Марсианка
Часть 1. Марсианка по имени Мишель
Она появилась в тот год, когда Марс приблизился к Земле настолько, что небольшая красная точка в ночном небе была видна из любого окна Южной Калифорнии.
Её звали Мишель.
Она говорила, что прибыла с Марса со спецзаданием и вернётся обратно, как только его выполнит.
Мне было двенадцать, как и ей, когда мы познакомились. Я не знал, как относиться к подобным заявлениям. До неё среди моих сверстников не было никого, кто считал бы себя пришельцем. А поэтому дружба с Мишель, поначалу казавшаяся странной, быстро приобрела особое очарование. У неё была тайна, которую мне доверено было хранить.
Я не всегда понимал Мишель, но делал все, что положено лучшему другу. Участвовал во всех ее безумствах и никому об этом не говорил.
Меня зовут Питер. Я – тот самый мальчик, который однажды выглянул из окна своей комнаты и обнаружил, что к дому напротив, пустующему много лет, подъехал грузовик с надписью «Перевозка». А следом прикатил вишневый пикап, из которого вышла супружеская пара и девчонка с каштановыми волосами примерно моего возраста.
Это и была Мишель, перевернувшая всю мою дальнейшую жизнь.
Сейчас я – выпускник престижного вуза. Подающий надежды молодой математик с неукротимым желанием разгадать загадку Красной планеты. А ведь в двенадцать я всерьёз собирался пойти по стопам отца-стоматолога.
Но знакомство с Мишель, будто метеоритный дождь, разделило мою жизнь на до и после. Только сейчас я, наконец, готов поделиться всем, что помню о ней. Эта история вряд ли займёт первые полосы газет. Но теперь не место ей и в моей памяти. Ведь сегодня тот самый день, когда Мишель не стало...
Если бы мне доверили выбрать надпись для надгробия на ее могиле, я написал бы: «Она чувствовала каждый день». На правах лучшего друга я бы даже добавил: «в поиске новых эмоций и состояла ее миссия на Земле». Именно это она сообщила мне в первый день нашего знакомства.
Я верю, что каждый прочитавший невероятную историю Мишель найдет в ней что-то свое. И вместе мы поймем, кем же она была на самом деле? Обыкновенной фантазеркой или настоящей космической пришелицей. А главное, куда она исчезла?
Ведь Мишель не погибла. Восемь месяцев назад, отмечая свой двадцать второй день рождения, она вышла на балкон и не вернулась. Куда подевалась девушка из квартиры на пятнадцатом этаже, ответить никто не мог.
Пока полиция допрашивала свидетелей, я думал о странной вспышке света, которая привиделась мне за минуту до того, как обнаружилось, что Мишель нигде нет. Возможно, это дал знать о себе выпитый мной джин. А, может, ее и впрямь забрали обратно на Марс?
В любом случае сейчас дело официально закрыто. Ее больше не ищут. Никто, кроме меня.
Надеюсь, записав свои воспоминания о Мишель, я найду что-то важное. Итак, поехали.
В Южной Калифорнии стояло обычное осеннее утро. Но в моей душе поднималось необыкновенное воодушевление. Причиной стал приезд новых соседей, с которыми я со всей двенадцатилетней открытостью намеревался познакомиться прямо сейчас.
Часть 2. Марсианка и ночной разговор
Мистер и миссис Винчерстер оказались ландшафтными дизайнерами. Они шутили, что, как знаменитые однофамильцы, займутся оружием, если озеленение перестанет приносить доход. С первой секунды знакомства Винчестеры показались мне очень милыми. В отличие от Мишель, которая вышла из машины и замерла посреди небольшого садика у дома.
Взгляд ее был устремлён в небо. Лицо выражало глубокую тоску. Я спросил, о чем она грустит. Когда Мишель обернулась, я увидел темные выразительные глаза, мягкие ресницы, симпатичный нос и губы с опущенными уголками, отчего девочка казалась расстроенной.
Она ответила, что скучает по дому. С улыбкой я показал на здание прямо перед нами. С него ещё не сняли ленту с надписью «Продаётся», но отныне это и был дом Мишель. Так, о чем она говорит?
