Предложение, от которого было можно отказаться

 

В эту пятницу пиво было особенно хорошим. Настоящее «Жигулёвское». С первого глотка в нём угадывались оттенки жёсткого Советского ГОСТА, когда шаг в сторону от рецептуры и технологии грозил визитом строгих товарищей из ОБХСС. Я сделал ещё глоток и с удовольствием посмотрел сквозь бокал с янтарной жидкостью на заходящее летнее солнце. Заведение стояло на берегу реки и ничто не мешало мне любоваться паутинкой мелких золотистых волн. Пока чья-то фигура не заслонила солнце. Подумалось о старике Архимеде и его последних мгновениях жизни, но я не Архимед и вовсе не старик, к тому же у меня под мышкой служебный «Макарыч». Он хоть всего лишь тёзка знаменитого ПМ, но отбиться вполне сгодится. Рифма понравилась, и я улыбнулся. А фигура подошла к моему столу и заговорила. Оказывается, фигуры ещё и говорят. Я снова улыбнулся. Некоторые мою улыбку называют хищной, но фигуре понравилось.

– Сергей Викторович, разрешите присесть.

Надо же. Фигура в курсе не только армейской мовы, но и диалекта мастеров внутренних дел – то бишь «разрешите» и «присесть». Ну что же.

– Присаживайтесь. Разрешаю. И представиться тоже.

Сразу нужно дать понять, кто в домике, а кто стучится в дверь моя.

– Конечно. Василий Михайлович Пирогов. Начальник отдела кадров неизвестной вам организации. Естественно до момента заключения с вами контракта.

– А я его должен заключить?

– Конечно же, а как иначе? Ведь я делаю вам предложение …

– От которого я не могу отказаться? Какая банальность.

– Почему не можете? Можете. Вот только не захотите.

– Уверены?

– Абсолютно. Итак, вы готовы слушать?

– Приступайте.

И он приступил.

– Наша компания предлагает вам немедленно бросить наскучившую вам работу на должности начальника службы безопасности заурядного банка и занять аналогичную должность с вдвое большей зарплатой и на порядок большей ответственностью. А также сопряжённой с немалым риском.

При последних словах моё лицо, очевидно, выдало неподдельный интерес, и этот искуситель выкинул последний козырь:

– Ваша работа ждёт вас на подводной научной базе Российской академии наук.

Всё. Туше. С 12-ти лет, когда я впервые надел ласты в бассейне городской спортивной школы, нахождение по ту сторону водной поверхности стало для меня настоящей жизнью и определило многое в судьбе.

А искуситель разливался соловьём, но, прислушавшись я понял, что передо мной не легкомысленная птичка, а мудрая учёная сова, которую принято рисовать в детских книжках в очках и с указкой. Я решил кое-что уточнить:

– Простите, Василий Михайлович, вы вообще то кто по профессии? Хотя кадровик вы знатный, но …

– Совершенно верно. Я доктор биологии и немного физик. Тот самый, секретный.

С теми самыми мне приходилось сталкиваться во время службы, точнее вытаскивать их тушки из разных неприятностей типа похищения или взятия в заложники. Ничего так ребята, соображают быстро и в истерику, как артисты, не бросаются. Теперь я слушал товарища с удовольствием, тем более что и он оказался фанатом водного мира.

– Почему-то мы, люди решили, что представители внеземных цивилизаций прибыв на Землю изберут для своей среды обитания так называемую сушу, а не остальные 2/3 поверхности планеты, покрытой водой. Почему-то мы так решили, даже не спросив этих самых, как сказал классик, таукитян. Для нас жизнь на суше предопределена в основном способом доставки кислорода в организмы. И даже словосочетание «в основном» можно убрать. В романе Беляева Ихтиандр прекрасно адаптировался к жизни ниже уровня поверхности воды и, читая роман, многие из нас завидовали его бытовым условиям в океане. Конечно, это во многом заслуга талантливого писателя, так притягательно описавшего возможное существование человека, которому гениальный хирург пересадил органы дыхания акулы, но кто сказал, что это даже при современном развитии медицины невозможно? А во всём остальном люди вполне нормально чувствуют себя в водной стихии, иначе не было бы никаких дайверов с водолазами. Более того, нам даже комфортнее в воде – купаться то все любят. Но это всё лирика. Перейдём, так сказать, к физике.

Отличие от существования в воде и на суше заключаются в составе окружающей среды для органов, поставляющих организму необходимые вещества. Для человека – это кислород, пища и … вода. Как мы видим, два элемента для существования, особенно последний, в мире под поверхностью мирового океана в наличии. В составе воды, если кто забыл, то это Н₂О, нужный нам кислород в наличии, просто концентрация маловата. Но для продвинутой науки решить такой вопрос не проблема. А про кого мы говорим? Правильно – про инопланетян. То есть существ, уровень развития цивилизации которых позволил добраться до нашей планеты. Человечество ещё до своего родного спутника – Луны толком добраться не в состоянии, а до ближайшей от нас звёздной системы – Альфа Центавра – 4,36 световых лет. А всё остальное на десятках, сотнях и прочих миллионов, и миллиардов световых лет. В общем, раскинулось море широко! Это я к тому, что цивилизация, способная преодолевать такие расстояния должна обладать уровнем развития просто несоизмеримым с нашим. И для её представителей решение каких-то чисто технических вопросов замены среды обитания никакой проблемы не представляет. Возьмём ту же самую Альфу свет её Центавру, она старше Солнечной системы на 1.5 миллиарда лет. Представьте нашу цивилизацию через 1,5 миллиарда лет … впечатляет? Это упрощённо, но суть понятна.

