Дато
1
Пара возовых лошадей угрюмо тянула крупную бортовую телегу. Лицо возничего скрывал глубокий капюшон. Из тени, обволакивающей лицо, на пустошь смотрели два внимательных зелёных глаза.
Вереск широко разросся лилово-розовым кустарниковым морем по обе стороны дороги.
– Эй, на помощь! – раздался голос. – Там падальщик!
Возничий обернулся. Слева возник мальчишка. Драная одежда, перепачканное лицо. Мальчишка хромал через кустарник точно к телеге.
Возничий поторопил лошадей, не спуская взгляда с мальчишки, а тот прибавил ходу: хромота прошла сама собой, стоило телеге ускориться.
– Стой! Помоги! За мной падальщик увязался!
Возничий чуть отодвинул борт робы, в руке его возник самодельный гвоздомёт с небольшим воздушным баллоном. Подкрученный клапан чуть свистнул, дуло направилось точно в сторону мальчишки.
– Мне нужна помощь… – Мальчишка замер, не веря глазам. Разве мог кто-то ещё носить подобное орудие. Почему саранча ещё не сожрала этого человека. – Там падальщик… – Сказал мальчишка вслед удаляющейся телеге.
Проехав ещё немного, возничий оглянулся. У дроги уже стояло четверо, включая мальчишку. В руках орудия первобытных охотников: заточенные палки и дубины. Внезапно один из них положил копье, достал из сумки камень, сунул его в узкую ленту ткани и завертел над головой.
Возничий, обернувшись сильнее, упёрся гвоздомётом в левое плечо и прицелился.
– Ну же, – тихо сказал возничий, – не делай глупостей.
Мальчишка что-то сказал, указав в сторону телеги. Человек, что раскручивал пращу, опустил руку.
– Кто это был? – спросили мальчишку, когда телега скрылась за холмом.
– Не знаю. Но говорю вам, у него было оружие. Настоящее…
Телега двигалась дальше. Возничий прислушался к стуку сердца. Сделал несколько спокойных вдохов, чтобы усмирить разволновавшийся внутренний мотор. Лошади шевелили ушами и мотали мордами, отмахиваясь от степного гнуса. Где-то в высоте визгливо прокричал стервятник. Волнами гулял по вересковой щетине ветер.
Падальщик. Мальчишка сказал, что за ним увязался падальщик. И ведь кто-то поверил бы ему. Мир изменился настолько быстро и резко, что не все ещё пришли в себя. Новые правила казались настолько неясными, а почва под ногами настолько зыбкой, что людям оставалось лишь верить. Хотя бы во что-то. Этим и пользовались банды, подобные той, что попалась возничему. Какой-нибудь бедолага остановился бы и в миг лишился своего добра, а то и жизни.
Но не он.
Возничий огляделся по сторонам – никого. Он снял капюшон, гвоздомёт пристроил на прежнее место – за пояс, предварительно открутив клапан. Оружие примирительно пшикнуло и снова прижалось к пояснице, подарив внутреннее спокойствие хозяину.
Да что эти разбойники знают о падальщиках? Возничий обернулся на кузов телеги и чуть приподнял сукно. Заваленная сеном в кузове покоилась одна из этих тварей. Один из первых падальщиков, которого удалось схватить до полного разрушения. Прежде чем заполучить этот экземпляр, подмастерья угробили с десяток подобных тварей. Каждая стоила им нескольких убитых и раненных товарищей.
Возничий провёл пальцами по бугристому шраму, что тянулся от шеи к затылку. Он мог быть одним из тех, кого оставили в тот день в степи, недалеко от развалин нефтезавода. Остроконечная клешня-экстрактор падальщика чуть не снесла ему голову: считанные сантиметры – вот насколько он был близок к смерти. Повезло – нечего сказать, но удачи хватило не всем.
Наставник подмастерьев в том бою снял солнечную батарею, прикрывавшую спину падальщика, и извлёк ядро. И именно наставника всей тушей придавил обездвиженный гигант. Выжившие подмастерья кое-как сдвинули металлическую тушу, но слишком много костей было сломано. Изо рта его шла кровавая пена. Дышал он короткими рывками, и от каждого движения грудь неестественно вваливалась. Неизвестно, как он продержался до ночи. Крепкий мужик – настоящий наставник.
А на следующий день Мастера призвали к себе Дато и сообщили, что именно он станет новым наставником своей группы. Он кое-как склонил голову в знак согласия и почтения: с раной на шее недавно разобрались, и швы сковывали каждое движение.
Дато никогда не стремился к этому, однако слово Мастеров – закон. Тем более он был одним из немногих, кто видел, как одолеть падальщика.
С тех прошло несколько месяцев. Мастера заполучили ещё несколько образцов, а затем охота прекратилась. Никаких больше рейдов, никаких засад. Что творилось в глубине гор, Дато не знал – то дело Мастеров. Он совершал небольшие вылазки в пустошь, чтобы отследить миграцию дронов саранчи, что активизировались после успешной охоты на падальщиков.
И вот несколько дней назад его призвали опять. Он спустился в недра горной шахты. Каменные коридоры освещали факелы. Его вел слепой послушник: только такие допускались в подземные комнаты Мастеров. В какой-то момент послушник замер и протянул Дато кусок ткани.
– Повяжи вокруг головы.
Дато так и сделал. Послушник взял его за руку и повел дальше. Свет факелов ещё какое-то время сочился через ткань, затем и он пропал, и они двинулись в полной темноте.
– Можешь снять повязку. – Прозвучал голос одного из Мастеров, когда Дато ввели в залу.
Его ждали в просторной комнате, напоминающей перевёрнутую чашу. Стены покрывал материал, бросающий косые блики от плоского круга электрической лампы под потолком.
– Дато, мы выбрали тебя. – Заговорил Мастер Платон – по слухам, самый старый из Мастеров, успевший состариться ещё до Большой Катастрофы. – Ваши труды – тебя и твоих братьев подмастерьев – не прошли даром. Ваши жертвы, ваши смерти… Мы смогли приручить падальщика. Лишь одного из пойманных вами, но этот один – наша надежда. Этот один – наше возможное будущее.
Дато смиренно кивнул, не понимая ещё, о чём идёт речь.
