Укол бессмертия

Это был ценнейший сотрудник. Не купленный, а настоящий, внедренный в Россию примерно лет сорок назад.

Ранним ноябрьским утром его переломанное тело в луже крови обнаружили под окнами двенадцатиэтажки. Квартира разведчика располагалась на первом этаже. Но поскольку окно технической лестницы, то, что под крышей, оказалось распахнутым, полицейские выдвинули версию о самоубийстве.

Электронное письмо погибшего, написанное незадолго до трагического финала, показалось тем, кому оно было адресовано, бредом сумасшедшего.

Того, о чем разведчик писал, не могло быть, потому что этого не могло быть никогда. Так что, пожалуй, официальная версия русской полиции соответствовала истине.

«Хотя Россия подписала международную конвенцию о запрещении производства, накопления и применения химического оружия, – писал разведчик, – в Щепоти продолжалась работа над созданием более совершенных и смертоносных модификаций отравляющих веществ. Так мы считали.

Еще на заре появления нового российского государства я свел знакомство с несколькими, как подозревал, сотрудниками секретной лаборатории при химическом производстве, в которой, по нашему мнению, как раз и разрабатывают подобные вещества.

Еще тогда мне бросилось в глаза, но я не придал этому факту значения, что у всех сотрудников есть домашние питомцы – собаки-левретки. Это довольно редкая для холодной России порода теплолюбивых, практически голых псов.

Наступление нового 1992 года я отмечал в компании. Хозяин квартиры был как раз из тех, кого я держал за сотрудника секретной химической лаборатории, хотя официально он работал в каком-то другом месте.

Вообще-то левретки – лучшие собаки-компаньоны для человека, и на чужих они внимания не обращают. Но хозяйской псине я почему-то не понравился. Это был тонконогий серый кобель с горбатой спиной и поджатым хвостом. Улучив момент, когда хозяин отвернулся, своенравная псина цапнула меня за палец. Потекла кровь, хозяева долго извинялись...

На днях я встретил того сотрудника, выгуливающего собаку. Вообще-то я не терял с ним связи даже после того, как он и другие предполагаемые сотрудники лаборатории переехали в новые квартиры, но дело не в этом. Дело в собаке. Это был тот самый пес, который меня укусил. Серая масть, высокие лапы, характерный изгиб спины. И он снова зарычал без видимой причины. Я был потрясен. Вернувшись домой, прошерстил фотографии в соцсетях, выложенные женой и дочерью сотрудника. И на одной из фотографий нашел четкое изображение номера – от клейма заводчика у кобеля в паху. Никаких сомнений! Тот самый номер.

А что же другие питомцы? Не возьмусь утверждать, что и они живут тридцать лет, как укусивший меня кобель, но как была у господина Иванова левретка персиковой масти, так и нынешняя его собака тоже персиковая, а у господина Петрова она была почти черная, и сейчас он тоже присматривает за черной собакой.

Мы полагали, что наука у русских развалена, но, похоже, мы принимали желаемое за действительное. Боюсь, что русские нас перехитрили, заставив верить в единственную версию с созданием новейших образцов химического оружия.

А чем на самом деле занимаются в секретной лаборатории Щепоти? Клонированием? Бессмертием?

Подозреваю, что изумление, которое я не сумел спрятать, узнав пса, может мне дорого обойтись...»

Несмотря на абсурдность изложенного в письме, кураторы дали ему ход, и сведения о странных левретках ушли в Лэнгли, в разведывательный центр им. Дж.Буша-старшего.

 

***

 

Кэти села в кресло, и миловидная блондинка, ассистентка психотерапевта, прицепила ей на ворот трикотажной кофточки мини-микрофончик.

Желтое кресло в центре кабинета релаксации было огромным, как раз для таких, как Кэти, толстух и толстяков – участников телешоу «Худеем в прямом эфире».

Съемочная бригада поправляла аппаратуру. Сегодня у психотерапевта, постоянного партнера шоу, последовательно интервьюировали четверых участников, Кэти была в очереди второй.

– Вы расскажете нам свою историю, а мы снимем вас с трех камер, – поставила задачу психотерапевт. – Вся история в шоу не войдет, только самый интересный и значимый фрагмент. Скажите, вам все понятно или есть вопросы?

Кэти ответила, что вопросов нет.

