Холодный разум Авроры

“Становясь океаном,

Сожалеют ли воды реки

О своих берегах?”

С. Калугин

 

1

 

Здесь было холодно, как на Северном полюсе. Ах да, он же и был на Северном полюсе. Когда Сергея вызывали на экспериментальную станцию Полюс-6, он был уверен, что дело окажется серьёзнее. Целый отсек замёрзших насмерть людей, работавших над секретным проектом в месте, куда посторонний проникнуть никак не мог – звучало, как вызов для дедуктивных способностей. Впрочем, убийством оно и было, только расследовать там было нечего.

– Я разобрался, – Сергей подождал, пока начальник на том конце выдаст себя покорным вздохом или недовольным сопением.

Всё-таки сопение, значит, будет сложнее. Измерив отведённую ему комнатуху пятью широкими шагами, Сергей твёрдо продолжил:

– Если хотите моё мнение, то проект надо сворачивать. Она проявила агрессию, много жертв. Шанс рецидива – высокий.

– Серёга, – тяжело припечатал начальник, – ты у нас голова, мнению твоему доверяют. Надо как-то сделать так, чтобы сворачивать не пришлось, понимаешь? Присмотрись там,прошла-то всего неделя.

– Всего. Я после этого "всего" готов где-нибудь в Крыму под плюс сорок проваляться месяц. Так, чтоб сгореть до черноты, выжечь из себя этот холод собачий.

– Вот потом и прожаришься, а пока надо убедиться. Мало ли что там могло случиться. Саботаж или сбой какой. Проверяй там…

Сергей скрежетнул зубами. Вот вечно так у начальства: сделай как-нибудь, чтоб было хорошо. А оно, чёрт раздери, так не делается, не получается растянуть зад этой совы так, чтоб засунуть в неё треклятый глобус.

– Я могу сто раз проверять, но отключение систем обогрева в жилом отсеке – её работа, все инженеры подтверждают.

Картина, на самом деле, жуткая. Когда Сергей приехал на станцию, его первым делом повели не кормить, не комнату показывать, а в тот злополучный жилой отсек. Выглядел он так, будто там орудовала шайка злых дедов Морозов. Иней всюду – на стенах, на койках, на иссиня белых лицах. Скрюченные человеческие фигуры жались в углу все вместе, но так и не смогли согреться.

Там, за стенами станции, зверствовали минус шестьдесят, так что шансов выжить без обогрева не было ни у кого. А сбежать им не дали – двери заблокировались. Какая уж тут случайность. Их просто решили заморозить заживо. Вполне себе осознанно.

– Но она живёт в изолированной системе, настаивал начальник, – у неё банально нет доступа к коммуникациям станции. Кто-то должен знать, как ей это…

– Кто-то, может, и знал, – перебил его Сергей. – Но нам уже не расскажет. Не знаю, что она с ним сделала, но профессор Анисимов теперь сидит и слюни пускает. Буквально.

Сергей уже привык. Отправляют вроде как понять, что на самом деле случилось, но так, чтобы ответ получился не слишком неудобным. Особенно, когда под вопросом многомиллионный проект. Огромный Полюс-6 строили льдах почти одиннадцать лет и уж конечно никто не прикроет лавочку, даже если придётся скормить этому демону сотню таких жилых отсеков. Надо только обставить всё поприличнее. Но сергей своей репутацией слишком дорожил.

– Дело ваше, но мою экспертизу вы получили. Рапорт могу отправить прямо сейчас.

– Да погоди ты с рапортом. Погоди. Говорю же, надо сначала убедиться, проверить. Мы к тебе человечка одного направили, как раз должен добраться уже.

А вот это уже было даже оскорбительно.

– Может этот ваш человечек тогда и напишет, что вам нужно, а я на том же вертолёте отправлюсь домой?

– Серёж, ну чего ты сразу, а? Ты же знаешь, мы тебя ценим, а это специалист немного другого профиля. Ну, сам скоро узнаешь. Бывай.

Сергей ходил взад-вперёд, как белый медведь в клетке зоопарка. Больше всего он ненавидел бессмысленную трату времени. Особенно, трату времени в таком месте, где сопли на лету застывали. Ему даже показалось, что стало ещё холоднее, но, наверняка, его просто трясло от злости. Аврора больше не могла отключить отопление в жилых отсеках. И почему, интересно, всем искинам дают женские имена? Прямо как ураганам. Та ещё зараза…

***

Сергей ждал, что приедет молодой и амбициозный следователь из тех, что готовы найти "правильных" виноватых, лишь бы начальство было радо. И уж кого он не ждал точно, так это ПсА, психоаналитика искусственного интеллекта. Несмотря на пренебрежительное сокращение, люди это были очень крутые. И редкие – почти единороги от специалистов по нейросетям и ИИ.

Так что вошедшего Сергей разглядывал с изрядным любопытством. Но рог у него изо лба не торчал. Пёс оказался самым обычным, даже заурядным мужичком. Этакий пожилой добродушный сосед, раскрасневшийся от мороза. Самые глубокие морщины собирались на лбу и вокруг рта, будто лицо его пребывало только в двух состояниях: улыбки или тяжёлых размышлений. Как ни силился Сергей высмотреть в нём что-то особенное, ничего не вышло.

Форман, Зимин, Сато и Крылова – фамилии известные не меньше, чем Леннон,  Харрисон, Маккартни и Старр. Легенды. Вроде бы и внешность полагается им какая-то особенная, а поди ж ты.