Девочка покачала головой и сказала, что скучает по своему настоящему дому. Я подумал о ее прежнем месте жительства и хотел спросить, где это. Но Мишель, как будто угадав, жестом остановила меня и произнесла слова, с которых все и началось:
- Я говорю о Марсе. Мой настоящий дом там.
Конечно, я не поверил. Но переубеждать девчонку, с которой мы знакомы пять минут, не хотелось. Может, это ее игра. Я пожал плечами и махнул рукой на прощанье:
- Я, кстати, Питер. Мы теперь соседи. Если захочешь дружить, окно моей комнаты на первом этаже и выходит на эту улицу. Но увидев, что она вернулась к созерцанию неба, я добавил с легкой обидой в голосе: - До встречи!
Не считая приезда новых соседей, больше в этот день не произошло ничего интересного. Я покатался на велосипеде. Помог отцу собрать сухую листву на заднем дворе. Поиграл в «Марио». Посмотрел какой-то фильм и засобирался спать.
Уже в кровати я вспомнил о словах Мишель. Про то, что она с Марса. Если это шутка, то почему девочка даже не улыбнулась? А если это ее игра, то могла бы объяснить правила и мне. Может, я тоже захочу быть «пришельцем»...
Внезапно в окно постучали.
Я встал с кровати и осторожно отодвинул занавеску. На меня смотрели выразительные глаза новой соседки. Знаками она показывала, чтобы я отодвинул щеколду. Мне стало любопытно.
Едва я открыл окно, Мишель с жаром зашептала:
- Я не вру, Питер. Я правда с Марса. С того самого, - она ткнула пальцем в небо. - Мой народ – марсиане, и нас осталось очень мало. У меня особая миссия на Земле. Тайная. Но одна я не справлюсь. Мне нужна помощь, Питер. Я не могла рассказать тебе сразу. Земляне недоверчивы. Я ждала, чтобы убедиться: ты не растрезвонишь по всему кварталу о девчонке, которая считает себя пришелицей. И ты не растрезвонил! Ну, так ты поможешь? - завершила она свою сбивчивую речь.
Я не знал, что сказать. Она по-прежнему казалась мне странной. Но сейчас уже была не такой холодной, как утром. В ее глазах было что-то такое, отчего я молча кивнул в знак согласия.
Мишель немедленно велела мне одеваться. Она собиралась поведать детали своей миссии на лужайке за моим домом. То, что я услышал, произвело на мой двенадцатилетний мозг эффект разорвавшейся бомбы.
Часть 3. Марсианка и тайна Красной планеты
Учёные Земли ошибаются, думая, что Марс может стать для людей новым домом, когда ресурсы прежнего иссякнут. Планетой, пригодной для жизни. Правда заключается в том, что Марс уже был такой планетой.
Когда-то очень давно поверхность Марса напоминала земную. Здесь текли реки, росли деревья и трава. Животные и растения, конечно, отличались от наших, но были. Венцом творения стали марсиане. Внешне они чем-то напоминали землян. В большинстве случаев у них по четыре конечности и по одной голове. Кожа с красноватым оттенком и значительно плотнее. Глаза больше. Подошвы ног грубые и шершавые.
Задолго до возникновения жизни на Земле Марс пережил то, что потом предстояло нашей планете.
Марсиане точно так же осваивали новые земли, строили цивилизации, воевали, изобретали, жили и умирали. На определенном этапе Красная планета достигла столь высокого уровня развития, что, казалось, ещё немного и жизнь превратится в рай. Но этого не произошло.
Одновременно со скачком в науке, технике, искусстве и медицине, вырос уровень суицидов, смертельных заболеваний и критических ошибок на производстве, в расчётах и на транспорте. От этого гибли сотни марсиан.
Местные учёные искали причину. И выяснили, что виной всему... эмоции. В век высочайших технологий, в который на тот момент вступил Марс, они оказались помехой. Слабым местом. Лишним звеном. Их природа заставляла все чаще заканчивать жизнь самоубийством, ошибаться, переживать и умирать от последствий.
