Простые смертные?

Послезавтра у моего дедушки день рождения. Он родился в 1984. На день рождения мы не покупаем свечки для торта, чтобы именинник мог их задуть и загадать желание. На уроках истории я слышал, что раньше так делали, и по-моему, это круто, но у нас такое считается пережитком магического мышления.

У нас не принято спрашивать «Сколько тебе лет?» вовсе не потому, что это дурной тон, а потому что это бессмысленно. Важна дата рождения – точка отсчёта. Точка прибытия – открытая дата и, вероятно, будет такой всегда. В нашем мире есть все возможности для этого.

Но торт у нас обычно бывает. Его заказывает мама, и подходит к этому заблаговременно и основательно. Мне она ничего не поручает. В принципе, я не против. Я очень рассеянный, все забываю или теряю. Я лучше посижу во время приготовлений в своей комнате с книжкой про зомби-апокалипсис. Я и сейчас сижу с ней вместо того, чтобы делать реферат для дополнительного курса по истории, хотя реферат занятный. Курс называется «История заблуждений», а доклад мне надо делать о гримуарах – это такие средневековые книги, в которых рассказывается, как вызывать духов и приобретать магические способности. Отец назвал этот курс пустой тратой времени и посоветовал мне выбрать другой, биофармакологию там или проектирование нейроинтерфейсов. Это его собственная работа, он проектирует системы управления роботами через интерфейсы и весьма успешно.

Он только что заглядывал ко мне в комнату и спрашивал, поменял ли я уже курс. «Нет, я еще думаю», – говорю я. «Курсы по биофармакологии будут по вторникам и четвергам?» – спрашивает отец как о деле решенном. «Да», – киваю я. «Ты разобрался с теми вещами на чердаке?» – «Пока еще нет». – «Приберись в комнате», – говорит отец и закрывает дверь.

Отец настаивает на том, чтобы уборкой своей комнаты я занимался сам, хотя с нашими технологиями на это можно не тратить ни минуты. К моему несчастью, по версии отца уборка воспитывает самодисциплину, формирует чувство ответственности и приучает держать себя и мир вокруг себя в порядке. «Порядок в доме – порядок в голове», как-то так.

Я заметил, что мы с отцом общаемся в вопросно-ответной форме. В учебнике такая форма приводилась как пример диалога, но у меня есть сомнения на этот счет. Обычно наше общение напоминает опросник, в котором предусмотрено несколько вариантов ответа, нужное подчеркнуть: «Что ты сегодня сделал?» – «Написал контрольную по русскому языку». «Что получил?» – «Четверку». «Хм. Что съел на обед, надеюсь, не фастфуд?» – «Нет, зашли в «Семена и злаки» после занятий». «Ты покормил пса?» – «Да». Правильный вариант угадать не сложнее, чем зевнуть, и, по правде говоря, меня редко пробивает на честность. Про «Семена и злаки» я всегда привираю, чтобы не тревожить маму.

Она придерживается правильного питания. У нас на холодильнике висит схема приема пищи, которой могут позавидовать все военные стратеги мира. Мама следит за сочетаемостью ингредиентов и взвешивает их все, так что ни один лишний грамм не проскочит в тарелку мимо ее внимательного взгляда.

У нас в доме не спрашивают: «Что ты хочешь на обед?», у нас обед всегда заранее спланирован. Вообще-то мне не очень понятно, почему мама так заморачивается с едой, ведь если что-то пойдет не так, всегда можно выпить какую-нибудь таблетку, и ты снова худой, здоровый и тп. Все мои знакомые так делают. Но мама почему-то предпочитает изводить себя этими схемами со сбалансированным питанием. Она называет «готовку» своей страстью. У нас на столе каждый день появляются блюда, больше напоминающие объекты современного искусства, чем еду. Но если уж совсем честно, мне кажется, у мамы никогда не бывает аппетита. Она будто испытывает опустошенность от перенасыщения.

