Законы Сиама

Виталий очнулся. Нет, даже не очнулся, он буквально вырвался из раздумий коротким рывком, скрипнув стулом, из–за чего сразу поймал несколько настороженных взглядов своих коллег. Рассеянно оглянувшись по сторонам, Виталий судорожно вздохнул.

Сегодняшний день, едва начавшись, истрепал его нервы донельзя. С самого утра все носятся, как заведённые, перебирая документацию, перепроверяя чертежи и осматривая аппаратуру. Еще бы, если бы не этот пробный запуск портала в одну из вероятных мультивселенных... Виталий тяжело вздохнул еще раз и осмотрел свои руки. Ему показалось, что они живут своей собственной жизнью. Такие смуглые, грубые и сухие. Сторонний человек не смог бы и подумать, что они способны держать интерактивные панели и вакуумные ручки, а их владелец является одним из ведущих технологов Солнечной системы. Но вопреки всем прогнозам, сам Виталий был личностью ранимой и даже нежной. Он не терпел плохих условий и не умел к ним приспосабливаться, а общение с людьми обычно заканчивалось немой паузой с его стороны.

«Пора бы уже закончить все это, и почему все так трясутся над этой чертовой установкой? Я потратил двенадцать лет, разрабатывая её с нуля, лично закручивая каждый винтик. Никто не знает её лучше меня, так к чему всё это?!» – недоумевая, Виталий обратился к Арону, сидевшему неподалеку.

Арон был человеком простым и даже чересчур спокойным. Его мало беспокоила повседневная рутина и тем более чьи–то проблемы. Но его с Виталием объединяли 18 лет совместной работы над флагманскими проектами двадцать второго века. Именно поэтому Арон повернулся в его сторону и наградил своего напарника критикующем взглядом.

«Излишняя предосторожность еще никого не убивала», – сказал он и отвернулся, считая свою работу «психолога» полностью выполненной.

Виталий решил промолчать и с каким–то неприятным осадком, словно к нему потеряли всяческий интерес, начал ёрзать на стуле, пытаясь сесть поудобнее, попутно разминая затёкшую спину. Едва он пристроился, из громкоговорителей донёсся сначала раздражающий звук оповещения, а после раздался хриплый голов профессора Федоренко: «Всему персоналу НИИ «Альфа–Кронос» через 5 земных минут присутствовать в испытательном блоке «С» для запуска экспериментальной установки!» Голос оборвался, а потом снова начал звучать из динамика: «Всем, кто по каким–либо причинам опоздает или не будет присутствовать на эксперименте, отправлю осваивать навыки сталеварения!»

Дослушав оповещение до конца, Виталий еще раз вздохнул и медленно поднялся со стула. Дождавшись Арона, они побрели вместе с остальными на столь долгожданное, но теперь уже раздражающее испытание. Пройдя сквозь энергетические двери, они оказались в огромном помещении.

«Надо же, как освещение влияет на восприятие. Работая в темноте в течение двенадцати лет, я даже не мог подумать о реальных размерах этого помещения», – пробормотал Виталий, озираясь по сторонам.

В центре испытательного блока разместилась сама установка: 3 массивных кольца разного диаметра, вращающихся около невидимого центра висели в воздухе. По бокам от них протянулись длинные серые жёлоба, уходящие в соседнюю стену, которая буквально усеяна миллионами разноцветных пластин.

Персонал постепенно заполнял блок, стараясь занять лучшие места для наблюдения. Профессор Федоренко стоял на постаменте напротив установки и глазами кого–то выискивал в толпе. Внезапно Виталий почувствовал, что он смотрит прямо на него, и ему ничего не оставалось, как поднять голову и посмотреть в ответ. Поняв, что зрительный контакт установлен, Федоренко начал интенсивно махать рукой, приглашая Виталия на сцену. Всем своим видом выражая недовольство, он двинулся через толпу к профессору. Поднимаясь на постамент, он перехватил чей–то датчик регуляции голоса и прошел на постамент. Отряхнувшись и прочистив голос, Виталий обвел взглядом всю толпу, посмотрел на Арона и начал:

– Дорогие коллеги, я не собираюсь долго выступать перед вами, поэтому расскажу о самом необходимом. Я разрабатывал эту установку, как вы знаете, больше двенадцати лет. Принцип её работы основан на вращении трех полей, то есть, колец, которые будут искривлять пространство в центре. Энергетические жёлоба будут поставлять колоссальные объем энергии для того, чтобы перенаправить создаваемое искривление на ровную поверхность, покрытую пластинами из всех возможных элементов и сплавов. Такие меры были предприняты, потому что мы еще наверняка не знаем, что нас ждет в другой параллельной вселенной. Друзья, я считаю, что настало время заглянуть в неизвестность. Запуск аппарата начнется через 3 земных минуты!

