НПО
Ну вот кто бы мог подумать, что проблема «отцов и детей» может принять и такую форму?
НПО 1
Семь раз отмерь.
Один раз отрежь.
Пословица
1
Новое судно, выделенное НИИ «Океан» и названное «Церера», было оснащено по последнему слову техники. Всё же Леонид Силин, пожилой сотрудник отдела гляциологии, предложил установить на нём мини-СРЭС. Из-за этого предложения разгорелся спор, охвативший весь НИИ.
— Силикородопсин – изобретение вчерашнего дня, — говорили одни. — Не изучено оно до конца. Как на него брызги морской воды повлияют?
— Это как раз изучено, и разные пробы вод брали, — отвечали другие, постарше. — Погружали силикородопсин и в слабосолёную воду, и в солёную, и даже в рапу. Ничего не влияло, никак! Разве что в воде электричества вырабатывалось меньше.
— В морской воде не только соль растворена, но и другие вещества. И на разных участках Мирового океана они в разной концентрации, причём концентрация эта постоянно меняется. Никто не может знать, как подействует на поверхность СРЭС та вода, что будет брызгать на неё по курсу судна, — говорил, по обыкновению размахивая руками, Устин Осинский, лаборант-ихтиолог с дипломом, пахнущим свежей краской.
— Вот и это изучим, по ходу, — ответил Леонид и проворчал: — Ну и молодёжь пошла, везде им соломки подстелить надо…
— Так «соломка» не для нас только, — возмутился Семён Лежнев, лаборант из отдела редких морских животных. — А вдруг судно утонет?
— Ну что ж, утонет так утонет. Станет ещё одним пристанищем для чёрного клюпа….
— А как СРЭС повлияет на водную среду?
— Да не успеет она никак повлиять, уберут её. Водолазы на гидросамолётах прилетят и уберут.
Вопрос о СРЭС на «Церере» был поставлен на голосование сотрудников. С минимальным перевесом победили сторонники её наличия. Противники же оставили за собой право предупредить тех, кого будут набирать на «Цереру» о возможной опасности СРЭС.
Силикородопсиновая электростанция действительно была изобретением вчерашнего дня. Родопсин – белок в сетчатке глаз хордовых — как известно, преобразует солнечный свет в электросигнал, распадаясь при этом. Но, как оказалось, с замещением в молекуле родопсина нескольких атомов углерода атомами кремния вещество перестало распадаться и стало выделять электроэнергию, преобразуя почти весь падающий на него солнечный свет.
Разработали их всего три года назад, но они уже вырабатывали много энергии, особенно в космосе, полном ультрафиолетовых лучей. На земле же одна мини-СРЭС, с одним квадратным метром силикородопсинового покрытия, вырабатывала почти полтора гигаватта в час.
Но изучен до конца силикородопсин не был, и применяли его с большой осторожностью. Люди постарше, помнящие ещё времена Великого противостояния, когда две системы соревновались в экономическом развитии, высмеивали эту осторожность. Особенно те, что жили раньше в социалистическом лагере – ведь те, что жили в капиталистических странах, больше видели, к каким последствиям приводит неосмотрительное применение нового.
Люди, которым это было интересно, наблюдали за дискуссией в прямом эфире на сайте НИИ. Была среди них и Семтанила Венкова, повар из столовой «Электрона» и студентка-заочница биофака университета.
2
Ещё в прошлом десятилетии в местах, где находились когда-либо погибшие корабли, стали замечать чёрные НПО — большие, неплотные, быстро меняющие свои очертания. Первым их обнаружил экипаж «Астриды», именно с лёгкой руки его капитана они стали называться «чёрные клюпы».
Одни утверждали, что чёрные клюпы – это не что иное, как косяки рыб, открывших для себя новое место жительства и для мимикрии сменивших цвет на более тёмный, как берёзовые пяденицы в промышленных городах. Другие возражали, что рыбий косяк не может быть таким плотным и это, скорее всего, какая-то новая форма жизни. Были предположения, что это инопланетные корабли, опустившиеся в океан, чтобы следить за людьми.
Скептики, однако, утверждали, что никакого чёрного клюпа не существует, что изначально это был обман зрения – нефтяные пятна из затонувших когда-то танкеров моряки принимали за что-то объёмное. А фотографии и видео, по их мнению, были фальсификацией, имеющей целью скрыть разливы нефти.
В нескольких портовых городах прошли демонстрации и митинги с требованием проверить затонувшие танкеры. Все НИИ на Земле, имеющие отношении к океанологии, приготовили к отправке суда и гидросамолёты. Одним из судов, отправленных для проверки танкеров, стала «Церера».
Как всегда, не хватало персонала. Нужны были механики, электротехники, уборщики, смотритель СРЭС и коки. Узнав последнее, Семтанила пошла к начальнику отдела кадров «Электрона».
— Я увольняюсь, — сказала она.
— Что так? — встрепенулся начальник. — Работать кто-то мешает?
Он уже представлял, как трудно будет найти нового повара, и готов был устранить все помехи для Семтанилы. «Вот ведь перестраховщики, — подумал он, — новые машины им только после семикратных проверок ставить надо!»
