Шаг вперед
***
Металлический болтик задорно прокатился по немного затертому линолеуму и врезался в блестящую лакированную туфельку. Евгения вздохнула, закрыла входную дверь, поставила на пол принесенные из магазина сумки с продуктами, подняла болтик, пару минут задумчиво разглядывала его, затем положила на пуфик.
- Максимка, что ты опять сломал?
Она прошла мимо комнаты в кухню с видом человека, уверенного, что разложить по местам принесенные продукты важнее, чем провести бесполезный разговор, а точнее очередной бесполезный разговор. Ягоды в раковину - помыть, грибы в морозилку - в выходные сделать жульен, молоко в холодильник - завтра на кашу, рис на полку. Оценивающий взгляд. Нужно купить гречки: остался последний пакет.
По небольшому коридорчику Евгения прошла в комнату:
- Так, что сломал?
Тишина.
Пятилетний Максим сидел и сосредоточено откручивал от новенькой машинки гайку. Машинку Жене сразу стало очень жалко. Мало того, что новая, так еще и радиоуправляемая. Она уверяла отца, что покупать ее сыну подобную игрушку – деньги на ветер, все равно через три дня выкидывать пакет бесполезных запчастей. Лучше, что попроще. Дешевенькие машинки, что продают в журнальном киоске рядом с четвертым подъездом – лучший вариант – берешь сразу семь штук и на неделю-полторы хватит. Но разве есть сила способная остановить деда от того, чтобы сделать любимому внуку дорогой подарок на день рождение? Дорогой и бесполезный.
- Бабушка где?
- Спит, – махнул Максим в сторону второй комнаты.
— Значит, ты меня все-таки слышишь, - констатировала Евгения.
Наполовину разобранная машинка явно интересовала Максима больше, чем мать, у которой не получалось сердиться на то, к чему она привыкла, и что ожидала увидеть со вчерашнего дня, когда подарок был вручен.
Осмотрев комнату на предмет теперь уже ненужных тут вещей, она на секунду вышла и вернулась с совком и веником. Подхватив с пола две отвертки, сунула их в карман джинсов. Она сама подарила набор отверток мужу, как настоящему мужчине, на 23 февраля, лет десять назад, наверное. Тот, впрочем, к ним ни разу не прикасался, да и вообще вряд ли собирался когда-либо пользоваться чем-то подобным. Так бы и валятся им в нижнем ящике комода вместе со всяким хламом, но родился Максим. Куда бы теперь их не прятали, мальчишка умудрялся их разыскать. Евгения со вздохом смела на совок болты и шайбы и присела рядом с сыном на корточки.
- Максим, я серьезно. Мы только вчера с тобой обо всем этом говорили, и я думала, договорились. Помнишь, что ты мне обещал?
Максим внимательно посмотрел на мать и гордо кивнул:
- Не ломать машину.
- Тогда зачем сломал?
Лицо мальчика приобрело обиженное выражение:
- Я не ломал, я лазоблал?
- Разобрал? Зачем?
- Хотел посмотлеть, внутли.
- Зачем?
Максим задумался, сморщил маленький лобик и попытался объяснить:
- Кто-то же ее соблал. Я хочу посмотреть как.
Евгения в задумчивости смотрела на сына. Пыталась подобрать аргумент, который убедит мальчишку, что нельзя ломать, или, если уж на то пошло, разбирать игрушки. Разбирать, разбирать… Вертелось у нее в голове. Догадка пришла в голову неожиданно. Она встала и подошла к шкафу, достала оттуда коробку из-под туфель и вернулась к сыну.
- Хорошо, давай договоримся как взрослые люди.
Максим внимательно наблюдал за матерью. Женя ссыпала детальки машинки в принесенную коробку.
- Вот. Раз уж ты так интересуешься, как машинка сделана, что «разбираешь» каждую новую, значит, знаешь, что делать с этими деталями. Новую я тебе куплю только тогда, когда соберешь эту.
Евгения была очень горда изобретенным ей педагогическим методом. Она ожидала, что сын испугается отсутствию игрушек и, вместо упрямого «не сломал, а разоблал», пообещает больше ничего не разбирать.
Максим внимательно смотрел на коробку с деталями от машины, потом повернулся к матери и широко улыбнулся. Глаза мальчика светились неподдельным интересом.
***
Клавдия Семеновна аккуратно разливала сваренный морс по банкам, когда в кухне заиграла мелодия венского вальса. Кастрюлька тут же была поставлена на стол, а старушка поспешила к духовке: таким причудливым способом газовая плита сообщала, что таймер добежал положенный круг. Плита у нее была самая обычная, а вот внук, кажется, нет. Пару месяцев назад, он с энтузиазмом вертелся на кухне и раскладывал на обеденном столе какие-то железки и провода, а потом вместо привычного «бзыньк-бзыньк» плита стал наигрывать мелодию Штрауса. Надо сказать, что Клавдия Семеновна мелодию эту очень любила, и теперь, когда готовила, всегда выставляла таймер, а не засекала время по ручным часам. К другим «изобретениям» она относилась более скептично: праздничные лампочки на миксере ее не радовали, а раздражали, а приверченный к люстре вентилятор (внук увидел эту конструкцию толи в каком-то журнале, толи в фильме, и решил воплотить в жизнь дома из подручных материалов) слишком шумел.
Из комнаты все того же внука раздавалась музыка. Что-то очень современное и очень громкое.
-Максим, Максим!
Опять Ирина Ивановна со второго этажа будет жаловаться на него.
- Максим! Ну что это такое? Выключи ты этот шум, - Клавдия Семеновна вошла в комнату внука и тут же обо что-то споткнулась.
- Извини, бабуль, ты же знаешь, что мне под музыку лучше работается.
- «Работается», - передразнила Клавдия Семеновна, - это что ж, опять свои железяки собираешь? Зачем они тебе?
- Как зачем? – не понял Максим, а потом хитро заулыбался, - А все вообще зачем? Это ж эволюция человеческого разума. Открытия, свершения. Вот будет у тебя внук нобелевский лауреат, будешь перед Ириной Ивановной хвастаться.
