Клянусь девой Марией!

Лодку изрядно покачивало, и пустая пластиковая бутылка перекатывалась по дну, стукаясь об акваланги. Матео посмотрел на часы и сердито сплюнул за борт. Светящиеся в темноте стрелки показывали половину десятого.

– Где этот бабник? – процедил он.

– Придёт, – примирительно сказал Хайме, почесывая пухлый живот.

Вскоре раздалось тарахтенье древнего скутера и тощий силуэт бесшумно спустился к ним по камням.

– Простите, она меня не отпускала, – смущенно улыбнулся Фабио.

Лица его было не разглядеть во тьме, но Матео точно знал, что это была улыбка. Фабио, этот двадцатилетний ребенок, всегда улыбается, когда виноват.

– Погнали уже, по пути расскажешь, чего в ней такого, – пробурчал Матео и Хайме завел мотор.

Новую любовь Фабио звали Сальмой, она была старше и умела ворожить на морской пене.

– Она предсказала, что если я не умру в ближайшие сутки, то стану очень богатым, – поведал Фабио, натягивая гидрокостюм.

– Ха! Я тебе почти то же нагадаю, братишка! – усмехнулся Матео. – Мы идём на очень прибыльное дельце, и умирать не собираемся.

На старой лодке Хайме стоял новенький мотор, так что берег быстро исчез из виду. Море почти сливалось с мрачным, без единой звёздочки, небом. Впрочем, красные огоньки на воздуховодах подводных ферм заменяли отсутствующие звёзды и позволяли Хайме ориентироваться. Он лихо повернул, чуть не зачерпнув бортом, и направился к дальнему, самому высокому воздуховоду, похожему на фабричную трубу. Кроме красных габаритных огней на трубе ушами торчали солнечные панели.

– Эй, это же ферма Серхио Альбы! Сюда нельзя! – крикнул Фабио.

– Кому нельзя, а кому нужно, – Матео обернулся к Хайме и тот заглушил мотор. –У нас сегодня особенный заказ. Всё, как твоя Сальма нагадала.

– Э, нет! Я так не договаривался! Я думал мы как обычно обнесём Гуттьересов или Москера, – Фабио отбросил недонадетую перчатку.

– Эти жалкие крестьяне уже не интересуют дона Риваро. Ему нужны флаксы и он готов платить в двадцать раз больше!

– Флаксы? На них же монополия у корпоратов! Это уголовка!

– Да брось! – поморщился Матео. – Это забота дона Риваро. Мы просто сдадим ему моллюсков, получим денежки и всё, можно завязывать. Клянусь девой Марией, это наш последний выход!

– Серхио Альба – псих! – Фабио толкнул Хайме, – Ну хоть ты скажи, что с этим русским лучше не связываться!

Хайме только пожал плечами, молча разматывая якорный канат.

–Ты как старая сплетница, Фабио! Хоть живьём-то его видел? – усмехнулся Матео.

– Видел! – неуверенно огрызнулся Фабио. – Издалека. Давно.

– Врёшь, брат. Не мог ты его видеть. Когда океан забрал у нас Картахену и Маракайбо, твоя мать ещё не нагуляла тебя, а Серхио с тех пор сидит на своей ферме.

– Не смей оскорблять маму! – взвился Фабио, ударив по аквалангу так, что лодка загудела.

– Оу, оу! Придержи кулаки, – Матео выставил перед собой ладони, – я с уважением отношусь к донне Маракель, она добрая женщина и готовит лучший на всём побережье хогао, но ведь ты не будешь отрицать, что ни ты, ни твоя сестра не знаете своих отцов?

– Я не пойду, – отвернувшись, сказал Фабио, – пусть вон Хайме ныряет.

– Хайме? – засмеялся Матео, –Да ты глянь на него! Он за пять минут истратит весь воздух! В нём столько жира, что он не сможет погрузиться и на три метра, не то, что на пятьдесят!

Словно в подтверждение этих слов Хайме испуганно замотал головой, отчего его щёки заколыхались, как желе.

– Говорят, вокруг фермы Серхио Альбы плавают чудовища, – продолжал смотреть в сторону Фабио.

– Брат! – Матео уже кричал во весь голос, не опасаясь быть услышанным посреди моря. – Клянусь девой Марией, я увеличу твою долю, и ты сможешь свозить свою гадалку на ярмарку в Каракас. Купишь ей кучу шмоток, снимешь дорогущий отель, будешь жарить её там сутками и с благодарностью вспоминать доброго Матео. Ты же не трус! Давай, хватай удачу за юбку, такое не каждый день предлагают.

– Клянёшься, что там нет чудовищ? – переспросил Фабио.

– Конечно! Им просто неоткуда взяться, – Матео похлопал друга по плечу и вручил отброшенную перчатку.

