Имя автора будет опубликовано после подведения итогов конкурса.

Саблезубый

 

«Бойся своих желаний – они могут сбыться», – внушал престарелый Алекс Куин девятилетнему внуку и своему полному тёзке.

Алекса Младшего эта фраза всегда озадачивала. Почему он должен бояться, что сбудутся его мечты о вожделенной игрушке или книжке? О дипломе с отличием (когда стал старше)? Об открытиях и путешествиях? О признании его успехов в работе? Разве он желает чего-то плохого? Так почему нужно бояться исполнения своих желаний?

Сегодня он, наконец, понял, почему. Сегодня, когда с ночного неба сыпался пепел. Когда долина вокруг ещё стонала от затихающих подземных толчков. Когда у него на глазах догорали обломки лагеря, а среди сполохов пожара с криками метались перепуганные, ободранные люди: его друзья и коллеги, за которых он был в ответе. Когда он сам заглянул в глаза смерти.

Да, сегодня он понял, почему родители внушали ему бояться своих желаний. Потому что за их исполнение всегда приходится платить. Платить порой ужасно и не тебе одному.

А ведь начиналось всё так хорошо.

***

Тремя неделями ранее

– Алекс, долго там ещё? – спросил сзади недовольный голос.

– А ты, что торопишься на свидание? – вопросом на вопрос ответил Алекс и легонько стукнул по налобному фонарю, который совсем некстати начал мерцать и тускнеть.

«Бесполезная штука! Ведь заряжал его только вечером», – ругнулся он про себя, и будто в ответ на его негодование фонарь вновь стал светить ровно и ярко.

– Нет, – раздался раздражённый ответ, в котором Алекс без труда распознал нарастающий страх. – Просто меня тут всё достало! – рявкнул Джонатан, и его вскрик в замкнутом пространстве оказался оглушительным.

Алекс Куин поморщился и собирался отчитать приятеля, но сёстры его опередили.

– Это ты уже всех достал, Джонатан! – донёсся до Алекса приглушённый голос Джоан, младшей из двух его сестёр.

– Заткнись и ползи вперёд, пока я тебя не прибила. – подхватила Джекки. – С таким занудой как ты, только по пещерам и лазить.

Это уже был камень в огород старшего брата. Ещё до отправления Джоан с Джекки мягко, но настойчиво возражали против участия Джонатана в походе. Однако Алекс всё равно его взял: в такой экспедиции без медика в команде не обойтись.

– Это я-то зануда! – взъярился Джонатан. – А сама-то…!

– Детки! Может мне остановиться и прибить вас всех?! – рыкнул Алекс через плечо, и назревающий спор разом оборвался. Алекс шумно выдохнул. По возрасту он бы далеко не самым старшим в команде, но порой, миря между собой коллег, друзей и сестёр, начинал чувствовать себя воспитателем в детском саду.

– Порадовать вас пока нечем, – проговорил он, отвечая на вопрос Джонатана. – Пещера тянется всё дальше, и выхода пока не видно.

Сзади послышались возгласы разочарования и нетерпения.

Хотя Алекс, в отличие от Джонатана, не страдал клаустрофобией, эта пещера начинала действовать на нервы и ему.

Вот уже два часа их команда из семи человек ползла через недра земли по тесной пещере. Такой узкой и низкой, что двигаться по ней можно было лишь гуськом и на четвереньках, а в некоторых местах – по-пластунски.

– Ну, зачем, зачем я позволил втянуть себя в эту авантюру? – кряхтел Джонатан, протискиваясь мимо каменного выступа с боку. – Я же ненавижу пещеры, как и лифты, и эскалаторы. И ради чего я должен всё это терпеть? – он выругался, стукнувшись макушкой о небольшой сталактит. – Ради дохлой туши и непонятного следа?

– Ради приключений и открытий, – бодро откликнулся Алекс, стараясь быстрее перебирать руками и ногами. – Я по-прежнему уверен, что останки у нашего лагеря принадлежат мегалоце́рию – доисторическому лосю, вымершему почти десять тысяч лет назад. А следы, которые привели нас в эту пещеру – саблезубому тигру, скорее всего смилодо́ну.

– Да, как ты можешь быть уверен, что это саблезубый?! – раздражение Джонатана продолжало нарастать, подпитываемое мерзким ощущением многокилометровой толщи камня над головой. – Тем более, что это именно смилидон, а не махайрод, гомотерий, диниктис или кто-нибудь ещё?

– Оттуда, что давно этим занимаюсь, – добродушно откликнулся Алекс, стараясь не поддаваться на провокации друга.

–Ага, с плейстоцена, наверное, – поддел его тот.

– Нет, но всяко дольше, чем ты занимаешься медициной.

Алекс и Джекки Куины были палеонтологами.

Как ни странно, но в XXIV веке от Рождества Христова эта профессия пользовалась несравненно большей популярностью и уважением, чем во все предыдущие столетия. Ведь именно благодаря усилиям палеонтологов генетики получали ДНК давно вымерших (или истребленных) животных и растений.

Эпоха урбанизации на Земле подошла к концу. Последние девяносто лет люди рьяно возрождали экологию своей планеты, которую прежде так долго и безжалостно уничтожали. Толчком к таким переменам послужила страшная эпидемия, разразившаяся почти сто лет назад и выкосившая едва ли ни половину человечества. Вакцину от смертоносной заразы удалось получить лишь благодаря древним деревьям из Южной Америки. Масло семян этих лесных гигантов обладало исключительными противовирусными свойствами. Если бы не последняя роща этих деревьев, сведённых вырубками почти на нет, болезнь уничтожила бы, как минимум девять десятых всего населения Земли.

Кажется, только в тот страшный год люди осознали, что своими руками практически истребили кладезь лекарств, который им подарила природа.

С того времени учёные всех стран при полной государственной поддержке взялись возрождать былую флору и фауну планеты путём клонирования и селекции. В настоящее время города заметно уменьшились, а число небольших посёлков увеличилось. Почти все поселения теперь окружали пышные леса или саванны, по которым бродили тилацины, дронты и прочие животные, считавшиеся вымершими уже в XX веке.

Всё это было бы невозможно без палеонтологов.

 

***

Любовь к своей профессии Алекс с Джекки переняли от родителей, таких же страстных и увлечённых исследователей прошлого. С самого детства отец и мать брали их с собой в экспедиции, где они и начали постигать азы науки.

