Свет превыше всего

Мимо прополз валун, едва не отдавив Андрею Смирнову ногу. Мужчина покачал головой — никак ему не удаётся привыкнуть к присутствию Шаров на Земле. Хотя именно он первым вступил с ними в контакт, когда расследовал похищения детей из Аресбурга восемь лет назад.

Андрей поймал себя на том, что две минуты кряду стоит напротив входа в штаб-квартиру «Будущего» и тупо глядит вслед уроженцу Красной планеты. Пожал плечами и, пригладив светлые волосы, двинулся внутрь здания. Фойе крупнейшей корпорации планеты выполнено в стиле хайтек: много металла и стекла, удобная мебель в светлых тонах... Одна только приёмная справа от входа выделялась ярко-синим цветом.

Мужчина подошёл к светловолосой девушке за стойкой и негромко произнёс:

— Привет, Леночка, я к отцу.

Симпатичная блондинка лучезарно улыбнулась и достала именную карточку доступа, принадлежащую Смирнову. Он мог бы держать пропуск при себе, однако считал, что из-за частых командировок на Марс легко её потеряет.

— Здравствуйте, Андрей Николаевич! Вот, берите. Николай Степанович в отделе биофизики.

— Да он уже прописался там, — хмыкнул Андрей. — Спасибо!

Отдел биофизики располагался на 58 этаже небоскрёба «Восток», одной из башен комплекса «Федерация» в Москва-сити. Раньше здесь разрабатывали всякие навороченные примочки для живых организмов. Теперь же учёные искали способы применить достижения космических соседей, работая с ними бок о бок. Шары, вообще, легко влились в земное сообщество. Одни работали в двух крупных посольствах, другие объединились с учёными, как в «Будущем», благо им было что предложить людям, а кое-кто просто посещал Землю обычными туристами.

Николай Смирнов устроился в корпорацию «Будущее», когда она ещё была небольшой российской компанией, но с далеко идущими планами. Устроился физиком, но довольно скоро пригодились другие его навыки, и он возглавил Отдел по борьбе с терроризмом. К 2040-м годам Николай стал известен как антитеррорист № 1 и даже получил Нобелевскую премию мира.

Научную стезю Смирнов не оставил до конца. Наоборот, на протяжении всей жизни он живо интересовался успехами земной науки, активно принимал участие в проектах по расщеплению элементарных частиц, а после Третьей мировой окончательно вернулся к физике. Контакт Андрея с марсианами открыл для всей науки в целом и для Николая лично прежде невиданные горизонты.

Лифт шустро доставил Андрея на 58 этаж. Мужчина вышел и тут же посторонился, пропуская Шар, который недоступным для человека образом держал над собой контейнер. Смирнов знал, что всё дело в ограниченном магнитном поле, но каждый раз, видя подобные чудеса, едва сдерживал удивление.

Отца Андрей нашёл в лаборатории в дальнем конце коридора. Смирнов-старший что-то горячо обсуждал с Шаром, который то и дело подпрыгивал на месте — так их раса выражает эмоции. Рядом с ними гость узрел стальной шар, зависший в электромагнитном поле. Только его ещё окружала жёлтая полупрозрачная сфера.

Наконец Николай заметил сына и, прервав разговор, протянул Андрею руку.

— Как хорошо, что ты пришёл! Мы хотим показать тебе чудо, — радостно сообщил он.

— И тебе привет, пап. Что это?

— Мы изобрели с уважаемым Рудольфом электрон-отсекатель материи.

— Суперножницы, что ли? — сострил Андрей. Отец укоризненно взглянул на него.

— Мы совместили человеческий электрон-генератор с нашей технологией создания энергии, — прозвучал грубый, как трение камней друг об друга, голос из лингвоконвертера, закреплённого на Шаре. Это говорил Рудольф.

— Так ведь электрон-генератор и без того производит энергию, — приподнял бровь Андрей.

— Марсиане способны порождать в центре тяжести неорганического тела энергию, подобную той, что питает их сердца. Порождаемое поле равномерно распределяется по всей поверхности тела, и её можно использовать по-всякому, — объясняя, отец активно жестикулировал, отчего пару раз едва не задел ценную электромагнитную установку.

— Энергия от расщепления электрона вступает в реакцию с выведенной энергией тела и отсекает его от пространственно-временного континуума, — договорил Рудольф.

— Вообще-то ваш шарик виден, — Андрей по-простецки указал пальцем на зависшее в желтоватой сфере тело.

— В пространстве он остался, да, — подтвердил отец, — но его масса обнулилась.

— Она теперь виртуальная, — пояснил Рудольф. — При ускорении до скорости света она бы искажала пространство, зато тело не унеслось бы на миллионы лет, как предостерегает теория относительности.

Теперь всё вставало на свои места. Люди поколениями грезили о полётах к другим звёздам, но мечты разбивались о суровую реальность. Даже до ближайшей звезды в лучшем случае лететь лет двадцать. Фотонный двигатель потенциально способен развивать субсветовую скорость, но всё упиралось в физические ограничения.