Виталий закончил, наблюдая, как ликует толпа. Запустив таймер, он ушел со сцены на смотровую площадку, представление вот–вот начнётся.

– Друг мой, ты когда-нибудь задумывался, зачем мы этим занимаемся? – слегка толкнув, спросил его Арон.

– Вероятно, чтобы постичь чего–то нового, а что случилось? – Виталий не знал, какой именно ответ удовлетворит коллегу, поэтому его голос прозвучал неуверенно.

– Мне кажется, человечество еще слишком молодо, а человеческий мозг слишком просто устроен, чтобы понять некоторые вещи. Я понимаю, что обратного пути уже нет, но мне все–таки хочется знать, что мы не совершаем ошибку, – взволнованно сказал Арон.

– Посмотрим, друже, посмотрим...

«Надо же, я впервые вижу его таким. А это лицо... Я никогда не мог представить его столь озабоченным и нервным», – подумал про себя Виталий, а сам еще раз повернулся в сторону Арона, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Устройство уже запускалось, кольца начали стремительно вращаться, искажая и искривляя свет, проходящий сквозь них. На энергопровод подалось напряжение и он уже искрился, окрашиваясь в ярко–голубой цвет. «Началось», – подумал Виталий и сглотнул слюну, от волнения у него пересохло в горле. «Сейчас я выгляжу таким же взволнованным, как и Арон, но это хотя бы для меня привычно», – пошутил он про себя и слегка ухмыльнулся. В это время устройство уже работало на полную мощность, а кольца были готовы выплеснуть всю энергию на стену. Начался последний круг вращения, и вот кольца выстраиваются в ряд, чтобы сыграть финальный аккорд. Энергопровод разрядился, и огромная энергетическая сфера буквально пролетела сквозь искривленное пространство, врезаясь в стену. В это время в стене образовался провал, абсолютная темнота, антиматерия, пустота и что-то еще, неуловимое человеческими чувствами проникло с той стороны портала. Еще секунда... Провал в стене начал бледнеть и в конце концов свернулся, оставляя от стены лишь местами нетронутые пластины...

...Виталий сидел в своей лаборатории, обхватив голову руками. Его седые пряди ложились между пальцами и постоянно вздрагивали от тяжелых вздохов:

– Я не увидел там абсолютно ни–че–го! Ничего, что хотя бы указало на существование этих вселенных! Неужели я потратил 12 лет, изучая то, чего нет?! – его пальцы еще сильнее сжали голову, – как же я мог поверить в эти сказки антропо-теоретиков!

– Ты признал свою ошибку? – спросил Арон, разглядывая папку с какой–то документацией, его голос не выдал ни грусти, ни сожаления.

– До этого момента я даже не говорил, что ошибался. – слишком грубо отрезал Виталий, а через секунду прикусил язык, поняв, что это прозвучало жестоко из его уст, – Прости, Арон, я не хотел.

– М-да... Друже, не раскисай, у нас еще много работы впереди, ты, кстати, не знаешь, что это за документация о разработках? Подписана тобой, но я не замечал, чтобы ты в последнее время занимался чем-нибудь, кроме той установки, – сказал Арон, переложив папку с бумагами в другую руку, готовясь отдать её коллеге.

– Какие разработки? Я ничего не писал с прошлого года, дай посмотрю! – Виталий одновременно с раздражением и интересом выхватил папку из рук Арона.

Полистав папку, он с удивленным взглядом посмотрел на коллегу. Потом снова внимательнее почитал содержимое бумаг и выражение его лица стало еще более озадаченным.

–Нет, это точно не моё, да и вообще, откуда у тебя эта... – не успел закончить Виталий, как в лабораторию с грохотом вбежал один из лаборантов.

