Благословение и проклятье
1. Туман
Разве так она возрождалась раньше?
Ни ласкового полумрака. Ни прохладной постели, где восстанавливаются силы. Ни угодливого смертного персонала... Только знойный едкий воздух и каменистый грунт, колющий голые ступни.
Афривана покачивалась от головокружения. Она сдерживала дыхание и сжимала веки, стараясь продержаться хоть минуту...
Ещё полминуты...
Ещё пять секунд... Только бы до горла и глаз как можно дольше не добрался кислотный туман...
Афривану преследовало смятение, которое перепрыгнуло через смерть, как через костёр. Перед закрытыми глазами всё чётче вырисовывалось лицо сына. Он давно уже вырос и наслаждался вечной молодостью, но в материнской памяти оставался шестилетним ребёнком. «Мама, не надо! Пожалуйста, не надо!» – шептал он.
Чтобы прогнать назойливую галлюцинацию, она тряхнула ещё не успевшей отсыреть шевелюрой... и непроизвольно вдохнула, ведь не дышать не может даже бессмертный. И закашлялась от жжения в горле.
Не видя дорогу, нельзя её осилить, и Афривана открыла глаза. Её окружала хмурая красота недружелюбной планеты, где за одну жизнь можно пройти не больше тысячи шагов.
Грязно-жёлтые облака. Серые силуэты скал. Флуоресцирующая мгла, наполненная ядами и жизнью. В крошечных капельках кислотного раствора плодились микробы, которые отдалённо напоминали земных цианобактерий. Они выделяли живительный кислород и губительные токсины.
Вокруг ни растений, ни животных... Она не удивлялась – знала, что вспышки здешнего красного карлика были стократ сильнее солнечных. В эти минуты он не жалел своих лучей, и ультрафиолет убивал всё живое, кроме примитивных выносливых организмов, которые научились защищаться от него и использовать его энергию себе во благо.
Афривана пошла по каменистой почве, изящная и лёгкая, как водород... но скоро обессилела от жары и саднящего кашля, споткнулась, поползла на четвереньках... однако не сдалась, не остановилась...
Ей предстояло идти от смерти к смерти, перемочь тысячи однообразных агоний и когда-нибудь добраться до озера, в глубине которого располагался грот с Деревом вселенных – аллегорическим изображением Инфинитверсума.
Никто не знал, существовало ли оно в действительности или только в местных мифах, но Африване очень хотелось верить, что его можно найти. Напрасные мечты, самообман? Возможно, но больше ей надеяться было не на что.
2. Пепел
Поднялся ветер, и туман почти развеялся. Очертания скал сделались чёткими, а тонкая равномерная пелена облаков стала ядовито-жёлтой. Именно о таком небосводе когда-то мечтал один древний народ, называя его небом счастья и справедливости 1. «Счастье? Справедливость? – усмехнулась Афривана. – Ну-ну!».
Она услышала далекий грохот. Обернулась в сторону, откуда он донёсся – и увидела на горизонте серое облако, похожее на крону дуба.
Нет, это было не Дерево вселенных, а взвешенный в воздухе вулканический пепел. Он медленно двигался к ней: ветер дул со стороны извергающейся горы.
Афривана вспомнила, как переводится её имя с одного из мёртвых языков Земли. «Благословение и проклятье» 2! Покойные родители вычитали это слово в каком-то пособии по истории прародины, которая считалась утраченной. Разве могли они догадываться, каким зловещим смыслом оно наполнится через много лет?
Прошло несколько жизней, в каждой из которых воздух становился всё жарче – и вот облако догнало Афривану.
Нет, она умерла не от ожогов и удушья. Её тело превратилось в бессмысленную россыпь частиц, утративших прежние квантовые состояния... но была сохранена точная информация о нём. О нейронах мозга и связях между ними. О каждой клетке, о каждой молекуле, о каждом электроне и каждом кварке. Обо всём вплоть до мельчайших объектов физического субмикромира, о которых на родине Африваны даже не слышали.
В тот же миг измученную женщину возродила заботливая сила, физическую природу которой Афривана так и не смогла понять. Непросто ведь объяснить мезолитическому человеку, что такое вертолёт. Вышло бы примерно так: «Пустая каменная птица, которая не машет крыльями, а вращает ими, как ветер семенами клёнов».