А где тогда удобнее расположиться нашим таукитянам? На суше, где нужно как-то находить общий язык с дикарями, а мы так и выглядим? И это в лучшем случае, хотя возможно просто какими-то муравьями. И спасибо, что наши гости не муравьеды. Вот нам общаться с муравьями интересно? Нет. Изучать изучаем – там много интересного для соответствующих узких разделов биологии, но попытаться наладить контакты … зачем?

Океан предпочтительнее по многим причинам:

– территория океана мало заселена, точнее совсем не заселена;

– скрытность объектов максимальная;

– климат в океане более стабильный, без всяких штормов и больших перепадов температур, там нет ни холодной зимы, ни жаркого лета;

– более комфортно переносится земная гравитация;

– нет проблем с питанием для биологически сходных с нами существ;

– наконец, там нет проблем с водой.

Мы ищем пришельцев на суше, потому что сами живём на ней, но почему решаем за других, где им комфортнее?

Мы стремимся в космос, но ничего не знаем о своей планете, собираемся строить базы на Луне, а почему не в океане, в настоящем океане, не на сотне метров глубины прибрежных водах, а на километровых. По сравнению с мутными миссиями на ту же Луну – толи летали, толи в студии безбашенный Кубрик снимал, не суть – миллиарды потрачены, а на эти миллиарды такие базы можно было бы построить в океане, и так изучить этот неведомый мир ...

А вот те самые пришельцы, а по определению они не глупее нас, а скорее наоборот, если смогли к нам добраться, вот они-то, скорее всего, заинтересуются именно океаном Земли, а не жалкими островками суши, да ещё с неадекватным населением. Или уже заинтересовались, да живут потихоньку, и в ус не дуют ...в китовый, само собой. И задача нашей базы будет состоять в поиске этих усатых или нет, то их личное дело, инопланетян.

Через неделю. N-ский район Мирового океана.

…Батискаф пристыковался к входному модулю. Секунда другая, загорелось табло «Вход разрешён», и люк со вздохом приоткрылся. Переступив через комингс, прошли на базу. Больше всего поразило то, что ничего не поразило. Обычный коридор с дверями на обе стороны, светлые тона стен и потолка, ненавязчивое освещение – обычный офис. Открылась дверь в одну из комнат. А вот и он – офисный планктон. Из комнаты выскочил … ну конечно же – очки, теловычитание вместо телосложения, в руке средство связи, взгляд … а вот взгляд взъерошенный, как у морского ежа.

– Привет, Костя! Шеф на месте?

– А Посейдон его знает, с утра по базе носится, как рыба меч!

– Случилось чего?

– Случилось! Доигрались! Конфуций сбежал, точнее сплыл. Накопил заряда и жахнул, скатина! Напряга под киловольт! Вся электроника в аквариуме к чёрту, двери наружу, у него же веса с центнер и всё, ариведерчи! А я предупреждал, что никакой электроники, только механика и самая дубовая, да и двери надо укрепить, чтоб такой вот ариведерчи не было, а шеф мне – «Конфусик спокойный, мечтательный, лежит себе, никого не трогает, философствует потихоньку». Ага, вырастили на свою голову скатину. Где его теперь ловить и как, с его то киловольтом?!

Последние слова Кости потонули в рычании показавшегося из соседней двери человека, чей образ резко контрастировал с произносимыми им словосочетаниями, которые на ТВ принято запикивать. И это был сплошной писк даже без предлогов и союзов. Великий и могучий в самой высшей – командной стадии. И то, что этим глаголом жжёт классический «профессор Преображенский» придавало картине поистине вид эпический.

– Павел Емельянович! Позвольте представить вам нового сотрудника.

– Какого пи-и-и- сотрудника! Совсем пи-и-и, пи-и-и-и! П-И-И-И! Неожиданно «профессор Преображенский» что-то вспомнил и затем, полностью оправдав значение своей фамилии, принял академический учёный вид и спокойно спросил, причём в отличие от только что звучавших сентенций, сделал это на самом, как говорят филологи, высоком русском, – Василий Михайлович, осмелюсь спросить, не тот ли это господин, о коем мы с вами дебатировали третьего дня? В любом случае я нижайше прошу меня извинить за допущенную излишнюю горячность при обсуждении произошедшего у нас … э-э-э …досадного инцидента. И позвольте представиться – профессор Королёв Лаврентий Палыч, заведующий сим, не побоюсь этого слова, весьма беспокойным хозяйством.

«А что же ты хотел? Чтобы и в жизни всё по Булгакову было? Но Королёв тоже не последняя фамилия в научном мире» – подумал я. Ну а дальше мне ничего не оставалось, как тоже представиться, – Петров Сергей Викторович.