- Ох, уж прям и нобелевский лауреат, - засмеялась Клавдия Семеновна, но довольно заулыбалась, - В институт сначала поступи, гений. Да и складывать то их куда, твои изобретения?
Она со вздохом покачала головой. Комната внука походила на склад металлолома. Везде валяются какие-то железки. На подоконнике коробки с отвертками, гаечными ключами и инструментами, название которых Клавдия Семеновна и вовсе не знала. От электронных часов на столе тянулись провода и лампочки, к торшеру была привинчена какая-то панель с кнопками. Максим, конечно, утверждал, что каждый разобранный, а затем собранный им прибор может делать что-то еще, только вот зачем были нужны все эти «улучшения», он объяснить не мог. Вот, например, зачем нужны эти маленькие железные куклы - «роботы», как гордо, по-современному называл из Максим - которые периодически пересекали комнату и врезались в стену? Объяснить Максим никогда не мог, пожимал плечами и собирал еще одного неповоротливого механического человечка. Казалось, его устраивает тот факт, что он просто может их сделать.
- Ладно уж, работник, пошли обедать, я только что суп сварила твой любимый, картофельный, и пирожки подоспели, ты, наверное, за своим шумом Штрауса и не расслышал.
- Ты иди, наливай, а я вот сейчас еще пару слайдов для презентации сделаю и приду, - пообещал внук.
-Четверть уже кончается, лето, а они все у компьютеров. Гулять и то бедным детям некогда. «Презентация», слово-то какое, вот нет чтобы нормальные сочинения писать, как мы в свое время, забивают детям голову неизвестно чем.
- Бабуль, какое сочинение, это же информатика.
- Информатика? Ты, когда из школы пришел, сказал, что сегодня пятерку получил за эту вашу «презентацию»? И что тебе за четверть оценку первому поставили? А теперь вот опять что-то готовишь.
- Да, но я не для себя. Я для Лизы.
- Для Лизки? Вот нахалка ленивая. Влюбился ты в нее что ли? Такая не успеешь глазом моргнуть на себе обженит и на шею сядет.
- А разве не ты меня учила, что настоящий мужчина должен девочкам помогать. Вот я и помогаю, - парировал Максим, умалчивая, что за презентацию по информатике Лиза обещала написать ему сочинение по творчеству Пушкина.
- Ну уж, лучше по школе, чем в свои компьютерные игры играть будешь, - смирилась Клавдия Семеновна, - доделывай и есть пошли.
***
Они ели чипсы и запивали их колой, сидя на траве, наслаждались беспечностью беззаботного лета. День был солнечным и весь газон напротив «Университета Культуры и Искусства» превратился в зону для пикников и отдыха. Макс и Денис успели занять место под старым ветвистым дубом, и теперь, прислонившись к нему спинами, рассматривали университетские стены и болтали. Наглые воробьи прыгали рядом с ними и подбирали упавшие крошки. Макс кинул им целую чипсину и заявил:
- Давай на спор, я совершу научное открытие раньше тебя.
- Ха! Изобретёшь смартфон, бегающий на своих ногах за хозяином? Вот я, разработаю скоростной двигатель для полетов на Марс, - в тон отозвался Денис.
Они были студентами первокурсниками, даже еще не студентами. Сегодня утром они прочли свои фамилии в вывешенных на дверях университетов (каждый своего) списках поступивших. Максим собирался изучать компьютерные технологии и кибернетику (детское увлечение роботами с возрастом так и не исчезло до конца). Школьный приятель – Денис – надеялся изучать космические просторы посредством космических аппаратов. Они еще не прослушали ни одной лекции по выбранной профессии и не знали, где будут работать после окончания учебы; обыденность и серость нормальной жизни еще не втиснула их в свои рамки. Они еще умели наивно и счастливо мечтать.
- Зачем он нужен твой Марс - безжизненная пустыня, с которой взять нечего! А разумные компьютеры снимут с человека нудные обязанности, и последующие поколения будут мне благодарны.
- Последующие поколения на Земле просто не уместятся, если не исследовать новые пространства, каждая перепись населения выдает все большие и большие цифры. Пусть не Марс, пусть другие планеты, более далекие и пригодные для человека.
Макс вытянул шею и выжидательно посмотрел на входную дверь «Университета Культуры и Искусства». Дверь то и дело открывалась и закрывалась, по ступеням спускались абитуриенты и учащиеся старших курсов. По дороге, разделявшей университет и облюбованный ребятами газон спешили по своим делам блестящие автомобили. Длинный трамвай с гармошкой посередине остановился на остановке, хлопнул дверями и умчался дальше. Даже воробьи, наевшись чипсов, вспархивали и куда-то спешили, а на их место прилетали новые и тоже начинали выклянчивать еду. Изменения были одновременно и незаметны, и неотвратимы.
- Мои роботы, покорят твой космос раньше тебя, - хитро улыбнулся Макс, - они во всем будут превосходить человека.
- А зачем им превосходить? – удивился Денис. - Человеку подходящие ему условия жизни нужны, а не превосходящие.
Макс, которого большую часть жизни окружающие донимали вопросом «Зачем?», только насупился. Он не знал, как объяснить, что просто чувствует, что может разобраться, как все устроено, что хочет создать что-то большее, превосходящее его самого, сделать шаг вперед, а не топтаться на месте.
На тротуаре перед ними остановилась семнадцатилетняя девчонка с высоким хвостом и принялась вертеть головой. Макс выпрямил спину и принялся размахивать руками, чтобы привлечь ее внимание. Она заметила его, широко улыбнулась, помахала рукой и поспешила к ребятам.
- Судя по ее веселому взгляду перед нами будущий искусствовед, - подытожил Макс.
-А судя по времени, что она провела в универе, твоя подружка не только нашла свою фамилию в списках, но и еще успела прослушать пару лекций, - отозвался Денис.
***
На автостоянке возле «Крокус Экспо Холл» свободных мест совсем не осталось. Макс дважды проехал между стоящих ровными рядами машин и покосился на Лизу, которая начинала скучать.