Так о чем это я? Как видите, я и правда рассеян. В общем, я люблю фастфуд и не говорю об этом маме.

Мы с родителями не очень ладим, хотя внешне все тип-топ. На самом деле, мне проще общаться с Siri, чем с ними. Тут я задаю вопросы, и она иногда выдает абсурдные ответы, которые меня забавляют. Правда добиться их от нее становится все сложней, но и я совершенствуюсь в постановке вопросов.

Еще я заметил, что отец никогда не спрашивает у меня «Как дела?» или «Что делаешь?». Он убежден, что вопрос «Что делаешь?» – это не прогрессивный вопрос, пережиток прошлого, рудимент несовершенного мышления. «Что ты сделал?» – обычно спрашивает мой отец. Это ориентированный на результат, правильный вопрос. Это вопрос, заданный в совершенном виде.

(Если что, про «рудименты», «несовершенное мышление» и «прогрессивные вопросы» – это его слова. Может, он тренировал кусок из своего доклада для конференции, не знаю, таков уж мой отец.)

Еще на дни рождения мы продолжаем дарить подарки. На мои отец обычно дарит мне роботов, которых сам же и изобретает, а вот дед как-то подарил мне пса. Я назвал его Чуи. Не то чтобы я увлекался «Звездными войнами», просто когда дед только его привез, я сразу вспомнил этого персонажа. Если бы вы его увидели, то тоже вспомнили. Впрочем, за пределами моего дома Чуи скоро стал известен как собака Павлова. Меня зовут Павел, так что мои приятели быстро сложили два плюс два. Шутка, конечно, так себе, но по моему опыту дурацкие шутки часто оказываются более прилипчивыми, чем остроумные.

Отец был в бешенстве, когда дед подарил мне Чуи. Хотя по отцу сложно догадаться, что он чувствует. Просто когда я взял щенка, отец будто втянул в себя весь воздух и так и не выпустил его до конца вечера и был как-то по-особому сдержан. Когда гости ушли, он сказал мне: «Он будет жить в твоей комнате, за ее пределы – ни ногой. Чтобы никакой шерсти, шума и грязи в доме».

Отец снова заглядывает ко мне: «Я ушел на работу, не забудь включить сигнализацию». Я киваю. «Ты сделал свой доклад?» – «Почти закончил».

Надо признать, отец – крепкий орешек. Почти никогда не сбивается с выбранного курса. Даже сейчас он говорит «Я ушел на работу», хотя все еще стоит в дверях моей комнаты. Я ни разу не слышал, чтобы он говорил «Я ухожу на работу». Я знаю, что у совершенного вида нет категории настоящего, у него есть только прошедшее время – «Я съел суп» – и будущее – «Я стану президентом».

В настоящем не видно результата, поэтому отец не живет в настоящем. Никакого тебе «Лови момент!», ничего такого. То есть отец может «поймать момент» на свой лад – на камеру, скажем. В отпуске он всегда так делает. Все эти записи пылятся на верхней полке у него в кабинете, и я не припомню, чтобы кто-то хоть раз просматривал их.

Я не начинал доклад по истории. И не особо хочу. История мне нравится, но писать про гримуары что-то лень. Я надеялся, что это слово произведет впечатление на отца, и он от меня на какое-то время отстанет, но просчитался. Я бы мог сделать доклад по истории эволюции зомби, вот это было бы зачетно. Между прочим, не все знают, что зомби ведут свое происхождение из африканских культов. В литературу и кино они вошли в 30-х годах XX века. Сначала в зомби превращали чернокожих и эмигрантов, во Вторую мировую армией ходячих мертвецов управляли нацисты, во времена холодной войны – коммунисты. В зомби превращали чужих и зомби становились чужими.

Думаю, я не очень-то лажу со своими родителями из-за того, что они стремятся к совершенству, а я – наоборот. Зато лентяи вроде меня могут жить в настоящем.