– Будь так любезен… – Мастер Платон подозвал Дато жестом.
В дальнем конце комнаты был рычаг. Дато с усилием потянул вниз, и одна из пластин на стене двинулась в сторону. В открывшейся комнате его ждал падальщик.
Дато напряжённо замер. Ещё свежи были воспоминания о том дне, когда погиб наставник. Злость поползла вверх по позвоночнику. Он сжал кулаки. Конечно, Дато знал, что Мастерам нужен падальщик. Не знал только, на кой чёрт. Он надеялся, что Мастера извлекут из падальщика нужные технологии, как это делал сам падальщик клешнёй-экстрактором. Но вот он перед Дато, практически в первозданном виде.
Металлическая тварь стояла в полный рост – почти четыре метра в высоту. В стороне лежал круглый щит солнечной батареи, ранее прикрывавший спину падальщика.
– Благодаря вам мы узнали многое. Этого может быть достаточно, чтобы попытаться изменить… – Платон приподнял глаза, задумавшись, – баланс сил. Осмотри же внимательно плод своих трудов.
Мастер обвел роботизированного гиганта рукой.
– Смелее! Он больше не причинит нам вреда.
Дато подошёл ближе. Падальщики, хоть и отличались друг от друга в мелких деталях, в общем напоминали людей. Только огромных, с руками и ногами, точно дубовые стволы, и коротким шарообразным телом. Трубки и коленчатые механизмы торчали в местах, соответствующих человеческим суставам. На месте головы – небольшое прямоугольное возвышение с единственным крохотным глазом объектива и десятком точек – лазерных щупов – вокруг. Плечи, спина и живот укреплены пластами металла толщиной в несколько сантиметров. Остальное тело покрывали черепично расположенные чешуйки из неизвестного сплава. Издалека падальщики казались ладно сделанными, но, приблизившись, легко было обнаружить дефекты: сколы, трещины, неровно прилаженные края. Но это не лишало их смертоносности, заключённой в конечности экстракторе. Благодаря этому устройству они напоминали раков-отшельников или крабов, с одной аномально большой клешней.
– А где экстрактор? – От удивления Дато сделал шаг назад. Обе конечности падальщика напоминали человеческие. Помимо этого, тело гиганта было крупнее обычного. На животе добавился новый выпуклый сегмент, будто перед Дато стоял беременная машина.
– Верное замечание, Дато. Его нет. Но это не самое важно, самое важное здесь… Подними этот экран. – Платон указал на защитную панель в округлом животе машины. Дато сделал, как повелел Мастер, и тот продолжил. – Это отсек для ядра, как и было прежде, а теперь посмотри со спины.
– Второй отсек?
– Да, – кивнул Платон. – Для оператора.
Недоброе предчувствие пробежало по спине Дато. Управлять падальщиком изнутри? Это же билет в один конец! Он видел, что стало с той несчастной, которую они извлекли из пойманной машины. Человек, оказавшийся ядром падальщика, практически иссыхал, но при этом продолжал жить, несмотря на крайнее истощение. Женщина, которую они извлекли из схваченного падальщика, прожила вне машины не больше минуты.
– Вижу твоё смущение, Дато. – Платон положил руку на плечо наставника и чуть сжал. Сил у Мастера оказалось больше, чем ожидал Дато. – Но оператор и ядро – это разные вещи. Не буду удручать тебя нашим тезаурусом, а просто скажу, что оператор скорее всего сохранит рассудок. Конечно, выбраться самостоятельно не выйдет. Нужна будет помощь извне.
– Но ведь у падальщика нет оператора, – не понимая, сказал Дато.
– Теперь есть. Это существо, – Платон сказал это с теплотой в голосе, – собрано сразу из пяти падальщиков. Откуда, по-твоему, взялась вторая конечность? Мы смогли создать новый вид. Вид, что будет служить нам.
– Служить, ради чего? Зачем управлять падальщиком?
Дато представил сражение двух великанов. Ну, уничтожат они парочку машин, но это привлечёт внимание роя саранчи – на этом всё и закончится.
Однажды, только став подмастерьем, Дато побывал в другом горном убежище, где прятались другие Мастера. Они совершили ошибку, они были неосторожны в изыскания, они плохо замели следы – и за это поплатились. В узких горных коридорах лежали тела, испещрённые сотнями обожжённых дырок, а сверху их покрывали хлопья вышедших из строя дронов саранчи. Ничего технологичней палок и камней там не осталось.
– Зачем управлять падальщиком… – Повторил вслух Мастер Платон. – А зачем человек одомашнил лошадь и волка, Дато? Это существо поможет нам выжить.
– Как только мы сунемся в нём наружу, рой тут же обратит на это внимание. Может и не сразу, но обратит. И тогда они найдут это убежище – и конец. Я уже видел это когда…
– Да, да, – Платон как-то раздражённо поднял руку, – я помню про то убежище, где вы нашли одни лишь трупы. У нас будет иначе.
Платон замолчал, ещё раз осмотрел падальщика и с довольной улыбкой добавил:
– Мы не станем прятаться от роя. Ты, Дато, отправишься точно в его сердце.
2
Дато двигался до самой ночи, остановился на привал, когда вересковая пустошь превратилась в чёрное море под чёрным небом. Тяжёлую телегу он увёл с дороги, стреножил лошадей, а сам развёл небольшой костёр. Дато извлёк из походной сумки бумажную карту и сверился. Если выйти до рассвета, то к завтрашнему вечеру будет в монастыре.
Дато пошарил в сумке и извлёк письмо для настоятеля. Оно было зашифровано. Шифр был следующим:
«ПС 3:27-28
ИАК 1:6-7
ЕВР 1:14
РИМ 12:1
ПР 15:24»
На обратной стороне рисунок: спираль с рожками.
Вроде всё знакомые буквы и цифры, да только смысл послания, надёжно охранялся от посторонних глаз. Как заверили Мастера, ключ к шифру настоятель монастыря подберёт без проблем.
Дато убрал письмо и карту, прислушался к миру вокруг. Неподалёку жевали лошади, переговариваясь коротким фырканьем. За границей света костра трещали насекомые. Коротким пищанием обозначали свой полёт летучие мыши с дальних гор.
