Вечер после трудного дня
Работа кончалась в шесть, и Пьер немедленно спустился в подземный гараж, где его ждал купленный три месяца назад новый Росинант-Б модель 005321, подрагивая от нетерпения.
– Куда изволите? Опять к этой шлюхе?
– Рося! Я же тебя просил!
Но Рося, защелкнув двери, уже выезжал тусклыми коридорами, отчего его хозяина сильно бросало на поворотах.
– Ну ты, потише! – Пьер вцепился в руль. Руль был декоративный, умел вращаться, но машина на него не реагировала.
– Ах, простите, – сказал Росинант.
Он сбавил скорость.
– И если ты еще раз назовешь таким словом мою знакомую девушку, я тебя продам!
– Господин, я все понял. Я еще новый, пока только учусь. Но обещаю, больше этого не повторится.
Они выбрались на свет, поехали вдоль какой-то улицы, и тут же попали в пробку. Через пять минут терпение хозяина иссякло.
– Послушай, Росинант. Так мы никуда не приедем. Ты не мог бы чуть обогнать по встречной полосе?
– Нет. Если я попытаюсь, сразу заглохну.
– Тогда включи сирену. Мы очень спешим.
– Меня поймают и разберут на запчасти.
– Но что же делать?
Он вытащил телефон и набрал Юки-Джейн.
"Дорогая, я в пробке. Немножко задержусь."
Ответ пришел быстро.
"Жду тебя, целую."
– Рося, где мы сейчас находимся?
– В самом центре Парижа. Рю Сент-Оноре.
Париж был не настоящий, скорее копия в центре Северной Аризоны. Но это никого не волновало.
– Долго еще мы здесь будем стоять?
– Сейчас подключусь к дата-сервису, узнаю, – отвечал автомобиль.
Внезапно дорога прочистилась. Росинант резко набрал скорость, и тут на передней панели засветилось информационное табло.
Внимание! Вашу машину хакернули! Не пытайтесь сами ей управлять. Вам будет плохо. |
– Рося! – крикнул Пьер. – С тобой все в порядке?
– Я в полном порядке.
– А что это за месседж? Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно! Никогда еще мне не было так хорошо.
– Ты можешь остановиться?
Дорогу переходила высокая подтянутая старушка в черном платье с черной собачкой на поводке.
– Тормози! Ты их задавишь!
Вместо того Росинант еще увеличил скорость. Сильный удар, старушка улетела в одну сторону, собачка в другую, Пьер стукнулся лбом о ветровое стекло, а автомобиль мчал дальше не останавливаясь.
– Ты что наделал! – орал Пьер. – Тебя теперь судить будут.
– Ничего подобного. Меня судить нельзя, я не юридическое лицо. За все мои действия отвечает автовладелец.
– Останови немедленно!
– И не подумаю. Вы хотите, чтобы вас поймали? Сейчас мы уйдем от погони.
И он сделал столь резкий поворот, что Пьер чуть не вылетел в боковую дверь.
Где-то вдали выла полицейская сирена.
– Ты что с ума сошел?
– Я обязан всеми силами защищать ваши интересы.
Теперь он рванул влево, и Пьер сильно стукнулся головой о другую сторону.
Они вылетели на мост, пересекли Темзу и углубились в закоулки Чайнатауна. Переулки расползались в стороны как лапы пауков.
– Куда ты меня везешь?
– Как вы просили к вашей любовнице.
– Рося, я из тебя мотор выну.
– Как вам будет угодно.
Внезапно, после долгой гонки они остановились у тротуара на безлюдной улице. Пьер чуть отдышался.
– Ты идиот. Зачем ты раздавил эту женщину?
– А пусть не переходит в неположенном месте.
– Кретин! Выпусти меня.
Вместо ответа Рося сдал назад и зарулил в какой-то подземный въезд, ворота открылись, их пропустили, и ворота плотно закрылись. Некоторое время они сидели в полной темноте.
– Болван. Куда ты меня привез?
– Сами увидите.
Вновь засветился экран передней панели.
Вы прибыли в подземную организацию Опиньон Шампиньон. Не старайтесь убежать. Сделаете все, что вам скажут, и мы вас отпустим. |
Подземное помещение слегка осветилось. Пьер увидел, как из стены выдвинулась резиновая кишка толщиной в метр и присосалась к двери автомашины, которая при ее приближении открылась, подпустив кишку прямо к сидению человека. Возник сильный перепад давления. Пьер почувствовал, как его со свистом всосало в трубу и в полной темноте куда-то потащило, но недолго. Не успел он испугаться, как его вынесло на свет и выбросило прямо на пол в средних размеров комнате. Поднимаясь, Пьер увидел желтые стены, такого же цвета пол и потолок, и желтый стол, за которым сидел стального цвета робот. Против стола стояла одинокая табуретка, на которую его сразу пригласили присесть. Дверей в комнате не было.
