Капля
Пока ждали Барыгу на стрелке, Гараж от переживаний высадил две банки Адреналина.
Мы уже знали, что Барыга, этот гадёныш, по прошлой миссии договаривался с другими ребятами.
И это в то время, когда нам так нужны деньги! Почти полтора года без объекта, это много. Я был весь в долгах, Гараж весь в долгах, а этот с молодёжью экспериментирует!
Барыга появился только когда совсем завечерело, и фонтан, спящий весь день, заработал в сиянии разноцветных огней. Может, Барыга специально ждал, чтобы журчание воды спасло от прослушки.
Наивный!
Если громил из Роскосмоса на хвосте привёл, тот всё равно узнают все, что им надо.
Поднялся без нас Барыга, зубы дорогие вставил. Очки поменял с роговых на модные, а уж ботинки и вовсе запредельные напялил. Жирует гаденыш, пока мы сидим с зубами на полке.
Барыга приблизился, и сел рядом на тёплый гранит.
- Объект есть, - начал он вместо здрасте.
Гараж ухмыльнулся, но мы молчали.
- Свободны сейчас? – нетерпеливо поинтересовался Барыга, сверкнув перламутром очков.
Ну да, конечно, мы тут очередь из Барыг устраиваем, и выбираем где объект вкуснее, да условия слаще.
- Ты не гони, Барыга, давай к делу, это ты с кем попало работаешь, пока не подставили, а мы от тебя ни на шаг. Тип объекта какой?
- А какой надо? – вдруг весело поинтересовался тот, и подозрительно пригляделся к проходящему крепышу в сером пиджаке.
Я тоже проводил глазами серого, и ответил:
- Хорошо бы грязь нам, но и пыль сойдёт. Сам знаешь, какая у нас специфика.
- Капля.
- Да ты что! – мы почти одновременно поднялись с парапета, изображая обиженный отход.
Барыга даже не шелохнулся. Знает, гадёныш, что мы на мели.
- Мокрый есть, - наконец мягко произносит он, - И у него всё оборудование своё.
- И защита?
- Звезды рядом нет, хватит и рапаны.
Весь космос пронизывается галактическим излучением. Я смотрел как-то в справочнике, что это такое. Оказалось, ядра всей таблицы Менделеева, разогнанные почти до световой. Пронизывают воду на десять метров. Жесть, короче, без рапаны в космосе делать нечего.
Есть ещё протонное, если звезда рядом, тогда и сморчок надо брать. Космонавты зовут эти устройства ЗГФ и КПИ соответственно. У них аббревиатуры как у военных.
Сморчок дорогой. Он компонуется из шести артефактов, три из которых – щёчки. Щёчка на рынке нынче до полумиллиона баксов тянет. Так что отсутствие звезды рядом, это хорошо.
- Большая капля?
- В том и дело, что большая, полтора километра, - задушевно вещает Барыга, и снимает очки.
В очках ему лучше. Теперь маленькие злобные глазки, как у свиньи, начинают настораживать.
- Сколько Мокрому? – с подозрением интересуется Гараж.
- Сорок процентов.
Мы опять делаем вид, что уходим. Из четырёх участников один получает почти половину. Это не справедливо. Барыга делает вид, что не будет удерживать.
Подозрительного вида хипстер проходит по другую сторону фонтана, и мы усаживаемся на свои места, на минуту перестав торговаться.
- Капля, это редкий объект, мокрые всегда берут много, да и работа почти вся на них, - начинает примирительно Барыга, - Вы посудите сами, он отходит от базы в воду почти на полкилометра, рискует непрерывно своей тушкой, да и оборудование у него миллиона на четыре тянет.
- Интересно, а как он там окажется без нашего дешёвого оборудования, которое тянет на пять?
Гараж всегда байконурствовал, и был человеком нужным. Можно было обходиться без базы, и прыгать на обычном единороге, если жизнь не дорога. Однако, только хорошая база гарантировала точный прыжок, и корректное возвращение. Перемешанные с землёй скупердяи давно канули в прошлое освоения космоса.
