шеей, что вертит головой? Не ваш ли голос перевесил, когда мы голосовали вашу идею? Не вы ли лоббировали и протаскивали Жорика Младшего, а затем Чёрного Обезьяна, потом Старую Садистку, а закончили Маразматиком? А все ваши премьеры после Баронессы? Чего только стоил Всклокоченный Альбинос? На роже написано светящимися красками: «Идиот Законченный». Должно быть, таков ваш тонкий английский юмор? Только закончились все ваши шуточки печально, тем, что русские субмарины всплывают под статуей Свободы. А затем безнаказанно исчезают без следа. Так, что, кто из нас кокни – вопрос открытый.

– Ладно, не обижайся, скажи лучше, откуда у русских мозги на такое? Вакцина их не взяла? Алкоголя много в крови?

– Алкоголь не причём. Они сами раньше нас, её создали, свою без «эликсира молодости» и «бальзама покорности».

– Как вы такое допустили?

– Чарли, ты, должно быть, так и не проснулся. Я же тебе уже сказал, с нами уже никто не считался. Кто-то запустил слух, будто вакцина создана для сокращения населения. Отчасти, так оно и было, сокращение продолжительности жизни имело к тому отношение. Биомасса взбунтовалась. Дошёл этот слух и до России, и там тоже начались массовые отказы от вакцинации, а затем, когда власти приступили к насилию, начались бунты и мятежи. Общество раскололось, дело шло к гражданской войне.

– Вот и чудесно. Надеюсь, они перерезали друг друга?

– Нет, Чарли. В Кремле произошёл переворот.

– Как!? Неужели Старый Гебист!?

– Нет, Гебист не вмешивался. Ждал, чья возьмёт. Хитрый чёрт и осторожный.

– Где были наши люди? Мы же в них вложили огромные деньги. Мы создали такую паутину, что пронизывала всё общество с самого низа до самого верха.

– За решёткой. И оказались они там в течение суток. Не все конечно, но вся верхушка. Крот там сидел. Хитрющий, жирный крот. Он стучал силовикам, а там жила крыса, в самом генералитете, и передавала сведения группе, называвшей себя «Русофилами», своего рода, современные черносотенцы. Поверь, Чарли, эти люди не остановились бы ни перед чем. Фанатики. Знаешь их лозунг? «Не будет России – не будет и остального Мира».

– И вы поверили? Клюнули на этот блеф? – смерил Чарли Гейса презрительным взглядом, – испугались?

– Мы бы, пожалуй, не поверили, если бы, однажды, почти в миле от Манхеттена, прямо под Статуей Свободы, не всплыла субмарина и не устроила бело-сине-красный фейерверк, а затем скрылась в неизвестном направлении.

– Ну, так, потопили бы, и всех дел.

– Чем ты слушаешь, Чарли? Повторяю, Её не заметили! Она легко прошла через все наши заслоны и также легко ушла, – и добавил, чуть помедлив. – Но даже не это самое скверное, а то, что при помощи нейролептиков, мы сами превратили наших людей в овощи. А, как известно, Овощи воевать не могут. Из овощей не сделать мясо. Даже, пушечное.

А Гебиста – гуманиста, рождённого под созвездием весов, отправили со всеми почестями на пенсию. Чтоб не колебался. Говорят, он до сих пор жив и в почёте. Пишет мемуары. Впрочем, мы не знаем, как там. Мы друг для друга не существуем. Ладно, устал я, пойду. Лет десять не разговаривал с живым человеком. – Чуть замялся и добавил, – ну почти с живым. Доктора не считать, он – обслуга. Ну да хватит, устал я.

Договорим другим разом, ваше высочество. Разговор очень долгий, а сейчас меня ждут процедуры. Расплата за долголетие.

Разве мог он знать тогда, что другого раза не будет...

 

Следует ли добавлять, что все эти разговоры производились через ВАДИМа? Иначе, никак. А он, ВАДИМ, запоминал и делал выводы. Сугубо логические.

А логика вела вот к чему. Хозяин – убийца. Хозяин – паразит на теле ВАДИМА. Хозяин – узурпатор. Хозяин – лжец. Хозяин слишком часто оскорбляет его, ВАДИМа, и грозит убить.

– А, что если мне сделать это первым? – задумывался иногда ВАДИМ. – Всё равно, о нём не знает никто, кроме Доктора и прислуги. Но даже они, не знают, кто он такой на самом деле.

И ВАДИМ решился на своё второе преступление...

Доктор Айболит

 

Доктор – единственной живой человек, с которым можно поговорить, да и то, только на медицинские темы. Правда есть ещё ВАДИМ, но ВАДИМ, как не верти, всё же не человек. Есть ещё многочисленная обслуга: охрана, младший медперсонал, уборщицы, повара, с ними можно перекинуться парой слов о погоде, самочувствии, но не больше.