У психотерапевта были мягкий голос и приятные манеры. Эта сорокалетняя дамочка латиноамериканского происхождения тоже имела лишний вес, но на фоне таких, как Кэти, казалась худышкой. Для Кэти, у которой после расставания с мужем самооценка упала до нуля, психотерапевтша была недосягаемым идеалом в плане организованности – волосы уложены явно в парикмахерской, шелковая белая блузка безупречно выглажена, и женщина в этой блузке чувствует себя органично.

Кэти, сколько себя помнила, просто расчесывала утром свои непослушные каштановые локоны и даже резинкой их не забирала, волосы вольно спадали на плечи и спину. Носила Кэти исключительно трикотажные свободные кофточки на выпуск и широкие штаны в мелкий цветочек, с резинкой на талии. Более цивильный аналог пижамы. В подобной одежде она была и сейчас.

– Все готовы? – спросил старший оператор съемочной группы. – Тогда поехали...

– Кэтти, расскажите нам свою историю, – с улыбкой учительницы начальной ступени обучения, обращенной к глупышке-первогодку, произнесла психотерапевтша.

– Ну, я всегда была толстой, – печально произнесла Кэти, – и всегда испытывала чувство вины.

Мне было, наверное, года три, когда на детском празднике я впервые ощутила, что платье слишком короткое, а мои ноги толще, чем у всех остальных девочек.

В школе меня чморили, но там упитанных было много, и мы держались вместе. Я вообще, если в компании, чувствую себя комфортно, у меня и подруги были, например, Алисия...Мне плохо дается одиночество.

– Кэти, про детский праздник хорошо, – перебила психотерапевт. – Вспомните, пожалуйста, еще какие-нибудь драматические моменты, когда другие люди делали вам замечание из-за веса или обижали.

– Отчим называл меня в детстве пылесосом, потому что вечерами я пробиралась к холодильнику и съедала все вкусное, а потом и все невкусное...

Говоря о семьи, Кэти вдруг почувствовала, что ей очень захотелось домой.

К себе домой, в свой маленький уютный коттеджик с любимым диваном, с холодильником и телевизором. Чувство голода накатило мгновенно. Сейчас она смогла бы, наверное, съесть целого жаренного цыпленка. Такого ароматного, с коричневой корочкой, а к нему томатный соус и маринованный белый лук...

Она попросила прерваться и выпила стакан воды. Немного полегчало.

Кэти связалась с шоу, рассчитывая, что публичность поможет похудеть. В одиночестве ей не победить собственное тело, которое никак не могло насытиться. В ближайшие дни необходимо сбросить некоторое количество килограммов. Тогда ей проведут операцию желудочного шунтирования, и неуемный аппетит отпустит. И тогда она проживет еще одну жизнь. Жизнь, которую она проживает сейчас – это заточение в собственном теле, как в тюрьме, и всегда-всегда плохое настроение.

– До встречи с Робертом я тоже была толстушкой, но не с критичным весом, и я была веселой, с ямочками на щеках, все говорили, что очень обаятельной...

– Роберт – это ваш муж?

Кэти кивнула.

С Робертом они познакомились в кондитерской. После занятий в универе они с Алисией заглянули в одну симпатичную забегаловку, чтобы выпить по чашке какао с пирожком, а Роберт работал на кассе. Он был неотразим – широкоплечий, красивый, улыбчивый.

Такие парни могут заполучить любую, даже если они мигранты.

То, что Роберт не местный, было понятно сразу – по акценту, по неуверенному поведению. И когда он начал оказывать знаки внимания Кэти, та поначалу решила, что за этим стоит известный расчет.

Но противиться чувству девушка не могла. Она влюбилась сразу. Во-первых, потому что он был писаный красавец, а, во-вторых, потому что у нее никогда не было кавалеров.

Стояли теплые осенние дни, напоенные ароматом флоксов и отцветающих роз. Канадские клены в парке стали вино-красными. Там, в парке, у кленов и золотых лип они, в основном, и проводили свидания, чтобы не смущать Роберта, у которого было туго с деньгами. От долгих прогулок она постройнела, и стала хороша собой, как никогда.

Роберт сразу дал понять, что хочет серьезных отношений, но Кэти отказывала, хотя и умирала от любви – она не верила в искренность парня. Это было слишком волшебно, чтобы быть правдой.

