Как начиналось бессмертие
Год 2200
- Марк, Марк! – Ева неслась по дороге к дому. – Да куда ты делся? Марк Васильевич Герштельман, или ты покажешься, или я не знаю, что сделаю! – растрепанные золотистые кудри обвивали её личико с огромными глазами цвета фиалки, курносым веснушчатым носиком и губами бантиком. Из глаз сыпались искры.
- Да здесь я, здесь. Никуда от тебя не скроешься, заноза. – Марк, старший брат Евы, вышел из небольшой сараюшки, которую гордо называл «лаборатория».
- Опять в пробирках закопался?
- Да я тут... - начал было объяснять Марк.
- Неважно. Марк, они вернулись. Они её привезли. – выпалила Ева. – Они отнесли её в лабораторию деда. Они... они будут её оживлять. Без нас!
- Стой, сорока, не тараторь. Ну-ка, давай по порядку.
- Марк. – Ева сердито топнула ногой. – Ты в кого такой тугодум? Экспедиция вернулась!
- Вот чёрт. – выругался Марк.
- И я о том же, ты со своими экспериментами обо всем забыл. Тебе 23, а тормозишь как старый дед, давай, снимай свой комбез, помчали в лабу! – она пританцовывала на месте от нетерпения.
- А ну цыц, малявка, кто тут старший брат? Я тут старший брат. - ворчал Марк, снимая комбинезон, в котором работал - Раскомандовалась тут, понимаешь ли.
- Я же говорю старый дед. Пошли уже, ворчун. – девчушка ухватила брата за руку и потащила его.
На одном дыхании они пролетели через всю деревню до лаборатории. Отдышались и тихонько прошмыгнули внутрь, и стали внимательно наблюдали за происходящим. Дед, профессор генной инженерии, с помощниками обследовали что-то на столе, о чём-то тихо переговариваясь.
Пыльный едкий воздух щекотал нос Евы, и она звонко чихнула. Ученые разом замолчали и повернули головы в их сторону.
- Так-так-так. – с усмешкой произнес профессор. – Кто у нас тут?
Ева с Марком вылезли из своего укрытия.
- Дед, ну дед, нам же тоже интересно, - затараторила Ева. – Мы тоже хотим участвовать в глобальных событиях. И... и...
- Стой сорока, не тараторь. – засмеялся дед. – Хватайте табуреты и наблюдайте молча.
- Как это молча? – удивилась Ева. Дед строго нахмурил брови и приложил указательный палец к губам:
- Ш-ш-ш.
Марк потянул Еву за кудряшку и усадил на табурет рядом с собой. Её взгляд упал на мумию на столе, и зарождающаяся злость на брата тут же исчезла.
Ученые со всех сторон тщательно и осторожно осматривали высушенное тело. Это была женщина.
- Согласно записям в дневнике, её состояние - результат срабатывания ДНК тихоходки, она находится в состоянии ангидробиоза, то бишь она жива и мы можем вернуть её.
Профессор ещё раз ощупал её кожу:
- Так, восковая оболочка не даст жидкости впитаться.
Глубокие складки прорезали лоб.
- Давай сюда физраствор и назогастральный зонд, Валер.
Валера метнулся к шкафчику и принес все необходимое. Очень осторожно профессор ввел зонд через нос в желудок «пациента».
- Запускай.
Физраствор побежал по трубке.
- Давай помедленней. – Он выдохнул. - Нус, нам остается только ждать. Вопрос: сколько? – профессор посмотрел на часы и что-то записал в журнал. Взглянул на внуков. Умоляющий взгляд Евы кричал: «Можно я останусь?»
- Ладно уж, сиди. – улыбнулся дед. – Но чур, ученых не доставать, а то выгонят. Ясно?
Ева закивала в знак согласия, её кудряшки затанцевали кадриль. Дед глянул на внука:
- Марк, пошли, есть разговор.
И дед с внуком направились к выходу.
Год 2025
Ночь. И только легкое дребезжание холодильника нарушало тишину. Виктория сидела за лабораторным столом и внимательно смотрела в микроскоп, все тело натянуто как струна, она почти не дышала. Телефонный звонок! Она резко выпрямилась, руки дернулись, раздался звон разбившегося стекла.
- Вот черт! – вскрикнула Виктория. – Чёрт, чёрт, чёрт. – нервно бормотала она, стаскивая перчатки с рук. На ладони выступила кровь, порезалась. Она судорожно стала искать хлоргексидин, и обработав руку, взяла лейкопластырь телесного цвета, заклеила порез чтоб было не так заметно.
- Ну что, хватит на сегодня. Устала. Пора домой.
Поглядела на часы, уже 3,07. Она сняла белый защитный костюм и выбросила его в урну. Тут вспомнила о звонке. Она знала, что звонил муж, только он бросал дозвоны. Взяла в руки телефон, посмотрела. Точно, звонил муж.
