Сине-зелёная мечта

С Андри мы познакомились в раннем детстве. Иногда я смеюсь: наверняка наши матери сидели под ярким марсианским солнцем с нами, совсем ещё малышами, на руках и разговаривали о том, кто и как кормит своего первенца. А мы, такие любознательные, глядели по сторонам, отнюдь не понимая, что спустя годы всё повторится. Мы также будем смотреть друг на друга, пытаясь понять, что происходит в этом мире. Всё началось с Дня рождения Андри. Сам он говорил, что имя ему дали в честь деда, пилота грузовых кораблей в соседние Галактики. Все полёты были секретными, никто, даже сами пилоты, понятия не имели, какой груз они везли. Знали только, куда им нужно его доставить. Однажды мне попалась книга о древних изобретениях с других планет, неких подводных лодках. В одну из войн их называли стальными гробами. Мало кто возвращался из походов. И дед Андри Андрей Вильчев в шутку называл их космическими гробами. Так сказал однажды отец Андри, пошедший по тем же стопам. Месяцами, годами он не бывал дома. Мать занималась детьми, я редко её видел.

Думаю, история Андри началась с похода в музей. Наш прекрасный без всякого преувеличения учитель решил сводить свой класс в Музей истории древних планет. Мы и сопротивляться не стали. Хотя бы потому, что ни разу там не были. Андри же в тот раз впервые опоздал, он никогда не позволял себя ждать более пяти минут . Когда же он появился, я поразился его бледностью и неопрятностью: волосы всклокочены, глаза сонные, опухшие, словно он не сомкнул глаз всю ночь.

— Ох, Эрни, не спрашивай, — опередил мои вопросы друг.

— Я и не осмеливаюсь.

Мы вошли в первый выставочный зал, где учитель вместе с нами слушал сотрудника музея.

— Мой отец вернётся с рейса позже, — вдруг заговорил Андри. — Не хотел тебе говорить.

— Именно поэтому ты не спал?

— И не только поэтому. Он записал обращение мне и маме. Вчера вечером она рассказала.

Я молча слушал, глядя на экскурсовода. Андри выжидал. И также, как и я, смотрел на экспонаты.

Мы перешли в соседний зал и остановились у стеклянного шкафа со скелетом существа, внешне похожего на скелет марсианина.

— Мы наблюдаем с вами скелет человека. Он был обнаружен на соседней планете Сириус-6, но результаты исследований показали, что человек обитал не на Сириусе, а на своей родной планете, которая погибла много лет назад. И называется она...

— Мы ждём нашего отца, и он ждёт встречи со мной. Я знаю, никто не даст соврать. И сам отец никогда мне не врал. Никогда он не соврал. Ни единого слова. И то, что он сказал моей маме, стало частью нашей семьи.

Я безмолвно слушал. Боялся вставить слово. Всё казалось лишним, даже музей с нашей группой учеников перед тем, что готовился сказать Андри.

— Земля, — вспомнил я. — Родная планета человека.

— Точно, — поддержал Андри.

В музее мы провели час, полный историй и новых знаний. Последним был экспонат с планеты Вагрус-7, но были животные и с Земли. По мнению учёных, человек по каким-то причинам покинул родную планету и вместе с животными и разводил их на соседних.

Учитель зааплодировал первым. Мы поспешили его поддержать. Когда мы вышли на улицу я попытался поддержать друга.

— Андри, твой отец пилот. Их часто задерживают в рейсах, так что ничего страшного не произошло.

Андри покивал и поменял тему разговора.

— Сегодня мне приснилось, как я был в большом корабле. Совсем один и куда мы летим, я так и не узнал. Но в одно место я всё же хотел попасть. На Землю.

— Ты уверен? — переспросил я.

Андри остановил меня у своего дома, который был по пути к моему, и сказал:

— Зайдешь в гости? Мы можем обсудить мой сон и сам музей.

— Я могу, но чуть позже. Нужно забежать домой.

Я и сам не понимаю, почему испугался сразу пойти в гости. Скорее хотелось выиграть время и обдумать возможные события. Я нутром их чуял. Мне всё же не хватило времени, чтобы поймать в закоулках памяти хоть какое-то оправдание, чтобы отказать другу в помощи. Ведь он просил её, хоть и неявно.

Я шагал по залитым бордовым светом заката улицам и вспоминал, как наши отцы вместе служили на одних и тех же кораблях. Я редко затрагивал эту тему, а вот Андри в последнее время напоминал чаще. Уже у самой двери его дома, занеся руку над дверью, я вспомнил, как несколько дней назад Андри невзначай поменял тему и заговорил о своём отце Агнусе Вильчеве. Он любил внезапно возвращаться. Месяцами, годами он находился в рейсе, пока однажды не раздавался звонок в дверь. Обычно открывала мама, но в дни, когда приходил отец, Андри, ведомый внутренним чутьём, вставал и спрашивал очень громко: “Кто там?”

