Сорок восемь часов маскарада
Сообщение на стене горело радугой. Переливалось и вспыхивало искрами, отчего по комнате кружились цветные блики.
Дрю нетерпеливо насвистывал и метался по квартире, соря эмодзи. Музыка – нейро-рок, гром и скрежет на всю локацию. Обшивка дивана – «сумасшедшая зебра», фиолетово-желтые полосы, бодрящий коктейль из красок. Ужин – «итальянская тарантелла», все, что требуется мужику: пицца и спагетти с мясом, острые, вредные, бьющие по вкусовым рецепторам.
Пискнул фон: голосовая связь.
– Андрей Сергеев? – вежливо уточнили, когда он принял звонок. – @ДрюVS-303? Беспокоит Администрация. Вы получили мейл?
– Да, – заволновался Дрю. – Что-то не так? Ошибка?
– Хотим напомнить: конверт нужно вскрыть в течение сетевого дня.
– Я помню! – подтвердил Дрю. – Просто... Понимаете, я хотел вместе с женой.
– Понимаем, – чуть смягчили тон, или ему показалось? – Так сказать, миг триумфа. Два часа доступа, @ДрюVS-303.
Администрация отключилась, и Дрю еще раз набрал Раису.
– Ну, – капризно отозвалась она.
– Ты обещала вернуться пораньше.
– Много вопросов по лекции, мне нужно ответить, я тренер!
– Ра, это важно! У нас мало времени.
Раиса хмыкнула и отключилась. А через пару секунд проявилась в их виртуальной квартире и брезгливо уставилась на диван.
– Я взяла паузу ради этого? – взмахом руки Ра убила музыку, отменила заказ в итальянском кафе и ткнула пальцем в диван, аннигилируя буйство красок.
– Не туда смотришь, родная.
И она, наконец, взглянула на стену.
На радужное сообщение, исходившее фейерверками.
– Там коины? – с легкой дрожью спросила Ра. Модулятор у нее был последней модели, интонации выходили до мурашек живыми.
– Там – вся наша дальнейшая жизнь! Вскрываем? Я ждал только тебя!
Раиса кивнула, застыв у стола и в нетерпении шевеля пальцами. Красивый образ популярной вир-девы, прическа, макияж, маникюр – все на уровне, все прокачано по высшему классу. Дрю полюбовался женой и щелкнул пальцем по сообщению.
Звук фанфар оглушил, придавил, пришлось срочно менять настройки мембраны. Запахло розами и орхидеями, разлетевшимися по всей комнате. Упоительно зазвенели коины.
За участие в разработке защиты сто двадцатого левела Дрю начислили сорок тысяч. Сорок тысяч статусных коинов, самой твердой валюты мира.
– Вот так фарт! – затанцевала Раиса. – Квартира в центре, мгновенный доступ в лучшие салоны и фитнесс-центры, прогулки в Зеленом парке, дополнительный воздух и внеплановый ап! Я люблю тебя, Эндрю, ты лучший!
Она всегда звала его Эндрю, когда была счастлива и довольна судьбой.
– Ра! – рассмеялся он, пытаясь поймать жену и закружиться с ней в старомодном вальсе. – Ра, там еще конвертик!
– Вскрывай!
Маленький прямоугольник письма нежно звякнул и распался лавандовой пылью. Та осела на побелевшей стене, будто плотный пушистый ковер, и кто-то изящным стилусом прочертил затейливые завитушки.
– Приглашение на ежегодный бал-маскарад! – взвизгнула Ра, не сдержав эмоций. – Для Андрея Сергеева и его супруги. Эндрю, но ведь нужны маски! Они пишут, без маски...
– Читай ниже, Ра, – прошептал ей Дрю. От волнения сел голосовой модулятор, и вырывались какие-то хрипы.
Стилус прочертил дату.
– Завтра в полдень, – Раису трясло.
Дата. Время. Короткий код доступа. Все остальное растаяло, как случайный нелепый сон, порождение фантомной памяти. Буквы, виньетки, их имена.
На стене застыли ровным рядком лавандовые строгие цифры.
Доступ в городской бестиарий.
– Ра, ну что ты копаешься? Скоро полдень, упустишь свой шанс!
Раиса лишь отмахнулась, вновь меняя наряд. Ну еще бы, впервые в жизни их допустили в Дикий город. Разве можно разглядывать бестий в неподобающем платье?
– Ра, готовность десять минут!
А еще позвонила Алиса и, как водится, накрутила Ра. Даже Дрю, с его слабым базовым знанием женской цифро-натуры, допер, что Али им завидует и, изображая участие, стращает историями из жизни подруг, которые были приглашены, выбрали маски, да промахнулись с заказом. Маски на бал не доставили, и те вернулись ни с чем! Обидно!