К 28 и 27 годам соответственно Алекс и Джекки уже заработали себе репутацию серьёзных учёных. Они побывали на десятках раскопов, как на Земле, так и на других планетах; пережили множество невероятных приключений и со временем сколотили небольшую, но дружную команду. Кроме них в неё входили Джоан Куин, их младшая сестра 24 лет, Джонатан Хантер, Эрик Воут и Френк Дирс.

Вопреки семейной традиции Джоан занялась фотографией. Из экспедиций с братом и сестрой, Джоан привозила фантастические снимки, за которые научные издательства едва не дрались.

Джонатан молодой ординатор-хирург, а по совместительству заядлый путешественник и палеонтолог-любитель, выполнял обязанности полевого медика.

Эрик и Френк, самые старшие в команде, в прошлом были научными руководителями Алекса и Джекки. Теперь же, когда ученики кое в чем уже превзошли своих учителей, работали с ними на равных.

Вшестером они составляли основной костяк команды, к которому время от времени добавлялся кто-то из узких специалистов, техников и разнорабочих. На этот раз к ним присоединился Рик. Он отвечал за оборудование на последнем раскопе, где работала команда Алекса, и страсть как любил слушать истории учёных о доисторическом мире. Не заумные лекции, изобилующие сложной терминологией, недоступной простому смертному, а обыкновенные истории, поведанные простым человеческим языком, в которых картины прошлого вставали наяву как живые. Именно так рассказывали Алекс и Френк. Благодаря им Рик по-настоящему влюбился в прошлое. Потому-то два дня назад, когда палеонтологи обнаружили рядом со своим лагерем следы саблезубого, Рик упросил взять его с собой на обследование пещеры, в которой, судя по всему, и скрылся таинственный зверь.

 

***

– Я вижу впереди свет, – сказал Алекс ещё через полчаса пути. – Дневной свет.

– Так шевелись! – тыркнул его сзади Джонатан, и команда поползла вперёд с утроенной скоростью.

Спустя 15 минут они выбрались из узкой расщелины, которой кончалась пещера, на открытое пространство

Над головами путешественников простиралась безоблачная синь неба, а вокруг частоколом вставали высокие ржаво-рыжие скалы. Осмотревшись, они поняли, что очутились в небольшом ущелье. Слева оно через полкилометра упиралось в нагромождение каменных глыб, а справа выводило на высокий утёс. Несмотря на усталость, путешественники без промедления устремились направо. Всем не терпелось узнать, куда же их вывела пещера.

Первым на утёс вскарабкался Алекс. Он подбежал к самому краю каменного языка, выдававшегося далеко вперёд над глубокой травянистой долиной, и приставил к глазам полевой бинокль.

– Что там? Что там такое? – дёрнула его за локоть Джекки, заметив, как он расплылся в удивлённо-счастливой улыбке.

Вместо ответа брат с сияющей физиономией, протянул ей бинокль и ткнул пальцем куда-то вперёд. Наведя окуляры в указанном направлении, Джекки застыла от восторга. За долиной, раскинувшейся под их ногами, лежала другая поменьше и повыше. И там, между отрогов скал вольготно расположилась целая семья смилодо́нов!

Настоящих живых саблезубых тигров!

Ошеломлённо переглянувшись, брат с сестрой рассмеялись и, обнявшись, принялись скакать, радуясь поистине детской радостью. Сбылась их давняя мечта, мечта любого исследователя прошлого: увидеть вживую тех созданий, которых они представляли себе лишь по останкам.

Вскоре к их ликованию присоединилась остальная команда.

– Всё это, конечно, здорово, – проворчал Джонатан, когда схлынул первый восторг. – Но всё-таки, куда мы попали? Что это за место?

Данный вопрос не давал друзьям покоя уже третий день. Третий день они строили предположения – одно невероятнее другого – о том, что окажется на другом конце пещеры? Огромный грот или долина, где в изоляции могла сохраниться доисторическая фауна? Или вообще иной мир – другая Вселенная, в которой до сих продолжается эпоха плейстоцена, завершившаяся в нашей реальности более 10 000 лет назад?

Эрик с Френком, ярые поклонники Конан Дойла и Жюля Верна, склонялись к первому варианту. Они считали, что недавнее землетрясение, произошедшее как раз перед обнаружением загадочных находок у лагеря, вполне могло изменить конфигурацию пещеры и открыть новый подземный проход.

Джонатан с Джоан, завзятые скептики, вообще не верили, что команда что-то обнаружит. Собственно, они не верили даже в то, что обглоданная туша с огромными лопатоподобными рогами принадлежит доисторическому лосю, а следы кошачьих лап – саблезубому.

Алекс не думал, а был твёрдо уверен, что они попадут в другой мир. В параллельную Вселенную.

В этой догадке тоже не было ничего сверхъестественного, особенно на фоне событий с Порталом и Разрывами.

Портал, искусственно созданная «кротовая нора», был запущен 6 лет назад. Предполагалось, что его создание облегчит и ускорит межпланетные путешествия, позволив человечеству меньше зависеть от космических кораблей. Но вместо пользы Портал принёс лишь новые проблемы. На первых же испытаниях «кротовая нора» вышла из-под контроля. Она перестала отключаться и начала произвольно соединиться с разными планетами, засасывая их обитателей на Землю. А через 4 года, когда разработчики Портала в очередной раз попытались его исправить, что-то снова пошло не так. Как результат и возникли Разрывы – пространственно временные проходы в параллельные реальности. В отличие от Портала Разрывы закрывались самостоятельно, оставаясь активными лишь ограниченное время. Однако этого оказывалось достаточно, чтобы создания с «той стороны» успели набедокурить в нашем мире. У Алекса до сих пор волосы вставали дыбом, когда он вспоминал случай полугодовой давности. Тогда очередной Разрыв открылся на раскопках, где работала его команда. Прямо посреди лагеря материализовалось существо – животное или растение, Алекс так и не понял, – похожее пук красных, хищных лиан, едва ни сожравших двоих студентов-практикантов.

Да-да, именно так действовали Разрывы. Сперва граница между Вселенными словно истончалась, становилась проницаемой, и часть иного мира переносилась в наш вместе с ландшафтом: домами, горами, лесами, – и всеми кто на нём находился. Это назвали эффектом смешения, поскольку материя двух реальностей переплеталась, смешивалась на молекулярном уровне. После чего Разрыв схлопывался в стабильную червоточину, которая закрывалась сама через 7 – 10 дней.