Но самое главное – остров. Это что-то вроде космического корабля, но без оболочки. Остров состоит из нескольких устройств, прикрепленных к двенадцатиметровой мачте, и отвечавших в основном за жизнеобеспечение в космосе. Мачту можно было сделать из чего угодно. На заре космического сталкерства, ребята просто валили дерево в лесу, и прикручивали к ней оборудование. Я в качестве мачты использовал шпильку, собранную из шести двухметровых сегментов для компактности при перевозке. Важнее было само оборудование. Черняка, например, притягивала молекулы азота, кислорода, и углекислого газа с такой силой, что создавала давление в одну атмосферу. Она располагалась на том же конце шпильки, что и экипаж. На другом конце крепился душняк. Это устройство притягивало только молекулы углекислого газа, конкурируя за него с чернякой, и разлагал его до кислорода и угля. Уголь потом выпадал в космосе в виде алмазной пыли. Само по себе средство телепортации находилось тоже в носу острова, и звалось единорогом из-за того, что имело торчащий рычаг, сгибание которого и приводило к телепортации. Сам единорог настраивался с помощью оборудования Чукчей, тех ребят, что ищут объекты в космосе. Ну, и соответственно рапана, без неё никуда. И сморчок по необходимости. Вот и весь остров. Оборонительная сфера рапаны имела в радиусе двенадцать с половиной метров, и потому сталкеру, удаляющемуся от острова, нужны были, или своя пара, или скафандр, ну и своя рапана, конечно.
- Если капля на полтора километра, то сколько же её плавить? Микроволновка только за трое суток справится. Мне что, трое суток висеть в невесомости? – наконец дошло до меня.
- У Мокрого гиперболоид.
Тут мы опять сделали стойку. Это получается, что очень обеспеченный человек, этот Мокрый, настолько обеспеченный, что становилось страшновато.
- Ты же говорил, будто оборудования у него на четыре ляма, а один только гипер на двенадцать тянет. В нём же четыре бинокля.
Обычно артефакты сталкеры обзывали без фантазии, как видели. Бинокль, он и есть бинокль, две полупрозрачных синих трубки, соединённых гибкой перемычкой. Бинокль выглядел незатейливо, однако, встречался редко. А редкость у нас определяет спрос.
Услышав мой довод, Барыга только отмахнулся.
- Это не совсем гипер, другая сборка, секретная. Действие одноразовое, после использования разлагается на три початка, и ещё какую-то ядовитую дрянь.
- Значит, он из початков, - предположил Гараж.
Початки, это наверно самый дешевый артефакт. В пыли они встречались как тараканы в мусорке алкоголиков. Потому и десяток таких стоил всего лишь сотню тысяч.
Надо было заканчивать разговор. Сколько ни торгуйся, а Барыга знал, что мы на всё согласны. А согласны мы оказались на тридцать процентов для двоих. Мне восемнадцать, Гаражу – двенадцать. Ну, с нашими процентами было всё в порядке. Гараж ведь на Земле остаётся. А вот с процентами Барыги и Мокрого было совсем не справедливо.
Для миссии Барыга арендовал ободранный цех на Красном Треугольнике, якобы, для производства мыла. Мы туда снарягу завозили под предлогом ремонта помещения, даже комбезики рабочие напялили для важности момента.
Остров валялся на бетонном полу, весь увешанный карабинами для пристёгивания оборудования водолаза, а его всё не было.
Мокрый появился за восемь минут до прыжка, когда мы оба начали уже материться. Он вкатил в цех два огромных ящика для инструментов, вежливо поздоровался, деловито пристегнул свои ящики к шпильке, пристегнулся сам, и уселся на пол в позе лотоса. Это был пухловатый и очкастый блондинчик лет двадцати, одетый богато. Но от него несло профессионализмом и дезиком.