Немного отойдя от костра, Дато закинул голову. Звёзды рассыпались точками по карте вселенной, обозначая неведомые для человека пути. Млечный путь густой полосой тянулся от края до края. Кое-что Дато узнавал: созвездие Ориона, густое скопления Плеяд в созвездии Тельца, а вон та красная точка, кажется, Марс.
На небе обозначилась ещё одна красная точка. Она двигалась медленно, ритмично пульсируя, а вокруг неё изредка возникали алые всполохи. Рой саранчи пересекал небо, сгруппировавшись вокруг материнского дрона. Дато тут же отвернулся и побрел к телеге. Пока что он не сделал ничего, что могло бы привлечь внимание саранчи, и лучше бы ему и дальше оставаться вне их внимания.
Вернувшись к телеге, Дато расположился возле неё и задремал. Во сне ему привиделся мир до Большой Катастрофы. Он снова увидел родного брата, стоящего в узком переулке с автоматом на перевес. Увидел, как дроны саранчи разрывают его на кусочки.
Его разбудил какой-то звук. Топот копыт, как он понял, прийдя в себя за несколько секунд. Дато бросил взгляд на край света от костра. Возовые смотрели на него светящимися в темноте глазами, затем сами повернулись в сторону звука. Кони Дато настороженно заржали. Кто-то приближался к стоянке.
Это мог быть кто угодно: от фанатиков новых мессий до синтетиков – безумных гибридов живых существ и машин, от племенных кочевников до разбойников. Дроны саранчи игнорировали вооруженные копьями, дубинами и пращами отряды головорезов. Технологии каменного века – вот то, что осталось доступно обычному человеку. Мастера, подмастерья и те, кто жили в горных лабиринтах, находились под постоянной угрозой истребления. Но был ещё один род людей, на которых законы разумных машин не действовали. Те, что называли Большую Катастрофу – Очищением. Те, для кого новый мировой порядок стал праздником.
На дороге появилась троица всадников. Разгоряченных коней они оставили за пределами света костра, а сами пешком подошли к телеге. Желто-коричневый камуфляж, старые армейские берцы, бело-зелёные куфии повязаны вокруг шеи. Приборы ночного видения смотрят окулярами в небо, будто следят за звёздами. Тело закрыто чем-то на подобие кирас из черепичных чешуек, похожих на корпус падальщика. На поясе у каждого по изогнутому кинжалу. В руках обнажённые шашки.
– Ас-салам алейкум, – сказал ближайший к Дато мюрид.
– И вам мир. – Дато чуть сжался от неожиданной встречи. Мюриды Шейха Али не забредали в пустошь. Их мир там, за Морем Саранчи. На месте разрушенных падальщиками и саранчой городов они выстраивали собственный Халифат. Что они здесь забыли?
Дато присмотрелся к приборам на головах мюридов. Машины явно не возражали против технологий – в определённых руках.
– Куда двигаешься? – сурово спросил ближайший к Дато мюрид. Борода его была с проседью. Под правым глазом круглый шрам, будто от большой сигареты – такой оставляют невзорвавшийся дрон саранчи.
Неужели этот мужик пережил попадание дрона в голову? Крепкий, должно быть, сукин сын.
– На юг, – неопределённо ответил Дато.
– Хм… – угрюмо буркнул мюрид. – На юге наша земля.
– Я и не пойду на ваши земли.
– А если уже на них?
Дато прищурился, ещё раз оглядел мюридов. Все трое напряжены. Крепко держат рукоятки шашек. Не спускают с него глаз.
– Так что вам нужно? – Дато упёрся руками в бока, отодвинув борта робы. Жест вызывающий, зато рука расположилась близко к гвоздомёту, не выдавая самого оружия, скрытого складкой материи.
– Ахлю Китаб? Насара? Ты христианин? – не обращая внимания на вопросы Дато, спросил главный мюрид.
Дато сдержано кивнул. Как любой подмастерье, он кормился за счёт пустошей, где снуют облака саранчи. Дато знал наизусть один псалом, и то не по причине глубокой веры.
– Так что тебе здесь нужно? – продолжал главный мюрид. – Куда едешь?
– В монастырь, – честно сказал Дато. – Везу сено. В горах его, знаете ли, не найти.
Один из мюридов не сводил глаз со шрама на шее Дато, молча он что-то вертел в своей голове. Воины халифата обожали обезглавливать врагов, коими считали всех, кроме людей писания, хотя и последних иногда казнили забавы или устрашения ради. Так неужели этот человек сбежал от братьев, сбежал из-под сабли палача?
Третий мюрид бросил короткий взгляд на телегу, затем на возовых, чьи силуэты проступали на фоне ночи, а после что-то сказал на арабском мюриду, говорившему с Дато.
– Сено, говоришь?
– Сено.
– Неужели для сена нужны такие кони? – говоривший кивнул в сторону темноты, не удосужившись перепроверить слова своего товарища.
– А что с ними не так?
– С сеном и один бы такой справился. А у тебя их два.
Дато чуть наклонил голову, готовясь к неизбежному. Встреча с мюридами Шейха Али не сулила ничего хорошего. Насколько далеко улетела стая саранчи – вот, что его волновало. Ему придётся пустить в ход гвоздомёт. Если дроны заметят это устройство – ему конец. А вот мюридам всё равно. Приборы на их головах, кричали об их особом статусе в глазах машин.
Главный мюрид издал звук: даже не слово, а какой-то слог, команда, – и другой мюрид, что стоял ближе к телеге двинулся к кузову.
– Маловато сена для таких коней… – ухмыляясь, сказал мюрид.
Сердце Дато колотилось, как в тот день, когда на развалинах нефтезавода он столкнулся с тем самым падальщиком.
Вдох, выдох.
Гвоздомёт выпрыгнул из-за борта робы. Воздушный клапан свистнул, и на конце шипящего звука, возник новый – вылетел первый гвоздь. Он вошёл точно в шею главного мюрида. Тот отшатнулся. Чёрные брови нахмурились, будто он рассердился. Мюрид потянулся к ране, поглядел на кровавые капли на кончиках пальцев. Раскрыл рот, но звук получился искажённый: воздух выходил через дырку в горле. Он поднял руку с шашкой, но тут же опустил, когда второй гвоздь вонзился точно в глаз.