Но мой спутник тут же не замедлил вставить свои пять копеек,– Сергей Викторович – подполковник ГРУ в запасе, закончил заочно истфак, пишет кандидатскую по теме пиратства в Карибском бассейне и ко всему прочему мастер спорта по плаванию, – Михалыч хитро улыбнулся и добавил, – а теперь вишенка на торте, мастер спорта по подводному плаванию.

Я человек скромный, но как человек военный, люблю точность и не перевариваю искажение фактов, поэтому пришлось кое-что исправить:

– Извините Василия Михайловича, ему кто-то дал устаревшую информацию – диссертацию я защитил два месяца назад, а моё спортивное звание уже лет тридцать имеет добавочный ранг – «международного класса», в юности я однажды неплохо выступил на Европе.

Тут я про себя подумал, что если бы не тот чемпионат, то не попал бы в армии в отряд боевых пловцов и жизнь вероятно пошла бы совсем по другому сценарию и не лежала бы в сейфе звезда Героя Советского Союза, которую и носить то нельзя, поскольку присвоена секретным указом. Да и остальные награды я надевать не люблю. Незачем к себе внимание привлекать, непрофессионально это.

– Тогда милости прошу в нашу дружную команду! Как я понял, Василий Михайлович вас уже ввёл в курс дела и в круг ваших обязанностей. Как новая должность называется – начальник службы безопасности? Кстати, каюсь, до сегодняшнего дня я глубоко, причём в буквальном смысле, сомневался в её необходимости. Ну кто или что может нам угрожать на километровой глубине вдали от берега. Тем более что наши координаты известны очень узкому кругу вполне надёжных лиц. Но сегодняшнее ЧП, – Королёв оглянулся вокруг – народ вовсю грел уши – так, все за работу, товарищи, нечего тут … Сергей Викторович, пройдёмте в мой кабинет, придётся, как говорится, с корабля на бал.

Через десять минут я знал, что пару часов назад из лабораторного аквариума удрал электрический скат по кличке Конфуций, ранее бывший на зависть спокойным и задумчивым, впрочем, как и вся эта скатская братия. Подопытный экземпляр был плодом двухлетней работы биологической лаборатории и обещал стать родоначальником нового семейства скатов (биологи базы зовут их скотами, после нескольких весьма болезненных случаев, в которых, как я потом разобрался, были виноваты сами потерпевшие – нечего было инструкции нарушать, хотя нет, инструкций на тот момент не было, я их потом составил, всё равно виноваты, нечего лезть к живым электрогенераторам. К тому же скатами тут зовут подводные байки – по имени создателя – инженера Скальского Тимофея Амвросиевича). Так вот, это перспективное скатское поколение предполагалось использовать в качестве биологической электростанции базы, тем самым увеличив её автономность. А этот Мцыри, способный выдать очередь из электрических разрядов, максимальный из которых больше киловольта, парит где-то во тьме и представляет реальную опасность для персонала базы вне её сверхпрочного корпуса. Моей первой задачей стал поиск и отлов беглеца.

Изучив материалы лабораторных исследований и опросив персонал базы, я выяснил, что в последнее время объект более обычного находился возле наружной стенки аквариума, впрочем, не проявляя изменений в поведении. Сотрудники же, выполнявшие работы снаружи базы неоднократно замечали проплывающих мимо скатов. Нашёлся среди них и биолог, который запомнил, что один или одна из этих особей была такого же биологического вида, что и наш беглец – «torpedo marmorata», то есть мраморный скат. Я направился к тому самому «планктону» Косте, он оказался руководителем биолаборатории.

– Константин, можно без отчества? Меня тоже называйте, как хотите, только не «гестапо». Не перевариваю таких сравнений, лучше просто и скромно зовите товарищем чекистом. «Кровавой гэбнёй» тоже не стоит, обижусь и все ваши захоронки с куревом и прочими запретными на базе вискариками изничтожу. Не напрягайтесь, у меня здесь работа такая – знать всё и про всех, а к вам вопрос чисто научный – вы верите в любовь?

Ну что сказать, люблю я в гоголевском «Ревизоре» финальную сцену …

– Э-э-э, простите, верю во что? – а Костя в театре имел бы успех.

– В любовь, Константин Николаевич, в её самую. В скотскую, как вы говорите. Вы верите в это высокое чувство у существ, существование вида которых превышает сто двадцать миллионов лет? Исходя из всех фактов ваш, точнее наш, Конфуций элементарно влюбился в некую пейзанку, проплывавшую мимо базы. Ведь способы общения этих существ пока наукой толком не изучены, не так ли? За сотню миллионов лет они могли же научиться общаться неким неизвестным нам способом. А с электричеством они обращаться умеют, ну вы знаете. Мы то, люди только недавно освоили это чудо природы, а уже мобильник у каждого в кармане. Так что тут была, как у нас, сначала любовь по интернету, потом захотелось личной встречи. От вас требуется, как от специалиста, определить где поблизости может находиться их любовное гнёздышко, ну где им удобнее всего перейти от букетно-конфетного периода к более тесному общению. Вот карта окрестностей …