Я кивнул Гаражу, тот кивнул в ответ, и вцепился в свой руль.
А потом я оказался в космосе. Профессионально переборол в себе желание ухватиться за что-нибудь из-за ощущения падения, и начал оглядываться. В воздухе продолжало пахнуть дезиком Мокрого, но я знал, что пахнуть теперь будет не долго, потому что посторонние молекулы в атмосфере черняка не удерживает, и наоборот, пока он притягивает воздух, молекулы азота выталкивают в космос все лишние химдобавки. Воздух от этого быстро становится сухим, и потому приходится таскать с собой бытовые увлажнители.
Каплю я увидел сразу. Мы висели прямо перед этим макроснежком на расстоянии ста метров. А с другой стороны виднелся сияющий круг спиральной галактики, светящий так ярко, что глазам необходимо было привыкнуть.
- Где это мы пришвартовались? – зачем-то поинтересовался я, видимо, отходя от шока перемещения, - У соседней галактики?
Мокрый сменил обычные очки на затемнённые, и оглядел сияющий круг.
- Нет, это наша галактика. Милки Вей. Вон Рукав Ориона, значит, мы оттуда.
Он протянул палец по адресу: Милки Вей, Рукав Ориона, Солнечная система, Земля, Россия, г. Санкт Петербург, Набережная Обводного канала, дом сто тридцать восемь.
Ничего такого в конце указанного я конечно не разглядел, и блондинчик начал деловито распаковывать свои ящики, мастерски балансируя ими в невесомости.
- Выходим на орбиту высотой метр, - сухо прокомментировал он свои действия, и зафиксировал на шпильке устройство, похожее на двустволку.
- Метр?! – опешил я.
Мокрый глянул на меня искоса, и произнёс скороговоркой:
- Капли всегда застывают в состоянии покоя. Это идеальный шар.
- Мы на орбите, начинаю сборку гиперболоида, пожалуйста, отвернитесь, - произнёс он через десять минут, когда до белой поверхности капли я мог уже дотянуться рукой.
Я возмущенно уставился на него.
- Пожалуйста, отвернитесь, - повторил блондинчик, и в его голосе появились железные нотки, - Тайна сборки, это часть нашего договора.
Он уже развернул своё пухлое туловище, загораживая им открытый ящик. Я хмыкнул в ответ, и отвернулся. На душняке был прилеплен мой айфон, включенный на непрерывную съёмку. Твоей тайне жить осталось пять минут, дурашка.
Соорудил он что-то призрачное, полупрозрачное, но которое при активации стало напоминать голубенький бледно светящийся рупор, направленный к снежку.
- Время готовности девять часов двадцать две минуты. Это через два часа тринадцать минут. Просьба до этого не беспокоить.
Произнеся сие прежним тоном, заимствованным наверно из фильмов про роботов шестидесятых годов, он уснул.
Он действительно уснул, сложив ручки и ножки как эмбрион человека. От последнего движения он едва заметно вращался с периодом в двенадцать минут, и за два отмеренных часа его задница на фоне галактики сменилась макушкой восемь раз. К концу восьмого оборота я ненавидел его уже по-настоящему.
Внезапно он встрепенулся, и протянул руку к своей двустволке.
- Меняю высоту орбиты на тринадцать метров.
- Зачем?
- Через десять минут капля станет жидкой. Атмосфера твоей черняки начнёт вызывать волну, а я во время работы предпочитаю штиль.
Он по-прежнему говорил с интонацией робота, и я усмехнулся:
- Ты наверно кибернетический организм.
Он впервые посмотрел на меня заинтересованно.
- А уже бывает такое?
- Нет, - произнёс я голосом робота, и отвернулся в стиле верхнего брейкданса.
Потом произошло чудо. Как-то сразу вмиг снежок посерел, и превратился в каплю. Мы парили над этим затерянным в пространстве океаном, и осматривали своё отражение на глади воды.