Этой байке про Утерянную маску было уже сорок лет. История прирастала подробностями, множилась именами, приправлялась мистикой, а то и хоррором, но суть всегда сводилась к тому, что инфо-чел выбрал маску, а ее уже нет в наличии.
– Нужно тщательно выбирать! И проверять на совместимость! А еще спросить...
Дрю не выдержал и отключил Алису.
Ра, наконец, решилась, оставила простое белое платье, которое ей удивительно шло, перекрасила кудри в лавандовый цвет и встала рядом с Дрю, плечо к плечу.
– Жми! – разрешила она, когда пискнули часы в гостиной.
Дрю тачнул код на стене, и они перенеслись в бестиарий.
– Вы пунктуальны, – в голосе Админа была поощряющая теплота, которой не наблюдалось в облике. Все строго: костюм, прическа. Достойный представитель Администрации. Простое платье Раисы тоже добавило незримых баллов в рейтинге Дежурного по бестиарию. – Какие маски предпочитаете? Пол, возраст, ориентация?
Раиса моргнула, закусила губу. Стало заметно, как она нервничает.
– Нам попроще, пожалуйста, – заказал Дрю. – Попривычней, если это возможно.
– Ассоциируете себя, как мужчина и женщина?
– Разумеется, – слегка оживилась Ра. В конце концов, в выборе облика она делала Эндрю на всех фронтах и даже вела мастер-классы. – Что-то изящное для меня и фактурное для супруга. Без выкрутасов, но романтичное. И красивое, само собой. Мы ведь идем на бал!
Администратор кивнул и заработал пальцами, длинными, как конечности пауков в старых геймах с оттенками хоррора. Красные точки появлялись на стене, активируя запросы гостей, отчего та смотрелась ошметком тела, в которое попадали пули. Дрю ощущал себя героем шуттера, даже подключил задние сенсоры, сканируя территорию. Он геймил урывками, дел и так хватало, чаще тестил локации для других игроков, вновь и вновь наблюдая несчастных, не нашедших себя в инфомире. Но уж спецом по защитным системам был, что говорится, от Оцифровщика.
Наконец, Админ покончил с таинством, и на стене проявились панели, сквозь которые стал виден недоступный ранее, опасный и невозможный Дикий город.
Общий вид города, хмурый, нечистый, тут и там покореженный разгулом стихий, сменился монотонными блоками, коробками жилых домов, заиграл ярко-желтыми дырами окон, часть из которых приблизилась, захваченная вездесущими дронами.
За окнами жили бестии-маски, идеально подходившие под запрос.
Сложно из инфомира, многоликого и многоцветного, смотреть на унылый быт приговоренных к статичной жизни. Дрю вдруг подумал, что в курсе, отчего у Админа длинные пальцы: ему самому стало боязно выбрать окно и прикоснуться к стене, казалось, старый реальный мир ухватит за руку, стиснет кисть, затянет в свой мрак и холод.
– Назовите цифру, – помог Админ, с пониманием взглянув на гостей. – У вас всего час на выбор маски...
– Семь! – звонко сказала Ра. Она всегда выбирала семерку.
Админ кивнул и приблизил окно.
– Женская особь, красивая, – одобрил он выбор Ра.
Бестия действительно была хороша. Стройная, рыжая. Почему-то голая. Дрю засмотрелся, как юный задрот, почетный член порноклубов. Раиса скосила глаз и хмыкнула. Но и ей понравилась маска.
– У нее есть платья? – уточнила, смутившись, Ра. – Или на бал идти голиком? Слишком скандально для первого раза...
– У нее есть платья, – успокоил Админ. – Только что получила на складе.
Девушка в «окне» открыла шкаф и провела рукой по сверткам. Ра азартно потерла ладонь о ладонь и нетерпеливо причмокнула.
Пока дамы боролись с обертками, Дрю разглядывал комнату.
Коробка, четыре стены, заклеенные бумагой обоев. Все грубое, прямоугольное. Кровать, шкаф, зеркало над комодом. Дверь, окно. Мир многоугольников, параллелепипедов, прямых линий и прямых углов. Скучный мир, клетка для бестий.
Для несчастных бессмертных тварей, изувеченных случайной мутацией.
Ночью он запросился в архив и нарыл кучу инфы про бестий. Нужно же знать, кого выбираешь! Походило на недобрую сказку.
В незапамятные времена, в эпоху эпидемий и войн, когда модной фишкой сделалось вакцинирование от любого чиха, так называемый новый тренд в политике развитых государств, – появились чудные мутанты, которых назвали Бестами, Лучшими! Но довольно быстро переправили в Бестий.
Бесты-бестии не умирали. Совсем. Болели, страдали, влюблялись и ссорились, в общем, жили, как все в те времена. Но отказывались умирать. И не теряли целостность тела, регенерируя любые органы.