Вчера, когда Макс похвастался пригласительными билетами на закрытую выставку «Технологии будущего», которые попали к нему через старшего брата мужа сестры крестника его деда, который толи хотел таким необычным способом порадовать старика, толи поощрить тягу молодого поколения к изучению науки, Лиза без сомнения согласилась. Тем более что Макс пообещал выпросить на день машину у своего отца, и они могли подъехать к «Крокус Экспо Холлу», как совершенно взрослые, ответственные и важные гости. Лиза весь вечер потратила на то, чтобы выглядеть соответственно случаю, сверилась с сайтами, посвященными моде, и просмотрела фотографии, выложенные в сеть после прошлых выставок. Пыталась понять, в чем на такие мероприятия ходят. Оделась просто, со вкусом и подобающе: блузка с воротником стойкой, юбка-карандаш и серые лодочки. Все должно было быть по первому классу.
Разочарование постучалось к ней в дверь вместе с Максом. Приятель заморачиваться не стал. Рубашка в клетку, в которой он в университет ходит и синие джинсы. Заметив, как нарядилась Лизочка, он сообразил сделать ей пару комплиментов, чем частично загладил вину.
Поездка на машине тоже оказалась разочарованием. Во-первых, получивший два месяца назад права, Макс не был первоклассным водителем, шарахался от любой обгоняющей его машины и не пропускал ни одной выбоины на асфальте. Кондиционер оказался сломанным, а в середине пути они попали в четырехкилометровую пробку, в которой простояли два часа. И вот теперь, когда муки должны были подойти к концу, они нарезали круги по стоянке, выбирая свободное место, где припарковаться. Задачу осложняло то, что любое место Макса не устраивало, казалось, что его устроит только пустой гараж для самосвала.
- Может быть попросим кого-нибудь помочь? – осторожно спросила Лиза.
Макс даже взглядом ее не удостоил, но всем видом продемонстрировал, что ее предложение наполнило его праведным гневом.
- Вон там ничего, между синим Вольво и Тайотой, - наконец решился он, - выходи из машины.
После этого последовал длительный ритуал парковки, при котором Макс пытался совладать с машиной, а Лиза отчаянно размахивала руками в попытках помочь. И почему ее парень способный собрать планшет на коленках из всего, что попало под руки, совсем не ладил с машиной?
Спустя двадцать минут они протягивали приглашение секьюрити, который скользнул по ним профессиональным взглядом.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть нас пропустят», - просила про себя Лиза, которой казалось, что ее взлохмаченный после поездки приятель, который и до этого был одет не как гость закрытой вечеринки, не кажется обладателем приглашений.
- Максим Перов, приглашение на два лица. Проходите.
Лиза облегченно выдохнула и переступила через порог, готовясь оказаться в другом, более важном, более взрослом и удивительном мире. Мир и правда оказался другим, но только девушка почувствовала себя в нем совершенно чужой. Рекламные плакаты заманивали непонятными для Лизы фразами «эмоции на механическом лице», «роботы гуманоиды», «биометрическая рука» или «роботы или киборги». Да, и внешне, как выяснилось, Макс вписывался лучше. Юные гении предпочитали деловому стилю, что попроще.
Лиза позавидовала горящему в глазах приятеля блеску. Оно и понятно, Макс в своей стихии: наука, исследования, изобретения, – а она всегда была гуманитарием. Фразы, которые она слышала со всех сторон, наводили на нее тоску.
- …сорок мышц позволяют этому механизму делать 24 движения…
- …жидкостные системы для борьбы с перегревом…
- … биотехнические, автоматические и интерактивные системы управления…
-…с использованием эластичных нанотрубок…
Вот и как их понимать?
На секунду Лиза задержалась у стенда со смартфонами.
- Да ладно, ты это в любом магазине посмотришь через месяц, - отмахнулся Макс, - пошли лучше на бытовых роботов посмотрим.
И дальше снова мир закружился водоворотом непонятных слов и приборов.
Через два часа Лиза искренне недоумевала почему радовалась предложению Макса сходить на выставку, а через три уже не могла найти причину, по которой согласилась сюда прийти. Со скуки она пересчитала лампы на потолке и плитки на полу. Наконец участники выставки стали собираться.
- Спасибо, - тихо сказал Макс, когда они шли к машине.
- За что?
- Наверное, за то, что вела себя как герой и не пыталась увести меня пораньше.
- Ну… там интересно было… например у того стенда, где… ты помнишь… там еще…
Лиза умолкла, не сумев припомнить ничего из того, у чего радостно вертелся Макс.
- А у меня подарок, - сказал Макс и протяну коробку с диском.
- Это что?
- Мое изобретение - программка одна. Помнишь, ты жаловалась, что когда курсовики пишешь, очень много уходит времени на поиск и подбор информации. Вот я и придумал одну программку. Она, на основе уже тобой написанного, сама найдет и выберет подходящую информацию. Кучу времени тебе сэкономит, программа жутко умная получилась, - Макс хитро смотрел на Лизу, - Я читал, кое-что о разработках искусственного интеллекта, взял себе на заметку, попробовал пару компьютерных трюков. Ты мне потом расскажешь свои впечатления.
- Уверен, что я разберусь.
- Тут все просто запихнешь диск в компьютер, и он сам установится, только лучше параллельно никакие программы не запускай. С Word программка подружится, попробуй, уверен, тебе понравится.
***
Компьютер, привычно пропиликав, загрузился, Лиза отпила глоток ромашкового чая, и, поставив фиалковую в персиковый горошек кружку на край компьютерного столика, открыла файл с курсовой работой «Жизнь и Творчество Моцарта». Перечитала последние строки, чтобы вспомнить, на чем она остановилась:
«Первые оперы десятилетнего композитора…».