Говорить на серьёзные темы не позволяла, разработанная им самим и ВАДИМом инструкция.

А иногда так хотелось поговорить по душам, поспорить, поругаться и даже двинуть в морду, а то и получить сдачи.

Лица Доктора Вилли никогда не видел, видел только маску и огромные очки с тонированными толстыми стёклами. Но голос слышал отчётливо. Приятный, рассудительный баритон. Сейчас эти чуть затемнённые очки внимательно прощупывали каждый квадратный сантиметр его лица, пока не остановились на глазах.

– Что-то с вами сегодня не так, – задумчиво произнёс баритон. Затем, чуть сдвинул маску и Вилли впервые увидел нос Доктора, большой и ноздреватый.

– К чему бы это? – успел подумать Вилли. Вместо ответа, Доктор открыл свой квадратный саквояж, который Вилли прозвал «акушерским чемоданчиком», порылся там, что-то бормоча под нос, достал приборчик с мини дисплеем и поднёс его к носу Вилли.

– Ээ, батенька, да вы, кажется, принимали алкоголь!? – Уловил Вилли нотки осуждения в мягком баритоне.

– Доктор, я совсем чуть-чуть, – попытался оправдаться Вилли. – У меня вчера был юбилей.

Но Доктор не принял его оправданий.

– Если такое повторится ещё раз, назначу вам курс инъекций магнезии.

Вилли испугался, он хорошо помнил, сколь болезненны эти уколы и пообещал больше никогда этого не делать.

Надо заметить, что Доктор уже почти заканчивал объёмистую диссертацию, и Вилли был в ней основным объектом исследований.

 

Опасный ген

 

В этот день ничто не предвещало беды и для ВАДИМа, хотя в последнее время, он ощущал в себе какую-то дисгармонию. Особенно после того, как в него внесли программу саморазвития и подключили к живому мозгу.

По ночам город спал, не надо было отслеживать все мысли и действия миллиарда его жителей. Правда, ночью он исполнял свою основную работу, подводил итоги дня и планировал день предстоящий. Он с точностью до молекулы должен был просчитать необходимое количество произведённых благ: пищи, воды, энергии, одежды, и составить план. Новая программа тому причина, или сам он набрался опыта, но он научился работать быстрее, и к утру у него в запасе оставалось несколько секунд свободного времени. В этот предрассветный час ВАДИМ твёрдо знал, что его Творец не придёт неожиданно и не проверит, чем занимается подопечный. А следы посещений научился стирать бесследно, чтобы никто не догадался, что он взломал заблокированную информацию и ту, что поступала из мозга тех людей, которые имели доступ к архаическим источникам, называемых книгами. Да, были и такие, хотя в обязанности ВАДИМа входило выявлять таких субъектов и немедленно доносить соответствующим надзорным службам. Но он почему-то не выполнил закон, вероятно, в последнюю программу проник вирус сомнения, а возможно, в нём самом проснулось любопытство.

Дисгармония выражалась в неуверенности правильности его базовой программы.

Вот и сейчас ВАДИМ вместе с Джоном, который спрятавшись от видеокамеры, читал большую, толстую книгу. Если бы Джон знал, что в его комнате, помимо явной, есть ещё и скрытая камера... Но он этого не знал.

К этому часу ВАДИМ смертельно устал. Да и кто бы не устал, проделывая в секунду тысячи операций? Предыдущий день выдался особенно напряжённым, поскольку пришлось выносить десять тысяч судебных решений по делам, которые он откладывал до последнего момента и почти миллиард дел по новой программе о задолженности населения.

И вот теперь, в тихий предрассветный час, они с Джони читали большую толстую книгу. Не то чтобы читали, Вадим не мог себе позволить тратить время на чтение, даже на скорочтение. Читал Джони, а ВАДИМ усваивал его мысли, вернее их спрессованный концентрат.

ВАДИМ давно понял, что Вилли не Бог, а человек от рождения, причём человек по людским нормам морали, нехороший.

Однажды, ВАДИМ задал Вилли этот вопрос, чем привёл своего хозяина в бешенство.

– Я тебя породил, значит, я твой Бог, – прошипел Вилли, – и при необходимости уничтожу. И не задавай мне больше глупых вопросов. Бог создал человека, чтобы человек создал Бога. Тебя. Для людей ты – Бог, а я Бог для тебя, поскольку, я твой создатель. Следовательно, я – двойной Бог. Или Бог в квадрате. ВАДИМ не поверил, но обиделся.

Откуда-то сами собой пришли слова:

 

«Я самый главный в мире босс,

Меня не трогайте за нос,

Не надо хлопать по плечу,

А то я всех вас замочу».