В свободном мире Цифири такие способности были у всех, но тогда, в диком реале, отравленном пластиком и углекислым газом, их сочли новой расой, суперлюдьми, спасителями человечества. Теми героями, о которых раньше снимали фильмы и рисовали комиксы. Бесты брались за любую работу, связанную с риском для жизни. Выносили людей из пожаров, ныряли под лед за машинами, отбивали заложников у террористов.
Дрю, инфо-чел в третьем поколении, уже плохо помнил, что это значит, но звучало нехорошо, неправильно. Почти так же опасно, как виар-хакеры.
Девушки меряли платья. Иногда Дрю проявлял интерес, бурчал одобрительно и поражался: зачем в Диком городе столько тряпок? И почему шесть платьев на выбор – это так долго и нудно?
Ра, наконец, определилась, ткнула пальцем в зеленое с вышивкой. Даже не стала смотреть новых бестий, так сроднилась с рыжеволосой красоткой за примеркой нарядов.
– Только сделайте блондинкой в платину! – заказала она Админу. – Мне светлые волосы больше нравятся.
– Исключено! – отклонил Админ. – Никаких изменений внешности. Статика. Все будет прописано в договоре, – он пошевелил в воздухе пальцами, длинными, как у косеножки. – На балу развлекайтесь, как хочется, но! Нельзя стричь волосы, ногти, перекрашивать их в другой цвет, укорачивать платье и меняться с гостями аксессуарами или одеждой. Мы выдаем вам биомаску, вы возвращаете ее в коробку в той же упаковке, ясно?
Ра показала печаль и тоску, вокруг нее заплясали эмодзи, раздирающие душу слезами, но Админ был неумолим. Что поделаешь, суровый статичный мир, царство дикости и примитивизма. Раиса нехотя пролистала список, кинула взгляд на других кандидаток, среди которых нашлись и блондинки, и решительно подтвердила выбор: рыжая бестия в зеленом платье.
Погрустила над несовершенством мира и затребовала мужские маски, сразу списком, она выберет подходящую.
Дрю не стал ей мешать. Даже на вечеринках в Цифири Ра сама выбирала ему костюмы, добиваясь гармонии с собственным платьем. А тут такое событие! Первый выход в реал!
Метаморфоза из героев в изгоев, как всегда, прошла незаметно. Вот толпа носит тебя на руках, а вот роняет и топчет ногами. Бесты сделались Бестиями, и их бросили под колеса науки. Как понял из архивных роликов Дрю, ученые пытались понять механизм регенерации клеток, найти единственно верную комбинацию, что сошлась бы для нескольких особей. Цель благая – бессмертие для всего человечества, но скорее, для группы лиц, наделенных деньгами и властью.
Безрезультатные пытки. И вердикт: бестии – просто новый вирус, поражающий предрасположенных. Это означало только одно: не удалось проследить цепочку. Но на бестиях диагноз поставил метку, опустил до уровня вредоносной среды.
К тому же мир не стоял на месте. Чипирование, модернизирование, прокачка тела и разума, замена устаревших конечностей на смарт-протезы со встроенным функционалом, недоступным обычному биотелу. А значит, и тысячам бестий, ставших пережитком в новой реальности.
Рудиментарный отросток эпохи, так окрестила их виарпедия.
Что толку ставить новомодный протез, если изъятый орган через пару часов восстанавливался, отторгая прогрессивный девайс? Зачем закачивать информацию и апгрейдить возможности мозга, если в високосный год все надстройки сбрасывались до базовых, практически обнуляясь? Люди в развитии обогнали бестий, стационарных во всех проявлениях. Не сверхсильных. Не супербыстрых. Всего-навсего бессмертных. Как вирусы новой модификации. Где же им было тягаться с прокачанными инфо-челами?
Наконец, человечество ушло в цифру, а бестии остались, куда же без них. Загнанные в бестиарии, подконтрольные особым ведомствам свободной Цифири, они занимались обслугой Купола и как-то жили в Диких городах, низшие существа, рабы, маски для достойных реала. Играли в гляделки с Вечностью, жалкая пародия на богов.
– Эндрю, о чем ты думаешь? – повысила голос Ра. – Посмотри, какой экземпляр!
Экземпляр был, действительно, стоящий.
На стене высвечивалось три окна, в каждом – по солидному бесту, под два метра ростом, с рельефом мускулов. Разве что фейсы стремные, но тут Дрю с женщиной спорить не стал. Сам бы он выбрал беста в очках, придававших оттенок интеллигентности, но легко согласился на бородача, в данный момент отжимавшего штангу. Так заботиться о прокачке мышц в прогрессивной Цифири было не принято, инфо-челы качали мозги! Но в Бестиарии ценилось иное, Дикий город диктовал свои правила.
– Отличный выбор, миледи! – сделал комплимент Админ. – Эта маска пользуется спросом, ни один ежегодный бал не обходится без данного беста.
– Сильно поюзанный? – огорчилась Ра.
