Напечатай мне вечность
- Алекс, это что же? Ты опять? Ты опять взял мои альвеолы?
Она стояла возле настежь открытого холодильника, сканируя поверхности, и голос, удрученный все еще не прижившимися связками, песней трясогузки летел в сторону головы сына, упакованной в игровой шлем.
- Это же были мои подписные легкие!
Переминалась с ноги на ногу на изломанных дизайнерским выпадом каблуках, кончиками пальцем щупая опустошенные ячейки сетчатого слайда.
- Видишь, нет? – продолжает она, - Неужели так трудно было взять лед, Алекс?
Эй, ты меня слышишь, эй! – кладет руку на сыновье плечо, ощущая в нем мелкую электрическую вибрацию. – Ты что весь в мурашках опять?
- Ну мам, - раздается из-под шлема. – подожди, вечно ты своими руками все портишь.
Наконец он снимает с головы мощную игровую шапку, убирает запястьем мокрые от напряжения волосы со лба, дергая все время плечом. Затем смотрит на мать, одновременно с этим протягивая руку к расположенной в подлокотнике платформе. Непослушными пальцами нащупывает стакан с глухой крышкой, взбалтывает емкость и, сделав вдох, начинает тянуть воздушную жидкость через гибкую трубочку.
- Альв.. – произносит женщина, вытянув указательный палец правой руки вперед. – мои…
- Лед, мам, – Алекс мнет зубами податливый пластик, - все еще дороже. Ты опять забыла?
- Опять? – удивляется она.
- Ну да! Вода ушла вчера ближе к мантии, как в ванной вот сливалась раньше в отверстие, так же опять только в недра, – отставив напиток, он что-то быстро паяет микроинструментом внутри шапки. – и каждая капля теперь на вес… Как это говорится правильно, на вес золота?
- Золота, ага. Когда-то оно имело значение. Когда же это закончится…
- Наверное, когда криопушки что-то сотворят на полюсах. Все время же об этом вещают.
- Как твоя игра? – каблуком чешет икру левой ноги, всматриваясь в белую стену, напротив кресла сына.
- Сижу все на точках внимания. Пока не соберу все фигуры, до центра сети даже нет смысла пытаться.
- А зачем в центр?
- Ну, все туда рвутся, – Алекс прилаживает шлем на колено и всматривается в датчики. – К вечности.
Он поднимает глаза от микросхем, но смотрит куда-то вне пространства
- Мааам…
- Что, дорогой?
- У меня фаланги как-то не очень, смотри – он поднимает руку к ее глазам. – очень быстро вокруг суставов образуются кольца эти из кальция, и вот, почти не гнуться.
- А на левой?
- Да тоже, все в красных выпуклых ободках. Смотри. Пора, наверное, новые, да? А то это, как оно?
- Артроз, милый. Давай я запрограммирую сейчас принтер. На пятницу?
- Арт, че? Не, в пятницу мне нужна будет печень, пожалуй, у нас турнир, давай лучше на субботу.
Оставив сына в покое, она вернулась на кухню, где за время их разговора забытый холодильник успел раскапризничаться из-за открытой двери. Медленно и вязко потекли сверху вниз какие-то жидкости. Окрасили плитку.
- Ну вот опять! – вскрикнула она и, медленно усевшись на колени, будто собралась молиться, начала подбирать с пола плотные белковые жидкости.
С этими холодильниками вечно так. Неустойчивый к перепадам температуры хрупкий «Эпиметий» государство начало распределять среди населения в рамках программы по всеобщей криоризации еще в далеком 2050-м. Сегодня же эти модели нещадно устарели и использовались лишь для выращивания всяких мелочей в домашних условиях. Чаще это были волосы, ногти, частички кожи. А когда вживляемые легочные фильтры стали активно забиваться смолами после серии озоновых прорывов в 2078 государство вновь пошло навстречу своему народу и разрешило проводить всем жителям старше 35-ти ежемесячную замену альвеол. Материалы выращивались все в тех же «Эпиметиях», на обслуживание которых все так же активно выделялись денежные средства.
Алекс допил коктейль и уже почувствовал как тает его усталость, уходит привычная сонливость, и, что самое важное, по капле утекает из тела его бессмертие. Когда-нибудь, он в это отчаянно верил, мамины клетки станут тем самым шаром для боулинга, что разорвет в щепки (раскидает кегли) цепочки его хромосом и неизвестная миру мутация вырвется на волю. И вот тогда Алекс станет первым, кто доберется до современной зоны отчуждения – смерти. Ведь оттуда все еще доносится пресловутый сигнал «SOS», а значит Бог, как ни крути, висит на линии. Но никто не звонит, полвека никто не звонит, ему никто не звонит.