–Прошу прощения, профессор, у нас беда, пропал улавливатель низкочастотных волн, – задыхаясь, он сделал еще два шага внутрь лаборатории и присел на пол, обхватив колени руками, – его просто нет, ни разъемов, ни крепежей, как будто его там никогда не было!

Виталий с Ароном переглянулись, а потом одновременно посмотрели на лаборанта, который озирался по сторонам, боясь, как бы еще что–нибудь не пропало. Они сидели в полной тишине лаборатории, почти неподвижно, каждый размышлял о чём–то своём, но каждый из них понимал, что происходит что-то неладное.

«Окружающая среда начала меняться после запуска той машины... Не изменимся ли мы сами?», – подумал про себя Виталий, продолжая смотреть на двух человек, сидящих напротив него. Он закатил глаза и сомкнул веки. Кадык дергался в такт его мыслей. Виталий думал. Он представлял себе людей, находящихся в одном с ним помещении, растворяющуюся в различных цветах лабораторию, и вот он уже видит весь корпус, со всеми работниками и оборудованием... Внезапно картинка обрывается, и Виталий открывает глаза.

В лаборатории никого не было. Арон и лаборант, видимо, ушли. Сколько же он проспал? Виталий слегка потянулся, тяжело вздохнул и, опираясь на ручки стула, встал, чтобы направиться к выходу. Случайно его взгляд упал на панорамную панель. И вдруг он все понял. Ему хватило и доли секунды, чтобы сложить этот небольшой пазл, будто до этого не хватало какого–то кусочка, ниточки, без которого бы не могли работать миллиарды механизмов!

Виталий дернулся в сторону стола в поисках любого клочка бумаги или интерактивной панели, судорожно перебирая знаки, он начал писать:

«На 387 обороте звезды JH1002 в двенадцать часов и семь минут земного времени было проведено первое испытание портала в мультивселенную. В результате опыта не было обнаружено никаких проявлений существования предполагаемого образования. В течение следующих суток наблюдаются пространственно–временные диссонансы, приводящие к неожиданным последствиям. За прошедшие 3 часа были зафиксированы случаи появления предметов, не принадлежавшие членам научного центра, и исчезновения объектов, которые не поддаются разумному объяснению. Предположительно, в результате открытия портала, произошло параллельное смещение координат мультивселенной, что привело к их наложению друг на друга. В настоящий момент мы существуем в двух вселенных одновременно, что противоречит гомеостатическому положению. Предполагаю ухудшение целостности пространства и проникновение в наше измерение разумных форм жизни, предположительно являющиеся нашими двойниками. Я, Виталий Крапин, считаю, что нарушенный баланс приведет к самопоглощению обеих вселенных. Необходимо принять меры.»

Ударив кулаком по панели, Виталий почувствовал, что его ладони стали холодными, а на лбу появились капли пота. «Только я знаю, что будет с нами через сутки, только я знаю, как это исправить...», – подумал он и решительно направился к испытательному блоку.

В коридорах было тихо, почему–то не доносились звуки из других лабораторий, хотя свет был включен. Виталия охватил озноб, ему было страшно. Он до последнего надеялся, что мультивселенная никак не коснулась телепорта.

Открывая очередную дверь в отсек, Виталий, не замечая, сшибает с ног человека. Услышав крик, он обернулся и увидел... самого себя. Да, это был его двойник: такой же жилистый, с парой морщин на лице и копной седых волос:

–Ты! ... – Виталий едва смог выдавить из себя этот слог. – Я был прав, о, Господи, нам ведь придет конец! Знаешь, что происходит? – уже с удивлением и ноткой истерики прошептал он.

–Да.

–И ты знаешь, куда я иду? – все больше изучая себя (или уже нет?!), спросил Виталий.

–Да, – сухо ответил собеседник, но внезапно продолжил, – Я знаю, что ты хочешь сделать, и знаю, что если ты откроешь портал снова, то одна из наших вселенных исчезнет. Думаешь, она перенесется обратно? Нет, ты ошибаешься. Она больше никогда не встанет на свои координаты, а значит, и не будет существовать. Но ни я, ни ты не готовы жертвовать своей вселенной ради другой, верно? Пройдем в испытательный блок, нам предстоит долгий разговор.