— Нет, мне никто не мешает. Я на «Цереру» хочу устроиться, коком.
— Что ж, понятно, — вздохнул начальник и в глазах его появилась лёгкая тоска. — Романтика дальних странствий или охота за новыми знаниями?
— И то, и другое, — загадочно улыбнулась Семтанила.
— А до сессии успеете?
— Успею. Сессия начнётся в сентябре, а «Церера» вернётся в августе.
— Хорошо, — вздохнул начальник. — Настаивать не имею права, но хотелось бы, чтобы вы вернулись.
С детства мечтала Семтанила участвовать в охоте на чёрного клюпа и последующем его изучении. Началось с тематического урока «Твоё имя в истории». Ученики рассказывали о своих знаменитых тёзках, и Семтанила слегка расстроилась из-за того, что у неё не было ни одного. Учитель заметил это и непринуждённо сказал: «Значит, ты будешь первой!».
Так получилось, что после урока одноклассники Семтанилы пошли на речку играть в ловцов чёрного клюпа. А её не приняли, потому что она как раз сегодня в пух и прах разругалась с лидером компании и его лучшим другом.
«Вырасту и на самом деле буду ловить чёрного клюпа! – подумала Семтанила, наблюдая, как ватага её одноклассников уходит за поворот. — И Борька с Женькой, и все они мне завидовать будут!»
Несмотря на то, что и с Борькой, и с Женькой Семтанила помирилась уже на следующий день, мечтать о ловле чёрного клюпа она не перестала. Чёрный клюп представлялся ей то гигантской медузой, умеющей сворачиваться, то огромным скопищем икринок рыб, приходящих на нерест к затонувшим кораблям. Было даже, что она представляла чёрный клюп скопищем мутировавших одноклеточных, умеющих объединяться и распадаться.
Мечта Семтанилы росла вместе с ней. В школе она особо налегала на биологию и географию, ходила заниматься в соответствующие кружки, онлайн занималась в Интернет-кружках океанологии, ихтиологии и альгологии. Тренировалась в плавании, в поднятии тяжестей — на судах нужна сила, мало ли что может случиться.
Чтобы поступить на очное отделение вуза, нужен был трудовой стаж. А Семтаниле не терпелось учиться, и она поступила на заочное. В школе она получила специальность повара-кондитера, поэтому работать устроилась в столовую.
3
«Как хорошо, что я в своё время выбрала именно специальность повара! — думала Семтанила, ожидая собеседования. — А ведь не думала я об этом, считала — всё равно, где стаж отбывать, а потом —вуз закончу и буду по любимой специальности работать. А оказалось – не всё равно».
— Почему вы решили прийти к нам? — спросил пожилой начальник отдела кадров, просмотрев документы Семтанилы.
— Я с детства мечтала участвовать в ловле чёрного клюпа.
— Понятно. СРЭС на судне вас не смущает?
— Смущает немного, да. Но мечта сильнее.
— Так, вот и славно, — довольно улыбнулся кадровик. — А то молодёжь, в основном, боится, — с ноткой осуждения добавил он.
— Она не за себя боится! — горячо возразила Семтанила. — Она за других людей боится и за природу!
— Я понимаю, — серьёзно, даже с ноткой суровости ответил кадровик. — Рассудком я всё понимаю. Но вот не могу как-то принять, что мало у нынешней молодёжи задора вот этого, соревновательного духа. Эмоциями принять не могу, душой, сердцем… Как там у Грибоедова? «Ум с сердцем не в ладу»… — он печально вздохнул.
— Так я принята?
— Конечно! — кадровик выключил лампочку на карте вакансий и задумчиво посмотрел на оставшиеся. — Итак, осталось только ещё одного кока нанять, уборщика и смотрителя СРЭС и можно будет отправляться.
— Погодите-погодите! Я справку возьму, что могу в две смены работать! — воскликнула Семтанила. — Мне её дадут, я сильная, здоровая, выносливая!
— Не дадут вам такую справку, — тихо ответил кадровик. — Вам же двадцати ещё нет.
— Как? Разве эта глупая поправка принята? Почему голосовать можно с шестнадцати лет, по уголовке полностью отвечать с семнадцати, а такие справки получать – только с двадцати?
— Не глупая она, Семтанила. Скелет человека действительно полностью окостеневает к двадцати годам. До этого однообразные продолжительные физические нагрузки действительно вредны. А для голосования и понимания уголовного права скелет не нужен.
Смотрителя СРЭС нашли через два дня. Это была София Колосова. Она принимала участие в разработке силикородопсина и хотела посмотреть своими глазами, как он будет работать в море. Недавно она вышла на пенсию, но взяла справку, что может работать.
Второго повара и уборщика найти было трудно. Семтанила объясняла себе это так: малоквалифицированную и неквалифицированную работу выполняют теперь или умственно отсталые, или молодёжь, отрабатывающая необходимый трудовой стаж. Но умственно отсталым на судах не место, что касается молодёжи, то её отпугивает СРЭС.