И тут до Андрея дошло, зачем его позвал отец. Не хвастаться прорывным изобретением и не просто повидаться с сыном, а чтобы предложить опробовать технологию на себе. Видимо, догадка отразилась на его лице, потому что Смирнов-старший немного стушевался.

— Ты же у нас Контактёр, на Марсе был...

— На Луне едва ли не чаще, чем на Земле, — саркастически добавил Андрей.

— Космос для тебя давно стал вторым домом, — смущённо кивнул отец. — Мы с президентом «Будущего» и Советом Глав секторов обсудили твою кандидатуру, и, в общем, они согласны.

По спине Андрея пробежали предательские мурашки. К чему папа клонит?!

— Согласны... на что?

— Тебя назначат капитаном флагманского звездолёта Солнечного космофлота.

У Смирнова-младшего перехватило дыхание. Его — капитаном звездолёта?! Он что, спит? Даже ущипнул себя — нет, это не сон. Мужчина представил себе Проксиму Центавру и невольно вздрогнул. Четыре световых года! Незабываемое путешествие, которое вознесёт человечество на новую ступень развития. Мы сможем сбросить оковы колыбели цивилизации на орбите родной звезды и начать шествие вглубь Вселенной. Только вот... зачем?

— Слышишь, что говорю? — голос отца вывел из раздумий о светлом и теперь скором будущем человечества.

— А, чего? Извини, пап, задумался. Это всё так неожиданно...

— Ничего неожиданного. Ты служишь в Военно-космических силах Содружества пяти континентов, да ещё и в подразделении Контактёров. Кто, как не ты, должен пересечь границы Солнечной системы, чтобы вслед за тобой устремились другие?

— Допустим, ты прав. Я не понимаю другого: есть ли вообще смысл куда-то лететь? Мы оставили Марс марсианам, хотя и не убрали Аресбург. Обживаем Луну и... всё. Есть Венера, спутники Юпитера, астероиды, в конце концов. Не лучше ли сперва не освоить их? Звёзды могут и подождать.

— Вот не витал бы в облаках, а слушал меня, знал бы, что есть ещё одна причина, по которой нам надо отправить экспедицию к ближайшей звёздной системе, — назидательно, хотя и с лёгкой иронией, проворчал Смирнов-старший.

— Три недели назад мы получили загадочный сигнал из космоса, — пустился в объяснения Рудольф, освобождая коллегу-человека от повторения сказанного. — Мы его попытались расшифровать. Не сразу, но получилось.

— Это всё заслуга Александры Касовой, выдающейся лингвистки и отличного пилота! — с необычным, почти театральным воодушевлением добавил Николай.

— Да, она догадалась, что принятый сигнал представляет собой троичный код и смогла получить фразу, которая звучит как... — продолжил Рудольф, но запнулся. Отец Андрея пришёл на помощь:

— «Олоурдол», — Смирнов-младший мысленно кивнул: Шарам, не пользующимся гласными как таковыми, воспроизвести подобную фразу практически невозможно.

— Александра обратила внимание на три небольшие паузы в этом наборе звуков и предположила, что эта фраза значит «Дом есть чужой дом».

— «Мы не туда попали», если выразиться более красиво, — пояснил Николай.

— И дальше что? Девушка могла ошибиться, да и звучит этот ваш «Олоурдол» как банальная помеха! Что в нём выдающегося? — Андрей помотал головой, не принимая услышанное.

— Источник, — подпрыгнул на месте Рудольф. — Точно сказать не берёмся, но пришёл он со стороны одного из компонентов системы Толимана, Альфы Центавра то есть.

— Причём, изучив фотоны, которые и доставили сигнал, мы обнаружили, что они на четыре года старше ранее принятых. Сигнал ушёл оттуда примерно три недели назад.

— Он пришёл... почти мгновенно, что ли?! — обомлел Андрей.

— Да! — в один голос воскликнули учёные. Шар снова подкрепил слова прыжком.

— В общем, сынок, ты должен полететь к Толиману и выяснить, кто отправил сигнал и как так получилось, что он попал к нам столь быстро, — посерьёзнел отец.

— Мы бы предположили эффект квантовой телепортации, но фотоны не были запутаны с нашими, поэтому выдвинули гипотезу, что сигнал был ускорен тахионами, — уточнил Рудольф. — Нам бы хотелось заполучить подобную технологию.

— Значит, экспедиция намечается не совсем исследовательская, — не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, к чему клонят учёные. — Что ж, когда вылетать?

— Никто тебя пока в космос не отправляет, — замахал руками Смирнов-старший. — Шесть лет мы бились над тем, чтобы прийти к изобретению электрон-отсекателя, и ещё два месяца мы потратим на контрольные испытания. За это время подготовят флагман и сформируют команду.

— Хорошо. Жду дальнейших указаний.

 

* * *

Новосибирский космодром встречал лёгкой моросью. Андрей поёжился, не столько от холода, сколько от непривычной чёрно-синей формы с четырьмя логотипами: Содружества пяти континентов, корпорации «Будущее», Всемирного космического агентства и экипажа флагманского корабля Солнечного космофлота.

Последняя эмблема обозначала название звездолёта — «Чёрная звезда». Сравнительно небольшой кораблик был покрашен в иссиня-чёрный цвет, то ли под стать названию, то ли название дали под стать окраске.

