Врачебная ошибка
Больница. На фоне постоянный механический гул и пощелкивание. Все помещение будто спит или мертво, только горит лампа на столе у дежурного. На вид ему уже достаточно лет, чтобы иметь детей и внуков. Он практически не смотрит в небольшой мерцающий перед ним экран. Тихо звякает ложечка в стакане с чаем, шуршит пакет с печеньем – теперь это все, что ему остается делать здесь, будучи то ли охранником, то ли дежурным, то ли человеком, посаженным просто для вида.
Женщина из экрана с помехами продолжает выпуск новостей:
- Сегодня сбой в программном обеспечении у одной из моделей А-612 привел к инциденту на производстве. А как это было узнаем у нашего корреспондента с места событий. Антон, вы нас слышите?
Старик выходит из комнаты, возвращаясь уже на рекламу.
- Модель Р-325 станет прекрасным замещением нежеланному ребенку. Теперь и в комплекте со сменной одеждой! Поторопитесь, количество предложений ограничено!
Старик тяжело вздыхает, глядя на фотографию на столе. Мимо него по коридору проезжают санитары – модель В-001. Их лица безэмоциональны, но стоит только тому, кто лежит на каталке, открыть глаза, то они тут же оживут. Механический шум от колес по линолеуму прекращается у входа в операционную. Там ждут модели В-762, В-002 и В-582. Груда умного металла сомкнется над человеком, тут же считывая, сканируя, отправляя данные в общее медицинское бюро и занося в личную электронную карту.
- Работа хлебозавода временно «заморожена», для того чтобы убрать детали модели из поступившей и планируемой к поступлению партии. На место погибшего уже доставлен новый андроид.
- Вот черти...- старик смотрит на свое печенье, потом на экран. Поднимается, отряхивая крошки, и не спеша подходит к окошку операционной. Оно осталось еще с того времени, когда сюда приходили на практику студенты. Теперь таких и вовсе нет, вместо них самообучаемые модели класса «В». «В» - врачи, вроде как. Старик смотрит на машины с человеческими лицами и руками-зажимами, тампонами, ножичками, резачками, скальпелями. Мимо старика проезжает еще один «умный» работник. Дверь автоматически пищит, открываясь перед роботом. За ним следом ныряет и старик. Так нельзя, но проверок камер не проводилось уже долгое время. Иногда он заходит сюда, чтобы попытаться вспомнить, чем машины оказались лучше живых врачей. В этой операционной он вспоминает свои первые операции, коллег-друзей, благодарных пациентов и их «презенты» с коньяком или водкой с конфетами. Из воспоминаний его выводит писк одной из машин: поломка или системный сбой. Человек на столе лежит уже бездыханный: под наркозом и со вспоротым брюхом.
- Что произошло?
- Ошибка не найдена.
Врач бросается к небольшому экрану на «спине» машины, пока спокойный неживой голос продолжает повторять: «Ошибка не найдена. Пациент вылечен успешно. Пациент вылечен успешно.»
Старый врач не понимает, как устроена эта груда металла, не может устранить ее поломку, несколько раз беспомощно тыкая в панель настроек. Остальные электронные «медики» уже сворачивают свои клешни, направляясь к выходу и строча отчеты в своих железных головах.
- Да как же..!? Вы не можете, он же умрет! Стойте!
Роботы останавливаются.
- Вот же, черти механические! – он спешит в соседнюю маленькую комнату, оставшуюся с тех же времен, что и окно в стене. Быстро натягивает чистый халат, шапочку, перчатки.
Над человеком, напоминающим вспоротую лягушку, вновь склоняются трое – две машины и человек. Главный «механический хирург», отключившись, стоит в углу комнаты. Где-то на заднем фоне все еще слышны новости:
- Глава службы информационной безопасности и глава министерства здравоохранения предупреждают об участившихся актах информационного терроризма. Напоминаем, что по недавним поправкам в Единый Закон за умышленное нанесение тяжкого и особо тяжкого вреда с помощью компьютерных технологий виновный приговаривается к лишению свободы на...
- Пациент вылечен успешно. Дефектов не обнаружено, – вновь оживает «В»-модель в углу. Живой врач в это время устало отходит от стола.
- Увозите, – сказал измотанный старик, скрываясь в маленькой комнате за занавеской.
Уже на следующий день, утром, на пороге его квартиры-ровесницы стоят несколько человек в форме из синего пластика – электронные защитники закона – модель П-221.
- Что вам угодно? – в пижаме и потертых тапочках он встает на самом пороге, загораживая проход. Из глубины комнат доносится бормотание с мерцающего экрана.
- Александр Иванович?
- Александр, и что ж?
- Вы подозреваетесь в нарушении Единого закона по статье умышленное вредительство и угроза человеческой в жизни, также на вас лежат подозрения в информационном терроризме, и поступила жалоба об оскорблении медицинских работников. Прошу, пройдите с нами.
- С какой стати ... – начинает было он, но быстро замолкает. – Хорошо, дайте только переодеться.
Он хочет закрыть дверь, но спокойный механический голос настаивает.
- С момента подозрения в преступлении мы не можем оставить Вас без наблюдения. Разрешите войти?
Недовольно пожевав губу, Александр Иванович хмурится, но, зашаркав тапочками по облезлому линолеуму, отходит от двери.