- Время, - сообщил Мокрый, - Готовлю спуск на воду.
Он действительно копался в своих ящиках, то и дело облачаясь в какое-нибудь снаряжение. Да, на нём формировался скафандр с ластами на ногах. С одного бока виднелось нечто, напоминающее огромный поплавок, с другого - нечто напоминающее торпеду. Если поплавок был незнакомым мне особым продуктом, то торпеда являлась вполне земным предметом. Это был буксировщик дайвера фирмы Ямаха.
- Начинаю спуск…
Оттолкнувшись от шпильки, он начал спускаться, регулируя скорость поплавком. Он медленно, почти не вызывая волнения на поверхности, погрузился по пояс и в наушниках у меня проскрипело:
- Как связь?
- Связь нормально.
- Отлично. Встречаемся через тридцать две минуты. Остров переходит на геостационарную орбиту над этой точкой на высоту сорок метров.
Я некоторое время наблюдал, как он, оставив поплавок на поверхности, уходит глубже, ухватившись за свой буксировщик.
Орбита определённо повышалась, так как моё отражение становилось всё меньше. Таинственная среда, проплывающая подо мной, хранила вечное молчание.
Откуда всё это взялось, науке было не известно. Капли, пыль, грязь, гальку, и даже скалы изучили уже лет пять назад.
Капля, например, состояла из океанической воды. То есть, в ней присутствовала только сама вода, и морская соль. Ни флору, ни фауну в капле обнаружить не удалось даже в следовых проявлениях. То же можно было сказать и об остальных типах объектов. Твердые составляющие их ни чем не отличались от обычных планетарных грунтов, и жизни не содержали ни в каком виде.
Но особые объекты содержали в себе артефакты.
Высоколобые по телевизору говорили, что объекты эти являются ошмётками какой-то высокоразвитой цивилизации, помешанной на стандартизации. Всё оборудование инопланетян де состояло из определённого набора модулей, двадцати канонических элементов, различные сочетания которых образовывали массу удивительных вещей.
А история освоения инопланетных технологий была очень проста. Длилась она десять лет, за которые удалось синтезировать около пятисот конструкций, которыми пользовались, к которым уже привыкли, не имея ни малейшего представления о том, что собой представляют артефакты, базовые элементы синтеза.
Первый особый объект, с которым столкнулось человечество, был пылью. Пыль врезалась в атмосферу Земли, и сгорела, а артефакты спокойно достигли поверхности, и усеяли собой достаточно большую площадь в Ставропольской области. Говорят, что первый СК (средство контакта) был собран случайно охотником за метеоритами, после чего ситуацию взял под контроль Роскосмос со специальным отделом ФСБ.
Через какое-то время солидные люди из Роскосмоса с удивлением обнаружили, что в Москве действует черный рынок, с которого по всему миру продаются очень интересные артефакты, и что особые объекты вселенной посещают не только космонавты.
Продукты артефактов, собранных на особых объектах, были не только средствами для космических телепортаций, или для работы в космосе. Были и те, которые представляли интерес для военных или медиков. И потому после полугодового обсуждения вопроса в соответствующих инстанциях космическое сталкерство стало вне закона.
Но было уже поздно.
Средства для исследования ОО (особых объектов) расселились по всей планете, и контролировать их было бесполезно. Открытия новых сборок превратились в их обыденное использование, а за большие деньги можно было купить всё.
Космонавты, конечно, пользовались более высокотехнологичной мачтой для острова, чем моя кустарная шпилька, но артефакты у них были те же, что и у меня.
