Гиперборея

1 сентября 2121 года. Раскаленный воздух мелкой рябью трепещет над пусковой площадкой в астраханской степи. Несмотря на раннее утро, шпарит так сильно, что на улице невозможно находиться без специальной одежды и защитных очков. Но еще сильнее, чем солнечные лучи слепит глаза блеск огромного межгалактического лайнера "Илья Пророк", установленного на пусковой площадке. Почти 500 метров в высоту, он представляет собой настоящий ковчег, который понесет 2300 тщательно отобранных представителей российского общества в новый прекрасный мир на далекой и таинственной экзопланете Гиперборея. Сейчас все они находятся в огромном шатре на территории космодрома. Помимо защиты от жары и солнечного излучения, он несет и другую функцию – сотни врачей фильтруют кровь будущих колонистов и с помощью специальных инъекций готовят их тела к полувековому сну.

Пассажиры рассортированы по отсекам с десятками криогенных капсул. Ближе к хвосту размещаются деятели искусства – художники, скульпторы, музыканты. Говорят, нашлось место даже для пары писателей, уж не знаю, зачем они на Гиперборее – этим все равно где ныть о своих душевных терзаниях и нелегкой доле. Вообще в первоначальном плане, творческие профессии не были в числе приоритетных, их собирались вывозить даже не во вторую, а в третью очередь. Взбунтовалось ЮНЕСКО – дескать без культуры невозможно создание нового гуманного общества. Правительства космических держав со скрипом уступили и выделили по пятьдесят мест на звездолет. Немного, конечно. С собой разрешили брать только одного члена семьи. Бездетным повезло, остальным пришлось выбирать. С другой стороны, пусть скажут спасибо и на том – могли бы и вовсе остаться на умирающей Земле, писали бы картины и симфонии в подземных убежищах. И кто бы оценил их бессмертные творения? Разве что радиоактивные мутанты. Поэтому хоть многие и возмущались, никто в конечном счете от своего места не отказался.

Дальше идут более ценные кадры - врачи, ученые, инженеры и строители. Этим положено по сто мест. Еще пятьсот – для военных и сотрудников спецслужб. У них отсеки получше, просторнее, и питание через трубки усиленное. Двести пятьдесят политиков и общественных деятелей (куда же без них), еще пятьдесят – экипаж корабля. Оставшаяся тысяча – те, кто смог купить золотой билет. В конечном счете именно они оплачивают этот межгалактический банкет. Некоторые взяли с собой аж пять родственников – немыслимые траты! С другой стороны, вряд ли земные деньги пригодятся им на Гиперборее. В этом отсеке условия самые лучшие, по размеру он занимает почти треть корабля, к каждой сотне пассажиров приставлен врач, которого выведет из криосна специальная система, если возникнут малейшие подозрения в том, что кому-то в бизнес-классе нездоровится.

На пассажирские отсеки приходится чуть больше половины звездолета – остальной объем отведен под оборудование для терраморфирования, образцы растений, концентрированную еду, оружие и морозильники с биологическим материалом, тоже преимущественно российским. Хотя мировое сообщество и пробило кое-какие квоты для некосмических стран, конечный контроль все равно осуществляла Москва, так что кто знает, сколько в итоге на Гиперборее родится пуштунов или малагасийцев. Лично я думаю, что их спишут на потери при заморозке, или что-нибудь в этом духе. Кому не нравится, может жаловаться на Землю, лет через сто, может быть, получит ответ, если к тому времени будет кому его отправить.

То, что зеленой планете осталось недолго было понятно уже давно. В Новой ООН, образованной после Великой кибервойны, лидеры стран много лет обсуждали варианты планет для колонизации. Окончательно ситуацию накалил кризис 68-го года, когда на фоне подъема океана и массовой миграции рухнули все мировые валюты. Средняя температура воздуха к тому моменту уже росла на градус в год, шутка про курорты моря Лаптевых давно перестала быть шуткой. Поднявшаяся береговая линия сняла с насиженных мест едва ли не четверть населения Земли. Миллионы бангладешцев, нигерийцев, иракцев, индонезийцев и камбоджийцев ринулись за лучшей долей в страны с более благоприятным рельефом. Естественно, правительства и население этих государств оказались совсем не рады такому развитию событий. Гуманитарные соображения оказались отброшены в считанные месяцы.