Тогда генетики изъяли из генофонда марсиан ген, отвечающий за эмоции. И сначала показалось, что все стало по-прежнему. Но спустя несколько смен поколений марсиане начали просто... вымирать.
На этот раз генетики выяснили, что, лишив марсиан эмоций, они буквально обесточили самую главную социальную функцию – общение. Оно потеряло всякий смысл, так как не доставляло больше ни радости, ни удовлетворения. Марсиане стали жить все меньше и меньше.
И постепенно из народа, населявшего целую планету, превратились в небольшое вымирающее племя.
Удивительно, но природа, которая должна была буйствовать в отсутствии внешнего вмешательства, тоже начала гибнуть. Ряд серьезных солнечных вспышек повредили защитный слой Красной планеты и привели к необратимым последствиям. Вода, несущая жизнь, потихоньку испарялась с поверхности Марса. И постепенно марсианский пейзаж стал таким, каким его знают жители Земли...
Мишель закончила рассказ и надолго замолчала. А потом открыла мне такое, за что в НАСА продали бы душу кому угодно.
НА МАРСЕ. ЕСТЬ. ЖИЗНЬ.
Точнее, пока есть. Горстка уцелевших марсиан живет в бункере глубоко под землёй. Проблема не в отсутствии воздуха или ресурсов. Просто у них остался всего один шанс на выживание – восстановить механизм воспроизведения эмоций и попытаться изменить страшный ход эволюции. Они не могут позволить землянам уничтожить его своим вмешательством.
Марсианские разведчики отправились в разные уголки космоса, чтобы научиться чувствовать, вернуться на Марс и научить остальных. Только это спасёт марсианский народ от полного исчезновения. Именно так Мишель оказалась на Земле.
Часть 4. Марсианка на задании
Мишель замолчала, а в моей голове уже роились вопросы. Как она попала на Землю? Как ей удаётся выглядеть так по-человечески? Как она убедила Винчестеров в том, что она их родная дочь? И, наконец, как именно она будет собирать нужную информацию?
Вместо ответов Мишель достала из-под кофты небольшой кулон. Весь секрет в нем. Это суперсовременная компьютерная флешка с неограниченным объемом памяти, разработанная марсианскими учёными для своих разведчиков. Умная технология «вторая кожа», благодаря которой Мишель выглядит как обыкновенная школьница. И кнопка мгновенного вызова космического корабля. Три в одном.
С помощью кулона Мишель стёрла воспоминания Винчестеров о прошлой жизни и создала новые, в которых она их дочь. С его же помощью выбрала человеческую внешность. И сюда же будет записывать все, что узнает на Земле. Стоит ей только дотронуться до кулона, и новый файл сохранен.
Внутри меня происходила отчаянная борьба. Огорошенный мозг отказывался верить в удивительный рассказ Мишель. Но в груди зрела уверенность в том, что придумать такое просто невозможно. Я не мог решить, что побеждает. И тогда Мишель сказала, что не обязательно ей верить. Достаточно помочь разобраться в земных чувствах. Я возразил, что мне всего двенадцать. Я и сам о них толком не знаю!
- Это пустяки, Питер, - ответила она. - Я читала, что на Земле двенадцать лет - самое время начать изучение этого вопроса. Ну так что, поможешь?
До сих пор не понимаю, почему я согласился. Ночные разговоры с девчонками, которых я едва знал, мне не свойственны. Но Мишель показалась мне особенной. Что это значит, я не понимал. Но чувствовал, что это будет одно из лучших моих решений.
На следующий день Винчестеры пригласили нас в гости. Я украдкой подмигнул Мишель, давая понять, что наш уговор в силе. А после обеда вручил ей небольшой подарок.
Это была одна из моих самых любимых книг. Про девочку Элли из Канзаса, которую ураган унёс в Волшебную страну.
Подарка она явно не ждала. Долго вертела книгу в руках. Удивлённо хлопала ресницами. И даже зачем-то нюхала страницы. А потом к моему величайшему удивлению дотронулась до кулона и шепотом произнесла всего три слова: Радость, Восторг, Благодарность. Так я, наконец, понял, как это работает.