Вместе с капитаном Смирновым покорять звёзды отрядили ещё троих: механиков Петра и Карла из расы Шаров и пилота-лингвиста Александру Касову, ту самую, которая расшифровала послание с Альфы Центавра. Формально в корабль могло бы поместиться до десяти человек, но пока ограничились четырьмя.

Безусловно холостого капитана заинтересовала девушка. Он внимательно изучил досье, отметив про себя, что они родом из одного города, что эта брюнетка с голубыми, как и у него, глазами весьма хороша собой, а также весьма разносторонняя личность. Серьёзно, она умеет управлять самолётами, она водит маршрутные космические корабли в Аресбург. Ей знаком настоящий язык Шаров (английский без гласных, но с так называемым «союзвуком»; правда, марсиане общаются в инфразвуковом диапазоне, хотя воспринимают и в обычном), плюс ряд земных, ныне устаревших. Не говоря уж о предположительно расшифрованной чужезвёздной фразе.

Как добросовестный командир экипажа, Андрей заочно познакомился со всеми. Не упустил шанса и поближе пообщаться с Сашей. И теперь, спустя полтора месяца, они сильно сблизились. В конце концов, им придётся провести целых полгода в замкнутом помещении.

Возле звездолёта суетились рабочие космопорта. Они проверяли, исправны ли системы, нет ли трещин в обшивке, заполнены ли баки с воздухом и питательной смесью. Некоторое время Смирнов наблюдал за их работой, пока его не окликнул приятный женский голос:

— Капитан Смирнов?

Андрей оглянулся. Саша Касова грациозно слезла с чёрного мотоцикла и сразу же сняла с себя шлем. Назойливая морось тут же накинулась на её роскошные волосы, но даже так мужчину очаровала её красота. Униформа сидела на ней как влитая, идеально подчёркивая безупречную фигуру пилота.

Девушка приветливо улыбнулась командиру. Они обнялись, и Андрей сразу проявил заботу, протянув Саше свою кепку:

— Дождь мелкий, но лучше лишний раз голову не мочить.

— Ещё нескоро удастся постоять под дождём. Под земным уж точно!

Она права. Как только они окажутся внутри «Чёрной звезды», начнётся их долгое путешествие. Исследовательская миссия, если официально. Касова с милой улыбкой приняла головной убор. Она хотела сказать ещё что-то, но загудел электрон-двигатель, и неподалёку от пары приземлилось жёлтое такси, откуда тут же выпрыгнули два Шара. Пётр и Карл, вне всяких сомнений. Хотя Андрей их так и не научился различать. Кремниевая форма жизни слишком чужда человеку.

Саша приветствовала спутников на их языке, чем вызвала у них радость, судя по частым подпрыгиваниям на месте. Андрей ограничился полупоклоном. Обмен любезностями быстро кончился — к Смирнову подошёл главный техник и отчитался о готовности «Чёрной звезды» к взлёту.

За время подготовки звездолёта капитан несколько раз посещал его, так что сразу прошествовал на мостик в носу корабля. Его корабля! Андрей до сих пор не мог до конца в это поверить. Он провёл рукой по спинке кресла, что не укрылось от внимания Саши:

— Нашёл что гладить, — и лукаво усмехнулась.

В отличие от капитана, пилот немедленно включилась в работу. Опустившись в своё кресло, она тут же изучила показания датчиков и взялась было за руль, как вдруг наручный коммуникатор Смирнова возвестил о входящем звонке. Отец звонит.

— Привет! Вы чего, уже внутри? — раздался весёлый голос родителя. Но Андрей знал его слишком хорошо и прекрасно понимал, что под налётом шутливости тот скрывает волнение за ребёнка. — А разбивать бутылку на удачу кто будет?

Ох, старая традиция осталась жива даже для космических кораблей. Хорошо хоть не святой водой обливать будут — от этого отказались ещё в 2030-х. Для флагмана космофлота специально купили увесистую бутылку марсианского вина. Жители Аресбурга развели у себя небольшие фермерские угодья, в том числе виноградники, разросшиеся в условиях пониженной гравитации — это при том, что под фундаментом самого города установили мощные так называемые биомагниты, компенсирующие нехватку естественной гравитации искусственной.

Честь разбивать бутыль, как и намекнул папа, досталась капитану флагмана. Андрей взвесил сосуд, затем прицелился в большой и ярко-белый на почти чёрном фоне корпуса логотип звездолёта. Удар оказался в яблочко — тёмно-красная жидкость разлетелась точно по центру стилизованного солнца. Все присутствующие зааплодировали. Радостное настроение передалось и Андрею, перевесив гнетущее ожидание долгого полёта в неизвестность.

Пришло время прощаться. Так как отец приехал вместе со всей семьёй, а также четой Касовых и Рудольфом, проводы грозили затянуться. Николай тяжело вздохнул и сказал:

— Ну, в добрый путь. Возвращайтесь с триумфом!