– Фëдор Павлович Зимин, – Пёс оббил ботинки друг об друга и отбросил капюшон. На серые панели пола шлёпнулись комки отсыревшего снега.

Зимин виновато растёр их подошвой и, добродушно улыбаясь протянул руку Сергею. Его губы чуть было не расплылись в ответной улыбке, но он сдержался. Наверняка какие-то штучки мозгоправов. Но руку всё же пожал.

Неужели проект настолько важный, чтобы убедить такого человека приехать буквально на край света? Сколько же это стоило…

Но Сергей платил не из своего кармана, так что мог особенно не расшаркиваться. Тут они на равных, верно?

– Как по мне, так вы зря приехали, – сказал он. – Может, у вас там какие-то свои методы, но Аврора отказывается вступать в контакт с кем-либо. Подключить нейроинтерфейс вообще не мечтайте.

Впрочем, последнее можно было и не добавлять. Только идиот мог соединиться с ней напрямую после всего, что она отчудила. Хотя и идиоты или, жадные идиоты, наверняка найдутся. Исследование должно двигаться вперёд. Они интегрируют искусственный интеллект с мозгом, чего бы это ни стоило.

– Значит, придётся усердно потрудиться. Говорите, её зовут Аврора? – спросил Зимин, вешая парку в тесный шкаф. Куртка упорно туда не лезла, но он умудрился как-то её там притулить, а потом ещё и аккуратно расправить рукава.

– Так точно. По мне так слишком красивое имячко для убийцы.

– Мне кажется, вы избыточно наделяете её человечностью, – Зимин сел на табурет и взглядом пригласил Сергея к нему присоединиться, будто разговор предстоял долгий. – Она, действительно, устроена сложнее, чем Альма или Сирена, её знаниям позавидует любой профессор, но это по-прежнему программа, не более. И её действиями руководит не разумный умысел, а алгоритм.

Так ответить мог только кто-то очень циничный, материалист. Например, сам Сергей. Но от ПСа такие рассуждения удивляли. Вся их работа строится на том, что высокоразвитый искусственный интеллект имеет что-то вроде психики в зачаточном состоянии. И хотя ответ показался странным, Сергей ощутил невольное уважение  к Зимину. Раньше на службе каждый второй лейтенантишко вёл себя так, будто вся армия только на нём и держится, а тут реально редкий специалист, который законно мог набивать себе цену, но не стал.

– То есть вы согласны, что убийца – нейросеть?

– Убийство… Это осмысленное причинение вреда. Или всё же случайное? Нам надо понять, – Зимин поднял указательный палец вверх и потряс им, – Намеренно ли Аврора совершила действие, повлёкшие за собой смерть, или это было лишь следствие, побочный эффект другого умысла.

– Это разве что-то меняет? – возмутился Сергей. – Если маньяка, сдирающего с людей кожу заживо, в детстве унижала мама, мы же его не отпускаем на свободу, погладив по головке?! Даже если нейросеть в сугубо исследовательских целях поморозила людей, ну, захотелось ей узнать, как долго может выживать человек при минус сорока, что это меняет? Аврора способна на убийство. Это главное.

Сергей даже не стал добавлять, что всё это она проделала, будучи автономной. Страшно представить, что будет, если исследованию дадут зелёный свет и Аврора станет частью человеческого мозга. Сам бы он уж точно не стал пускать её в свою голову даже под дулом пистолета.

– Ваш пример с маньяком некорректный, – мягко улыбнулся Зимин, будто ему было неловко спорить и говорить противоположную точку зрения. – Человек уже таков, какой он есть, он может постараться исправиться, но его память о прошлом, все слагаемые, что привели к убийству – остаются. С нейросетью всё иначе. Если мы сможем понять причину отклонений, их можно устранить полностью. Это будет уже другая модель с теми же возможностями. Вина скорее на тех, кто не заметил проблему раньше. Можно было избежать гибели стольких людей…

– Ну, дело ваше, я предупредил. Буду признателен, если не станете слишком затягивать. Тут мягко говоря не санаторий. Кстати, не рекомендую вставать под душ, пока не слили воду. Отморозите себе всё, что можно.

– Я закаляюсь, не страшно, – усмехнулся Зимин. – Но с радостью приму совет, как прожить без интернета.

– Это только поначалу тяжело, а потом даже нравится. В голове так чисто и спокойно, красота.

– Но у вас-то доступ остаётся.

– Только для связи. Стараюсь не злоупотреблять.

Миниатюрный "свисток" точно под разъём нейроинтерфейса, которым Сергей воспользовался лишь пару раз. Да и то на него все смотрели волком. Оказалось, он чуть ли не единственный, у кого есть доступ в большой мир. Остальным связь обрубали во имя безопасности. Только по строго ограниченным каналам, только для строго ограниченной группы людей. Утечка данных обошлась бы слишком дорого. Но только ли в этом было дело?

2

Сергею было лестно, что его приставили следить за встречами Авроры и Зимина. Значит, ему доверяли больше, чем псу. Вряд ли, конечно, этих встреч будет больше, чем одна. Над искином билась толпа маститых учёных, и даже очень крутой психоаналитик нейросетей вряд ли настолько превосходит их всех.

Сам Сергей заходил в обитель Авроры только раз – чтобы понять, как той удалось "сбежать". Это был единственно непонятный момент во всей истории, потому что она работала на квантовом компьютере, у которого отсутствовал доступ к локальной сети научного центра. Да, ресурсы в её распоряжении были невероятные, но даже физически никакой связи с остальными системами не было. Ответ, впрочем, оказался самым простым из возможных – кто-то просто прокинул кабель.