Обычно перемещённую область, или область смешения, зачищали и окружали непроницаемым силовым барьером, чтобы предотвратить появление новых «потусторонних» гостей. Однако далеко не всегда и не все Разрывы, особенно маленькие, удавалось отследить.

Так что доисторический лось и тигр вполне могли попасть на «эту сторону» через незамеченный Разрыв.

– Другая Вселенная! – объявил Рик, просматривая на наладоннике изображение с запущенного дрона. – Горы, под которыми мы прошли, здесь гораздо ниже и шире, а по ту их сторону нет ни нашего раскопа, ни города на горизонте. Зато, – он поднёс маленький экранчик чуть не к самому носу, – кажется, я вижу мегатериев, гигантских ленивцев.

– Значит, всё-таки другая вселенная, – проговорил Френк, жестом попросив у Рика наладонник и с интересом всматриваясь в доисторический ландшафт. – Только вот как мы сюда попали? – он недоумённо почесал густую бороду, обильно тронутую сединой. – Я не помню, чтобы проходили через Разрыв.

– А я помню, – Алекс стянул с головы налобный фонарь и постучал по нему ногтем. – В тот момент, когда у нас мерцали фонари мы и перешли в другой мир.

– Точно, – Эрик щёлкнул пальцами. – Разрывы обладают мощным электромагнитным полем, которое влияет на работу любых приборов.

– Но как же тогда мы его не увидели? – взъерошив короткие волосы, такие же золотистые, как у старших брата и сестры, Джоан озадаченно покрутила в руках собственный фонарь.

– Насколько я помню, – сказала Джекки, не отрываясь от бинокля, – Разрывы не всегда видны и не всегда выглядят, как стена голубоватого мерцающего сияния.

– Только большие, – подтвердил Алекс. – А те, что поменьше могут выглядеть, как прозрачное искажение в воздухе, вроде миража. Так что в темноте, да ещё в отсветах фонарей, мы вполне могли его и не заметить.

Осознание того, что они оказались в параллельной реальности, остудило первоначальную радость. С одной стороны, как учёным, им выпадал редкостный шанс изучить хотя бы небольшую часть доисторического мира, получить новые образцы ДНК, но с другой… Они рисковали застрять здесь навсегда. Да, судя по всему, Разрыв действовал только третий день и должен был оставаться открытым ещё как минимум четыре. Однако физика проходов в иные реальности до сих пор оставалась настолько непонятной и малоизученной, что с этим явлением абсолютно ни в чём нельзя было быть уверенным.

– Я никого не держу, – мягко сказал Алекс, прочитав сомнение и страх на лицах друзей. – Хотите, возвращайтесь сегодня же вечером. Я останусь на пару дней: обследую долину, – он кивнул на зелёный дол, простиравшийся под ними, – понаблюдаю за саблезубыми и попробую достать какие-нибудь образцы.

– И я, – присоединилась к нему Джекки. – Когда ещё нам представится возможность увидеть в естественной среде живые ископаемые?

– И я, – согласилась Джоан. – Тут получатся сногсшибательные снимки.

Оказалось, что никто не горит желанием поскорее вернуться в родной мир. Несмотря на вполне здравые опасения, все были готовы рискнуть.

– Хорошо, – подытожил Алекс, когда решение остаться было принято единогласно. – Проведём здесь два дня, не дольше. Не будем испытывать судьбу. Сделаем фото, соберём образцы и вернёмся домой.

Ещё не договорив, он ощутил, как в груди всё сжалось и заныло от тоскливого ощущения надвигающейся беды. А в следующую секунду пришло осознание – домой они не вернутся. Не вернутся, даже если прямо сейчас полезут обратно в пещеру, потому что… Разрыва там уже нет!

Он невольно обратил взгляд к ущелью, из которого они поднялись всего несколько минут назад, и увидел Рика.

Тот стоял чуть поодаль от остальных, устало опершись на свой охотничий лучмёт, с которым никогда не расставался. Его короткие прямые волосы стального оттенка прилипли к потному лбу. Слишком светлые, можно сказать белёсые, глаза смотрели на команду с сочувствием и печалью. Почти виновато. Словно он наверняка знал то, о чём Алекс только догадывался.

«Вздор!» – старший Куин помотал головой, отгоняя дурные мысли.

Поймав на себе взгляд Алекса, Рик вымученно улыбнулся и пошёл к Эрику, который его окликнул.

Палеонтолог снова прислушался к себе, но ощущение, так взволновавшее его, уже сошло на нет, и теперь казалось не более, чем вспышкой страха перед неизвестностью.

«Что ж будем надеяться, что на сей раз это действительно ничего не значило», – забросив рюкзак за спину, он поспешил к друзьям, крепившим верёвки, чтобы спуститься с уступа.

 

***

Они провели в долине два чудесных, фантастических дня.

Животных здесь водилось мало, и явной причиной тому было соседство саблезубых. Очевидно, других хищников они отгоняли от своей территории, а популяции травоядных сокращали регулярной охотой. Тем не менее, палеонтологи повстречали здесь целое стало глиптодонтов – древних броненосцев размером с легковую машину. Нескольких мегатериев, гигантские доисторические ленивцев, и мегалоцериев, вроде того, чьё тело они обнаружили у своего лагеря; и титанбоа – огромную, больше самой крупной анаконды, змею. Но основное их внимание всё же занимали саблезубы. Подходить к кошачьему семейству вплотную учёные опасались, но провели много часов, наблюдая за ними в бинокль с безопасного расстояния.

– Ничего не понимаю, – сказала как-то Джекки. – По всем внешним признакам это смилодоны. Но из того, что мы о них знаем, они одиночки и не живут группами. А в сообществе наших «соседей», явно прослеживается структура прайда, что свойственно гомотериям, но никак не смилодонам.

– Ну, тут одно из двух, – лениво ответил Алекс. – Либо мы знаем о саблезубых кошках не так много, как думаем, что тоже очень вероятно. Либо здесь, в параллельной Вселенной, эти животные развивались не совсем так, как в нашей.

– Либо вы оба ошиблись, и это вовсе не смилодоны, – вклинился в их беседу Джонатан.