Мой отец – перфекционист и гордится этим. Когда я говорю «перфекционист», я не имею в виду, что он там выверяет все до мельчайшей детали или раскладывает галстуки по цвету, хотя и это тоже. Дело в другом. По мнению отца, этот мир уже долго населяли представители Homo Sapiens, и пришла пора нового, совершенного вида, Homo Perfectus. Отец и его повернутые на этой теме коллеги даже на работе постоянно обсуждают вот это вот.

Честное слово, иногда я думаю, что курс «История заблуждений» про всякие культы и секты моему отцу бы не помешал. На семейных обедах он может начать толкать что-то про то, что «скоро наступит время, когда каждый из нас будет сам себе бог, мы больше не будем простыми смертными». «И ты внес свой вклад в это, папа», – добавляет обычно он, обращаясь к деду. Дед всегда едва заметно хмурится в ответ.

Мой дед – один из ведущих ученых, занимавшихся разработкой искусственного интеллекта еще тогда, когда мысли о вечной жизни могли сойти за бредовые. Он многого добился, но в какой-то момент ему стало скучно. Его жена, с которой он прожил 50 лет, его друзья, с которыми он работал над тем, чтобы люди могли жить дольше, не дожили до того, когда это стало осуществимо. «Люди с возрастом все меньше спят, а я – все больше. Это наводит на размышления, ты не считаешь?», – сказал он мне как-то.

Так что в отличие от остальных я не очень удивился, когда дед решил взять «академический отпуск», устроить себе полноценный сон, как он выразился. Это подобие небытия, только временного. Делается это так: вы записываете свое сознание, все свои биоданные на физический носитель и затем погружаетесь в сон. Старое тело становится ненужным, так как при «пробуждении» человек получает обновленное тело при помощи 3D-принтера. Надо лишь оставить свою резервную копию кому-то на хранение и договориться, когда вас снова вернуть в жизнь. Никаких проблем.

Дед велел хранить носитель мне. Точнее он сказал так: «Его нужно схоронить». Это странное слово, не из нашего времени, и я никогда не слышал его от деда.

В общем, я случайно потерял флешку с той копией. Она была одна. Теперь деда никак не восстановить, и родители пока не в курсе. Странно, но никто о нем не вспоминает. Мама забыла, что скоро его день рождения и пора заказывать торт. Похоже, дед выпал из памяти родителей после того, как перестал появляться у нас на обедах. Лучше думать об этом, чем о том, считать ли потерю флешки с записью биоданных убийством близкого родственника.

На вопрос родителей, когда вернуть деда в жизнь, он ответил: «Когда произойдет что-нибудь интересное». Пока ничего интересного вроде не произошло, так что хотя бы в этом моя совесть чиста.

Еще иногда на досуге я почитываю план CONOP 8888. Кто не в курсе, это план, предписывающий, что надо делать, если на вас нападут зомби. Его давным-давно разработали ребята из Пентагона. Я не шучу. Однажды отец увидел, что я изучаю этот план. «Ты, видимо, боишься, что нас кто-то захватит? Что случится какая-то эпидемия? – снисходительно спросил он. – Этого не произойдет. А по поводу вирусов, просто чаще мой руки и следи за гигиеной, и они тебе не будут страшны».

Отца очень раздражало, что он не мог сказать того же Чуи. Даже из моей комнаты он ухитрялся нарушать его миропорядок своим лаем, возней и непредсказуемостью до тех пор, пока как-то раз, когда мы были за городом, Чуи не укусила выскочившая на дорогу лиса. Лиса была больна бешенством, и когда мы привезли Чуи к ветеринару, ему нельзя было помочь. Его усыпили. После этого я и начал читать про зомби. Я где-то слышал гипотезу, что вирус бешенства сродни тем вирусам, которые превращают людей в зомби. Сначала тот, кого укусил зараженный бешенством, испытывает боль и жажду, потом становится возбужденным и агрессивным. В конце он не контролирует свое тело и нередко пытается укусить окружающих.