И тут Семтанила подумала: «А что, если сократить трудовой стаж тем, кто на срочных работах трудится? Вот как эта, например?» Она отправила в кадровый отдел НИИ предложение: «По-моему, надо сделать так, чтобы месяц стажа на «Церере» шёл за два месяца стажа на земле. Тогда на «Цереру» придут молодые люди, работающие для НТС».
Пока загружался сайт НИИ, на монитор вышла карта вакансий. На участке «Цереры» не горело ни одной лампочки. «Ура, уже завтра отплывём!» — возликовала Семтанила.
Ей ответили: «Ваше предложение разумно и обоснованно. Но для его осуществления нужна поправка в закон об образовании. Чтобы один месяц стажа на море приравнивать к двум месяцам стажа на суше. Инициировать поправки Вы можете здесь».
Дальше шли ссылка на сайт «Предлагаем закон» и подробная инструкция, как им пользоваться. Завершал письмо совет: «Только выложите его, когда уже вернётесь. В океане есть места, где Интернет поймать затруднительно».
«Ещё чего! — подумала Семтанила, решительно открывая сайт. — Внесу сейчас, а пока три миллиона голосов наберёт законопроект — мы и вернёмся!»
Семтанила даже не заметила, что её неправильно поняли. Она написала: «Предлагаю поправку в закон об образовании, согласно которой вдвое сокращается трудовой стаж для поступления в вузы тем, кто работает на срочных работах».
4
Покупая акваланг, Семтанила даже не заметила, что у него нет таймера. Но это заметил капитан, когда Семтанила в акваланге подошла к борту.
— Венкова! А таймер где? — окликнул её капитан.
Семтанила непонимающе посмотрела на капитана. Да, она видела на аквалангах таймеры – часы с сигнализацией. Но она считала, что это для тех, кто времени не чувствует. Себя она к таким людям точно не относила.2
А капитан продолжал:
— Кто вам вообще такой акваланг выдал, они же запрещены?!
— Мне никто его не выдавал, я купила его, — растерянно проговорила Семтанила.
— Купили? — капитан вынул из кармана телефон, продиктовал номер. — Где?
Семтанила, пожав плечами, назвала магазин. Капитан продиктовал по телефону сообщение для ленинградского Общества борьбы против экономических преступлений: «В магазине морского снаряжения «Русалка» продают акваланги запрещённой марки «И-4»».
— Значит, мне нельзя будет участвовать в ловле чёрного клюпа, — сказала Семтанила с заметным сожалением. — Что ж, раз взяли меня сюда только для готовки…
— Ну почему же нельзя? — пожал плечами капитан. — Можно. Обратитесь к Климу Вельтистову.
— Это наш механик?
— Да. Он сделает вам таймер. Вообще-то, вы можете обратиться и к другим механикам, но этот так любит своё дело…
Посмотрев график, Семтанила поняла, что Клим свободен от вахты, и, не откладывая дело в долгий ящик, переоделась и пошла его искать.
Нашла она Клима у борта, на палубе. Он что-то читал и задумчиво улыбался. Загорелое лицо с волевыми чертами, серые с прозеленью глаза и светлые, почти белые волосы – Семтаниле он напомнил актёра Мелова, игравшего в фильмах по фольклорным мотивам. В него была влюблена половина одноклассниц Семтанилы.
Окинув взглядом акваланг, поданный Семтанилой, Клим сразу понял в чём дело.
— Вижу, что вам нужен таймер, — сказал он.
— Да, — только и смогла выговорить Семтанила, смутившись и покраснев как рак.
— Верну завтра, — ответил Клим, открывая дверь кубрика.
Вернул он ей акваланг на следующий день – не только с таймером, но и с автоматическим регулятором на фонарике. Семтанила обрадовалась, она знала, что в воде яркость и цвет светового луча надо регулировать — в зависимости не только от глубины, но и от наклона. Ещё Клим приделал к аквалангу водный металлоискатель. На суше он на металлы никак не реагировал, зато в воде, приближаясь к ним – включал музыку.
5
Клим был сторонником теории, утверждавшей, что чёрный клюп – это нефтяные пятна. Он участвовал в экологических митингах с требованиями отправить научно-исследовательские судна к местам обитания чёрного клюпа. В этой экспедиции он принимал участие лишь для того, чтобы помешать скрыть разливы нефти. «Доверяй, но проверяй», — говорил он в ответ на редкие, но от этого не менее обидные упрёки.
В лице Семтанилы Клим нашёл прекрасную слушательницу. Он рассказывал ей когда-то прочитанные и услышанные истории — о том, как в прошлом власти скрывали от людей экологические катастрофы.
— И теперь надо следить за властью, чтобы не стала она скрывать и тем самым облегчать себе жизнь, — говорил он. — За одно-два поколения такое стремление не вытравить.
— Ты так живо описываешь это всё, что я, грешным делом, подумала – а не стал ли и чёрный клюп результатом такой катастрофы? Его же и около атомных субмарин обнаруживали. Мутировала какая-то медуза от облучения.
— Всё может быть, и готовым надо быть ко всему, — многозначительно ответил Клим.
— Вот так случайная мутация становится толчком для появления нового вида… а то и типа! — задумчиво проговорила Семтанила.