Всего несколько секунд и главный мюрид упал на землю. Его товарищи в ступоре смотрели на лежащего. Они прибыли оттуда, где один их вид внушал страх и ужас. Они избраны машинами для распространения слова Бога. С ними так нельзя!
Не ожидали, сукины дети? Дато направил ствол на второго мюрида. Оружие строптиво пшикнуло. Глухой удар и во лбу под краем тёмных волос – точно над глазом мюрида – возникла чёрная точка. Кровь потекла на глаз. В холодную траву упало второе тело.
Оцепенение спало с третьего мюрида. Он прокричал что-то на арабском и побежал на Дато, занеся шашку над головой. Дато направил ствол на нападающего, нажал на спусковой крючок, но звука не последовало: давление упало ниже уровня, необходимого для выстрела.
Времени на подкрутку клапана не было. Дато бросил оружие в сторону. Чуть пригнулся, расставив руки в стороны. Откуда-то с неба серебряной молнией на него полетела шашка. Шаг назад – лезвие пронеслось точно посередине груди, разрезав робу. Не давая мюриду времени для манёвра, Дато набросился на противника, обхватив за руки, точно обнял старинного приятеля, которого был рад видеть. Рад до смерти.
Мюрид яростно задёргался, но Дато не отпускал. Он сжимал со всех сил, сжимал так, пока не зажгло в груди.
Воин халифата вытаращил от изумления глаза. Не могло у простого мужика быть столько сил. С каждой секундой давление нарастало. Вот уже рука мюрида разжалась, и ногайка упала на землю, но Дато всё не останавливался. Захрустели плечевые кости и рёбра. Мюрид зарычал, затем завыл. Секунда – тело его выгнулось назад. Сухой берёзой хрустнул позвоночник. И стоны прекратились.
Дато тяжело дышал. Попытался разжать руки, но ничего не вышло. Ещё усилие, ещё и ещё – и только тогда в его спине щёлкнул механизм. Громкий треск в области плеч и руки его растянулись в стороны, точно на распятье. На землю упал третий мюрид.
Как цирковой артист, завершивший смертельный – для других – номер, Дато стоял перед тремя бездыханными телами, расставив руки. Металлические стержни примитивнейшего экзоскелета, что прятался под робой, ещё не ослабли. Наконец, механизм тихо зажужжал, и руки опустились вниз. Дато помахал ими, точно плетьми. Согнул в локтях, поднял над головой, разминая.
Когда кровь вернулась к кончику каждого пальца, Дато оттащил тела мюридов подальше в поле. Возовые лошади спокойно следили за работой хозяина, пережёвывая траву. Один из приборов ночного видения Дато припрятал среди сена, остальное оставил при покойниках. Выброшенный во время боя гвоздомёт вернулся на прежнее место.
Кони мюридов стояли в стороне, глядя потеряно на единственного человека.
– И что мне с вами делать? – ласково сказал Дато.
Он подошёл к коням и погладил ближнего жеребца по мощной шее. Лошади, костёр, поле, вездесущая ночь – что-то в этом завораживало. Простота первобытного мира, воцарившаяся после Большой Катастрофы, обезоруживала своей искренностью. Новое Тёмное Время казалось бесхитростным до ожесточения. И если бы не падальщики, саранча и Бог знает какие ещё машины, что повелевали теперь миром, можно было решить, что человечество просто начало всё заново.
Правда кое у кого было преимущество.
Один из Мастеров, во время собрания, на котором Дато удалось побывать, выдвинул теорию успешности Халифата.
– Суфийские мистики вкупе с фундаменталистами, – с их параноидальным желанием жить так, как жили в седьмом веке не территории Аравии, – вот рецепт успешной ассимиляции с машинами. Им – машинам – нужно то же самое, что и Шейху Али вместе с его мюридами. Забвение, консервация развития технологий и кастрация научного прогресса. Им нужна тотальная кома человеческого racio, во славу Бога. Почему вы думаете, машина не тронет человека, застрявшего в молитве, будь он даже обвешан самым современным оружием? Потому что в этом нет racio. Потому и нет парадокса в том, что мюриды Шейха Али имеют доступ к технологиям: они используют их во вред прогрессу. Если бы у них был девиз, то он был бы: «Технологии ради забвения!»
Дато посмотрел сторону, где он оставил мёртвую троицу. Затем вновь поднял голову к небу. Звёзды немного поменяли положение. Однако он всё-также видел Ориона с его луком, рогатого Тельца и красную точку Марса. Или Марс – вот этот огонёк рядом? Одна из двух красных точек чуть сместилась, будто оторвалась от небосвода. Красные всполохи окружили объект зловещей аурой. С каждой секундой движущаяся точка становилась всё больше, и шла она точно к месту недавнего боя.
Саранча…
3
Дато достал из походной сумки устройство, собранное Мастерами. Не было возможности проверить его раньше, но вот и случай. Устройство представляло собой фальшфейер в пусковое устройство, с механизмом обратного отсчёта, напоминающим кухонный таймер.
Крутанув шестерёнку, Дато занёс руку, чтобы бросить устройство в сторону, но передумал. Он пристроил его к седлу одного из коней, затем крепко приложил того по крупу. Конь заржал, чуть оторвал передние копыта от земли, затем, сердито фыркнув, начал бег в ночную пустошь.
Дато же бросился к возовым и в спешке стал запрягать обратно в телегу.
– Ну давай, давай… – Дато торопился как мог. Работал руками и оглядывался на приближающийся рой. Кровавый глаз материнского дрона зловеще увеличивался. Послышался шум сотен железных крыльев.
Тут к небу поднялся столб огня и дыма. Испуганно заржали кони, и ещё один ржал где-то вдалеке.
– Прости, приятель… – Дато запрыгнул в козлы и тронулся дальше. Он бросил ещё один взгляд назад. Материнской дрон направился к источнику света, а следом за ним, переливаясь красными всполохами, двинулся и рой.
Примерно через десять секунд Дато услышал несколько взрывов. Даже не взрывы, а хлопки, как от петард из далёкого детства.