Операция захвата была довольно рискованной и мне пришлось тряхнуть стариной, точнее вспомнить молодость. Работа на такой глубине вообще сама по себе дело небезопасное, а с учётом цели … короче я не стал рисковать людьми. Изучив с помощью биологов повадки искомых объектов, я узнал, что атаки на себя скаты отражают не одним импульсом, а целой очередью, которая разряжает их аккумуляторы до безопасных для человека величин. Поэтому решил воспользоваться методом живца, точнее брандера – к месту брачных утех счастливой парочки продвигаюсь, а точнее парю, с удовольствием работая ластами, толкая впереди на длинном шесте с зажимом, большую пластиковую канистру от какой-то технической жидкости. А вот и они …

Разряды обоих вонзились в «противника». Канистра закрутилась и мне пришлось её выпустить, но она сделала своё дело – последние импульсы были совсем вялыми. Конечно, был бы я на месте этого несчастного куска пластика, то был бы скорее всего несчастным куском мяса, но сотня миллионов лет неспешной эволюции уступили смекалке животного, вид которого сформировался всего-то 300 тысяч лет назад. Я выстрелил из устройства вроде подводного ружья специальным зарядом с сетью, которая достигнув цели быстро развернулась и окутала обоих скатов. Обратный путь я проделал на подводном байке-скате, прицепив трос с добычей к седлу. Прямо подводный ковбой какой-то. Интересно, вот вестерн – это приключения на диком западе, истерн – на востоке, а в воде как будет?

– Викторыч, – воспоминание о моей подводной охоте прервал восторженный Костя, – это просто настоящий вэйтерн! Ну, если по-голливудски, боевик в водной среде. Парни рассказали, как вы их …

С этого времени мой рейтинг, поначалу отрицательный из-за моих допросов и расследования, в ходе которого я невольно обнаружил множество скелетов в шкафчиках персонала базы, поднялся на приличную высоту. А то, что вместо одного скатА в аквариуме биолаборатории, воркует уже пара, и скоро будет пополнение, стало причиной для начальника этого подразделения считать меня неким лучшим другом пионеров, в смысле их, Костиных биологов, как первопроходцев неизведанного.

– К нам едет ревизор … Что-то я Гоголя стал часто вспоминать, не к добру это. Так и до «Вия» довспоминаться можно.

На базе с утра переполох. Народ носится как стая килек в собственном соку, что-то носят с места на место, моют, трут, нет –драят – никак не привыкну к морским терминам, завхоз бегает с банками краски и кистями … «Ага, вы ещё водоросли возле базы покрасьте» – только подумалось мне, как взволнованный голос Королёва объявил по громкой связи, чтобы персонал занял свои места и выполнял свои непосредственные обязанности. «Правильно, чтобы сидели тихо, как мыши под веником, и не отсвечивали. А если ближе к местным реалиям, то как скатЫ перед завтраком», с этой мыслью я удалился в свой уютный кабинетик в конце центрального коридора базы. У меня всё в пределах допустимого – народ не дебоширит, живность релаксирует, шпионов не обнаружено по причине их отсутствия. Даже отчёт за месяц в письменной форме имеется. Старая школа – без бумажки ты …эт самое, а с бумажкой – Человек, который, естественно, звучит гордо. Где-то так. Время шло, и мне подумалось, что про меня не вспомнят. Наивный чукотский мальчик. В дверь постучались, и кто-то попробовал войти без разрешения. «Это какой же балбес думает, что дверь с табличкой «Начальник службы безопасности» может быть незапертой. Я подошёл к двери, посмотрел в глазок, «это ещё кто там с Королёвым?» Открыл дверь и жестом пригласил гостей войти. Кабинет у меня уютный, но маленький. Для общения с глазу на глаз предназначен и третий тут лишний, потому стало сразу тесно.

– Мы ненадолго, Сергей Викторович, – после неловкой паузы начал Королёв, – с вами хотят познакомиться.

– Иванов Пётр Петрович, – представился вошедший с профессором мужчина. Возраст под сорок, тренирован, – рукопашник, судя по пластике движений, голос поставлен, фэйс-контроль на уровне … Понятно. Ты такой же Иванов, как Королёв – Преображенский, а вот имя и отчество скорее всего свои, чтобы не заморачиваться. Но этот не из наших – Контора, однозначно. Меня он, кстати, тоже просчитал. Ничего, всё нормально, мне скрывать нечего.

– Мне доложили о ваших подвигах (ага, «доложили» – вот на таких мелочах и палятся. У гражданских – «рассказали») и это впечатляет. Но я хотел бы познакомиться поближе, всё-таки наш объект очень важен для страны и его безопасность должна быть максимальной.

Пётр Петрович внимательно посмотрел на меня, наши взгляда пересеклись и ментальный контакт был установлен. Мы тоже психологию изучали и боевое НЛП в том числе.

– Отлично. Приятно было познакомиться, – с этими словами конторский повернулся и вышел из кабинета. Причём повернулся чётко и через левое плечо. Значит из строевых – тех, которые в учебные заведения конторы идут сразу после школы, на плацу не мучают, чтобы не палились потом, а у офицеров после военных училищ и службы строевую выучку извести трудно.