Именно таким дикарём ощущала себя она рядом с жителями Земли, которые, говоря об источнике своего могущества и бессмертия, снисходительно пытались подбирать понятные ей слова и термины.
Земляне рассказывали о рукотворной одномерной вселенной. Она была параллельна нашему Мирозданию, но образовывала с ним точки пересечения, возле которых могла запутывать мириады частиц.
Этот клубок невидимых и неосязаемых нитей был превращен в мощнейшую нейросеть, которая подарила избранным людям то, что неспособны были дать ни биотехнологии, ни эксперименты с оцифровкой сознания – бессмертие, как у птицы Феникс.
Эти люди называли себя Теми-кто-часто-умирают, потому что раз в три года, а иногда чаще убивали себя, чтобы немедленно возродиться. Когда Афривана вошла в их сообщество, она радовалась обретённому дару. Однако здесь, на неприветливой планете, она всем своим естеством почувствовала, что вечная жизнь может быть не только благословением, но и проклятьем.
Сейчас Афривана извивалась в медленно остывающем пепле, ежеминутно умирала и после каждого своего возрождения видела одну и ту же галлюцинацию – сына, очень похожего на неё.
Такое же худое лицо с неестественно большими глазами. Такое же тонкое тело. Такая же кожа – молочно-белая, невосприимчивая к загару.
Видение шевелило бледными, почти бескровными губами, и повторяло: «Мама, не надо! Пожалуйста, не надо!»
Настоящий сын никогда не говорил ей таких слов. Ему исполнилось полгода, когда мать оставила его на родной планете и перебралась на далёкую прародину человечества. Верила, что так будет лучше.
Потом она пять с половиной лет хлопотала, чтобы на Землю переправили и его. И добилась, чего хотела.
Со дня их встречи прошло больше полувека, но Афривана помнила тот момент во всех деталях.
Она задрожала и заплакала, увидев подросшего сына. Он же отшатнулся от неё и прошептал: «Ты не мама... не мама! Она умерла. Мне так все говорили. Я видел памятник...»
Афривана тогда растерялась и долго не могла ничего ответить. Затем она бессильно и почти безразлично произнесла: «Ну, и что? Ты ведь тоже умер», – но мальчик не понял, что хотела сказать ему женщина, похожая на погибшую мать.
3. Приговор
Наконец, пепел остыл. Она поднялась и двинулась в путь. Ноги вязли в рыхлой серой пыли. Афривана не теряла надежды добраться до Дерева. В местных мифах говорилось, что с его помощью можно выйти на связь с Вертоградарями Инфинитверсума – загадочными существами или сущностями, которые очищают бесконечное многомирие от бесплодных вселенных – таких, где не может развиться жизнь.
Те-кто-часто-умирают считали этих садовников нелепой выдумкой неинтересных им аборигенов планеты Эрра. Высокомерные земляне даже не задумались, почему такой образ родился в мире, где не растут деревья.
А вот Африване этот вопрос пришёл в голову, и она поняла, что Дерево вселенных – не плод воображения местных жителей, которые, скорее всего, представили бы себе Инфинитверсум как колонию микробов. Образ усыпанных ягодами ветвей был явно принесён на их планету откуда-то извне. Возможно, из родного мира Вертоградарей.
«Они существуют! Значит, есть надежда поговорить с ними и спасти тот мир, где я выросла», – решила тогда Афривана.
Всё-таки она не полностью превратилась в Ту-кто-часто-умирает! Это старейшие члены сообщества уже настолько привыкли убивать себя и возрождаться, что перестали видеть горе в смерти, которая сделалась для них обыденностью, чем-то вроде линьки.
Земляне не поняли, почему взбунтовалась Афривана. Они едва ли смогли бы осознать, по какой причине осчастливленная ими и безропотно подчинявшаяся их воле женщина вдруг громко и уверенно сказала: «Не смогу!»
Эти слова разнеслись по лугу, где отдыхали и беседовали наедине два бессмертных человека – Афривана и её кураторша из числа исконных Тех-кто-часто-умирают. Она была статной и миловидной, но из её серых глаз сочился потусторонний холод.
