Ося

- Зеленый еще, опыту с кукиш, даже снотворное не выписал, -  ворчала толстая бабуленция, все ближе и ближе пододвигаясь ко мне.

Я встала, отошла к противоположной стене, надеясь постоять в одиночестве.

- Садись! - бабуленция отсела на край скамьи, освободив мне целый метр, словно не у нее, а у меня была попа  необъятных размеров. Мне казалось, я где-то ее раньше видела. Ну конечно, если она всегда так одевается, то немудрено ее запомнить. Юбки носили лет сто назад. Очень непрактичная одежда. А бабуленция надела ее непонятно с какой целью. Может, думает, что так худее кажется? Ей бы комбинезон с утяжкой… Хотя, чего это меня так волнует ее внешний вид? Больше думать не о чем, что ли?

Дверь кабинета открылась, и я влетела к врачу.

- Жалобы есть? – сухо спросил врач. Он выглядел младше меня, но уверенности в нем было столько, как будто он уже до пенсии доработался. Я размышляла, стоит ли говорить о моей проблеме? Ведь это всего лишь медосмотр. Разумнее на все вопросы отрицательно мотать головой. Но нет же! Ляпнула, что есть жалобы. На сонливость. Ну кто меня дергал за язык?! Этот врачонок тут же, без осмотра, выдал справку, что мне противопоказано работать в бюро бракованных голограмм. Еще и направление на голографию мозга всунул. Вот так вот одним махом был поставлен крест на моей начинающейся карьере. Целый год я горбатилась диспетчером. Ночные смены. Дрожь в ушах от бесконечных сигналов. Тут вызов. Там вызов. Вся моя круглая будка, как новогодний шар с подсветкой, мигала яркими огоньками, которые я еле успевала фиксировать и передавать в ликвидаторский отдел.

- Доктор, неужели из-за сонливости? Разве это причина? – я пыталась возражать, возмущаться, - Я же в ночные смены работаю, поэтому и …

- Вот именно, ночные смены! – перебил меня врач.

- Ну пожалуйста, доктор! Я ведь в ликвидаторы перевожусь, я ухожу из диспетчеров!

Врач встал, открыл дверь, приглашая меня к выходу. На его почти детском лице было написано, что разговор закончен.

***

Я шла к остановке и ревела. От моих судорожных всхлипываний лопались мельтешащие вокруг рекламки-голограммки. Они словно издевались, призывая воспользоваться услугами бюро, в котором я теперь не буду работать. Я мысленно пожелала им зла. А что зло для голограмм? Ну конечно, искажение! Уж кому, как не мне это знать. За целый год в диспетчерской столько информации об этом через себя пропустила! С разных точек страны поступали светозвонки. Люди истерили, что голлограммные улицы плывут, что вывески голограммных магазинов обрастают пухом, срываются с мест и носятся над крышами, как мохнастики из фильма ужасов. А месяц назад – так вообще умора! Сигнал из элитного летающего поселка поднял на ноги весь отдел ликвидаторов. Как же мне хотелось участвовать в устранении этого гологлюка - порхающие голограммные домики вытянулись шнурами и связались в вибрирующий узел. Люди в этих домах вынужденно обнимались друг с другом. Голограммные стены сблизили соседей вплотную, скрутили их. Обошлось без жертв, впрочем, как всегда. Голограммные поломки, даже самые мощные, особо не травмировали человеческие тела. Но на психику влияли. В этом поселке после узловых обнимашек несколько семейных пар распалось.

***

О нет! Я замедлила шаг. Впереди на остановке бабуленция из поликлиники топталась возле скамейки. Только ее мне не хватало.

- Вот холера! Эти голограммные лавки пахнут деревом. До чего дошли, обманщики! - бабуленция старомодной сумкой дубасила скамью.

Но скамейка не лопалась. Это только рекламки исчезали от малейшего взмаха.