Часть 5. Марсианка в поисках новых эмоций
Школа, где я учился, была экспериментальной. Кроме привычных предметов в программе были психология, конфликтология, космология и основы предпринимательства. Из нас растили людей будущего.
Может, поэтому на редкость глубокие познания Мишель об устройстве космоса не показались никому странными?
В первый учебный день она была тихой, как мышь. Наблюдала за одноклассниками и поражалась, как много и громко они говорили. Как весело смеялись. И не стеснялись расспрашивать ее обо всем на свете.
История про Марс осталась тайной. Вместо неё Мишель рассказала, что она из Канзаса. А вечером призналась, что ей помогла подаренная мной книга. И когда успела прочитать? Тем же вечером, под впечатлением от школьных занятий, она дотронулась до кулона и тихо произнесла: Любопытство, Волнение, Удивление.
Невероятно, но я провёл рядом с Мишель целых десять лет!
Иногда это были недели, наполненные привычными детскими развлечения вроде катания на велике. Иногда скучнейшие, еле ползущие к закату ленивые дни, когда мы бесцельно слонялись по району. А временами нам выпадал шанс попасть в какое-нибудь необычное место, где Мишель, наконец-то, находила «те самые» эмоции, а я просто наслаждался ее компанией.
Из этого разноцветного калейдоскопа событий особенно мне запомнились те, что вызвали у Мишель неподдельную улыбку или искренние слезы.
Как, например, свадьба Джессики и Криса.
Из сотен бракосочетаний, на которые можно было пробраться незамеченными, мы выбрали это только из-за любви к... пицце! Не спрашивайте, почему, но именно она была коронным блюдом на веселой свадебной вечеринке этой парочки. Не менее сорока видов! Рай, да и только.
Наевшись, мы подкрались к столу невесты и жениха. Мишель долго не сводила с них глаз. Ловила каждую едва заметную улыбку. Полувздох. Полувзгляд. Прикосновения, наполненные заботой. И много поцелуев с оттенками пока ещё застенчивого счастья.
А потом достала кулон и прошептала: Спокойствие, Блаженство, Нежность.
Хорошо помню я и похороны мистера Огилви с соседней улицы.
Ему было сорок пять, когда врачи обнаружили у него раковую опухоль. Несмотря на упорную борьбу, болезнь не отступила. И через год мистера Огилви, высохшего и серого, провожали в последний путь родные, друзья и коллеги.
Чтобы попасть на похороны, нам пришлось спрятаться в катафалке, когда водитель отвлёкся.
От усопшего нас отделяли только тонкие стенки изящного гроба да удушливый запах роз, которые погрузили в машину вместе с ним. Лично я чувствовал себя не в своей тарелке. А Мишель, сидя рядом с перегородкой водителя, рассматривала золочённые ручки гроба так, как будто мы ехали в школьном автобусе.
Но когда священник закончил речь, и под звуки похоронного марша все стали кидать на опускающийся гроб комки свежей земли, сердце ее, наконец, дрогнуло. Девочка посмотрела на одетую во все чёрное миссис Огилви и начала хлюпать носом.
После церемонии мы ещё немного посидели у свежей могилы, а потом Мишель знаком показала, что пора домой.
Всю обратную дорогу мы молчали. И только перед тем, как попрощаться, Мишель взяла меня за руку, сжала кулон в ладони и сипло прошептала: Скорбь, Растерянность, Горе.
Часть 6. Марсианка и настоящая трагедия
Помню я и грандиозный пожар в торговом центре «Калифорния Плейс».
Субботним вечером в супермаркете на нижнем этаже замкнуло электричество. Долгое время пламя незаметно тлело внутри стен. Паника началась в тот момент, когда вспыхнули торговые ряды этажом выше. Люди устремились к выходам. Началась давка и крики. Но самое страшное было впереди.
Премьера нашумевшего блокбастера собрала в кинотеатре на верхнем этаже, кажется, всех киноманов города. Сигнал о пожаре, выведенный на экраны, заставил людей броситься к выходу. Там они обнаружили, что нижние этажи уже заволокло едким дымом, а кое-где виднеется пламя. Выйти смогли не все... Город запомнил это надолго. В записях марсианского кулона остались: Тревога, Страх, Ужас.