– Почему не сможешь? – тихо и благожелательно спросила она. – Мы не ошиблись, пригласив тебя в свой круг. Ты талантлива. Ты показала себя проницательной, когда отбирала на своей родной планете людей, достойных войти в наше сообщество. Безошибочно отбирала! Почему же сейчас пошла против нас? Почему не начала выполнять то, что было тебе поручено?
– Я просто... не смогла... – извиняющимся голосом ответила Афривана.
– Разве сложно организовать новый посев? – удивилась её собеседница. – До первой смерти ты была хорошим инженером. Великолепным, я бы сказала. Неужели не разберёшься, как проводить терраформирование и как пользоваться генетическим материалом?
Афривана растерялась и не сразу ответила.
«Новый посев»! Звучит безобидно, если не знать, что скрывается за этими словами...
– Вы ведь решили бомбардировать планету астероидами, чтобы изменить наклон оси и убыстрить вращение? – наконец, спросила она.
– Да, и ещё надо разогреть поверхность, изменить состав атмосферы... Тогда планета станет более пригодной для жизни, и мы увеличим её население. Будет рождаться больше людей, достойных войти в наше сообщество.
– Но ведь там уже есть люди. Они погибнут! – возмутилась Афривана.
– Ну... да... – согласилась кураторша. – Мы их никак не сможем эвакуировать. У нас ведь давно уже нет кораблей: они нам не нужны.
– Есть нечто более мощное...
– Есть, но Она – только для нас. Мы не станем наводнять Её память мусорной информацией. В нашем сообществе всего миллион человек, а на твоей планете живёт полмиллиарда.
– Я выросла там! – взорвалась Афривана.
– Ну, и что? Там сменилось два поколения. Те, кто был тебе дорог, либо уже умерли, либо перенесены сюда.
– Этот мир всё равно остаётся мне родным.
– Твоя родина теперь – Земля, – сухо сказала кураторша.
– Зачем вам этот «посев»?
– Ещё не разобралась? Вселенная жестока. Чтобы справиться с её сюрпризами, нужно развиваться. Нам нельзя закоснеть. Мы очень надеялись на нашу великую нейросеть... но Она оказалось лишь невероятно мощным инструментом, не более того. Она способна мыслить, но лишена свободы воли и творческой силы. Она не может заменить собой человека. Нам нужен постоянный приток людей с новыми идеями, ведь даже у гениев ум ограничен. Не по прихоти мы создаём колонии и даём их жителям лишь минимум знаний. Пусть добиваются всего сами, но не приближаются к нашему уровню...
Афривана горько усмехнулась. Она вспомнила свою ледяную планету. Родной город-крепость, вырубленный в вечной мерзлоте .Крохотную квартирку со спёртым искусственным воздухом и мертвенным диодным светом. Непрерывный страх, что какое-нибудь землетрясение или извержение криовулкана повредит автоматику, и горожане замёрзнут либо задохнутся. Всеобщую вовлечённость в усовершенствование систем жизнеобеспечения...
– Думаешь о своём бессолнечном мире, Афривана? – собеседница словно бы прочла её мысли. – Да, без напряжения ума на вашей планете не выжить. Там сложился твой характер и особый стиль мышления, который мы оценили. Твой – и ещё нескольких тысяч человек, которых ты полвека отбирала для нас. Теперь тебе предстоит новое испытание. Справишься, верю. Тогда мы и начнём подтягивать твои знания до своего уровня.
– Почему это задание поручили именно мне?
– Сама не догадываешься?
Афривана, конечно, всё понимала. Сейчас ей словно бы говорили: «Ты должна окончательно отказаться от своего прошлого, чтобы стать частью нас».
– Не смогу... – печально повторила она.
– А я тогда не смогу тебе помочь. Решим, что с тобой делать, – ответила кураторша и сочувственно улыбнулась на прощание.
Весь следующий день свободные, равные и бессмертные люди обсуждали, как вразумить Афривану. К вечеру определились и проголосовали. Решение было таким: «Отправить на планету Эрра. Лишить защиты от внешней среды. Пусть умирает и возрождается каждые десять минут, пока не одумается».
И что ей теперь было делать? Взывать к их совести или жалости? Смешно. Говорить о непомерных затратах? Это могло бы стать аргументом в ее родном мире, но не на Земле. Те-кто-часто-умирают давно находились по ту сторону богатства и бедности. Их вселенская нейросеть могла запутать все частицы далёкого астероида и мгновенно переместить его на орбиту бомбардируемой планеты. Перебросить сколько угодно энергии из любого уголка космоса для них тоже не стало бы проблемой.