«Волнуется, наверное. Ладно, выйду на улицу и позвоню ему, иначе застряну тут». Надела пальто. Взялась за ручку двери и тут же резко её отдернула. Руку пробило током. «Что это?» Она медленно поднесла руку к глазам, рука начала расплываться и подергиваться. «Что со мной?» - подумала и упала без сознания.
Мягкие волны качали водоросли, солнце просвечивало сквозь воду, вокруг неё плавали обитатели моря и океана, большие и маленькие. Она протянула руку к медузе, та медленно подплыла и как котенок потерлась о ладошку. «Сейчас замурчит. - подумала Виктория и улыбнулась. – Как-то странно все, я наверное сплю». Помогая себе руками и ногами, она стала вертеться в воде, осматриваясь. Длинные волосы плавно повторяли повороты головы. «Я дышу под водой...» - удивилась она. Красота подводного мира была завораживающей, манящей. Какое-то тревожное чувство зажужжало в ней. Оно становилось все сильнее и сильнее, пока не переросло в настойчивую вибрацию, картинка в глазах стала темнеть.
Виктория открыла глаза, диким взглядом обвела комнату и поняла, что лежит на полу своей лаборатории. В кармане настойчиво звонил телефон. Она медленно села. Достала телефон.
- Алло. – произнесла она пересохшим ртом, голос показался чужим. – Да родной, я еще тут.
- Ты время видела? Я места себе не нахожу. На звонки не отвечаешь, я уже хотел на работу к тебе бежать.
Виктория глянула на часы, уже было 4,23.
- Что-то произошло, милый.
- Как произошло? Что произошло? – занервничал Виктор. – Не пугай меня.
- Вик, я поранила руку разбитым стеклом с образцами. Потом... потом мне стало плохо, я потеряла сознание и час провалялась на полу. Что мне делать? – она была в полной прострации. – Вик, образцы попали мне в кровь. Что мне делать, дорогой?
- Для начала нужно успокоиться, может все обойдется.
- Как обойдется? ДНК трёх видов гуляет по моей крови. Ты хоть понимаешь, что может произойти?
- Тихо родная, тихо. Мы что-нибудь придумаем. Звони профессору Грушину. Я соберу вещи, документы и деньги, мы уедем в коттедж дяди, а там уже будем разбираться, что с тобой произошло, буду ждать твоего звонка. Ромку отправим к родственникам. Будь осторожна, люблю тебя.
В телефоне булькнул сигнал завершения звонка. Она тупо глядела на телефон, соображая кто такой профессор Грушин и как ему позвонить. Воспоминания медленно выныривали, как из глубины. Она набрала номер старого друга и учителя профессора Ивана Семеновича Грушина.
- Иван Семенович, доброй ночи. Простите за столь поздний звонок, но у меня ЧП. – Виктория в подробностях обрисовала ситуацию. – Вы же понимаете, если они узнают, что произошло, они меня изолируют. А рано или поздно они узнают, камеры везде понатыканы. Помогите мне, пожалуйста. – она чуть не плакала. Мелкая дрожь прошла по всему телу, на лбу выступила испарина, чувствовала она себя очень скверно. Слушая профессора, она попыталась встать, ноги не слушались её, то и дело подкашивались. С большим трудом она добралась до маленького диванчика, стоявшего между лабораторными стеклянными шкафчиками, и упала на него. Они с профессором условились о встрече у черного выхода, он будет ждать её на машине и отвезет домой.
С трудом встав, она подошла к столу и достала из аптечки градусник, запихнула в рот. Руки её дрожали все сильнее, а озноб сотрясал тело. Она стянула с себя пальто, рубашка на спине, груди и подмышками была мокрой. Слипшиеся мокрые волосы прилипли к шее и щекам. Запищал градусник, она вынула его и с горем пополам рассмотрела циферки 39,8. «Ничего себе». Оглядела комнату в поисках телефона, но его нигде не было. Нашла его в своей левой руке, оказывается она его так и не выпустила из руки. Набрала номер мужа.
- Вик, мне очень плохо, профессор приедет за мной через час и увезёт домой. Мои документы и всё с чем я работала дома сожги, никто не должен знать, что ты в курсе всего. Если со мной что-то случится, никому ни слова. Скажи Ромке я люблю его. Скоро увидимся, родной. Мне пора.
Ноги не держали её, и ей пришлось опереться локтями о стол, чтобы не упасть. Телефон упал на стол, из него доносилось взволнованное «Алло, алло». Что-то бормоча себе под нос, она кое-как встала и добралась до шкафчика, нашла парацетамол и не запивая проглотила две штуки. Постояла несколько минут, упираясь руками в шкаф и когда перестала бешено кружиться она оторвалась от него и продолжая что-то бормотать, пошла к картотеке с папками. Виктория доставала папки, осматривала их и бросала на пол.