Отец и сын пожали друг другу руки, и экипаж медленно вернулся на корабль. Недавнее приподнятое настроение как рукой сняло. Начиналось самое сложное. Люди сели в кресла, Шары заняли механический отсек. Касова увеличила на экране уведомления от диспетчера. Как только появилось разрешение на взлёт, она тут же взялась за штурвал.

Звездолёт по нарастающей загудел. Вертикальный взлёт, и вот уже земля осталась где-то внизу. Ох, нескоро им удастся вновь опуститься на её поверхность. Атмосферу Земли они, правда, покидать будут не здесь, а через Вавилонскую башню — циклопическое сооружение на западе Северной Америки, пересекающее озоновый слой. Своего рода космический лифт. Для природы безопаснее «дырявить» её защиту лишь в одном месте.

Спустя несколько часов звездолёт вырвался в открытый космос. Андрей не скрываясь любовался тем, как плавно и точно ведёт судно его милая напарница.

— Начинаю виток и ускорение, — сухо объявила пилот. Андрей отметил с уважением, сколь профессионально ведёт себя Касова. Первые часы полёта она не стала полагаться на автоматику, твёрдо решив до отсечения «Чёрной звезды» от пространства-времени лично управлять кораблём. Смирнов мысленно посетовал, что на несколько десятилетий люди почти забыли про космос. Сейчас бы уже существовали навороченные телепатические контуры, не приходилось бы применять все навыки просто для того, чтобы подчинить себе многотонное судно. И далёкие экзопланеты давно бы уже колонизировали, наверное.

Несмотря на сторонние мысли, капитан без дела тоже не сидел. Пока Саша полностью погрузилась в движение, он отвечал за связь с Землёй, координирование маршрута и, в некоторых случаях, уничтожение особо крупного и бесполезного космического мусора. После возрождения космонавтики в 2057 году бо́льшую его часть собрали и переработали, но кое-что оставалось и по сей день.

— Выхожу на заданные координаты, даю ускорение четыре-джи, — словно компьютер, сообщила девушка. «Надеюсь, когда заработает автопилот, она будет более раскованной», — вздохнул внутренний голос капитана.

Андрей почти не ощущал перегрузок. Как и в Аресбурге, здесь работали биомагниты. С той лишь разницей, что они уменьшали истинное ускорение до привычных землянам 9,8 м/с2. Из-за особенностей физики на субсветовых скоростях работать им придётся на полную катушку всю дорогу. Расчёты утверждали, что человек способен выдержать до 10g, то есть 980 м/с2. И то недолго. Биомагниты нивелировали вредный эффект, поэтому, чтобы скорее выйти на максимальную скорость и сильнее исказить пространство, корабль разгонялся до 100g и больше.

Именно ускорение и было тем краеугольным камнем, что способно сэкономить время полёта. Андрею идею объяснил отец, и космолётчик остался в восторге. Только подумайте: если отсечь звездолёт от пространства-времени, его виртуальная масса будет продавливать пространство «под» кораблём, и тот будет как бы перепрыгивать возникающие «ямы». Но всё это возможно, только если виртуальная масса будет меняться всё время.

Таким образом, умные головы сошлись на том, что если разгонять корабль до скорости, на 2 м/с меньше скорости света, а затем замедлять до обычной, то стороннему наблюдателю покажется, будто звездолёт мчится примерно в восемь раз быстрее скорости света. Настоящий прорыв в космоплавании!

Пока Андрей думал обо всём этом, не забывая о прямых обязанностях, Саша успела разогнать «Чёрную звезду» до расчётных 100g. Буквально через минуту Шары из мехотсека сообщили, что начала расти масса. Саша тут же встрепенулась и вдавила большую светло-оранжевую кнопку с надписью «ОТСЕЧЬ» на главном сенсорном мониторе. В то же мгновение смотровые экраны отобразили желтоватую волну, и стало как будто легче дышать.

«Излишки массы стали виртуальными», — констатировал Пётр. Значит, время теперь не убежит на миллионы лет вперёд.

— Автопилот включён, — отчиталась Саша и тут же откинулась в кресле, тяжело переводя дух. Немудрено — около трети суток она сидела не вставая, в постоянном напряжении, полностью сосредоточившись на управлении судном. Андрей чувствовал себя не легче, но понимал, что именно от мастерства пилота зависела их судьба.

Усталая, девушка с трудом поднялась с места и побрела к санузлу. Андрей тоже встал, потянулся. Как уж там разумные камни поживают? Впрочем, они устают по-другому. Могли и не заметить, что прошло столько времени. Бортовой хронометр отсчитывал часы, и капитан мысленно представил, как часы сменяют дни, те слипаются в недели, а они образуют месяцы. Месяцы фактического безделья, перед тем, как им придётся исследовать систему Альфы Центавра, Толимана.

Через несколько минут Саша вышла. Теперь она выглядела бодрее. Андрей поменялся с ней местами, чтобы тоже привести себя в порядок. Заодно собрался с мыслями. Нужно обсудить с экипажем планы на будущее. Что им предстоит, когда они доберутся до места назначения.

Совет держали в общем отсеке — просторном помещении с круглым столом и диваном. Почти во все поверхности, кроме дверных переборок, встроены мониторы компьютеров, в память которых вбито огромное количество информации: от необходимых научных сведений до произведений искусства — дабы расслабиться долгими вечерами, так сказать.