— Это если есть экологическая ниша, к которой мутант может приспособиться, — ответил Клим, — и к которой не может приспособиться исходный вид.
— Да, вот и наш чёрный клюп — нашёл мутант новую экологическую нишу — погибшие корабли — и заселился.
— Это гипотеза, поддерживаемая властью, — ответил Клим жёстко. — И поддерживается она ею неспроста. — Он перевёл взгляд с клочка водорослей на белый песчаный берег удаляющегося островка. — И мы должны этому противодействовать! А то будет так, как в пятидесятых годах двадцатого века, когда генетику в СССР посчитали лженаукой и разгромили!
— Ну что ты к той эпохе с современными мерками подходишь? — с мягким упрёком сказала Семтанила. — Если хочешь знать настоящую причину тогдашних гонений на генетиков — прочитай роман «Мелкий бес». Образ Авиновицкого Сологуб не из пальца ведь высосал!
— Но роман «Мелкий бес» ещё до Великой Октябрьской революции был написан, — непонимающе глядя на Семтанилу, сказал Клим.
— Ну да, и что? За одно-два поколения такие идеи сами собой не исчезнут. А заинтересованные в их распространении — были! Что ты думаешь, мало было интеллигентов, желающих забронировать места в вузах только для своих детушек?
— Я не читал, — растерянно начал Клим, но его прервал сигнал тревоги.
Хорошо знакомый членам команды, сигнал призывал всех на место сбора на ходовом мостике Семтанила и Клим побежали туда.
Люди, собирались, молча переглядываясь друг с другом. В глазах у всех было любопытство — у кого пополам со страхом у кого пополам с надеждой, но у большинства оно было чистым.
Капитан дал, пока все соберутся, со свёрнутым экраном вилеста в руках.
— Товарищи, — буднично начал он, — вилест показывает, что дальше по курсу — буря. Надо будет переждать её здесь, — он развернул экран и показал карту на нём. На пунктирной линии, изображавшей курс «Цереры», недалеко от мерцающей точки, изображавшей само судно, двигались крупные волны. — Два дня, — добавил он, посмотрев в левый верхний угол экрана.
Для Семтанилы остановка судна означала возможность побыть вне его больше пяти минут. Во время первого погружения у неё звякнул металлоискатель. Она сразу поплыла вниз. Металлоискатель играл всё громче. Семтанила вглядывалась в толщу воды, но пока ничего не видела. Недавно она читала про клады на морском дне, и ей представлялся средневековый корабль — галеон или фрегат, гружёный золотом. «На таком расстоянии услышал, значит металла там много, — думала она. — Интересно, сколько проводов из того золота сделать можно? А может, там украшения какие? Тоже неплохо — в музей можно сдать.
Семтанила погружалась до тех пор, пока луч фонарика не выхватил рыжевато-коричневый контур. Хвост, башенка наверху… Сомнений не оставалось – на дне – затонувшая подводная лодка.
Семтанила заметила чёрные точки на подлодке, но не придала им значения. Она быстро всплыла. О находке надо было доложить капитану. Но тут её внимание привлекла стайка чёрных червяков, резвившихся на поверхности.
Невзирая на визг таймера, Семтанила кинулась к стайке. Махнула рукой один раз, другой… Результата не было, червячки увиливали. Постепенно все они уходили – вглубь или по поверхности. Но вот в её поле зрения остался один червяк. Аквалангистка взмахнула рукой – и схватила его!
Задыхаясь, выбралась Семтанила на палубу. Из последних сил сняла шлем акваланга и, хватая ртом воздух, крикнула случайно оказавшемуся здесь ихтиологу Валентину:
— Валентин, передайте капитану — там подводная лодка! И я поймала клюпа! — и потеряла сознание.
6
Очнулась Семтанила в кабинете судового врача. Доктор по имени Полина склонилась над ней, широко улыбаясь.
— Где клюп? — спросила Семтанила.
— В аквариуме, конечно, где же ещё? — успокаивающе ответила Полина. — В Валиуте. Вы как себя чувствуете?
Семтанила прислушалась к себе. Ничего вроде не болит. Она попыталась приподняться, но не смогла.
— Слабость какая-то, — ответила она.
— Конечно, будет слабость после такого кислородного голодания, — проворчала Полина. — Клим о вас сильно беспокоился, говорил, что это он виноват, таймер не так сделал.
— Нет, таймер тут ни при чём, передайте ему это!
Тут в дверь постучали. Полина открыла – там стоял Клим!
— Проходил тут, услышал голос… — оправдывающимся тоном начал было Клим, но Полина прервала его:
— Понятно-понятно… — И тихо добавила, сильно шурша подаваемым халатом и бахилами: — Смотрите, она несовершеннолетняя…
Клим подошёл к Семтаниле.
— Клим, твой таймер сработал вовремя, — сказала она. — Это я не вовремя увидела чёрного клюпа.
— Понятно, — облегчённо выдохнул Клим. — Ты как себя чувствуешь?
— Да нормально. Ты скажи лучше, как чёрный клюп себя чувствует? Рыбок не съел?
— Нет, рыбки его не интересуют. Рачки-червячки тоже. Водоросли поел и ржавчины немного.