- Не то. Опять не то. Да где же ты? - ещё с десяток папок упало на пол. – О, вот нашла. - она взяла нужную папку, запихнула её в файл. Нашла на столе скотч и оторвав несколько длинных полосок, прилепила их крест-накрест на файл с документами. С трудом опустилась на колени и поползла под стол, держа документы в зубах. Добравшись до нужного места, приклеила их с тыльной стороны тумбочки металлического стола. Она знала, что, если будут обыскивать лабораторию, туда не полезут и стол не сдвинут с места, а вот знающий человек, легко доберется до её тайника. Все эти упражнения отняли много сил, она выползла из-под стола и осталась сидеть на полу, прижавшись к нему спиной. Минут десять она сидела с закрытыми глазами. Поднялась, глянула на часы. Пора. Пора идти к чёрному выходу, пора отсюда выбираться. Накинула пальто и сунула телефон в карман. Прошла к двери. Обернулась. Обвела лабораторию грустным взглядом и вышла, не закрыв двери. Она старалась идти тихо, но ей казалось, что её шаги эхом разносились по всему огромному зданию корпорации. Казалось, что биение её сердца слышно даже в дежурке у охранников, и они вот-вот придут за ней. Но никто её не догонял, никто не звал. Слегка успокоившись, она остановилась у двери на запасную лестницу. Огляделась, прислушалась, вроде бы всё тихо и спокойно. Открыла тяжелую дверь и как только могла быстро начала спускаться вниз. Добравшись до первого этажа, остановилась и прислушалась, из-за двери не доносилось ни звука. Она облегченно вздохнула, открыла дверь и выглянула, никого. В конце коридора она увидела спасительный выход на улицу, сняла туфли и на цыпочках, быстро пошла к двери. Не останавливаясь, распахнула дверь черного хода и влезла на заднее сиденье профессорской машины.
- Поехали. - выдохнула она.
-Ну здравствуй, Виктория. - сказал сидевший спереди человек и обернулся, на его худом бородатом лице появилась улыбка больше похожая на оскал. «Это он! Зуев!» - ужас сковал Викторию. Замки на дверях машины щёлкнули, запирая все выходы.
- Поехали. - дал команду водителю Зуев. Всё разом навалилось на женщину, и темнота вновь окутала её.
- Вот и ладненько. Не придётся усыплять. - Злобно произнёс мужчина.
Год 2025
Сначала к ней вернулся слух. Вокруг была абсолютная глухая тишина. Она открыла глаза. Сумрак обитал в комнате, и только аварийная лампочка горела над дверью. Белые мягкие стены и потолок казались серыми. Она лежала на кровати. Голова немного болела, но высокой температуры она не чувствовала. Хотела было встать, но тело протестовало против любого движения, осталась лежать. Обвела небольшую комнату взглядом. Стол, табурет, в углу металлический унитаз и умывальник с висящим над ним зеркалом. «Где я?» - подумала Виктория. Но разгадывать эту загадку не было ни сил, ни желания и она забылась тяжёлым сном.
- Доброе утро, спящая красавица. - Виктория открыла глаза и резко села в кровати, подтянула одеяло к подбородку. Возле кровати, на табуретке сидел ОН. Она перепугано хлопала фиалковыми глазами.
ОН – злой гений, Зуев Константин Анатольевич. Сухонький, тщедушный учёный, на вид лет семидесяти, на самом же деле он был лет на двадцать моложе. Невысокого росточка, с вечно всклокоченной козлиной седой бородкой. Лысину на темени обрамляли редкие седые волосенки. Над маленькими карими глазками, презрительно щурившимися на мир, кустились седые брови. Беспринципный, бездушный, безжалостный ученый, не гнушающийся ничем, которому глубоко плевать на принципы и морали человечества.
- Нус, приступим. – он поправил очки на длинном тонком носе. – Для начала объясню тебе всё, деточка. – Викторию передернуло от отвращения к этому бывшему профессору, которого изгнали из всех ученых кругов с позором и клеймом преступника. – Я знаю над чем ты работала. Знаю, что ты пыталась сделать с ДНК тихоходки, с бессмертной медузой и с аксолотлем. Знаю о твоем сокровенном желании заполучить бессмертие для всего человечества. Но твой альтруизм наивен. Ей Богу, Виктория, ты хоть понимаешь какую власть над всеми этими недочеловеками ты могла получить в случае успеха? Я отвлекся. Я видел все твои записи и результаты, знаю о твоих неудачах и победах. Ты умная, деточка, но видимо недостаточно. Кстати, любопытно было наблюдать за тобой, когда ты поранила руку, ты была такая трогательная. – он ехидно хихикнул.
Гнев закипал внутри Виктории.
- Ну да, так о чём я? Тебе не повезло. Теперь ты - опытный образец. Мне нужно знать все. Что ты делала, как, какие образцы попали тебе в кровь, какие не попали, что ты чувствовала. Мне нужно абсолютно все. И ты мне это расскажешь. Хочешь ты того или нет.
