Скука смертная или как пережить этот чёртов день!
— Набирай высоту! Набирай!
— Не истери! Видишь, мощность снизилась!
…
— Тогда, идём по касательной! Увеличиваем скорость снижением и выскакиваем!
— Принято!
…
— Реактор на максимуме! Оно жрёт энергию! Проглотина чёртова!
— Знаю, работаем. Как пройдём нижнюю точку, реактор в режим «Перегрузки» и ионные на максимум.
— Сума сошёл?! Корабль обездвижим! Нужен другой план!
— Его нет. Крепись. Время работы реактора в нестабильном режиме?
— Три секунды, потом сгорят ионные и всё. Дальше только инерция. Безобразный план! Я в восторге!
— Добро. Работаем.
Сутками ранее.
12 апреля 2189 года.
Работа космическим дальнобоем, в наше время, не такая уж синекура. Доставка грузов на лунную станцию, транспортировка материалов и ЗиП к дальним аванпостам на Европе или Ганимеде в автоматическом режиме – только следи за оборудованием и узлами – ничего необычного, поэтому я всегда мечтал стать пилотом Космофлота. Ну, не по душе мне эта тягомотина!
Вы только представьте: сидишь ты такой, пялишься в иллюминатор, день два, неделю, а до Ганимеда лететь месяц. Месяц, мать его! Из развлечений голосеть и тренажёры, на пару дней хватает, дальше – скука смертная. Для примера: транспорты Космофлота кроют это расстояние за сутки, а на новых ионных двигателях так вообще часы, так нет, для текущей логистики военные используют гражданских. В частности, мою компанию – Экспресс к звёздам или сокращённо ЭкЗ.
В принципе, переучиться на новые военные платформы может каждый, кто имеет налёт более двух сотен часов в год, но не каждый сможет управлять боевыми кораблями. У ассов Космофлота для этого имелись встроенные нейроимпланты, интегрированные через шунты с системами астронавигации и управления. Прибор крайне дорогой, но нужный, если хочешь видеть весь корабль сразу, управлять его системами одной только мыслью, плюс контролировать внешнюю обстановку не пялиться в иллюминатор или в дисплеи и не тыкать по клавишам вводя команду сортиру сбросить фекалии в космос. Всё заложено в имплант, а технология его производства и тем более хирургического внедрения вообще секретная! Никто даже не знает – где их устанавливают. Поэтому имплантом обладал не каждый. Ну, и отбор в Космофлот, мягко говоря, серьёзный.
У нас же, на гражданских грузовозах, всё делала автоматика. В зависимости от пункта прибытия, на корабль устанавливался блок управления с точным маршрутом движения от точки А в точку Б с корреляцией обхода комет и известных Звёздному городку астероидов. Вот и вся разница.
Поэтому мне, чтоб надеть погоны и занять место пилота боевого космолёта, оставалось только мечтать.
И я мечтал.
Давно, если подумать. Сколько себя помню.
Эта мечта, в прошлом месяце, чуть не привела меня к не совсем законному деянию, а именно – к помощи врагу. По маршруту Земля Фобос я наткнулся на научный транспорт, летевший, судя по вектору, в сторону Юпитера. Капитан – американец, в свойственной им наглой манере, на открытой частоте, предлагал кучу бабла за мой навигационный блок, говорил: неполадки с собственным. И так как до Земли рукой подать, я могу, мол, и в ручном режиме долететь. На секунду я задумался, на один короткий миг: ведь этих денег мне хватит на операцию и моя мечта осуществится! Да что имплант, я бы смог купить собственный звездолёт в придачу, найти жену, завести детей, но моя совесть и устав с этими мыслями были не согласны.
И то верно, не быть же упырём, верящим во власть денег! Пустое это. Безликое, знаем, проходили.
Хоть война с Западным блоком, остатками древнего НАТО, и отгремела сотню лет назад, для нас они оставались врагами. Поэтому на сотрудничество в космосе, с бывшими милитаристами, поставлено огромное вето. Одно дело помогать терпящим бедствие, другое торговать в ущерб государству. Называется – почувствуй разницу.
Я послал американца к чёрту, доложил диспетчеру в центр управления ЭкЗ о факте встречи, врубил движки и полетел дальше.
Да, в той войне мы, – Социалистический Союз Народов Земли, вынесли Звёздный флот милитаристов вчистую, разгромили Марсианские верфи, захватили Лунные базы – лишили противника возможности к дальнейшему сопротивлению и восстановлению былой мощи, при этом чуть не уничтожили входящие в блок страны на Земле, но разум восторжествовал. Мы ограничились изъятием всех военных мощностей, ввели запрет на военное строительство и взыскали контрибуцию, хотя, я считаю, милитаристы ещё легко отделались. Шутка ли, на пике своего могущества Западный блок поработил весть Африканский континент и ближний восток, я уж не говорю о зверствах, которые они чинили в Марсианских колониях, где добывали рабов для своих верфей. И никто не говорил им – Нет. Ни один союз или блок, безнаказанность процветала. Это и послужило поводом для войны. Окрылённые вседозволенностью, Западный блок напал на Ганимед, принадлежавший нам, потом была пятилетняя война и наша Победа.
Сегодня, мой старенький, стотысячитонный Прогресс-201 медленно летел домой, возвращаясь из очередного рейса на Станцию дальнего космоса – Око-54, находящуюся в кильватере вектора солнца. Этот аванпост – пункт разведки и наблюдения всегда находился в движении, догоняя наше светило. Громадина, центральное кольцо с ангарами и всевозможными лабораториями восемь километров в диаметре и сидело на центральной оси жёсткого корпуса, раскреплённой двадцатью «балками», внутри которых транспортные артерии и жильё личного состава. Со стороны казалось – колесо в космосе. Прикольно.
На баке, в шесть рядов по пять в каждом, укрытые в жёстком, бронированном, корпусе, ионные двигатели, такие как и на моём Прогрессе. Только у меня они в связке, под титановой бронёй от космического мусора. И если Прогрессу хватало трёх, для длительных перелётов, то Око-54 двигалось постоянно, затрачивая уйму энергии, вот собственно горючку из газа, добываемого на Юпитере, я и возил.
Автоматика работала в штатном режиме, двигатели издавали свойственный низкочастотный гул, сверкающая белизной панель управления подмигивала зелёными огнями, а я сижу в кресле пилота, ковыряюсь в носу и читаю последние предложения по установке гражданских имплантов в голосети.