Блеснуло облачко, рекламирующее средства от бессонницы и сонливости. Бабуленция с проклятиями прихлопнула голограммку. Я не успела дочитать ее.

- Зачем вы ее тронули? – закричала я. - Где мне теперь их адрес найти?

- Вот глупыня! Ты веришь этой рекламе?

Я совсем раскисла. Чувствуя, как задрожал подбородок, отвернулась.

- Да не нюнькай ты! – бабуленция хлопнула меня по плечу, заглянула мне в лицо. Ну и бесцеремонная же она. Я глянула на ее нарисованные брови, мясистые щеки. Вроде старая, неприятная, но полна какой-то грубой, не отталкивающей  энергии. И чем она занимается? Словно отвечая на мой вопрос, бабуленция начала жаловаться на свое одиночество и на голограммные реформы, происходящие во всем мире.

- Скоро дома перестанут строить и в голограммные нас заселят, - возмущалась бабуленция.

Ну и отстала же она от жизни! В нашем городе уже есть поселок из летающих голограммных домиков. Она что, новости не смотрит?

- И в головизоры эти глядеть не хочу, и голофон покупать не собираюсь, – бубнила бабуленция.

Она достала из сумки серый металлический брусок с окошком, улыбнулась:

- Вот, до сих пор его храню.

Это ж мобильный телефон. Зачем он ей? Ими давно уже не пользуются, почти все утилизировали. Как закончилась эра интернета и компьютеров, мобильники стали ненужным хламом.

Я соединила кончики указательного и большого пальцев, в пространстве между ними засветился голофон. Я спросила, как избавиться от сонливости. Голофон выдал мне ответ, спроецированный прямо на моей ладони.

- Да помню я адрес этой рекламы: две точки, пауза, три точки, - бабуленция подошла к столбику с зеленой точкой и начала прерывисто давить на нее своим алым обгрызанным ногтем.

В воздухе высветился маршрут автобуса и сообщение, что ждать его надо всего одну минуту.

- Какой рекламы? Которую вы прихлопнули? - уточнила я.

- Да. А вот и автобус. Надеюсь, он не голограммный.

Я села в автобус. Бабуленция тоже. Зачем она пошла за мной? Уселась рядом, несмотря на то, что места в автобусе было предостаточно. Я отвернулась к окну.

- Тебя звать-то как?

- Ося, - процедила я.

- Точно оса! Талию одной ладонью обхватить можно!

***

Автобус остановился. Автопилот пропищал, что конечная. Я встала. А бабуленция и не думала подниматься. Ее толстые ноги уперлись в переднее сидение и преградили мне путь.

- Выпустите меня.

- Подожди, глянь, что творится, - бабуленция испуганно кивнула в сторону дверей. Все выходящие из автобуса словно проваливались в пустоту, исчезали, как лопнувшие мыльные пузыри.

- Ой! – я плюхнулась на сидение.

- Лучше не выходить, - прошептала бабуленция.

- Вы что за адрес набрали?! – я проклинала себя за то, что связалась с этой бестолковой бабкой.

- Тот, что на рекламе был, - втянув голову в плечи, пролепетала она.

***

Мы молча сидели, чуть дыша. И досиделись до того, что автобус лопнул и исчез, бесшумно, без предупреждения. Упав на землю, бабуленция обхватила меня своими крепкими ручищами и заголосила прямо в ухо, что не даст меня в обиду, что я бледная и нездоровая, и ей жалко меня почему-то. Вся эта чепуха звоном отдавалась в моей голове и отдалялась, отдалялась. В глазах зарябила, закружилась карусель, а потом – бац! – яркий свет и четкое изображение необычного пространства вокруг. Я находилась в каком-то прозрачном шаре. Глянула вверх – там бабуленция болталась как в невесомости, тыкала пальцем в мою сторону. Я даже ее трусы в горошек увидела. Вот носила бы она комбенизон, не случилось бы такого конфуза. Ее круглое лицо исказилось от изумления и ненависти.