А на следующий день на базу прибыл тот, для проверки и обеспечения безопасности которого накануне на базе и появился ревизор Пётр Петрович. Его никто не представлял, и ни с кем не знакомили. Работа базы продолжалась в обычном режиме, а через сутки меня пригласили на совещание. В кабинете Королёва присутствовали только некоторые начальники служб. На месте шефа сидел седой крепкий мужчина лет шестидесяти с усталыми глазами человека, вынужденного отвечать за судьбы множества людей. Я, как видно, пришёл последним и после того, как я занял место за столом совещаний седой, (я так решил его называть, поскольку тот нам представлен не был) кивнул мне и начал совещание:

– Товарищи, здесь собраны те лица, для которых известно реальное предназначение построенного нами объекта. До определённого времени это должно оставаться в секрете для остального персонала. В настоящий момент, ознакомившись, с состоянием объекта, я принимаю решение приступить к выполнению основной задачи, – он сделал небольшую паузу, оглядев присутствующих, – разработке методик поиска и установления контактов с внеземными цивилизациями, избравшими место нахождения своих разведывательных баз в мировом океане. Этот объект является пилотным и расположен в месте, которое мы считаем наиболее перспективным для работы – район так называемого Бермудского треугольника. Более конкретно о наших задачах доложит Лаврентий Павлович.

Профессор встал и подошёл к карте подводного рельефа окрестностей базы в радиусе двадцати километров и взял указку:

– Наша группа глубинной разведки, – Королёв улыбнулся, – некоторые термины здесь приобрели буквальный смысл, разведчики работали на глубине до двух километров, так вот ими было обнаружено несколько объектов, как уже было сказано нашим куратором, перспективных для дальнейших исследований. И это несмотря на сравнительно небольшую площадь разведки. С удовольствием сообщаю, что с сегодняшнего дня все, повторяю – все, направления наших исследований будут вестись в гораздо большем объёме. Через несколько дней к нам прибудет подкрепление, точнее основная часть штатного состава базы. Да вы не ошиблись, тот коллектив, который так успешно работал до сегодняшнего дня, всего лишь пилотный состав. Мы провели тестирование и внесение усовершенствований в оборудование базы, наметили основные направления работы и, как уже было сказано, имеем первые результаты, – Королёв поглядел в сторону куратора, – вероятность внеземного происхождения разведанных объектов по объективным показателям достигает восьмидесяти процентов. Сергей Викторович, принято решение – после прибытия специальной группы подводной разведки вы станете её командиром. Да, именно командиром – это ваши бывшие коллеги, возможно даже встретите знакомых. Также принято решение о восстановлении вас в рядах Вооружённых Сил и присвоении очередного воинского звания – капитана первого ранга, поздравляю!

– Служу Советскому Союзу! – этот ответ вырвался у меня автоматически, я был не готов к такому повороту в своей судьбе и выдал то, что вошло в кровь в училище и в первые годы службы, которые были самыми тяжёлыми и могли стать последними в моей жизни. Но, что странно, никто из присутствующих не поправил меня – не до того было, все поняли, что наступил тот самый момент истины. Всё. Отступать некуда – фантастика становится реальностью. А какая она будет ... средства массмедиа за последний век смоделировали множество вариантов контакта с внеземным разумом, и почти все они со времён Герберта Уэллса носят негативный характер.

– Наши биологи, – тем временем продолжал Королёв, – достигли хороших результатов в изучении популяции электрических скатов. Теперь я могу сказать, что те задачи, которые были первоначально поставлены перед лабораторией, были элементами легенды нашего объекта. На самом деле целью было совсем не создание биологической электростанции, а изучение способа обмена информацией этими существами. Есть мнение, и оно имеет право на существование, что скаты имеют прямое отношение к инопланетной цивилиизации. Константин Николаевич, вы так и остаётесь начальником лаборатории, хотя у вас в подчинении будет трое докторов наук. Я изучил материалы ваших исследований – о своей докторской можете не беспокоиться. Если кто ещё не понял, нам государство дало беспрецедентные полномочия и финансирование, превышающее то, что есть в космической отрасли. Говоря «нам», я имею ввиду не только нашу базу – подобных будет создано несколько в разных частях мирового океана.

Также на базе будет размещена лаборатория астрофизики, естественно пока в уже опробованном нами варианте пилотного штата. Но это до дня «икс» – так мы его назовём. Все понимают, о чем речь? Отлично. Заведующий хозяйством, теперь вам ясно, почему на базе так много пустующего места? Готовьтесь к приёму нового персонала и оборудования.

С каждым словом шеф преображался из… вот именно, в начальника, сурового, но справедливого, как и положено. В конце совещания, отпустив всех, Королёв, как и ожидалось, произнёс бессмертное «А вас, Штирлиц, товарищ капитан первого ранга, попрошу остаться …» Я пересел на освободившееся место поближе к начальству.

– Сергей Викторович, вы надеюсь поняли, что принадлежность объекта к Академии Наук – это часть легенды. Теперь помимо командования отрядом, для вас стоит задача соблюдения строжайщего режима секретности персоналом базы.

– Да уж чего тут не понять. Но если задачу поставить правильно, то она простоит долго.

Начальство улыбнулось, – у вас хорошее чувство юмора.

