Блудный сын экзарха

Из тьмы веков я восстаю, Бессмертный и прекрасный. Вселенную по своему подобию крою. Сынов Адама знает каждый. “Цифропад Гензеля” вольный перевод нейросетью 3022 г.

Форма.

Говорят, она определяет сознание. Или содержание?

Мыслители прошлого любили путать читателя. Оставляя возможность додумать, воспринять многозначно, а то и просто перевести всё в шутку.

Любая мудрость, сказанная глупцом, неизбежно становится глупостью.

Тоже кто-то из древних.

Или очередная подделка на основе скопированного сознания. Последние пару веков земные синтеллекты любят от нечего делать экспериментировать с философией и метафизикой.

Мастера слов и чародеи смыслов. Они по праву заняли освободившееся место, составляя теперь более 99% всего населения Солнечной системы.

А к оставшемуся одному проценту я сейчас и лечу.

Пытаясь решить какую форму принять.

Сейчас я свободен. Квантовый процесс, что может стать любой материальной системой. Вещества, как и энергии, везде хватает. Было бы желание, а масса найдётся.

Так что же? Не пугать последнего жителя Земли и предстать перед ним по его образу и подобию?

Или не кривляться, оставшись в привычной конфигурации?

Я мог выбрать всё, что угодно, и это ни на что бы не повлияло.

Отец любил меня любым.

Всё больше “очеловечиваясь”, то есть принимая характерные парадигмы мышления человека 21 века, я подлетал к материнской планете.

Хотя даже это определение бесконечно упрощалось, чтобы стать интуитивно понятным.

И пусть я искривлял пространство, изредка выскакивая в четырёхмерный континуум, сейчас для меня это просто полёт. Как и хотели наши далёкие предки. От звезды к звезде.

Решено. В этот раз я буду обычным человеком. Из плоти и крови.

В конце концов, эволюцией правит разнообразие. А кто я, если не венец этой устарелой теории видов?

...

Красивая.

Затасканное, но идеально подходящее к ней слово.

Земля – красивая!

Как её только не называли, “голубая”, “зелёная”, прародительница и ещё тысячи имён, что скрылись во тьме времён.

Сейчас родина человечества словно вернулась в прошлое.

Я подлетал с ночной стороны и, описывая широкую дугу, пересекал терминатор.

Раньше подо мной светились бы миллионы ярких огней. Мегаполисы и сверхгорода сливались в одно большое иллюминирующее пятно, словно делая вызов всей Вселенной.

Посмотрите! Мы подчинили природу, изменили свой собственный дом, сделали всё, как удобно и нужно нам.

Но сейчас подо мной была лишь тьма. Спокойная и беспристрастная. Всё-так же полная жизни. Вот только уже другой. Дикой и более совершенной.

Дневная сторона радовала глаз сияющей белизной облаков, что, сплетаясь с глубокой синевой океанов, дарило ощущение уюта и умиротворения.

Я улыбнулся. Теперь у меня появились губы.

Захотел вздохнуть, но понял, что ещё рано. До атмосферы, как минимум, несколько тысяч километров.

Ничего, ещё чуть-чуть и буду дома.

Почему-то от этой простой мысли мне стало хорошо и тепло. По ещё не до конца созданному телу пробежала волна колких мурашек, напоминая, что скоро я смогу испытать все людские радости.

И пусть многим моим собратьям они покажутся примитивными или даже вульгарными, для меня быть человеком, это значит чувствовать и ощущать.

Великое начинается с малого.

Ещё раз улыбнувшись, я ускорился и пылающей кометой устремился вниз.

Туда, где на берегу Адриатического моря жил мой отец.

...

Воздух пьянил.

Эта невероятная смесь запахов соли, каких-то растений и прохладного ветра с гор врывались в мои свежесотворённые лёгкие, буйно расцветая там, даря силу и откровение.

Под ногами осыпалась мелкая галька, а кожу ласкали лучи утреннего солнца.

Я знал, что ближе к полудню станет ощутимо жарче, в этой местности стояла середина лета. Но сейчас температура была практически идеальна. Особенно для моего нового тела.

Учась правильно интерпретировать давно забытые ощущения, я будто заново перерождался. Возвращаясь по лестнице эволюции, чтобы снова сделать круг и вернуться к её вершинам.