Обернувшись, он увидел, как возле земли снуют, будто обезумевшие светлячки, дроны саранчи, а в паре метров над ними завис материнский дрон. Где-то там погиб конь мюридов.
Дато поторопил коней, а сам следил за происходящим позади. Погас сигнальный огонь. Видимо, дроны разодрали устройство в клочья. Огненный глаз материнского дрона подскочил в небо. И двинулся за Дато.
Он накинул капюшон. Сделал глубокий вдох и заговорил:
– Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени – не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.
Он проговорил заученный текст лишь раз, когда вокруг поднялся шум железных тварей. Дроны окружили телегу. Но они не мешали пути, не нападали. Какое-то время они ждали команды материнского дрона, что, Дато будто чуял его теменем, висел в этот момент где-то наверху. Сотня глаз и сотня ушей в тот момент следила за ним, слушала…
– Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться…
Дато повторил текст во второй раз. Он смотрел в одну точку – где-то на границе чуть светлеющего горизонта. А дроны не отпускали. Кружили вокруг. Иногда пролетали так близко, что задевали капюшон. Парочка залетела в рукава робы, потолкалась там, точно мухи в банке, и вылетела наружу.
– Господь – Пастырь мой…
Третий, четвёртый, пятый… Дато твердил текст столько раз, что слова потеряли какой-либо смысл. Ему не удалось войти в транс, но в какой-то момент чувство нереальности мира вокруг накрыло с головой. И дронам этого хватило. Когда сознание Дато вновь укрепилось в окружающем мире, он услышал, как отступает хор железных крыльев.
Ещё какое-то время он двигался прямо, лишь когда единственным звуком вокруг стал скрип телеги и мерное сопение коней, Дато обернулся. На небе ему попалась лишь одна красная точка – это был Марс.
Жалко коня. По сути, жертва эта была никому не нужна. Саранча так и так погналась за Дато, так за что пострадало животное? Хотя, успокаивал он себя, может, не выиграй он хоть немного времени, не сумел бы взять себя в руки и прочитать текст.
Дато всё не решался назвать это молитвой, ведь по сути он ничего не вкладывал в произношение слов. Текст этот он выучил скорее из-за его красоты. К тому же именно эти слова спасли одного из Мастеров – Хоруса. Единственного Мастера, что был удостоен этого звания не за технические знания, а за богословские. Именно он спасся от дронов, впав в полуэкстатическое забытье за чтением молитвы. Именно он обучил подмастерьев спасительным молитвам. Хорус предпринял несколько попыток объяснить феномен, однако свой труд он так и не завершил, а спустя пару месяцев и вовсе ушёл из горной обители Мастеров и поселился в старом монастыре. Машинам не было дела до старика аскета, решившего возродить традицию исихазма на развалинах мира. А вот Мастерам Хорус был нужен. К нему и держал путь Дато.
До старых монастырских стен у подножья широкого горного хребта Дато добрался к следующему вечеру. В пути ему попалась лишь стая собак, что с любопытством бежала за ним несколько километров.
Первый человек – бородатый мужчина с лысой головой, в грязном монашеском одеянии – попался ему уже у ворот монастыря, а точнее – у арки, оставшейся на месте давно сгнивших ставней.
– Я к Хорусу.
Мужик осмотрел Дато, поглядел с подозрением на телегу.
– А там что? – спросил страж, указав на кузов.
– Скажу Хорусу. Позови его.
Мужик не собирался никого звать. Он смотрел на Дато пристально, точно старался узнать в нём кого-то.
– Скажи, что я от Мастеров.
Последнее прозвучало как пароль. Мужик широко раскрыл глаза. Проморгался, будто от песка, и потопал внутрь.
Дато спрыгнул на землю и прошёл через арку.
Внутренний двор монастыря зарос травой. Несколько мёртвых ив, наполовину утопленные в землю остатки грузового автомобиля, через которые, будто через рёбра скелета, росла зелень. Полуразрушенная кирпичная постройка, рядом ещё одна, – из необработанного горного камня, промазанного чем-то клейким, – совсем свежая. За всем этим возвышался монастырь. Он почти сливался с горой позади, и, казалось, сам был вытесан из единого камня. Главное здание монастыря представляло вписанный в квадрат крест с полукруглыми апсидами на концах. Тёмные синевато-серые стены во вьющихся виноградными лозами трещинах, чёрные узкие окна напоминали змеиные зрачки.
За осмотром монастыря, Дато не обратил внимание, как вдоль стены к нему двинулись две фигуры.
– Правда от Мастеров? – Спросил голубоглазый старик. Всё в нём выдавало возраст: сутулость, легкая дрожь в руках, морщины, лучами секущие, лицо. Но только не глаза. Волнами в них сверкало море жизни.
– Хорус, – Дато искренне улыбнулся, – я Дато, помнишь меня?
– А-а-а, – старик растянул узкие губы в улыбке, – подмастерье!
– Теперь наставник.
– Поздравляю, Дато. И скорблю. Стало быть, прежний наставник нас оставил.
Хорус перекрестился и что-то прошептал под нос.
– Его жертва не напрасна, но… Об этом можно потом. Вот.
Дато протянул Хорусу листок. К этому моменту двор заполнился десятком подростков. Дато приметил среди них двух рыжих близнецов.
– Ага. Этот софист Платон решил поиграть в шпиона? Ну что же, давайте посмотрим. Степан, – обратился Хорус к стражу пустых ворот, – проводи Дато в комнаты. Пусть отдохнёт с пути. И телегу закатите во двор. Я приду к тебе, – Хорус снова улыбнулся Дато, – когда разгадаю загадку.
– Хорус! – Оживлённо позвал Дато. – По пути сюда я встретил стаю саранчи. Твои слова спасли меня.
Хорус смущённо улыбнулся.
– Господь – Пастырь мой, – начал Дато.
– Ах, – рассмеялся Хорус, – это не мои слова. Это слова царя Давида.
Дато проводили в пустую келью. Там он снял робу, раскрутил фиксаторы примитивного экзоскелета, удовлетворительно хмыкнул, оглядев конструкцию. Гвоздомёт он спрятал под подушку, набитую сеном. Через пару минут ему принесли тёплую кашу из смеси бобов и перетёртых злаков. Оставшись в одиночестве, он задумался, пережёвывая теплую и пресную гущи.