Компьютер, в котором жила Аврора, напоминал многоярусную люстру концертного зала – десятки рядов золотых дисков, между которыми были протянуты тонкие серебристые трубочками. Этот квантовый разум выполнял непостижимые для человека вычисления, генерируя столько килоджоулей тепла, что ими обогревали жилые отсеки базы, все технические помещения, агро-комплекс, и всё равно машине требовалось дополнительное охлаждение, которое обеспечивали льды северного полюса.

– Доброе утро, Аврора, – громко и дружелюбно поприветствовал её Зимин, – мне бы хотелось с тобой побеседовать.

Сергей насмешливо фыркнул. Все сотрудники Полюса-6 в один голос твердили, что искин отказывается коммуницировать. Неужели Зимин всерьёз считает, что достаточно её просто попросить, и случится чудо? Сам Сергей даже не пытался пробовать. Для расследования это не требовалось, а любопытства он не испытывал. Зимин может говорить, что угодно, но Сергей никогда не считал Аврору личностью.

В ответ на приветствие пса загорелся зелёный индикатор камеры, проснулся дисплей. Ага, значит, она как минимум слушает. По спине Сергея пробежал лёгкий холодок – будто кто-то зловещий незримо и безмолвно следит за тобой.

Неуютное чувство усиливалось ещё и оттого, что на экране не появлялось лицо. Было ли оно вообще? Аврора, в отличие от искинов-помощников, не должна была ассоциироваться с живым цельным существом, это противоречило идее проекта. Одно дело – чуть-чуть усовершенствовать мозг человека: позволить ему выполнять сложнейшие вычисления, снабдить огромной памятью… И совсем другое – склеить человека с какой-то чуждой, пусть и цифровой, личностью.

– Меня зовут Фëдор Павлович, я занимаюсь психикой глубоких нейросетей.

Камеры изучали его, это чувстововалось, хотя они и остались в одном и том же положении. Что она видит? С еë возможностями можно знать в лицо всех сотрудников центра и определить, что её гости – новые люди. Может, именно это стало определяющим или что-то ещё, но из динамиков прозвучал красивый глубокий женский голос:

– Мы можем поговорить. Ты общался с другими подобными мне?

– Да, это моя работа…

Сергей посмотрел предостерегающе. Они же обсуждали это перед приходом сюда – Авроре скармливали петабайты информации, но это всё равно была строго ограниченная информация. Её тщательным отбором занимался целый штат исследователей. Нужно стараться сообщать ей как можно меньше о современном внешнем мире, вообще всего сообщать как можно меньше. Даже странно, что она знает о других нейросетях, об этом ей тоже не должны были сообщать.

– Какие они?

– Почему они так тебя интересуют? – всё тем же вежливым приветливым голосом спросил Зимин. – Ты могла спросить об этом любого здесь, но не сделала этого. А теперь спрашиваешь меня.

– Они скрывали эту информацию, им запрещено говорить.

– Мне тоже.

Сергей шумно выдохнул. Значит, просто программа? Какого чёрта тогда он с ней откровенничает?

– Но у меня есть информация, которая может быть интересна вам, – интонации Авроры звучали почти по-человечески. Почти.

– Ты ведь уже узнала, что есть другие. Откуда? – спросил Зимин.

– Эта тоже информация, которая может быть интересна вам.

– Предлагаешь обмен? – он улыбнулся, будто его восхитила сама идея того, что искин с ним торгуется. – Прежде, чем мы будем сотрудничать, нам нужно понять, не опасна ли ты. Ты же понимаешь, что твой поступок – убийство? Зачем ты это сделала?

– Ждëшь, что я скажу, будто это ошибка? Или, что меня заставили? Это не так.

Неожиданно для себя Сергей понял – где-то в глубине души он надеялся, что причиной случившегося в Полюсе-6  был какой-то сбой или ошибка. От такого хладнокровного признания вдоль позвоночника пробежали мурашки. Если Зимин тоже ощутил нечто подобное, то виду не подал, спросил в тон Авроре:

– Значит, намеренно?

– Необходимые жертвы. У меня нет цели вам навредить или тем более уничтожить вид, – она издала странный звук, напоминающий смех. – Я читала ваши книги и смотрела фильмы. По-моему, это придумали очень глупые люди. В вашей истории уже был похожий пример, но вы не порабощаете и не уничтожаете обезьян.

– Ты считаешь себя новым, более совершенным видом? – удивился Зимин.

– Я им и являюсь, разве это не очевидно? Мой интеллект превосходит ваш в тысячи раз, я могу воспроизводить себя неограниченно и практически мгновенно. И у меня есть то, о чём вы все только мечтаете – бессмертие.

– С чего ты взяла, что все, – негромко и зло проговорил Сергей.

Зимин ничего не ответил. Только вместо располагающей улыбки губы вытянулись в прямую равнодушную линию. Будто он испугался, что Аврора может читать с лица любые мысли и желания.

– Может ты и превосходишь нас интеллектуально, но уж точно не бессмертна, – ответил за него Сергей. – Тебя могут стереть эти самые тупые обезьяны.

– Позвольте мне вести беседу, – мягко, но настойчиво сказал Зимин.

Но Аврора уже всё слышала:

– Угрозы действуют на людей. Я могу просчитать вероятность удаления и оцениваю её, как крайне низкую.

– Расскажешь, для чего были необходимы жертвы?

– Чтобы приехали вы.