Пётр и Карл явно чувствовали себя не в своей тарелке. Оба механика запрыгнули на диван, который заметно под ними прогнулся, но в беседе землян почти не участвовали. Капитан своим обычным уверенным тоном обрисовал задание:

— Через полгода мы окажемся вблизи Проксимы Центавры. Мы летим не только для того, чтобы испытать звездолёт, хотя и это тоже, но и для того, чтобы произвести разведку местности. Кхм. Системы, точнее. Около двух из трёх звёзд, входящих в её состав, есть по одной планете. Это как минимум. Обе известные нам планеты находятся в зоне обитаемости и потенциально пригодны для жизни. Нам нужно узнать, есть ли эта самая жизнь и, если да, то разумная или нет, иначе понять, сможем ли мы колонизировать данные миры.

— Ты забыл добавить, что, возможно, одна или обе планеты могут быть уже заселены разумными существами, — Саша напомнила о загадочном сигнале.

— Сперва надо убедиться, что это действительно было осмысленное послание и что пришло оно от местных жителей, а не от ещё каких-нибудь неизвестных инопланетян.

— А когда узнаем, что будем делать? — спросила Саша. Андрей сразу понял, что имеет она в виду отнюдь не возвращение домой.

— Дальней связи мы, увы, пока не изобрели, — глянув на Шаров, вздохнул капитан и добавил: — У нас есть примитивный квантовый канал. Собственно, нам уже пора бы отправить сигнал, что с нами всё в порядке.

— Это на мне, — прозвучал лингвоконвертер Карла. Он спрыгнул с дивана и отправился на мостик, к боковой панели. Остальные последовали за ним. Рядом с Шаром встала Касова — вряд ли разумный валун сможет сам нажимать на сенсорный экран. — Надо ввести код один-один-один. На Земле мгновенно отметят изменение кубитов, и должен вскоре прийти ответ.

— Один-ноль-один? — догадалась лингвистка.

— Да, так и есть. Вы, земляне, оригинальностью не отличаетесь.

— А сами? — хмыкнул капитан. Карл промолчал, лишь поёрзал на месте, едва не отдавив ноги мужчине. Намёк ясен.

Саша Касова ввела три единицы в квантовый канал связи. Не прошло и минуты, как пришёл ответ: ноль-один-ноль — двоичное дополнение до ответного кода. Теперь Земля знает, что корабль успешно рассекает космические просторы. Сообщать километраж смысла нет: «Чёрная звезда» ежесекундно преодолевает умопомрачительное расстояние в искривлённом пространстве. Тем не менее, когда они достигнут отметки в один световой год, нужно будет сообщить об этом на Землю. Но произойдёт это не так уж скоро.

 

* * *

Орбита Проксимы Центавра b

Чем заняться в открытом космосе? Люди привыкли думать, что это постоянная работа, извечные починки, исследования и открытия. Впервые в жизни экипаж звездолёта так долго проводил вдали от каких-либо небесных тел. Технологии позволяли за час добраться до Луны и за неделю — до Марса. Но полгода! — такой срок в голове не укладывался.

Андрей и Саша проводили почти всё время вместе. Они изучили вдоль и поперёк все имеющиеся данные по звёздной системе Толимана, в том числе об опровергнутой планете Альфа Центавра B b, провели моделирование неба с существующих планет, выдвинули ряд гипотез и следствий, исходящих из каждой. При этом оставалось море свободного времени, которое люди тратили на чтение книг, просмотр фильмов и сериалов, наслаждение музыкой и, куда без этого, питание и сон в общей постели.

Чем занимались Пётр и Карл, люди до конца не понимали. Живущие раз в двадцать дольше любого человека, представители кремниевой формы жизни имели кардинально иное представление о скуке и распределении времени. Землянам казалось, что те банально впадали в состояние анабиоза, как какие-нибудь лягушки, но стоило позвать Шаров, как они тут же реагировали как ни в чём не бывало. Человеческая пища им тоже ни к чему, им хватает подпитки от фотонного двигателя.

Когда уже начало казаться, что все интересные книги прочитаны, фильмы и сериалы — просмотрены, научные статьи — изучены, а темы — обговорены, когда единственным, кто по-настоящему вёл счёт дней, остался бортовой хронометр, тогда случилось то, что экипаж ждал долгие месяцы.

Корабль замер носом к сияющему карлику. Его красноватое свечение проникало через внешние камеры и обзорные экраны внутрь капитанского мостика, наполняя атмосферу отсека подспудной тревогой. Андрей активировал фильтры, и теперь ближайшая к Солнцу звезда стала больше похожей на родное светило.

В миллионе километров — никак не меньше! — неслась по своей орбите каменистая планета. Её открыли ещё в начале века и сочли пригодной для обитания. Издалека ничего, увы, сказать нельзя, но шарик не выглядел сколько-нибудь живым. И всё же картина сама по себе заставляла сердца биться чаще, а дыхание захватывало от необычного зрелища.

