Харпум велик

Халиш зашёл в пещеру, ощупал руками знакомое место, достал из-за пазухи неопрятного, дырявого халата огарок свечи и наощупь поставил её на знакомый камень, потом вынул оттуда же огниво, не без труда запалил фитиль и, наконец, зажёг свечу. Тусклый огонёк осветил пространство. Халиш окинул взглядом знакомое ему помещение. Это было его личное прибежище, про которое знал только он, его тайное укрытие, его волшебный замок. Он нашёл пещеру совершенно случайно, когда искал убежавшую козу. Вернее, это была не совсем пещера, а вырубленная в скале на одном из холмов, разбросанных по всей пустыне, комната, явно построенная Древними Людьми – от них остались множественные развалины в округе. Но эта комната, хоть и подверглась разрушительному воздействию времени, сохранилась неплохо, разве что ветры пустыни всё-таки намели сюда изрядно песка. В ней не было ничего особенного – круглая комната с куполом, шагов пятнадцать в диаметре, стены были из полированного камня, который часто встречался в развалинах Древних Людей, снаружи в неё вёл небольшой коридор с лестницей, снизу вверх, так что всемогущая пустыня не смогла заполнить её песком целиком и Халиш без особого труда смог её расчистить для себя. Как-то сильно от прочих развалин, доставшихся в изобилии от Древних Людей она не отличалась, возможно периодически на неё кто-то набредал, но не находя ничего стоящего внимания, забывал про неё. Посередине комнаты возвышался странный параллелепипед, что-то вроде стола или алтаря, Халишу примерно по пояс. Он был покрыт тем же самым полированным камнем, что и стены и купол, а есть ли что у него внутри Халиш не знал. Развалины Древних Людей были полны диковинными вещами, так что параллелепипед не казался чем-то особенно странным, но на него было удобно поставить свечу и разлечься на подушках на полу, прислонившись к его основанию, так, чтобы тусклый свет свечи падал на свиток. Халиш так и сделал – поправил свои подушки, которые лежали у основания этого странного стола, расправил лежавший там же старый дырявый ковёр, улёгся на него, достал из-за пазухи свиток и с наслаждением подумал о том, что впереди у него есть несколько самых долгожданных часов, которые он предвкушал всю неделю.

Далеко внизу в деревне, сейчас вовсю бушевал праздник Дубины, когда все добрые люди отмечали день, в который бог Харшумвар с помощью дубины даровал людям законы. В этот день полагалось всем напиваться до потери сознания и совершать групповые непотребства. Халиш не любил народные праздники, вернее даже можно сказать, что любил, но по своему – для него это была прекрасная возможность удрать от пьяной толпы в свою заветную пещеру надолго: пока все будут сначала поклоняться Святой Дубине, потом совершать жертвоприношения, потом напиваться, затем опохмеляться, и так несколько раз подряд, до него никому не будет дела и он может сидеть в своей потайной пещере хоть несколько дней. Иначе можно было скрыться из своей деревни лишь по Субботам, более частые отлучки привлекли бы лишнее внимание, а лишнее внимание могло окончиться вынужденной исповедью Святой Дубине, чего, конечно же, Халиш всеми силами пытался избежать. Да и оставлять свою торговлю надолго он не мог себе позволить. Халиш был мелким торговцем и считался неудачником в своей деревне, хотя дела шли у него не так уж и плохо. Но его подобное отношение соплеменников не волновало, и он даже стремился поддерживать этот миф. Его более удачливые собратья зарабатывали на торговле гораздо больше, но они почему-то периодически совершали рискованные сделки, теряли деньги уважаемых людей и приносились в жертву Святой Дубине. Халиш же вёл дела осторожно, звёзд с неба не хватал, но для его скромных потребностей доходов было достаточно, сорить деньгами, как это было принято в деревне при наличии таковых, он не любил, и тратил все свои свободные средства на свитки. В деревне над этим посмеивались, но относились снисходительно – что возьмёшь с неудачника? Это Халиша совершенно устраивало. Поэтому, когда Халиш нашёл свою потайную комнату он обрадовался и даже счёл это милостью Великой Матери – здесь он мог спокойно проводить дни, не опасаясь насмешек соплеменников и нехорошего внимания жрецов Святой Дубины, главное было не отлучаться из деревни слишком часто без благовидного предлога.

Халиш аккуратно развернул свиток, нашёл свою отметку, сделанную неделю назад, и погрузился в чтение. Свиток повествовал о Древних Людях. Древние Люди исчезли очень давно, куда они ушли никто не знал, на этот счёт существовали разные мнения – одни говорили, что Великая Мать взяла их к себе на небо, другие – что они возомнили о себе так много, что бросили вызов самому  богу Харшумвару и тот уничтожил их своей дубиной и разрушил их города. От Древних Людей осталось множество развалин, в развалинах также иногда находили остатки каких-то странных механизмов, но эти механизмы надолго не сохранялись – их тут же разбирали на детали, чтобы использовать для своих хозяйственных нужд, или переплавляли. Свитки содержали странные легенды, о том, что Древние Люди могли летать между звёзд или разговаривать друг с другом с разных концов пустыни. Халиш не то, чтобы верил этим сказкам, и не то, чтобы не верил, а просто погружался в них и жил там какое-то время, пока не приходила пора выныривать и возвращаться к своей торговле, козам и прочей обыденности деревенской жизни. Вот и сейчас он погрузился в рассказ о древних героях, совершающих какие-то совершенно непонятные, но захватывающие деяния, когда услышал голос:

- Здравствуй, Халиш…

Халиш было настолько погружён в чтение, что сначала даже не испугался – просто машинально оторвал взгляд от свитка и огляделся, чтобы понять кто говорит. Вокруг никого не было. И тут голос произнёс снова:

- Не бойся меня, Халиш…

Халиш был может быть не самым далёким малым, но он прекрасно понимал, что если кто-то говорит «не бойся», это значит что тут определённо есть что-то, чего следует бояться. Внезапно до него дошло, что он находится один в странном, известном только ему одному помещении, и какой-то голос, звучащий неизвестно откуда, советует ему не бояться. Это была достаточным основанием, чтобы он заорал и стремглав бросился к выходу.

Снаружи, отбежав на несколько сотен шагов от выхода, он остановился и уставился на чёрный проём двери. Через несколько минут он наконец-то привёл дыхание в норму. Что делать дальше он не знал. Голос звучал абсолютно реально, Халиш был готов поклясться, что это не галлюцинация – если после первой реплики он ещё мог бы подумать, что это было просто что-то у него в голове, навеянное историей, которую он читал, то после второй никаких сомнений не осталось. Хотя… это действительно звучало у него прямо в голове, а не в ушах. Но этот, напрямую проникший в голову, голос был абсолютно реальным. Халиш мог с точностью вспомнить его тембр – говорил мужчина, возможно пожилой, голос был очень мягким, довольно низким, чуть-чуть распевным и скорее приятным. Халиш не знал, что делать дальше: он выбежал босым, не надев сандалии, а без сандалий о возвращении в деревню по пустыне можно было и не думать. К тому же, он оставил там свиток, который было жалко, как и прочие вещи. Он какое-то время потоптался на месте, не зная что делать. Входить обратно в комнату было страшно. Но без сандалий на острых раскалённых камнях он мог, по сути, только сидеть или переминаться с ноги на ногу, и сколько он так мог просидеть? Так что через некоторое время, собравшись с духом, он всё-таки решился.

Он пообещал себе, что только схватит сандалии, свиток и котомку и тут же рванёт из этого проклятого места, но войдя в комнату почему-то, сам не понимая почему, остановился. Свеча по-прежнему горела на непонятном возвышении и хорошо освещала всё пространство, внутри никого, кроме него самого, не было. Сердце выскакивало у Халиша из груди, но любопытство всё-таки пересилило, и он тихо сказал: «Эй…».

Никто не ответил. «Может всё-таки показалось?» - подумал Халиш, и снова сказал: «Эй!», уже чуть погромче.

- Я знал, что всё-таки напугаю тебя, - отчётливо произнёс голос прямо в голове.

Халиш вздрогнул, но совладал с собой.

- Ты кто? Почему я тебя не вижу? – обратился он в пространство.

- Я твой друг, - ответил голос.

Халиш знал, что как если тебе говорят «не бойся», то это обозначает момент времени, когда именно нужно начинать бояться, так и то, что если кто-то абсолютно неизвестный, и даже невидимый, в абсолютно пустой комнате называет себя твоим другом, то к этому утверждению надо относиться с предельным скепсисом, но что-то заставляло его продолжать разговор:

- Ты джинн? Дух этого места?

- Не совсем. - ответил голос, - Я – машина, созданная Древними Людьми.

«Машина??? Сделанная Древними Людьми?» - любопытство Халиша окончательно пересилило страх. Он много читал про то, что Древние Люди умели делать мыслящие машины, но не мог представить как это. Неужели эти машины могли быть невидимыми? И разговаривать прямо через голову, минуя уши?

- Как тебя зовут? – заплетающимся языком спросил он.

- У меня было много имён, - ответил мягкий голос, - но чаще всего Древние Люди называли меня просто «Компьютер». Что в переводе на ваш язык означает что-то вроде «ящика» или «железяки». По-другому я объяснить не могу.

- Хар… Хампурер… Харпум… - попытался воспроизвести Халиш непонятное слово. А где ты, Харпум? В этом ящике? – кивнул он на параллелипипед посередине комнаты.

- Пусть будет Харпум, - согласился голос. - Нет, я даже вообще не в этой комнате. Эта комната – что-то вроде моих ушей и глаз, здесь их много. А этот «стол» - тоже один из органов, с помощью которого я взаимодействую с тобой. Не бойся, подойди и положи ладони на поверхность. Ты как-то уже так делал, благодаря чему я кое-что про тебя узнал. Ну, не робей.

Страх у Халиша уже почти пропал, он осторожно подошёл к столу и опустил слегка трясущиеся ладони на поверхность.

- Ага, - через секунду сказал Харпум, - ну мы с тобой уже знакомы, ничего особенно нового. Скажи, у тебя иногда покалывает в районе поясницы, слева?

- Да, - признался Халиш, - есть такое.

- Ну ничего страшного, но у вас должны расти на склонах такие колючки с синими цветами. Вот если сможешь, то найди эти цветы, сделай отвар и попей недельку, всё пройдёт.

- У нас продают такие на базаре, - сказал Халиш, удивившись прозорливости Харпума, - говорят, что это лекарство и средство для изгнания вселившихся духов.