Джекки от души стукнула его блокнотом, в котором делала записи: в экспедициях она предпочитала доверять свои наблюдения старой доброй бумаге, а не электронике, из-за которой уже на рез теряла важные данные.

– Мы не ошиблись, – сердито сказала она. – Сам посмотри. У этих кошек, она ткнула ручкой в сторону саблезубов, – очень длинные клыки, где-то 28-30 сантиметров, рост в холке около 1,2 метра и прямая спина. Гомотерии несколько ниже, спина у них скошена в пояснице, как у гиен, клыки намного короче и шире, а череп, наоборот, длиннее. Говорю тебе, это смилодоны!

Они сделали ещё много интересных наблюдений и даже собрали кое-какие генетические образцы, предвкушая какой фурор это произведёт у генетиков, но… Увы! Поделиться своими достижениями с человечеством, им было не суждено.

Через два дня, когда команда попыталась вернуться домой, пещера изменилась. Прямой ход, совсем лишённый ответвлений, который привёл их в этот мир, испарился. Теперь тот же туннель, петляя и извиваясь, уводил в подземную сеть пещер глубоко под горами. Палеонтологи рыскали по подземным переходам пять дней, пока, наконец, ни признали очевидное. Пространственно-временная червоточина, соединявшая две пещеры в их родной Вселенной и в этой, исчезла.

Разрыв закрылся!

***

Сказать, что это событие полностью их обескуражило, значит не сказать ничего.

Они были растеряны, ошеломлены и напуганы до умопомрачения. Остаться совершенно одним в доисторическом мире, без возможности хотя бы связаться со своей Вселенной, не говоря уже о том, чтобы туда вернуться. Такого страха, такого глухого отчаяния Алекс не испытывал даже в детстве, когда они с Джекки, удрав от родителей, заблудились в огромном городе на чужой планете.

Меньше часа назад путешественники вернулись в свой лагерь у подножия утёса и теперь сидели кружком грязные, измученные, напуганные, пытаясь понять, что делать дальше.

– Это ты сделал. Ты виноват, что мы застряли, – Джонатан вскочил, бросив на Алекса гневный взгляд, и нервно заходил по каменной площадке.

«Начинается», – Алекс тупо уставился на друга, с трудом отрываясь от своих мыслей.

Для любителя экстремальных видов спорта и отдыха Джонатан на удивление плохо справлялся с критическими ситуациями. Куин знал его со школы и стоически относился к его паническим вспышкам, выражавшимся, как правило, в нападках на окружающих.

– Почему я? – спокойно спросил Алекс без тени насмешки или издёвки.

– Попасть в доисторический мир твоя детская мечта, – с упрёком бросил Джонатан ему в лицо. – Но теперь, когда она сбылась, ты не захотел оставаться здесь один. Ты вынудил остаться и нас!

– Да, что за чушь ты несёшь? – Джоан поморщилась, как от головной боли. – Никто и никого сюда силой не тащил.

– Разве?! – Джонатан прямо таки взвился. – А он? – молодой хирург ткнул пальцем в сторону Алекса. – С его речами о том, как здорово всё будет, какое фантастическое путешествие у нас получится, какие образцы мы добудем и сколько спонсоров сможем привлечь для новых экспедиций?!

Джонатан говорил так язвительно, что Алекс испытал острое желание врезать ему по морде, но сдержался. На претензии Хантера он вполне мог бы ответить, что здесь все взрослые люди и должны бы иметь собственную голову на плечах, но… Алекс умел убеждать. Умел зажигать своими идеями. Умел подвигать людей на то, на что многие из них сами по себе никогда не решились бы. Не то, чтобы Алекс делал это специально. Просто когда он чем-то увлекался, его будто уносило могучим потоком, который затягивал в себя и окружающих. Сами собой находились нужные слова и тон, просыпалось обаяние, коим обычно он не блистал. Порой ему становилось даже немного страшно и стыдно от того, как легко с ним соглашались после его речей. Порой, как и в тот вечер перед отправлением в пещеру, внутренний голос советовал ему поумерить пыл, который мог довести до беды и его, и тех, кто ему дорог. В тот вечер у лагерного костра Алекс к нему не прислушался. Ведь ему выпал фантастический шанс осуществить заветное желание, которым он грезил с детства: увидеть живого САБЛЕЗУБА! А может даже возродить его в своём родном мире! Разве можно отказаться от такой возможности? Разве можно было не разделить её с друзьями и сёстрами?

Потому, в ответ на все обвинения Джонатана Алекс лишь стиснул кулаки и смолчал. Он действительно чувствовал себя виноватым.

– Так или иначе, всё это уже неважно, – прервал затянувшееся молчание Френк. От усталости его голос звучал глухо и скрипуче. – Что толку искать виноватых, даже если таковые имеются, – он многозначительно глянул на Джонатана, и тот пристыжено потупился. – Или корить себя, даже если есть за что, – на сей раз взгляд его голубых глаз обратился к Алексу. В ответ палеонтолог грустно улыбнулся. – Сейчас надо думать, как нам выжить здесь. Как продержаться до тех пор, пока снова не откроется Разрыв в нашу Вселенную. Если, – он сделал ударение на этом слове, – он, конечно, вообще откроется. И как нам отследить его с помощью имеющихся у нас приборов. Вряд ли стоит надеяться, что он появится в том же месте.

Подумать действительно предстояло о многом. И в первую очередь о том, как выбраться из долины. Без пространственно-временной червоточины путешественники оказались заперты не только в чужом мире, но и в долине, куда их вывела пещера. Безлесая, окружённая со всех сторон высокими остроконечными скалами эта местность годилась только для короткой стоянки, но совсем не подходила для долгого проживания, особенно в холодное время года. Единственный же выход отсюда перекрывала территория прайда.

Джонатан предложил попросту перебить всех саблезубов. Такое решение казалось логичным и вполне осуществимым. На раскопках палеонтологи всегда носили лучемёты для защиты на случай возникновения очередного Разрыва; и оружие ещё не разрядилось. Однако вся команда воспротивилась Хантеру.

– Нельзя вот так просто из страха взять и перебить смилодонов, – убеждённо проговорил Френк. – Мы гости в этом мире. Не дело без особой нужды убивать его исконных обитателей.

– А ты уверен, что на их место не явится кто-нибудь пострашнее? – подхватила Джекки.