Они шли в полной тишине, слегка касаясь друг друга плечами в узких коридорах отсека. Виталий искоса поглядывал на себя самого, то есть, на своего «близнеца», и сам изредка чувствовал на себе его взгляд. Они шли в ногу, и пол был для них один, они дышали в ритм друг другу одним и тем же воздухом. Но этого не должно происходить.

Энергетические двери перед входом в испытательный блок. Через 2 секунды они откроются, через 2 секунды кому– то придется определить судьбу своей Вселенной. Виталий вошёл первым, вслед за ним, размеренным шагом вошел его двойник:

– В моей жизни еще не было столь напряженных моментов, – внезапно произнес он, – а в Вашей?

– Если бы был, мы с Вами сейчас здесь, вероятно, не разговаривали. – все ближе приближаясь к установке, сказал Виталий, – Хотя, кто знает, я полагаю, что прямо сейчас в другой Вселенной два таких же, как мы, человека решают, кто из них прекратит своё существование, только исход будет другим.

– В таком случае, не угодно ли вам сесть напротив меня, так нам будет удобнее..., – двойник запнулся от удивления, увидев, что дверной проём исчез, превратив испытательный отсек в коробку без единого выхода, – ...то, теперь нас ничто не сможет остановить перед выбором. Присядьте поудобнее, мой друг, я вижу, как вы сильно волнуетесь, – договаривал он, дрожащими руками доставая 2 пульта управления из панели, страх пропитал его насквозь.

Виталий смотрел, как его «друг» протянул ему один из пультов. Неуверенно подвинув свою руку в ответ, он осторожно взял пульт из холодной и вспотевшей руки. Положив его себе на колени, Виталий посмотрел на двойника:

– Через тридцать секунд каждый из нас примет решение. На пульте всего две кнопки: черная снова откроет портал и приведет к уничтожению твоей Вселенной, синяя же приведет к сворачиванию пространства около устройства и исчезновению меня. Если на двух пультах будут нажаты кнопки одного цвета, то алгоритм запустится. Время пошло.

Виталий сидел, и смотрел перед собой. Он не смотрел на своего собеседника, он видел лишь утопающие в темноте стены корпуса, видел черный потолок и тусклый прожектор, освещающий установку. Он давно определился с решением. Осталось только судорожно глотать воздух и ждать.

...И рука, револьвер, один взгляд – полсекунды...¹

Его двойник сидел, покачивая телом то вперёд, то назад, разминая шею, спину и кисти рук. Он знал, что у него еще есть 10 секунд, но он торопился с выбором. Слишком многое нужно взвесить, сравнить, но так мало времени! Наконец– то он собрался духом, сделал глубокий вдох и приподнял голову, которая блестела от пота в слабом свете прожектора.

...И лишь один шанс, один выстрел и далее...

Виталий заканчивал отсчет. Оставалось меньше трёх секунд. Он посмотрел в глаза двойнику. Тот посмотрел в ответ. Две секунды. Пульты управления лежали в их ладонях, а большие пальцы застыли над кнопками. Одна секунда. Виталий, не отрывая взгляда от глаз двойника, кивнул. Они нажали на кнопки.

...Оба без жизни упали...

«Космос. Что значит это слово для каждого из нас? Я обратил на него внимание и понял, что ошибался. Ах, до чего же он мал и ограничен! Один космос внутри целой Вселенной – ничто перед миллиардами таких. До чего же он слаб и валок! Всего лишь один человек размером с электрон в космических масштабах способен разрушить его.

Сегодня я узнал, что такое смерть, и что находится там – по ту сторону, которую с большим желанием изучили бы миллионы научных институтов всех цивилизаций. Это вовсе не больно, а даже незаметно. Просто для меня остановилось время. Смерть – это лучшее, что могла предоставить мне жизнь,» – Виталий остановился. Он не спеша взлетел и осмотрел испытательный блок:

– Вот оно, время настоящих научных открытий! Бесконечное время! – воскликнул Виталий, вскинув руки к небу.

Внезапно за спиной раздался голос Арона:

– Смотрю, мой друг, ты уже освоился в загробном мире?

Виталий испуганно вздрогнул, обернулся и расплылся в радостной улыбке. Его глаза сверкали:

– Абсолютно.

 

1. Здесь и далее курсивом представлены строки из песни Андрея Пирокинезиса (более известного под псевдонимом Pyrokinesis) «Ганфайтер».