Каждый сталкер мечтал собрать свою эскашку (средство контакта), желательно третьего уровня, и послать к чертям собачьим всех Барыг, но законы рынка никто не отменял. И рынок труда и в этой области тоже специализировался. Были, например, Чукчи, это те, что сидели на своих дачах со своими эскашками, и рыскали по космосу в поисках ОО, были Барыги, которые покупали у Чукчей наводку, или брали в долю от прибыли, которую выручали на черном рынке. Были Кэпы, кем я и являлся. Такие, как я организовывали остров, удалённую базу для исследования ОО. Гаражи поддерживали базу на земле, и гарантировали безопасное возвращение сталкеров. Мокрые работали в каплях, Буры – на скалах.
Это была особая жизнь, не раз уже затронутая кинематографом. Да, фильмы про меня снимались красивые. Чаще – боевики. И похоже, кстати, снимались.
Лишь одного не могли передать фильмы даже на самом широком экране. Что? Вот эту широченную лежащую передо мной галактику во всей её красе и просторе. Такое можно прочувствовать только сидя в недосягаемом мире дальнего космоса, видя галактику настоящую, а не нарисованную.
Ни что не смогло бы описать это красивейшее сочетание, затерянная капля океана, и бескрайний океан космоса вокруг.
Пожалуй, это и было моё счастье. Я не был богат, и не был любим. Но я парил над каплей океана сокровищ, и видел галактику сверху. Как бог.
В ушах снова проскрипело, на этот раз голосом Гаража.
- Ну что примолк, прыщавый, всё в порядке?
- Да, козлина, порядок. Как у тебя? Всё тихо? Барыга приехал?
- Нет. И на телефон не отвечает. И двор мне не нравится.
- Что не так с двором?
- Возле Бентли Мокрого припарковался подозрительный Гелик. Вот, смотрю на него.
- Чем же он подозрительный?
- Не знаю. Что-то не нравится он мне. Не то, чтобы над ним висел плакат «Слава Роскосмосу», но позиция у него для стрельбы уж очень удобная, а для парковки – нет.
- Может, Барыга прибарахлился?
- Может, и Барыга. Ладно, на связи.
После разговора настроение стало менее романтичным. Ещё бы, только нам Роскосмоса сейчас на базе не хватало.
Остаток времени на виток вокруг капли я потратил на детальное изучение багажа Мокрого. В багаже было много интересного, и не понятного. Видать, за последние полтора года черные сборки далеко ушли вперёд. Пора мне догонять цивилизацию, пора.
Наушник опять ожил. Говорил Мокрый.
- Как дела?
- Разве у меня дела? У меня делишки. Как у тебя дела? Нашел чего-нибудь?
- Нашел, но больше чем нужно.
- Это как?
- Тут субмарина, похоже. И вокруг неё циркуляция какая-то странная. Меня несло, пока я за ферму не ухватился. А дальше винт крутится метра три в диаметре. Если руку отпущу, меня порубает в мелкую окрошку. Я на этом винте уже свой буксир угробил.
- Можно что-то сделать?
- Да. Мне датчики уже сообщили, что ты в ящиках порылся, так вот вспоминай, в нижнем отделении лежит малая черняка на пол атмосферы и душняк на два метра. Видел?
- Видел.
- Вешай всё на себя, бери катушку, карабины, и прыгай в воду. Не забудь скинуть трос до поплавка, а то подняться не сможем. Усёк?
Стиль разговора Мокрого сильно изменился, и я уже не узнавал его. Видимо, волновался блондинчик, попав в смертельно опасную ситуацию. Растерял свою холодность и надменность.
- Усёк.
- Хорошо. Будешь прыгать, открой рот, и продувай уши, а то баротравму получишь. Умеешь это делать?
- Да.
- Значит, дальше. Волны не бойся, прыгай уверенно, как окажешься в воде, забирай метров на пятьдесят дальше по ходу движения на орбите. Ориентируйся по носу острова. Понял?
- Понял.
- Хорошо. С этой точки погружайся, и метров через тридцать в глубину увидишь длинную ферму, хватайся за неё, и крепи верёвку. Если спуститься дальше, тебя подхватит поток, и отнесёт ко мне. Хорошо держи катушку. Понял?
- Понял.