– К тому же, если не получится перебить их всех сразу и быстро они могут рассвирепеть и напасть. Тогда никакое оружие нас не спасёт, – поддержал их Рик.

– Отлично! – Джонатан гневно всплеснул руками. – Прекрасно! И что же тогда предлагаете вы, «доисторические кошатники»? – саркастически поинтересовался он.

– Попробуем с ними подружиться, – отозвался Алекс.

Молодой хирург фыркнул и, скрестив на груди руки, обвёл остальных вызывающим взглядом, как бы спрашивая: «И что вы скажете на такую чушь?»

Как оказалось, больше никто слова Алекса чушью не посчитал. Напротив всех заинтересовало, что именно он предложит. А задумка была предельна проста.

Рыская под горами в поисках Разрыва, путешественники наткнулись на туннель, выводивший прямиком к долине смилодонов. Туннель оканчивался просторной пещерой, выход из которой давно перегородил обвал, но через просветы между булыжниками было очень удобно наблюдать за кошачьим семейством, находясь при этом в полной безопасности. А при желании через узкий лаз можно было выбраться на высокую каменную площадку, откуда вся долина просматривалась как на ладони.

– Я предлагаю, – говорил Алекс, – чтобы каждый день, хотя бы двое из нас, наведывались в пещеру к смилодонам; по возможности угощали бы их чем-то вкусненьким или просто маячили на виду. Со временем, надеюсь, мы настолько приучим прайд к своему присутствию, что они перестанут считать нас добычей и угрозой. И в один прекрасный день мы спокойно уйдём через их долину.

– Бред сивой кобылы! – констатировал Джонатан. – Самоубийство!

– Ты явно «Пещерного льва1» в детстве перечитал, – проворчала Джекки с долей иронии.

– А, как по мне, так почему и не попробовать, – откликнулся Френк с бесшабашной весёлостью. Очень уж воодушевила профессора затея его бывшего студента. – В конце концов, судя по тому, что мы видели с дрона, шансов отыскать другой выход из долины у нас не намного больше, чем осуществить план Алекса.

 

***

– Алекс! Быстрее! Она совсем близко! – кричала Джекки брату с высокой каменной площадки.

«А то я не знаю!» – выругался про себя тот.

Алекс Куин нёсся по открытому пространству, поросшему короткой жёсткой травой, а за ним гигантскими скачками мчалась разъярённая саблезубая кошка. И хотя у палеонтолога была приличная фора, расстояние между ними стремительно сокращалось.

– Скорее! Скорее! – от страха за брата Джекки подпрыгивала на своём наблюдательном посту.

Ещё один миг, ещё рывок, и когти хищницы вонзятся в спину Алекса.

Девушка до крови закусила губу, невольно готовясь к самому худшему и… Алекс выкрутился. В последний момент он, опытный и сильный скалолаз, буквально взлетел к сестре на скалу, цепляясь за едва заметные выступы и трещины в камне.

– Кретин! Идиот! Ты чем вообще думал?! – чуть рыдая от облегчения, Джекки от души стукнула брата кулаком по плечу, когда они вдвоём скользнули через лаз в пещеру.

– Но не мог же я бросить Рудди на растерзание этой ощипанной курице! – потирая рассаженное о камень колено, оправдывался тот.

Девушка закатила глаза под лоб с безнадёжным вздохом,.

Курицей её сумасбродный братец обозвал ни много ни мало диатри́му, нелетающую, плотоядную птицу двухметрового роста.

Сегодня утром парочка этих пернатых наведалась в стан смилодонов, когда прайд привольно разбрёлся по долине. На свою беду один из пятерых котят, оставшихся без надзора, заигрался и выбежал прямо на птиц. Дело происходило в сотне метров от наблюдательного поста палеонтологов и могло кончиться плохо, если бы Алекс, недолго думая, ни бросился котёнку на выручку. На территории смилодонов диатри́мы явно чувствовали себя не в своей тарелке, потому Алекс легко прогнал камнями и криками. А вот маленький смилодончик, как ни удивительно, ничуть не испугался странного, вопящего существа слетевшего к нему со скалы. В его умных жёлтых глазах Алекс прочёл интерес, любопытство и даже благодарность. Казалось, малыш понимал, что его спасли. Алекс был почти уверен, ещё чуть-чуть и котёнок попытался бы с ним играть, но тут на горизонте возникла мамаша Рудди, от которой палеонтологу и пришлось улепётывать.

– Прости, подружка, но сегодня ты меня не достанешь, – весело прокричал Алекс разъярённой кошке, пытавшейся протиснуться в лаз.

– Вообще-то уже достала, – фыркнула Джекки, оторвав от штанов Алекса задний карман, висевший на последнем лоскутке. Под ним обнаружилась внушительная прореха.

– И это благодарность за спасение твоего ребёнка?! – Куин гневно погрозил зажатым в кулаке карманом щели над головой, где вместо когтистых лап уже виднелся большой жёлтый глаз.

Ответом ему стало грозное рычание.

– Ну и дура! – констатировал Алекс, скорчив при этом такую рожу, что Джекки расхохоталась.

– Всё равно ты идиот, – отсмеявшись, она уселась рядом с братом, растянувшимся на щербатом полу пещеры. – Даже не знаю, почему я всегда соглашаюсь на твои авантюры.

– Потому что любишь меня, – отозвался Алекс с нахальной улыбкой, за которую и получил чувствительный щелчок по лбу. На самом деле обеих сестёр он любил ничуть не меньше, чем они его. – Как назовём нашу красавицу? – спросил он, кивнув на молодую самку, продолжавшую яриться у лаза.

За ту неделю, что путешественники, по двое - по трое человек за раз, приходили к долине смилодонов, друзья успели окрестить почти всех членов прайда. Началось это не с котят, как можно было бы подумать, а с крупного матёрого самца, заправлявшего в кошачьем семействе. За тёмную, едва не чёрную по сравнению с остальными, масть и хитрый, злобный нрав он получил кличку Джафар

– Крюгге́рра, – ответила Джекки брату, с затаённым ужасом глядя на длинные загнутые когти тигрицы.

– Крюггерра, – повторил Алекс, будто пробуя имя на вкус. – Крюгги. А что, подойдёт.