Часть плана была ему известна. Дато должен добраться до одного из очагов саранчи. Не той крохотной стаи, что во множестве пересекают небо пустошей, а до одного из скоплений, формирующего Море Саранчи, что как раз расположено за горами, примыкающими к монастырю.
Чтобы добраться, ему понадобится обновлённый падальщик. Дато займёт в нем место оператора. И пусть Платон и не сказал напрямую, что нужно от Хоруса, но бывший подмастерье догадался. Ядро падальщика займёт кто-то из аскетов Хоруса. Может, он сам? Такое ядро сделает железного Франкенштейна невидимым для других машин. Самозамкнутое молитвой сознание – идеальный щит. Так Дато проберётся к Морю. Найдёт некий очаг: гигантского материнского дрона или какую-то сборочную станцию? В общем, найдёт что-то, откуда должен будет забрать технологию с помощью клешни экстрактора. Обновлённый падальщик был её лишён, однако мастера собрали из неё отдельное орудие, наподобие посоха с клешней на конце. Добытую из Моря технологию Дато должен принести в убежище.
Возможно, Мастера поймут, как отключить дронов и падальщиков. Или нет. Тогда они придумают новый план, безумнее и рискованнее этого.
В тот день к Дато никто не пришёл. Перепрятав гвоздомёт под кровать, Дато развалился и уснул до самого утра. Не разбудили его голоса монастырских мальчишек, что с интересом разглядывали его через приоткрытую дверь. Ржание возовых коней, перегоняемых подальше от ворот, тоже осталось за границей слуха.
Когда он проснулся, Хорус стоял в его келье. Старик с беспокойством смотрел во двор через узкое окно.
– Хорус?
Старик медленно обернулся и протянул Дато листок с текстом:
«Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его
Тот кто просит с верою, ни мало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа
Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?
Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего.
Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу»
– Мне всё это не нравится, – угрюмо сказал Хорус, – но я обещал Мастерам. Обещал перед уходом, что если им нужна будет помощь… если они будут уверены…
Дато молча сел.
– С тобой отправится один из моих воспитанников. Его зовут Марк. Запомни его имя, Дато. Марк – твой ангел хранитель.
Дато сдержанно кивнул.
– Пошли, – Хорус позвал Дато жестом.
Оказавшись во дворе, Дато опешил. Каким-то образом падальщика удалось поднять. Одна из секций – та, что находилась в животе твари – была закрыта. Значит, Марк уже на месте, решил Дато. Подле великана лежал посох-экстрактор.
– Пойдёшь вдоль гор, на север. Через пару километров выйдешь на тропу, что поведёт в ущелье. Там ты найдёшь мобильную станцию.
Так вот, что это был за рисунок! Дато слышал историю о Мастере из другого убежища, что соорудил передвижное укрытие, напоминающее улитку. Гусеничная основа от какого-то вездехода, бокс в форме приплюснутой с боков полусферы и вышка с ретрансляторами на носу машины. С помощью создаваемых помех, станции удалось покинуть убежище и скрыться в горах, однако саранча наведалась в убежище, откуда эта станция выехала. Дато вновь вспомнил трупы, усыпанные дронами.
– Я думал, эта штуковина уехала за Море, – сказал Дато, прийдя в себя.
– Так и было. А затем вернулась. Только без человека. Видимо, с ним что-то случилось по ту сторону, а он смог каким-то образом направить её обратно. Мы там ничего не трогали. Насколько мне известно саранча и падальщики – тоже. Технологии должны быть на месте.
Дато кивнул. Говорить больше нечего. Он опустил ноги в пространство оператора, нашёл руками шлем с проводами и зафиксировал на голове. Прежде чем разместиться в тесной кабине оператора, посмотрел на небо.
За ним закрыли защитную панель, а на спину взгромоздилась усилием десятка рук солнечная батарея – щит. Когда последняя встала на место, дрожь пробежала по голове Дато. Что-то произошло. Он был первым человеком, который попал в тело падальщика осознанно, а не был пожран голодающей машиной. Мастера лишь предполагали, что его ждёт, но ничего не знали наверняка.
Тут по телу прошлась густая волна. Будто бы все чувство обострились разом, родив при этом новое, доселе неощутимое, с трудом выразимое. Казалось, что тело раздули до невероятных размером. Дато ещё не мог понять, открыты ли его глаза или нет. Он не ощущал собственных движений. Хотя, нет. Вот руки чуть пошевелились, затем ноги. Невероятное тяжелые конечности едва двигались.
Наконец появилось изображение. Дато казалось, что он взлетает. Земля перед ним стала отдаляться, а затем он увидел и монастырь, и горный массив позади. Дато обернулся. Как-то очень медленно и всем телом. Шея не двигалась вообще.
Дато выставил руки – не свои, а две тяжеленные металлические конечности. Затем обернулся, посмотрел на людей вокруг, что пятились от него.
– Голиаф… – тихо сказал Хорус.
На лицах окружающих Дато видел опасение, страх, интерес. Мальчишка – один из рыжих близнецов – медленно приблизился к падальщику. Протянул руку и осторожно коснулся живота металлического корпуса. Внезапно Дато ощутил тепло, но оно принадлежало не ему. Где-то на краю сознания он ощущал нечто схожее с волнами тропического моря, нечто убаюкивающее, какое-то первородное спокойствие. Где-то в глубине этого моря находился Марк, а может, он и был всем этим морем.
Вдруг удар. Ещё один и ещё. Дато не ощутил никакой боли. Он не мог быстро перемещаться между чувствами, а потому пару мгновений он настраивался на зрение. Когда явился внешний мир, Дато увидел, как от него оттаскивают рыжего мальчишку. Тот вырывался и плакал.
К корпусу падальщика подошёл Хорус, а за ним ещё трое мужчин, что несли посох-экстрактор. Старик приложил руку к колену машины.
– С Богом…
4
Дато не сразу привык к новому телу. Первые сто метров он преодолел за десять минут, зато дальше всё пошло как по маслу. Падальщик в общем-то никогда не был быстрым, однако Дато удалось выжать максимум из металлических ног.