- Да пошел ты. – выплюнула женщина из себя.
- Другого я и не ожидал. Ну что ж. – он встал, отряхнул белый халат. - Поступим по-моему. Ведите её в лабораторию. До скорой встречи, деточка. – и снова на его лице появилась улыбка-оскал.
Лаборатория была оснащена по последнему слову техники. Везде хром, стекло и белый яркий свет. Женщину уложили на стол. По её прикидкам это был Armed ST-I, многофункциональное устройство, позволяющее проводить операции, осмотры и многое другое. Ей зафиксировали руки-ноги, голову.
- Что с профессором Грушиным?
Она смотрела в глаза Зуева, стоящего над ней.
- С этой гнидой? Забудь о нём, деточка!
Ученый оперся руками на стол и нагнулся к ней. Глаза его прищурились.
- Это ведь он сдал тебя с потрохами. Сразу же после твоего звонка он позвонил мне. Я тебе так скажу, деточка. Ради бессмертия этот человек пожертвует собственную печень в приют для собак. – он рассмеялся от собственной шутки.
Глядя в её глаза, наблюдал как до неё доходит смысл сказанного. Удовлетворившись результатом, потер руки и направился к столу с инструментами.
Боль предательства разлилась по всему телу. Заполнила каждую клеточку. Чтобы справиться с ней и не разрыдаться, она подумала о муже и сыне. Что с ними будет? «Ради них. Я должна все выдержать. Ради них». Эти два слова стали её смыслом, спасительной соломинкой. Она повторяла их как молитву. Ради них!
- Приступаем. – скомандовал Зуев.
Откуда-то появились люди в белых костюмах. Из неё брали кровь, мочу, кусочки кожи, мышц, все что только могли взять на исследования. Наносили раны разной степени и тяжести. Проверяли скорость регенерации клеток и тканей. Её жгли, пропускали через неё ток, морили голодом и жаждой, спускали под воду. С ней творили всё самое ужасное, что только может придумать человек.
Часто Константин Анатольевич задавал ей наводящие вопросы. Но никогда не получал ответа. Это злило его. Бесила её выносливость и стойкость.
- Ты же простая женщина! Обычный человек. Откуда в тебе такая сила?
Зуев орал так, что слюна летела во все стороны. Жиденькие волосы торчали. Глазные яблоки не вывалились удерживаемые очками. Тонкий длинный нос белел от злости.
- Скальпель! Дайте мне скальпель! Сейчас я посмотрю, где прячется твое упорство.
Стоявшая рядом медсестра ввела в капельницу анестезию. Виктория погрузилась во мрак.
Зуев разрезал кожу на выбритом черепе. Распилил специальной высокоскоростной медицинской дрелью кость, отложил в лоток. Обнажилась твердая оболочка мозга. Он вскрыл и её. Это подняло его настроение.
-Так, так, так. Ну что, уважаемый доктор Зуев, какую часть мы отрежем сегодня?
Он причмокнул и сказал:
- А давайте-ка, мы отрежем половину левого полушария, коллега.
В хорошем настроении он всегда разговаривал с собой, как с другим человеком. Это попахивало шизофренией. Нормальным Зуев точно не был.
- Вы же понимаете, что мы активируем ДНК аксолотля? Профэссор.
- На то и расчет. – он размахивал окровавленным скальпелем. - Она за несколько дней восстановит свой мозг. А у нас будет материал для исследования. Ну не чудесно ли?
После каждого эксперимента её тело восстанавливало себя, регенерируя поврежденные места, отращивая удаленные части.
Год 2050
Сколько времени она здесь? Год, два, десять? Виктория уже не знала, она давно сбилась со счёта.
В основном её держали в лаборатории, и лишь изредка увозили в камеру. Для неё время в камере было как «отпуск». Только там она могла позволить эмоциям вырваться наружу. Только там, где не было сотни наблюдающих глаз, и укрывшись от камеры под одеяло, она могла поплакать.
Как-то раз Зуев спросил её:
- Ты будешь со мной говорить?
- О чём? О погоде? Так я давно не была на улице. Я даже не знаю лето там или зима.
Хлёсткий удар тыльной стороной ладони пришелся на правую щеку. Голова дернулась. В ушах зазвенело. Виктория сглотнула. Зуев сегодня был явно не в очень хорошем расположении духа.
- Мне нужны ответы!
- Я вам не справочное бюро.
Он замахнулся еще раз, но передумал.
- Можете еще раз поковыряться в моем мозгу. А вдруг что найдете новенькое. – она горько усмехнулась.
- В камеру её! Уберите с глаз долой! – Заорал профессор, злость трясла его как лихорадка. – Не кормить и не поить!