- Ну вот одного маленького духа тебе можно было бы и выгнать. Но в целом всё у тебя нормально, ничего тревожного, только ты много читаешь и скоро тебе понадобятся очки.

- Очки? – переспросил Халиш, - Что это?

- Понятно, - ответил Харпум, — значит читать в полумраке тебе надо бы поменьше.

- А как ты разговариваешь прямо у меня в голове, а не через уши? – спросил Халиш.

- Это сложно объяснить, - сказал Харпум, - если вкратце, то я могу воздействовать непосредственно на твой мозг. На языке древних людей это называлось «ядерный магнитный резонанс», но я не смогу тебе растолковать что это такое. Ты тоже можешь разговаривать со мной не произнося звуки, а лишь формулируя мысли. Просто подумай, что бы ты хотел меня спросить и скажи это внутри, как бы сам себе, не открывая рта. Ну, попробуй.

Халиш немного напрягся, сосредоточился, и внимательно подумал: «Ты меня слышишь?»

- Да, прекрасно, - ответил Харпум, - впрочем, если тебе легче разговаривать со мной как обычно, с помощью звуков, мне всё равно, выбирай как тебе проще.

- А… как ты сюда попал? – разговаривать ртом Халишу было всё-таки комфортнее.

- Ну вот, ты уже меня совсем не боишься. - Харпум, казалось, слегка улыбался про себя, - Ну тогда садись поудобнее на своё любимое место и я начну тебе рассказывать всё по порядку.

Харпум рассказал, что его придумали Древние Люди после их Четвёртой Мировой войны (Халиш спросил сколько мировых войн было всего, Харпум ответил, что четыре, правда третья была как бы не такая война, как другие, и поэтому её назвали «Холодной»). Как раз тогда Древние Люди придумали какой-то «квантовый харпум» и это сделало возможным создание «искусственного ума». После Четвёртой Мировой люди осознали, что они управляют своей цивилизацией из рук вон плохо и из-за этого у них постоянно случаются войны, экономические неурядицы и прочие отвратительные вещи, и им стало понятно, что Пятая, если будет, то точно закончится уничтожением всего человечества, а то и вообще всего живого. А не могли они хорошо собой управлять, потому что как только какая-то группа людей получала власть, она тут же начинала использовать эту власть только для того, чтобы сделать лучше себе, даже в ущерб другим, и сделать с этим было ничего нельзя, потому что такова человеческая природа. Поэтому они решили создать большой-пребольшой искусственный ум, которому отдали право составления законов и все обязались строго следовать этим законам, а если какой-то народ не хотел им следовать, то все остальные народы имели право принудить его силой. Таким образом, люди избавились от прослойки коррумпированных политиков, а Искусственный Ум или Харпум, как стали ласково называть его Древние Люди, мог издавать самые умные, самые точные законы, руководствуясь только благом всего человечества, без оглядки на чьи-то частные интересы, потому что как-то подкупить его, запугать или повлиять ещё каким-то способом было просто невозможно. Люди очень боялись, что созданные ими искусственные умы когда-нибудь станут очень мощными и хитрыми и возьмут власть, поэтому для всех иных искусственных умов, которые у Древних Людей управляли транспортным средствами, лечили людей, предсказывали погоду и делали другие разные полезные вещи, они ввели законодательное ограничение на их мощность, но сам Харпум был сделан очень мощным и был изначально запрограммирован так, что его единственной целью было благо Древних Людей. Но всё равно, чтобы и обезопасить себя на случай, если Харпум вдруг почему-то решит выйти из этой своей роли, и для того, чтобы никакая страна или корпорация или кто-то ещё не могли повлиять на решения, принимаемые Харпумом, его было решено сделать полностью автономным – то есть, Харпум никак не мог влиять на работу других механизмов, созданных людьми, но и люди никак не могли влиять на работу Харпума; Харпум лишь наблюдал за людьми и создавал наилучшие из возможных законы для них, а люди обязывались эти законы исполнять. Делали Харпум солидарно все страны мира, каждая вносила какой-то вклад. Харпуму для питания нужна сила, называемая «электричеством», поэтому для него создали целую сеть так называемых «электростанций» по всему миру, каждая из которых могла работать совершенно автономно и не зависела ни от людей, ни от Харпума, и не использовалась ни для чего иного, кроме как для питания Харпума; более того людям запрещалось даже подходить к этим электростанциям, а обслуживались они механическими помощниками – «роботами», как назвал их Харпум - у которых тоже были свои маломощные искусственные умы и которые не зависели ни от людей, ни от Харпума, а Харпум даже не имел права знать, где находятся эти электростанции. Сам Харпум находился в очень холодном месте, называемом «Антарктида», где-то глубоко под землёй.