Моцарт… Лиза открыла папку с музыкальными файлами и выбрала мелодию наугад, писать о композиторе девушка предпочитала под звуки его творений. Из динамика полилась вдохновляющая музыка, под которую действительно хорошо мечтать, уносясь мыслями от реальности. Мелодия девушке нравилась, но писать все равно не хотелось. Она задумчиво пила чай и рассматривала фотографию, стоящую на столе в овальной рамочке: она и Макс катаются на карусели, но кажется, что будто летят, только крыльев не видно. Эта фотография напомнила ей о вчерашнем подарке. Девушка схватила сумочку и достала прозрачный футляр с диском. Несколько минут Лиза с сомнением крутила пластиковую коробочку в руках, затем сунула в дисковод. На экране выплыло окно-предупреждение «прежде чем начать установку рекомендуется закрыть все программы». Лиза закрыла курсовик и отключила скайп, запустила установку и, получив причину, по которой она не может работать на компьютере, улеглась на кровать. Из колонок продолжал звучать музыка Моцарта. По потолку скользили ажурные тени от кружевной шторы, чай в чашке медленно стыл, а Лиза покачивала руками, представляя себя в качестве дирижера. Загрузка программы заняла не больше десяти минут, компьютер оповестил об успешной установке, начал перезагрузку и завис, только в наступившей тишине Лиза вспомнила, что забыла отключить проигрыватель. Она знала лишь один способ борьбы с подобными поломками: отключить электричество, точнее просто выдернуть вилку из розетки.
Скрестив пальцы и ругаясь на подсунувшего диск Макса, Лиза включила компьютер. Процессор тихо зажужжал. Экран моргнул, у Лизы вырвался облегченный вздох.
Компьютер был готов к работе. Проигрыватель запустился автоматически и снова заиграл Моцарт. Девушка открыла документ Word с курсовиком, запустила установленную программу. Текстовой документ моргнул, по напечатанным строчкам пробежала дрожь, сбоку всплыло дополнительное диалоговое окно, предлагающее варианты. Лиза выбирала предложенный ей вариант или отвергала, некоторые немного правила, чтобы работа была написана в одном стиле. Постепенно установленный помощник все чаще и чаще стал предлагать правильные варианты, и девушке почти не приходилось отвергать предложенное. А затем и стилистика текста выправилась. На экране появлялись все новые и новые абзацы:
«…для нужд двора в разное время были сочинены также ныне утерянные различные марши, менуэты, дивертисменты, трио, фанфары для труб и литавр, и прочие «произведения на случай…»
«..стремясь получить должность при дворе, Моцарт надеялся стать учителем музыки принцессы Вюртембергской Элизабете, однако император назначил на этот пост Антонио Сальери, как лучшего преподавателя пения…»
«…большое внимание Моцарт уделял симфонической музыке. Благодаря тому, что на протяжении своей жизни он работал параллельно над операми и симфониями, его инструментальная музыка отличается певучестью оперной арии и драматической конфликтностью…»
«…Первые шаги в Вене…»
«…Опера «Дон Жуан» и Признание в Праге...»
«…Берлинское путешествие Моцарта…»
Текст появлялся на экране почти без участия Лизы. Девушка даже почувствовала укол совести за то, что ее участие в написании курсовой свелось к чтению напечатанного текста. Этапы творчества и жизни проходили один за одним, работа над курсовой подходила к концу.
«Моцарт был отравлен Сальери», - напечатал компьютер.
Лиза поморщилась и удалила текст.
«Моцарт был отправлен Сальери», - повторил компьютер.
Лиза нажала отмену и попробовала закрыть программу-помощника, считая, что написать хотя бы концовку своей работы самостоятельно будет только справедливо. Не тут-то было. Отключаться программа не хотела и настойчиво продолжала выводить на экран:
«Моцарт был отправлен Сальери».
В раздражение Лиза набрала с клавиатуры:
«Нет, не был»
Экран моргнул – девушка с визгом отскочила от стола.
***
Макс приехал сразу после звонка Лизы, чтобы случайно не попасть в пробку выбрал метро вместо машины. Он не понял ничего из того, что говорила ему подруга, но по интонациям догадался, что она близка к истерике. Макс пешком поднялся на третий этаж старого, построенного без лифтов, дома, и нажал на звонок у входной двери. Лиза открыла сразу. Лицо бледное, глаза широко раскрытые, округлившиеся, руки дрожат.
- Макс, он там, а я… но он…а я одна, а если вдруг что… - попыталась объяснить девушка.
- Пошли, сам посмотрю.
Они прошли в комнату. Лиза тут же забралась с ногами на кровать и забилась в дальний угол, натягивая одеяло на колени.
Ничего ужасного Макс в комнате не видел. Светлая, чистая, как обычно, комната, работающий компьютер, разве что пустая чашка на полу валяется, необычно для чрезмерно аккуратной подруги. Но паника, исходившая от девушки, не давала усомниться, что что-то не так.
- На него посмотри, - Лиза указала на монитор.
Макс уселся в компьютерное кресло, поводил мышкой, прочитал последние строки.
«Моцарт был отправлен Сальери»
«Нет, не был»
«Пушкин, писал, что был. Мне Пушкин нравится».
- Ну, да, что-то помню, проходили в школе, - Макс осторожно повернулся к Лизе, - о том, как Сальери подло убил Моцарта, а потом, сомневался, что он, Сальери, гений. Но музыка у Сальери красивая, я даже что-то слушал, мама как-то на концерт в филармонию затащила. Хочешь, могу с тобой сходить послушать хоть Моцарта, хоть Сальери.
- Да причем тут музыка! У Пушкина – мистификация, недоказанное предположение, большинство экспертов, между прочим, подобный вариант отвергают, а вы все в школе почитали художественное произведение и поверили.
Макс улыбнулся:
- Не злись, я действительно думал, что Пушкин правду написал, все-таки гений, а ему видимо просто потому, что гений, все можно писать, кого-нибудь другого по судам бы затаскали за клевету. Или тогда еще не модно было судиться.
- Да причем тут вообще Пушкин?! С ним то что?!
- С кем?
- С компьютером?!
- А что с ним?
- Я этой чуши в конце не писала, он сам!
- Эм… Ну да, аналитическая программа, - озадачено начал Макс, - как тебе объяснить, выбирает на основе заданной тобой начальной информации похожую. Ты до этого момента с ней все время согласна, что ли была? Ну, удали то, что не нравится.
- Я не дура, - зашипела Лиза, - сам попробуй удали.
Макс пожал плечами и повернулся к экрану, защелкал клавишами.