Викторию поставили на тележку-каталку, закрепили ремнями и покатили в камеру. В дверном проеме камеры санитар вдруг остановился. Это была слепая зона камеры. Он обошел тележку, снял маску. Подошел близко-близко и заглянул в её глаза. Она не понимала, чего он хочет. Вгляделась в его глаза. Они были знакомы ей! Эти глаза были так похожи на глаза её мужа. Сердце затрепетало в груди словно птица. Это он, Ромка! Она хотела кричать его имя, но не могла даже прошептать. Нельзя. Слезы побежали по щекам. Она вглядывалась в глаза молодого мужчины словно пила из живительного родника. Он жив, её мальчик жив!
На неё смотрел мужчина лет тридцати с хвостиком. Густые каштановые волосы с медным отливом непослушно падали на глаза. Красивые дуги бровей чуть приподнялись в немом вопросе и высокий умный лоб прорезала всего лишь одна морщина. «Точно, как у его отца». – Отметила Виктория. Крупный с горбинкой нос совсем не портил его лицо и гармонировал с красивыми пухлыми губами. Карие с оранжевыми вкраплениями глаза были не очень большими и только возле зрачка радужка была фиалкового оттенка.
«Какой он у меня красивый вырос. Мой Ромка». Мужчина положил руку на щеку матери и большим пальцем вытер бегущие слезы. Он тоже молчал.
Прошло несколько минут, которые показались Виктории вечностью. Роман завез её в камеру. Отвязал и помог сесть на кровать. Незаметно засунул под подушку бутылку с водой, оглянулся на открытую дверь, нет ли там кого. Он так хотел упасть на колени, положить голову ей на руки, чтобы она гладила его непослушные волосы... но на них смотрел немигающий глаз камеры. Резко выпрямившись, направился к выходу, захватив каталку. В двери остановился. Оглянулся. Обнял её грустным взглядом и вышел, закрыв за собой дверь. Лязгнул засов.
Виктория с трудом встала с кровати, подошла к зеркалу. Она смотрела в лицо старухи. Серое морщинистое лицо. Впалые выцветшие глаза. Когда-то золотистые, а теперь седые волосы свисали ниже плеч. Посмотрела на свои дрожащие, в старческих пятнах руки. Закрыла лицо. Беззвучные рыдания рвались наружу. Она поплелась к кровати и легла.
Сквозь сон она услышала лязг двери. Открыла глаза. Над ней кто-то стоял в маске. Виктория попыталась что-то сказать. В тусклом свете блеснул нож. Неизвестный ударил её в живот, потом еще раз и еще, и еще... Вытер нож о постель и вышел.
- Сколько она уже там?
- Больше двух недель. – сказал кто-то из присутствующих. Зуев разозлился.
- Меня не интересует больше-меньше. Я задал вопрос и жду конкретный ответ!
Он сильно сдал за эти двадцать лет работы в лаборатории. И чем старше он становился, тем несноснее был его характер. Виктория оказалась крепким орешком. Хоть у него и были все её записи, все равно чего-то не хватало. Он знал, что это что-то находится у неё в голове. Но достать он это не смог. «Чёртова Виктория» - кипел Зуев.
- Прошло уже двенадцать дней двадцать часов и сорок три минуты. – услышал Константин Анатольевич точный ответ.
- Пора. – он направился к выходу. – Подготовьте тут всё. Санитары за мной.
И маленькая процессия во главе с Зуевым вышла из лаборатории.
В камере на кровати была не Виктория. Там лежало что-то среднее между полипом и куколкой с хитиновой оболочкой. Санитары очень осторожно переложили это на каталку и увезли. Зуев подошел к зеркалу.
- Умная девочка. – он до сих пор так её называл.
Еще в самом начале их работы один из его помощников высказал протест против зеркала в камере, мол де подопытная может нанести себе смертельные раны. Зуев тогда только расхохотался в ответ. И он был прав. За все двадцать лет Виктория ни разу не посягнула на свою жизнь. Она понимала, что это бесполезно.
В лаборатории ещё два дня ученые наблюдали и исследовали куколку. На пятнадцатый день хитин начал лопать и из куколки выбралась Виктория. Но это была не старуха, а молодая женщина. Физически тело восстановилось до момента заражения чужой ДНК.
После стольких лет чудес, что творились с Викторией, некоторые работники лаборатории все равно были в шоке.
- Чудненько. – радостно потирал руки Зуев. – Превосходно. Это, дорогие мои коллеги, сработала ДНК бессмертной медузы. Наконец-то.
Кто-то перекрестился и сплюнул. Виктория села на кровати и смотрела на свои помолодевшие руки, ощупала лицо. Оглянулась. В дальнем конце лаборатории увидела сына. Он смотрел на неё радостным взглядом. После этого она больше его не видела. Но это было не важно. Важно то что она знала, он жив.
- Ну, здравствуй, Виктория. – Зуев подошел к ней. – Как самочувствие?
