Дело всех наших жизней
— Порой мне кажется, что мы спим и никак не можем проснуться, — говорит Герда. В сто два биологических года – возраст этого, последнего своего тела – она все еще удивительно красива. Ее совершенно белые, легкие, как пух, волосы обрамляют большеглазое треугольное лицо с резкими, словно высеченными скульптором-конструктивистом, чертами. Морщинки едва тронули алебастр кожи в уголках глаз…