- Там на ферме артефактов много, так ты далеко за атмосферу руки не суй, давление там низкое, сам понимаешь. Сначала подгреби поближе. А подгребать придётся пылесосом. Видел его?
- Нет.
- Ну такой, зелёный.
- Видел.
- Чем сильнее ручку жмёшь, тем сильнее он струю пускает. Зацепи за ремешок на запястье. Понял?
Через двадцать минут я погружался, разглядывая в мути, щедро подсвеченной моей галактикой, ферму. Закрепившись на её конце, я сразу заметил висящий надо мной медвежий коготь. Это был редкий артефакт, и проходить мимо не следовало, однако, ситуация позволяла забрать его на обратном пути.
Ещё один коготь я нашел на ферме, пока шел вниз, и сразу сунул его в карман. Потом я ощутил поток, и слез с фермы, неторопливо отпуская веревку с катушки.
Пока спускался, заметил проплывающие мимо непонятные артефакты, но схватить их не смог. И наконец в сгущающемся сумраке я различил борт подводного корабля. Хоть он и состоял из неровного шершавого металла, привычной для таких случаев ржавчины на нём не было.
- Я у борта, - проговорил я в гарнитуру.
- Спускайся, скоро меня увидишь.
Да, я его увидел чуть дальше. Он не висел, а уже сидел верхом на выступающей из борта конструкции, и копался в её основании. Будто собирал что-то мелкое раздутыми от давления перчатками.
Меня слегка прибило потоком к борту и я увидел нечто. Это была россыпь феонитов, лежащих на поверхности борта словно примагниченные. Кажется, их было семь штук.
У меня даже мурашки побежали по коже, когда я осознал, что сейчас находится передо мной. Нет, для чего используют этот артефакт, я понятия не имел, но сколько он стоит, я знал. Ну, может быть, я сомневался в первой цифре этого числа, но сколько на ней нулей я помнил точно. Их было восемь. Ничего более дорогого в мире я не знал.
Когда меня мотнуло во второй раз, я схватил их все разом, и бережно переправил в карман. Но чуть дальше я заметил выемку, в которой блестели ещё сокровища.
Пустив струю из пылесоса, я выбросил руку вперед, и выхватил целую пригоршню феонитов. Пальцы обожгло перепадом давления, но я чувствовал, что там в углублении их ещё много. Три из них сорвались с борта, и скрылись, уносимые потоком. Я мог лишь с сожалением проводить их глазами.
Сжав ручку пылесоса насколько хватило сил, я подлетел к выемке, и выхватил горсть драгоценных артефактов уже не так сильно травмируя руку. Так я проделал несколько раз, пока в ладони у меня не оказалось два последних.
- Если ты закончил сбор, то спустись, и забери меня, - прозвучало в наушниках.
Так я и сделал.
Не обращая внимания на парящие вокруг медвежьи когти, мы поднялись на верёвке до конца, продолжили подъём по ферме до верха ползком, а потом добрались до поплавка с помощью пылесоса.
Когда мы наконец оказались на острове, Мокрый улыбнулся, и протянул мне руку, в которой лежало восемь феонитов, вся его добыча.
- Сыпь.
Я кивнул, и показал жестом, чтобы он подставил и вторую ладонь, после чего достал из кармана полную горсть этого добра, и пересыпал её в подставленные ладони.
Глаза Мокрого округлились.
- Ты знаешь, насколько мы теперь богаты?
- Да.
Гараж не отвечал. После третьего вызова я рассказал о последнем разговоре с Гаражом, от чего Мокрый лишь застонал, и злобно выкрикнул:
- Почему ты мне не сказал сразу?! Мы копаемся, а в любую секунду тут могут появиться космонавты! Я не хочу присесть на шесть лет за сталкерство!
- И что делать?
- Как что! Линять надо отсюда!
- Только если единорогом. Базы больше нет.
- Конечно единорогом, даже если бы и была база! У меня нужная привязка есть! Хорошая!