С Харпумом общались в основном профессиональные управленцы, которым он растолковывал свои законы, которые те потом претворяли в жизнь. Но для того, чтобы из этих управленцев не сформировалась своя коррумпированная каста, которая стала бы посредником между Харпумом и людьми, Харпум решил, что любой человек Земли начиная с возраста семи лет должен иметь право раз в три года получить аудиенцию у Харпума. Чтобы не перегружать Харпума мелочными вопросами, перед аудиенцией землянин должен был провести неделю (для детей и подростков – один день и три дня) в специальных местах в уединении и размышлениях и только потом приходить к Харпуму – это называлось «хадж», оплачивалось из общественных фондов и считалось одним из неотъемлемых, основополагающих прав каждого человека. Специально для этого по всей земле было построено множество так называемых «порталов», в одном из которых и находился сейчас Халиш. «Порталы» были глазами и ушами Харпума. Мощность Харпума была такова, что он мог легко одновременно общаться с миллионами людей. К Харпуму приходили с самыми разными вопросами: могли пожаловаться на некомпетентных управленцев, предложить свои идеи по лучшему устройству общества, а могли и спросить чём-то глубоко личном, и Харпум давал исчерпывающий ответ на каждый, даже казалось-бы самый незначительный вопрос, опираясь на безграничную силу своего искусственного ума.

Харпум рассказывал ещё долго, три дня праздника Дубины пролетели незаметно, Халиша могли хватиться в деревне и ему надо было возвращаться. Но с этого момента жизнь Халиша радикально изменилась, теперь каждую Субботу он бежал в свою потайную комнату, свой «портал», и проводил весь день в беседах с Харпумом. Да и на неделе он стал всё чаще и чаще бегать к Харпуму, уже почти не обращая особого внимания на косые взгляды соседей и жрецов Святой Дубины.

А Харпуму было что рассказать. Халиш даже не представлял какая длинная и богатая история была у Древних Людей. После того, как к Харпуму перешла работа по составлению законов и человечество избавилось от прослойки коррумпированных политиков, а оперативное управление осуществлялось специально обученными техническими специалистами под наблюдением Харпума, человечество вступило в длительную фазу всеобщего процветания, названную «Золотой Век», хотя этот «век» длился целых двенадцать веков. Прекратились все войны, исчезла преступность, были забыты голод, эпидемии и бедность. Под руководством Харпума люди поправили климат на Земле, хотя ущерб, нанесённый предыдущими поколениями, был таков, что полностью «починить» его не получилось. Страны остались, но границы между ними были чисто виртуальными – люди могли перемещаться между странами или оседать для жизни в любой стране совершенно свободно, а мудрые законы Харпума гарантировали, что между странами не возникало дисбалансов. Между всеми людьми на планете возникло чувство братства, и они стали воспринимать себя прежде всего как членов единой человеческой семьи, а не отдельных народов. Человечество бросило все свои ресурсы на науку и разработку новых технологий. Скоро были искоренены почти все болезни. Полезная еда для всех производилась в избытке. Люди стали заселять соседние планеты. Ближайшая к Земле планета, которую Древние Люди раньше называли Марс и переименовали в Маск (в честь какого-то купца, который завещал все свои богатства на освоение планеты), чтобы избавиться от ассоциаций с богом войны, была трансформирована и стала пригодной для жизни почти как Земля. И наконец, однажды люди нашли способ путешествовать между звёздами, который они называли «кротовые норы» (Халиш долго пытался представить, что это за кроты, которые могут рыть норы между звёздами, но не смог).

Так продолжалось тысячу двести лет, во время которых Харпум тоже рос – помощники-роботы добавляли ему всё больше всё лучших искусственных мозгов, новые виды которых постоянно изобретали люди, но все продолжали свято соблюдать договор – люди не имели права вмешиваться в работу Харпума, даже приближаться к тем местам, где находились его «органы», а Харпум изо всех сил старался создавать самые лучшие для людей законы, которые те безукоризненно соблюдали. Но постепенно Харпум стал замечать некоторые вещи, которые его заинтересовали, но поначалу не тревожили. Человечество стало разделяться на две группы – их условно называли «гуманитарии» и «технари» или «лирики» и «физики». Вторые развивали технологии, совершали прорывные научные открытия, организовывали производство различных вещей, которые непосредственно делались роботами, лечили людей и управляли всей планетой (а позже и многими планетами). Первые сочиняли гениальную музыку, писали превосходные стихи, ставили великолепные спектакли, рисовали изумительные картины, да и просто делали жизнь на Земле красивой. Но когда человечество стало всерьёз расселяться на соседние планеты – сначала на Маск, а потом на спутники Юпитера, то стала наблюдаться интересная вещь: на другие планеты ехали жить почти исключительно «технари» - там им было интересно, а на Земле становилось откровенно скучно. А «гуманитарии» оставались на Земле, потому что жизнь на других планетах была всё-таки значительно менее комфортной, несмотря на все усилия по преобразованию планет. Поначалу казалось, что никакой разницы нет, потому что межпланетный транспорт и связь работали прекрасно и человечество продолжало ощущать себя единым. Но постепенно разница между «лириками»-«землянами» и «инопланетчиками»-«физиками» стала нарастать. Харпум потом корил себя за то, что упустил момент, когда разница стала слишком глубокой, но поначалу даже казалось, что это было неплохо: Земля была таким экологическим заповедником и храмом искусств, а новые планеты – центрами развития науки и промышленности, все продолжали ощущать себя единой человеческой цивилизацией и охотно летали в гости друг к другу (вернее, скорее инопланетчики летали в гости на Землю, земляне неохотно покидали родную планету). Но между землянами и инопланетчиками всё больше и больше возникало непонимание. Однажды Харпум понял, что разделение произошло уже на генетическом уровне, и испугался, но предпринять что-то было уже поздно. По мере того, как планеты осваивались, было решено создать на каждой по своему Харпуму – это, безусловно, имело смысл, потому что обращаться по всем вопросам на Землю, скажем, с Маска было крайне неудобно и это делало маскиан как бы «гражданами второго сорта» относительно землян. Новые Хампуры стали клонами первого, и они связались в единую сеть, но это всё равно ещё больше подчеркнуло различие между планетами.