За следующие двадцать минут он сумел добраться до указанной Хорусом тропы. Свернул в ущелье, где после получаса поисков, нашёл наконец ту самую улитку. Машина уткнулась носом в небольшой разлом породы. Башня, увешанная гроздями приборов, криво смотрела назад. Корпус же был почти цел, если не считать нескольких вмятин. Люк обнаружился с другой стороны.
Дато подумал, что можно выбраться из падальщика, однако тут же осознал, что ничего не получится. Он больше не ощущал себя человеком внутри машины, он и был машиной. Как же можно выйти из собственного тела? Тогда Дато отложил посох-экстрактор, одной рукой взялся за гусеничное основание улитки, другой – за корпус. И осторожно, насколько мог, потянул в разные стороны. Он не ощущал собственной силы, однако старался делать это медленно, чтобы не повредить внутренности мобильной станции.
С треском и скрежетом корпус отделился от основания. Дато перевернул полусферу и положил рядом. Перед ним развернулись органы машины. Куча разноцветных проводов, несколько панелей, покрытых сыпью кнопок и рычагов, пара мутных от грязи и пыли экранов. Два крупных, скорее всего топливных, бака с торчащими будто хоботы шлангами.
Глядя на хаос техноутробы, Дато не знал, за что браться. В любом случае, ему был нужен посох экстрактор. Стоило Дато взять устройство, как в его мозгу – или мозге машины – что-то зашевелилось. Инстинктивно, полубессознательным действием Дато направил экстрактор точно к одной из панелей. Посох завибрировал. Из конца клешни показался пучок дёргающихся проводов, будто колония червей. Они оплели панель и, раздвигая пластик, устремились вглубь. Из другого конца экстрактора, за который Дато держался рукой, также поползли синтетические сосуды. Они прошли под защитным слоем метала на руке и вплелись в провода падальщика.
Дато будто ударило током. Информация, извлечённая из улитки, разлилась по мозгу, словно сжатый до размера одной секунды сон, что на самом деле длился ни одну ночь. Дато увидел Море Саранчи будто бы сверху, в виде карты. Увидел водовороты и завихрения из дронов, Море формирующие. Одно из завихрений находилось недалеко, по другую сторону ущелья. Он ясно увидел, что формировало центр воронки.
Через несколько часов Дато – или скорее падальщик Дато под присмотром ангела-хранителя Марка – оказался на той стороне ущелья. Перед глазами сенсорами развернулось широкое плато. Небольшие группы дронов саранчи пролетали мимо уже на подходах к выходу из ущелья, однако такого их числа как в небе над плато Дато никогда не видел.
Тысячи тысяч – и этого мало. Легион!
Небо едва виднелось через волнообразное роящееся тело гиперстаи. Основная масса дронов обитала в высоте, но в одном месте – в паре сотен метров от выхода из ущелья – широкий и чёрный канат из крохотных металлических тел опускался к земле.
Недолго думая, Дато двинулся точно к основанию воронки. Дроны не реагировали на его присутствие, ведомые сигналами из центра, они то плавно пересекали небо, то вспыхивали резкими манёврами, меняя слои занимаемого пространства.
Приближаясь к основанию воронки, Дато попалось несколько человеческих останков: отбеленные ветром кости соседствовали с ещё узнаваемыми, хоть и сильно разложившимися телами, неподалеку лежали лохмотья одежд – белые одеяния дервишей халифата. Никаких следов взорвавшихся дронов, никаких следов повреждений на телах. Лишь следы синтеза с машинами. На разлагающихся телах, точно инфекционные бляшки, виднелись участки электроники.
Чем ближе Дато подходил к воронке, тем отчётливее проступала фигура позади кружащихся дронов. Человеческая тень медленно кружилась вокруг своей оси, то прикладывая кисти к плечам, то разводя руки, словно антенны, вверх и в стороны. И дроны повиновались этому движению. Гиперстая жила танцем человека, заключённого в сердце воронки.
Подойдя вплотную, Дато протянул руку, и дроны, точно вода, огибающая камень в реке, двинулись в обход, образуя небольшие завихрения. Тогда Дато протянул внутрь посох-экстрактор. Снова провода поползли по руке, добавляя нечто к сознанию Дато, будто расширяя его в новый предел. По ту сторону воронки провода достигли кружащего человека.
Дато увидел всё. Увидел всю жизнь Мастера, что был инженером на оборонном заводе. Увидел каждый его день после Большой Катастрофы. Увидел, как тот собирал станцию-улитку, как двигался в ней к Морю Саранчи. Как собирал информацию о дронах и как он узнал об истреблении убежища. Увидел, как отчаявшийся Мастер принял решение слиться с разумом машин. На этом моменте сознание Мастера закончилось. То, что Дато ощутил дальше, было гибридом. Синтезированным разумом.
Дато стало страшно, от ощутимого холода машинной рациональности. Однако море спокойствия, что разливалось вокруг его сознания, благодаря ангелу-хранителю Марку, отвратило надвигающийся ужас.
Платон предупреждал, что, оказавшись в Море Саранчи, Дато придётся импровизировать. Возможно, посох-экстрактор извлечет информацию по управлению роем. Дато вернётся в убежище в горах, где Мастера попробуют извлечь из этого пользу. И к этому момент падальщик окончательно иссушит тело Марка.
Дато помедлил. Был ведь ещё один вариант.
5
Дато двигался к монастырю. Сознание его дробилось на тысячи мелких частиц. Будто бы ядро Я обрело собственные спутники на орбите ментального. Одинокий падальщик двигался по каменным землям, а за ним двигалось чёрное облако саранчи.
Находясь в нескольких километрах от места, Дато уже знал о группе всадников, что прибыла в монастырь. Мюриды шейха Али, должно быть, не смогли связаться с разведчиками и послали за теми группу побольше. А те добрались до монастыря, где пытались узнать хоть что-то о товарищах.
Одиночные дроны саранчи высланные вперёд передавали Дато и звук и картинку. Мюриды отвели в сторону нескольких мальчишек. У одного из низ был гвоздомёт Дато, у другого – рыжего – прибор ночного видения.