Вопреки скепсису Джонатана, за истёкшую неделю путешественникам уже удалось наладить с прайдом маломальский контакт. Теперь, почуяв людей, животные проявляли скорее любопытство, чем страх и агрессию, как в первые дни. (Сегодняшний случай с Крюггерой был не в счет: она защищала детёныша.) Вчера вечером, когда Алекс с Эриком разбрасывали у подножия своей скалы копчёную рыбу – единственное угощение, которым они могли щедро делиться с саблезубыми, – даже Джафар подошёл, чтобы получить кусочек.

Да, до настоящего доверия было ещё далеко, но прогресс не мог не радовать.

А сегодня, незадолго до захода солнца, Алекс с Джекки, задремавшие в своей пещере, внезапно пробудились от резкого скрежещущего звука.

– Алекс! – взвизгнула девушка, взвившись в воздух. – К нам кто-то лезет!

И действительно, в следующую минуту из просвета между валунами у самой земли протиснулся маленький пушистый комок.

– Рудди! – обрадовался Куин. – Привет, приятель.

Девушка облегчённо выдохнула, убедившись, что их гость – всего лишь любознательный котёнок, а не какое-нибудь гигантское насекомое.

Алекс приметил Рудди с первых дней наблюдения за прайдом. Ещё до того, как команда обнаружила исчезновение Разрыва. Из всех котят Рудди был самым маленьким, зато самым живым, любопытным и ярким. Его огненно-рыжая шёрстка вкупе с озорным весёлым нравом делала его похожим на живой огонёк. Вот и сейчас, пробравшись к людям, он деловито обнюхал всё вокруг и, заломив назад маленькие круглые ушки, атаковал ботинки Алекса. Рудди кувыркался, подпрыгивал и топорщил спинку, когда палеонтолог шутливо шипел на него, изображая сердитую кошку.

– Видно, ты ему правда нравишься, – проворчала Джекки, наблюдая за упоённой вознёй брата с трёхмесячным саблезубом.

Рудди ещё долго резвился бы, если б снаружи вдруг не донеслось нежное мелодичное курлыканье.

– И не подумаешь, что эта мегера способна на такие звуки, – удивлённо фыркнула девушка, разглядев в щель между камнями стройную фигуру Крюггерры.

– Детку зовёт, – отозвался брат, наблюдая, как малыш заторопился на зов.

Рудди тем временем, протиснувшись наружу, радостно ткнулся носом в клыкастую морду матери.

Крюгги встретила его недовольным ворчанием и, прижав лапой к земле, принялась раздражённо вылизывать.

– Людьми воняешь, мелкий засранец, – прорычал Алекс, подражая Крюггерре, и Джекки рассмеялась.

С тех пор не проходило и дня, чтобы Рудди не наведался к Алексу. Со временем взрослые смилодоны как будто смирились с похождениями своего непоседливого отпрыска и с человеческим запахом, который он каждый раз приносил с собой. Видимо, его визиты стали ещё главной причиной, по которой прайд относился к людям всё более терпимо.

– Хорошо, что со смилодонами дела идут на лад, – сказал Френк как-то вечером у лагерного костра. – Похоже, из этой долины действительно нет другого выхода, кроме как через их территорию.

Пока Алекс занимался саблезубами, остальные путешественники продолжали обследовать окрестные скалы в поисках прохода наружу. И не находили ничего! Везде, куда бы они ни сунулись, их встречали обрывы, тупики, бездонные пропасти или отвесные стены. Стоит ли говорить, что каждый день бесплодных усилий повергал команду во всё большее уныние. Так что новости о саблезубых здорово поднимали настроение путешественникам. Всем, кроме Джонатана. Он по-прежнему злился на Алекса, не упуская случая ему досадить или съязвить по поводу его затеи.

Так в трудах, заботах и спорах пробежала ещё неделя, а потом произошло землетрясение.

Посреди ночи Алекс проснулся от ощущения ужаса, сдавившего ему грудь холодными тисками, и растолкал остальных. Он выгнал команду из лагеря за считанные секунды до того, как на стоянку обрушился горный склон.

Из-за падения камней взорвался один из оружейных энергоблоков. Как выяснилось позже, от лучемёта Джонатана. Накануне вечером он проверял своё оружие, ругаясь с Алексом (Куин при этом стоически отмалчивался, чувствуя, что если раскроет рот, дело кончится мордобоем) и, видимо, забыл вставить его обратно в казённик.

К землетрясению добавился пожар. Лохматое пламя резво побежало по сухим травам, давно не видевшим дождя.

Незадолго до рассвета небеса, ещё с вечера нахмурившиеся тучами, разразились ливнем. Да что там ливнем – настоящим потопом. Однако даже ему не сразу удалось погасить огненный шквал, к тому времени перекинувшийся на долину смилодонов и уже подбиравшийся к лесу.

– Мы все умрём!!! – завопил Джонатан истерично и тонко, когда горы вздрогнули и застонали от очередного подземного толчка, а узкий карниз под ногами у друзей угрожающе затрещал.

– Если не будем двигаться, точно умрём! – Алекс ткнул кулаком врача, в панике вжавшегося в стену. – Шевелись!

Спасаясь от пламени и удушливого дыма, беглецы забирались всё дальше и дальше в скалы, пока не оказались у обрывистого русла реки, что несла свои воды через их долину. Теперь же они пробирались по узкому опасному откосу над пенящимися бурунами. Их путь лежал к высокому отрогу, располагавшемуся таким образом, что на нём можно было бы не опасаться ни огня, ни дыма, ни новых обвалов.

Казалось, до спасения оставалось рукой подать, когда горы снова затряслись, и узкая каменная полоска, по которой двигалась команда, обвалилась.

Френк, Эрик, Джоан и Джекки успели ухватиться за трещины и выступы на отвесной стене. Рик тоже кое-как закрепился, а Джонатан с Алексом ухнули вниз и повисли на его страховке. Как на грех, на этом участке под злосчастным карнизом начинался небольшой грот. Куин с Хантером болтались в пустоте, даже не доставая до стены.

– Я их долго не удержу! – прохрипел Рик, отчаянно цепляясь за острые камни.

– Джонатан, прекрати! Ты нас всех сбросишь! – рявкнул Алекс, висевший в самом низу.

Но врач его не слышал.

Вся его напускная удаль, вся его злость на Алекса разом испарились. Осталась лишь слепая паника. Он орал и бился на верёвке как попавшая в патину муха.