После жестокого подавления миграционных бунтов, ведущие державы бросили все силы на строительство эвакуационных кораблей. То, что должно было стать проектом, объединившим человечество, разъединило его еще больше. Каждое крупное государство – США, Китай, Россия, Япония, Индия и Европейская Федерация – выбрало себе собственную новую Землю. Остальным оставалось лишь выпрашивать в ООН символические квоты на биоматериалы. Москве досталась экзопланета в созвездии Водолея, которую, по результатам всенародного онлайн-референдума было решено назвать Гипербореей.

Все сосредоточились на собственном выживании. Вскоре Китай прекратил продажу редких металлов другим странам. В том числе скандия, без которого невозможно было создать обшивку корабля, способную выдержать пятидесятилетнее путешествие и успешно защитить колонистов от радиации и жесткой посадки на новой земле обетованной. У ученых тогда даже была в ходу пословица: умный сплав – всему голова. России, месторождения которой были к тому моменту практически исчерпаны, пришлось срочно искать альтернативные способы добычи скандия и других ценных элементов.

Здесь, пожалуй, настал момент прервать исторический экскурс и рассказать пару слов о себе. Наверняка вы уже задались вопросом: «Где же он сам на этом корабле, в каком отсеке? Может быть он ученый, врач, или один из немногих принятых на борт писателей?». Не буду томить вас ожиданием и создавать ненужную интригу, скажу только, что место у меня самое, что ни на есть важное и эксклюзивное. Без меня «Пророк» не долетел бы и до границ солнечной системы. Впрочем, если вы решили, что я пилот, то вы ошиблись. Видите ли, я лечу в хвосте корабля. Только не подумайте, что я притаился в нем как межпланетный заяц, в надежде что меня не заметят. Я нахожусь в нем по полному праву, потому что я его неотъемлемая часть.

Представляю, как округлились ваши глаза! Ну что же, не скрою, мне приятно. По крайней мере, я еще могу вызвать эмоции у живого существа. Вообще-то мое имя – Елисей Павлович Скороходов, вернее так меня звали раньше. Я родился в 2042 году возле Перми в Новых Березниках, построенных после того, как старые окончательно провалились под землю. Говоря объективно, шансов на светлое будущее у меня с самого начала было немного – не то происхождение, не то социальное окружение, не то образование, словом, все «не то». До поры до времени, у меня все же получалось как-то вертеться – как почти все мужчины в нашем городе, работал на калийном руднике, калымил мелким ремонтом. Однако, постепенно горняков заменили роботы, а после кризиса работы не стало совсем.

Безработные молодые люди стали сбиваться в банды, однако преступность в эпоху тотального контроля дело непростое. Многих моих знакомых посадили. Чтобы как-то снизить социальную напряженность, правительство запустило программу гарантированного дохода. Деньги платили не бог весть какие, но достаточные чтобы свести концы с концами. По крайней мере появился выбор между сумой и тюрьмой. Правда, чтобы получить пособие, нужно было подписать контракт. Иждивенец давал обязательство вести законопослушный образ жизни и пройти процедуру стерилизации. После смерти же его тело передавалось государству, как тогда сообщалось «для нужд науки». В реальности, трупы нужны были правительству как наиболее дешевый источник редкоземельных металлов.

Я умер в 2111 году (вот такая магия чисел) от рака кожи – самый распространенный в наши дни диагноз. Вживленный в тело датчик дал сигнал, и уже через час мое тело забрала из хосписа эвакуационная бригада. Дальше был завод, переработка, транспортировка всего полезного, что было во мне на закрытое НПО в Подмосковье. И вот, спустя десять лет испытаний и доработок я перед вами – вместе с тысячами других «контрактников» в составе умного композитного сплава я сверкаю на раскаленном степном солнце. Пусть мой лист находится возле хвоста, я все равно горд, что мне досталась такая участь. В конечном счете, это мой единственный шанс увидеть новый мир.