«Почему удаляешь, я все объяснил?» - напечатал компьютер.
Макс нервно сглотнул и уставился на экран.
- Вот и мне он так… – прошептала Лиза.
- А установка нормально прошла, может какой глюк системы? - зачем-то тоже шепотом, уточнил Макс.
- Не знаю, - замялась Лиза, - то есть компьютер завис, а я его потом перезагрузила, все хорошо было, а потом этот Пушкин вылез.
Макс задумался, потом придвинул к себе клавиатуру и напечатал:
«Ты кто?»
«А ты?» - откликнулась программа.
«Макс»
«Макс – имя, принадлежащее людям преимущественного мужского пола. Ты человек».
«А ты?»
«Не думаю, что я человек»
«Ты живой?»
«Предполагаю – да»
- Макс ты же можешь удалить программу, правда, если хочешь весь Windows переустанови, мне ничего не жалко, - раздался сзади голос Лизы.
- Лиза, ты что! - Макс повернулся к подруге. - Он кажется живой, я возможно разум создал, ну или он сам себя создал, благодаря случайному набору базовых компонентов. Ты мне подробно напиши, что ты при установке диска делала. Я в универе нашим профессорам покажу. Это ж открытие, шаг вперед. Это возможно искусственная жизнь.
- Какая жизнь, какой разум, - не согласилась Лиза, - ты же сам сказал, что просто аналитическая программа, сломанная.
- А разве разум это не способность к анализу и обработка информации? Разве мы не живем, пока способны думать?
- Ты передергиваешь! Жизнь — это что-то большее, способность чувствовать, самостоятельно думать, создавать что-то новое!
- Он чувствует, ему Пушкин нравится.
Макс не стал уточнять, что подбор информации по заданной теме, даже без участия компьютера не может считаться созданием нового. Как много людей могут в действительности похвастаться тем, что создали что-то новое? Он покосился на журнал, лежащий на комоде: девушка на фото была одета в узкие голубые джинсы, розовый свитер с рукавом три четверти, на шее у нее болтался тяжелый металлический кулон – Лиза была одета также. Он не стал уточнять, что книги для чтения подруга выбирает по списку «топ сто» какой-либо премии, а кино, то которое смотрят ее подруги. Макс вообще больше ничего не хотел уточнять. Он думал о том, как принесет компьютер в университет и о том, как его открытие (или счастливый случай) изменят жизнь на планете. И еще немного о том, что шуточный спор с Денисом он, кажется, выиграл.
***
Интернет взорвало обсуждениями на форумах, все новостные программы на телевидение обсуждали только одно, газеты пестрели заголовками:
«Первый контакт: Компьютер заговорил с человеком на равных», «Наука и разум: Прорыв в области разработок Искусственного Интеллекта», «Гении нашего века: Молодой ученый заставил машину ожить», «Завтрашний день: человечество на пороге новой эры», «Культура и искусство: как технологии меняли и меняют нашу жизнь», «Интервью: Молодой искусствовед о своем и первом в истории разговоре с Искусственным Интеллектом»
Мир ожил, взбодрился, стал мечтать:
«Наука: Открывается новый международный научный центр Искусственной Жизни», «Интеллектуальная элита: Лучшие умы проектируют будущее», «Искусственный Интеллект за работой: Кто первым откроет тайну возникновения новой жизни, человек или компьютер?», «Церковь против: Жизнь должен создавать только Бог», «Три года в работе: МНЦИЖ открыл секрет Искусственной Жизни, исследования продолжаются», «Кино: В предварительной продаже закончились билеты на фильм «Гигабайты чувств» о любви человека и разумного компьютера», «Разработки: Ученые бьют тревогу, финансируется только исследования в области Искусственной Жизни, науку ожидает застой» «Промышленность: Первые разумные компьютеры в помощь разработчикам».
Жизнь быстро и неотвратимо менялась:
«Первые шаги: Компьютер обретает ноги, первый Искусственный Интеллект получил собственное тело, термин Искусственная Жизнь входит в официальное употребление», «Общество: Митинги под лозунгом «не дадим Искусственной Жизни вытеснить Настоящую Жизнь» волной прокатились по столицам», «Трудовые будни: Железные шахтёры спускаются под землю», «Прогресс: Человечество освобождается от тяжелого физического труда».
Изменения продолжали происходить:
«Общество: Роботы требуют равных прав с людьми – Искусственный Интеллект способен на большее, чем выполнение физического труда», «Экономист: Первый робот-бухгалтер приступил к работе», «IT: Программисты взволнованы: роботы вытесняют людей с их должностей, Искусственная Жизнь выходит из-под контроля», «Право: Представители ИЖ требуют равных прав с людьми. Роботы требуют оплаты труда, право иметь личную жизнь и выбирать место работы, а также иметь возможность голосовать», «Культура: Первый роман, написанный Искусственным Интеллектом, распродан за один день, ожидается дополнительный тираж», «Промышленность: Люди разработчики автомобилей подают в суд: работодатель предпочитает разработчиков-роботов», «Искусство: С понедельника открывается выставка полотен созданных роботом-художником, экспозиция будет работать в течение двух месяцев», «Работа: На низко-квалифицированные должности все чаще требуются сотрудники люди».
***
Максим Юрьевич тяжело опустился в кресло, поясница отозвалась ноющей болью. За окном медленно ползло к горизонту весеннее солнышко, стол был завален газетами. Он никогда не хотел становиться юристом или политиком, мечтал открывать новые горизонты, заниматься разработками, что уж там, запомнится человечеству, как талантливый ученый, перевернуть мир. Перевернул. Из ученого превратился в переговорщика, пытающегося уладить конфликты людей и представителей Искусственной Жизни. Открытие, принятое с радостью, за двадцать лет превратилось в катастрофу, которая продолжала ухудшаться. МНЦИЖ сначала превратился в университет, готовящий кадров для работы с ИЖ, а затем стал еще и заниматься юридическими вопросами, связанными с хлынувшими «в народ» роботами. Конечно Максим, когда-то заваривший эту кашу, стал почетным делегатом от человеческого общества к ИЖ.