- И она голограмма? Ууу, холера! – бабуленция погрозила мне кулаком.

 

Что она несет? Какая голограмма?

 

- Мы специально спроецировали эти события, чтобы заманить вас сюда, - скрипнула седая женщина, из ниоткуда появившаяся возле бабуленции.

- Меня? Зачем? – бабуленция совой вытаращилась на женщину.

- Вы одна из немногих, у кого получилось спроецировать собственные мысли до такой степени, - женщина пальцем указала на меня.

 

Мои ноги подкосились. Что за чушь болтает эта тетка? Я – проекция мыслей?

- Ничего не понимаю, - взбесилась бабуленция, - Я всегда была против этих проклятых голограмм. А вы говорите, что я спроецировала эту худобу. Да зачем мне это надо?!

- Вы просто еще не осознали, какой способностью обладаете. Почему голограмма в виде худой девушки? Так вы больше ста лет мечтаете похудеть, вспоминаете молодость. Вот и оформились ваши мысли. Редко кому удается создать живую голограмму. Наши голограммщики пока только неживое могут создавать. А вы… Вами высший голоконструкторский центр заинтересовался!

Бабуленция тупо моргала. Я тоже. Я не голограмма! Я ведь помнила свое детство, я в школе училась, у меня удостоверение личности есть!

- А она… Она знает, кто она? – спросила бабуленция, глядя на меня.

- Мы еще до конца не изучили такие явления. Возможно, живые голограммы могут проецировать собственные мысли, создавать свой мир. Вашу голограмму мы отправим в экспериментальный центр.

 

Чего?! На опыты? Меня трясло как при сорокаградусной температуре. Да если бы я была голограммой, умеющей проецировать свои мысли, то давно бы уже стала ликвидатором. И сейчас, будь я голограммой,  пожелала бы себе такого искажения, которое помогло бы мне вылететь отсюда куда подальше!

Внезапно голова моя отяжелела, словно на ней что-то выросло. Над ушами раздался гул, и неведомая сила потянула меня вверх.  Я ударилась макушкой  о стенку шара, он покрылся радужными трещинами и в одно мгновение рассыпался на миллион острых капелек. Они ранили мое лицо, из щек текла алая кровь. Я с радостью вытирала ее руками.  Я не голограмма! Я живой человек . И моя кровь тому доказательство. Я облизывала свои окровавленные пальцы, чтобы ощутить их кисловатый вкус. А тем временем  меня вынесло под самые облака. Ежась от холода, глянула вниз. Мрачная колеблющаяся бездна чуть не свела меня с ума. В глазах зарябило.

***

Я очнулась в неглубоком болотце в лесу. Выползла на корявый бережок, голову клонило к земле. Притронувшись к макушке, с ужасом нащупала остроконечный нарост с лопастями как у вентилятора. Что это? Я посмотрела на свое отражение в болотце и чуть не свалилась в него опять –  на моей голове колыхался пропеллер. Я попыталась его снять. Но он словно врос в мой череп. Неужели я и вправду голограмма?! Еще и с искажением. Дикий смех вырвался из моей груди. Хотела работать ликвидатором бракованных голограмм. Ну вот, пожалуйста, сама себя могу ликвидировать!

Наконец я немного успокоилась, встала, рукой придерживая рог. Это просто кошмар, и он когда-нибудь закончится. Из-за кустов кто-то выглянул. Это был робот с отломанной щекой. Откуда он взялся? Я знала из новостей, что глобальная утилизация компьютеров еще не закончилась, и некоторые компьютерные устройства даже додумались сбежать и спрятаться в лесах. Значит, этот робот из беглых. Вот куда мне надо! К компьютерам! Уж они-то точно не причинят мне вреда.

Робот скрылся в листве. Я рванула за ним. Куда ты, родненький, стооой!