Да, спорить с ними было бесполезно!
«С высоты их полёта не видно простых смертных, – подумала Афривана. – Сукины дети! Вечная жизнь клеток – это рак, смертельный недуг организма. Бессмертие людей – тоже рак, но только человечества. Те-кто-часто-умирают уничтожили на Земле всех, кого сочли ненужными, недостойными вхождения в свой круг. Оставили лишь немного обслуживающего персонала. Теперь они делают «посевы» в далёких колониях, забирают оттуда самых талантливых, а остальных... Ради чего я предавала друзей и знакомых? Зачем оставила младенца на родной планете? Неужели ради сомнительного счастья ощущать себя раковой клеткой?»
4. Река
Афривана шла по занесённой пеплом пустыне и мечтала об избавительном небытии, которое обязательно наступит, когда Вертоградари Инфинитверсума её выслушают.
«Вот не станет этой чудовищной нейросети, и я умру навсегда, – размышляла она. – У остальных землян бессмертие тоже оборвётся, но позже. Они так надеются на неуязвимость своего детища, что хранят в его памяти весь объем своих знаний. Без него они не вернутся к прежнему технологическому укладу, не научатся, как встарь, строить машины, засевать поля и разводить скот... Они одичают и вымрут. Зато выживут люди из моего родного мира».
Афривана представила себе, как умирает от голода её потерявший бессмертие сын. Материнское начало вновь возмутилось и приняло облик ребёнка, который умолял маму отступить от задуманного... но она подавила искушение и пошла дальше.
Наконец, она добралась до быстрой реки с зеленовато-жёлтой водой. Берег был усеян странными существами величиной с ладонь. Когда местное светило было спокойным, эти прибрежные твари выпускали из раковин студенистую массу своих «тел», наполненных защитными и фотосинтетическими пигментами. Это были не моллюски и вообще не животные. Афривана знала, что у их клеток нет ядер: на этой планете эволюция обошлась без зарождения эукариот.
Она рассматривала разбросанные по берегу пятна флуоресцирующей слизи – и вдруг со страхом заметила, как они начали втягиваться в свои раковины.
Этого ещё не хватало!
На ней не было одежды. Её тонкая белая кожа быстро обгорала даже при свете Солнца. Что же будет, когда начнётся вспышка красного карлика?
Афривана нервно рыскала взглядом по сторонам, но не нашла никакого укрытия – и бросилась в горячую воду, насыщенную кислотами и солями металлов.
Река не была безжизненной. Там плавали бесформенные тёмные облачка – хищные колонии микробов, которые двигались как единый организм. Они настигали и растворяли любое тело, построенное на основе углеродной органики. Живое или нет, неважно.
Афривана знала об этой опасности, однако в едкой мутной воде она не могла открыть глаза, чтобы увидеть эти суперорганизмы и увернуться. Прошла минута – и одно из облачков обволокло её.
Она барахталась, пытаясь стряхнуть облепившую её слизь, а кожа тем временем покрывалась язвами. Африана хотела поплыть к берегу, но не смогла и пошла ко дну... и исчезла.
В то же мгновение над серым песком дециллионы частиц изменили свои квантовые состояния – и рядом с урезом воды словно бы соткалось из тумана тело двадцатисемилетней женщины. Такой Афривана была пятьдесят пять лет назад, в момент первой смерти.
Только в этом теле поменялась структура нейронных связей, были синтезированы белки для её стабилизации, исчезли одни дентритные шипики и появились новые... В память были привнесены пережитые за полвека чувства и мысли, впечатления и ощущения, надежды и разочарования...
На усыпанном раковинами берегу приходила в себя женщина с двадцатисемилетним телом и восьмидесятидвухлетним жизненным опытом.
Была ли она той же личностью, что и до смерти? Когда-то, полвека назад, Афривану угнетал этот вопрос. Ей казалось, что она не имеет права даже носить своё имя, но одна из старейших Тех-кто-часто-умирают успокоила её, сказав: «Не забивай себе голову ерундой. Мы каждое утро просыпаемся не теми, кем были вечером. Главное, кем ты себя воспринимаешь. У меня есть простой тест на этот счёт. Если я по-прежнему пишу хорошую музыку, значит, я – это я».