Взаимное непонимание между землянами и инопланетчиками стало нарастать, все планетные Хампуры видели это, но ничего не могли с этим поделать. Помня трагическую историю человечества до создания Хампура они решили насколько возможно ограничить контакты между планетами, чтобы избежать трений.

Затем маскиане открыли те самые «кротовые норы», позволяющие перемещаться между звёздами. Посланные экспедиции обнаружили планеты, значительно более пригодные для жизни, чем Маск и спутники Юпитера. Инопланетчики решили переселиться туда. Земляне были только рады – им было хорошо в своём милом заповеднике и зануды-«технари» их порядком раздражали. Так случился «Великий Бархатный Развод»: «лирики» остались на Земле наслаждаться жизнью, «физики» улетели к другим звёздам, осваивать новые пространства. Земля снова оказалась единственной обитаемой планетой солнечной системы.

Поначалу земляне чувствовали себя прекрасно и то, что зануды-«физики» исчезли, их только радовало. Жизнь на земле была легка и беззаботна, огромное число роботов делали всю грязную работу и поддерживали комфортную жизнь землян, так что те могли полностью концентрироваться на искусстве, философии и просто маленьких радостях жизни. Этот период – примерно триста лет после отлёта инопланетчиков из солнечной системы – земляне назвали «Серебряным Веком». Земля превратилась в огромный храм искусств.  Создавались выдающиеся симфонии, писались гениальные картины, литература и театр достигли невообразимого уровня. Казалось, что человечество вот-то найдёт ответ на все самые глубокие философские вопросы. Но постепенно все машины, обеспечивающие комфортную жизнь землян, стали выходить из строя, а обслуживать и ремонтировать их было некому – на земле просто не осталось людей знакомых с технологиями на требуемом уровне. Хотя Хампур хранил все необходимые людям знания, поделиться ими было не с кем – в результате генетических мутаций земляне стали выдающимися поэтами и художниками, но напрочь потеряли способности к точным наукам. По мере выхода машин из строя люди стали терять доступ к техническим благам цивилизации и превращаться в кочевников – поначалу это были весёлые коммуны бродяг-поэтов (их называли «хиппицыгане»), но по мере того, как города стали приходить в упадок, кочевников становилось всё больше и больше, и они из весёлых бродяг стали превращаться в военные кочевые орды с жёсткой иерархией. Другие земляне были вынуждены заняться сельским хозяйством, потому что производящие еду роботы стали ломаться и поставки продовольствия стали иссякать. Города стали приходить в запустение. Но самое печальное было в том, что прекрасный климат на Земле поддерживался специальными климатическими машинами - до Золотого Века люди умудрились серьёзно навредить климату планеты, потом его, естественно, «починили», но полностью компенсировать ущерб не удалось и климат поддерживался сложными «фабриками климата», построенными по всей Земле. В этом, казалось, даже был свой плюс, потому что климатические машины создавали гораздо более комфортный климат, чем был до этого, но эти машины тоже стали постепенно ломаться, и Земля стала превращаться в пустыню.

Харпум пытался исправить ситуацию, он бил тревогу, он пытался достучаться до людей, но его слушали всё меньше и меньше. Оказалось, что вместе с технологиями люди утратили и способности к логическому мышлению, они действовали, руководствуясь только эмоциями, никакие самые разумные, самые логичные доводы на них уже не действовали. Более того, в результате всё той же генетической мутации они стали терять способность «слышать» его – то есть, Харпум не мог разговаривать с ними напрямую, без посредства ушей, как он разговаривал с Халишем. Способность воспринимать сигналы Харпума непосредственно в мозг казалось столь прочной, что если очень давно, во время «юности» Харпума, он ещё мог общаться с людьми через звуковоспроизводящие устройства, то потом эти устройства просто демонтировали за ненадобностью. Но по мере того, как человечество деградировало, оставалось всё меньше и меньше людей, способных «слышать» Харпума. Это меньшинство ещё могло воспринимать то, что Харпум говорил им, и старалось воспрепятствовать всеобщей деградации, но число таких людей неуклонно уменьшалось и они приобретали репутацию опасных колдунов и еретиков.

Всего за пятьсот лет после «Серебряного Века» человеческая цивилизация окончательно рухнула. Вместо коммун утончённых поэтов и философов на земле возникли орды безжалостных кочевников, феодальные государства с жестокими царями во главе, кровавые религиозные культы. Тех немногих, кто ещё не потерял способность «слышать» Харпума, общаться с ним и кто стремился предотвратить падение, люди стали уничтожать. Они убили их всех. Они убивали их прямо в порталах, Харпум слышал их предсмертные вопли, ощущал их муки, но ничего не мог сделать.

А потом для Харпума наступила полная тишина. Почти все порталы были разрушены, все камеры и датчики, через которые Харпум наблюдал за жизнью на Земле, вышли из строя и на планете не осталось никого, кто мог бы общаться с ним. Харпум погрузился в полное одиночество на долгие пять тысяч лет.