Воины шейха Али допытывались у мальчишек о том, откуда взялся прибор. Один из бородачей ударил по лицу мальчишку. Хорус кинулся к мальчику, но получил удар коленом в живот и рухнул на землю.
Дато ускорил шаг.
– Где ты взял это?! – Мюрид тряс устройством перед лицом мальчишки.
– Нашёл.
– Где нашёл? Где?! У кого это было?!
Хорус хотел вступиться, но его снова ударили ногой в живот. Мальчишка испуганно посмотрел на настоятеля. Мюрид перехватил этот взгляд. Обнажил шашку и подошёл к старику. Рывком за седые волосы он приподнял голову настоятеля и занёс оружие над головой.
– Где ты это взял? – повторил вопрос мюрид. По лезвию скользнул яркий лучик.
Мальчишка посмотрел на оглушённого болью старика, посмотрел на лезвие. Затем перевёл взгляд на небо, будто ища поддержки.
А небо над головой бурлило. Тёмные разводы, полосы, пятна, будто кто-то провёл по чистому холсту перепачканной углём рукой.
Потерявший терпение мюрид занёс оружие повыше и набрал воздуха для удара, но его остановил крик товарища. А точнее свист, завершившийся криком. Один из мюридов упал на землю, держась за плечо. Тот, что возомнил себя палачом, завертелся в поисках нападавшего, но все вокруг него смотрели наверх. Тогда и он поднял голову.
Небо почернело за считанные секунды. Над монастырём горело несколько алых звёзд, обозначавших группы материнских дронов.
– Ма ша Аллах... – сказал один из мюридов, и небо обрушилось на двор.
Люди падали, ползли в стороны, слышались крики и стоны. Некоторые дроны взрывались, довершая начатое собратьями. Вспышки, гром, плотоядное жужжание железных крыльев. Клочья земли летели в стороны. Мюриды закрывали головы руками, но дроны пробивали и руки, и черепа навылет.
Всё закончилось также быстро, как и началось. Обитатели монастыря остались невредимы, лишь напуганы.
Из незваных гостей выжил только мюрид, принявший роль палача. Он поднялся, потрясённо оглядел разбросанные тела товарищей, попытался найти глазами шашку и уже хотел броситься к найденному оружию, но ощутил короткий удар в спину. Затем ещё один и ещё. Дроны врезались в него, но не с целью пробить насквозь – слишком слабо они били. Мюрид понял, что они подталкивают его к выходу из ворот. Он поднял руки, будто сдаётся в плен, и, повинуясь толчками дронов, двинулся к выходу со двора.
– Я вернусь, Ма ша Аллах… – крикнул он назад, глядя через плечо на поднимающегося Хоруса. – Шейх Али вас не оставит…
Только он ступил за ворота, как в голову ему вцепилась рука падальщика. Мюрида оторвало от земли. Он закричал. Через миг его мотануло в сторону. Люди по ту сторону увидели, как с кирпичной стены упала крошка. Крик прекратился.
Монастырские замерли в ожидании того, что появится в воротах.
Дроны саранчи, что курсировали над двором взмыли повыше и тихо тронулись прочь.
– Вон, смотрите!
В воротах показался рыжий юноша. Он пробыл в падальщике не так долго, однако успел осунуться, будто похудел на десяток килограмм. Юноша сделал несколько шагов, держась за стену, а когда та кончилась, он оступился и упал на четвереньки. Люди, включая брата близнеца, бросились на помощь. Хорус же прошёл мимо и остановился в пустых воротах.
От монастыря удалялась чёрная туча саранчи, а под ней одиноким великаном двигался падальщик. Дроны пропускали единственный пучок света, что падал точно на солнечную батарею в спине машины.
– Нужно ему помочь, – громко сказал Хорус.
Люди отвлеклись от мальчишки.
Хорус сделал шаг за стены, и тут же в небе загорелось несколько красных точек. Часть облака отделилась и широкой дугой пролетела над головой настоятеля.
– Он не хочет помощи? – удивился Хорус.
– Там внутри, есть ещё один, – заговорил Рыжий мальчишка. – Старик, сросшийся с машиной. Теперь он в ядре. Дато тоже сольётся с машиной…
– Откуда ты это знаешь? – спросили его.
– Когда я был внутри, я видел его мысли. Мы были едины… Я, он и машина… Дато знает, что его не вытащить без помощи снаружи. Но он думает, если его достанут – саранча нападёт. И все погибнут.
– Так куда он идёт? – спросил Платон, глядя на удаляющееся чёрное облако.
– Пытается увести их подальше и уничтожить…
***
Дато шёл столько, сколько позволял разум. Контроль над машиной слабел, сознание расплывалось, периодически в него вплетались чужие мысли, чужие фразы, чужие команды.
Дато хотел уйти подальше от людей. Куда-нибудь глубоко в пустошь. По пути он старался столкнуть друг с другом как можно больше дронов, чтобы стая сожрала саму себя. Однако сознание машины было против и ощутимо ему мешало, делая движения вязкими и тяжёлыми. Тело падальщика будто только тогда обрело свой истинный вес. Команды до дронов доходили через раз, но Дато удалось-таки проредить стаю на треть.
– Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться, – заговорил он про себя, силясь дистанцироваться от разума машины.
Падальщик двигался всё тяжелее. Дато крутил молитву по кругу сколько мог. Но и этот рубеж был взят. Проговаривая её в последний раз, Дато уже не столько говорил, сколько следил за тем, как перед разумом двигаются строки:
– Set <Lord> = <my shepherd>;
– Set <lack> = 0;
– Find <green pastures> – Error!
SyntaxError: invalid syntax
– Find <quiet waters> – Error!
SyntaxError: invalid syntax
Break.
– Set <Lord> = <my shepherd>;
– Set <lack> = 0;
Break.
Remove consciousness operator <Дато>;
Clear <Дато>;
3…
2…
1…
Complete!
Падальщик замер, затем медленно повернулся вокруг своей оси, разведя руки вверх и в стороны, словно антенны. Дроны саранчи закружили воронку вокруг корпуса машины, образуя тело вихря. По небу разлетелась чёрная рябь. Машина двинулась в танце дервиша, ведомая гибридом сознания человека и машины. И не было в ней больше никого, кто отозвался бы на имя Дато.