Мы с Мишель пробились сквозь толпу зевак так близко, как позволило полицейское ограждение. Слышали крики ужаса и детский плач. Видели тех, кто выбрался на крышу. Пожар удалось потушить лишь спустя несколько часов. Скоро мимо нас покатили первые тележки с закрытыми пластиковыми мешками...
Мы знали, что внутри.
Помню, как меня затошнило. Пока я сдерживал рвоту, Мишель сжимала мою руку и неотрывно смотрела в глаза. Я чувствовал: она все понимает. Но когда мне полегчало, и я предложил уходить, она решительно мотнула головой.
- Я должна посмотреть на них, Питер. На тех, что в мешках.
Ужасный смысл ее слов дошёл до меня не сразу. Впервые за нашу дружбу я хотел отказаться. Но она снова сжала мою руку и прошептала:
- Я чувствую ТАМ (она показала тележки) есть что-то ещё.
То ли от пережитого потрясения, то ли от недавней тошноты на меня вдруг навалилась усталость. Спорить расхотелось. Я вяло кивнул и, прячась, мы двинулись к тележкам с погибшими.
Здесь туда-сюда сновали люди в белых защитных костюмах. Казалось, выйди мы в полный рост, на нас никто не обратит внимания.
Мы дождались, пока полицейские и врачи отойдут на приличное расстояние. Дрожащим руками Мишель расстегнула молнию на ближайшем пластиковом пакете. В моей голове мелькнул миллион ужасных картинок. Но ни одна не была точной.
В пакете лежала женщина. На вид около сорока лет. Рыжие кудрявые волосы. Светлая кожа, покрытая пеплом. Тонкие ключицы. Худые руки. Впалый живот. Казалось, она просто спит в неестественно ровной позе. Но лицо...
Гримаса отчаяния человека, понимающего, что ему уже не спастись. Следы удушья на шее, нанесённые своими же руками в попытках набрать в легкие хоть каплю воздуха. Размазанная по одежде засохшая рвота. Опалённые ресницы. Покрасневшие глаза, в которых навсегда застыл кошмар последних минут жизни.
Мишель долго смотрела на искажённое лицо погибшей. На ее собственном в это время сменилась целая череда противоречивых чувств. Но она достала кулон и произнесла только: Испуг, Отвращение, Стыд.
Когда мы ушли, я спросил, почему ей стыдно? Она вздохнула и ответила:
- Та женщина не виновата, что выглядит так... жутко... Мне стало стыдно за себя.
Я почувствовал, что это для Мишель стало неприятным открытием. Если бы я знал, что ждёт нас дальше.
Часть 7. Марсианка взрослеет
Спросите меня, когда Мишель повзрослела, и я отвечу: никогда! Она так и осталась задумчивой двенадцатилетней девочкой с Марса. А вот я повзрослел в шестнадцать. Тогда темные выразительные глаза моей соседки стали сниться мне каждую ночь.
Неожиданно для себя я обнаружил над ними изящный изгиб чёрных бровей и упрямую морщинку, когда Мишель злилась. Аккуратный нос с едва заметной горбинкой. Пухлые губы, уголки которых по-прежнему были опущены вниз. Мягкий подбородок. Ровные плечи. Тонкую талию. И бесконечный шлейф тайны.
Все это внезапно открылось мне на берегу реки, где мы с Мишель в компании ещё пары друзей прыгали в воду с тарзанки. Залюбовавшись игрой солнца в каплях на коже Мишель, я вдруг понял, что люблю ее. Это пугало и восхищало.
Отныне я издалека узнавал ее смех. Видел силуэт в толпе. Слышал аромат духов. Это разгоняло мое сердце до скорости света. Но сама Мишель была мила ко мне так же, как и к остальным. И это безумно огорчало.
Я следовал за ней по пятам. Всегда и везде нас видели вместе. Но только как лучших друзей.
Мог ли я надеяться на большее? Я не знал, но надеялся. Наверно, поэтому, когда пришло время выбирать университет, я, не раздумывая, последовал за Мишель в Калифорнийский технологический. В надежде, что математика сблизит нас так же, как время сближает звезды и планеты.