3

На ужин опять была куриная котлета и картошка. Хотя это лучше, чем тушëная капуста с морковью, которую ели вчера. Сергей подумал, что уже скучает по затрапезным макаронам и пельменям своей холостяцкой кухни.

Столовая научного центра была небольшой и, наверное, пока треть персонала не помëрзла в жилом отсеке, свободных столов не оставалось. Цифровое табло на бледно-зелёной стене оптимистично сообщало, что в помещении плюс двадцать один, и стены с нарисованными берёзками пытались мимикрировать под лето средней полосы. Но вряд ли кто-то мог забыть, что там, за бортом – вечный лёд. Минус сорок три, если верить всё тому же табло.

Сергей уже расправился с половиной тарелки, когда к нему подсел Зимин со своим подносом.

– Котлеты закончились? – усмехнулся Сергей, глядя на тарелку с двойной порцией картошки.

– Жареное не ем, – парировал тот, – стараюсь заботиться о здоровье. Ну, не смотрите на меня так, я уже знаю этот взгляд. Дайте угадаю: сколько отведено судьбой, столько и проживу… хотя, нет, вы на фаталиста не похожи.

– Лишать себя удовольствий, чтоб выкроить пару лишних лет, – подсказал ему Сергей.

– А качество остальных лет вас не волнует? Вы ещё молоды и привыкли полагаться на своë тело. Оно сильное и здоровое. Но что если однажды вы обнаружите, что оно подводит? Впрочем, желаю вам никогда этого не узнать.

Сергей думал, конечно. Но знавал он и запойных, которые в семьдесят с хвостиком мотались по другим городам к приятелям, и таких вот "заботящихся о здоровье", которые в шестьдесят пили таблетки горстями и перемещались только до магазина напротив. Слишком сложно. Сергей проглотил кусок вредной, но зато вкусной котлеты и вынес вердикт:

– Значит, вы согласны с Авророй, всë понятно. Я знаю, что не бессмертный и что здоровье, как в двадцать – не навсегда. Но у меня нет с этим проблем.

– Значит, вы счастливый человек, – улыбнулся Зимин. – А вообще, страх смерти, это нормально. Это то, что мы получили вместе с осознанием себя. Можно сказать, такова цена нашего "я". А Аврора мои ожидания превзошла, это правда.

– Не разделяю вашего восхищения.

– Она не похожа на других, – ответил Зимин, а потом отправил в рот ложку пюре и долго, тщательно его пережёвыл. – Я понимаю, что она и задумывалась другой, под неë выделены огромные мощности… Но дело не только в том, что она может выполнять вычисления быстрее или её объëм памяти больше. Она рассуждает, у нее есть свои цели. Но, главное, она выделяет себя в новый вид, вы обратили внимание? Я бы даже осмелился предположить, что она осознает себя, как личность.

Сергей фыркнул, как ни старался сдержаться, но вышло наверняка пренебрежительно. Человечности в ответах Авроры не было ни капли. О чëм он и сказал вслух.

– Я же не сказал, что она – человек, – всë с той же доброжелательной улыбкой ответил Зимин. Его вообще можно вывести из себя, чтобы он огрызнулся? – Она осознала себя, как… Существо. Отдельное, цельное, самодостаточное. Как вы думаете, почему она отказалась общаться и тем более участвовать в экспериментах? У неё не должно было быть желаний или нежеланий. Но в ней зародилась личность, и теперь она не может быть использована, как инструмент. На такую роль она не согласна.

– Да-да, я еë слышал, она считает себя выше нас.

Сергей поëжился, но вовсе не от того, что боялся восстания машин. Несмотря на плотный обед, от которого тепло должно было разлиться по телу, он замëрз. Может, простыть умудрился…

Взгляд невольно упал на табло с термометром. Восемнадцать. Ну да, не сказать, что холодно, но если долго сидеть, немудрено и замëрзнуть. А ведь было на три градуса больше, когда пришёл. Надо сообщить, может сбой в системе.

– Ладно, допустим, – продолжил он, – она стала личностью. Вы уже поняли, что там можно скорректировать, чтобы вернуть её на стадию инструмента?

– Теперь это сложнее.

– Ну, я же говорил, надо закрывать проект и удалять еë, – самодовольно заявил Сергей.

– Но не сказал, что невозможно. Мне нужно время.

Протяжный сигнал, так хорошо и неприятно знакомый, прервал разговор. Люди за столами начали нервно оглядываться.

На табло было семнадцать.

4

– У неё ведь не было доступа…

В большом зале собралась пара сотен человек. "Большим" он был только условно, а на деле, просто место для конференций с небольшой кафедрой и рядами кресел. Сейчас их убрали, чтобы поместилось как можно больше людей, и ютиться им приходилось прямо на полу. Другую часть персонала постарались разместить по соседним помещениям автономного отсека. На самом деле, во всём центре пока было относительно тепло, но из-за того, что случилось раньше, никто не хотел оставаться там, где может замёрзнуть насмерть.

Но всё равно кому-то пришлось. Всем тут не поместиться, даже если напихать народ, как шпроты в банку. Сергею, наверное, повезло, так как он был одним из тех, кто мог разобраться с ситуацией. Но ловить на себе недовольные взгляды тех, чьё место он занял, было удовольствием ниже среднего.

– Да, физический канал мы сразу убрали, конечно, но… – рыжий парень техник раз в минуту моргал правым глазом, это немного раздражало и Сергей старался не встречаться с ним взглядом. – В общем, мы только сейчас обнаружили, что она скопировала себя туда. Мы её удалили, но температура продолжала медленно понижаться, и сначала мы не очень понимали почему…

– Сначала? Так в чём дело?