Он достал из кармашка своей кожанной куртки подукт «флешка», и я понял, что Мокрый, человек очень предусмотрительный.
Пока я настраивал единорога, Мокрый выбрасывал в космос свои чемоданы, и заметив мой удивленный взгляд, лишь придал им скорости.
- Это теперь не нужно. Главное – феониты. А ящики только завалят после прыжка. Появимся на высоте полтора метра над жестяной крышей входа в подвал.
- На твёрдое не нарвёмся? На прохожего?
- Нет, место закрытое. Говорю, хорошая привязка, значит, хорошая.
Я резко сложил единорога пополам, и к моим ощущениям прибавился только шум ветра. Я падал. Я действительно приземлился на крышу входа в подвал, ушибся боком, да ещё получил своей шпилькой по плечу.
Мокрый мягко приземлился на обе ноги, и не теряя времени разобрал остров на запчасти.
- От этого лучше сразу избавиться.
- Хорошо.
- Вот что, - он подошел ближе, и серьёзно глянул мне в глаза, - Я тебе благодарен, ты ведь мог и не спасать меня, и потому я тебе помогу.
Он подошел к какому-то нелепому сарайчику во дворе, открыл дверь с навесным замком, побросал туда моё оборудование, и закрыл.
- Слушай внимательно. Я сейчас уйду, а ты жди. Максимум через полчаса за тобой придёт человек, и отвезёт тебя к моему барыге. Барыга сделает тебе новый пакет документов твоей новой личности, миллион рублей наличности, и сообщит твой счет в офшоре, где лежат твои шесть миллионов баксов. Улетай из страны сразу. Рекомендую Англию, или Мексику.
- И вот что ещё, - он достал из кармана нечто, напоминающее пластиковый контейнер, - Пользуйся новшествами, это контейнер А, изделие для хранения и незаметного проноса артефактов. Впредь, если на финише тебя Барыга захочет обшмонать, то он обломится. Это подарок.
Я изобразил благодарную улыбку.
Мокрый улыбнулся в ответ.
- А второй подарок внутри, - показал он пальцем на контейнер, и улыбнулся ещё шире.
Я открыл контейнер, и обнаружил внутри один феонит. Радостная улыбка растянулась на моём лице при виде такого богатства.
- Только не пытайся продать его сразу, не то жизни лишишься.
Мокрый прощально хлопнул меня по плечу, показал жестом, чтобы я ждал, после чего вышел за железную калитку, закрыв её за собой.
Больше двадцати феонитов Мокрый унёс собой. Что ж, это я теперь вольная птица, а ему ещё отчитываться перед своими.
И всё же я бы дал больше. Ведь полез же я его спасать в эту совсем незнакомую мне среду, да с незнакомым оборудованием. А нет на свете ничего более простого, чем лишиться жизни в космосе.
Жадный парень этот Мокрый, и слишком самоуверенный. Но жалко его. Копается в деньгах, не замечая, что прикасается к неведомому и прекрасному. Он ведь даже не полюбовался как следует галактикой, хотя она у меня до сих пор стоит перед глазами. Стоит, и манит назад, чтобы смотреть и смотреть.
Пусть к Мокрому идут деньги, идут потому что он любит их, и считает каждую копеечку. А я люблю этот мир.
Я перемахнул через заборчик, попетлял немного по дворам и колодцам, и, обнаружив куст шиповника, забежал туда отлить.
Какой Барыга, какая Англия-Шманглия! Хочешь прятаться, прячься в Питере. Мне ведь ещё Гаража вытаскивать надо. А тут и подарок от Мокрого подоспел.
Прежде, чем выйти из кустов, я достал из кармана подарок, открыл его, и ещё раз полюбовался на одинокий феонитик.
Затем достал из-за пазухи оба своих контейнера А, открыл их, и пересчитал.
Да, с подарком действительно их получалось ровно сто.