Я вспоминаю сотни ночей, когда мы лежали на траве за кампусом и смотрели в небо. Или, весело хохоча, бегали под проливным дождем. Или неторопливо пили кофе на углу университетской улицы.
Майк рассказывала удивительные истории о космосе. А я боялся вздохнуть, чтобы не развеять этот чудесный сон на случай, если она мне только снится.
Один из таких вечеров рядом с Мишель стал для меня особенным и роковым одновременно. Шумной студенческой компанией мы собирались отпраздновать ее очередной день рождения. Я волновался больше обычного. Ведь сегодня я собирался, наконец, сказать ей о своих чувствах.
Часть 8. Марсианка понимает самое главное
Праздновали у Патрика. Отец снял ему шикарный лофт на пятнадцатом этаже недалеко от кампуса.
Я встретил Мишель у подъезда. Бурлившие во мне чувства приходилось изо всех сил сдерживать, отчего Майк решила, что я приболел.
- Как не кстати, Питер, - сокрушалась она в лифте. - А я думала, мы выпьем бутылку джина на двоих, - и она весело рассмеялась.
Джина мы и впрямь выпили много. С третьего шота я перестал считать. А через пару часов, когда опьяневшим голосом Патрик объявил медленный танец, я подумал, что время пришло.
Мишель доверчиво положила голову мне на плечо. Я с наслаждением вдыхал аромат фруктового шампуня и думал, с чего бы начать. Но она, как всегда, опередила меня:
- Если хочешь что-то сказать, Питер, просто начни с главного.
Я откашлялся:
- Майк, мы знаем друг друга давно (Угу, - протянула она мне в плечо). Сто лет, наверно (я нервно хихикнул). В отличие от всех остальных я знаю, кто ты на самом деле (я произнёс это шутливым тоном, которым мы обычно обсуждали ее истинное происхождение, и почувствовал, что она улыбнулась). Так вот, а что, если мы... Скажем так... Созданы друг для друга?
Вышло пискляво. Голова пылала. Мы уже не танцевали, а просто стояли посреди танцпола.
- Ты что признаешься мне в любви? - осторожно переспросила Мишель.
- Пытаюсь, но, кажется, волнуюсь, - и я смешно втянул воздух ртом так, что Майк звонко рассмеялась.
А потом вдруг посерьезнела. Посмотрела мне в глаза долгим взглядом. Сжала рукой лацкан рубашки. И едва заметно поджала губы, как бы говоря: мне очень жаль...
Время и пространство вокруг меня сжались до крохотной точки между ее глаз. Значит, нет.
Я кивнул и хотел отойти в сторону. Но она притянула меня к себе, достала кулон и горячо прошептала: Уважение, Доверие, Симпатия. Взгляд ее говорил, что это только начало, но в тот вечер я был уже слишком пьян, чтобы понять этот сигнал верно.
Я поплёлся за новой порцией джина. А Мишель вышла на балкон подышать. Больше ее не видели. В этот день ей исполнялось двадцать два.
Часть 9. Марсианка, где ты?
Мы обнаружили, что Мишель нигде нет через час с небольшим. Патрик хотел произнести тост за здоровье именинницы, но не нашёл ее среди гостей. Веселой пьяной толпой мы принялись ее искать. Когда поиски не увенчались успехом, я начал быстро трезветь.
Кто-то предположил, что Майк ушла в кампус. Однако дежурный по телефону сообщил, что там она не появлялась. Кто-то видел, как Мишель заходила в ванную. Мы обыскали всю квартиру ещё раз, но не нашли ее. И тут я вспомнил, как она выходила на балкон.
В груди шевельнулось дурное предчувствие. Сколько она выпила?
Открывая балконную дверь, я молил только, чтобы Майк была там. Взгляд наткнулся на привязанный к металлическим перилам красный шарфик Мишель. Тут же внизу стояли ее туфли. Зачем она разулась?
Я бросился к краю балкона и посмотрел вниз. О чудо, она не упала. Но где она?
Кто-то вызвал копов.