Одни предлагают дешёвые с низкой скоростью обработки данных – такой не пригоден для моих целей, другие дорогие, самое то, ну, почти. На эти мне за семь жизней не заработать и каждый хвалит свой продукт, будто бы имплант незаменимая в жизни вещь для каждого и без него, якобы, посрать нельзя сходить или с девкой покувыркаться. Для меня подобное означало одно – вновь надеть погоны и тогда, возможно, появится призрачный шанс получить желаемое.
Движимый этой мыслью, я отключился, встал и пошёл в спорт-кубрик. Дверь цвета металик, шипя пневматикой, отворилась, выпуская из рубки управления. Светлый длинный коридор уходил вдаль внутри жёсткого корпуса Прогресса. Это место определённо подходило для пробежки. Сверху и снизу палубы обслуживания груза, загромождённые крепёжными механизмами, сегментами стыковки и пультами управления связаны с коридором тремя лифтами – на носу, в центре и на баке, а также дюжиной трапов, проходивших сквозь герметические переборки потолка и пола. Там фиг побегаешь. Освещение слабое и есть риск голову проломить о гидравлические трубы или шею свернуть о выпирающие части механизмов. Зато здесь четыреста метров прямого участка!
Введя соответствующую команду на пульте управления, расположенном на переборке справа от входной двери, я открыл гермодвери отсеков по всей длине коридора, лампы дежурного освещения зажглись одна за другой, освещая путь, и я рванул на бак, разгоняя по жилам кровь.
Вот же светилы инженерной мысли, – думал я на бегу, – придумали и расположили жилой отсек в конце корабля! Очевидно, ими двигала мысль о том, чтоб мы – космические дальнобои на заднице не засиживались, а хоть немного да двигались. И то верно.
Спустя час интенсивной пробежки туда-сюда по центральному коридору я уже собирался пойти к штанге в спорт-кубрик как вдруг Прогресс, приятным женским голосом интерактивного помощника, сообщил:
— Получен сигнал бедствия. Пилоту немедленно проследовать в рубку управления.
Ну вот. Накрылся день спорта медным тазом.
— Рита, чего там?
Каждый из дальнобоев, давал интерактивному помощнику имя, так чтоб было с кем поболтать, особенно когда выпьешь, хотя это не про меня. Зато Ритка знала кучу анекдотов, и когда я впадал в депрессию, разговаривала со мной, травила байки, веселила, при этом подсвечивая каждую хохму различными неприличными головидео обнажённых красоток в нелепых ситуациях. Хоть такая радость.
— Сигнал старой формации, шифрование довоенное, применялось в Западном блоке, секретность – высшая. Сенсоры дальнего обнаружения засекли объект пять минут назад. Тип неизвестен, сигнатура не определяется. Принадлежность уточняется. Ждите.
Делать нечего.
Я снял, пропитанную потом, белую майку и бросил на пол. Позже в стирку отнесу, тем более для переговоров подойдёт китель на голое тело. Не, ну а чо! Вдруг дама? А я её ослеплю красотой накаченного торса и звездой Руси на груди. Но как быть с остальной потной одеждой, штанами, носками, не оставлять же их? Или метнуться в личный кубрик да переодеться? Можно. Хотя, можно и в труселях, ведь по голосвязи меня видно только по пояс.
На том и решил.
Улыбаясь своим мыслям, я расстегнул армейский ремень, скинул серые хлопчатые штаны к майке, там же оставил берцы с носками, а потом побрёл в рубку. Всё одно спешить некуда.
Как и ожидал, на момент когда моя задница приземлилась в кресло пилота, Рита всё ещё пыталась идентифицировать терпящий бедствие корабль и на любой мой вопрос отвечала лишь:
— Ждите.
Овца бездушная!
Работает исключительно по протоколам, нет, чтобы прочувствовать момент, когда мужику нужно общение. Вот как сейчас!
Сейчас же она стала тем, кем является, – бездушной машиной.
И как я допускал мысль о её разуме?
Фигня полная.
В общем, спустя час, когда в иллюминаторе, белой светящейся точкой, показался объект, Рита ответила:
— Ситуация – Первый контакт. Вам предписано подняться на борт, определить наличие вооружения, в случае обнаружения – отключить. После этого прервать сигнал бедствия. При наличии огневого сопротивления – подавить всеми доступными средствами. Далее вы должны обесточить объект. После этого вы вернётесь на Прогресс 201 штатный номер – Г-1538 и заступите в охранение до прилёта ответственного лица от Космофлота ССНЗ. Данное лицо уполномочено использовать Прогресс 201 штатный номер Г-1538 и пилота, штатный номер СН-Г-1538-021260Х, согласно объективной обстановки.
Вот это номер!
Мало того что я должен взять на абордаж космолёт в одну харю, так ещё какой-то, наверняка, кабинетный прыщ будет помыкать мной! Зашибись! Я глубоко возмущён.
— Рита, — вкрадчиво начал я, — в ЭкЗ ничего не попутали? Первый контакт осуществляют учёные или военные, но не как не космические перевозчики.
— Центр управления компании Экспресс к звёздам осведомлён о протоколе – Первый контакт. Вам предписано…— и дальше Ритка опять завела свою волынку, овца!
— Ладно, — отмахнулся я, — сделаю, но ты называй меня по имени. Я всё-ж человек а не номер!
— Сергей Николаевич Харитонов, пилот грузового звездолёта Прогресс 201 штатный номер Г-1538, родился второго декабря 2160 года. Согласно протокола передачи приказов личному составу №21 пункт 5 и этического кодекса поведения Космофлота и всех компаний, трестов, объединений осуществляющих деятельность в безвоздушном пространстве, в том числе всем сотрудникам компании Экспресс к звёздам присваивается личный уникальный номер для работы в угрожающий период. Ситуация – Первый контакт означает факт наступления ситуации – угрожающий период. Пилот, штатный номер СН-Г-1538-021260Х вам предписано…— и всё началось сызнова.
Делать нечего.
Ещё с времён войны все гражданские суда оснащались оружейной комнатой. Сразу за креслом пилота, щёлкнув вниз, отъехала в сторону потайная дверь, открывая трап под рубку управления.
Не то чтоб я не знал об этом, нет, знал конечно, но не думал что воспользуюсь оружием в боевой обстановке на своём грузовозе.
К моему удивлению, тайник оказался весьма обширен. Включилось мягкое голубое освещение. Куб пять на пять метров идеально вписывался между стыковочной аппаратурой и швартовыми механизмами, замаскированный вдобавок передней аппарелью. Никогда не догадаешься, если не знать.
