История эта началась с того, что молодая пара погибла в авиакатастрофе. Самое жуткое, что летели они на похороны друга. Так вот и наложилось. Похороны на похороны. Поскольку летели они на событие невесёлое, то ребёнка оставили на няньку. Бабушек в живых у них уже не осталось. Когда об этом сообщили сестре погибшей – известному театральному драматургу, подающей надежды киносценаристке и просто…
– Папа, папа, здесь большой ящик! Он лает! Прорезиненный комбинезон явно был девочке не по размеру, рукава болтались, как у Пьерро, оставляя борозды на пушистом от пыли полу, но она сумела схватить отца за карман и тащила в руины кухни. А я все не мог успокоить Рокки, пес надрывался и крутил хвостом, с виду грозный боец, он терял всякую волю…
*** Город расплескивался на стены и фонари. И то, и другое заливало водой. Сначала не спеша, накрапывая, потом совсем быстро, всполохами, взмахами — вода била по фонарям, оставляя в темноте улиц и воздуха в промежутках между домами полосы света. Словно огни нисходят с неба и будят темноту, тревожат ее глухой сон. Поздно. Никого уже не встретить. Если бы еще оставались…
Аннотация (возможен спойлер): Рассказ-антиутопия. После войн, эпидемий и экологической катастрофы, мировое правительство создает коммуны. «Новая Спарта» так называются эти поселения, и как и в Древней Спарте здесь нет места больным, старым и слабым. [свернуть] Запись первая. Никто не помнит когда это началось. Даже самые старые, ведь старыми их-то даже и не назовешь, пожилые – да. До старости здесь никто не доживает.…
Из полукруглого окна было видно город в небольшом отдалении. Тысячи высоток пронзали небо, между ними сновали машины как мошкара, обступившая варенье. Тонкая вереница таких же машин тянулась откуда-то сверху из-за окна, стремясь как можно быстрее влиться в общий строй. Тонировка медленно сходила с окна, пуская в пустую комнату всё больше света. Девушка лежала в кровати у окна на спине без…
Город был похож на мертвого ежа, торчащего иголками из черной земли. Дохлого, вонючего, колючего ежа, слегка присыпанного мусором, кишащего насекомыми. Пасмурное ноябрьское утро пронзали холодные струи дождя и всполохи неоновых вывесок. Черные зонты прохожих, как реки нефти, плескались в бетонных берегах делового центра, стекая в сточные ямы подземки или просачиваясь в вестибюли небоскребов. Доктор Грим торопливо пробирался сквозь…
Коржик: сейчас* Ветер. Но почти нет легких, и толком не вдохнуть. Коржик все-таки потихоньку пошел от аэрокара навстречу ветру – к обрыву. Внизу прокатываются воздушные валы по мягким верхушкам черных хвойников и рыжих рощ. Это правда – он идет сам? Видит леса и бездонное осеннее небо, синее-синее и безучастное? Смотрит, пытается дышать, мерзнет? Он забыл, как больно и хорошо, когда…
— Сожалею, но заявка отклонена, — сказала администратор, — квоты на лечение не одобрены. Я посмотрел на сотрудницу клиники как первый раз в жизни. Одетая в белоснежную форму, Рагимат заученно улыбнулась. Искуственно. Лживо. И эта фальшь чувствовалась во всём. В миролюбивой обстановке клиники, служившей последней надеждой для тяжелобольных. В мягком свет леви-ламп, которые стали на бездну оттенков холоднее. В облике…
Голос во тьме спросил его — Ты слышишь меня? И он понял, что не может ответить обычным способом — рта, лицевых мышц, да и самого лица он в своих ощущениях не обнаружил… Но сила собственного мысленного импульса, означающего категоричное «Да!» ослепила и оглушила его, хотя не было глаз, чтобы ослепнуть, и ушей, чтобы оглохнуть. Кто он, что он, где?.. Почему……
Я люблю свою работу, несмотря ни на что. Погружаться в умирающий мозг человека – процедура довольно долгая и болезненная. Сначала тебя погружают в искусственный сон, затем максимально замедляют твои ритмы. После этого сознание инфернавта синхронизируют с мозгом, жизнь которого искусственно продляют в уже мёртвом теле. И вот когда твоё сознание пробирается через взрыв боли, начинаешь вспоминать, почему не ушёл с…