Афривана была не композитором, а инженером, но поняла, что та имела в виду, и больше не себя мучила бессмысленными сомнениями.
Сейчас же ей тем более было не до них.
Она собралась встать... но тут началась вспышка.
Даже огненный пепел не причинял ей столько боли, сколько радиация разъярившегося светила. Афривана пережила сотни ежеминутных агоний, прежде красный карлик успокоился.
Она пошла вдоль уреза воды. Река тянулась, становясь всё шире и шире.
Отчаявшаяся женщина не знала, что делать дальше. Она вновь зашла в горячую едкую воду и поплыла. Вскоре её опять окружило тёмное облачко... но причинило ей вреда. Не успело. Кто-то разогнал микробов и стремительно повлёк Афривану вглубь, в омут.
5. Капсула
Она очнулась в прозрачной капсуле с прохладным воздухом, в котором не чувствовалось едких газов. Вдохнула так глубоко, как не дышала уже много тысяч жизней – и её сразу же сморил сон.
Лишь через двенадцать земных часов она открыла глаза и увидела свет. Конечно же, искусственный. Рядом была одноногая тумбочка, на которую кто-то поставил чашку с прозрачной жидкостью и тарелку с куском вещества, напоминающего варёное мясо.
Кто это сделал? Афривана начала рыскать взглядом по сторонам, но в мутной воде ничего не было видно.
Прошла минута... Другая... Третья... Десятая...
Она вновь огляделась и увидела большой оранжевый комок слизи, который приблизился к капсуле. Ни животное, ни растение, ни гриб... Не пойми что... но, тем не менее, наделённое разумом и волей.
Афривана слышала об этих странных существах, которые отдалённо напоминали архей из термальных источников Земли, а именно – Thermococcus coalescens, чьи клетки способны сливаться в одну «суперклетку», наполненную протоплазмой и множеством кольцевых ДНК.
Правда, земные термококки образовывали крохотные, незаметные глазу комочки, а здешние мегаархеи вырастали почти с человека. Это были конгломераты «суперклеток» разных симбиотических видов, каждая из которых выполняла ту же задачу, что и внутренние органы у земных животных. Аналогом нервной системы была паутина из белково-липидных нитей, которая пронизывала всё студенистое тело.
Эти создания не ведали естественной смерти. Они не старели и делились, передавая накопленную память новым поколениям...
Студенистый комок подплыл почти вплотную к капсуле. Прозрачная стенка разделяла двух существ, одарённых бессмертием... но таким разным!
Микробам-переросткам вечная жизнь была подарена природой, тогда как люди шли к ней тысячелетиями яростного труда... но зато добились абсолютного бессмертия, оборвать которое неспособно ничто, даже гибель Галактики. Ничто, кроме воли худенькой женщины, выросшей на ледяной планете.
«Зачем я потребовалась этим существам? Что они станут делать со мной? Ставить опыты? Пытать? Выведывать наши технологические секреты?» – испугалась Афривана.
Она помнила, как мегаархеи общались друг с другом. Студнем своих «тел» они издавали череду коротких и длинных ультразвуковых сигналов. Человек никогда не смог бы услышать эту «азбуку Морзе»...
Афривана подавила страх и, не надеясь получить ответ, спросила:
– Как мне к вам обращаться?
Желеобразное существо оказалось сообразительнее и дружелюбнее, чем она предполагала. Неожиданно оно понизило тон своих импульсов. Послышался бисер тонких звуков – три точки, два тире, четыре точки, три тире... Видимо, это было имя. «Надо запомнить. Неужели эта тварь понимает язык людей? Или она просто догадалась, о чём я её спросила?» – засомневалась Афривана и ответила, правда, не «азбукой Морзе», а обычными человеческими словами:
– Зачем я вам потребовалась?
Мегаархея выбросила длинную ложноножку и протянула её в сторону столика, затем изогнула и дотронулась кончиком до верхней части своего студенистого тела. Вновь послышалась та же череда звуков.
«Ах, вот оно что! – догадалась Афривана. – Это вовсе не имя. Тварь просто предлагает мне пообедать. Неужели здешняя еда безопасна? Неужели в ней нет ядов или аллергенов? Впрочем, какая разница...»