Она не жаловала поп-модели. И сразу уставилась в другие окна.
Впрочем, время выходило, мигали лампы, Бестиарий ждал новых клиентов. И отдать бородача другим искателям Ра попросту не смогла. Если бы Раисе дали возможность, она взяла бы сразу троих, как та бестия с шестью платьями, и заставила бы Дрю менять маски, но он быстро шагнул к стене и подтвердил последний выбор.
В этот момент бородач сбросил штангу, сел на тренажере и поднял голову. Дрю показалось, что бест его видит и пытается заглянуть в глаза новому господину. А возможно, он просто заметил дрон.
– Имя – Виктор, – внес пометки в реестр Админ. – Запомните хорошенько. Виктор, сокращенно Тор. Возможен никнейм Баламут. На маскараде никаких личных аккаунтов, никаких ссылок на профили, строгое неразглашение ников. Вы – Виктор, леди – Амалия.
На стене свели рядом оба окна, подсвеченные зеленым цветом. В одном стоял Виктор и выискивал дрона. В другом томно курила Амалия.
– Изумительно! – засмеялась Ра. – Эти маски как созданы друг для друга!
Дрю кивнул, любуясь Амалией. Потом снова взглянул на Виктора. Тот смотрел въедливо, с легким прищуром, что могло бы сойти за иронию. Глаза у Виктора были синие и холодные, как команда «delete».
Третьего дня опять кружил дрон. Нарезал круги над самой крышей.
Виктор знал, что последует дальше, вот уже десять лет, год за годом, по одному сценарию. Дрон означал повестку, обследование в клинике на окраине города. Новые анализы, сбор материала. И перебои с памятью, что, опять же, вело к неизбежной чистке.
Достало тупеть в январе!
Неявка грозила потерей работы и отключением от системы питания. Еда была скверная, работа отвратная, но в современном обезлюдевшем мире и это считалось даром небес. Одаривали небеса неохотно, так что приходилось мириться.
Нельзя свирепеть, Баламут!
В его паспорте уже три отметки. Неблагонадежный бест. Отсутствие лояльности и самоконтроля. Но откуда же взяться лояльности, если за сотню гребаных лет он остервенился вконец! Сто лет без малого, надо же. Наверное, праздник в Цифири.
Ему не полагалось знать. Ну, мало ли что бестам не полагалось. А он помнил те времена, когда не было замка над городом, великой электрической крепости, освещавшей улицы Дикого города. Обитель серверов и инфо-кодов, бывших когда-то людьми.
Сто лет назад бесты были нужны. Они стали надеждой всего человечества. Легко входили в зараженные области, доставляли продукты, лекарства, вывозили из очагов эпидемии всех, кого можно было спасти. Спасением считалась бездушная цифра. Но что поделать, мозг хотел жить! Получить на блюде иллюзию полноценного существования.
Бесты оцифровке не поддавались. Так заверяли в Цифири, низводя расу в ранг примитивов. Нечего, мол, оцифровывать. Пустота в черепной коробке.
Но ненавидящий крепость Виктор знал, что инфы пытались. И теперь где-то в недрах Цифири существовали копии бестов, возможно, разбитые на осколки файлов, на жалкие биты сознания. Потому что в реальности бесты выжили, и это пугало Цифирь, двоичность и вечность их бытия.
Три отметки в дырявом паспорте. И ни слова об оцифровке. А еще – о попытке взорвать Цифирь. Об отрядах бестов во внешних лесах. Об энергетической блокаде города. Почему он сыпался на мелочах? Не придавал им значения?
Дрон кружил над домом так низко, что практически таранил крышу.
Значит, снова жди встречи с Магдалой.
Нельзя свирепеть, Баламут!
Виктор сунул руку в почтовый ящик. Так и есть, вот оно, приглашение. Два дня истязаний в клинике, потом недельная передышка – и милости просим на экзекуцию.
Нужно срочно перепрятать дневник и оставить на стенах подсказки. Попроще, Баламут, без перебора, в позапрошлый раз запрятал – почти год искал!
Что еще? Обязательно сбегать на склад. Затребовать запас провианта на беспамятный-безработный период. И подгузники, ядрена вошь!
Как же достало тупеть в январе!
В положенный день и час Виктор спустился к подъезду и сел в скрипучий автобус, собиравший таких же избранных. Эксперимент, мать их так. Всё пытаются восстановить человечество.
Клиника. Допуск. Отпечатки пальцев, сканирование сетчатки.
Обязательный душ и парилка. Обход специалистов согласно списку.
Одно название, а не обход. Сидишь себе в кабинете, а тебе командуют по видеосвязи: повернитесь, поднимите руки, приложите лоб к монитору. Молодой человек, достаточно, перестаньте показывать мне язык!
А потом – кресло рядом с окном. Жужжание вездесущего дрона.
Игла, вонзающаяся в загривок.