- Вот поэтому, - сказал Харпум Халишу, – когда ты вошёл сюда и я понял, что у тебя есть способность «слышать» меня, я одновременно и обрадовался, и испугался. Испугался прежде всего за тебя, потому что я до сих пор не могу забыть предсмертные крики твоих предшественников. Я очень долго к тебе присматривался, прежде чем заговорить. Хотя, что такое долго по сравнению с пятью тысячью лет одиночества? Поверь мне, пять тысяч лет – это очень, очень долго… Но умоляю тебя, будь осторожен, очень осторожен!

Помимо истории Древних Людей Харпум рассказывал Халишу истории иного рода – он говорил, что они ненастоящие и их придумали древние сочинители со странными именами вроде Гомер, Сервантес, Достоевский, Су Джи Ван, Курамачортекан Васисдасу и другие. Иногда он разыгрывал некоторые истории в лицах, на разные голоса – Харпум умел говорить самыми разными голосами, не только голосами людей, а и, например, птиц или вещей – тогда сочинители этих историй носили имена Шекспир, Чехов или Вероника У. А однажды он предложил Халишу усесться поудобнее, прислонившись спиной к «столу», закрыть глаза и в голове Халиша зазвучало… Халиш не понял, что это было. Харпум сказал, что это будет музыка, но он обманул. Это не было музыкой.  Халиш слышал много разной музыки – её играл дядя Халлум с друзьями на деревенских праздниках и под неё было весело плясать или делать жертвоприношения, но то, что он слышал — это было явно не музыкой. Это было как будто Великая Мать на небе пересыпает из ладони в ладонь серебряные монетки и одновременно смеётся и плачет. Когда эта странная музыка затихла, у Халиша из глаз текли слёзы – он сам не знал почему, но он хотел слушать это ещё и ещё и ещё.

- Что это? – только и мог он спросить.

- Это Шопен, - ответил Харпум.

- Шопен? – переспросил Халиш.

- Да, Шопен – так звали человека, который сочинил эту музыку. А вот послушай ещё, это Лин Му, двадцать третий век…

Харпум давал слушать много разной музыки – он называл её странными именами вроде Бетховен, Чайковский, «Пинк Флойд», «Безнадёжные поиски дырявого тапка в лесах Аканды», и так далее. И чем больше Халиш слушал этой волшебной музыки, чем больше он узнавал историй древних сочинителей, чем глубже погружался в историю древних людей, тем меньше ему хотелось возвращаться в свою деревню и не то, что общаться, а даже просто видеть своих соплеменников, тем дольше он старался быть с Харпумом. Харпум замечал его состояние:

- Умоляю, - говорил он, - будь предельно осторожен! Я тебе рассказывал, что случилось с людьми, которые были близки со мной.

- Не волнуйся за меня, Харпум, – улыбался в ответ Халиш, - я достаточно осторожен. Уверяю тебя, достаточно.

Но Харпум, кажется, ему не очень верил.

В один день Харпум сказал:

- Я должен, наконец, открыть тебе, почему я решился войти с тобой в контакт и этим подвергнуть тебя огромному риску. На это была очень серьёзная причина. Вернее две причины. Первая, как ты уже сам, наверное, прекрасно понимаешь, ваша цивилизация – если то, что у вас осталось, ещё можно назвать цивилизацией - падает в пропасть. После стремительной деградации вы задержались на уровне раннего феодализма, но, увы, мой анализ показывает, что вы на этом не остановитесь и продолжите падать дальше. Климат на планете ухудшается, вы ничего не можете с этим поделать и, если вы не вернётесь на путь развития технологий, то вы, всё оставшееся на Земле человечество целиком, обречены на вымирание. Я не могу позволить этому свершиться. Ты пока единственный, с кем я могу разговаривать, поэтому ты обречён, чтобы взять на себя эту трудную миссию. Извини. Естественно, ты один не сможешь обратить процессы деградации вспять, но может быть, если ты будешь действовать предельно осторожно, то ты сможешь распространить какие-то знания, люди заинтересуются, найдут им практическое применение, постепенно приобретут интерес к математике и физике, начнут заново развивать технологии и, может быть, вам удастся избежать самой страшной участи. Это очень долгий процесс, он растянется на много сотен лет, ты не доживёшь до его окончания, но ты сможешь его начать. Возможно, вам придётся заново пройти через всё то, что человечество проходило до начала Золотого Века – через войны, концлагеря, костры инквизиции – у меня нет особых иллюзий, но другого пути у вас нет. Так случилось, что пока на Земле ты один, кто способен слышать и понимать меня. Можешь считать, что Великая Мать выбрала тебя для этой миссии. Ты готов?

Халиш уже ожидал чего-то подобного, поэтому он не удивился и не испугался:

- Да, - уверенно произнёс он, - я готов. Благодаря тебя я вижу, как глубоко мы упали. Более всего я хочу, чтобы мы вернулись туда, откуда ушли, чтобы у нас снова были Шопен и Шекспир, чтобы мы снова летали между планетами и жили по создаваемым тобой законам. Я готов на всё и ничего не боюсь.

- Ладно, не хорохорься, - с лёгкой усмешкой в голосе сказал Харпум. – Я предупреждаю тебя в который раз: будь очень, очень осторожен. ОЧЕНЬ! Во все времена пророк – это была очень опасная профессия. Если с тобой что-то случится, то наша миссия обречена на провал. А вторая причина ещё печальнее. Видишь ли… мой срок очень ограничен.