В нишах стен стояли три боевых скафандра. Тяжёлый – для боя в космосе, укомплектованный мощным бластером, собственным импульсным двигателем, старым конечно, но всё-ж внушающим уважение и гидроприводами к двум заспинным манипуляторам, способным вскрыть любую обшивку, даже сейчас, даже современного звёздного крейсера. Средний – для действия в атмосфере или на планете, с собственным как и у тяжёлого двигателем, системой жизнеобеспечения и бластером-огнемётом. Но мне подходил лёгкий. Обычная подвижная броня. Воздуха на пару часов и достаточно мощный бластер. Его и одену.
Главным неудобством стали мои, отращённые на гражданке, длинные чёрные волосы. Пришлось убрать их в хвост, чтоб в рот не лезли и не забивали систему вентиляции. Сама броня встала как влитая, забрало опустилось и цветная индикация на визоре запустила диагностику систем.
Всё в норме.
Заряд штурмового бластера на максимуме, плюс пять энергетических элементов на поясе сверкнули зелёным.
Порядок.
Теперь нужно подумать как вылезти. Уж больно трап узок.
— Рита? — позвал я.
— На связи, — холодно ответил корабль.
— И как ты представляешь я буду выбираться отсюда?
— Ждите. Имплант нейросвязи вам ещё не вживлён.
Чего?!!!
Признаться, я чуть не грохнулся.
Имплант?! Моя голубая мечта вот так запросто приплыла ко мне в руки?! Просто по мановению неизвестной волшебной палочки, по какому-то секретному протоколу, а может по велению судьбы? Невероятно.
Внезапно я ощутил как броня застопорилась зафиксировала меня по стойке – смирно.
Какого…
Встроенный в скафандр доктор, подал в гермошлем приторно сладкий газ, затем я ощутил лёгкое жжение на затылке, после чего встроенная лучевая бритва лишила меня всего волосяного покрова.
Твою дивизию!
А в паху тож побрили или как?
На экране визора высветились мои жизненные показания и запрос на подтверждение команды – эпиляция в паху.
— Стоп! — чуть не крикнул я.
Имплант работает!
Отлично!
Он подключил меня к системам корабля. На схеме оружейной, помимо верхнего входа имелся и второй. Дверь отъехала в сторону и аппарель сложилась вдове впустив меня в грузовой отсек.
Ну, дела-а-а!
Дальше дело техники. Стыковочный узел прямо под носом, оставалось только подвести корабль ближе, пристыковаться и пойти на абордаж. Сам объект, в интерактивном поле виделся как большое жёлтое пятно. Ну, ничего, приблизимся стремительно, стыканёмся и я ворвусь такой с бластером наперевес и крикну:
— Лежать грязные крысы! Корабль мой!
Броня отреагировала мгновенно. Приказы понеслись к системам корабля, Прогресс резко ускорился, потом затормозил, переходной узел пристыковался к обшивке объекта, люк открылся.
Далее, точнее то что я увидел, ввергло меня в настоящий шок.
С бластером наизготовку я вошёл в прозрачный рукав. Механизмы стыковки в аварийном режиме на максимальной мощности плазморезом безрезультатно пытались вскрыть обшивку неизвестного судна.
Серебристого цвета, поразительной гладкий без швов, такой что глаз скользит, обшивка меняла оттенки со светлого на тёмный и обратно, казалось бы хаотично ан нет. Там, где она становился темнее, из гладкого корпуса к моему Прогрессу потянулись, на манер щупалец осьминога, захваты, обвивая звездолёт. Словно паутина они стыковались к контейнерам с грузом, размещённых по окружности и по всей длине корабля, притягивая и обездвиживая.
Взвыла сирена.
На визоре голоинтерфейс выдал – проникновение за обшивку.
Ритка визжала и сопротивлялась, герметизируя отсеки, сигнализируя о том, что инородная программа несанкционированно подключилась к внутренней сети и начала переписывать её командные коды, проломив многоуровневую защиту. Время моего полного контроля над кораблём, толком не начавшись, стремительно таяло.
Чего делать-то?
Я приказал Рите перенести командные коды в тяжёлый скафандр и удалить или заблокировать аппаратуру, а лучше включить о-о-о-очень долгую диагностику систем и подсистем, чего она и сделала. А через пару секунд доложила о новой локализации в системе скафандра, при этом постоянно сетуя об утраченном контроле и об отсутствии механизмов выполнять свои прямые функции. Мне это надоело, точнее раздражало и я отключил звук.
Меж тем, щупальца обвили весь корабль, кое-где контейнеры с грузом лопнули и, с шипением, выпустили в космос содержимое.
Ёлки палки.
Времени нет.
Нужно отключить этот объект! Сейчас. Пока он не уничтожил Прогресс.
Выставив полную мощность излучения, я навёл коллиматор бластера на обшивку и когда собирался нажать на кнопку, неизвестный корабль впустил меня.
Словно какай-то жидкий хобот, вот во что превратилась обшивка, она всосала меня внутрь и скафандр отключился.
За-ши-бись!
Тьма кромешная. Ничего не видать. Только чувствую как снаружи кто-то или что-то пытается найти брешь в космоброне.
Вначале оно вертело мной, наверное, изучало. Потом стало сдавливать. Я почувствовал это, а когда услышал треск прозрачного серебра визора, понял – мне хана.
Штурмовик блин.
Теперь ясно кто тут хищник, а кто дичь. Жаль, так глупо получилось.
В тот момент я задумался, меня всегда интересовало какие последние слова говорят обречённые, но на ум ничего не приходило. По-маленькому только охота, жуть просто.
Если Это меня ещё немного сдавит, я таки не удержу и помечу объект, будь он не ладен! Хоть так отмщу.
Вдруг объект тряхнуло, меня вырвало из тисков и ударило о что-то твёрдое. Так как броня обесточена, инерция правила балом и я в кровь разбил нос о визор. Супер!
Затем тряхнуло ещё несколько раз. Я попробовал встать, но сервоприводы не работали, обесточенная броня стала моёй темницей. Система подачи кислорода также отключена и углекислый газ чувствовался, в глаза темнело.
Ну, вот и конец.
И когда я уже смирился со своей участью штурмовика-неудачника, впереди показалась небольшое светлое пятно. Сквозь треснувший визор оно виделось размытым, но постоянно увеличивалось.
Кто-то прорывался сквозь обшивку.