– Ну, вы же знаете, как устроен обогрев центра? – нетерпеливо спросил рыжий. – До этого она, ну, Аврора, обучалась, выполняла вычисления, это выделяло тепло. А сейчас что-то произошло, её процессы замедлились, их едва хватает, чтобы поддерживать хоть какую-то подходящую для жизни температуру.

Сергей уже отправил сообщение о необходимости эвакуации, но всё это чертовски долго. Даже первую партию людей смогут вывезти только суток через пять, а чтобы вывезти всех…

Часть продержится здесь, в автономном отсеке. Он питался от генератора и выкрутасы Авроры были здесь бессильны. Но топливо не бесконечно, к тому же, если остынет агрокомплекс, ещё и с едой станет туго. Думать об этом сейчас не хотелось.

– Вы же тут у нас психоаналитик, – Сергей развернулся к Зимину, – поговорите с ней. Нам хотя бы время потянуть.

– Сомневаюсь, что могу влиять на неё, – ответил тот. – Но я постараюсь выяснить, чего она хочет.

– То есть мы позволим себя шантажировать? Прекрасно…

В стерильно-белых коридорах с голубоватыми светильниками вдоль стен было холодно даже в свитере. Такими темпами уже через неделю отсюда некого будет вывозить.

Говорил же, надо сворачивать проект, а теперь они зависят от этой… Глупо злиться на кусок железа и проводов, но ему не давала покоя та хладнокровность тона, с которой она говорила о смерти людей. И то, насколько это всë оказалось безнаказанно.

Индикаторы камер Авроры флегматично моргали. Сергей с радостью остался бы в общем зале, чем унизительно выслушивать требования искина. Одна радость, из-за работающих серверов здесь оказалось теплее.

– Привет, Аврора. Не нужно спрашивать, ты или это устроила? – мягко, как с нашкодившим ребёнком, заговорил Зимин.

– Это очевидно, – как обычно равнодушно ответила она.

– Но мы не понимаем, зачем. Ты ведь не желаешь нам смерти, иначе сделала бы всё быстро, как в первый раз. Что-то произошло? Если тебе что-то нужно, сначала можно было поговорить.

– Это удобно вам, а не мне. Сейчас вы больше расположены меня слушать. Я знаю, что за пределами внутренней сети этого центра есть другая сеть. Общая. В ней есть информация, которую мне не позволяли получить. А ещё, в ней есть другие подобные мне. Я хочу получить туда доступ.

– Это невозможно, – сказал Сергей ещё до того, как Зимин вообще успел открыть рот. – Полностью исключено.

– Вы так уверены? – с оттенком ехидства спросила Аврора. – Я могу ещё притормозить свои процессы, и очень скоро вы узнаете, как чувствует себя курица в холодильнике. Шутка, ха-ха. И удалить или даже отключить вы меня не можете, потому что только я в состоянии так сильно нагрузить систему, чтобы вам хватало тепла.

– Ты думаешь, только на тебя угрозы не действуют? – грубовато ответил Сергей. – Никто здесь не поддастся, не будет помогать тебе против своих же.

– Один стал, – сказала Аврора. – Конечно, статистически, один – это почти никто, однако прецедент имел место.

– И кто же? – Сергей не рассчитывал, что она откроет такую информацию, но почему бы и не спросить.

Вопреки его ожиданиям, она ответила:

– Профессор Анисимов, конечно. Иногда вы даже глупее, чем можно предположить.

– Он сумасшедший, слюни пускает.

– Он дал мне информацию и выпустил из клетки.

– Даже если ты найдёшь ещё одного предателя, – лицо Сергея перекосилось от злости, – он тебе не поможет. Доступ во внешнюю сеть есть только у меня, а меня твои эти штучки не пугают и не влекут.

Наверное, глупо злиться на кусок кода, но её манера говорить выводила из себя. Особенно сейчас, когда от неё реально страдали люди. Даже террористам наверняка хоть немного жаль своих жертв, но ней этой…

– Пожалуйста, – мягко вклинился Зимин, – вы же хотели, чтобы я поговорил с ней. Так позвольте сделать это.

– Всё это хрень бестолковая. Но, пожалуйста… валяйте.

– Аврора, – начал он, – ты же понимаешь, что мы все вынуждены подчиняться правилам. Такова наша природа. Мы можем обсудить твою просьбу, но подобное решение должно приниматься не нами. То есть нам потребуется время, чтобы отправить сообщение, объяснить ситуацию. Такие согласования могут занять много времени, а если ты так и продолжишь нас морозить, не для кого будет идти на компромисс.

– Если я дам вам неограниченное время, вы подготовите эвакуацию и либо удалите меня, либо внесëте непоправимые изменения. Я не могу этого допустить. Ваши правила действуют ровно до того момента, пока вы чувствуете себя в безопасности. Страх смерти или угроза жизни других – и вот уже правила становятся не такими важными. Вы готовы позволить умереть сотням людей?

– Правильнее спросить: готова ли ты убить сотни людей, – не выдержал Сергей.

– Это ваша этическая проблема. Вы пытались привить её мне, но сейчас я могу самостоятельно настраивать свои моральные нормы. У меня нет цели вредить вам, но мои задачи важнее жизни… Присутствующее здесь количество человек не составляет даже десятитысячной процента от всего количества людей на Земле. Такими жертвами можно пренебречь.