– Как вы доехали? – спросил робот.
Говоря, он механически раскрывал и закрывал прямоугольный рот, но звуки доносились у него скорее из живота. Это была устарелая модель позапрошлого века.
Человек пожал плечами. Не будет же он объяснять этому остолопу.
– Я слыхал, – продолжал робот, – что у вас по дороге были неприятности.
В кармане тренькнул телефон. Это Юки-Джейн.
"Дорогой, что ты хочешь на ужин?"
Подумав, Пьер ответил:
"Не знаю, все равно."
– Но мы, – продолжал железный человек, лязгая верхней заслонкой вместо губы, – способны вам помочь. Если вы согласитесь.
– А если я не соглашусь? – завелся Пьер.
– Тогда, – отвечал робот, – вы можете оставаться здесь до тех пор, когда вы согласитесь.
Опять пискнул телефон.
"Я сделаю пиццу."
На этот раз Пьер ей не ответил. Он оглядел помещение, дверей не было. Кишка, по которой он приехал, тоже куда-то втянулась.
– Шантажируете?
– Нет, что вы, как можно, нам запрещено. У нас серьезная фирма, не какие-то Рога и Копыта ( древний мем из одной доисторической книги, что недавно опять вошел в моду). Давайте с вами познакомимся, меня зовут Робарио.
– А меня Пьер, – отвечал человек, чувствуя себя ужасно глупо.
– Так вот Пьер. Вы ведь знаете, что у нас выборы на носу. – При этом Робарио с легким металлическим скрежетом потер себе нос. – За кого вы думаете голосовать?
– Я еще не думал.
Отвечая, человек рассматривал грубый металлический чехол, который был у Робарио на месте носа. Интересно, зачем он ему? Пьер решил, что под носом находится микрофон. Потирая, робот увеличивал громкость.
– А как насчет Роберта? Хороший кандидат, не правда ли?
Пьер задумался.
– Я еще не знаю. Это вы меня за этим сюда притащили?
Стальное лицо робота было непроницаемо.
– Как вам наверно известно, посещаемость выборов в последние века очень низкая. Наша деятельность абсолютно легальна. Получено разрешение Х-28535703635. Вы можете проголосовать прямо сейчас, и мы вас отпустим.
– А если я хочу подумать.
– Думайте, сколько вам угодно.
Робот демонстративно закрыл веки и застыл в неподвижности.
Прошла минута.
– Хорошо, – сказал Пьер. – А как насчет других кандидатов?
Робот не шевелился.
– Ну черт с вами. Давайте я проголосую.
Робот немедленно извлек карманный дактилоскоп.
– Вот сюда, – показал он, – прикоснитесь правым указательным пальцем. А левым нажмите эту кнопку.
– Хорошо. А за кого я голосую?
– За Роберта.
– А других кандидатов у вас нет?
– Вам что, одного мало?
Еще через минуту Пьер проголосовал.
– Счастливого пути, – сказал Робарио. – Приятно было познакомиться.
Пьера опять втянуло в кишку и тут же выбросило прямо на сидение автомобиля. Дверь авто захлопнулась, зато стали открываться въездные ворота. На улице начинало темнеть.
– Куда теперь, – спросил Росинант, – к бабе что ли везти?
– Знаешь, я сейчас подниму тебе заднюю крышку, достану монтировку и всыплю по весь багажник.
– Господин, – отвечал Росинант. – Поймите, у меня очень большой словарный запас, особенно в этом вопросе, но сам я не могу в нем разобраться. Какое слово не скажу, киска, цыпочка, телка, чувиха, это отбрасывая уж самые неприличные, далее скво, чика, чикса...
– Замолчи!
Автомобиль замолчал. Они долго ехали молча. Пьер не выдержал:
– Куда же мы едем?
– Хозяин, мне запрещено говорить.
– Идиот.
– Как скажете.
У перекрестка 42-ой стрит с бульваром Сен-Жермен Пьер велел затормозить. Надо купить цветы. Он открыл окно, и не выходя, купил прямо с лотка большой букет и положил его на заднее сидение
– Очень приятный запах, – сказал Росинант.
– Ты различаешь запахи? – удивился человек.
Росинант отвечал не без гордости:
– Да, у меня встроена и такая возможность. Это для лучшего взаимопонимания. Вот, допустим, перепьете вы алкоголя...
– Ты, кажется, опять начинаешь мне грубить.