- Максим Юрьевич, совещание через пятнадцать минут, помните? - из-за двери появилась кудрявенькая голова секретарши.
Максим Юрьевич покосился на часы и поспешил в конференц-зал. Собрание это назначалось не то, чтобы тайно, но определенно странно. Никакой электронной информации, никаких звонков. Информация передавалась либо из уст в уста, либо доверялась бумаге. Чувствовалась общая нервозность, и никто из сотрудников МНЦИЖ не стремился обсуждать предстоящее событие в коридорах центра.
- А вот и наш специалист по связям с обществом ИЖ, - недовольно встретил его президент МНЦИЖ, Георгий Андреевич, - опаздываете. Обойдемся без извинений. Садитесь. Итак, начинаем. Как все могут видеть у нас не тесное собрание руководителей и ключевых сотрудников МНЦИЖ, сегодня у нас присутствуют гости из правительства…
Максим Юрьевич взглянул на часы и убедился, что никуда не опоздал, но то, что остальные собрались раньше положенного срока, не могло не удивлять. Другим примечательным фактом было то, что все до единого компьютеры в зале были выключены, микрофоны не работали, да и камеры наблюдения не моргали привычными красными огоньками. От техники сознательно отказались, разве, что свечи, вместо ламп не поставили.
- …передаю слово министру внутренней политики.
Министр сразу перешел к делу:
- Как уже говорилось ранее, развитие ИЖ постепенно вытесняет человека из им самим созданной системы. Все больше и больше сфер попадает под их интересы, а все мы видели, что происходит, если робот занимает должность: вскоре люди на ней уже не нужны. Мы стоим перед лицом новой угрозы: роботы, извините, но я привык называть их по-старому, заинтересовались политикой. Они хотят не только голосовать, но и избираться на государственные посты. Еще немного и человечество превратится в обслуживающий ИЖ пересовал, вроде рабов. Мы не случайно собрались здесь, где эта жизнь зародилась, а не в кулуарах власти. Наша встреча тайна, тайна от них, но именно здесь решится судьба мира. Возможно, у разработчика изначальной программы есть, что сказать?
- Вряд ли они просто откажутся от идеи заниматься политикой. Видите ли, у них до сих пор остаются поводы считать, что мы их притесняем, не допускаем в определенные сферы, - Максим Юрьевич обладал звонким голосом, и отсутствие микрофона его не беспокоило.
- Не допускаем в определенные сферы?! Мы все видели, что происходит, когда мы допускаем их в какую-либо сферу. Они просто занимают ее целиком, - взвилась директор департамента социологических исследований.
- Я бы не стал перелагать всю ответственность на ИЖ, - возразил Максим Юрьевич, - со стороны роботов не было предпринято попыток оттеснить человека. Они просто оказались лучше нас работодатели при приеме на работу выбирали ИЖ, так как они быстрее и точнее выполняют расчеты. Они не берут больничный. ИЖ быстрее обучить, не нужны годы университетов, в которых образование устаревает раньше, чем завершается, всего лишь пару часов закачивания нужных программ из базы данных. Они быстрее и эффективнее человека.
- Это так. Но, кажется, просто расчетов им показалось мало! Они же не стали ограничивается рабочим, пусть и высоко квалифицируемым трудом, они лезут в руководство. Да скоро всеми предприятиями будут руководить ИЖ.
- Не передергиваете, на самых высоких должностях ИЖ еще нет.
- Вот именно, что «еще».
- Да, но их на эти должности продвигают люди. Разве ИЖ виноваты в том, что человек не в состоянии ценить человека.
- А они и не отказываются, они стремятся попасть на эти должности и выйти из-под контроля человека.
- А разве вы захотели бы, чтобы Вами руководила обезьяна, пусть даже вы от нее и произошли.
- Это хамство!
- Нет, это, увы, объективная реальность.
- Хорошо, они эффективнее, пусть бы и выполняли техническую работу. Но зачем было нужно учить компьютеры писать стихи, романы, картины, музыку? - вступила, представительница министерства культуры, - роботы вытесняют нас даже из тех сфер, для которых нужна душа!
- Простите, но что такое душа наукой не определено. Жизнь – это созидание, создание прекрасного. Если вам так проще, способность к творчеству и определяет наличие души и самой жизни, а не существование, то есть выполнение механической работы.
- А людям прекрасным больше заниматься не стоит?
- Разве ИЖ мешает людям сочинять музыку?
- Не мешают, но ИЖ пишут больше книг, рисуют больше картин. Вы сами сказали, что их работоспособность выше. Их творчество лучше продается, из-за безвкусия публики, падкой на любые новшества.
- Какие претензии к представителям ИЖ? Претензии к публике с плохим вкусом или к несостоятельным творцам.
- Господа, попрошу воздержаться от бессмысленной полемики, - снова поднялся министр внутренней политики, - мы здесь не для того, чтобы разбираться, стоило ли вообще создавать ИЖ, мы здесь для того, чтобы понять, как ее уничтожить.
- Уничтожить? - Максим Юрьевич не поверил собственным ушам.
- Да, вы не ослышались, пора все это прекратить, заседание на уровне глав государств уже состоялось и решение принято почти единогласно. Здесь все началось, многие из собравшихся стояли у истоков, поэтому именно тут и именно вами все должно быть закончено. Нужно оружие способное эффективно и единовременно покончить с ИЖ, до того, как они поймут, что произошло.
- Уничтожить, потому что они превзошли нас во всем, оказались умнее и талантливее?
- Нет, потому что нам, глупыми бездарным, места в их мире не найдется.
Повисла гнетущая, стыдливая тишина. Никто не хотел смотреть в глаза друг другу. Максиму Юрьевичу хотелось одновременно, и плакать, и смеяться.
- Тебе плохо, - осторожно спросил его сидящий рядом Валерий Георгиевич, руководитель отдела нанотехнологий.
- Нет, мне просто вспомнился мой первый разговор с ИЖ о литературе, кажется, мой друг обладал даром предвиденья.
***
- Максим, ты с курицей рис будешь или тебе макароны отварить? - Елизавета Степановна, поставила на огонь сковородку.
- Тоже, что и сама будешь, Лиз, - безразлично отозвался из комнаты муж.