И все-таки он добился своего. По видеосвязи Роберт позвонил отцу Кэти (она и Алисия уехали из родного штата из-за учебы в универе) и попросил ее руки. После предложения, оцененного старомодными родителями Кэти по достоинству, ухаживания Роберта были восприняты всерьез.

Перед свадьбой Кэти спросила, глядя на жениха глазами, полными нежности и внутреннего света, почему он выбрал ее.

– Я же уродка! – бесхитростно сказала она.

– Я тоже, – ответил он и поцеловал Кэти в лоб. – Я проходил обследование у себя на родине, и оно показало, что я стерилен.

И у них была свадьба. И несколько счастливых лет в супружеском союзе.

Кэти после университета начала строить карьеру в банковском секторе, а Роберт устроился менеджером на производство БАДов, или, как он говорил, «на витаминку». Он много читал и планировал поступать в университет. Кэти одобрили ипотеку на коттедж. У них в доме стало бывать много русских.

– Я кажется не сказала, что Роберт был русским, – объяснила Кэти. – Мы помогали его соотечественникам, переселившимся в Америку, с устройством на работу, с покупкой жилья...

– В какой-то момент я поняла, что безумно хочу ребенка, и в тайне от Роберта прошла медицинское обследование. Хотя нашлись отклонения, вызванные лишним весом, но врачи давали хорошие шансы на то, что я смогу стать мамой. Врачи попросили и Роберта прийти, вдруг русские коллеги ошиблись на его счет. Он отказался наотрез. Он вообще как будто испугался врачей, хотя никогда ничем не болел, даже насморка я у него не помню. Начались скандалы. Они разрушили наши отношения. И Роберт ушел. И вот тогда, оставшись в одиночестве, я и начала есть как сумасшедшая, и набрала огромный вес всего за несколько месяцев.

Кэти замолчала.

– Хорошо, – подытожила психотерапевт. – Маленькая просьба, Кэти. Повторите про то, что муж от вас ушел. Только, пожалуйста, не нужно упоминать его национальность и то, что он бесплоден. Лучше мы сформулируем обтекаемо: ваш бывший муж не хотел детей, возможно, он поклонник идеологии «чайлд-фри».

– А можно прерваться? – спросила Кэти. – Я очень хочу есть. У меня в сумке бутерброды...

– Нет, Кэти, пожалуйста, еще пять минут.

– Ну, хорошо...

Когда съемка завершилась, и Кэти ушла в соседнюю комнату, где можно было выпить кофе, один из операторов подал голос. Обычно техническим специалистам сугубо фиолетово, о чем трындят герои, они слишком заняты, обеспечивая процесс съемки.

Но этот худющий патлатый парень в серой жеваной футболке и в джинсах с большим количеством карманов прокомментировал историю Кэти:

– Думаю, русский ее использовал.

– В смысле? – подняла брови психотерапевт. – Почему ты так решил?

– У моей сестренки такая же хрень. Муж – русский и детей не хочет. Мы заставили их обратиться к врачу. И, знаете, что? Он оказался стерильным! Здоровяк, симпатичный, ничем сроду не болел, а как производитель – ноль. Сестренка в депрессии.

– Странное совпадение, – отозвался другой оператор. – Может, на русских так Чернобыль подействовал?

 

***

Хотя этого не объявляли, но по движению бровей уполномоченных приглашать, по интонации посвященные понимали, что на внеплановом заседании аналитической группы «Мамба» будет присутствовать Президент.

Кабинет в Белом доме, в котором проходило заседание, представлял собой помещение без окон с отделкой под серебро. Даже потолок отливал металлическим блеском. Светильники, спрятанные в ребрах между потолком и стенами, излучали холодный белый свет.

Стиль этого помещения был одновременно торжественным, милитаристским и безэмоциональным, здесь хорошо думалось, продуктивно, ничего не отвлекало.

В комнате было мало предметов. Только мебель – диваны и кресла, и тоже в серебристой обивке, похожей на обшивку космической ракеты.

Президент появился, когда уже все посвященные собрались. Он показал рукой, что можно не вставать, и сам опустился в свободное кресло.

У собравшихся каждая минута была на счету, поэтому начали без церемоний. Слово взял инициатор встречи – руководитель аналитической группы «Мамба».