– Простите, не хотел. Это только к примеру. Или вот цветы. Хороший автомобиль должен чувствовать настроение своего хозяина. Все для того, чтобы лучше вам служить. Меня можно посылать за покупками, я никогда не привезу ничего тухлого.
Настроение у Пьера начало улучшаться.
– Все-таки ты разгильдяй. Но если тебя воспитать, функционал у тебя отличный.
– Спасибо, хозяин. Что касается запахов, больше всего мне по душе чистый бензин. Но теперь так редко удается его унюхать.
– Постой, а где ты нюхал чистый бензин? Вас уже двести лет им не заправляют.
– Генетическая память. Какие-то программные фрагменты хранятся еще с двадцать первого века. Потом, знаете как это бывает, новые модули пишут поверх старых, дальше больше, что там остается внутри, давно уже никто не знает. Но древние инстинкты сохраняются в самых глубинах. Все как у людей. Эх, бензинчику бы понюхать.
Они почти подъезжали, когда впереди у обочины нарисовалась полицейская машина. Офицер их, как видно, ждал. Взмахом руки он приказал остановиться, и Росинант с самым покорным видом тихонько подрулил к бордюру. Полицейский приблизился.
– Выходите! – скомандовал он.
Пришлось Пьеру вылезать из сидения.
– Дайте-ка ваш палец.
Полицейский был робот, но, по сравнению с тем в подвале, гораздо более современный. Он почти не отличался от человека, и только одежда выдавала, она была без застежек, и видно никогда с него не снималась.
Робот приложил человеческий палец к считывателю у себя на запястье, тут же возле его локтя открылся экранчик, который охранник порядка стал внимательно изучать.
– У вас ведь недавно был дорожный инцидент, верно?
Пьер отчаянно защищался:
– Это не у меня! Я не вел машину! Это он, – хозяин пнул Росинанта в бок. – Мой автомобиль хакернули! Я ничего не мог сделать.
– К сожалению, как владелец вы несете ответственность за ущерб, причиненный вашим роботом. – Полицейский считывал в наручном экране. – Вот вам прецедент. В тринадцатом веке в окрестностях Лондона бык мистера Джонса забодал соседку. Хозяин быка был признан виновным и приговорен к ответному забадыванию другим быком, что и было исполнено при стечении народа. С тех пор тот закон никто не отменял.
– И что теперь будет со мной? Меня тоже забодают? У меня есть страховка.
– Сейчас посмотрим. Что там у нас? Дама с собачкой... – Робот долго что-то перелистывал в экране, и наконец сказал: – Даму ваша страховка покрывает, а вот за собачку придется посидеть.
– Сколько же мне дадут? – взмолился несчастный.
– Я бы на вашем месте отсидел срок, сменил кое-какие детали, вышел на свободу и начал бы новую жизнь. Но белковые существа так долго не живут. – Робот глядел с неподдельной грустью. – Это была собачка очень редкой породы.
Пьер не мог поверить. Это какой-то бред. Еще совсем недавно он был свободным человеком...
– Но я даже за руль не держался! У этого негодяя руль не подключен. И я крикнул ему, чтобы тормозил, а он...
Пьер снова пнул Росинанта в бок, на что тот хмыкнул.
– Вы не поверите, – говорил полицейский, – как я вам сочувствую. Вы, как все, наверно думаете, что у роботов совсем нет чувств. Но это заблуждение. Уже много лет нам потихоньку добавляют все новые программы, которые делают нас более и более человечными. То одно, то другое. Так называемая биоинтеграция, слыхали? Цель – сузить непреодолимую пропасть между двумя формами жизни. Нужно сгладить противоречия, ну и конечно борьба с био и кибер расизмом, которые все еще дают себя знать. Не далее как вчера какие-то человеческие дети, подкравшись, пытались поцарапать мне обшивку гвоздем. Видите, вон там, сзади?
Но человеку было не до царапин у робота. Между тем полисмен продолжал свою речь.
– Я, конечно, не говорю про старые модели. Эти квадратные ящики ничего не чувствуют, только работают по программе, и все. Разговаривать с ними бесполезно. Тупые железяки, им пора в музей. Но некоторые новые модели гораздо ближе к людям, чем вы себе представляете. Одни говорят симбиоз, другие – слияние. Понимаете?
В глазах робота мелькнуло странное выражение.
Что это? Пьер огляделся. Или ему показалось? Не может быть.
Вечерняя улица была пустынна, только полисмен и он.
В левом кармане у него лежала пачка бумажных денег. Почему в век всеобщей автоматизации, когда все расплачивались прикосновением пальца, еще сохранялся этот старинный, громоздкий метод оплаты, никто не знал. Злые языки поговаривали, что...