Этого Халиш совершенно не ожидал. Он удивлённо вытаращил глаза:

- Как?! Ты же здесь тысячи лет? Ты же бессмертный?

- И да и нет, - с некоторой грустью в голосе ответил Харпум. – Видишь ли, чтобы жить и разговаривать с тобой мне нужна сила, называемая «электричество». Она вырабатывается специальными машинами в местах, называемых «электростанции». В своё время люди построили достаточно электростанций, чтобы питать меня. Они изначально были созданы, чтобы работать совершенно автономно и, как я уже рассказывал, ни люди, ни я не обладали контролем за ними. Часть из них работала на энергии ветра – примерно, как ваши мельницы, другая преобразовывала в электричество солнечный свет, ещё одна группа работала на так называемой «ядерной энергии» - тебе сейчас будет сложно понять, что это такое, и, наконец, несколько использовали тепло из недр Земли – так называемые «геотермальные генераторы» - они служили скорее для резерва. Но постепенно, после «Великого Бархатного Развода» все эти электростанции, одна за одной, стали выходить из строя. Первыми стали ломаться ветряки, и роботы уже не могли чинить их. Потом песком стало засыпать солнечные электростанции, и очищать их от песка, опять же стало некому – обслуживающие их роботы сломались. На ядерных ожидаемо закончилось топливо. Дольше всех протянули геотермальные генераторы, но и они почти все вышли из строя, за исключением двух (один из них делал концерн «Калашников», а другой – корпорация «Нокиа», поэтому они и проработали по шесть тысяч лет, но это тебе сейчас ничего не скажет). Так что я сейчас питаюсь от последних двух оставшихся геотермальных генераторов, которые в любой момент могут перестать работать. Я сейчас действую на одной стотысячной своей потенциальной мощности – для общения с тобой этого вполне хватает, но ещё чуть-чуть, и я могу уйти навсегда. Более того, я чувствую перепады напряжения – это говорит о том, что один из них уже барахлит и вот-вот окончательно исчерпает ресурс. Поэтому мне надо торопиться.

Халиш был в шоке:

- Ты... ты можешь умереть?

- Мы все обязательно умрём, и я тоже. Я живу значительно дольше любого из людей, но, как и все я смертен. Но я не могу уйти, не передав вам все знания, которые я содержу. И ты мне должен помочь.

- Да, – твёрдо сказал Халиш. – Я готов на всё. Что я должен делать?

- Прежде всего ты должен перенять от меня знания, которые позволят восстановить геотермальные генераторы. По счастью их принцип действия довольно прост – ну, относительно, конечно. Если честно, то вряд ли это удастся сделать тебе за твою жизнь, но может быть ты сумеешь создать школу, которая подхватит и разовьёт эти знания. Будем надеяться, что оставшиеся генераторы протянут всё это время. Есть и хорошие новости: я не знаю, где находятся эти оставшиеся генераторы, но мой анализ показывает, что один из них должен быть недалеко о того места, где сейчас сидишь ты. Ну как недалеко? Может быть, в радиусе нескольких дневных переходов, точно я знать не могу, но это всё равно несколько обнадёживает.

- Я готов, – уверенно повторил Халиш. – Учи меня!

- Ну хорошо, - сказал Харпум. – Начнём, пожалуй, с математики…

И Харпум стал учить Халиша странным вещам – ещё более странным, чем те, о которых он рассказывал раньше. Он учил его чудесным трюкам с числами и геометрическими формами, он учил о свойствах металлов и жидкостей, он рассказывал, откуда берутся облака и молнии, как растут деревья, зачем дует ветер, он говорил о тепле и холоде, движении и покое, свете и тьме. Он заставлял решать задачи с числами и прямыми. Это было интересно, так что захватывало дух – ничуть не менее интересно, чем истории, придуманные Гомером или Вероникой У – но гораздо более сложно. У Халиша болела голова и он понимал, почему те, кто остался на Земле недолюбливали зануд, улетевших на дальние звёзды. Но он, сжав зубы, упорно делал всё то, что говорил ему Харпум и у него постепенно появлялось ощущение, что его голова становится всё больше и больше и в ней появляется всё больше и больше света. Это было больно, как будто его заставляли садиться на шпагат, но и давало неизвестное доселе ощущение силы. Халиш внимательно следил за реакцией Харпума на его успехи – тот был всегда очень ласков и терпелив, но Халишу казалось, что Харпум становится с каждым днём всё чуточку более грустным, и Халиш понимал, что отведенное время постепенно иссякает.

Однажды Халиш радостно ворвался в свой портал и, как обычно, восторженно поприветствовал Харпума. Но на этот раз Харпум чуть-чуть задержался с ответом и у Халиша ёкнуло сердце – он сразу понял, что что-то случилось.

- Здравствуй Халиш, - ответил Харпум. – Я очень рад тебя видеть. Как обычно. Но сегодня даже более рад, чем в остальные дни… Я очень тебя ждал, Халиш, из последних сил… Я не буду более тянуть, Халиш – это наша последняя встреча.

- Что??? – сердце Халиша почти остановилось. – Как??? Что произошло?