"Я".

Андри распахнул дверь, едва успевая повернуть ручку замка, и бросался в объятия Агнуса. Смеясь и плача, они стояли на полыхающей огнём от утренних красок улице, пока к ним не присоединялась мама. Сколько раз Андри пересказывал эту историю. После очередного рассказа я рисовал в своём сознании картину семьи на огненной улице так, словно сам Андри протянул мне нужные краски. До сих пор помню звук голоса, нужные паузы друга и расширенные от эмоций глаза цвета утреннего неба того самого дня возвращения Агнуса.

Я так и стоял на пороге с занесённой рукой, пока Андри сам мне не открыл дверь. Не знаю как, но он услышал меня.

— Как же ты долго, — раздосадовался Андри. — Проходи.

Я бывал в его комнате. Тот раз запомнился настолько, что помню каждую деталь. На первый взгляд, они не изменилась, но нечто новое появилось у окна.

— Мама подарила к Новому году, — похвастался Андри, — теперь могу наблюдать за звёздами.

— Вот уж дела, — не скрывал удивления я.

— Привет, Эрни. — На пороге комнаты сына показалась среднего роста и коротко остриженная женщина с тускнеющим взглядом. — Решила порадовать Андри. Как и папа. друг любил говорить о звёздах.

Тогда-то я и понял, что как раз о звёздах он и редко говорил. По крайней мере, со мной. Андри прильнул к небольшому телескопу и подозвал меня. Я неспешно приник к окулярам и увидел сверкающие точки.

— Смотри, Эрни, — сказал друг. — Ты видишь её?

— Вижу кого?

— Землю.

— Кого?

От изумления я отпрянул от телескопа и посмотрел на Андри. Он улыбался. Мама всё ещё стояла на пороге комнаты и вмешалась в наш сухой разговор:

— Сынок, я пойду приготовлю вам ленге. Приходите.

— Спасибо, мама, от вкусного коктейля мы не откажемся.

Всё внимание Андри вновь перешло на меня.

— Да пошутил я, какая там Земля. Её давным-давно нет, как нам сказали сегодня в музее, — исправился Андри.

— Что на самом деле произошло? — я сам не помню, как поменял тему. — Тебе приснился отец, его корабль? Не просто так ведь?

Я остановил себя, но слова так и спрыгивали с губ. Как же неловко я себя чувствовал.

— Смотри, как необычно заканчивается очередной год. Мой пятнадцатый день рождения, поход в музей. Отличный новый год. И да, ты верно заметил: отец написал нам. Его рейс продлится на три месяца дольше обычного, но это не так важно. Мы с мамой ждём его ещё больше.

— С ним всё в порядке?

— Конечно, я очень жду его.

— Сынок, помоги мне пожалуйста с напитком. Это недолго.

— Прости, я скоро. Посмотри пока на звёзды!

Андри выбежал на кухню. Я повернулся к телескопу, но мой взгляд упал на мигающий красным плеер. Не сразу я понял, что он стоял на паузе. До сих пор не понимаю, как решился нажать на кнопку и включить экран плеера. Я увидел Агнуса Вильчева в форме пилота космической Корпорации.

— Привет, сынок, последнее на ближайшие три месяца письмо. И второе за полгода. Я знаю, как ты любишь меня слушать и смотреть. Жаль, вы с мамой не успеете отправить мне ответ. В этом году я его не успею получить. И да, нас задержат на три месяца. Сынок, моя дорогая жена Анни, я жду встречи с вами, как никогда. Спешу поделиться впечатлениями. У нас на корабле и у вас на Марсе много разговоров о Земле, всё её вспоминают, словно она была с нами связана когда-то. Я же скажу вам, моя дорогая Анни и сынок Андри, наш дед Андрей Вильчев был родом с Земли. Его предки жили на этой Земле очень давно, он сам бывал на ней. В этот раз мы пролетали мимо неё и не могли налюбоваться. Насколько она стала голубой от морей и океанов. Говорят, раньше на ней было побольше суши, и больше жизни. Планета Земля богата живыми красками, не только синими и голубыми. Есть и зелёный, мой любимый цвет. Я сейчас рискую работой, говоря всё это. Надеюсь, меня никто не слышит и видео-письма на самом деле никто не слушает. До скорой встречи, мои родные. Пусть вам приснятся краски Земли! Нашей Родины.

Экран погас, красная кнопка снова замигала. Я стоял и не мог шелохнуться, лишь с трудом поднял руку, чтобы коснуться собственных век. Мои глаза привыкли к тусклым и слепящим цветам Марса, но описанные Агнусом цвета встречаются здесь настолько редко! Даже небо чаще бывает желтовато-оранжевым, уж никак не голубым, синим. А сколько у них оттенков!