Все плывут по течению жизни, диктуемого самой Тефией. Корпорацией, что на сегодняшний день равна планете, которая в последнее время больше схожа с Марсом, чем с Землей. Нет постоянного источника воды, нет плодородности в почвах. Поэтому-то и люди продолжают жить, перевалил за вторую сотню лет. Если бы кто-то решил заняться построением возрастно-половой пирамиды, она больше походила бы на облако. Зависшее в пространстве без возможности «встать на ноги». Да и куда умирать. Все агрегатные состояния на планете задатчированы и находятся под строгим контролем. Мертвая органика – непозволительная роскошь даже для Тефийцев. Впрочем их реки текут за многоуровневыми заборами, и что там в них, какая бурлит жизнь…
«И если умереть, - продолжал думать Алекс, - по настоящему, без возможности восстановится, то я попаду на Уран. А оттуда в какой-то другой мир, ведь здесь никто не рождался на моей памяти. И если нет никакого другого мира я стану настоящим мессией. Первым родившимся человеком на Земле за последние 100 лет. Вот оно, бессмертие! Вот оно в чем! В рождении…
- Воу, воу, воу, парень, ну эту нельзя тебе.
- Отчего ж?
Алекс стоит возле стола раздачи и тянет руку к набору роллов с фугой. Руки покалывает, в виски стреляет. По телу пробегает струйками дрожь. Фуга. Способная вырвать из привычного алгоритма. Дать возможность перепрыгнуть с этажа на этаж, с ноты на ноту, переключится с голоса на голос, забыть себя, стереть события и обесточить эмоции, остановить передачу импульсов, отключить систему.
- У тебя нет доступа.
Нет доступа. Тогда он зажмуривается так, что жесткие ресницы впиваются в кожу. «Пожалуйста, пожалуйста, - твердит он, сжав зубы, - дай мне съесть это, дай же, дай, дай».
Но мастер только качает головой из стороны в сторону. Затем берет в руку светящуюся дорадо, берет крупный нож и начинает счищать чешую. Словно конфетти та летит целенаправленно только в одну сторону – в Алекса и облепливает его лицо. Тот пробует избавиться от рыбьей кожи, но только лишь раздирает себе щеки в кровь…
Воздух в комнате внезапно наэлектризовался как после грозы. Женщина взглянула на кресло. Что-то постороннее, незнакомое бросилось в глаза в ранее такой привычной позе сына.
- Алекс, - она подошла и подергала его за плечо.
Без реакции.
– Алекс! – она потрясла его.
– Да что же это… – и в конец схватилась за голову.
Его шлем расплавился по краям. Биопластмасса стекла на ключицы и пробравшись сквозь кожу, намоталась на кости словно канат. Накрыла собой его лопатки. Проникла в остеоны, остановив синтез крови.
Через несколько дней, сидя на деревянном стуле с прямой спинкой, подложив ладони рук под бедра она тихонечко слушала робота-инспектора. Тот уже второй час сверял хранящиеся в базе однотипных генов (сокращенного б.о.г) точки Алекса с предоставленной ею картой. В данных был какой-то изъян. Тождественные точки почему-то не сходились. Наслаиваясь друг на друга они в миг разлетались и раздваивались в разные голограммы.
- Чем, вы говорите, он занимался?
- Говорю же, - устало повторяла она - играл по большей части.
- А что это были за игры?
- Про Космос вроде… – уверенности в ее словах нет.
- В «Путешествие к центру Земли»?
- Как вы сказали? К Центру? Наверное, в нее. Он что-то говорил про центр…и про вечность.
- Хм… Интересно. Ну вот сами посмотрите, не сходятся. И так, и так пробую.
- Может алгоритмы?
- Да перестаньте, мы их обновляем еженедельно. Ну вот если так уж, без этих схождений? Тут всего-то пара точек. Делаем?
Она молча посмотрела на инспектора. Если бы не бегущая строка бейджа она бы и не знала, что:
«Нашей моделью GPRI2112 доволен каждый!
Поздравляем, данный робот признан лучшим миксологом уже на протяжении №%»!№»
Вдруг перед глазами женщины возник изжеванный химическими формулами кусок материи. Материи похожей на камень внешне, но легкой как гусиное перо.
- Попробуете, не бойтесь. – кивал робот. – Это просто, как пиццу. Ничего сложного.
- Холодная. – женщина неуверенно провела пальцами по шершавой поверхности.
Она все еще смотрит на лежащую на ладони матрицу.
- Все процессы сейчас стоят на стопе, но как только вы начнете разминать ее, поделитесь своей температурой, увидите, как она загорится и…
- И это будет снова мой Алекс?
- Конечно! Даже не сомневайтесь. В Б.О.Г. не совершают ошибок.