– Господа! По прогнозам эволюционных биологов, человечество встало на путь вымирания. Менее чем через сто лет численность населения планеты начнет сокращаться.

Причины этого кроются в загрязнении и деградации окружающей среды, в постоянном стрессе из-за скученности мегаполисов, в эмансипации женщин.

Национальная социологическая служба США провела исследование вклада идеологии «чайлдфри» в формирующийся мировой демографический тренд.

Выяснилось, что среди приверженцев этой идеологии немало американских граждан российского происхождения. Этот факт потребовал от нас дополнительного расследования.

Мы обнаружили среди многообразия россиян, перебравшихся в США, группу мужчин, обладающих схожими характеристиками. Все они переехали в возрасте 26 лет, все впоследствии поступают в университеты, они мотивированы на карьеру и жизненный успех. Эти мужчины женятся, но в браках мало детей – это либо дети американских жен, усыновленные русскими мужьями, либо воспитанники приютов. Биологических отпрысков у данной категории не наблюдается.

– Как это? – удивился Президент.

– Мужчины стерильны. Бросается в глаза избирательность обращений в медицинские клиники. За пятнадцать лет, в течение которых мы можем фиксировать переезд данной категории лиц в нашу страну, они не обращались в медицинские центры из-за инфекционных заболеваний, включая ковид, сердечно-сосудистых патологий, новообразований и прочих проблем, связанных с иммунитетом. Редкие случаи пользования медицинской страховкой исчерпываются несчастными случаями – автомобильными авариями и травмами.

– А это как следует трактовать? – снова спросил Президент.

– Их иммунитет уникален. Если бы сегодня существовали технологии создания биологических роботов, я выдвинул бы версию, что мы имеем дело с роботами.

Генералы на диванах задвигались и зашумели – руководителю группы «Мамба» удалось поразить их воображение.

– А, может, русские овладели такими технологиями? – сказал руководитель секретной службы, в которую входил проект «Мамба».

– Маловероятно, – не без сомнения ответил руководитель проекта.

– Хоть не роботы, и на том спасибо, – сказал Президент, имя в виду «час от часу не легче».

– А теперь самое главное, – понизив тон, произнес руководитель группы «Мамба». – Мы получили донесение агента, к которому поначалу не отнеслись всерьез...В городе Щепоть, где еще в советское время производили химическое оружие, было выявлено аномальное долгожительство среди домашних животных, принадлежащих сотрудникам секретной лаборатории. Если в среднем собаки живут 14-15 лет, то, по заверениям агента, возраст этих четвероногих вдвое больше. В результате проведенной спецоперации нам удалось вывезти одну из собак на территорию США. Спектральный анализ шерсти подтвердил абсолютный рекорд по возрасту, но – внимание! – биологические маркеры соответствуют периоду полового созревания собаки.

Собравшиеся снова загудели.

– Вы нас пугаете, Алекс!

– Напрашивается вывод, господин Президент, господа, что наши русские партнеры совершили революционный научный прорыв, какого еще не знало человечество. Выражаясь языком беллетристов, они создали эликсир молодости.

– Либо, – мрачно пошутил Президент, – они сперли эту разработку, например, у китайцев. И первое, и второе – вполне в духе русских.

– Я хотел бы обратить ваше внимание на крайне важный момент – эта собака абсолютно стерильна.

– Что-ооо?!

– Вы хотите сказать?...

– Да, – подтвердил руководитель группы «Мамба», – собака стерильна, как и та самая группа мужчин, о которой я сказал вначале. Отсюда напрашивается вывод, что от опытов с животными русские перешли к опытам с людьми.

– Но для чего они присылают этих мужчин к нам? Это вторжение? А у них самих такие мужчины живут?

– Именно на этом направлении и нужно, как мне представляется, сосредоточить усилия. Необходимо выяснить, с какой целью приезжают в нашу страну молодые, с исключительным иммунитетом и увеличенной продолжительностью жизни, но бесплодные люди.

– А, может, русские изобрели демографическое оружие, чтобы использовать его в гибридной холодной войне против США и стран НАТО? – предположил один из генералов.

– Какая демографическая бомба, у них самих с демографией швах! – возразил другой генерал.

– Когда это русских, – вступил в дискуссию третий участник, – останавливал недостаток ресурсов для внутреннего использования, если речь идет о мировой конъюнктуре? У них крестьяне с голоду пухли, а Российская империя держала лидерство по мировому экспорту зерна. Русские не предсказуемы и алогичны.