Проголодавшаяся женщина судорожно схватила «варёное мясо», начала зубами отрывать от него кусок за куском и глотать, почти не разжевывая. Она ведь не ела уже столько тысяч жизней!
Вскоре возле неё появилось подобие ночного горшка. Словно ниоткуда! «Неудивительно, что они знают нашу физиологию: это не первый их контакт с людьми. Но как они научились пользоваться нашими технологиями?!» – напряглась Афривана... но тут же вспомнила, что мегаархеи строили предметы из органических нанороботов. Значит, манипуляции с частицами физического субмикромира были здесь ни при чём. «Отсталый народ!» – вздохнула она.
Желеобразное существо тем временем вновь вытянуло ложноножку и указало сначала на столик, потом на горшок, затем на стенку капсулы и, наконец, на себя и на Афривану. Раздавалась «азбука Морзе».
«Что же может быть общего между капсулой, обеденным столиком и ночным горшком? Ах, да! Все эти предметы предназначаются для того, чтобы создать мне минимум комфорта. Возможно, мегаархея говорит «я помогаю тебе» либо «я помогу тебе»?»
Афривана кивнула.
Мегаархея выбросила из верхушки своего тела толстую короткую ложноножку, напоминающую голову, и сделала похожий жест.
Что случилось потом, Афривана никак не ожидала увидеть. Протоплазма внутри студенистого существа заструилась, и его текучее тело начало преображаться. Оно превратилось в подобие дерева, на ветвях которого висели крупные ягоды.
Прошла минута, и оно вновь приобрело привычные очертания, а потом опять выпустило из своей верхушки ложную голову и склонило её на бок.
Африна поняла, что это знак вопроса, и ещё раз кивнула.
К капсуле подплыла вторая мегаархея и тоже приняла форму дерева. Первая же указала ложноножкой сначала на неё, потом на Афривану.
«Они хотят помочь мне добраться до Дерева вселенных! – обрадовалась Афривана. – Но зачем им это нужно? И как они поняли, что я направлялась именно туда? Или, может, ничего они не знают, а просто хотят приобщить меня к своей вере?»
Через минуту к двум желеобразным существам присоединилось ещё одно. Все трое толкнули капсулу – и та поплыла в толще воды. И вскоре покинула здание.
Вокруг начали прорисоваться очертания строений, которые казались бесформенными и нелепыми. Лишь присмотревшись к ним, Афривана заметила, что геометрически они правильны, но со всех сторон облеплены скоплениями нанороботов, занятых непонятной работой.
Виды города скоро приелись Африване. Она ждала, когда же закончатся сооружения и начнётся дикая подводная природа. «Наверняка ведь здесь кто-то есть помимо этих мегаархей и скоплений хищных микробов. Не может быть такого, чтобы речная экосистема складывалась всего из двух видов. Вдруг я увижу что-то очень красивое?» – подумала она, вспомнив земное море с разноцветными кораллами и рыбами.
6. Глубины
Они выплыли из города. Вода стала буроватой и совсем мутной. За стенками капсулы уже нельзя было рассмотреть ничего, кроме редких камней, обкатанных течением.
Унылая картина тянулась долго... но вдруг её однообразие нарушило тёмное пятнышко, которое было хорошо различимо на фоне яркой золотистой поверхности воды. Оно быстро спускалось и с каждой секундой становилось всё больше. Наконец, оно превратилось в облачко.
По студенистым телам мегаархей побежали волны мелкой дрожи. «Боятся! Трясутся прямо как люди!» – усмехнулась Афривана. Она поняла, что у них не было при себе оружия. Видимо, вера запрещала брать его с собой, направляясь к Дереву вселенных, ведь оно было здесь объектом поклонения, чем-то вроде идола.
Тут Афривана вспомнила, что стенки капсулы состоят из органических нанороботов, обычного строительного материала у мегаархей – и тоже испугалась. Ведь хищные микробы с радостью полакомились бы такой защитой.
«Не судьба мне добраться до Дерева вселенных!» – вздохнула она...
Но вдруг случилось то, чего Афривана не ожидала. Одно из желеобразных существ быстро поплыло вверх, а затем в сторону. Хищный суперорганизм устремился за ним и вскоре исчез из виду.
Две других мегаархеи продолжили толкать капсулу.