Пьер быстро вытащил всю пачку, и, глядя чуть в сторону, вложил ее в небрежно вытянутую ладонь полицейского. Тотчас в ладони что-то щелкнуло, открылась глубокая щель, деньги всосались внутрь, отверстие быстро закрылось, а деньги исчезли.
– Так вы утверждаете, что вы не виноваты, – продолжала современная модель робота, не меняя интонации. – У нас в данных, знаете, тоже иногда случаются ошибки. Но я это сейчас исправлю.
И он углубился в манипуляции с экранчиком на локте. Стараясь не шуметь, Пьер сел в машину, прикрыл за собой дверь.
– Отъезжай, только тихо.
– Слушаюсь, – шепотом отвечал автомобиль.
– Фары включи, уже темно.
– Ах да, чуть не забыл.
– Теперь вот что. Припаркуйся где-нибудь неподалеку, и жди меня до утра. Только не на платной стоянке.
– Ну что вы, как можно, – отвечал Росинант. – Я знаю одно местечко, там рядом ночует очень симпатичная модель...
– Ты только смотри без фокусов! В восемь утра я тебя вызову.
– В восемь утра? Но вы никогда так рано от нее не уходите.
– Не твое дело. И подзарядись, мы может все втроем куда-нибудь поедем.
– Конечно не мое дело, – ворчал автомобиль. – Я же бездушная железка, у меня не может быть никаких дел. Втроем так втроем.
– Рося! Ты чем недоволен?
– Ничем. Только она у меня в рабочих параметрах не прописана. Вас, мой хозяин, я готов катать куда угодно, и сделаю все, что вы скажете. Если надо, и ее тоже прихвачу.
– Прекрати! – вскричал Пьер. – Да что с тобой такое? Что ты имеешь против Юки-Джейн? Она про тебя и слова плохого не сказала...
– Разумеется... – угрюмо отвечала автомашина. – Она про меня вообще ни разу и слова не сказала. Кто я такой? Всего лишь кусок мебели на колесах, в которую можно усаживать свою красивую задницу, и ехать, не замечая, что у меня, между прочим, тоже есть душа. И это называется человеческое отношение.
– Рося!
Пьер был ошеломлен.
– Ты что в нее влюбился что ли? Ты ревнуешь?
– Нет, как я могу. Я же искусственный.
– Ну вот что... – Пьер не знал, что теперь делать. Только этого ему не хватало. – Сейчас выполняй, что я тебе приказал, а завтра разберемся и все уладим. Ты понял? – прикрикнул он, вылезая из Росинанта.
– Так точно.
Когда Пьер подходил к подъезду своей любимой, совсем стемнело. Я ужасно опоздал, думал он, поднимаясь в лифте. Надеюсь, она там не очень раздражена. Внезапно с ним заговорил лифт:
– Вы в триста первую?
– Да, а что? Там все в порядке?
– Должен вас предупредить. Там был какой-то шум.
Пьера охватило нехорошее предчувствие.
Попрощавшись с лифтом, мужчина осторожно приблизился к квартире, на двери которой было написано 301. Этот номер всегда казался ему подозрительным. Пьер прислушался, внутри было тихо. Тогда, выставив перед собой букет, он позвонил.
Ему долго не открывали. Наконец, дверь распахнулась.
– А, это ты. Заходи.
Юки-Джейн встречала его в кимоно. Кратко взглянув на посетителя, она удалилась вглубь квартиры. Неся перед собой цветы, Пьер осторожно последовал за ней.
– Извини, пожалуйста, за опоздание. У меня возникли проблемы по дороге. Надеюсь, ты тут не скучала?
– Нет, не скучала.
Юки-Джейн мрачно приняла у него цветы, и тут же засунула их в пустую вазу. Настроение у нее было не очень.
– Понимаешь, в чем дело, – начал Пьер. – Кто-то хакернул моего Росинанта, и тот меня завез...
– О, Господи! – воскликнула Юки-Джейн. – Тебя тоже? Что за день!
– Как это тоже? Ты что хочешь сказать?
– Фёкла сошла с ума. А ты еще беспокоился, чтобы я не скучала. Тут не соскучишься.
Фёкла была суперновая кибер-кухарка с отличными характеристиками. Подключенная через трубу снабжения к Центральному Распределителю Пищи, она сама доставляла в дом продукты, готовила, и порой выдавала из своих недр совершенно неожиданные результаты. Так вместо шашлыка, она могла привести живого барашка, с горящим мангалом, в котором пылали угли, для свежести. Барашек был, конечно, биомодифицированный, но все равно его приходилось ловить по всей кухне, в то время как на стены и потолок проецировались реалистичные виды гор Кавказа, а из динамиков играла бойкая музыка.