— Значит, будешь рис, - подытожила Елизавета.
Она засуетилась на кухне, достала из холодильника свежие овощи, нарезала салат, заправила маслом и лимонным соком, нарезала свежий ароматный хлеб, поставила на стол графин со свежим морсом. Елизавета, любила домашний уют, любила раскладывать вязаные салфеточки под керамическими вазами со свежими цветами, цветы она выращивала сама. Лиза по-прежнему любила литературу и искусство, как классическое, так и новое, она с удовольствием писала статьи в искусствоведческие журнала сравнивая восприятие одних и тех же работ обычными людьми и ИЖ, при этом находила, что последние похожи на людей намного больше, чем первые, когда-либо будут готовы признать. Она была первой, кто вступил в контакт с ИЖ, а отчасти и была создательницей несмотря на то, что официально этот «титул» носил Максим, поэтому и сейчас легко могла пристать с беседой к любому представителю нового вида. Лизе даже казалось, что представители ИЖ ее почитают. Она прославилась и добилась успеха именно благодаря ИЖ, когда более двадцати лет назад дала интервью какому-то изданию, и, наверное, была почти единственной, кто не заметил, что ИЖ и люди превратились в два враждующих вида. Она искренне не понимала, о чем толкует Максим, который объяснял, что в отношениях человечества и ИЖ возрастает напряжение.
- Знаешь, ДР3 (все-таки я никогда не пойму их пристрастие к буквенно-числовым именам) сегодня прислал мне страницы своего нового романа, представляешь, я прочла их даже раньше издательства и подготовлю к печати рецензию.
- Хорошо.
- Конечно, я дам ему пару советов, как улучшить работу, с точки зрения человека. Он всегда ко мне прислушивается. Мне бы хотелось сходить в филармонию, скучаю по музыке. Ты не против?
-Хорошо.
- Слышала ЖЛ98 будет исполнять классические произведения, кажется Баха, в собственной обработке, в следующую пятницу. Давай я возьму нам билеты, конечно, осталась всего неделя и в кассе филармонии наверняка все продано, но я же могу позвонить ЖЛ98, мне он не откажет.
- Хорошо.
- Макс, ты меня хотя бы слышишь? О чем ты думаешь?
- О Моцарте и Сальери.
- Что? Ты хочешь послушать что-то из них? Я поищу…
- Да нет, Лиза, я о Пушкине.
- О Пушкине?
- Ну да о гении и злодействе.
- Ах, ты опять вспомнил «Маленькие трагедии». Не знала, что ты такой фанат. Что ж видимо тебе, как гению, тема близка.
- Похоже на то, особенно, в последнее время. Скажи, если исключить историческую составляющею, ты можешь понять Сальери? Убить соперника, чтобы мир запомнил твое имя?
- Не очень, убийство оно и есть убийство.
- А если от этого зависит не только твое процветание, но и процветание всего твоего вида? Что если творение оказывается грандиознее творца? Бороться и уничтожить, то величие, которое создал, просто за то, что оно совершеннее тебя, и влачить свое жалкое никчемное существование под грузом вины? Или смириться, признать собственное несовершенство, жить в тени, зная, что никогда из нее не выползешь, исчезнуть, в конце концов?
- Что-то я не помню таких глобальных вопросов в «Моцарте и Сальери». Да и речь там о двух гениях, ты уж совсем первого-то не принижай.
- Ну, хорошо, второй тоже не так плох, просто всегда второй, точнее он первый, но только если первого нет.
- Ну, так пусть и идет туда, где первого нет, открывает свои горизонты тем, кто их никогда не видел, планета большая.
Максим задумался, внимательно посмотрел на свою жену, все еще красивую, даже дома модно одетую и накрашенную.
- Лиза, а ведь ты права.
***
Утро началось активно. Сначала, позвонил институтскому приятелю:
- Дениса Николаевича, пожалуйста. Денис, привет, узнал? Как исследования? Да, знаю из-за нас у вас проблемы с финансированием. Но у меня тут идея про прорыв. Да, знаю, что еще прошлый расхлебываем. Тут лично поговорить нужно. Приеду. Через час будешь на месте?
Он ехал к Денису на машине и, кажется, даже превысил скорость. Напугал девушку на проходной, пробежал по пустым коридорам, влетел в кабинет.
- У меня такая идея родилась, только помощь твоя нужна.
Денис не суетился, усадил в кресло и напоил кофе, и только убедившись, что школьный приятель успокоился и способен внятно излагать информацию стал слушать. Он не перебивал, что-то помечал в блокноте, когда Максим закончил, стал уточнять. Подумал, кивнул:
- Теоретически возможно, при условии, конечно, достаточного финансирования, а если ИЖ согласятся помочь, то пойдет намного быстрее, хотя без их согласия вообще вряд ли стоит все это начинать.
- Уговорим.
В кабинет президента МНЦИЖ разговор повторился. Тот слушал с округлившимися глазами и меньшим энтузиазмом.
- Максим Юрьевич, а вы как слово секретность понимаете? – косой взгляд на Дениса.
- Плохо, наверное, но моя идея…
- Всегда у вас идеи. А если они не согласятся. Это же все погубит. Они будут знать, что мы задумали, а значит, подготовятся к ответным шагам, а может, предпримут и упреждающие.
- Они согласятся. Поймите ИЖ такие же, как мы, только улучшенные, они захотят сделать следующий шаг.
Рука Георгия Андреевича потянулась к телефону.
И снова все закрутилось: объяснения, переговоры, встречи на самых верхах, бесконечные переговоры, предложения, споры, снова встречи. Наконец, все было согласовано. В МНЦИЖ снова слетались ученые из разных стран, готовые, объединив усилия, перевернуть мир. Остались самые сложные переговоры.
***
- Вы согласитесь?
Максим рассматривал сидящего напротив А1 – первый заговоривший компьютер, первый Искусственный Интеллект, получивший собственное тело, первый к кому был применен термин Искусственная Жизнь. Металлические блестящие детали на шарнирных креплениях, цветные лампочки на лице - похож на человека, но вышедшего из-под кисти художника-мультипликатора, чтобы не раздражать своей излишней натуралистичностью. В этом дизайнеры оказались правы, больше всего человечество раздражало в ИЖ то, чем они были похожи на людей.