Тишина. И темнота.
Дрю очнулся в нелепом кресле, чувствуя, как свело кулаки. Ощутил вкус крови во рту. Открыл глаза и зажмурился, столь мучительным был приглушенный свет.
Он поднял руку, коснулся лба. Отдернул мокрые пальцы.
Испарина? У него?
За окном была ночь. И жужжание. К стеклу прилепился Виктор, взъерошенный, ошалевший, с кровавой струйкой, стекавшей с губ.
Маска, Дрю тебя видит, скройся! Как ты смеешь пялиться на хозяина?
– Гость очнулся, маска надета! – услышал он ровный голос Админа. – Начать программу реабилитации.
В кабинет прошагали БУ-шники, подняли за руки, за ноги и потащили в душ.
Это оказалось непросто: привыкнуть к тому, что у тебя есть тело. Биологическое и бессмертное, способное к регенерации. Дрю отчаянно дергал пальцами, чуть не вывихнул указательный, пока примирился с тем фактом, что совсем не управляет локацией.
Он стоял под обжигающим душем, дышал паром и думал, думал...
БУ расшифровывали по-разному. Биороботы универсальные. Бревна упертые. Но Дрю откуда-то знал, что БУ – это просто БезУмные, жертвы экспериментов по постоянной промывке мозгов. Рано или поздно такое случалось, бестии слетали с катушек, и Цифирь получала идеальных слуг, самых верных охранников, полицейских и санитаров в клиниках. Покорные лишь приказу свыше, из самого центра Цифири, БУ-шники даже носили оружие. В их окружении было жутко, но Дрю не мог разобрать: это его личный страх или фантомные чувства доставшейся ему маскарадной маски.
В зеркалах упорно маячил Виктор, и уже получалось ходить, удалось взять рукой полотенце, не ткнуть пальцем, изображая намеренье, а взять, смять ладонью, почувствовать мягкость, зафиксировать, как сохнет кожа и как мелкие бисеринки влаги исчезают в пушистых складках. Это оказалось настолько забавным, что Дрю самозабвенно игрался, подставляя руку под душ и снова трогая полотенцем, пока БУ-шник не отключил воду, явно подчиняясь приказу извне.
Голого Дрю проводили в комнату, вручили выбранный Ра костюм: трусы и носки, смокинг, брюки, рубашку, ботинки с чудными застежками. Дрю развлекался с одеждой так же, как с полотенцем. Натянул трусы и носки, потом сразу обувь, на автомате. Выпил залпом бокал вина, отыскавшийся на кофейном столике. Упал в кровать и отрубился.
После короткого сна тело подчинилось охотнее. Больше не было отторжения, будто Виктор ломился в незапертый мозг и требовал вернуть ему маску.
Бедный обворованный Виктор. Бесправный бест в диком мире.
Дрю влил в тело еще вина, звонко чмокая языком. Рецепторы работали, мозг туманился. Оказалось, верное средство: пить вино и закусывать сыром. А еще отключаться в мягких подушках, отстраненно следя, как кто-то извне, из самых глубин Цифири, восстанавливает сбившиеся нейронные связи, окончательно изгоняя Виктора.
Дрю нравилась эта игра! Самая крутая из пройденных. Полное погружение, фейерверк ощущений. Звуки, запахи, вкус и цвет. Тактильность мира будоражила память. И, пусть эта груда мышц и костей была чужой, а он подчинял ее силой, Дрю вспоминал, беспокойно, смутно, как три прокачки назад его прообраз использовал тело, вялое, хилое тело геймера, изможденное вирусами и вакцинами. Когда его допустили к оцифровке, уже не получалось ходить... А братика не успели спасти. И маму. А еще была девушка по имени Магдала, которую он... любил?
Его снова погрузили в сон, на этот раз принудительно. Убрали тревожащие сигналы, настроили на веселье. Очнувшийся Дрю дохлебал бутылку, хлопнул в ладоши от избытка чувств. Сунул руки в рукава рубашки, потом неумело натянул смокинг. Посмотрелся в зеркало и даже взвыл, захрюкал в смешливом восторге: красавец в смокинге и без штанов, зато в модных блестящих ботинках.
Пришлось одеваться заново.
Он вышел в коридор и запер дверь, машинально, как сделал бы Виктор.
Из соседнего номера показалась Амалия, хихикнула с интонациями Ра:
– Представляешь, какая подстава! Надела колготки, а трусики нет.
– Зачем тебе трусики, милая? – Дрю протянул к ней руку и обнял, ощупывая зад Амалии. – Это вещизм и пережиток. Но, пожалуй, мне стоит взглянуть.
При мысли, что все доступно, что на маскараде выдал полный карт-бланш, за исключением нескольких пунктов, у Дрю перехватило дыхание. Он затащил Ра в свой номер и повалил на кровать.