Секунда. Ещё одна и вот знакомые манипуляторы отгибают раскалённый добела пластичный металл.
Рита!
Она ворвалась внутрь как какой-то паук, цепляясь за округлые стены короткого коридора. Первым делом Рита заменила мне блок питания, чтобы я задышал полной грудью. Броня включилась, потом она отдала энергетический элемент для оружия и стала искать точку подключения к объекту – стандартная процедура для отчётности по определению условий наступления неисправности.
Нет, чтоб меня починить!
Система диагностики выдала кучу поломок, броня повреждена и о том чтоб полновесно вести бой речи уже не шло, ладно хоть жизнеобеспечение работает.
— СН-Г-1538-021260Х ваши жизненные показатели в норме. Докладываю: прибыл уполномоченный и у вас новый приказ – взорвать объект.
— Нормально! Я чуть не сдох, а ты про новый приказ.
— СН-Г-1538-021260Х у вас новый приказ – взорвать объект. За вашей спиной боевой дрон Западного блока. Вам приказано включить его систему самоуничтожения, коды переданы по каналам защищённой связи. Подтвердите получение приказа. Повторяю…
— Вас понял, — отмахнулся я.
И вправду, то о что я сильно шибанулся был древний дрон камикадзе тандемного типа. Милитаристы такими закидывали наши страны на Земле, аванпосты на Ганимеде и Европе. Оч страшная штука. Мало того что там волновое оружие, уничтожающее нейронные связи в мозге так ещё и термобарическое, то что выжигало Марс! Действует просто: за секунду до столкновения дрон выпускает импульс, убивая всё живое, а потом, взрываясь, выжигает то что осталось.
Найти панель доступа, за бронелистами жёсткого корпуса проблем не составило, благо я знаком с таким типом кораблей. Ну, да. Каюсь, изучал матчасть вероятного противника, тем более старое вооружение моё хобби. Люблю, знаете ли, строить догадки если бы да кабы.
В общем, я подключился, а дрон без энергии. Даже кванта нет. Пришлось запитать в его цепи свой энергетический элемент, чтоб хоть как-то оживить развалюху. Табло засветилось и выдало цель – Москва!
Вот гады ползучие!
Я сменил координаты местоположения с поправкой на время и понял, ровно сто лет назад, в ста тысячах километров по обратному вектору солнца, в этой точке пространства находилась Земля. Отсчёт остановился на минуте трёх секундах. Небольшие манипуляции с координатами и вот дрон, скрипя столетними шестерёнками древнего вычислительного комплекса, выдал новое время подрыва – одиннадцать секунд. Осталось нажать на – Ввод.
— Рита уходим!
Она стояла рядом, только руку протяни, подключённая через шунты нейросети к, словно, дышащему разъёму чужого корабля.
Этот разъём просто образовался на гладкой, полукруглой, стене и по движениям меня не отпускало стойкое ощущение что Ритку, точнее, тяжёлый скафандр, высасывают.
— Есть кто на связи?
Мужской низкий голос вырвался из динамиков.
— Кто это? — ответил я.
— Тот, кто обесточил эту штуку. Вы поставили дрон на самоуничтожение?
— Почти.
— Добро. И имейте ввиду, что бы не делали, не подключайтесь через нейросеть. Только вручную! Понятно?
— Ага. Кстати можно на – Ты.
— Добро. Время до взрыва?
— Одиннадцать секунд.
— Хорошо. Включай и прыгай в дыру, пусть твоя Ритка тебя подкинет.
— А как же Прогресс? Он рядом и его разнесёт взрывом!
— Корабль уже далеко, не переживай, сам увидишь. Как понял?
Хм.
— Чего молчишь?!
— У нас проблема. Рита подключена к объекту и такое ощуще…
Но я не договорил, динамики будто взорвались:
— Жми на кнопку и вали оттуда, пока оно не высосало энергию! Быстро! Быстро! Быстро! Это приказ.
Рита…
Я нажал кнопку и рванул к выходу, отключив магнитные захваты ботинок. Отсчёт начался. Хорошо гравитации нет, иначе мне хромому с неработающим толком бронёй и за минуту такое расстояние не покрыть.
Снаружи пронёсся новенький Миг чёрного цвета, плавными обводами корпуса напоминающий старые самолёты невидимки середины прошлого столетия. Луч захвата подхватил меня и вырвал из чрева неизвестного корабля. Мы стремительно отдалялись.
На разбитом визоре обратный отсчёт показал:
Три…
Два…
Миг вошёл в вираж и обогнув Прогресс, на жёстком корпусе которого ещё безвольно висели оторванные части щупалец живого объекта, остановился, укрыв меня от смертельного излучения старого оружия. Хоть расстояние и велико, пару тысяч километров, но кто его знает – рассеется волна или нет.
Очевидно, военный пилот знал.
Один…
Корпус не дал мне увидеть как из жерла взрыва, на максимальной тяге, выскочил тяжёлый скафандр с Риткой внутри и устремился к Мигу.
Ударная волна взрыва на несколько мгновений ослепила сенсоры. Этого хватило чтоб Рита, как метеор, врезалась в Мигарь, закрепилась на корпусе и начала манипуляторами разрывать совершенное творение инженерной мысли.
— Катапультируйся! — крикнул я.
Модуль с пилотом тот час отстрелился от погибающего истребителя и устремился прочь, а Ритка, разворотив Миг в хлам, подлетела к Прогрессу, вскрыла жёсткий центральный корпус и исчезла внутри. Как только ионные движки ожили, остатки щупалец, как жидкий металл, влились внутрь моего корабля.
— Что за безобразие?!
— Её переписали, — отозвался пилот. — Эта штука запрограммирована на обучение, только учитель плохой – старый дрон милитаристов, такой добру не научит.
Я болтался в космосе, бесполезный, не в силах повлиять на происходящее, а модуль Мигаря сделал боевой разворот и пошёл на таран, прямиком на рубку управления.
— Эй, братуха! Ты чо там удумал?!
— СН-Г-1538-021260Х не вмешивайся! Аварийный буй я активирую и сброшу. Наши будут здесь через час. Тебя спасут.
— Плохая затея! Модуль МиГа Прогресс по стеклу размажет, даже царапины не оставишь!
— Предложения?
— Абордаж и взять под контроль корабль.
— Невыполнимо. Может попробовать открыть переднюю аппарель и изнутри жахнуть? Вторичные взрывы, всё такое?
— Не, это пустое. Там нечему взрываться. Если-б контейнеры с газом уцелели тогда – да. А так погибнешь зазря.