Поправляясь под неусыпным надзором Полины, Семтанила думала только о пойманном ею животном. И Полина, и по нескольку раз в день посещавший её Клим охотно рассказывали о его поведении. Ел он водоросли и ржавчину (аквариум был сделан специально под чёрного клюпа, которому, по предположениям, нужна была ржавчина!) прятался в пещерке на дне… И неизменно выходил на поверхность, высовывая из воды кончик тела.
И всё же, поправившись, Семтанила пошла не к аквариуму, а в камбуз. Там хозяйничали подменивший её Клим и первый кок, Сампил. Семтанила тоже с ходу включилась в работу, взяв пульт от электродуховки — чтобы рыбный пирог хорошо пропёкся и был рассыпчатым – надо постоянно регулировать температуру.
7
Посмотреть на чёрного клюпа Семтаниле довелось только один раз. Идя с работы, она остановилась возле Валиута. В нём плавало, извиваясь всем телом, чёрное червеобразное существо. Семтанила уже знала, что к червям оно отношения не имеет, после ультразвукового обследования все биологи не могли его классифицировать даже по типу и решили, что это новый тип. Длиной оно было чуть больше двенадцати сантиметров, толщина варьировалась — от четырёх сантиметров в обхвате до двух с половиной на закруглённом конце.
Существо выбиралось на поверхность, высовывая на поверхность кончик тела и, чуть вибрируя, зависало на некоторое время. Присасывалось к ржавым железкам, грызло водоросли, пряталось, сворачиваясь, в крупную белую раковину или в жестяную баночку.
А уже на следующий день чёрного клюпа не стало. Он исчез, будто растворившись в воде.
Встала Семтанила в тот день, как всегда, рано. Воображая, какую уху она сварит из пойманной недавно трески, она вышла из каюты. Валиут стоял по дороге к кубрику, и Семтанила, подойдя к нему, увидела страшное…
Усилием воли она подавила желание закричать. Ещё одним усилием вспомнила, что аквариум под видеонаблюдением. Еле сдерживая дрожь во всём теле, она включила экран, поставила на ускорение показа. Вот клюп плавает, вот он задёргался, стал извиваться… Семтанила выключила ускоритель, начала внимательно наблюдать за конвульсиями клюпа. И вдруг она услышала:
— Не понял юмора!
Это был Тимофей, криптозоолог. Семтанила, вздрогнув от неожиданности, неуклюже обернулась. Совладав с собой, она сказала:
— Вот и я не поняла, — и стала неотрывно следить за экраном.
Чёрный клюп покрылся голубой слизью, стал уменьшаться. Вот в глубине слизистого кокона осталась едва заметная тёмная ниточка, вот не стало и её. Остался комок слизи, стремительно уменьшающийся, становящийся всё более прозрачным… Через несколько секунд исчез и он.
— Ясно, — коротко бросил Тимофей.
— Что ясно? — непонимающе посмотрела на него Семтанила.
— Пока только то, что воду надо посмотреть под микроскопом, потом проверить химическими реактивами. Дальше я настою на спектральном анализе.
Семтанила знала, что Тимофей — сторонник версии инопланетного происхождения чёрного клюпа. Он уже говорил при ней, что, если спектральный анализ покажет, что в чёрном клюпе есть редкие на Земле элементы, то это докажет, что его завезли пришельцы.
Тимофей набрал воду из аквариума в три пробирки, внимательно посмотрел на Семтанилу и предложил:
— Хочешь мне ассистировать?
— Тимофей, я бы очень хотела, но… мне надо работать. Я и так опоздала на камбуз.
И Семтанила ушла. Уху из трески она приготовить, конечно, уже не успеет, ну да ладно, приготовит на обед, а макароны с тресковой икрой тоже неплохой завтрак. Она поставила вариться макароны, начала потрошить треску… О чёрном клюпе старалась не думать.
До приплытия к месту гибели «Восьмёрки» Семтанила заставляла себя думать только о работе. Она жалела, что не родилась хотя бы годом раньше – тогда она могла бы работать в две смены! Читала только кулинарные рецепты, разговаривала только со вторым поваром и Климом, у которого вдруг появился интерес к кулинарии.
8
До места назначения добрались без особых проблем, если не считать того, что София обнаружила небольшое посветление силикородопсина. Электричества он тоже вырабатывал чуть меньше, чем прежде, но настолько «чуть», что уловить разницу мог только очень чуткий вольтметр.
Химический анализ показал, что силикородопсин присоединил к себе йод из атмосферы. Отсоединить атомы йода в походных условиях не представлялось возможным.
— Ну вот, предупреждали же их, что СРЭС на судах не место, — сказал Клим, услышав это.
— И как бы мы это выяснили, не взяв её на «Цереру»? — грустно посмотрев на него, ответила София.
— А зачем это выяснять?
София ничего не ответила, лишь презрительно посмотрела на Клима. По её смуглому скуластому лицу покатились слёзы, застревая в мелких морщинках и делая их более заметными. Она отвернулась, и еле слышно ворча «Вот молодёжь пошла! Что за мир будет жить после нас!», ушла в свою каюту.