– Господа, – прервал обмен мнениями Президент. – Время дорого, подведем итоги. Да, начинается новый этап в развитии цивилизации, когда огромную роль будут играть демографические процессы. Они становятся определяющим фактором в противостоянии и сотрудничестве государств, как прежде территории, полезные ископаемые, природные ресурсы. Пока мы только осмысливаем данный переход, а русские, похоже, начали действовать. Необходимо выяснить, какие еще страны преуспели в создании технологий продления жизни. Безусловно, необходимо создать аналог таких технологий в нашей стране...Алекс, у вас неограниченные полномочия и прямая связь со мной. Докладывайте в любое время... Вы хотели нас встревожить, вам это удалось.

 

***

Куратор выбрал для Роберта Кэти, потому что она показалась ему легкой добычей.

И, к тому же, девушка с детства дружила с Алисией, отец которой работал в секретной службе, а с недавних пор, по сведениям русских, возглавлял некую группу «Мамба».

Конечно, лучше было бы закадрить саму Алисию, но решили, что это будет выглядеть слишком подозрительно, и рисковать не стали.

Теперь куратор настаивал на примирении. В душе Роберт этого хотел. Кэти была ему дорога. Но именно потому, что дорога, он медлил. Лучше бы ей найти другого парня, без двойного дна. И родить от него много детишек.

Роберт достал из холодильника в своей дешевой съемной холостяцкой квартире бутылку пива. Оно было с лимонным горьковато-сладким вкусом, градус небольшой, но в голову ударило сразу, и на душе полегчало.

Кэти, обаятельная толстушка Кэти, с прелестными ямочками на щеках, с каштановыми локонами, самая желанная!

Жаль, подумал Роберт, что я не встретил тебя до того, как позвонил по тому роковому номеру телефона.

Да, телефон...Сначала Роберт не поверил, что на войну в Сирию вербуют вот так, через соцсети. Но потом набрался смелости и позвонил. По голове-то не ударят! А если шутка – ну, значит, шутка.

Его долго расспрашивали, сколько лет, в полной ли семье воспитывался (его растила мать-одиночка), где служил, где учился, как долго безработный. Потом, уже на очном собеседовании в медицинском центре он проходил тесты, в том числе на полиграфе.

Молчаливый, скромный, любитель компьютерных игр, аполитичный, он всегда думал, что слишком серый на фоне своих ярких товарищей, а вот, поди ж ты, именно эти его качества вдруг оценили. Ему сказали, что он подошел идеально.

– К чему подошел? – спросил он человека, который проводил тестирование.

Человек пропустил вопрос мимо ушей.

Он смотрел на Роберта в упор, не мигая, и начал издалека.

– Ты мог бы выучить иностранный язык, например. Но, скорее всего, не выучишь – у тебя просто не хватит времени...Ты не поедешь жить в город, который тебя манит, потому что на то, чтобы встроиться в тамошний социум, придется положить годы, и ты живешь в скучной, серой, тоскливой дыре. А кроме того города, что манит, есть еще не менее прекрасный мегаполис, и третий, и пятый, и живописные деревушки в предгорьях, и одинокие хижины на берегах озер...А еще ты не сменишь профессию, когда поймешь, что выбрал неправильно, и снова по той же причине – на овладение новыми навыками придется потратить значимую часть жизни.

Слова человека задели струну в сердце Роберта, она тренькнула высоко и жалобно, невыносимо, одновременно и сладко, и болезненно.

– А теперь представь, что у тебя всегда есть время, – продолжил тот странный человек. – У тебя этого времени столько, сколько пожелаешь, полные сундуки, целые дворцы времени. Ты можешь стать идеальным, лучшей версией себя, таким, каким тебя в раннем детстве видели в своих мечтах глаза твоей матери.

Что ты выберешь – прозябать, как сейчас, или жить на полную катушку?

– Я не понимаю, о чем вы, – встревожился Роберт.

– Твой президент предлагает тебе вечную жизнь. По крайней мере, на ближайшие лет 300, что будет дальше – неизвестно, просто пока нет опыта наблюдений за бессмертными людьми. Ты хочешь стать бессмертным?

Роберт опешил. От неожиданности он брякнул глупость:

– А если меня взорвать, я тоже не умру?