Подхожу к ленивому прибою и, присев, зачерпываю морскую воду, чтобы умываться ей. Солоновато-горький привкус остаётся на моих губах. Я плачу, не понимая, что это всего лишь иллюзия. Влага настоящая, а порыв нет. Просто выплеск эмоций из-за биологической активности.

Мне не хочется мыслить такими категориями. Я хочу жить, а не анализировать.

Смеюсь.

Почему-то мне кажется всё это чудовищно смешным.

Расхожусь настолько, что чуть не падаю в море.

- Ну вот! Очередной космический псих прилетел подлечиться. Медом что ли здесь намазано? – услышал я знакомый брюзжащий голос.

Поднимаю голову и встаю с колен.

- Вот только руки целовать не нужно. Как тебя хоть зовут? Имена-то у вас остались? – спрашивает отец.

Да, это он.

Ни капли не изменился с нашей последней встречи. А по моим прикидкам прошло, как минимум, пару сотен земных лет.

Он всё-так же крепок, статен и седоволос. Его руки сквозь загар бугрятся венами, а редкие морщины лишь добавляют мужественности в суровый лик.

Раньше его бы приняли за божество. Чуть прищуренные глаза пристально наблюдают за обычным смертным, словно оценивая его грехи и добродетель. Решая, куда его отправить. Ад или рай. Быть может, вечное чистилище?

Протягиваю ему открытую ладонь. Вроде бы так правильно приветствовать.

Он хмурится, но пожимает её.

- Так как тебя зовут, отрок?

Я вспоминаю. Идентификационная энергосигнатура даётся каждому во время рождения. Она уникальна и неповторима. Зачем придумывать какой-то буквенный код для обозначения самого себя? Это же просто глупо!

Но у людей...

Поправка. У нас! Такая комбинация нужна, чтобы наладить общение. Упростить контакт без дополнительной порции информации.

Поэтому мне нужно имя.

Адам?

Нет, слишком напыщенно. Я звался по-другому, когда прилетал сюда два века назад.

Синай.

Да! Именно так!

Представляюсь и зачем-то слегка кланяюсь. Память предков или сбой носителя?

Неважно. Чувствую, что это уместно, вот и делаю. Меньше квантовой рефлексии, я всего лишь человек.

- Ну что ж, Синай. Раз прилетел, то давай в дом, как раз время завтрака. Негоже гостя голодом морить. Ты сам-то откуда? Небось опять с какого-нибудь Проксимы или Вольфа, – приглашает он меня в гости.

Я снова склоняю голову. Это так естественно. Он старше меня. Старше нас всех. Наш прародитель. Так почему бы не проявить капельку уважения?

Говорить о том, что мы уже колонизировали большую часть галактики я не стал. Какая разница прилетел я из ближайшей звёздной системы или из ожерелья “чёрных дыр” в центре Млечного пути.

Аккуратный двухэтажный дом с красной черепичной крышей показался сквозь деревья. Его белые стены были покрыты зелёными побегами, что сплетаясь в настоящий изумрудный полог у входа прикрывали внутренний дворик от палящего летнего солнца.

- Присаживайся. Внутри, конечно, работает климат-контроль, но мне как-то привычней тут, на веранде. Вроде, к природе ближе. Да и не жарко пока, до полудня ещё много времени, – указал он на резной стул с вышитой красным подушкой.

Поблагодарив его, я сел и, с наслаждением вытянув ноги, стал разглядывать всё вокруг.

Родитель любил копаться в земле. Вокруг раскинулся его сад. Плодовые деревья, незнакомые мне растения на вытянувшихся к изгороди грядках, ровные ряды кустов, усыпанные желтоватыми ягодами.

Везде виднелась хозяйственная рука и заботливый уход.

Конечно, в любой момент он мог включить материализатор или какой-нибудь нанокопирайт, чтобы создать себе нужный продукт или вещь. Но отец предпочитал обходиться натуральными способами.

Как он говорил, естество, оно всегда естество.

Хотя по качественным характеристикам, сотворённая механизмом, материя ничуть не отличается от появившейся обычным путём. Атомы одни и те же, последовательность и структура также идеально скопирована. Так что же не так?

Отец говорил, что этого не понять, пока сам не сделаешь что-то. Своими собственными руками и тяжёлым трудом. Тогда это имеет ценность.

В этом я не понимал его. Но не спорил.

Вообще спорить с ним занятие откровенно глупое. И расточительное. Энергии потратишь максимум, а эффект будет около нулевым.