- Явно, лучше, чем у вас. – Зуев заскрипел зубами.
- Приступайте. – скомандовал он. И все повторилось. Анализы, образцы, обследования...
Профессор знал её внутреннее устройство от, а до я. Он не один раз ковырялся в ней. Но он не знал её душу, не знал о чем она думает. Он и не догадывался о её желании умереть поначалу. Не знал, как потом это желание умереть превратилось в желание выжить. Не знал о её мечте, посмотреть ему в глаза в момент его смерти и сказать:
- Ты смертный. Ты умираешь. А я буду жить вечно!
Год 2060
- Профессор, с Вами всё в порядке. - Эльвира Николаевна, его правая рука, вглядывалась в лицо учёного.
- Выглядите Вы, скажем так, не очень. – подтвердил кто-то.
- Пусть вас не волнует, как я выгляжу. – рявкнул Зуев. Повернулся к Эльвире Николаевне и уже помягче сказал:
- Простыл, наверное. - Лгал этот человек также умело как, и орудовал скальпелем.
После ночного разговора с Назиром, он решил не тянуть и утром сделал инъекцию вакцины, созданной на основе крови Виктории. По его расчётам, успех превышал 92%. И он рискнул. И то, что с ним сейчас происходило, лишний раз доказывало, что риск был оправдан. Все симптомы были как у Виктории почти 30 лет назад. Разве что в обморок он не падал. Но он же мужчина, а мужчины гораздо сильнее, выносливее женщин, как физически, так и психически, так считал Зуев. Был ли он прав? Время покажет.
Зуев уселся за свой рабочий стол и начал рассматривать образцы в микроскоп. Лихорадка становилась всё сильнее, в глазах всё поплыло. Он прижал веки правой рукой, подержал несколько секунд и резко отпустил, в надежде, что глаза сфокусируются. Тренькнул сигнал уведомления. Он взял в руки телефон, открыл сообщение и прочитал: «У вас 3 дня профессор. Назир".
- Чтоб тебя. - выругался он, и по пути в свой офис поманил свою помощницу пальцем:
- Элечка, зайди ко мне в офис.
Эту женщину он знал ещё маленькой девочкой. Она была дочкой его школьного друга, трагически погибшего в автокатастрофе с женой. Элечка была единственным существом на всей земле, к которому Зуев испытывал что-то наподобие нежности. Это был единственный человек, которому он безоговорочно доверял. Он очень часто навещал её в детдоме, занимался с ней, благо девочка была очень одарённая. Профессор вылепил её для себя, и она была ему по-собачьи предана. Но даже ей он не сказал про эксперимент над собой. Боялся.
- Закрой дверь. - Садясь в кресло, буркнул он. Женщина аккуратно закрыла дверь и села в кресло напротив профессора.
- Эля. Назир дал нам 3 дня. - её глаза округлились, она заметно занервничала.
- Как три дня? Но... но...
- Ты знаешь Назира и его нетерпеливый характер. Не удивлюсь, если он раньше отдаст приказ взорвать цепочку атомных электростанций. С него станется. Ещё тот тип.
- Значит, нам нужно как можно быстрее всё собрать и выдвигаться к бункеру. Хорошо, я этим займусь.
- Вот и умничка. Завтра вечером, в крайнем случае послезавтра утром мы должны убраться из лаборатории.
- Хорошо, Константин Анатольевич. - она встала и направилась к выходу. В дверях обернулась.
- Может таблеточку принести? Уже очень Вы плохо выглядите. - искреннее беспокойство звучала в её голосе.
- Нормально, Элечка. Отдохну часок и буду в порядке. Ступай. - он махнул рукой.
- Как скажете. - и Эльвира вышла, всё так же осторожно закрыв дверь.
Зуев прилег на диван. Мысли беспокойно носились в его голове. «Назир, Назир, гад ты черножопый. Не мог неделю потерпеть, как и договаривались?» И он забылся тяжёлым сном.
Он стоял в центре площади. Вокруг него полыхало пламя. Весь город объяло огненное зарево. Люди вопили. Люди бежали. Какая-то женщина, горевшая с головы до ног, не добежав до него несколько шагов, упала на колени и протянула к нему горящие руки. Её губы шевелились:
- Константин Анатольевич. - изо рта вырывались язычки пламени. Она повторяла его имя всё громче и громче. Он открыл глаза, резко сел. Ему снился ад. Возле дивана стояла Эльвира и звала его. Зуев зажмурил глаза, помотал головой, чтобы проснуться окончательно. Лицо и шея были мокрыми от испарины. Волосы, то, что от них осталось, слиплись на голове, но голова прояснилось. Лихорадка прошла.
- Долго я спал?
- Почти сутки.
- Вот дьявол.
- Константин Анатольевич у нас ЧП.
- Что стряслось?
- Ночью объявили общую мобилизацию и эвакуацию мирного населения.