К танкеру «Церера» подошла ночью. Автопилот остановил судно. Утром все проснулись и начали запланированные дела.
Были взяты пробы воды в разных частях исследуемой акватории. Химики под надзором Клима и Максимилиана — экоактивиста, ещё более подозрительного и радикального, чем Клим — исследовали их. Следов нефтепродуктов обнаружено нигде не было, но усилия химиков были не напрасны — в одной из пробирок были обнаружены следы слизи. Тщательный анализ показал — эта слизь идентична той, которую оставил после себя растворившийся чёрный клюп. Воду со слизью слили в аквариум, получивший название «Арчудон» — такой набор звуков услышал Тимофей в плеске воды.
Чёрных червяков, похожих на пойманного Семтанилой, видели и здесь, но поймать никому ни одного не удалось. Ни рукой, ни водным сачком, ни даже механической большой воронкой. Может быть, Семтаниле тогда попался медлительный уникум, может быть, вода здесь была теплее, а может быть, и расстройство из-за таинственного исчезновения чёрного клюпа сыграло свою роль?
9
На третий день обратного пути Семтанила, как всегда, вышла из каюты ранним утром. Вся команда, кроме вахтенных, ещё спала. Семтанила пошла на камбуз, думая, какие приготовит котлеты, какой салат из морской капусты и какой компот из сухофруктов.
Проходя мимо Валиута, Семтанила хотела отвернуться, но заметила в нём множество чёрных точек. Она подбежала к аквариуму, и, как зачарованная, приникла не нему.
Точки мельтешили, как пыльца в броуновской капле, только наоборот — какие побольше, двигались быстрее. Семтанила вспомнила, как читала, что Броун, впервые увидев движение пыльцы в воде, решил, что пыльца живая, и улыбнулась. Уж у неё-то не было сомнений — чёрные точки живые!
Вот некоторые сели на водоросль. «Поесть, что ли, захотели? — подумала Семтанила. И тут же: — Я должна идти в камбуз, готовить! Нет, сначала надо бежать к вахтенным, сообщить им, чтобы они сказали криптозоологам».
Первым встреченным Семтанилой был Ахмет, вахтенный механик. Она подбежала к нему, сияя радостной, счастливой улыбкой, и затараторила:
— Здравствуйте, Ахмет! Передайте, пожалуйста, криптозоологам, что в Валиуте плавают какие-то крошечные существа. Предположительно, это личинки чёрного клюпа.
— Хорошо, передам, — ответил Ахмет. — А я вас увидел и грешным делом, подумал — что за перепады? То ходите, как в воду опущенная, а то — от радости на седьмом небе! Хорошо, что так всё объяснилось… Погодите-погодите, — спохватился он и с надеждой на неё посмотрел, а в «Арчудоне»?
Повар поняла его — именно Ахмет набрал ту воду, в которой обнаружили следы слизи.
— Нет, в «Арчудоне» такого нет, но, может быть, появится, — успокаивающе ответила она.
Семтанила чувствовала в себе бесконечное множество сил. Хотелось неуёмно их растрачивать. Но в камбузе всё было автоматизировано, до пределов. Только машинку для чистки овощей надо было настраивать вручную. Семтанила решительно достала картошку (частично заменит сухари в котлетах, ещё вкуснее будет!), морковь и лук (в блендере перетрёт и в салат добавит, не лишним будет!)
Сменившись с вахты (Сегодня после неё всё блестело и сверкало чистотой!) Семтанила побежала в лабораторию криптозоологии. Первое, что она там увидела – был огромный экран электронного микроскопа, висевший напротив двери.
— Осторожно, под ноги смотрите, — раздался мягкий мужской голос. Семтанила обернулась и увидела всех трёх криптозоологов за столиком с приборами, пробирками, колбами, банками со всякими жидкостями. Над ними висел органайзер с карманами. Напротив — закрывающаяся на защёлку полка, а также экраны УЗИ и рентгена. На полу действительно было обо что споткнуться. Разноцветные провода тянулись от приборов на столе во все стороны.
Семтанила посмотрела на экран микроскопа. Вот она — личинка чёрного клюпа! Состоит из полостей и перегородок. «Похоже на губку», — подумала Семтанила. Она и сама не заметила, как сказала это вслух.
— Это губки и есть, Семтанила, — ответил один из криптозоологов, Лао. — Маленькие губки. К сожалению, никаких личинок…
— Погодите! — умоляюще оглядывая криптозоологов, проговорила Семтанила. — Может быть, это… Онтогенез повторяет филогенез! Это — личинки чёрного клюпа, который произошёл от губки!
— Возможно, но маловероятно, — тряхнув седой шевелюрой, ответил Тимофей. — Губки — ветвь тупиковая, от них ничего не произошло за всю историю эволюции.
— А может, происходило, да вымирало? — с надеждой глядя на криптозоологов, предположила Семтанила.
— Может быть, — ответил Лао. — Во всяком случае, аквариумы мы пока трогать не будем, понаблюдаем.