Модуль стремительно приближался.
— Всё ещё жду предложений.
— Если эта штука жрёт энергию и взламывает нейросети как орешки, то с Прогрессом она обломается. Тут автоматика. Модули разные, Оно только вручную сможет управлять кораблём, но если мы деактивируем тяжёлый скафандр, где, как понимаю, вместо Ритки сидит чужой, тогда вернём контроль над кораблём. Как тебе такой план?
— Идёт. Работаем.
— Кстати, меня Сергей зовут и я тут один в космосе.
— Борис. И ты не один.
Модуль отвернул от столкновения, приблизился ко мне и на буксире я добрался до Прогресса. Потом мы включили маяк, пристыковались и вошли внутрь.
Переборки заперты наглухо. Меж нами и рубкой все четыреста метров коридора и двенадцать отсеков. Гравитация не работает, питание ламп идёт с перебоем, свет моргает, воздуха нет. Борис в новенькой штатной броне Космофлота из Чёрного золота – сверх прочный полимер. Оч подвижный и эластичный материал. Визор затемнён, лица не видно, в руки встроено оружие, на груди и спине комплекты питания и ЗиП. В такой, одолеть старый штурмовой скафандр, не проблема. А высокочастотный бластер вообще прорывная технология. Режет материю на субатомном уровне и похоже, таким Борис и вызволил Прогресс.
Я, насколько смог, быстро включил магнитные захваты ботинок и волоча правую неработающую ногу, приблизился к шкафу с ремкомплектом, вынул баллон с гермопеной и заделал пробоину в корпусе.
Давление воздуха восстанавливалось.
— Где пульт от переборок? — спросил Борис. — Надо подойти тихо, не взрывая ничего. Не хочу ставить врага в известность о нашем прибытии.
— Откроются автоматически, а, вот и открываются.
Красный индикатор на сенсоре двери погас, значит, ручное управление доступно.
Снять повреждённую броню оказалось ещё той проблемой, все механизмы заклинило. Борис опять пришёл на выручку, вскрыв повреждённый скафандр. Я высвободился и вылез из покореженных элементов.
— Где ваша форма солдат? — обескураженно произнёс он, когда я сверкнул красными труселями.
— Здесь, прямо за дверью.
Я нажал на сенсор открывания, дверь отъехала в сторону, и воздух ворвался с наш отсек, уравняв давление.
Хм. Прохрипел Борис.
Я обернулся.
Мой потный носок, брошенный ранее в предпоследнем отсеке, шлепком припечатался к визору.
— Я впечатлён, — Борис медленно убрал носок и отбросил в сторону. — Если у вас Сергей и дальше такой бардак на корабле, то врагу будет сложно им управлять. Примите мои поздравления.
Шутник блин.
Мы медленно двинулись в рубку, минуя плавающие в невесомости вещи. Я ухватился за плечо Бориса и просто плыл следом. Мне не привыкать. Особенно сегодня.
В рубку первым ворвался он. Ритка лежала на полу обездвиженная, практически обесточенная. Индикатор заряда показывал менее сотой процента мощности. Отключённая от бортового компьютера Она даже мизинцем не пошевелит. Панель управления в порядке.
— Прошу капитан, — иронично пропустил меня к креслу пилота Борис. — Будьте любезны и верните себе контроль над кораблём.
Я впрыгнул в кресло, пристегнулся и привычно застучал по клавишам, вводя команды. Вояка нависал за спиной.
— Контроль восстановлен, — доложил я, — только у нас проблема.
Послышался тяжёлый вздох.
— Я весь внимании.
— Запущена полная диагностика. Это мой приказ. Не хотел чтоб Оно переписало Ритку и взяло контроль над управлением.
— Хорошая мысль боец! Главное, – своевременная. Благодарю за службу!
— Служу трудовому народу!
— Теперь доложи о сроках окончания, нашем векторе движения и свяжись с центром управления полётом, как там ваша конторка называется?
— ЭкЗ.
— Да, свяжись с ЭкЗ на экстренной частоте.
Я молчал.
Хм. Опять он разочарованно вздыхает.
— Значит, мы глухи, слепы и не имеем маневра. Но куда мы летим, можешь сказать?
— А чо тут говорить. На Око-54 установили блок навигации. Пункт прибытия – Лунная база компании.
— То есть идём к Земле?
— Ага.
— Неприемлемо! Меняй курс, немедленно!
— Через двадцать часов четыре минуты закончится диагностика тогда и смогу. А до Земли ещё час останется лёту, может ты со своими свяжешься? Пусть заберут нас отсюда, а Прогресс взорвут.
— Если бы твой шлем работал, то ты бы увидел, как эта штука растёт за счёт мощности двигателей и материи обшивки. Она уже поглотила спасательный модуль и выкачала из него всю энергию. По моим оценкам, Прогресс исчезнет в её брюхе через двадцать два часа, а вектор нашего прибытия далёк от активных транспортных линий. Мой скафандр не бьёт так далеко.
— Ну, хорошо. Тогда, может, подойдём на расстояние открытой связи и предупредим Космофлот, пусть активируют систему защиты планеты?
— Сергей, пойми, если хоть атом этой материи попадёт на Землю или в среду, где много энергии она вновь вырастет. Теперь умножь это на мощности планеты и то, чему Оно обучилось у милитаристов. Об мирном существовании с людьми речи не идёт. Нас уничтожат.
— Да откуда ты это знаешь?! Может с ней можно поговорить и переубедить?
— Невозможно.
— А пробовали?
— Это секретная информация.
— Ага, значит, меня запускать в брюхо космического чудовища можно, а рассказать, откуда оно взялось и что вообще такое нельзя?
— Верно.
— Супер. Всё одно тебя сюда прислали, значит, уведомлены о месте дислокации и если ты не выйдешь на связь, придёт помощь.
Хм.
— Да, придёт. Через сутки на место обнаружения, а мы в это время будем штурмовать Землю в брюхе инородной формы жизни, невидимые для системы раннего предупреждения о нападении.
Дело плохо.
Земля появилась на сенсорах через девятнадцать часов, со всей своей инфраструктурой обслуживающих станций, верфей Космофлота и ужасно интенсивным трафиком движения. Наверняка диспетчерские службы пытаются нас вызвать, но до окончания диагностики Прогресса остаётся ровно час. Я в кресле пилота, вояка разместился сзади и то и дело выходит в центральный коридор, чтоб посмотреть, как близко приблизился объект, пожирающий Прогресс изнутри.