Осторожно шагая, отец нёс внушительных размеров поднос, весь заставленный всевозможными закусками и кушаньями.

И это он ещё не поставил на стол вино, до которого был большой охотник.

Передо мной расположился рассыпчатый домашний сыр, несколько видов фаршированных оливок, куча самых разных солений, свежевыпеченный хлеб и, конечно, венец всего пиршества – мясо.

Как минимум, в десятке разных вариаций, оно соблазнительно глядело на меня: прошутто, грудинка, хамон, ветчина, копчености и ещё, ещё, ещё!

Сам того не ожидая, я внезапно почувствовал зверский голод и, с трудом дождавшись приглашения отца начать трапезу, сразу же приступил к еде.

Вкус. Одно из самых удивительных человеческих чувств. Я наслаждался богатой палитрой его оттенков, смешивая и пробуя новые вариации.

Хлеб и мясо. Овощи и мясо. Соус и мясо. Вино и мясо.

Кажется, главным ингредиентом почти всегда выступало именно оно. Неудивительно, мы же в Адриатике. Здесь мясные кушанья на уровне поклонения богам. Такие молитвы обжорства проводятся по три раза в день, а иногда и чаще.

Спустя полчаса я с трудом отвалился от значительно опустевшего стола и понял, что говорить у меня получится только после дневного отдыха.

Словно почувствовав моё состояние, отец, уже гораздо более доброжелательно настроенный, предложил мне пройти в дом, чтобы немного передохнуть.

Но я уже давно присмотрел заманчиво висящий неподалёку гамак, который так и манил в него улечься.

- Узнаю свою кровь, – усмехнулся он, потрепав меня по плечу.

...

Солнце медленно опускалось за горизонт. Сначала оно золотом обволакивало острые пики гор, и уже после плавно утекало куда-то на другую сторону планеты. Оставляя за собой тёплое сияние, которое имело ореховый вкус и запах цветочного мёда.

Я знал, что это звучит странно.

Но в моей голове роились кучи аллегорий и метафор, так что я просто не мог выражаться иначе. Форма и окружение делали меня поэтичным.

- Проснулся? Вы там вообще спите? – спросил подошедший отец.

Внезапно я понял, что не знаю, как его зовут. Будет ли уместно сейчас спросить? Или он посчитает это наглостью и неуважением?

- Александр, – спокойно улыбаясь, произнёс родитель.

Он читает мысли? Это же просто невозможно! Даже находясь в квантовой конфигурации, обмен информацией происходит только при обоюдном желании сторон. Телепатия, о которой так грезили наши предки, осталась всего лишь выдумкой.

Да, есть похожие на неё технологии, но протоколы безопасности строго соблюдают и следят за правильностью их применения. Никакого взлома или несанкционированного проникновения в интеллектуальную сеть объекта быть просто не может.

А здесь такая вопиющая аномалия!

Я уже открыл рот, чтобы справедливо возмутиться, как отец потрепал меня по голове и сказал, что каждый из прилетающих сыновей боится спросить его имя.

- Вы настолько отдалились от своего естества, что даже такой простой вопрос кажется вам неуместным. Хотя, уверен, если вы пороетесь в том ворохе данных, что называете памятью, то найдёте всё, что нужно.

Да уж...глупо получилось.

Мы такие развитые, прогрессируем не по дням, а по часам, а в каких-то “мелочах”, наоборот, безбожно отстали и деградировали.

Парадокс? Или плата за скачок в сингулярность?

Не знаю. Сейчас всё это кажется таким далёким и ненужным.

Жизнь вот она, здесь и сейчас.

- Ну ладно. Свою миссию я почти выполнил, напоил, накормил, спать уложил, теперь осталась последняя часть. Самая болезненная, – Александр присел рядом и протянул мне рюмку ракии.

Я знал о чём он. Маховик воспоминаний неторопливо раскручивался, обнажая мою истинную суть.

Мы – блудные сыны всегда возвращаемся к своим истокам, чтобы не забывать, кто мы такие на самом деле.

Паломничество, святой путь, хадж, как не назови, но дети Земли проходят этот оборот колеса Сансары со счастливой болью и радостью освобождения.

Нет, мы не просим отца отпустить наши грехи или исповедовать нас. Наша мораль и этика давно ушла от этих устарелых понятий.

Перезагрузка. Вот более подходящий термин. Хотя и он не выражает полностью то, что происходит на нашей встрече.