Уходила Семтанила из лаборатории, лелея укрепившуюся надежду. В самом деле, откуда в аквариуме могли появиться губки? Воду туда наливают процеженную, водоросли помещают проверенные, камни не меняют, железки тоже. А если частички губки попали в воду с пойманным чёрным клюпом, то они должны были вырасти уже к её выздоровлению.
Семтанила шла вдоль борта. Дул ровный лёгкий ветер. Серые, как сталь, рваные тучи закрыли солнце, но ярко-голубое небо проглядывало то тут, то там большими лоскутами. По серо-голубой с различными оттенками зелёного воде пробегала то тут, то там белая пена.
10
Через три дня маленькие чёрные точки появились в Арчудоне. Увидела их впервые Полина, проходя мимо аквариумов. Вели они себя так же, как точки в Валиуте, только было их намного меньше. Анализ одной из них показал, что и строение, и молекулярный состав их был таким же, как и в Валиуте.
А в Валиуте точки росли, как на дрожжах. Уже через три дня их пришлось расселять по разным аквариумам. Автоматическая система подачи кислорода не справлялась со всеми, в некоторых аквариумах приходилось замерять уровень кислорода вручную, и добавлять, когда требовалось.
Да и энергии становилось всё меньше. С каждым днём всём быстрее светлеющая СРЭС работала всё менее результативно. Пришлось использовать батарею.
Аквариумы стояли по всей палубе и все могли видеть их каждый день. Все, кроме Софии, которая редко покидала отсек со СРЭС и даже ела не каждый день.
Вечером восьмого дня возвращения Семтанила, и Клим стояли у борта, наблюдали за волнами и говорили — как всегда, обо всём на свете. Сильные неожиданные порывы ветра вспенивали синюю с лёгкой прозеленью гладь. Волны быстро, легко и непринуждённо набегали на «Цереру» и ломали об неё пенные гривы – только брызги сверкали в солнечных лучах.
— Вчера в новостях прочитал, что на Юпитере наша научно-исследовательская станция заморозила довольно большой кусок поверхности и села туда.
— Вот это да! — восхищённо ахнула Семтанила. — С помощью СРЭС?
— Да.
— Так ты об этом Софии скажи. А то она переживает так, совсем на своём горе зациклилась.
— Как я об этом не подумал! Пойдём, как будто просто прогуливаемся, а мимо её кабинета проходить, будто случайно будем – и зайдём.
Они дошли до кабинета Софии, Клим решительно постучал. София открыла. Седые волосы были собраны в аккуратную гулю, безграничная усталость на лице удивительно гармонировала с терпеливыми глазами.
— Здравствуйте, София-нале! Я пришла сказать, что сегодня на ужин будет ваша любимая запеканка с орехами.
— Мне не до еды, — ответила София печально. — СРЭС опять посветлела, скоро совсем белой станет.
— Не успеет она белой стать, — убеждённо воскликнула Семтанила. — Через два дня мы приплывём! А сегодня мы такую новость узнали, такую! В общем, на Юпитере наша станция посредством СРЭС заморозила для себя участок на поверхности планеты! Это же Юпитер, вы понимаете?
— Вот куда мне надо было идти, а не сюда, — улыбнулась София.
— Успеете ещё, это что, последняя НИС, что ли? — с энтузиазмом воскликнула Семтанила.
— Возможно, — сдержанно бросила София.
«Нале, — подумала Семтанила, отойдя от кабинета. — А ведь когда-нибудь и ко мне будут так обращаться. «Семтанила-нале… А что, звучит неплохо!»
11
Выйдя из кубрика, Семтанила тут же пошла к Валиуту. У аквариума стоял Тимофей и пристально рассматривал что-то в нём. «Что с личинками?» — тревожно подумала Семтанила. В два прыжка подбежала она к аквариуму, бросила на него быстрый взгляд…
Вчера она заметила, что шарообразные губки немного вытянулись. Сказала об этом только Климу. Тот скептически посмотрел на аквариумы и пробормотал: «Ну что, губки тоже разной формы бывают». И вот теперь она видит — в аквариуме плавают пять чёрных клюпов!
— Вот это да! Меньше, чем за сутки! — ахнула Семтанила и стала неотрывно смотреть на аквариум.
А чёрные клюпы, грациозно извиваясь, плавали в чуть зеленоватой воде. Они припадали к водорослям, ржавым железкам, прятались в обломках труб и пещерках, опускались на дно, зарывались в песок… И неизменно поднимались наверх, высовывали из воды тонкие носики и зависали.
— Вот интересно, — задумчиво проговорил Тимофей, бросив быстрый взгляд на датчик кислорода, — зачем они зависают наверху? Кислорода им, вроде, здесь достаточно?
—Тимофей, а может быть… может быть, дело не в кислороде?
— А в чём же?
— Может быть… Нет, нет, это было бы слишком смело…
— Да говорите вы уже! Наука без смелости не живёт! — сурово, почти приказным тоном сказал Тимофей и тихо проворчал: — Вот молодёжь пошла, предположить боятся…
Семтанила смутилась и быстро сказала:
— Я подумала — а если они поднимаются не за кислородом, а за тем, чего в воздухе много, а в воде мало?
— Вы думаете — за азотом?
— А я сегодня готовила бобы и вспоминала, что про них в учебнике было написано.