– Джонатан, прекрати! – взмолился Рик, и Куин с ужасом увидел, как он соскользнул вниз на несколько сантиметров.

Остальные уже торопились им на помощь, но Алекс понял – они не успеют и в любом случае не вытянут троих. Он знал, что должен сделать. Чутьё подсказывало ему, что только так шанс выжить будет у всех.

Подтянувшись к Джонатану, он стукнул его по шее, и Хантер обмяк.

– Что ты делаешь?! – Рик, красный от натуги, скосил на него свои белёсые глаза.

– Что должен! – Алекс достал нож и приставил его к своей страховке. – Джекки! Джоан! Я люблю вас! – полоснул лезвием по верёвке и полетел вниз.

– Алекс! Нет! – надсадный крик сестёр был последним, он услышал, прежде чем его поглотил поток.

 

Именно в эту ночь, когда вокруг содрогались скалы, а с неба сыпался пепел, Алекс понял, почему стоит бояться своих желаний.

 

***

Река играла его телом, как щепкой, то утаскивая на глубину, то швыряя о камни. Некоторое время Куин боролся с течением, но от очередного удара его голову пронзила резкая боль, и всё вокруг кануло во тьму.

На следующий день Алекс очнулся на отмели в широкой заводи, куда его милостиво выплюнула река. Он продрог до костей. Всё тело ныло и ломило, как после побоев. Сильнее всего болели ноги. Оказалось, что они обе сломаны в голенях.

«Что ж могло быть хуже», – до крови закусив губу, Алекс со стоном перевернулся на спину и, отталкиваясь руками, выполз из воды на песчаный пляж.

Не успел он порадоваться благодатному теплу от разогретого солнцем песка, как откуда-то сзади раздалось густое утробное рычание. Обернувшись назад, он упёрся взглядом в большие жёлтые глаза с вертикальным зрачком. В двух метрах от него, там, где заканчивался пляж и начинался редкий перелесок, в напряжённой позе застыла саблезубая кошка. У её передних лап копошились двое детёнышей.

– Привет, Крюгги, – сипло прошептал Алекс.

Перед ним действительно стояла Крюггера. Судя по её виду, прайду этой ночью тоже досталось. Взъерошенная шерсть кошки была опалена в нескольких местах; на боку подсыхала кровавая полоса; а один из котят как-то странно полулежал на земле.

– Что, девочка, хочешь мною заесть свой стресс?

Крюггерра с рычанием припала к земле. Её лапы напряглись, уши плотно прижались к голове, а зрачки расширились во весь глаз.

Алекс лишь криво улыбнулся. Как ни странно он не чувствовал ни страха перед неизбежным концом, ни злости на Джонатана, из-за чьей дурости ему пришлось пожертвовать собой. Чувствовал лишь бесконечную усталость и покорность. Защищаться ему всё равно было нечем: лучемёт он потерял в реке. Потому Алекс просто лёг на землю и закрыл глаза.

Кошачьи лапы прошуршали по песку. Горячее дыхание хищника обожгло его лицо. Что-то острое, наверное, конец саблевидного клыка зацепил рубашку на груди и… всё. Взглянув снова, палеонтолог увидел Крюггерру идущей обратно к деревьям. Она подтолкнула носом толстого, крупного котёнка, почти такого же тёмного, как Джаффар, и они устремились прочь.

«Похоже, мы всё-таки подружились», – Алекс нервно хохотнул, поморщившись от боли в рёбрах, и пожелал вслед саблезубам:

– Удачи!

Потом его внимание переключилась на маленький рыжий комок, надсадно мяукавший в траве. Брошенным котёнком оказался Рудди. Он пытался бежать за матерью с братом, но не мог. Его правая задняя лапка, вывернутая под неестественным углом в двух местах, не позволяла ему даже встать.

Едва не теряя сознание от боли, Алекс подполз к котёнку и осторожно взял его на руки. Прежде Рудди не терпел подобных вольностей, хотя гладиться уже привык. Теперь же он сам прижался к Алексу и замер, тихонько всхлипывая.

– Ничего, Рудди, ничего, – палеонтолог успокаивающе почесал котёнка за ухом. – Вместе справимся.

***

Полгода спустя

 

– Бойся своих желаний и мечтаний, Алекс, – всегда говорил Алекс Старший своему внуку. – Они могут довести тебя до беды.

– До какой, дедушка? – регулярно спрашивал девятилетний Алекс, подсаживаясь к деду.

– Например, до уничтожения Земли, – отвечал тот и рассказывал ему историю, которую мальчик не уставал слушать.

– Когда-то давно, люди решили, что все их проблемы с перенаселением Земли связаны не с тем, что их стало слишком много (что в общем-то правда. Думаю, будь оно иначе Господь Бог Сам бы не позволил нам плодиться в таком количестве), и не в том, как небрежно они относятся к своему общему дому. А в том, что ресурсов планеты недостаточно для удовлетворения их нужд. И пожелали обходиться без них.

Раз матушка-Земля не даёт нам достаточно места для прожитья, построим-ка мы небоскрёбы, да такие, что бы уходили на сотни этажей вверх и вниз.

Раз она не даёт нам достаточно чистого воздуха, установим-ка мы везде атмосферные генераторы, как на планетах с непригодной для людей атмосферой.

Раз она не даёт нам достаточно пищи, сделаем-ка мы синтетическую. Плевать, что она по вкусу как пластик, а по цвету – как дерьмо. Плевать, что в её состав входят какие-то немыслимые химические соединения, никогда не существовавшие сами по себе в природе.

Раз она, зараза такая, не желает очищаться от всей той дряни, которую мы в неё выкидываем (от радиации до пластика) так и пусть себе подыхает. А мы изолируемся от неё: превратим свои небоскрёбы в герметичные купола, либо улетим в космос.

Да, Алекс дружище, в таком мире я родился. В мире, где практически не осталось натуральной еды. Где люди почти не выходили на улицу без защитных костюмов. Где корабли перестали курсировать через океаны из-за заторов пластиковых гор. Да что там гор – айсбергов! Где почти не осталось ни птиц, ни животных, ни деревьев. Когда я родился, эти реликты сохранились только кое-где в Евразии да в Южной Америке.

И надо сказать тебе, Алекс, в эту эпоху Глобальной Урбанизации людям жилось не лучше, чем до неё. Да, никто не голодал, да у всех была крыша над головой, но далеко не все могли позволить себе такую роскошь, как, например, видеть солнце каждый день.