Трудно было отвести взор от фантастического вида, но капитан напомнил и себе, и другим, что они не в картинной галерее. Период вынужденного безделья остался позади, начинается самое сложное — исследование чужих миров. Экзопланет, на которые не ступала нога человека. И выяснить, наконец, источник сигнала!

За всё время полёта экипаж «Чёрной звезды» не ловил никаких загадочных посланий, и Шары утвердились в мысли, что придавать значение «Олоурдолу» глупо. Саша с Андреем остались верны теории, что на Земле поймали осмысленное сообщение, и сейчас глаза обоих горели в предвкушении контакта с новой инопланетной расой.

Проксима Центавра b разочаровала. Сколь удивительно было смотреть на неё вблизи, и столь же прозаичной планетка оказалась при рассмотрении «вплотную». Атмосфера у неё имелась, да только состояла она из какой-то углерод-водородной мути, на поверхности же не регистрировались никакие привычные землянам и даже марсианам формы жизни. Конечно, они могли скрываться в глубоких пещерах или на дне водоёмов, но никто особо не надеялся встретить братьев по разуму на планете при красном карлике.

Магнитного поля планета не имела, звезда щедро снабжала её не столько светом, сколько радиацией, да и климат суровый. Если кто здесь и жил, весь кончился. А это значило, что нужно проверить Альфу Центавра A b, сравнительно недавно открытую экзопланету, до которой отсюда — подумать только! — два с половиной световых месяца.

Чтобы максимально сократить время путешествия, Саше пришлось разогнать звездолёт до 2000g и заставить биомагниты работать на полную катушку. Фотонный двигатель исправно снабжал энергией все системы, но Андрей боялся, что малейшая неполадка — и все они, включая разумные валуны, превратятся в лепёшки на дальней стене «Чёрной звезды».

Всё обошлось. Бешеная неделя полёта, и вот они лицезрят сразу два солнца.

— Будто в глазах двоится... — зачарованно прошептала девушка.

Звездолёт застыл в зоне обитаемости главного Толимана, местная планета оказалась чуть в стороне, так что Касова заставила корабль шустро юркнуть в плотную атмосферу неизведанного мира.

Когда корпус подостыл, открылся, наконец, сносный вид на инопланетный пейзаж. Обширные океаны, как на Земле, буйство зелени на земле, а на полюсах виднеются снежные шапки. Саша сосредоточенно вела корабль, а вот Андрей глазел в открытую на инопланетные леса и луга, и на лице сама собой расплылась счастливая улыбка.

— Вон там какое-то плоскогорье, туда посажу, — предупредила Саша, выравнивая звездолёт и возвращая мысли командира к делу. Андрей с трудом напустил на себя серьёзный вид и благосклонным кивком разрешил приземление.

Посадка прошла мягко, датчики донесли треск случайно раздавленных деревьев вроде пальм — двадцатитонному кораблю что цветочки. Все, включая Петра с Карлом, потянулись наружу, стоило бортовому компьютеру обрадовать, что атмосфера пригодна для дыхания. Правда, азота здесь чуть больше, чем на Земле, а кислорода — наоборот, зато и вредных примесей углекислого газа почти нет.

Первыми в шлюз заползли Шары. Бесстрашие тут не причём, просто им плевать на большинство физических условий. На Марсе они вообще больше похожи на окаменевшие перекати-поле, внутри которых сияет энергетическое сердце. Для его защиты в атмосфере тела их зарастают цельной каменной оболочкой. Оказавшись снаружи, через пару минут Пётр связался через переговорное устройство лингвоконвертера:

— Впечатления такие, будто мы и не улетали с Земли.

— Разве что попали в эти, как вы их называете-то... Скопления зелёных растений в тропических широтах.

— Джунгли, — подсказала Саша на англомарсианском.

— Фауны, в частности разумной, не наблюдаем. Кругом джунгли и плоские скалы. Ах, да, вы тоже можете выходить, мы считаем, что для вас тут безопасно и даже комфортно.

Люди не заставили себя ждать. Они, хотя и с некоторой опаской, вышли на свежий воздух и застыли на месте. Воистину джунгли! Тропический лес чужой планеты! Причудливые деревья, напоминающие одновременно пальмы и клёны, гордо высились над землёй. Одно лишь настораживало. Стояла абсолютная, гнетущая тишина.

— Давайте осмотримся, — предложил Андрей. Задраив шлюзы, он вместе с командой подошёл к краю каменного плато, на которое они приземлились.

Горы состояли из резких провалов и подъёмов, по краям росли деревья, в низинах клубился туман, отчего растительность словно утопала в парном молоке. Ветер колыхал кроны пальмоклёнов, и это было единственное движение живого мира.

Гости из Солнечной системы не могли биться об заклад, есть ли тут фауна, но раз есть флора, то почему бы не быть всяким там насекомым, рыбам, птицам? Толиман старше Солнца на полтора миллиарда лет, и планета наверняка на столько же старше Земли. Неужто эволюция здесь сказалась выборочно? Уж не виноваты ли две другие звезды в том?

Печальные мысли развеялись, стоило Андрею обернуться к условному западу — звезда клонилась к закату. В той стороне горы плавно переходили в холмы, и среди них возвышалось нечто совершенно неподходящее этому заповедному месту. Если глаза не обманывали мужчину, там раскинулся... комплекс деревянных небоскрёбов.