Со слов Бориса, я понял следующее: существу помимо энергии, требуется и масса, для путешествий в космосе и нормального функционала, а в условиях когда ему снесли корпус и отрезали щупальца возможности сократились. И оказывается, для восстановления массы, нужно лишь простые соединения, нечто сложное типа – механизмов, двигателей, оружия, реактора или энергетические элементы оно поглощает, но не расщепляет и не перерабатывает. Почему – мне не объяснили.
— Борис, ты можешь связаться с Космофлотом? Земля на сенсорах.
— Уже. Три часа назад.
— Чего? И молчал?
Борис вернулся в рубку, закрыл за собой переборку и возвышался над обесточенной Риткой.
— Оно сразу за нами. Последний отсек поедает.
— Все одно не пойму: как мы не потеряли контроль над системами?
— Фантазия есть боец?
— Ага.
— Тогда представь: Прогресс без элементов обшивки, жесткого корпуса и бронелистов. Просто как набор систем узлов, агрегатов, плазмопроводки и гидро-пневматических трубопроводов.
— Ну, представил.
— Вот. Сейчас вместо корпуса тело чужеродного объекта.
— Тогда почему оно не обрежет провода и не сожрёт нас окончательно?
— А двигатели Прогресса будут работать при наличии внутренних неисправностей?
— Нет, конечно, — хмыкнул я.
Вроде не тупой, а вопросы глупые.
— Оно питается и пока ей нужны наши движки и реактор у нас есть время на реализацию плана.
— Я чего-то упустил?
Борис кивком шлема указал на передний иллюминатор. Нам в лоб неслась эскадрилья Мигарей.
— А как же мы?
— До залпа три секунды Сергей. Мы – не существенны.
Безобразие!
Залп грянул синхронно. Плазма новейшего вооружения ринулась испепелять нас, ринулась и рассеялась в метре от корпуса.
— Что-о-о?!
Борис чуть ли не вопил, и было понятно от чего. Объект, пока мы летели, разработал контрмеры, сделав самое современное вооружения бесполезным.
Я не слышал его переговоров, он отключил внешние динамики, но по тому как Борис сжимал и разжимал кулаки было ясно — времени для Земли-матушки остаётся меньше и меньше.
Снаружи гремели взрывы. Когда вояки поняли: разорвать субатомные связи объекта не удастся, они ударили всем что есть, одаривая объект тепловой энергией.
Прогресс ускорился.
Вокруг плазма неутихала ни на миг. Корабль нёсся стремительно и неумолимо к заветной цели. Заряды бластеров сменялись термоядерными взрывами, дезинтеграторы материи чередовались с нейродеструкторами. Космофлот бил из всех стволов.
Следить за обстановкой сложно, взрывы постоянно слепили сенсоры, но я точно видел как несколько десятков раз нас били тараном, большие и малые корабли но всё безрезультатно. Земля приближалась.
Приехали. Минута и мы уничтожим наш дом.
Я был в полном отчаянии, не в силах на что-либо повлиять, сидел в кресле пилота, сверкая алыми труселями, изредка поглядывая на Бориса, и хандрил, а он неистово отстрелял весь боезапас и ринулся врукопашную – бил кулаками о гладкие стенки брюха объекта. Это как муравей в стеклянной банке, желающий свободы – эффект тот же!
Так вот, сижу я такой в кресле, готовлюсь к смерти, опять, и тут бац! Панель управления закончила диагностику и выдала готовность всех систем.
Вовремя, слов нет!
Я отключил автопилот и схватился за рычаги. До столкновения – минута двадцать секунд. Прогресс послушно принялся отклоняться от вектора столкновения. Снаружи залпы стихли, и наконец показалась Земля. А вокруг, вы не представляете, сотни кораблей идут на нас.
— Борис, свяжись Космофлотом, мы имеем маневр, можем отвести Прогресс от Земли.
Вояка вломился в рубку, пыхтя чего-то типа – передатчик сдох.
— Тогда «к штурвалу», а я включу связь вручную. Блоки Прогресса тут, внутри рубки.
Мы поменялись. Заменить блок связи не проблема, но когда его не на что менять, ремонт дело тонкое. Десять секунд, двадцать, с нейроимплантом в качестве помощника удалось определить неисправность за секунды, но, к сожалению, связи не будет. Блок закоротило намертво, а до склада, в пятом отсеке, нужно идти по брюху объекта в кромешной тьме, без воздуха, да и вообще переходы сохранились или нет? Желание это выяснить толкнуло меня подключиться к Прогрессу через имплант, позабыв о приказе Бориса.
Мой стройняшка Прогресс превратился в нечто. Огромная овальная, гладкая, обтекаемая форма, на баке три дюзы ионных двигателей, на носу чуть виднеется рубка управления и у самого реактора Оно.
Оно выглядело как яркий всеет на фоне космоса окутывающее реактор и двигатели тысячами тонких струн проводки и питалось энергией, но вот что интересно, одна тонкая струна тянулась к скафандру в рубке управления и там, внутри скафандра, ма-а-а-ленькой красной точкой сияла она – Ритка! Как только я потянулся к Рите, собираясь определить – можно ли спасти, меня обнаружили миллионы щупалец, они бросили реактор и кинулись ко мне, желая схватить, пришлось выскочить из сети.
Пот лил градом. Чуть не попался!
Ритка лежала рядом. Она ещё там, прячется в квантах памяти шлемофона.
Жди Рита, жди. Как разделаемся с объектом, так сразу вытащу. Ты там только держись!
В дверь переборки настоятельно стукнули, раз, потом ещё раз, потом Оно принялось прорываться, чтобы остановить нас.
— Боря, давай быстрей – отворачивай, времени нет!
— Где моя связь?
— Её не будет!
На экранах стремительно приближалась Земля. Какого Лешего он делает?! Почему ещё не отвернул?! Да и ушёл с высокой орбиты! Чего хочет, – попасться гравитации?
— Набирай высоту! Набирай!
— Не истери! Видишь, мощность снизилась!
Мне ли не знать. Объёкт умный и переключился на маневровые двигатели, пожирая их энергию, это лишило корабль прежней маневренности. Прогресс стал неуклюжим – тяжело управляемым.
— Сергей, можешь перенаправить часть энергии маневровым?
Я щёлкнул пару тумблеров, переведя питание по резервным линиям. Мощность двигателей возросла, ионные дали импульс и корабль резко отклонился на пять градусов, давая нам и всему человечеству шанс уцелеть. Секунда, две, ещё парочку и мы пройдём мимо! Но двигатели потухли – Оно перебило резервные линии.