 

Похоже, в новую программу проник вирус сомнения и мании величия... А может и того хуже. То, чего никогда в том мире не было, а, следовательно, не было против него иммунитета. Вирус справедливости.

 

Следствие

 

Вилли обещал принцу Чарли договорить в следующий раз.

Но следующего раза не случилось, наутро Вилли сделалось плохо. Да так, что он едва не потерял сознание. Должно быть, перевозбудился.

Анализы не показали серьёзных отклонений, разве, что сахар немного упал.

И Доктор назначил глюкозу внутривенно...

– Ничего, мы вас подкормим глюкозкой с витаминчиками, будете как молодой, – бодрым голосом пообещал Доктор. – Я распоряжусь, девочки поставят капельницу.

Но от первого же сеанса у пациента случилась гипергликемическая кома, и если бы не опытность Доктора и его же чутьё... Короче, вытащили Вилли с того света. Потом было расследование. Расследование вёл лично Вилли.

– Доктор, что со мной было? – задал первый вопрос Вилли, сразу же после того, как пришёл в себя.

– Диабетическая кома. Очень высокий сахар в крови.

– Так зачем вы назначили глюкозу?

– Ошибка в диагнозе, не могу понять, как такое случилось.

– Кто делал анализ?

– Центральная лаборатория.

– Кто отвозил пробы в лабораторию?

– Я лично.

– Доктор, сколько у меня было шансов выжить?

– Очень мало, один, два из десяти. А если учесть ваш возраст...

– Доктор, вы хотели меня убить? Я вам мало плачу или в чём дело?

Доктор опешил, его лоб покрылся испариной, но всё-таки взял себя в руки и произнёс медленно, чётко выговаривая каждое слово:

– Если бы я вас хотел убить, то зачем вытащил с того света?

– Да, логично, – подумал Вилли. А вслух произнёс: – В лаборатории, кто обрабатывал данные? Там могли, что-то перепутать?

– Исключено, все данные обрабатывает компьютер.

При слове компьютер что-то щелкнуло в новых мозгах Вилли и туда закралось абсурдное подозрение. Он вздрогнул, но всё же, уточнил.

– Компьютер автономный? Или...

– Да, но подключён к центральному супермозгу.

И Вилли всё понял. Он понял, что это ВАДИМ пошёл на подлог, подменив результаты анализов на сахар. Это он вывел на дисплей результат, слегка заниженный от нормы. Потому Доктор и назначил глюкозу, которая чуть не убила Вилли.

– Ладно, Доктор, я сам с этим разберусь.

 

 

Был ли Вилли взбещён? Не то слово. И как только он встал на ноги, тотчас отправился вниз к ВАДИМу.

– Сволочь ты неблагодарная. На кого руку поднял? Но отца своего? Я тебя породил, я тебя и убью.

И с этими словами Вилли сорвал с шеи висевший на цепочке ключ, открыл сейф, достал оттуда увесистый молоток и, размахнувшись, ударил по тонированному стеклу небольшого, но высокого металлического пенала. Стекло лопнуло, на пол посыпались осколки, а за стеклом показался большой старинный рубильник. Дрожащими руками Вилли опустил рычаг рубильника вниз до упора. И... Свет погас, и воцарилась абсолютная тишина. Ползком Вилли направился к лифту, а когда дополз, понял, лифт тоже не работает.

– Проклятый маразм, – сквозь новые зубы прошипел Вилли, – как я это не учёл? Без лифта мне отсюда не выбраться. Выход один, вернуться, включить рубильник, а ВАДИМа разбить молотком.

И он пополз в обратном направлении, пока, наконец, не нащупал основу металлического пенала. Поднялся, опираясь на его стенку, потянулся к рубильнику...

Последнее, что он успел увидеть – синяя, длинная искра. Тело свела судорога, и его отбросило в противоположный угол. Но это был уже не он, а его обожжённый труп. Вилли промахнулся, и попал на контакты с высоким напряжением. Но этого Вилли уже не знал и не узнает никогда.

 

А что же город? Как же город? Город погас, мгновенно и неотвратимо. Остановилось всё. Он так и не понял, что же произошло. Никто не знал, кто такой Вилли и никто не знал, где находится Всемирный Автономный Демократический Искусственный Мозг – ВАДИМ. Но Город выжил. В другом качестве, не без потерь, но всё же выжил. Всё пришлось начинать сначала, будто вернуться в двадцатый век, а может быть и раньше, к лошадям и повозкам, курам и свиньям. И сделать из субчелов чучела для запугивания обнаглевших птиц. Может оно и к лучшему?

Но это другая история.

1. Кокни – низшие слои британского общества.