- Входите, – машины дружно шагают друг за другом вперед в квартиру, как заведенные солдатики, а тот, что говорил, останавливается перед Александром Ивановичем. Старик же проходит в маленькую комнату за выцветшей дверью-шторкой. Оглядывается. На кухне свистит чайник, но тут же затихает. Андроид останавливается у штор с безразличным выражением на лице, пока глаза сканируют комнату и следят за преступником. Александр Иванович отворачивается от него и подходит к скрипучему шкафу. В самом углу висит костюм. В кармане пиджака виден кусочек конверта с надписью «на похороны». Денег в конверте нет.
Под конвоем мужчину ведут к зданию по охране порядка, проводят по безликим пустым коридорам и комнатам, мимо сотрудников в пластиковой синей униформе, пока не достигают зала суда: серая комната с единственным стулом посередине и десятками мерцающих экранов на стенах, следящих за подсудимым глазками-камерами. Стоит старику сесть, как экраны оживают один за другим, транслируя лица как участников, так и обычных зрителей. Все они кажутся одинаковыми, безличными. Пока старик растерянно вертит головой, стараясь разобрать в сливающихся голосах хоть что-то, ему уже озвучивают разговор.
- Что? – кажется, что человек, одиноко сидящий на стуле перед сотнями глаз сейчас вот-вот расплачется, словно маленький испуганный ребенок.
- Мы считаем, что Вы состоите или имеете связи с запрещенными группировками, жалкими мятежниками, которые никак не могут смириться с тем, что прогресс не стоит на месте, – говорит кто-то из участников, но его тут же перебивает другой голос.
- Это уже ни в какие рамки! Они готовы собственными руками убить себе подобного, лишь бы доказать свою мнимую полезность! Как Вам это нравится!?
- Вы думаете, что это я вывел робота ... – начинает было Александр Иванович.
- Попросим уважительно относится к ... - перебивает судья.
- Хорошо-хорошо, к модели «В», простите, не помню номер.
- Какая наглость, – фыркает еще один экран. – Конечно, не помнит он. Имена из букв в несколько раз длиннее им труда не составит запомнить, а тут как что, так и не помнят!
-Тишина! Тишина, господа присяжные!
-Вы считаете, что я подстроил поломку...врача, чтобы доказать, что меня и остальных «живых» врачей рано было списывать со счетов? – старик несколько раз проводит руками по выцветшим брюкам.
- Обвиняемый, напоминаем вам, что оскорбление разумных механических моделей не сыграет Вам на пользу и, да, именно так мы склонны думать. Все улики против Вас.
- Но камеры! – уже не выдерживает старик. – Посмотрите камеры!
- В этом-то и дело – камеры были отключены.
- Тогда спросите остальных... Они сами все, как ходячие камеры!
- Это нарушение прав свободы и конфиденциальности воспоминаний. Ваши коллеги подтвердили ваше невменяемое и агрессивное поведение, но, если Вы не верите, мы можем попросить их еще раз озвучить, что произошло.
- Уж будьте любезны...
- Мы как всегда выполняли свою работу, когда в операционную в рабочее время проник посторонний...
- Зачем вы зашли во время операции? Нечего сказать? – старик пристыженно опускает голову. – Продолжайте, свидетели.
- Тогда он, обвиняемый, подошёл к главному врачу, пока тот давал указания и проводил неизвестные нам действия с панелью настроек, после чего наш коллега был выведен из строя. Далее пошли оскорбительные слова в наш адрес. Жизнь нашего пациента оказалась в опасности из-за непрофессионализма одного из сотрудников, который сейчас перед вами. Только благодаря общим усилиям нам удалось спасти жизнь человека.
- Вам есть, что ещё сказать в вашу защиту перед вынесением приговора? – вновь оживляется судья.
- Нет... Мне нечего сказать против машин, которые научились так искусно врать, – и уже тише, – Черт бы вас всех побрал! Создали на свою голову...
- Вдобавок и сведений в Общем информационном бюро по Вам практически не нашли, не так ли?
- Совершенно так. Лишь кто родители, место и время рождения, бывшее место работы. Куча пробелов!
- И то, наверное, поддельные!
- Тишина! Тишина в зале!
- Суд удаляется для принятия решения.
Камера судьи выключается. Скрываясь за черным экраном, он открывает потрепанную бумажную папку – немногое, что удалось найти еще кроме информации в общей информационной базе. На первой странице фотография Александра Ивановича, описание внешности, примет, возраст, пол – стандартная информация. На следующий лист прилеплен чек и заявка на покупку модели Р-896, домашнего андроида, настроенного на воспитание детей. В правом верхнем углу все та же фотография, как и на первом листе. Ниже инструкция и предупреждения по использованию: «Способен к самообучению. Модель проходит тестирование. Были замечены деформации по добровольной смене деятельности». Судья переворачивает еще один лист - заявление о пропаже, еще один - заявление о добровольном отказе на право собственности.
- Суд готов вынести приговор.
Лицо старика транслируется на сотни тысяч мерцающих экранов.
На следующий день в маленькой старой квартирке все также работает не выключенный экран. Все та же женщина-ведущая ведет выпуск обеденных новостей:
- Сегодня в действие был приведен приговор по первому случаю бунта среди андроидов. Модель класса «Р» возомнила себя человеком и посчитала своим долгом встать на сторону террористов-собратьев по несчастью. Из-за чего вызвана такая внутренняя ненависть и желание убивать людей узнаем у нашего корреспондента Антона. Антон, вы в эфире.
На кухне стоит холодный чайник, на старом линолеуме следы ног, на тумбочке возле кровати несколько фотографий, а на мерцающем экране смерть человека, у которого из ослабевшей руки падает конверт. Конверт с надписью «на похороны» и предсмертной запиской внутри.