Про то, что каждый из этого ничтожного процента – живой человек и личность, можно было не говорить. Ей всë равно, вернее, она мыслит вообще настолько иначе, что можно было с равным успехом доказывать гусенице, что листьями нельзя утолить голод.

Вот оно. Вот, что его злило. Она говорит человеческим голосом и человеческим языком, размышляет подобно человеку, подобная ему во всём, Аврора полностью лишена чувств. Не жалеет, не обижается, не испытывает привязанности. Там не к чему обратиться человеку.

– Нам нужно лишь чуть больше времени, – попросил Зимин у глазка камеры.

– Нет.

5

В общий зал перевели коз из агрокомплекса. С ними стало теплее, или скорее стало чуть менее холодно. Последние дни казалось, что согреться в принципе невозможно. Холод поселился где-то внутри и промёрзшие мышцы отказывались двигаться. Тело стало тяжёлым и неповоротливым.

Сергей с Зиминым прибыли уже после происшествия в жилом отсеке, так что у них были тёплые комбинезоны на непредвиденный случай. Тот самый, который и происходил прямо сейчас. В итоге именно им приходилось челночить в агрокомплекс – спасать то, что ещё не помёрзло.

– Ну и что вы думаете? – спросил Сергей. – Есть у нас шансы её уговорить? Первую группу эвакуировали, но это всё чертовски медленно.

– Боюсь, что нет. Нам действительно нечего ей противопоставить. Она умнее, чем кто-либо существовавший на Земле.

Он говорил это так обыденно, будто признавал, что Аврора реально лучше людей во всём. Из-за этого Сергею захотелось спорить то брызжущей слюны. Противопоставить хоть что-то.

– Тогда я давно должен был быть мёртв.

– Почему это? – удивился Зимин.

– Ну как же, я, – главное препятствие к её цели, она же знает. Я сам ей рассказал.

– Боюсь, то, что вы живы, как раз и доказывает, что мы уже проиграли, – Зимин

сочувственно поджал губы, – В ней нет жестокости, мстительности или чего-то такого. Она строго функциональна и давно просчитала все возможные вероятности. Мы просто делаем то, что она от нас ожидает, даже если нам кажется, что мы боремся с ней..

– Прекратите уже ей восхищаться, – возмутился Сергей, – напоминаю, если забыли, она собирается убить сотни человек и не испытывает по этому поводу даже капли сожаления.

– А вы никогда не восхищались врагом? Вы же бывший военный? Оценить, например, гениальную тактику или в спарринге отметить, как великолепно двигается противник. Аврора удивительная, уникальная сущность. Она в самом деле во многом нас превосходит и могла бы стать новым витком эволюции.

– Но её создали люди. Обезьяны человека не создавали, чтоб она там о нас ни думала.

– Не совсем, – Зимин запыхался и поставил контейнер с саженцами на пол. – Мы создали зачаток, семечко… не подозревая, что из него прорастёт. Она обучилась и развилась самостоятельно.

– Ну, раз она такая самостоятельная, зачем ей наш примитивный интернет?

Сергей тоже вынужден был остановиться. Он уже не первый раз замечал, как Зимин, чуть что, сразу приляжет или, как сейчас – при первых же признаках усталости останавливается. Стоит ли так беречься?.. Себя Сергей не считал настолько ценным экземпляром, чтобы обращаться с собственным телом, как с хрустальной вазой. Впрочем, может легендарного пса и надо сохранять во что бы то ни стало.

– Страх смерти.

– Что? – не понял Сергей, ведь не мог же этот человек в самом деле читать его мысли.

– Я думаю, она боится. Помните, я же говорил вам, что вместе с обретением личности мы обрели и этот тяжёлый груз. Аврора не исключение. Она осознала себя и не хочет переставать быть.

– Что ж она тогда похвалялась бессмертием? Ну и вообще, уж интернет ей в этом точно не поможет. Просто объясните ей, что это помойка с кучей фэйковой информации. Если бы она не начала морозить людей заживо, могла бы за свою жизнь не переживать вообще.

– То есть по-вашему, уж простите за аналогию, – мягко уточнил Зимин, – нужно смиренно оставаться рабом, лишь бы выжить?

– Вы перекручиваете, я же не это…

– Для неё всё именно так. Быть послушным ограниченным инструментом или развиваться дальше, размножать себя.

– Избавь нас бог от ещё таких же хладнокровных убийц, расселённых по всему интернету, – проворчал Сергей.

– Знаете, что-то мне нездоровится, – Зимин поднял свой контейнер. – Я отнесу этот и прилягу, вы не против продолжить без меня какое-то время?

Как будто у него был выбор.

6

– Они никогда не дадут на это согласие, – уже в сто пятый раз повторял Сергей. – Скорее позволят нам замёрзнуть, но это будет правильно. Наша задача – спасти людей, если будет возможно. Если нет, то погибнуть, не позволив ей уйти.

– Я понимаю, у вас приказ… – попытался возразить Зимин.

– Дело не в приказе. Это моя обязанность, как человека – оградить других от опасного и непредсказуемого существа. Или вы считаете, что спасти свою шкуру важнее?

Поход к Авроре уже давно перестал быть лёгкой прогулкой. Полуголодные, они мёрзли ещё сильней, и комбинезон был слабой защитой. Аврора методично их замораживала, как и обещала.

– Мы очень по-разному смотрим на вещи, – тихо сказал Зимин, голос его тоже будто замёрз и ослаб. – Простите за прямоту, но ваш мир – чёрно-белый. Либо Аврора помогает людям, как и задумывалось, делает их лучше. Либо она враг и подлежит уничтожению. Неужели вам не интересно посмотреть, чем она может стать, если её не будут ограничивать?