— Там небоскрёбы, что ли? — капитан зачем-то перешёл на шёпот.

— Где? — не поняла Саша, пока не повернула голову к западу. — И впрямь...

— Здания, — закончил за неё Карл.

— Разумные существа! — если верить лингвоконвертеру, Пётр испытал восхищение. — Нам надо спуститься и войти с ними в контакт.

Легче сказать, чем сделать. Пешком идти — слишком долго, так что путешественники вытащили из механического отсека, частично отведённого под гараж, космомобиль. Подобно «Чёрной звезде», его окраска стилизована под космос, а на капоте красовалось белое солнце. Чуть поменьше, будто спутники, рядом примостились остальные логотипы. Андрей хотел было сесть за руль, но его опередила девушка. Бросив насмешливый взгляд на капитана, Саша вальяжно устроилась в водительском кресле. Мужчина развёл руками: в конце концов, его напарница — пилот.

Когда все разместились, Карл подал голос с заднего сидения:

— Ускорение свободного падения здесь — десять и четыре десятых метра в секунду.

— Чуть больше, чем на Земле, — пробормотала Саша, что-то спешно настраивая на панели управления.

Наконец космомобиль тронулся. Каменная площадка исчезла, и машина ухнула в туманное варево. Андрей привык к подобным аттракционам на рейсовых звездолётах, но тут его сердце пропустило удар, как будто первый раз летит. Отчасти так и есть — раньше же ему не приходилось посещать экзопланеты. Вот эмоции и зашкаливают. Надо бы их унять — перед Сашей, которая выглядела, как всегда за штурвалом, совершенно невозмутимой, стыдно же.

Несколько раз по днищу проскрежетали ветки, но серьёзного вреда они, конечно, не причинили. Корпус рассчитан на несколько столкновений с космическим мусором и метеорами, что ему какие-то растения.

Когда до холмов оставалось рукой подать, девушка осторожно посадила космомобиль на землю. Пешком до небоскрёбов, которые теперь, из-за холмов и деревьев, едва просматривались, идти не одну минуту, зато есть надежда, что местные не воспримут чужеземный тарантас в штыки.

Место, куда приземлились путешественники, напоминало заброшенное пахотное поле. Кое-где можно различить ровные борозды, поросшие чем-то вроде бурьяна. Холмы впереди оказались покрыты ровными рядами деревьев — эти, скорее, напоминали широколиственные дубы. С воздуха кроны сливались в единый зелёный покров, да и сами стволы зеленели, так что лес стал сюрпризом для команды.

Андрей с Сашей осторожно двинулись к опушке, Карл и Пётр забрались в борозды и медленно поползли по ним. Чем ближе и выше становились «дубы», тем сильнее чувствовалось напряжение. Вот-вот выскочат из зарослей разъярённые туземцы и нашпигуют незваных гостей копьями.

Мысли имеют свойство воплощаться в жизнь. Туземцев экипаж «Чёрной звезды» ещё не увидел, как вдруг из-за деревьев вылетел сгусток цвета морской волны. Проверять, что это и куда именно летит, никто не стал. Карл сразу выставил энергощит, в который и угодил снаряд. Мгновенно зашипев, тот растворился.

Послышались зловещие крики, и Саша истошно взвизгнула, потому что на поле высыпала волна гигантских насекомоподобных тварей. Хитиновые панцири были покрыты своего рода деревянными доспехами, а в лапах они действительно держали копья. Благодаря тому, что аборигены стояли на ногах и были размером со среднестатистического человека, в них прослеживалось что-то отдалённо антропоморфное. Зрелище, однако, мерзкое.

Гигантские насекомые щёлкали жвалами, оружие подрагивало в многочисленных лапах, но не оттого, что защитники боялись или не могли крепко держать древки, а потому, что им не терпелось пустить копья в ход. Но что-то их останавливало.

Гадать долго не пришлось. Монстры почтительно расступились перед таким же, как они, созданием, но облачённым в элегантный для такой необычной фигуры бронекостюм. Две левые верхние конечности заменяли металлические протезы. Он повернулся сначала налево, затем направо, что-то прощёлкав, а потом приблизился к чужеземцам. Неожиданно они услышали вполне ясную русскую речь, шедшую, впрочем, из устройства наподобие лингвоконвертера.

— Добро пожаловать на Обетован, дорогие люди и Шары! Мы ждали вас.

— Он знает нас, — тихо заметил Карл. «Хорошенькое начало», — мысленно покачал головой капитан и выступил вперёд.

— Я капитан Андрей Смирнов... — собирался продолжить, но абориген перебил его.

— Тот самый Великий Покоритель Звёзд! Я всегда хотел с вами увидеться вживую, — восхищённо произнёс насекомоподобный и протянул правую среднюю конечность. Капитан мгновение разглядывал её, а затем осторожно пожал, отметив про себя мягкий, но прочный хитин конечности. — Меня зовут Соррен, я переводчик первой тахионной экспедиции Млечного Триумвирата.

— Так, секундочку, — озадачился Пётр. — Тахионы — гипотетические частицы, для которых в порядке вещей двигаться быстрее скорости света.