«Почему это существо так легко рассталось со своим бессмертием? – задумалась Афривана. – Ради жизни двух остальных? Нет! Все трое могли бросить капсулу и уплыть, оставив меня на съедение. Тогда, может быть, чтобы спасти меня? Тоже нет: они понимают, что я бы всё равно возродилась... но только на берегу, далеко отсюда. Так вот в чём дело! Эта мегаархея пожертвовала собой, чтобы её сородичи не потеряли меня. Им очень нужен мой разговор с Вертоградарями. Но зачем? Явно не только ради приобщения меня к своей вере. Может быть, они хотят того же, чего и я? Мечтают, чтобы я лишила землян их могущества?»
Она мысленно обратилась к погибшему студенистому существу: «Вот и закончилось твоё природное бессмертие! Эфемерное оно всё-таки. Да будет пухом тебе вода этой реки!»
Неожиданно для себя она порадовалась, что наделена бессмертием более надёжным, чем и у мегаархей, и у землян того времени, когда они пытались достичь вечной жизни при помощи биотехнологий. В сознании Африваны зародилась песчинка сомнения, нужен ли поход к Дереву. Зародилась – и сразу же исчезла, оставив лишь зыбкий след, который никак не повлиял на намерения целеустремленной женщины...
Путь, по-видимому, предстоял долгий, а хищные облачка больше не встречались. Афривана решила как можно лучше подготовиться к разговору с Вертоградарями и постаралась вспомнить всё, что ей рассказывали земляне о том, как они обманули смерть.
Секрет их вечной жизни таился в глубоких недрах строения Вселенной. Из бесед с Теми-кто-часто-умирают Афривана уяснила, что из всех древних представлений о сущности пространства-времени самой правильной оказалась знакомая ей петлевая теория. Однако она выглядела детским рисунком рядом с той картиной, которую описывали старожилы Земли.
Конечно, Афривана не могла запомнить каждый её штрих и каждый мазок, но самое важное она вычленить сумела. Пространство-время порождалось не только гравитационным, но и некоторыми другими взаимодействиями, самое фундаментальное и первозданное из которых придавало Вселенной измерения и лежащие в её основе законы. Иначе говоря, не позволяло ей превратиться в ничто, лишённое каких бы то ни было физических свойств.
Землянам удалось вытеснить это поле из ничтожно малой крупицы нашего мира, создав частичку ничего, где не было ни пространства, ни времени, ни флуктуаций вакуума. Там они каким-то непонятным Африване образом повысили вероятность туннелирования новой вселенной из ниоткуда.
И она зародилась.
Как в этот зародыш удалось привнести нужные параметры, физические законы и сценарий дальнейшего развития? Какие технологии при этом использовались? Для Африваны это осталось тайной: у неё не хватало знаний, чтобы в этом разобраться.
Зародыш вел себя не так, как наша Вселенная в первые мгновения своей жизни, да и выглядел он совсем иначе.
Это была крохотная цепочка квантов пространства, которая в одной точке пересекалась с нашей Вселенной и начала расти за счёт её энергии, как паразит. И разрослась в гигантский клубок нитей – тончайших, сечением всего в фундаментальную длину.
Нити удлинялись. Они образовывали всё новые точки пересечения с нашим Мирозданием и всё новые многомерные узлы, подобные нейронам.
Этот рост был стремительным, ведь его не сдерживала скорость света. Он вообще не встречал никаких ограничений нашей Вселенной: в Инфинитверсуме их нет.
Так была создана вселенная-нейросеть. Она могла мгновенно просканировать любой объект нашего мира, в том числе и человека. На этом и строилась технология вечной жизни и вечной молодости.
Во время первой смерти эта структура сканировала человека и запоминала информацию о состоянии всех частиц, из которых состоит его тело.
По этим данным она воссоздавала тело с потрясающей точностью, но привносила туда сохранённую в момент последней смерти человека информацию, которая касалась нейронных связей, дендритных шипиков и всего прочего, что отвечает за память и самосознание.
7. Дерево
Афривану доставили к подводному гроту, заполненному воздухом. Она уже приготовилась выйти из капсулы, когда перед её глазами вновь появился зыбкий образ сына.