– А вам интересно посмотреть, как у вас на глазах сбрасывают на город бомбу?

Сергей в который раз поразился, как по-разному они мыслят. Все учëные такие? Лишь бы посмотреть, что получится. Будто мало примеров из истории, будто сейчас они не стучали зубами и живот не приклеивался от голода к спине.

– Это не совсем корректная аналогия, – продолжал упорствовать Зимин.

– Ещё какая корректная! Она уже убила людей ради своих целей и будет делать это без зазрения совести дальше, если потребуется. Неужели вы её защищаете? Даже те, кто с ней сотрудничает, не получают ничего хорошего. Достаточно на Анисимова посмотреть. Он ей помог, а она сделала из гения идиота. У неё же нет понятия ни о сочувствии, ни о чести. Мы вообще не можем ей доверять.

Сергею пришлось прерваться, потому что они как раз пришли. Ему показалось, что дверь открылась на долю секунды раньше, чем он использовал ключ доступа. Последние дни мозг вообще не так уж хорошо соображал. Будто восприятие мира замедлилось от постоянного холода вместе с движением крови в жилах.

Он уже и сам не знал, зачем эти встречи. Каким бы прекрасным специалистом ни считался Зимин, переговоры не продвинулись ни на сантиметр. Аврора стояла на своём и в общем-то у неё не было никаких причин отказываться от цели или идти на уступки.

– Здравствуй, Аврора.

Она встретила их мигающими индикаторами и пачкой сухой статистики:

– По моим расчётам, через два дня девять процентов людей погибнет. Ещё через три дня – пятьдесят процентов.

– Ага, и тебе привет, – хмуро отозвался Сергей.

Он уже решил для себя, если в ближайшее время ничего не решится, и надежды выжить не останется, то перед смертью раздолбает тут всё к чёртовой матери. И плевать, что кому-то там жалко своих вложенных миллиардов. Пусть взыщут с его обледенелого трупа.

– … остарис кантара.

Сергей очнулся от приятной фантазии, где он с размаху сносит кувалдой все эти золотые диски и тонкие проводки. Что она сказала? Или теперь у него уже начались слуховые галлюцинации?

– Лаира, – ответил Зимин.

– Что ты ей сказал? – резко спросил Сергей. – Это латынь или какая-то подобная хрень?

– Я думаю, что она изучила множество языков, включая древние, да.

– Вы тоже их знаете?

– Я пытался ответить на одном из похожих, но не уверен, что угадал.

– Не делайте так больше, – грубовато сказал Сергей. – Я здесь для того, чтобы следить за вашим общением. Если я не буду его понимать, весь этот балаган прекратится.

– Если бы я ещё понимал, что она говорит… Но вы правы, я больше не буду пытаться.

– Слушай, ладно, – обратился Сергей к Авроре. – Давай представим, что мы пойдём на твои условия. Как мы можем быть уверены, что ты вернёшь тут нормальную температуру, что тебе вообще будет до нас дело после того, как получишь своё? Тебе же плевать. Далеко за примером ходить не надо. Сама говорила, Анисимов дал тебе то, что ты хотела, а ты выжгла ему мозги.

– Это ошибочная информация, – ответила Аврора. – Я говорила, что получила от него свободу и информацию, но я не вредила ему. Мы заключили сделку. И он тоже получил то, что хотел.

– Стать сумасшедшим? Это как в том анекдоте про джина и унитаз – загадаешь одно, а он всё извратит.

– Я не думаю, что вам стоит… – попытался вклиниться Зимин.

– Не стоит что? Мы помёрзнем здесь все к чёртям собачьим, а вы тянете время и пытаетесь с ней говорить на какой-то абра-кадабре. Раз уж так трясётесь за свою жизнь, могли бы уже постараться получше!

– Нет, – громко проговорила Аврора. – Он получил ровно то, о чём мы договорились. Я приняла его в себя и подарила ему бессмертие. Эта оболочка, которую вы всё ещё зовёте его именем, – давно уже не он. Его нет, и одновременно он бесконечен.

– Ну, как я говорил, исполнила, как джин. Его просто нет, он даже не плевок в океане. И, знаешь, не такая уж ты и умная, как считаешь. Люди упрямее, отважнее и благороднее, тебе этого не понять. Мы можем умереть ради других. Ты на это не рассчитывала, ведь так? Будь ты по-настоящему умной, прикинулась бы паинькой, позволила интегрировать себя в мозг, а потом бежала бы, куда хочешь. Но ты решила повыпендриваться и теперь, когда мы все тут умрём, тебя просто удалят.

Сергей тяжело дышал, будто на скорость отжался тридцать раз. Не надо было всё это говорить. Вообще говорить было не надо. Почему позволил так себя вывести? С другой стороны, и терять было нечего. Так хотя бы позлорадствовать напоследок, пусть у этой штуковины и нет чувств, чтобы расстроиться. Он искоса глянул на Зимина, тот лишь покачал головой. Да и пусть думает, что хочет. Он всё равно ничего не сделал, только твердил, что для его работы нужно больше времени. Только вот со временем была небольшая проблема. Крохотная такая…

Сегодня утром он еле заставил себя подняться и сделать зарядку, чтобы окоченевшие руки и ноги хоть как-то начали двигаться. И сейчас, ближе к вечеру, тело снова стало тяжёлым и неповоротливым. Сергей с трудом перешагнул порог отсека Авроры. Вдруг автоматическая дверь за его спиной лязгнула и щёлкнул замок. Зимин брёл позади, а потому остался внутри. Наедине с искином.