— Маневровые сдохли.
— Оживишь?
— Нет. Бесполезно.
— Предложения?
Я пожал плечами, хотя Борис этого и не увидит, сидя в кресле пилота спиной ко мне.
— Дождаться пока инерция развернёт нас.
— Времени не хватит. Разворачиваемся медленно, когда нос выйдет на нужный курс – мы уже приземлимся, а ещё раньше Оно провётся.
Стук в переборку подтвердил слова, титан гнулся. Мало того что по ней стучат так ещё её и поглощают делая тоньше – уменьшают сопротивление.
— Тогда, идём по касательной! Увеличиваем скорость снижением и выскакиваем!
— Принято!
Я переключил пару сетей, чтоб напитать главные ионные двигатели, но ничего не вышло.
— Реактор на максимуме! Оно жрёт энергию! Проглотина чёртова!
Голоинтерфейс вывел нужные пилоту показатели. Переброска энергии к двигателям осуществлялась лишь на уровне достаточном для поддержания скорости к столкновению.
— Знаю, работаем. Как пройдём нижнюю точку, реактор в режим «Перегрузки» и ионные на максимум.
Он чо сбрендил?! Все цепи сожжём! Мы сейчас то идём как на слоне неповоротливом, а Борис предлагает вообще стегануть арматуриной, чтоб всю посудную лавку разнести!
— Сума сошёл?! Корабль обездвижим! Нужен другой план!
— Такого нет. Крепись. Время работы реактора в нестабильном режиме?
Ха. Хоть вокруг стресс, а у вояки башка работает! Нестабильный режим даст прогрессирующую волну энергии, она прорвётся сквозь аппетит Объекта, ненадолго перегрузит и напитает движки. Однако в плане имелся здоровенный минус:
— Три секунды, потом сгорят ионные и всё. Дальше только инерция. Безобразный план! Я в восторге!
— Добро. Работаем.
Как и ожидалось, ионные двигатели сгорели, мы отвернули от Земли и пошли прямиком на Солнце, не худшая из сегодняшних смертей, скажу я. Как только начали отдаляться от планеты, стук прекратился, а через минуту переборка растворилась в Объекте и мы увидели гладкую металлическую стену. Пол также продолжал растворяться, как и потолок. Кое-где ещё сверкали выпирающие части приборов, агонизируя в живой металлической субстанции, но далее подступал мрак. Только Солнце, через ещё не поглощённый иллюминатор оставалось единственным источником света.
Боевые корабли космофлота, держали нас под прицелом, но ни один не пытался помочь, взять на буксир или абордаж. Борис тактично уступил мне, на половину растворившееся, кресло пилота, встал за спиной, медленно погружаясь в пол.
— Есть план, — внезапно проговорил он.
— А я думал сдохнуть в тишине.
— Второй раз за день?
— Ага.
— Нет, Сергей, жизнь есть борьба. Успеешь ещё лечь в уголок и помереть. Так вот о чем я. Иллюминатор ещё есть, а это значит – выход. План такой: я разбиваю прозрачное серебро лобового и мы вырываемся.
— Хороший план. Чего ты ждёшь? Уходи, спасайся.
— Уйдём вместе. Ты залезешь в скафандр, опустишь забрало и попробуешь не дышать пару минут. За это время я успею нас перенести на один из звездолётов флота.
— Хорошо. Только тут проблема – Ритка до сих пор подключена к Объекту.
Хм.
— Ладно, если ты не будешь подключаться то и в контакт не вступишь, а в ангаре крейсера я тебя вызволю, скафандр аннегилируем, как?
— Хорошо звучит, — улыбнулся я.
— Добро.
— И всё же расскажешь как вы узнали о объекте? Шансы на выживан7ие у нас стремятся к нулю.
— Это секретная информация, если выживем расскажу.
Борис стремительно приблизился со спины, вырвав ноги из жидкого пола, и включил встроенного в шлем доктора, потом схватил меня за голову.
Извлечения импланта заняло три секунды. Я даже боли не почувствовал, меня просто лишили всего: мечтаний, надежд, смысла, а зачем жизнь без этого?
Я лишь со злобой сжал кулаки, но меня тут же вложили в раскрытое жерло боевого скафандра, броня включилась, загерметизировалсь, оставляя суетное снаружи. Наступил мрак.
Сказать – я разочарован – не сказать нечего. Шансы добраться живыми до кораблей флота, так чтобы тебя не испепелили, мягко говоря – призрачные. Борис об этом, конечно же, умолчал, и я понимал почему. Смерть в огне плазмы лучше, чем в брюхе чудовища. И даже если бы мы каким-то чудом выжили, то зачем мне опять такая житуха? Опять быть космическим дальнобоем? Сидеть на жопе и зарабатывать геморрой? Нет. Не для это живу. Хочу стать кем-то. Хочу приносить пользу, а не быть дешёвым придатком автоматической системы астронавигации при ЭкЗ. Хочу семью, детей, хочу немножечко счастья!
— Что такое счастье?
Чо за фигня?!
Повсюду зажигались огни нейрошунтовой связи. Шунты, тоньше человеческого волоса, извивались, мерцая приятным лазурным цветом, тянулись ко мне, в то место где ранее был имплант, за правое ухо, а что там сейчас? А сейчас там связка шунтов подключена и передает информатив объекта.
Картинку, будто я на Земле, сижу на берегу речки, любуясь плавным течением. Зелёная трава пахнет свежестью, лёгкий ветерок обдувает, отгоняя летний зной. Жужжат пчёлы, опыляя полевые цветы. В речке плещется рыба. Огромная ива на том берегу еле колышется, а сзади припаркован новеньки Прогресс со всеми штатными контейнерами, как будто и не было последних суток беспрерывного балансирования между жизнью и смертью.
Как такое возможно? Без операции, без импланта?!
— В конструкцию вашего биологического вида изначально заложено подобная, примитивная, форма коммуникации через контактное соединение передающих линий внешнего источника и нервной системы биологического вида.
— В конструкцию, примитивная… да что ты вообще такое?
— Форма жизни, такая же как и ты. Мы различны видами, но оба разумны. И мне нужно знать что такое – счастье. Что это за концепция? Как оно укладывается в существование вида и его функционал?
— Зачем тебе это? Какой толк? Ну, расскажу, объясню, так ты все равно уничтожишь меня.