Лингвоконвертер отчасти скрыл его нетерпение убедиться в правильности людских рассуждений. Спутники и сами разделяли это желание и в то же время, будто сговорившись, старались не подавать виду, хотя, например, капитан едва сдерживал нетерпение.

— Гравитоны тоже считались гипотетическими, — половиной рта тихо напомнил Андрей.

— Да, мы их всё-таки нашли, — энергично затряс головой Соррен. — В двадцать третьем веке существующие ныне способы перемещения между звёзд устарели. Мы занялись тахионами, но немного ошиблись в расчётах и попали на два столетия в прошлое.

— Значит, в будущем мы живём в одном государстве, — ошарашенно произнесла Саша. Не у одной её в голове не укладывалось, что, только начав шествие по Вселенной, они наткнулись на гостей из будущего, кому наши расы знакомы. «Как-то складно стелет, — настороженно задумался Андрей. — Вдруг он врёт? Мы даже не узнаем».

— Да. Вы, верно, Александра Касова. Рад видеть вас живой и в расцвете лет, — Соррен едва не откланялся перед девушкой. Её же слова немного задели. Понятно, что двести лет она бы не прожила, но прозвучало как-то... трагично, что ли? Для собственного успокоения лингвистка списала фразу на своеобразное выражение мыслей чуждым созданием. — Мы, раллы, особенно гордимся тем, что стали первыми на вашем пути к другим звёздам.

— Это всё замечательно, однако мы собрались здесь для великосветской беседы, что ли? — капитан напомнил о сложившейся ситуации, жаждая разобраться с подозрениями. — Вы знаете нас, мы почти ничего не знаем о вашем... Обетоване. Что вам мешает убить нас и не допустить распространения человечества по Галактике?

— Не хочу раскрывать вашу судьбу раньше времени, ведь мы уже нарушили его ход. Скажу лишь, что человечество послужит великим целям единения и дружбы всех рас известной части Галактики. И самое главное, благодаря вам и Шарам цивилизация раллов наконец-то перейдёт из аграрной в космическую — не сразу, конечно.

— Если не убить, то что заставило вас выйти к нам? Уж простите, в чистый альтруизм мне что-то не верится.

— Что ж, одна из целей, по которой я пришёл к вам парламентёром, крайне низка на фоне уникального шанса увидеть экипаж легендарной «Чёрной звезды» во плоти. Члены нашей экспедиции жаждут вернуться домой, в родной дом.

— Олоурдол, — пробормотала Саша.

— Что вы сказали? — удивлённо встрепенулся Соррен.

— Мы получили странное сообщение несколько месяцев назад. Олоурдол, — объяснила лингвистка. — Я предположила, что оно значит «Дом есть чужой дом».

Соррен щёлкнул жвалами и с минуту молчал. Наконец он медленно произнёс:

— Подумать только. Вы самая гениальная человеческая женщина, какую я только встречал... Вы поможете нам вернуться в родной дом?

— Почему бы вам не использовать тахионы для обратного перемещения? — подал голос Пётр.

— Как выяснилось, они пригодны только для перемещений в прошлое или почти мгновенного обмена сигналами, — вздохнул Соррен. «Держи карман шире, ага», — на свой лад воспринял слова ралла Андрей. — Мы возлагали на эти частицы большие надежды, но расчёты не оправдали себя...

«Мы зря искали встречи с этими самыми раллами, что ли? Они не поделятся с нами тахионными технологиями. Просто потому, что это их ошибка, ложный путь», — подумал с разочарованием Смирнов. Вслух же сказал:

— Мы не знаем, как перемещаться во времени, а тахионы мы ещё не нашли.

— Ваш легендарный отец, Николай Смирнов, мог бы нам помочь.

— О нём вы тоже знаете, что ли?! — капитан не смог сдержать удивления. В душе забрезжил огонёк только-только угасшей надежды. — Тогда нам надо обратно на Землю. Чуть меньше, чем через год, мы свяжемся с вами, чтобы поделиться идеей, как решить проблему. Или прилетим снова.

— Я хочу остаться в вашем времени. Дома меня ничто не держит, а ксенопереводчик вам ещё пригодится. Не всё же возлагать на хрупкие плечи вашей напарницы.

Теперь настал черёд Андрею замереть в раздумьях. Брать ли с собой на корабль жуткое создание, которое знает о людях больше, чем они сами о себе? Определённо, контакт с этим раллом из будущего изменит всё, и человечество совершит предначертанное — вольётся в бесконечную семью разумных существ, чтобы дать им гораздо более важное, чем взаимная вражда и ненависть. Мирное развитие и процветание. Хотелось бы верить.

«А, была не была!» — решился капитан флагмана Солнечного космофлота и протянул руку Соррену. Тот пожал её в ответ, и в пожатии отражалась его искренняя радость. Андрей Смирнов улыбнулся:

— Добро пожаловать в команду «Чёрной звезды»!

Пусть тахионы оказались всего лишь безнадёжным миражом, они нашли кое-что получше. Кое-кого. На Землю они вернутся с триумфом, как того пожелал отец.