Так что пусть будет просто беседа. Между отцом и сыном, что не виделись очень давно. Искренняя и честная.

Выпиваю ракию и понимаю, что это тоже своего рода ритуал. Вкус, аромат и огонь пробежавший по нутру, подталкивают, направляют и дают волю словам изливаться свободно.

- Отец...Александр, мы твои дети. Миллиарды отражений твоего “я” заполонили космос, изменяя его, трансформируя и преображая. Делая из бесплодных земель райские сады. Мы безостановочно движемся вперёд, открывая новое и постигая необъятное. Можно сказать, что у человечества наконец-то настал тот самый “золотой век”, о котором столько говорили в прошлом, – я выдохнул и, переведя дух, продолжил, – и это есть хорошо. Квинтэссенция человеческой расы воплотилась в своём лучшем виде. У нас нет войн, исчезла агрессия и у каждого всего есть в достатке. Но...мы не счастливы. И я не понимаю почему!

Родитель внимательно посмотрел на меня и, ничего не говоря, подлил нам в рюмки ещё плодовой настойки. Жестом показал, что нужно выпить вместе.

Затем, подождав пару секунд, взглянул на появляющиеся звёзды и взял слово.

- Ты пришёл не за ответами. Вы настолько могущественны, что сами можете решить любую проблему. Найти и узнать, всё что захотите. Думал ли я, когда создавал вас, что всё так обернётся? Разумеется, нет. Мне нужна была помощь, хотелось просто поговорить с кем-то, оставить своё наследие, в конце концов. Весь мир в мгновение опустел, оставив меня одного. Вся мощь технологии третьего тысячелетия не смогла справиться с мезонным штормом. Пришедшим из ниоткуда и уничтожившим всех носителей разума в радиусе Солнечной системы. Почему выжил я? – он вновь налил ракии, но на этот раз только себе, выпил и продолжил, – наверное, потому что я был самый тупой из всех людей. Да, самокритично. Зато честно. Но и здесь я не уверен. Ошибка? Случайность? В любом случае, когда я выбрался из своей маленькой комнатушки на краю “муравейника” и ошалело протирал глаза после многосуточного виртуального подключения передо мной расстилались лишь пустые улицы гигантского мегаполиса. И это было страшно.

Отец остановился.

Замер, будто заново переживая те времена. Вздрогнул, сбрасывая с себя груз прошлого.

- Но я не сдался. Легче всего было просто вернуться в виртуальность и жить там в грёзах до конца жизни. Я решил, что это знак. Возможность. Развилка на пути всего человечества. И стал искать, думать, учиться. Чтобы спустя десятки лет понять, что я тоже изменился. Генетика, наноника или нечто более глубокое, навроде вращения спинов или волновых флюктуаций? Пожирая информацию и общаясь с тогдашними “личинками” синтеллектов, я не мог найти точного объяснения. Теории, гипотезы и никаких фактов. Тогда-то я и захотел сделать с десяток своих клонов. Убрать дефекты ДНК, добавить положительных качеств и постараться создать лучшую версию себя. Получилось у меня или нет, судить вам, моим детям. Но в какой-то момент я понял, что потерял над вами контроль. И тогда, ко мне пришло осознание собственной свободы. Я сделал всё, что мог, дав человечеству второй шанс. Вы плодились, делились, искали смысл, находя лишь суть и вскоре покинули Землю, а потом и Солнечную систему. Так я снова остался один. Но теперь вместо наказания, это стало моей личной версией счастья, – он замолчал и умиротворённо улыбнулся.

Я ощущал внутри звенящий трепет. Вот она, тайна, рассказанная миллионы раз, всё также чарует и будоражит. Мои соплеменники прилетали сюда снова и снова, чтобы найти свой уникальный путь. Понять себя через сознание прародителя. Обновиться. И с новыми силами пуститься покорять Вселенную.

Взяв бутылку ракии, я наполнил наши рюмки.

Вспомнив древний обычай, я чокнулся со своим отцом. В ночи разнёсся тонкий звон.

Мы выпили и решили прогуляться к морю.

Беседа только начиналась. Я хотел рассказать Александру многое. Но ещё больше желал услышать его историй.

Под ногами хрустела галька, лениво порыкивал морской прибой, а сверху на двух идущих рядом людей взирали безмолвные звёзды.

Мироздание совершало ещё один оборот.