- Назир, вот сука. Когда взрыв?
- Ночью в 00.00
- Что уже собрано?
Эльвира Николаевна опустила глаза в пол. Ответ был коротким:
- Недостаточно.
- Пулей собрать всё самое важное. Нужно чем поскорее выехать. Нам ещё добираться чёрте сколько. Ещё и дороги перекроют. Вот сука. Что у них там произошло? Не мог же потерпеть. - закончил говорить Зуев уже в полном одиночестве. Через несколько часов он и его помощница, загрузив самое важное из исследований, выехали к подземному бункеру. Эльвира включила радио:
«по нашим данным... взяла на себя группировка... Назир Шахалин... насчитывается... взрыв в 00.00... ряд атомных электростанций... по всему миру...»
- Выключи. - женщина тут же выключила радио. Ехали долго, ехали молча.
Не доехав несколько десятков километров до бункера, они застряли в пробке. Люди вокруг них были в панике. Кто-то выходил из машины и шёл пешком. Кто-то залез на крышу авто и кричал про судный день. С десяток людей собрались в кружок и молились. Зуев и Эльвира не выходили из машины. Они пытались вырулить на свободный участок, но это было сложно. Заглушив мотор, Эльвира Николаевна обняла руль и положила голову на руки:
- Мы никогда не доберемся туда на машине.
- Значит, пойдём пешком.
- А как же образцы?
- Самые ценные унесём, а бумаги... бумаги восстановим. Вперёд. - и Зуев бодренько выскочил из машины. Положив коробки в рюкзаки, они двинулись вперед. Скоро машины на дороге закончились и начался лес. Вокруг было целое море людей. Они увидели высокий забор отделяющий двор бункера от дороги и леса.
- Почти пришли. - прохрипел профессор, он изрядно устал. Присели на поваленное дерево. Эля достала бутылку воды и протянула ему. Сделав несколько глотков, учёный сказал:
- Передохнём маленько и будем прорываться сквозь эту толпу. - Отдал бутылку.
Смеркалось. Вокруг базы зажглись фонари. Они не дошли всего несколько метров до забора, как увидели, закрывающиеся высокие ворота и двор стал пустеть. Зуевым начал быстрее двигаться, отталкивая людей перед собой.
- Стойте! Я Зуев! Известный учёный! Впустите меня! - что есть мочи орал он. Но перекричать толпу не смог. Эльвира споткнулась и упала. Он поглядел в её сторону, но не помог подняться, а пошёл дальше. Обезумевшая толпа затоптала Эльвиру Николаевну. Добравшись до ворот, Зуев вцепился пальцами в сетку и всё также пытался докричаться до людей за толстой дверью бункера. Где-то вдалеке засияло зарево взрыва. Он расхохотался.
- Я же бессмертный! Я буду жить!
Пронеслась ударная волна. Толпу швырнуло. Люди падали, машины взрывались. Фонари разбились и потухли, где-то закоротило провода и посыпались искры. Ад ворвался в реальность.
Зуев стоял и смотрел на свои руки. Кожа на руках и лице начала пузыриться. Пронзила дикая боль.
- Не может быть. - хрипел он. - Я же бессмертный. Я же ввёл вакцину, она должна была сработать. - пузырившаяся кожа превратилась в желе и стала стекать. Глазные яблоки лопнули и вытекли. Мёртвый Зуев упал на землю. Вокруг него лежало целое море трупов. И тишина.
Доктору генной инженерии Роману Викторовичу, сорока трех лет от роду, повезло больше. Его с женой и сыном вовремя эвакуировали. Стоя посреди огромного холла в подземном бункере, он держал одной рукой трёхлетнего сына, а второй крепко сжимал ручку объёмного кейса. Это были его «сокровища». В этом кейсе находились все документы его матери Виктории, дневники, которые вёл его отец тоже учёный, а затем и он продолжил. Только, в отличии от Зуева, они не пытались отхватить кусочек бессмертия. Они просто хотели вернуть Викторию домой. Но пока у них это не получилось.
Надежда грела Роману сердце и душу. Зная то, что знал он, Роман был уверен в том, что его мать выжила. И он найдёт её! Где бы она ни была. А если он не успеет, то его сын продолжит поиски.
Год 2200
- Не знаю, то ли так распорядилась судьба, то ли гены у нас такие, но у всех твоих потомков первый и единственный ребенок появлялся в сорок лет. И только у моей дочки через десять лет после сына родилась Ева. Они так на тебя похожи. – грусть промелькнула в его взгляде, он вздохнул. – Не уберег я свою Вики.
Виктория печально усмехнулась:
- Природа решила ограничить наш род.
Профессор Марк тоже усмехнулся:
- Ева, первая женщина.
- Так что же всё-таки произошло в 2060-м?