Андри вернулся и положил мне руку на плечо.

— Звёзды всё ещё светят? — спросил он.

— Да, кажется, они и не собираются гаснуть.

Андри усмехнулся.

— Глотнём по стакану ленге?

— Дружище, — снова поменял тему я.

— Да, друг!

— Твой отец вернётся через три месяца или его задержат дольше?

Андри непроизвольно взглянул на телескоп, смотрящий в небо, и и задумался.

— Уверен. Нам, землянам, знакомо длительное ожидание чуда.

Андри шагнул из комнаты, я остановил его и спросил:

— Ты хотел сказать марсианам?

— Ну да, а я что сказал?

— Может, показалось.

— Не показалось. Именно так и сказала мама. Мой отец, став пилотом и налетав много часов, признался маме, что мы потомки землян. Он так и сказал ей.

Не в силах осознать услышанное, я сам повёл друга на кухню. Мне хотелось стереть память, забыть каждое слово. Тщетные попытки закончатся позже, воистину годы лечат. Время рождает в нас личность.

Мы насладились ленге из фруктов, выращенных в теплицах Марса. Они были ярко-оранжевого цвета. На столе - серая скатерть, на Анни - фартук красного цвета. Как же мало зелёного. Позже мы с Андри снова смотрели в телескоп, но я стал замечать намного больше обычного. Цвета. Нас везде окружали цвета, бедные на зелёный и синий.

Я не смел говорить с Андри о Земле, но перед уходом домой всё же намекнул.

— А что папа рассказывал тебе о космосе и звёздах? Быть может, о планетах?

— Папа любит планеты своих любимых цветов. Синего и зелёного. — Он замолчал, словно боялся сказать лишнего. — Он говорит о Земле. О том, какая она синяя, голубая, зелёная и все краски смешиваются в мазок кисти на чёрном полотне. Так он говорит.

Я обнял друга и вернулся домой. Уснуть не смог до утра.

 

***

Агнус Вильчев, отец Андри Вильчева, не вернулся ни через три месяца, ни через год. Его корабль пропал без вести. Корпорация галактического транспорта отказывалась от заявлений.

Поиски продолжались несколько лет. Ходили слухи, что корабль сбился с курса, груз оказался смертельно опасным, но никто из властей так и не решился посмотреть в глаза родственникам пропавшего экипажа и сказать правду.

Нам с Андри недавно исполнилось двадцать пять. И мы заканчиваем обучение на пилотов. Именно в таком возрасте разрешается выходить в первые рейсы в соседние Галактики. Первый договор с Корпорацией мы уже подписали.

С Андри мы знакомы с раннего детства. Порой я смеюсь, как наши матери сидели с нами, малышами. под марсианским солнцем. Фиолетовым днём и огненно-жёлтым вечером. По утрам, очень рано, оно бордовыми сполохами играло на горизонте. Наши отцы видели все краски Марса и многих других планет. К слову сказать, мой отец пропал в том же рейсе вместе с Агнусом. И он не осмеливался говорить о Земле, но я верю: c Агнусом они только и общались о синем и зелёном цветах. Почему-то нам с Андри всегда казалось, что мы сможем их найти там, рядом с Землёй.

— Туда не полетит ни один корабль, Эрни, — повторял Андри.

Я широко улыбался.

— У тебя есть план, друг?

Когда-то я читал энциклопедию о подводных лодках Земли. В древности они применялись во время войн и назывались стальными гробами. Чем космические корабли отличаются от подводных лодок древности? Никто ответить не сможет. И я с Андри сказать не смогу. История Андри стала и моей историей тоже. Мы решили пойти служить на один корабль, как наши отцы и во что бы то ни стало их найти, хотя бы следы. Если для этого придётся захватить судно и сесть на Земле, о которой многие забыли, мы не будем томиться в размышлениях.

Зелёный и синий стали и моими любимыми цветами тоже.

 

***

— Андри?

— Да, Эрни.

Мы сидели в кабинах и готовили грузовой корабль ко взлёту.

— Помнишь экскурсию в музей, где был скелет землянина?

— Ага.

— Тогда ты решил позвать к себе домой и показать письмо отца?

Андри отвлёкся от пульта управления и коротко на меня взглянул. Посмеявшись и подмигнув другу другу, мы доложили о готовности к полёту.

Андри всегда мечтал о звёздах. И заразил мечтой всех, кто его окружал.

Ведь мечта живёт в нас от предков. От землян, от людей, бессмертных в своих мечтах о новой жизни на других планетах. А значит, наши отцы будут живы всегда, что бы ни случилось на том злополучном рейсе. Ведь они предки человека. Как и мы с Андри.