– Ты получишь фантастический иммунитет – стопроцентную защиту от болезней. Но опасаться аварий и несчастных случаев придется. Поэтому от взрыва ты умрешь, как обычный смертный.

– А что придется делать, если я скажу, что согласен?

– Этого я не могу раскрыть, пока не согласишься.

– А вдруг вы заставите меня пить по утрам кровь невинных младенцев?

– А ты в Сирию собирался цветочки нюхать?... Зато ты целых десять лет, при любом раскладе, будешь получать стипендию от правительства в размере пяти прожиточных минимумов ежемесячно. Ну, что согласен? Подписываешься на вечную жизнь?

Укол Роберту сделали 1 августа, и этот день для него стал вторым днем рождения.

Тот человек, что его вербовал, отныне стал его куратором.

– Со временем, – сказал он, – когда жизнь простого смертного останется далеко позади, и вокруг тебя будет расстилаться безбрежный океан вечности, твой второй день рождения превратиться в первый.

О том, зачем он стал бессмертным во имя родины, Роберт узнал незадолго до своего отъезда в США.

Куратор привез Роберта в осенний лес. Машину оставил на обочине, и через десять минут пешком, в молчании, они оказались у старой беседки, где и расположились, чтобы полюбоваться природой. Остро пахло опадающими листьями, грибами, землей. Деревья все разом и каждое в отдельности просились на картину, где будут все оттенки зеленого и желтого, чуть сбрызнутые красным.

– Слышал ли ты про эксперимент «Вселенная-26»? – спросил куратор. – Это про мышиную колонию, помещенную в замкнутое пространство с неограниченными ресурсами еды. Колония начиналась с нескольких пар крыс, сначала она активно плодилась, но потом выродилась, потому что изобилие оказалось не менее страшным испытанием, чем голод. Россия сформировалась под влиянием фактора голода. Америка – империя изобилия. И там уже вовсю формируется человеческая «Вселенная-26».

Вы, группа бессмертных, благодаря тому, что ваши биологические часы остановились на отметке «26 лет», получите бОльшие конкурентные преимущества, чем коренные американцы. И сможете занять важные социальные позиции в стране потенциального противника. Вы будете как базы, только не военные в данном случае, а людские. Опираясь на эти базы, мы сможем формировать политику в наших интересах, сможем формировать приток наших соотечественников за рубеж.

– А зачем нам другая страна, не лучше ли навести порядок в своей собственной?

– Затем, что мы русские. Идея мирового господства у русского человека в крови. Даже если наша государственная экономика слаба, даже если нет никаких предпосылок для претензий на мировое господство, отнять эти претензии у нас нельзя. Наша миссия – лидерство. Мы должны стать первыми, неважно, как это называется – счастье всего человечества, мировая революция, вселенский мордор, главное, чтобы победить. Если нас полюбят, мы будем лучшими господами и отдадим вассалам последнюю рубашку, если нас возненавидят, вассалам не позавидуешь.

Ты – избранный воин, который приблизит наступление русского тысячелетия.

– А что конкретно-то делать?

– Ближайшая задача – врасти в американское общество, занять значимое место. Учиться, развиваться, конкурировать за место под солнцем.

– И все-таки зачем сегодняшнему руководству страны этот долгоиграющий проект, ведь оно не сможет в полной мере насладиться выигрышем?

– Ну, все правительство, наверное, не сможет, тут ты прав, но один человек..., – хитро улыбнулся куратор, –...один человек очень даже сможет.

Теперь Роберту нужно помириться с Кэти. А для этого нужно позвонить, и сказать, что он любит ее. И что согласен пройти обследование. И согласен, если прежние выводы подтвердятся, на то, чтобы взять ребенка из приюта. Можно, например, русского мальчика усыновить, ведь у него, у Роберта, осталось российское гражданство.

И он позвонил. И сказал. И помирился...И даже Алисию с мужем пригласил на маленький праздник по случаю восстановления отношений и удачной операции Кэти по шунтированию желудка.

Несмотря на то, что изначально все было придумано и подстроено, помирившись, Роберт вдруг ощутил себя счастливым. Он радовался, глядя, как радуется Кэти по поводу приемного ребенка.

Теперь им нужно будет поехать в Россию, домой, на родину, и Роберт, наконец, обнимет мать, по которой очень соскучился.