Полиция перевернула квартиру с ног на голову, предположив, что после джина Мишель попросту где-нибудь уснула. Но ее нигде не было.
Нас всех допросили и велели явиться в полицейский участок утром. Мне показалось, полиция надеялась, что подвыпившая именинница обнаружится сама.
В девять тридцать я вошёл в полицейский участок с дикой головной болью. Патрик и ещё несколько человек со вчерашней вечеринки были уже здесь. Я хотел узнать, есть ли новости о Мишель, но по бледному лицу Патрика понял, что нет.
Меня допрашивал сержант Логан, тип с гнусавым голосом. Он дотошно расспрашивал о деталях вчерашнего вечера. Выходило, что я видел Майк последним.
- Значит, вы танцевали и болтали о всякой ерунде? - переспросил он в пятый раз.
- Да, - раздраженно ответил я. Мне не хотелось рассказывать ему о своём любовном фиаско.
- Почему тогда после этого разговора девушка была так расстроена? - снова спросил Логан. - Об этом заявил ваш приятель Патрик.
- Понятия не имею, - ответил я.
- И вы не заметили ничего подозрительного вчера?
- Нет, обычная студенческая вечеринка. Выпивка, смех, танцы... - начал перечислять я и замер, вспомнив, яркую вспышку света на улице, когда Мишель вышла подышать. Неужели...
- Что-то вспомнили? - оживился Логан.
- Свет, - промямлил я.
- Какой свет?
- На улице. Яркая вспышка с неба. Как будто...
- Как будто что?
- Как будто... ее забрали пришельцы, - я и сам не верил, что сказал это вслух.
Логан внимательно посмотрел мне в глаза и сказал:
- Дружище, я понимаю, ты расстроен. Но не надо впутывать сюда ещё и зелёных человечков. Если уж девушка исчезла, то ее похитили или она сбежала. Ума не приложу, кому нужна девчонка из Канзаса, поэтому скорее всего второе. А свет - всего лишь лазерное шоу в центре города, - на этом он велел мне идти домой и ждать новостей.
Но ни через день, ни через неделю, ни через месяц новостей о ней так и не поступило. Полиция ещё раз проверила версии с похищением и побегом, но не нашла никаких зацепок. Дело повисло, а через восемь месяцев было официально закрыто.
Часть 10. Марсианка, я найду тебя
Стоит чудесная звездная ночь. В центральном парке ни души. Я в очередной раз перечитываю свои записи о Мишель и вспоминаю фразу, которую она вычитала в одной книге. Если ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы твоё желание сбылось. Кажется, я наконец понял ее смысл.
Пока я учил Мишель земным чувствам, она научила меня всегда помнить о своей цели.
Завтра я начинаю работать стажёром в НАСА. На правах лучшего студента курса поступаю под командование генерала Сайенса в секретную программу по подготовке полёта на Марс с живыми космонавтами на борту космического шаттла.
Для меня это не просто почетная миссия. И не просто шанс разгадать загадку Красной планеты.
Я представляю, как неожиданно для всех экспедиция обнаруживает секретное подземное поселение марсиан и среди них ту, чьи глаза снятся мне каждую ночь.
Я смотрю в монитор компьютера здесь на Земле, а она – там на Марсе. Мы улыбаемся друг другу, как старые знакомые, которые расстались только вчера.
Это замечают в центре управления полетами, и мне доверяют поприветствовать новую внеземную цивилизацию по громкой связи.
Откашлявшись, я говорю дрожащим голосом:
- От имени землян приветствуем вас, жители далекого Марса!
А потом... Потом я лечу на Марс в составе новой научной экспедиции, чтобы закрепить установленный контакт и изучить жизнь марсиан.
В первый же день после прибытия я нахожу Мишель, беру ее за руки и шепчу в динамик скафандра то, что она не успела узнать в процессе своей секретной миссии. Самые главные эмоции землян, которые привели меня к ней.
Дрожащим от волнения голосом я шепчу ей всего три слова: Надежда, Вера, Любовь...
В этот чудесный вечер под небом Южной Калифорнии я смотрю в звёздное небо и обещаю найти тебя, Марсианка, во что бы то ни стало.