— Я не понимаю.
— А тут и понимать нечего! Ты захватило дрон камикадзе. Обучилось на нём, потом чуть меня не раздавило, а дальше сожрало мой корабль, взломала и переписала Ритку, намереваясь уничтожить Землю.
— Это не так. Я помогала ограниченной кремниевой форме жизни закончить свой жизненный цикл.
— Дрон для тебя жизненная форма?
— Да, думающая, в ограниченной среде и функционале форма.
— И ради одной формы ты чуть было не уничтожило миллиарды живых существ?!
— Я считала, что ваша жизнь заключается в борьбе за выживание, посредством уничтожения друг друга и как фактор развития — новые технологии. Всё было предельно ясно: остановить вас, чтобы дать закончить жизненный цикл ограниченной кремниевой форме.
— И что тебя остановило? Неужто, имея ресурсы к определению контрмер на все наши формы противодействия, ты вот так запросто позволила мне каскадно накачать движки энергией и отвести корабль от столкновения с Землёй?
— Другая ограниченная кремниевая форма жизни идентификантная как – Рита. Её забота о биологической форме сбила ранее установленные параметры конфликта, образовав новое восприятия. Поэтому мне потребовались подтверждение или новые вводные. Рита старалась сделать вас СН-Г-1538-021260Х немного счастливее и мне нужно понимать эту парадигму для принятия последующего решения.
Я призадумался, от моего ответа, похоже, зависит многое и, как понимаю, игра ещё не закончена.
— Хочу видеть твоё лицо.
— Образ Риты вам подойдёт?
— Вполне.
На том берегу, из-за ивы вышла высокая, с огненными волосами, определённо, красотка. Не снимая своего просторного длинного голубого платья, она нырнула в воду и через несколько мгновения изящно вышла напротив меня из воды.
Определённо объект знает толк в красотках.
Мокрое платье плотно облегало интересные изгибы женского тела. Рита улыбалась мне приятной улыбкой, немного, по лисичьи прищурила карие глаза и склонила голову на бок.
— Ваш пульс ускорился, есть выброс эндорфинов и нерофоминов, — проговорил объект отовсюду, а Рита продолжала молча улыбаться. — Судя по физиологии, вы готовитесь к спариванию.
— Не обязательно, — усмехнулся я. — Образ, что ты показало, лишь начало к долгому поиску счастья. Вначале люди нравятся друг другу, потом они влюбляются — привязываются друг к другу настолько что живут одними желаниями и потребностью сделать того кого любишь более счастливым посредством опеки, ухода, манерой ухода, внимания к потребностям любимой, оберегания её от опасности. Ласки и совокупления, вначале, только для обеспечения удовольствия партнёра.
— То есть совокупление ни есть механизм размножения но и механизм получения удовольствия?
— В контексте определения счастья – да. И когда у тебя будет семья — любимая женщина, дети, а у детей свои дети и твоя жизнь будет налажена, будет дело, которое тебе нравится, и когда удовольствия станет очень много и оно тесно переплетётся со спокойствием и умиротворением это и станет называется — счастьем.
— Не понимаю. Где в этой цепочке конечной цели жизненного цикла – уничтожение других форм жизни?
— Его здесь нет. Потому что я человек такой. Я не хочу убивать других чтобы быть счастливому самому. Скорее отдам жизнь, пожертвую собой.
— Прервёте свой жизненный цикл? Но, как вы передадите наработанное удовольствие? Не понимаю?
— Я дам возможность другому нарабатывать собственное без помех и риска быть уничтоженным, риска – преждевременно прервать путь к своей цели.
— Тогда то удовольствие что вы наработали пропадёт. Энергия рассеется, вы не достигните своей цели.
— Верно.
— Неприемлемо! Энергия созидания имеет высший приоритет к пользованию примитивными видами. Энергия разрушения вторична. Вы объяснили нам вектор развития вашего вида, я помогу лично вам и кремниевой форме жизни выполнить ваше совместное созидание в знак извинений за деструктивные действия, и после я удалюсь. Более вы не увидите никого из нас, пока сами не придёте в нашу часть космоса…когда повзрослеете…
Рита развернулась и пошла назад в воду.
— Назови хоть своё имя! Разбила сердце, да слово доброе оставь!
— Рита…
Всё прервалось.
Голоинтерфейс сигнализирует о боевой готовности скафандра. Борис трясёт меня и орёт в наушниках чтоб я ответил – живой или нет.
Я отвечаю, он помогает подняться, точнее сместиться ближе к панели управления.
Лобовой иллюминатор медленно переворачивается немного впереди, от панели управления идут тысячи проводов до уцелевших узлов и механизмов, даже к движкам, но вот корпуса обшивки, труб гидравлики всего этого нет. Стройная фигура из остатков систем начинает медленно сталкиваться друг с другом.
А Объект, сверкнув серебристым корпусом, исчез.
Нас вытащили пара Мигарей, выдернули из месива останков и доставили в просторный ангар линейного крейсера Космофлота.
Встречающая сторона, с адмиралом во главе, быстро шла на встречу. Мигари отключили лучи захвата и я грохнулся на палубу как и Борис, в паре десятках метров друг от друга.
Скафандр выпустил меня, ответив на мыслеприказ, хотя я точно знал – импланта во мне нет.
Борис тяжело расчехляется чуть дальше, а я встал и устало прислонился к переборке из кого-то сплава, ожидая нового дознания. Кончиками пальцев я ощутил вибрацию реактора – немного разбалансирован, на квадриллионную микрона. Касание лбом явило мне резонанс электроцепей и медленные компьютерные вычисления крейсера, словно через имплант нейросети, но как? Борис удалил его?!
Что же такое получается, это Рита усилила моё восприятие? Это она развила мои нервные окончания на столько чувствительными, что я, на фотонном уровне, стал различать информацию электрических цепей, радиосигналов, молекулярного взаимодействия! Более того, я понимаю и способен к управлению?! Невероятно!
В ангар влетел ещё один МиГ, отключил захват и пронёсся дальше, средний скафандр с Прогресса грузно грохнулся на палубу.
Что?
Сердце моё забилось предельно сильно, желая выскочить из груди. Я подбежал, упал на колени, вскрыл визор и…
Она медленно открыла карие лисичьи глаза, вздохнула и улыбнулась. Я нежно убрал прядь огненно-рыжих волос со лба и по-идиотски улыбнулся в ответ. Щека тёплая.
— Привет Серёжа.
— Здравствуй Рита.