- Что произошло? Человек произошел. Был в то время один известный террорист Назир Шахалин. Он, кстати, сотрудничал с твоим Зуевым. – Виктория поморщилась. - Так вот, не знаю, правда, по каким соображениям он сделал то, что сделал. Много версий ходило в то время. Этот Назир, со своими приспешниками, коих было не малое количество, взорвали ряд атомных электростанций по всей планете. И началась гонка на выживание. Кто успел попасть в подземные бункера, то и выжил, ну а кто не успел... - он горько вздохнул. – Погибло в районе 90% всего человечества. Флоре и фауне досталось еще больше. Кто выжил тот мутировал, без боли смотреть на это невозможно. Многие виды погибли. Но... – Тут профессор улыбнулся, - тихоходки выжили.
- Это камень в мой огород? – усмехнулась Виктория.
- Люди пробыли под землей сто двадцать восемь лет. Двенадцать лет назад мы вышли из бункера, это было... - он устало потер глаза. - Моя дочь с мужем были в первой группе. Они не вернулись. Еве был всего год...
В комнату влетел золотистый вихрь по имени Ева. За ней вошел Марк.
- Бабуля, бабуля, можно я буду называть тебя бабуля? Или ты хочешь быть Викторией? – огромные фиалковые глаза Евы смотрели в такие же глаза Виктории. – Хотя на бабулю ты не очень похожа.
Марк попытался было урезонить сестру, дёрнув её за кудряшку.
- Марк, отстань.
Ева притащила табурет и села напротив бабули. Виктория взяла личико девчушки в ладони, провела большими пальцами по щекам. Она разглядывала девочку, не веря своим глазам. Ева была её точной копией в детстве. Такая же золотая, такая же непоседа. Оба Марка, большой и малый молча наблюдали за ними. У каждого в голове были свои мысли, но, как и у всех родных они были схожи.
- Ева, девонька моя, кто бы мог подумать, что я доживу до этого дня, и увижу свою прапраправнучку. – слезы бежали по щекам Виктории.
- Не плачь бабуля. – она вытерла слезы с лица женщины. – Радоваться надо, ты же такая одна-единственная. Тебе круто повезло.
- Это я так радуюсь, маленькая моя.
- Ты мне расскажешь, как с тобой всё произошло?
- Ева. – строго сказал дед.
- Ну, что Ева? – возмутилась она.
- Обязательно расскажу, ангел мой, но потом. Уже поздно. Тебе пора спать. – она поцеловала девочку в лоб. – Спокойной ночи, стрекоза.
- Пока бабуля. – она чмокнула Викторию в щеку. – Пока дед.
И вихрем унеслась из комнаты.
Молчавший все время Марк-младший сказал:
- Я бы тоже хотел всё услышать. Спокойной ночи. – и пошел следом за сестрой. В дверях обернулся. – Может вместе мы сможем во всем разобраться.
Марк-старший хмыкнул, а Виктория улыбнулась, парень вышел. После небольшой паузы Виктория спросила:
- Виктор забрал документы из моей лаборатории, я правильно поняла?
-Да. Он когда забирал твои вещи, умудрился их как-то достать.
- Можно, я почитаю их дневники?
- Да, конечно же. Где тебе будет удобней?
- Да я тут, на диванчике устроюсь. Мне нравится твоя лаборатория. А ты работай, если хочешь. Я не буду тебе мешать. Пока, по крайней мере. – она хитро прищурилась.
- Ох уж мне эти женщины-ученые. – покачал головой профессор, и уселся за рабочий стол. Виктория взяла дневники и удобно устроилась на диване, поджав ноги и накрыв их пледом. Рядом на тумбочке стоял небольшой светильник. Она углубилась в чтение.
Со своего места Марк-старший мог наблюдать за ней. Полумрак окутывал комнату, но мягкий свет лампы окутывал женщину, и он видел, как она то улыбается, то грустит, то тайком смахнет непрошенную слезинку.
Он смотрел на Викторию и не мог поверить собственным глазам, перед ним сидела на вид сорока с хвостиком лет женщина, так похожая на его дочь Викторию. Но это была не она, это была его прабабка, которая пережила все ужасы человеческой жестокости и любопытства, пережила ядерный взрыв, и живет вот уже двести двадцать три года.
Он, профессор генной инженерии, биотехнолог, всю свою жизнь бился над загадкой своей прабабки, пытался понять, как ей удалось стать бессмертной, почему чужеродное ДНК трёх видов прижилось в ней и изменило её. Всю свою сознательную жизнь он и его предки пытались повторить этот эксперимент, чтобы и другие люди стали обладателями такого бесценного дара, и всё в пустую. Оставался только один-единственный шанс – это дети, дети которых родит Виктория.
Единственный шанс человечества обрести бессмертие таился в чреве и ДНК его прабабки. Но это уже будет новая история, новый виток жизни, новый виток эволюции человека, не доступные ныне живущим.
Аминь.