— Что ж, проверим и вашу версию, — буднично ответил Тимофей.
Поёживаясь от масштабности своего предположения, Семтанила подошла к борту. Ей представлялось, как выясняется, что чёрные клюпы могут связывать атмосферный азот. Ни у одного из эукариотов такой способности нет, да и из прокариотов ею обладают только клубеньковые бактерии, живущие на корнях бобовых.
Разгулявшееся воображение рисовало Семтаниле самые необычные картины. То ей казалось, что на каком-то из потерпевших крушение кораблей могли быть ростки бобового растения, и клубеньковые бактерии, оказавшись в море, присоединились к чёрному клюпу. То она думала, что бактерии, приставшие к чёрному клюпу, были выведены искусственно, как биологическое оружие, чтобы бобы, выросшие с ними, были ядовитыми, а попав в море, мутировали. То она вспоминала про корабль, который вёз термитов и погиб — и воображала, что это бактерии, живущие в кишечниках термитов, так мутировали, что теперь могут связывать атмосферный азот, и присоединились к чёрному клюпу?
Где-то далеко пролетела чайка, и Семтанила поняла, что берег уже близко. «Надо готовиться, часа через два-три уже выходить», — подумала она.
А вокруг уже начали упаковывать аквариумы в поролоновые чехлы. Подключилась к этому и Семтанила. Когда эта работа кончилась, она спросила у Тимофея:
— Как вы думаете, разрешат ли мне быть на исследованиях чёрного клюпа?
— Я не думаю, я знаю. Не разрешат. Но вы можете смотреть по видео – хоть в прямом эфире, хоть в записи. Оставлять комментарии тоже можете – регистрироваться для этого не надо. Сайт «Океана» знаете?
— Знаю.
— Ну вот и хорошо. Деньги знаете где забрать?
— Да… — растерянно ответила Семтанила.
— А что так неуверенно отвечаете? Касса бухгалтерии — в левом крыле здания, на первом этаже, в конце коридора, направо.
— Да знаю я, где касса. Я просто растерялась — как, за это удовольствие ещё и платят?
— Да… Правда, не знаю, сколько вам дадут. А когда институт кончите, работать в «Океан» приходите. Нам такие люди очень нужны.
— Это обязательно!
Упаковывая акваланг, халат и ноутбук, Семтанила думала, куда потратит деньги. Не сказать, что они для студентки-заочницы были лишними – и в Птичий парк хотелось ходить каждый день, кормить там птиц, белок, зайцев, кошек и собак, и после сессии на круиз в подводной лодке, и в подарок хороший для лучшей подруги сделать…
12
Прошло пять лет. Младшая научная сотрудница лаборатории редких морских животных НИИ «Океан», Семтанила Вельтистова, писала письмо мужу, уехавшему в экспедицию:
«Клим, здравствуй!
Представляешь, сегодня меня назвали «Семтанила-нале». Я так смутилась… И, главное, если бы меня так назвал какой-нибудь студент-практикант! «Нале» я услышала от Тимофея Палатина — того самого, в разговоре с которым предположила, что клюпы связывают атмосферный азот.
В самом деле, какая я «нале»? Что я такого сделала? Подумаешь, предположение оказалось верным. Тем более, что я совсем не то имела в виду, что чёрный клюп сам, без симбионтов, связывает атмосферный азот. Что я тогда думала – сейчас и вспомнить стыдно.
А как дела у тебя? Как твоя версия насчёт скважин? Пиши, любимый!»
Семтанила отправила письмо, когда Клим должен был сидеть у компьютера. Её расчёт оправдался — ответ она получила уже через несколько минут.
«Привет, Семтанила!
Моя версия подтвердилась, но лучше бы она не подтверждалась. Рыба, действительно, гибнет от ядовитых соединений некоторых морских солей и нефти. В обычных условиях такие соли с нефтью не соединяются, но когда вода попала в плохо запечатанную скважину, она оказалась под огромным давлением, да и температура там – о-го-го! В результате – случилось то, что случилось.
Мы вылавливаем отравленную рыбу и даём корм с антидотами. К сожалению, спасти удаётся немногих. Предлагают распылить антидот в воде, но я против – мало ли как он на водоросли повлияет и на планктон?
Наш биохимик Анатолий-нале предлагает заполнить пустоты биогумусовым клеем. Придётся, наверное, согласиться — медлить с этим нельзя. Хоть и не изучено до конца его влияние – ничего лучшего ещё не придумано.
Насчёт «нале» — может быть, Тимофей тебе это сказал авансом? Чтобы ты стремилась стать настоящей нале? Потенциал у тебя есть ведь».
Прочитав письмо, Семтанила подошла к окну. Недавно прошёл дождь, и кроны деревьев гнулись под порывами ветра — сочно-зелёные, яркие, нарядные. У наполненной канавы столпились дети в пёстрых одеждах, пускающие желтоватые и сероватые кораблики. Тротуар ещё блестел, зато мостовая, по которой сновали электробусы, грузовики и редкие электромобили, уже наполовину высохла.
«Да, Клим прав! — подумала Семтанила. — Всё у меня впереди!»