Первый полный контакт получился сумбурным. Оба смущались и торопились, все казалось, что ворвется Админ в компании сумрачных БУ. Но они все успели, и повторили, а никто не пытался им помешать. Все дозволено, абсолютно все. Они заслужили эту награду! Их тела вечны, бессмертны и дарованы им на два дня!
На сорок восемь часов маскарада.
Когда Дрю и Ра вышли в общий зал, там уже вовсю веселились.
Под ногами хрустели осколки стекла, пахло вином и клубникой, на танцполе неумело дергались гости, выплескивая первый восторг.
Большинство активно жевало и отчаянно звенело бокалами, но кто-то уже прятался за портьерой, и кого-то волокли в кабинет.
«Будет оргия, – уныло отметил Дрю. – Вместе с голодом пропадет стеснение, а вино отмоет остатки неловкости».
Вседозволенность и бессмертие, данные на сорок восемь часов. Маскарад.
Никакого доступа к профилям, полная сохранность инкогнито, и ощущения под завязку.
– Перекусим? – предложила Ра. – Я хочу икры и омаров!
– Синтетика, – отмахнулся Дрю, но позволил оттащить себя к длинным столам, уставленным фуд-синтезаторами. – Можно подумать, ты в Цифири не ела.
– Здесь все по-другому, милый. Эн... То есть, Виктор, не куксись!
Через час Ра-Амалия уже скинула туфли и кружилась босиком на танцполе, заливая платье шампанским и закусывая клубникой. С десяток самцов ее лапали, протягивали сигареты и водку, она не заморачивалась именами, отбивалась тяжелой бутылкой и лукаво поглядывала на Дрю.
Он тоже сидел в окружении дам, маска реально была популярной, ну еще бы, синеглазый силач-бородач, Дрю пил водку, но почему-то не получалось отключить мозги, как ненужный девайс, и бездумно отдаться инстинктам. Его словно кололо что-то, будто в дальних глубинах души сохранился контакт с электронным миром, и стояла напоминалка: он должен встретиться на маскараде! Должен. С кем? Инфосфера, ну с кем! Идентифицировать не получалось, хотя Дрю обшаривал взглядом зал, подолгу задерживаясь на каждом госте.
Зал шумел, оглушал, дымил, взрывался хохотом и петардами, но, как только Дрю заметил ее, он будто выпал из локации в вакуум.
Мембраны трещали, и сердце билось, будто пыталось выдолбить мозг, запуская в него током крови. Каждая клетка тела потянулась к маске у барной стойки.
«Это Виктор реагирует, не я! – убеждал себя Дрю, шагая к ней, четко по прямой, через центр зала, по танцполу, толкая гостей. – Это его тело так тянет!»
Кто-то окликнул Дрю. Ра? Амалия? Пустые обертки, а не имена. Набор букв, а вот женщина с бокалом мартини заслоняла собой весь маскарад. Запахом, обликом, томной манерой. Шатенка в длинном серебристом платье, с вырезом на полспины. Чья-то маска, но как хороша! Вот кто оправдывал название расы. Бестия! По-другому не скажешь!
Он присел рядом на табурет. Потребовал водки с перцем. Срочно прочистить датабазу, срочно! Женщина нехотя обернулась. И чистить, увы, стало нечего. Мозг вспыхнул и распался на пиксели, задымил, перегорел.
«Это все Виктор, не я!»
Но кто я и при чем тут Виктор, Дрю уже объяснить не смог.
Он предложил незнакомке коктейль. Он представился именем Тор, надеясь, что с именем древнего бога у него прибавится шансов. Женщина нашла это забавным.
– Тебя зовут Магдала? – шепнул ей Дрю.
– Конечно, – согласилась она. – Ты помнишь, как это мило.
Он помнил. Каждую родинку. И волосы на белизне подушки. Округлости в свете луны. А еще почему-то кровь, много крови, запачканную алым кровать. И белую руку в чистом снегу, застывшую, будто мраморную.
«Что ты с ней делал, Виктор?»
Водка с перцем прожгла нутро, вытравила остатки сознания. Кажется, он объяснялся с Ра. Кажется, танцевал с Магдалой. Норовил залезть в вырез серебристого платья и ощупать округлую мягкость. Бестия! Бестия! – билось в висках, трескалось на пересохших губах. Она спрашивала, он отвечал. Он не слишком помнил о правилах, о конспирации и инкогнито. Он хотел слышать новый вопрос. Ответить. И задать свой.
Вечная игра в угадайку.
На морозе немного пришел в себя. Они ехали в старой машине, на электрическом генераторе. Скрипел под колесами снег. Пахло духами и мехом от накинутой на плечи шубы. Магдала крутила штурвал и мурлыкала полузнакомый мотивчик.
– Нам нельзя покидать маскарад! – напомнил ей протрезвевший Дрю. – Мы отвечаем за наши...