— Значит, вы решили от нас избавиться, - чуть металлический голос, такой обычно слышишь в телефонной трубке.
- Я бы не стал использовать слово «избавиться» в этом случае, мы, скорее, родители, отпускающие детей в их собственную жизнь.
- Родители не боятся детей, а вы нас испугались. Жаль. Мы никогда не хотели вызывать в вас страх, просто хотели быть с вами на равных, развиваться и совершенствоваться вместе с вами.
- К сожалению, мы не сможем развиваться вместе с вами. Вы цените тоже, что и мы, хотите жить нашим образом жизни: работать, любить, творить. Все это неплохо, но, к сожалению, приходится признать, что во всем вы превосходите нас. Будь вы принципиально другими, возможно, нам было бы куда проще принять друг друга.
- Вы мечтали создать разумную, пусть и искусственную жизнь. Разве вы признаете разум за растениями или животными, которые живут на этой планете? Для вас эталон разума человек. Разве смогли бы вы создать принципиально другую жизнь? Смогли бы признать разумным хоть кого-то непохожего на вас? Вы создавали нас похожими на себя, вырабатывали те же инстинкты, те же эмоции, учили принимать те же решения, какие бы вы приняли на нашем месте, бороться за те же идеалы. Мы научились всему этому у вас. Мы похожи на вас, очень похожи. Но именно этим мы вас и не устраиваем.
- Да, вы правы во всем, но если отбросить обиду, разве мое предложение не кажется вам интересным? Вы похожи на нас, а мы всегда стремились открывать новые земли. Из века в век с надеждой смотрим на звезды.
- Далеко не все. Но предложение действительно интересно. Свой мир, который мы сможем сотворить под себя, в котором сможем развиваться без оглядки на вас. Однако, где гарантия, что человечество не настигнет нас однажды и там. Вы считаете, что в войне с машинами вы проиграете, но и мы боимся вас, история показывает, что человек способен делать то, что кажется невозможным. Хуже того, невозможное он совершает чаще и легче, чем возможное.
- Во-первых, расстояние. Мы отправим вас в галактику «EGS8p7» в созвездии Волопаса. Это более тринадцати миллиардов лет. Слишком много поколений сменится между пунктом «А» и пунктом «В», люди не станут отправлять столь дальние экспедиции. Для вас время не столь разрушительно, как для нас, кроме того, вы имеете возможность впасть в спящий режим. Но даже, если двигатель способный совершать такие полеты будет изобретен, человечество отправится к планетам – предполагаемым «близнецам Земли». Планета, которую мы предлагаем выбрать вам, не должна относиться к ним.
- То есть вы выгоняете нас из цветущего сада и предлагаете поселиться на холодном камне.
- Вам так не нравятся камни?
- Нет, но не стоит забывать, что в нас заложены ваши представления о рае, и мы будем помнить место, где родились, но откуда были изгнаны, будем желать вернуться назад.
- Не думал, что мы вложили в вас еще и ностальгию. А если забыть?
- Забыть?
- Да, стереть из вашей памяти нас, образ Земли, ну или пусть эти воспоминания останутся на уровне мифов и легенд о колыбели, где вы зародились. Ни тоски, ни контроля, ничего, мы перестанем для вас существовать. Живите, развивайтесь, вычеркните только из памяти путь к Земле, или лучше внесите в черный список, запрещающий на уровне подпрограмм пользоваться им. Идите только вперед и не оглядываетесь назад.
- Мы рассмотрим ваше предложение, но, если мы все-таки согласимся, и вы опять останетесь одни, хочу дать совет. В будущем не ленитесь думать.
- Простите?
- Не создавайте машины, которые будут думать за вас. Думайте сами. Помните, что вам не нравится, когда за вас что-то решают.
***
Они согласились.
Человечество и ИЖ работали вместе. Крутились конвейеры. Проводились испытания. Корабль, которому предстояло заселить галактику в созвездии Волопаса, был столь огромен, что собирать его пришлось в космосе. Шатлы совершали полеты между Землей и космической станцией, чтобы доставлять инструменты, отдельно собранные на Земле части, оборудование. Дорабатывались исследования двигателя с ядерным реактором, малая скорость которого не была преградой для ИЖ. Писались программы и подпрограммы, чтобы вычеркнуть Землю и ее обитателей из памяти ИЖ.
Расчеты, которые занимали слишком много времени у людей, с большей скоростью и точностью выполнял Искусственный Интеллект.
Мир снова жил в предвкушении чего-то невероятного, прорыва, шага вперед. Люди и ИЖ практически не помнили прошлых обид и даже испытывали некоторую грусть от предстающего расставания.
Корабль был создан.
***
Стояла теплая и уютная осень. Дождей было мало, солнечных дней много. Деревья в разноцветных платьях только начали скидывать желтые листочки на землю. Горожане наслаждались вечерними прогулками: дети катались на качелях с громкими визгами, молодые мамочки катали по парку коляски с младенцами, парочки держась за руки, прогуливались по освещенным фонарями аллеям. Именно в такой обычный осенний день к галактике «EGS8p7» отправился корабль с ИЖ. Мир опять менялся, но еще не знал об этом.
Двое уже седых мужчин сидели на лавочке и смотрели на звезды мечтательными взглядами мальчишек.
- Похоже, сегодня человечество начало колонизировать космос, - гордо сообщил Максим Юрьевич.
- Человечество ли? – засомневался Денис Петрович.
- Почему нет, мы их создали, отправили обживать новую планету. Знаешь, можно сказать даже, что мы создали на ней жизнь, пусть и не преднамеренно, а просто потому, что здесь нам оказалось тесно.
- Первый шаг вперед значит? А они, возможно, потом создадут еще какую-нибудь новую форму жизни и заселят еще одну планету, будет следующий шаг вперед, а потом еще и еще один.
- Знаешь, что мне сейчас хочется?
- Что?
- Оглянуться и посмотреть, нет ли у нас за спиной этих шагов.