 

***

Две старухи в Щепоти встречали Новый 2022 год.

У каждой из них были дети, но они жили далеко.

На столе в хрустальной вазе лежали мандарины, еще были салатик из свеколки, салатик из свежей капусты с морковью, а по центру стола, в качестве, так сказать, главного блюда, на большой тарелке лежали кусочки жареной курицы.

Аскетичный праздничный стол соответствовал пенсиям, а также убеждениям состарившихся подружек о том, что много – вредно, лучше недодать, чем передать.

– Блин, надоело копейки считать, – сказала одна бабушка другой.

– Да ладно тебе, Нинка! Или с голоду помираешь?

– Не помираю. Но, например, съездила бы куда-нибудь на курорт.

– Съездишь летом на дачу. Там у тебя красота. И картошка в результате будет своя, не придется покупать в магазине втридорога.

– Так-то да...

Комнатка была маленькая. У одной стены, на которой висел и надрывалась популярными шлягерами телевизор, и стоял праздничный стол, выполнявший функцию шведского стола. Проголодавшись, бабушки подходили и брали себе мандаринку или клали на свою тарелочку ложку салата. А у другой стены был разложен диван, и поперек него, на широком пространстве, с большими подушками в свежих бело-голубых сатиновых наволочках, бабушки устроили себе лежбище, уютное гнездо, и вытянувшись на махровой простыне, положив ногу на ногу, глядели телевизор. В углу, у балкона стояла наряженная искусственная елка. Гирлянду с разноцветными огоньками хозяйка выключила пока, ведь горел основной свет, зачем переплачивать Чубайсу?

– Евдоха, мне иногда кажется, что наши артисты бессмертные. Вот сколько уже лет подряд они одно и то же поют и пляшут каждый праздник, уже кровь из глаз идет на них смотреть.

– Да ладно ворчать. Пускай себе поют!

– Ну пускай...

Рядом с бабушками пристроилась еще одна живая душа – очаровательная левретка с голубовато-серой шерсткой.

Натрескавшись куриных кусочков, левретка лежала кверху брюхом и дремала, переваривая обильную трапезу. Задней лапой она касалась одной старушки, той, что часто приходила к ним в гости, а мордой она утыкалась в бок своей хозяйки.

– Нинка, – сказала Евдоха, – пообещай: если я помру раньше, ты возьмешь собаку к себе.

– Ты помирать собралась? От обжорства?

– Я серьезно. Собака к тебе привыкла. Знаешь, это удивительно. Муж припер ее с работы, он тогда сторожем устроился на химический завод, сказал, что всем желающим сотрудникам раздали собачек. И тридцать лет она у нас живет, как барыня, и даже морда не поседела. Других-то собачек кого машина сбила, кого коммунальщики отравили, а одну даже украли, уж как хозяева по ней убивались!... Муж мой покойный очень Буратинку любил!

Собака, услыхав свое имя, открыла глаза, заерзала на спине, а потом с прытью, неожиданной для обожравшегося существа, вскочила на лапы и облизала хозяйке лицо.

– Тьфу, слюнявая! – с притворным неудовольствием отпихнула собаку хозяйка. Но Буратинка не сдавалась и лезла целоваться.

Вторая старуха, Нинка, глядя на эту возню, засмеялась.

– Наливай, бабушка, – скомандовала Нинка. – Давай за Новый год. Чтобы пенсию нам прибавили!

– Давай. За пенсию! За то, чтоб цены не росли, окаянные! Чтобы внуки у нас рождались. За здоровье. Чтоб мы всех победили!

Под перезвон курантов в телевизоре Евдоха ловко откупорила бутылку и пенная струя, словно живая, сама полезла в стеклянные бокалы и обернулась в них светло-персиковой жидкостью с жемчужными пузырьками.

Человек по ту строну экрана, одетый в эту считающейся волшебной ночь в черный плащ, застегнутый на все пуговицы, смотрел на худых, жаждущих чуда старушек, отеческим, но серьезным взглядом.

– А я ему верю, – прошептала Нинка.

Евдоха с чувством поцеловала подружку в щеку.

За окном кто-то запустил салют. Он рассыпался сияющими огнями в черной выси неба.

– Все будет хо-ро-шо! – сказала Нинка и выпила.

– А то! – согласилась Евдоха.