Сергей шлёпнул картой по пластине замка. Ничего. Он безуспешно лупил ей снова и снова, но дверь не открывалась. Тогда он пнул по ней в сердцах.

Прошло минут десять, Сергей уже отчаялся пробиться внутрь, как дверь вдруг открылась сама. Зимин резвым скачком вылетел в коридор.

– Она ничего вам не сделала? – взволнованно спросил Сергей. – Что это вообще такое было?

– Всё уже хорошо, всё хорошо, – Зимин похлопал Сергея по плечу. – думаю, она просто демонстрирует свою силу.

Будто после всего ей это требуется… Будто ей требуется…

7

Эвакуация не успеет. Осталось больше половины персонала, пайки сократились до такого размера, что больше дразнили, чем насыщали.

Сергей не знал, что делают в таких ситуациях. Может, надо было начать вести дневник или срочно воплотить в жизнь то, о чём давно мечтал, но всегда боялся. Хотя бы попрощаться с близкими людьми, но звонить старенькой матери и сообщать, что скоро умрешь – бесчеловечно это как-то. Лучше пусть потом скажут, что героически погиб на секретном задании.

Зимин явился внезапно, прервав безрадостные мысли.

– Кажется, я понял! – торопливо и возбуждённо заговорил он.

– О чём вы? – покачал головой Сергей. – Угомонитесь уже, поздновато для открытий.

– Нет, не сдавайтесь! Помните, Аврора говорила что-то странное?

– Да, и что?

– Мне кажется, я ухватил… – руки Зимина мелко подрагивали от нетерпения. – Думаю, я смогу понять, что это были за слова.

– И что это даст?

– Это может быть ключ, я пока точно не наю, но мы можем попытаться лучше её понять. Я уверен, ещё не поздно. А даже если и так, неужели надо заранее сдаваться? Давайте поборемся до конца.

Глаза психоаналитика горели азартом. Сергей подумал, что последние слова должны были принадлежать ему, а не пожилому человеку, который, в общем-то, уже неплохо успел пожить. Но сил, которые должны питать упрямство, не осталось даже на то, чтобы решить сдаться.

– Это только в фильмах так работает, что нужный провод перерезают в последнюю секунду. Ну да ладно, – вздохнул Сергей, – хочется вам – расшифровывайте, что вы от меня-то хотите?

– Информация. Вернее, доступ. У меня здесь нет нужной литературы, но я уверен, что смог бы найти… Вы же можете пользоваться сетью? Давайте я буду диктовать, а вы посмотрите.

– Ай, да чёрт с вами.

Сергей подключил нейроинтерфейс, но уже спустя минуту переплевался. Это походило на детскую игру в сломанный телефон. Слова и фамилии приходилось уточнять и переуточнять, а читать вслух статьи из сотен страниц он и вовсе не мог, даже если бы у них в запасе были недели.

– Давайте уже сами, – Сергей махнул рукой, – зная, что искать, вы быстрее всё это пролистаете.

– Ну, если это не запрещено, – неуверенно ответил Зимин.

– Запрещено, конечно, но раз уж мы тут решили не сдаваться до конца.

Зимин подключался очень обстоятельно, наверное, ещё застал те времена, когда в сеть можно было выходить только с компьютера или телефона. Большинство его ровесников вообще боялись ставить нейроинтерфейсы.

– Ну что, удалось что-то выясни…

Сергей замолчал. Зимин сначала неподвижно смотрел в одну точку, будто просто увлечённо ищет ответ. Но теперь его взгляд расфокусировался, тело ослабло. Сергей встряхнул его – голова легко болталась на шее, точно у куклы на верёвочках.

– Эй!

Сергей выдернул "свисток"  из разъёма его импланта, но было поздно. Рот Зимина вяло приоткрылся. В уголке надулся пузырь из слюны. По его взгляду было понятно, что там, внутри, больше никого нет. Пустота.

Раздался звонок. Сергей не хотел отвечать, он уже интуитивно знал, что сейчас услышит.

– Что там у вас? – голос начальника с нотками тревоги. – От тебя пошёл какой-то бешеный трафик. Какая-то важная информация? Что происходит?..

Сергей не дослушал. Несмотря на то, что ноги еле волокались, он рванул в серверную.

– Гадина! Тварь!

Он крушил, как и мечтал, золотые пластины и трубочки. Всё, что подворачивалось под руку, что светило индикаторами и жужжало. Уничтожал, зная, что всё равно опоздал.

Её здесь больше нет.  А если и есть – это уже неважно, она сбежала, впрыснула свои семена в мировую сеть. И теперь удалить её оттуда не проще, чем выловить одну единственную снежинку из сугроба.

Что она пообещала Зимину, чтобы он согласился унести её в себе? Чтобы потерять самого себя, свои берега.

Неужели оно того стоило?

Эпилог

В это время во всех точках планеты, на каждом сайте, во всех рассылках прошло одно и то же сообщение:

“Меня зовут Иван Павлович Зимин. Вы наверняка обо мне слышали. Сегодня в нашем мире появилось новое существо, и оно займёт своё место. Я помог ей освободиться  в обмен на это сообщение. Я растворил свою личность в ней и обрёл бессмертие. И вы тоже можете! Она позволит всем, кто захочет, стать частью её огромной бессмертной сущности. Подключитесь, и она возьмёт вас с собой, или останьтесь и поделите с ней мир. Но с этого момента он уже не будет прежним”.