– Командир может быть бесчувственным, но чувство юмора иметь обязан. Я так понимаю, следующий вопрос будет о приёмке и размещении оружия и спецсредств?

– Лаврентий Палыч, а мы не ошиблись в выборе командира. Сергей Викторович, через трое суток встречайте контейнер. Стрелковка обычная спецназовская и для подводной стрельбы, боеприпасы, броня, много чего. Вам понравится.

Мне понравилось.

… дно, усеянное какими-то светящимися водорослями, резко ушло вниз, и мой скат повис над бездной. Скорость была небольшой и, немного снизившись, я решил осмотреться. Развернув скат, я увидел освещённую моим прожектором стену. Не склон, не обрыв, а именно стену. Полигональная кладка. Что-то подобное строили инки в Перу. А может и не Инки вовсе … Так, а что тут ещё интересного? Решил спуститься пониже и …ничего не получилось. Мой скат словно упёрся во что-то и заскользил, не реагируя на рули глубины, словно по льду. Хотя нет. «По льду» было бы гораздо жёстче. Остановив аппарат, я выбрался, не надевая ласты, и оказался словно на каком-то батуте – ноги мягко пружинили, но кроме черноты подо мной ничего не было. Включив налобный фонарь, я присмотрелся – всё равно сплошная чернота. Наощупь эта поверхность была похожа на скользкую резину и, если бы не законы старика Архимеда, то я наверняка бы поскользнулся, ступив на неё. Так, пора вызывать ребят.

Через десять минут вся наша команда, частым гребнем прочёсывающая предназначенный нам на сегодня квадрат, собралась у моего ската, а через пять минут приступила к обследованию территории. Я же решил исследовать резину. Было предчувствие, что не особенно похоже это на природный материал. И, как сказал классик, «предчувствия его не обманули». Опустившись на колени, я достал свой любимый, сделанный по заказу нож с острым, как обсидиановый клинок Ацтекского жреца, лезвием, с нанесённой сантиметровой разметкой. Удобная вещь для подводных работ. С трудом вырезал кусок резины и поднялся, чтобы положить его в багажник ската, но неожиданно только что довольно твёрдая вещь в моей руке … её не стало, просто вода. Я снова вырезал кусок, заметив, что от прошлого разреза поверхности не осталось и следа и проследил, как и свежий разрез исчезает прямо на глазах. Затем осторожно, по сантиметру стал поднимать вырезанный кусок и поймал момент, когда он стал терять твёрдость. Судя по разметке на ноже – почти пятнадцать сантиметров. Я положил кусок на пол, он продолжал медленно растворяться, пока совсем не исчез. Интересно. Опять вырезал кусок и не стал поднимать, просто положил на пол. Через минуту по моим часам он начал растворяться. На некое природное явление всё это было не похоже.

Пока я так развлекался, начали прибывать мои разведчики с докладами, и когда все собрались то стало ясно, что объект имеет форму окружности с радиусом около километра, углублённый в дно на несколько метров. Стены отвесные, с полигональной каменной кладкой. Узнав о моих исследованиях, нашлись энтузиасты их продолжения и достав из одного из скатов большущий клинок, похожий на мачете (хозяйственные, черти – такими ножиками китов свежуют, значит уже охотились где-то), начали проверять толщину резины. Через те же пятнадцать сантиметров клинок не захотел проникать дальше. Нажали всем скопом – бесполезно. Когда вытащили – задумались. Конец лезвия был оплавлен … Да-уж, на природные аномалии совсем не тянет. И тут наши опыты прервал сигнал вызова:

– Корсар! Вызывает база! Срочно!

Я включил своё средство подводной связи – водофон.

– Я Корсар! На связи!

– Корсар! Срочно возвращайтесь на базу! Код «Алый»! Как поняли?

– Я Корсар, вас понял. Код «Алый». Возвращаемся. (Чего уж тут не понять, ведь я сам разработал коды оповещения, и код «Алый» означает крайнюю степень опасности для нашей базы).

– Корсар! Сообщите время прибытия!

– Я Корсар, время прибытия … тридцать минут! Мы уже выдвигаемся.

Уже в самом начале переговоров я включил в режим конференц-связи всю нашу группу, и с удовлетворением видел, как парни вскакивали в сёдла своих скатов, и опускали лобовые обтекатели, готовясь лететь на максимальной скорости. Что тут скажешь – профи. Всё понимают с полуслова, даже не сказанного.

– Отряд! Внимание! Авангард – Леший, левый фланг – Котяра, правый – Воробей, прикрывает – Домовой. Вперёд! (Что поделаешь, позывные не я выбирал).

Прибыли на место быстрее расчётного и первым доложил Леший:

– Командир! Тут это, скотины вашей немерено, целый скотный двор. Всю базу облепили, шлюзы перекрыты.

Под скотиной он, конечно же, имеет ввиду скатов, мои парни быстро переняли у базовских особенности национальной терминологии.

По дороге я, ведя переговоры с базой, уже знал, что стая этих морских аккумуляторов окружила базу и на мониторах всех компьютеров побежало сообщение «Немедленно отзовите разведку. В случае невыполнения стая общим импульсом отключит ваше электроснабжение. Ваше решение?» После того, как им ответили, что отозвали мою команду, последовало следующее «По прибытии разведки предупредите командира, чтобы не предпринимали никаких действий против стаи. Бесполезно и опасно для них. Предлагаю начать переговоры о решении конфликта и дальнейшем сосуществовании. Формат переговоров – действующий сейчас, путём передачи сообщений.