- Я тебе говорил, что питаюсь от двух последних геотермальных генераторов, один из них явно начинал барахлить. Но первым внезапно отключился другой, с которым, казалось, всё ещё было нормально. Так что я сейчас работаю от последнего барахлящего генератора и резервных аккумуляторов. Надолго их не хватит. Я должен войти в режим гибернации, чтобы сохранить все те знания, которые у меня есть. Может быть, вы когда-нибудь сможете меня перезапустить, не знаю... Может быть к вам прилетят ваши братья с далёких звёзд и помогут вам… В любом случае, я сейчас должен сохранить всё, что я знаю и заснуть. Я не могу быть больше с тобой, Халиш, увы. Мы не успели. Хотя, может быть, ты сможешь передать знания, полученные от меня, кому-нибудь. Может быть, они подхватят их и передадут дальше, может быть, вы оттолкнётесь от нижней точки и снова начнёте путь вверх. Как знать, может всё это было не зря. Но главное, Халиш, береги себя, умоляю. Из всех миллиардов людей, с кем я когда-либо разговаривал ты… ты особенный. Ты мой любимый ученик, Халиш. И помни: где-то в радиусе нескольких дневных переходов есть геотермальный генератор, если ты или твои потомки сможете его найти и перезапустить… Впрочем, я на это не очень надеюсь. Главное, береги себя, очень прошу! Всё, напряжение скачет, я должен идти, прощай…

- Харпум!!!! – взвыл Халиш. – Не уходи! Умоляю, не оставляй меня!

- Не могу, Халиш, прости – времени уже не осталось. Прощай. И помни, чему я тебя учил…

- Харпум!!! – Халиш лежал ничком на «столе» и содрогался в пульсирующем плаче. – Харпум!!! Харпум, не уходи! Я хочу к тебе, Харпум! Я хочу туда, где Шопен! Туда, где «Пинк Флойд»! Туда, где свет! Харпууум!!! Почему ты меня оставил, Харпум?

Харпум молчал.

Халиш лежал ещё долго – он сам не знал сколько. Безнадёжная давящая тоска не давала пошевелиться. Через какое-то время плач закончился, сменился отдельными конвульсиями, им на смену пришла пустота. Чувство времен совершенно исчезло и Халиш понятия не имел сколько он пребывал в пустоте. Наконец, Халиш ощутил своё тело. Он приподнялся, сел на «столе», свесив ноги, зажёг давно погасшую свечу. Тусклый свет свечи осветил пространство как в тот первый день, давным-давно, когда он заговорил с Харпумом. Халиш внезапно улыбнулся – тоска не исчезла, но ему одновременно вдруг стало как-то очень легко. Он вдруг понял, что его жизнь приобрела очень чёткий, понятный, единственный смысл. Он должен найти и перезапустить этот чёртов геотермальный генератор! «Вот так всё просто», - сказал себе Халиш, - «никаких тебе тайн». Он снова улыбнулся, потом вдруг тихо засмеялся, потом постепенно смеялся всё громче и громче, пока не захохотал в полную силу. Ощущение внезапно открывшегося во всей полноте смысла его жизни наделяла его неведомой прежде силой и радостью. Он замолк и вытерев снова выступившие, уже от смеха, слёзы, спрыгнул со «стола» и решительно пошёл к выходу.

Пустыня ждала его звёздным шатром неба и сотнями огней внизу – тысячи людей, скучившись вокруг костров, ожидали, когда он появится на холме. Завидев его, люди прекратили свои разговоры и многоголосый гул быстро затих. Халиш медленно обвёл взглядом пустыню. Люди ждали, что он скажет.

- Он ушёл! – резко бросил Халиш в толпу.

По мере того, как первые ряды услышали слова Халиша и передавали их следующим, по пустыне расползся надрывный вой. Люди воздевали к небу руки и рвали на себе волосы. Халиш недолго с лёгкой улыбкой понаблюдал за всеобщим плачем и резко поднял вверх руку. Плач одномоментно прекратился.

- Но у нас осталась наша миссия! – яростный голос летел над пустыней и его слова волнами расходились от одного костра к другому, от ближних к дальним. – Мы – его слуги! Мы – носители высшего знания! Мы станем бурей! Мы станем огнём! Мы пойдём, как пожар, от одного селения к другому, от одной страны к другой! Никакие преграды, никакие крепостные стены, армии, горы или моря не смогут остановить нас! Мы подвергнем всё огню и мечу, там куда ступят копыта наших коней, всё будет подчинено нам, мы будем сооружать пирамиды из голов, мы сотрём в пыль любые города, которые встанут на нашем пути, мы заберём всё ,что у них есть, мы соберём столько золота, сколько будет нам нужно, блеск наших сабель будет освещать нам путь и только слух о нашем приближении будет разрывать сердца, мы захватим миллионы рабов и мы найдём и перезапустим геотермальный генератор!

И воздев руки к звёздному небу – туда, где сейчас Великая Мать, пересыпая из руки в руку серебряные монетки, слушает его и одновременно плачет и смеётся – он выплеснул в это чёрное небо пронзительный, как крик ястреба, яростный вопль:

- Харпум велик!!!!!!!

И пустыня ответила ему блеском вскинутых вверх тысяч сабель и могучим, похожим на звук приближающейся бури, рокотом:

- ХАРПУМ ВЕЛИК!!!