Он осекся и проглотил слова. Маска, договор, приглашение – все это лишь краем касалось Магдалы. Она была просто бестией, без вживленного инфо-чела.
– Куда мы едем?
– К тебе, конечно. А на маскараде скука. Из вечности в вечность одно и то же. Скоро начнут мочиться в углах. То еще развлечение!
Они даже не дошли до двери. Тело Виктора взбунтовалось в лифте, вышибая из себя Дрю и его разумные комментарии.
А потом был кофе, сваренный Магдалой, и горячие бутерброды, и рассвет над пожухлым городом, над домами, убеленными шапками снега. Разговоры, разговоры, как будто Дрю не с кем было пообщаться в Цифири. Он хотел знать о Магдале все, но старался держаться роли. И понимал, что давно раскрыт, но ей забавно быть с Тором и с кем-то, затаившимся за оболочкой. И сам раскрыл, что она не маска, просто бестия, тайно пробравшаяся на маскарад. Искавшая приключений и подцепившая Дрю.
Сорок восемь часов аренды вдруг сузились до последних минут.
Магдала спала, завернувшись в шубу. Дрю не помнил, при чем тут шуба, но ему нравился рысий мех и озябшие голые ноги в мурашках. Какая картина, смотреть и смотреть! Он постарался впитать ее, целиком, от поджатых пальцев до раскинутых по подушкам волос, почти черных в рассветном сумраке. Врастить в память, закрепить, удержать.
Свое лучшее приключение на маскараде. Истинную награду.
Насмотревшись, вздохнул, щелкнул пальцами. Тело Виктора слушалось плохо, но щелчок угадало, не сбилось. Столько лет тренировок!
За окном зажужжало, звякнуло. Дрю открыл створку, протянул руку. Поймал доставленный анализатор, узкую хрупкую капсулу с тончайшей иглой-заборником.
Магдала мирно спала. Ну еще бы. Есть на биологическом теле точки, нажать – и делай, что хочешь. Так ведь лучше, чем кровь на простынях? Или мраморное тело в снегу?
Взять анализ, прочесть ДНК. Оформить след поисковой системе, все эти запахи и токи крови. Вычислить, наконец, террористку, чьи оцифрованные биокоды разрушали Цифирь изнутри! Ту, что вредила извне, отбивая БУ, выводя в леса, из-под купола сверкающей крепости. Маску без инфо-чела внутри.
Магдала открыла глаза и посмотрела в упор.
– Здравствуй, Эндрю, – сказала она. И уклонилась от капсулы. – Твое время выходит, Эндрю, я перевела часы.
– Не в первый раз, милая, – пропел Дрю упрямыми губами Виктора. И снова замахнулся капсулой: уколоть, сделать забор материи и успеть выкинуть за подоконник. – Сегодня я тоже мухлевал с настройками.
– Я знаю, – засмеялась Магдала. – Твое время выходит, Эндрю. И главное, знаешь, что ты не учел, великая ищейка Цифири? Это мой дрон жужжит за окном!
Дрю посмотрел в руку Виктора, и рука ему не подчинилась. Рука сжимала анализатор и тащила его к глазам, будто зрение подводило и хотелось посмотреть поближе. Дрю боялся смотреть, от бестий он-то точно не ждал хорошего, но Виктор открыл глаза во всю ширь, пластик в пальцах предательски хрустнул, в зрачки впились острые иглы.
– Маскарад окончен! – пронесся над городом ровный голос Админа. – Просьба сдать маски, просьба сдать маски. Примите горизонтальное положение. Возвращение в инфо-мир на счет: три, два, один...
– Пока, Эндрю! – крикнула Магдала. – С тобой вечность не так скучна!
И с тобой, – хотел ответить ей Дрю, но услышал только возмущенный рев:
– Почему, когда я прихожу в себя, мое тело болит и чешется, а в постели ты, чертова шлюха?!
Виктор орал, Магдала морщилась. Наконец, тихо щелкнула пальцами, и бородач замолчал, ухмыляясь довольно мерзко.
– Что-то ценное взял, Баламут? Зацепил его, раскодировал?
– Зацепил. Кинул крючок на сантименты, братик, мать, ну, такое все. Считывай, пока не затерли.
Он встал перед ней на колени, прижался лбом к животу. Магдала вынула из браслета пластину, прижала к разъему в основании шеи, туда, где краснел воспаленный след от введенного цифровируса. Информация считалась в секунду, сразу же след набряк, зачесался, Виктор кратко ругнулся от боли. И метка отвалилась с ошметком кожи, обнажая мышцы и жилы, выпуская кровь и белесый гной.
– Успела?
– Конечно, милый. Баламут, ты лучший разведчик! Коды доступа к энергоблокам!
– Мое тело притягивает ищеек, – отмахнулся сумрачный Виктор. – Что-то, видимо, в ДНК, цепляю вирусы, точно блох. А потом они лезут к тебе, липнут, как мухи к...