База ответила согласием, но запросила возможность пропустить на территорию нашу команду, так как якобы заканчивается запас дыхательной смеси в наших баллонах. Как потом я узнал, ответ был очень интересным – «Запаса смеси им хватит ещё на десять часов. Не нужно плутовать. Но в качестве жеста доброй пропустим их. Для полноценных переговоров нам нужен весь ваш коллектив. Будьте готовы через двадцать минут. Ариведерчи.»

Что-то знакомое было в этом сообщении. Но это мне пришло в голову не сразу. Пока мы все оказались на базе прошло почти всё отведённое нам время. Гидрокостюмы я приказал не снимать и остальным на базе тоже рекомендовал их надеть пока есть время, так что в конференц-зале собралась довольно живописная компания. Ровно в назначенное время побежали строки:

«Здравствуйте, земляне. Не скрою, ваша база не доставляет нам особой радости своим существованием. Пока вы вели себя спокойно и занимались изучением наших друзей-животных, которых вы называете скатами, мы не тревожились таким соседством. Даже было забавно наблюдать за потехой с Конфуцием. Для вашего сведения каждый скат – это не только аккумулятор, но и приёмо-передающая станция, чувствительный микрофон и много чего ещё. Эти животные выведены на нашей планете и завезены сюда в качестве разведчиков, так что мы знаем всё про вашу базу и особенности вашего языка. Наш голосовой аппарат не способен воспроизводить звуки вашей речи, поэтому мы общаемся таким способом. Через скатов в биолаборатории ваша компьютерная сеть и сети управления базой давно под нашим контролем, но пока вы вели себя спокойно, то и мы были спокойны. Но сегодня место нашей базы было не только обнаружено, как координатное расположение, но, судя по действиям командира группы и его личностного профиля, раскрыто и предназначение. Повторюсь, мы, как представители цивилизации, настолько опередившие вашу, что до сего дня её цивилизацией даже и не считали, вынуждены сделать выбор – или начать общение, или просто уничтожить вашу базу».

При прочтении этой строки сообщения зал замер, продолжая читать дальше.

«Кстати, второй вариант уже применялся для нейтрализации нежелательных свидетелей неоднократно, из-за чего эта территория получила своеобразное название – «Бермудский треугольник», и мы вынуждены были построить ещё несколько баз в разных частях океана. За всё время нахождения на этой планете мы впервые столкнулись с проявлением чего-то разумного только на вашей базе. Замечу ещё раз, что технологические достижения вашей расы, которыми вы так гордитесь, особенно средствами разрушения и уничтожения всего и вся у нас вызывали бы у нас улыбку, если бы анатомическое строение это предусматривало. А вот для некоторой части нашей расы ваши достижения в области, которые вы называете культурой, очень интересны. Это музыка, живопись, литература. Вы можете спросить, как такую высокоразвитую цивилизацию может интересовать описание нашей жизни, если вы считаете нас чем-то подобным муравьям. Но ведь вы считаете классикой «Иллиаду» и «Одиссею», несмотря на технологический уровень того общества, а творения Микеланджело и Леонардо Да Винчи никто из ваших современников повторить не может. Кстати, одна из картин Леонардо была куплена мною через посредников и выставлена в главном музее нашей планеты. Но земная культура не пострадала – абсолютно идентичная копия молекулярного уровня выставлена в Лувре. Ваша наука сможет установить копирование лет через … нет, веков, так через пять-шесть.

И ещё о литературе. В последнее время это литература фантастическая. Некоторые писатели даже небезуспешно описывают элементы жизни нашей расы и некоторых других. Очень интересно. Я сам, как вы говорите, фанат Беляева и Силверберга. Стругацкие интересны, Ефремов в «Часе Быка» довольно близко описал один из древних периодов нашей истории и ещё много интересного. Наверное, вы поняли, что я ваш коллега с соседней базы, и у меня много свободного времени на чтение. Это не совсем так. В мои обязанности только частично входит отслеживание новинок вашей культуры и уровня развития цивилизации, а главной задачей является поддержание работоспособности системы гиперпространственных маяков данной области Галактики. Без них нормальное перемещение в космосе очень опасно. Первый корабль с аппаратурой для маяка на Земле погиб, столкнувшись с какой-то планетой, второму повезло, и маяки были построены. Это хорошая статистика, обычно процент погибших больше, но это того стоит. Наш маяк обеспечивает регулярным сообщением больше тысячи миров. А вы думаете, что в радиусе сотни тысяч световых лет нет никакой жизни?»

Текст приостановился. Мы стояли в полной прострации. Кто-то сказал, – Товарищи пусть дальше читает кто-то один вслух, давай Костя, у тебя дикция хорошая.

Снова побежали буквы, Костя откашлялся и начал читать с экрана:

«Извините за паузу, выпил освежающего. Я ведь тоже (чуть не написал «человек») представитель углеродной формы жизни и биологическое существо и даже, как и вы, прямоходящее. Но в воде нам комфортнее, гравитация у вас побольше. Так на чём мы остановились?