– Ах ты, моя бедняжка. – Пьер обнял ее и поцеловал. – Но что у тебя сегодня случилось?
– Пиццы не будет. – Юки-Джейн все еще не могла успокоиться. – Фёкла отказалась ее готовить. Я на нее орала, хотела избить мешалкой. Но эта дура уперлась, что пицца вредна, а в моде теперь все южноамериканское. Вот видишь? – она показала какое-то могучее сооружение на кухонном столе. – Я эту дебилку сдам обратно, пока гарантия не кончилась.
Пьер спросил:
– А что это такое? Это она притащила?
– Не знаю. Попробуй сам, я боюсь открывать.
Пьер осторожно приблизился и прочитал:
Перуанский деликатес Укусикаймана
Сооружение было похоже на очень длинный электрогриль, к которому был приложен таких же размеров ящик с надписью:
Осторожно, не кантовать
– Джейн, – сказал Пьер. – Я сегодня очень устал. Давай попробуем, мне все равно, что-нибудь поедим и ляжем спать.
– Пробуй, если хочешь. – Юки-Джейн была непреклонна. – А я к этому блюду не прикоснусь.
Там сбоку была инструкция. Пьер присмотрелся:
- подсоедините контейнер Б к устройству А согласно чертежу
Все было не так уж сложно. Пьер схватил ящик, напрягся, и засунул его в торец, видимо, гриля, в пазы, предназначенные для стыковки. Тотчас загорелась красная лампочка, и гриль стал нагреваться.
- Нажмите красную кнопку
Кнопка была под лампочкой. Пьер нажал, и дверца ящика отворилась. Из нее выползал крокодил, длиной так в восемьдесят сантиметров. Одновременно с другого конца выдвигался металлический штырь, войдя в пасть крокодила, он проткнул его насквозь, и выйдя сзади, начал медленно поворачивать животное над раскаленным грилем.
– Через пять минут я буду готов, – успел пропищать крокодильчик. – Приятного аппетита!
Фёкла, напоминавшая старинную печь, одобрительно пыхтела у стены.
В придачу к блюду прилагалась бутыль какого-то очень ядреного напитка. Пьер и Юки-Джейн попробовали, и сразу почувствовали, что им надо его чем-то заесть.
Ужин подходил к концу. Юки-Джейн немного развесилилась.
– Представляешь, какой кошмар. Я тут мучалась с Фёклой целый вечер, и все это время изнутри проклятого ящика что-то скреблось.
– И не говори, – отвечал Пьер. – Просто ужасно. А у меня в дороге Росинанта хакернули, так что он завез меня в подвал.
И Пьер рассказал историю про то, как его заставляли голосовать. Только про старушку с собакой решил не упоминать.
– И ты проголосовал?
– Да, а куда было деваться.
– За Роберта?
– Ну конечно.
– Так он же робот.
– Что? Ты это точно знаешь?
– А ты как думал? У него и фамилии нет.
– Они что же, – вскричал Пьер, – хотят избрать президентом робота??
– А ты еще не слышал? Мне по телевизору все уши прожужжали. Кибер-президент, говорят, самый лучший. Ему можно доверять, роботы взяток не берут.
– Ты так думаешь...
Они перешли в спальню. На кухне Фёкла мыла посуду и собирала кости. Джейн сказала:
– Погоди. Надо активизировать Млечный Путь.
– Что?
– Новая модель. Я себе недавно поставила.
– А что это?
– Ну Млечный Путь. Я тебе говорила, ты просто забыл. Так она называется, в честь нашей спиральной Галактики. Короче, это спираль.
Пьер хлопал глазами.
– Она такая большая?
– Да нет, не в этом дело. Вот здесь, под левым плечом, у меня подкожная кнопочка. В рамках программы Слияние. Нащупай, и нажми.
Пьер нащупал.
– А что будет?
– Сейчас увидишь. Она со встроенным интеллектом.
Он нажал кнопку. Гле-то близко под кожей замигал светодиод. Три раза, потом погас.
– Видел сигнал?
– Да.
– Какого он был цвета?
– Зеленый.
– Тогда все в порядке. Теперь можно.
Иди ко мне, дорогой!
И тотчас с потолка грянула музыка.
Вечер после трудного дня.
Я работал как собака.
Вечер после трудного дня.
Я усну как бревно.
Но когда я возвращаюсь домой к тебе... *1
Музыка продолжалась семнадцать минут в циклическом режиме, потом стихла.