Мы похоронили Чуи. Это был единственный раз в моей жизни, когда я присутствовал на похоронах, ведь людей в наше время уже не хоронят.

Мне надо сделать этот реферат по истории, хотя, конечно, не до него. Позавчера я занял предпоследнее место на олимпиаде по математике, и для моего отца, знаменитого проектировщика, это личная боль. Я порчу ему имидж.

– Может быть, ты считаешь, что это повод для гордости?

– Мы же тебе все на блюдечке преподнесли! Все! Лучшие курсы, репетиторы!Ты совсем не стараешься, – добавляет мама.

– Да, но я-то был не в своей тарелке.

– Что?

– Я пошутил.

– Говори прямо, если имеешь, что сказать, или не говори ничего.

Дед понимал шутки. Как-то он спросил меня, чего я хочу. Я сказал, что я хотел бы, чтобы Чуи не укусила та лиса. «Нет, чего ты хочешь? Сейчас?» – повторил он, и тогда я сказал: «Пиццу». Мы пошли и взяли пиццу навынос. Сели на скамейку и съели ее. «Знаешь, а у меня, кажется, больше нет желаний, – сказал дед. – Понимаешь, мне очень повезло: у меня была полноценная жизнь, и мне этого достаточно. Мне было интересно, а сейчас нет. Все валентности моей жизни заполнены, и я не хочу открывать новые. У меня была прабабка, которая под конец своей жизни часами, не шевелясь, сидела и смотрела в пространство. Я не хочу так. Мой сын говорит, съезди туда, съезди сюда, выпей таблетку. И тогда я задумываюсь, а понимает ли он, о чем я?»

Так что когда дед решил уйти в этот свой академический отпуск, я думаю, он решил просто уйти. У нас разрешена эвтаназия, но человек, выбравший ее в мире, где нет неизлечимых болезней, считается либо неудачником, либо неисправимым оригиналом. К тому же дед – ученый с мировым именем, внесший огромный вклад в то, чтобы бессмертие приблизилось к реальности. Он не может признать, что хочет умереть. Это был бы странный маркетинговый ход.

Я соврал насчет того, что потерял носитель. Рано или поздно мне надо будет так сказать родителям. В действительности я положил его в деревянную шкатулку и зарыл ее под деревом, на котором в детстве дед построил мне домик и мы играли там. Я помог ему исчезнуть.

Я сижу у нас на обеде. Сегодня приглашены несколько гостей – исследователи из сферы ИИ. Мамины кулинарные шедевры, нетронутые, возвышаются на тарелках. «Проблема нашего мира сейчас в том, что в нем слишком много людей, у которых нет чувства голода. Кажется, мы создали бессмертных людей, не проживших ни дня. Люди теряют вкус жизни, хотя они этого и не признают», – сказал как-то дед.

Мой отец разговаривает клишированными фразами, теми самыми, которым когда-то в начале своей карьеры он учил роботов-помощников.

Сейчас ученые все еще пытаются понять, чего недостает роботам, чтобы стать людьми. Кажется, шутка в том, что роботы не могут стать людьми, а вот люди могут стать роботами.

Я благодарю маму за обед и ухожу в свою комнату. Знаете, что обычно представляют собой зомби в традиционных зомби-апокалипсисах? Это такие безумные создания, у которых сохраняется только зверское чувство голода.

Если бы я был писателем, я бы написал свою версию зомби-апокалипсиса. Мои зомби потеряли бы даже чувство голода. «Есть или не есть, вот в чем вопрос?» – спрашивали бы друг друга мои зомби и не знали ответа.

Я все же надеюсь, что родители забудут про деда и его день рождения так же, как они из года в год забывают про те снимки из отпусков. Хотя когда-то придется сказать, что я потерял ту флешку. Интересно, за это возможна уголовная ответственность? Хотя по большому счету, мне все равно.