Мы были бедными и жили на подземных уровнях небоскрёба. Солнце мы видели от силы четыре раза в год, по большим праздникам, когда всем «низшим» позволялось подняться на верхние этажи. Помню, когда в три года я познакомился с нашим светилом, я орал и плакал. Таким большим и ярким оно показалось мне тогда. Так больно его свет резал глаза.

Самое смешное, что к тому времени появились технологии, вполне способные очистить Землю от токсинов и запустить процесс её восстановления. Но никто не озадачивался этим, пока не стало поздно и не пришла Болезнь.

Знаю, знаю, сейчас ей придумали кучу мудреных названий, но тогда мы называли её просто Болезнь. Это была страшная зараза, Алекс. У одних она начиалась как кишечная инфекция, у других – как лёгочная, у третьих – как обыкновенная простуда, у четвёртых – как проблемы со свертываемостью крови. И когда у больных вылечивали что-то одно, через пару дней начиналось что-то другое и так сильно, что человек не выдерживал и погибал.

Все суперсовременные препараты были перед ней бессильны. Болезнь распространилась по городам со страшной скоростью, выкашивая сотни людей каждый день. А потом обнаружилась странная вещь. В тех районах, где люди в своё время отказались от строительства многоэтажных монстров и в меру сил поддерживали и очищали природу, смертность была в разы ниже. Тогда-то врачи и учёные, наконец, сообразили, что распространение и развитие Болезни подстёгивают их собственные изобретения. Там где было меньше синтетической пищи, где не использовались крутые новомодные лекарства, Болезнь не принимала таких чудовищных масштабов.

После этого открытия учёные обратились к древним архивам о лекарственных растениях и создали вакцину из…

–…семян Вон-вон, – с энтузиазмом заканчивал за деда Алекс, – самого большого дерева в Амазонии.

Старик ласково трепал его по голове и заканчивал свою историю словами:

– До эпидемии я мечтал о том, чтобы мы были богатыми и жили на верхних этажах небоскрёба. Моя мечта не сбылась, и, как я понял позже, только поэтому моя семья выжила. Поскольку мы не получали тех же лекарств, что и «вышние». Так что, внук, будь осторожнее со своими желаниями и не жалей, если они не исполняются. Может оно и к лучшему.

 

«Ты был прав, дедушка, но не во всём», – тепло улыбнувшись, подумал двадцати восьмилетний Алекс Куин.

Он стоял на высоком пологом холме и смотрел, как заснеженную долину золотят первые лучи рассвета. Рядом фыркнули, и в его руку ткнулась мохнатая лобастая голова. Улыбка Алекса стала шире, когда он запустил замёрзшие пальцы в густую рыжую шерсть молодого смилодона. Рудди, а это был, конечно же, он, громко курлыкнул от удовольствия. Алекс поправил тяжёлые охотничьи сумки, нагруженные на саблезуба, и опёрся о копьё, перенеся вес на правую ногу. Левая противно ныла, хотя сегодня он её почти не нагружал.

Алекс не был врачом, но разбирался в строении костей и умел оказывать первую помощь. Полгода назад он сам вправил переломы и себе, и котёнку. Бывший палеонтолог не был уверен, что всё сделал как надо, но в итоге, кости у обоих срослись правильно. Рудди даже хромал. Куина же по временам беспокоила левая голень, которой досталась особенно сильно.

В тот злосчастный день, полгода назад, Алекс с Рудди едва ни стали добычей волков. Когда палеонтолог закончил с лечением, начало смеркаться. С равнины из-за перелеска до них долетел протяжный голодный вой. Тогда Куин привязал к себе котёнка ремнями и, прилагая нечеловеческие усилия, при помощи одних только рук вскарабкался на высокое раскидистое дерево. Там спустя два дня их и отыскала команда по воплям изголодавшегося Рудди. Алекс на тот момент уже сутки не приходил в себя. Через месяц друзья под руководством Джонатана поставили пострадавших на ноги. А незадолго до того прочно обосновались в просторной пещере далеко на востоке от своей прежней долины. За это время Рудди полностью обвыкся с командой и привязался к Алексу, как собака. Кстати, дрессировке он поддавался ничуть не хуже. Обучая котёнка в игре, Куин постепенно приучил его носить грузы, вести по следу, прибегать на свист. Рудди стал незаменимым помощником в охоте и дальних переходах. Сами учёные, в своём большинстве привычные к бивуачной жизни в продолжительных экспедициях, тоже быстро приспособились к новым условиям. Кроме того Алекс, Джекки, Френк и Рик умели охотиться, заготавливать мясо и обрабатывать шкуры, а так же ориентироваться по солнцу и звёздам. Потому особых проблем с новым образом жизни у них не возникло. Пожалуй, путешественникам здесь даже нравилось. Всем, кроме Джонатана, который не уставал жаловаться на отсутствие душа и дезодоранта. Однако Алекс, что и ему здесь хорошо. По крайней мере, в те моменты, когда он не праздновал труса.

Сам же Алекс чувствовал себя вполне счастливым, живя такой привольной первобытной жизнью с ручным смилодном.

«Ты был прав не во всём, дедушка, – вновь подумал он, похлопывая Рудди по боку. – Землю уничтожили не наши мечты, а наша беспечность, за которую мы жестоко поплатились. Потому не нужно бояться своих желаний. Нужно просто быть готовым к тому, что они сбудутся совсем не так, как нам хочется. Ведь это не всегда плохо».

– Рудди, домой! – скомандовал Алекс, и смилодон, задорно взбрыкнув, весело помчался к холмам на другой стороне долины. Именно там располагалась их пещера.

Алекс неспешно последовал за ним.

В этот миг, когда он наблюдал за резвящимся Рудди, на него вдруг нахлынуло доброе тёплое чувство. А за ним пришла уверенность: что бы ни ждало команду впереди, всё у них будет хорошо. И однажды они вернутся домой.

 

 

Примечания:

  1. Пещерный лев – роман Рони Старшего о приключениях доисторический людей. Двое друзей, Ун и Зур, застряли под горным хребтом: в пещере, через которую они могли бы пройти на другую сторону, жил огромный пещерный лев. Со временем, общаясь со львом и подкармливая его, они подружились с ним, и лев стал их защищать.