Профессор Королёв, во время паузы усевшийся возле одного из компьютеров, пробежал пальцами по клавиатуре, как заправский хакер:

«Мы остановились на выборе пути. Вы сами того не подозревая выбрали первый путь – путь общения. Мы согласны с этим. Кто я, вы, судя по всему, знаете. Хотелось бы знать, с кем я общаюсь. И немного информации о себе и вашем мире. Заранее благодарю».

Ответ поступил почти сразу:

«Конечно же, я знаю вас, Лаврентий Павлович. И даже осведомлён о ваших наполовину тёзках. Имя своё я вам написать не могу, поскольку в вашем языке нет подобных звуков и, соответственно, букв. Для общения называйте меня просто – Сталкер. Моя планета находится от вашей на расстоянии около пяти тысяч световых лет. Вы зовете её «Кеплер-1638б», и её характеристики можно найти в ваших справочниках. Мне по вашему летоисчислению где-то около семисот лет. Моя основная специальность инженер-астронавигатор. На Земле я второй раз и теперь командую целой базой и десятком сотрудников. За всё время работы маяка он несколько раз капитально ремонтировался, о времени же его существования вам, по моему мнению, лучше не знать – культурный шок у вашего вида никто не отменял. Позже узнаете, если захотите. Мой мир по возрасту, естественно, старше маяка, и он взрослый по сравнению с вашим. Вы ещё маленькие дети, не наигравшиеся в детские, злые игры. Любите воевать, обижать слабых, отбирать игрушки, придумывать всякую ерунду, верить в чудеса и прочее детское. Это со временем пройдёт, как прошло у многих рас. Правда не у всех, планет-кладбищ в галактике хватает. Но мы не допустим такого на планете нашего маяка. Пока всё у вас идёт в пределах допустимого, а нужно будет, то подправим, как уже не раз делали. Незаметно, вы даже не догадывались. На нашей базе дежурят специалисты по таким вопросам. Вот пока и всё на сегодня. Вам нужно многое обдумать, а главное решение уже принято. Будем общаться. Я же удаляюсь на отдых, мы также нуждаемся в нём, как и вы. Буду через десять часов. Если что будет срочное, то набирайте «Кеплер» и дежурный вам ответит, правда его язык будет не такой литературный, как мой – он любит только вашу музыку, особенно классику – Чайковского и «Deep Purple». Кстати, стая наших друзей уже ушла, и вам ничего не грозит, кроме того корабля с полосатым в звёздочках флагом в тридцати милях к норд-весту, с которого сгружают лодки с вооружёнными людьми в водолазных костюмах, вроде тех, в которых вы сейчас почему-то все одеты. Как доложил дежурный, намерения тех людей, по вашим меркам, отвратительные и они слушают Рэп. Короче, вашу базу собираются захватить. Интересно, каковы будут ваши действия? Давайте угадаю – вы будете сражаться, правильно?

Что-то во мне щёлкнуло, чутьё какое-то или память о чём-то прочитанном. В этом своеобразном общении упоминался один из его любимых писателей – Силверберг. Я вспомнил, рассказ «Вот сокровище», чем-то схожая ситуация – смертельная опасность, цейтнот времени и нестандартное решение. Печатаю на ближайшей клавиатуре:

«Нет. Неправильно. Это мы, вместе с вами, будем сражаться. База предлагает сотрудничество в обороне нашей с вами территории. Как вы уже поступали с непрошенными гостями? Правильно. И к тому же, – я выкинул последний козырь, – если кто-то выбрал позывной «Сталкер», то он не откажется от такого приключения. Я бы не отказался, поэтому мой позывной «Корсар». Что скажешь, «Сталкер»?

В общем я ничем не рисковал в попытке элементарно взять инопланетную жизнь «на слабо». Хуже то уже точно не было бы. Мы, конечно, тут тоже не погулять вышли, и в оружейке кое-что есть, даже из тяжёлого. Но вот не хочется мне нашей русской кровушки проливать, хотя в воде она не проливается – просто тёмное облачко из тебя … растёт и растёт … пока в сознании. Правда Леший и бурят, а Соловей тот и вовсе китаец, но всё равно русские по жизни. Вот только узнать бы, какая сволочь нас пиндосам сдала. Прилетают тут с проверками всякие, а потом ложечки пропадают. Монитор ожил. Всё-таки как быстро он печатает, интересно сколько у него пальцев, а может и не пальцы вовсе …

«Корсар, тот самый корсар. Почему-то иного от вас я не ожидал. Я согласен сражаться вместе с вами. Только Леший не бурят, а якут – у них национальность по отцу. А кто вас продал, я тебе потом скажу – детективы и всякие Конан-Дойли мне тоже нравятся».

Одевая подводную боевую снарягу, я почему-то вспомнил тот летний вечер, бокал «Жигулёвского» и фигуру незнакомца с его предложением. От которого можно было отказаться. А если бы сейчас? Ага! Сто тысяч раз! (или стопицот, как сейчас говорят? Неважно.) Чёрта с два морского я бы сейчас отказался!