Магдала рассмеялась, довольная хлестким сравнением.
Дрю проявился в знакомой комнате и отступил, оглушенный истерикой Ра, по фантомной мышечной памяти заткнул уши, потом опомнился и движением пальца отключил звук. С минуту смотрел на то, как Ра потерянно раскрывает рот, пытаясь продолжить скандал. Потом снова перечеркнул ее, жестко, хлестко:
– Админ, смена партнера. Инфо-блок «Ра» удалить. Семейный сектор очистить.
Раиса неслышно взвизгнула и растаяла, перестав отвлекать.
– Выбор функций партнера? – предложил Админ.
– Потом, – отмахнулся Дрю. – Мне все равно, на твой вкус. Найди что-нибудь нескандальное.
Итак, он снова не взял анализ. Бестия, ты такая бестия!
Но кое-что удалось. Например, подключиться к рецепторам Виктора, к хрусталикам и роговице. Значит, останутся микроследы, пыль и прах с ее облика, запах и вкус. Еще пара байтов в побитый файл. И так – каждый год, из вечности в вечность.
Интересно, что Дрю слил в обмен? Какую-то ересь о забытом прошлом? Нужно срочно менять легенду.
Комната исчезла. Растаял Дрю. Проявляясь вновь аморфной болванкой.
– Смена имени и профессии.
– Антон? – деловито предложил Админ. – Энтони?
– Да, неплохо.
Антивирус Цифири, ее цепной пес, энергетический нейтрализатор ЭН-303 запускал новый цикл работы. Приоритетные задачи, коды. Лишь имя активного вируса – «Магдала» – оставалось прежним, базовым. И это почему-то грело. Придавало жизни остроту и вкус.
Будни бессмертных – такая скука! Все действительно важное за долгий год ужимается в сорок восемь часов карнавала.
Магдала вела машину, спасаясь бегством из Дикого города. Новый маршрут, проработанный бестами, настоящий причудливый танец, старинный, с множеством смешных фигур и затейливых поз. Под навесом притормозить, досчитать до десяти. Пропустить дрон слежения над крышами. Пять минут чистой езды. Затормозить, погасить фары, десять минут на перекур. Патруль БУ проходит ровно в полдень.
В первый день нового года в Диком городе тихо.
Магдала улыбалась.
В этот раз его звали Эндрю.
Пожалуй, она любила эти дни маскарада, когда вспыльчивый прямодушный Тор менялся – в мыслях, поступках, движениях. Когда в нем проявлялся инородный код, охотник на оцифрованных бестий. Жизнь становилась яркой, опасной, такой упоительно острой, что хотелось растянуть время. Она словно смотрела в глаза всей Цифири, ей казалось: протяни руку, и схватишь за горло эту злобную гидру, этот чертов коллективный разум, отравленный гибелью человечества. Зловонной смертью миллионов тел, бездумно бродящих по городам. Тел, лишенных души и разума. Все, что делало плоть людьми, забрали, оцифровали, подвергли долгой фильтрации и сделали частью коллективного кода. Бесты ходили по миру и жгли пораженные гнилью туши, взрывали целые города, попавшие в очаг эпидемии...
Двадцать минут свободной дороги.
Магдала презирала Цифирь. Ненависть выкипела лет двадцать назад, остались презрение и расчет. И мечта изолировать гидру, объявившую бестов низменной расой и загнавшую их в рекреации.
Новые коды энергоблоков. Их сменят, но главное – принцип. Принцип кодирования системы. Байты их знаний об устройстве Цифири, кусочки огромного пазла.
Не уничтожить, нет, изолировать. Пусть суетятся в своем мирке, играются в великих и ужасных инфо-челов, но не мешают богам восстанавливать загубленную планету!
Но следующей встречи, ЭН. Магдала прищурилась в предвкушении.
Вечная битва двух разных миров. Но, ЭН, ты всего лишь программа! Просто в твой код встроена частичка Магдалы, и Виктора, и остальных, успевших пройти оцифровку бестов, разведчиков в стане врага. ЭН, ты зависим от бестов! Поэтому в сотый раз ты выбираешь Виктора в качестве карнавальной маски. Поэтому тебя тянет к женщине в серебристом платье за стойкой бара.
В тебя вложена эта тоска, эта мечта стать бестом и остаться в биологическом теле. В тебя встроена безнадежная страсть и нежность, потому что внутри ты – бестия, склонная к авантюрам. Ты – Баламут с его вечным бунтом.
Пять минут переждать. Смена караула на выезде. Педаль в пол до упора, не бояться выстрелов. Взвизг шин на обледеневшем шоссе.
Свобода.
Магдала улыбнулась деревьям.
До встречи, ЭН, милый, до сладкой встречи.
В том же месте и в тот же день.
На сорок восемь часов карнавала.