«Мама, не надо! – произнёс мальчик. – Не говори с ними! Ты всем нам показала, какой потрясающей волей одарена. Возвращайся на Землю. Здесь тобой восхищаются. Порученную тебе работу сделаю я. Ради тебя...»
Афривана затрясла головой, чтобы прогнать видение... и устремилась в грот. В глубине его она нашла странное устройство, которое непрерывно меняло свои очертания и напоминало куст, раскачивающийся на ветру и обвешанный продолговатыми ягодами. Ударяясь друг о друга, они издавали тонкий чистый звон.
Афривана молча любовалась Деревом вселенных, заворожённая мерцанием его ягод, будто бы сделанных из лунного камня, но при этом невесомых.
– Неужели так выглядит Инфинитверсум? – наконец, спросила она сама себя.
Колыхания ветвей внезапно прекратились, и из их гущи раздался человеческий голос:
– Нет. Он никак не выглядит. У Инфинитверсума нет измерений – ни пространственных, ни временных. Он – Великое Ничто.
Афривана засомневалась и задала случайно пришедший в голову вопрос:
– У него нет размеров? Как же в нём умещается бесконечное множество огромных вселенных?
– Не надо нас об этом спрашивать. Люди всё уже знают. Иначе они не создали бы то, из-за чего вы сюда пришли.
– Это ведь одномерная вселенная, правда?
– Мы не определились, можно ли эту структуру считать вселенной. Она создавалась и развивалась иначе.
– Можно, можно! – воодушевлённо выкрикнула Афривана. – Что же это ещё? Просто она одномерная. В ней неспособна зародиться жизнь. Почему вы её не уничтожаете?
– В её узлах хранится информация о живых существах. О вас. Её нельзя считать бесплодной.
«Не земляне ли сейчас со мной разговаривают, притворяясь этими садовниками? Не они ли создали муляж Дерева вселенных? Не они ли поручили этим мегаархеям меня к нему доставить?» – заволновалась Афривана, но тут же прогнала сомнения и чеканным голосом сказала:
– Ликвидируйте её! Этим вы спасете смертных людей из моего родного мира. Их хотят уничтожить. Как вы можете им не сочувствовать?
– Мы не обязаны никого спасать.
– Значит, вы не станете упразднять эту структуру?
– Если мы так поступим, вид Homo sapiens со временем пресечётся. Уступит место другим существам. Тогда в вашей Вселенной не останется никаких людей – ни смертных, ни бессмертных. Вы этого хотите? На самом деле хотите?
– Зачем же я к вам пришла? – сокрушённо сказала Афривана.
Голос Вертоградарей не ответил. Она же, сколько ни вслушивалась, не могла уловить ни звука живой речи. В воздухе грота разносился лишь тонкий звон ягод, висящих на ветвях Дерева вселенных.
Она неспешно перебралась из грота в капсулу, которую мегаархеи вновь начали толкать. Теперь в направлении своего подводного города...
Афривана, наконец, осознала смысл изощрённого наказания, к которому её приговорили земляне. Оно не ограничивалось быстрой чередой агоний.
Нет! Те-кто-часто-умирают знали, чем закончится поход к Дереву. Они отправили её именно на Эрру, чтобы дать надежду, от которой Афривана откажется сама. Хотели, чтобы она поняла и приняла их логику.
Однако принять для неё оказалось сложнее, чем понять.
Она зарыдала, подумав о неизбежном возвращении на Землю. Нельзя же вечно оставаться в капсуле!
Пытаясь себя утешить, Афривана прошептала: «Я не смогла спасти людей с родной планеты. Зато будет жить мой сын...»
Одна из мегаархей приблизилась к ней почти вплотную, образовала ложную голову, а потом наполовину втянула её назад, в «плечи». Как будто хотела выразить бессильное сочувствие.
Афривана благодарно улыбнулась.
На неё навалилась усталость и она задремала, не дождавшись возвращения в подводный город. Уснула – и увидела свою маленькую квартирку на ледяной планете.
Примечания:
- Древние китайцы верили, что в мире всеобщей справедливости небо будет жёлтым.
- Язык Авесты. «Афри» – «пожелание, которое может быть как благословением, так и проклятьем» (С.Н. Соколов «Авестийский язык», АН СССР, 1961 г.). Отсюда произошли женские имена «Африна» и «Афривана» (в современном произношении – «Афарин»).