***

Матео нырнул первым. Слабое мерцание фермы Серхио позволяло не включать фонари раньше времени. Две фигуры, окруженные полчищами пузырьков, быстро уходили на глубину. Их целью были не сами купола подводной фермы, а склоны ближайшего к ней ущелья. Совсем недавно, каких-то тридцать лет назад, жители Картахены любили сюда выбираться из города на пикники. Теперь же затопленное ущелье стало идеальной плантацией для выращивания флаксов, крошечных двустворчатых моллюсков с бесценным антибиотиком в мантии.

Флаксы облюбовали останки джунглей, когда-то покрывавших эти горы. Стволы деревьев казались мачтами бесчисленной флотилии, утонувшей после страшной битвы между сушей и океаном. Сплошь облепленные голубоватыми светящимися ракушками, эти корабли-призраки, которые и кораблями-то никогда не были, охранялись законом.

Матео так и не включил фонарь, флаксов было прекрасно видно. Он осмотрелся, махнул Фабио, который держался слева сзади, и достал короткий широкий нож. Аккуратно сняв десяток флаксов с ближайшего ствола, Матео с удивлением заметил, что ракушки потемнели, будто испугались. Разумеется, это была игра воображения. Флаксы – безмозглая родня устриц, они не могут бояться. А вот Фабио боялся. Он быстро и неаккуратно снимал флаксов, оставляя светящиеся островки на черных полосах и постоянно озирался.

Дело оказалось лёгким только на первый взгляд. Флаксы, сплошь покрытые слизью, так и норовили выскользнуть из рук. К тому же самые крупные из них не превышали размера ногтя на мизинце, а перчатки не были рассчитаны на тонкие манипуляции. Чтобы наполнить два мешка, потребовалось значительно больше времени, чем было у Матео и Фабио. Когда пискнул индикатор первого баллона, они и половины не сделали.

Разозлившись, Матео стал срезать колонии флаксов прямо с остатками коры, запихивая всю эту кашу в мешок. Фабио делал то же самое, постоянно останавливаясь, чтобы посветить фонарём во тьму и убедиться, что никаких чудовищ рядом нет. Матео очень хотелось двинуть ему по затылку, чтобы не тратил время на пустые страхи, но времени действительно оставалось мало, и он решил сделать это позже.

У судьбы злой юмор, Матео это всегда знал. Чудовище заметил не Фабио. Мерцающий красный огонёк появился неожиданно, будто выглянул из-за угла. Почти сразу же с ним рядом оказался второй. И когда Матео всё же включил фонарь, то луч света упёрся в светлую акулью харю.

Матео не думал. Он опрокинулся на спину, держа у груди мешок с флаксами. Акулья туша проплыла над ним, чуть задев брюхом. Прикрываясь мешком, как щитом, Матео поднырнул под ближайший поваленный ствол. Он видел Фабио, который в панике бросил мешок и отмахивался от акулы фонарём и ножом вместо того, чтобы укрыться среди покосившихся деревьев.

Тем временем акула, атаковавшая Матео, вернулась. А с ней ещё одна. Всего он насчитал четыре рыбины, которых было отлично видно – между глаз у них ярко светил красный огонёк. Это было так жутко, что Матео, не раз обращавший в бегство назойливых рифовых акул точным ударом в нос, замер, подобно кролику.

Тем временем пара, напавшая на Фабио, вдруг растворилась в бордовом облаке, подсвеченном лучом медленно падающего на дно фонаря. Матео заорал так, как никогда прежде. Но это был не крик, а сдавленный горловой гул, от которого чуть не лопнули глаза. Словно услышав его, из багрового облака показалась акула, но тут же развернулась, а к ней присоединились те две, что кружили над убежищем Матео. Он закрыл глаза и до хруста стиснул зубы. За тридцать лет погружений он не раз видел, как погибают люди, но Фабио был не просто подельником, он был для Матео как младший брат, иногда доводящий до бешенства, но всё равно любимый.

И тут пискнул датчик нитрокса. Страх, ужас и особенно вопль стоили Матео слишком дорого – газа в баллоне оставалось на пять минут. Этого недостаточно, чтобы медленно подняться с такой глубины. Даже если бы ему не мешали чертовы акулы с огоньками на голове, без баротравмы уже не обойтись. А ведь ещё надо отправить наверх поплавок, который укажет, откуда вытягивать мешок с флаксами. Жуткая смерть Фабио побледнела на фоне ощутимо близкой собственной кончины, и Матео решился.

Не выпуская из рук мешка, он пополз под поваленными стволами, надеясь, что акулы какое-то время будут увлечены Фабио. На более-менее открытом месте он активировал поплавок, который оранжевой рыбкой устремился вверх, оставляя за собой тонкую, но невообразимо прочную леску. Теперь Хайме точно достанет мешок, даже если… Матео отогнал от себя ненужные мысли. Никакого «даже» не случится. Он получит свои деньги.

Три минуты. Чёртова уйма времени, если тебе нужно проплыть пятьдесят метров по поверхности, и совсем мало, если ты хочешь уберечь свои барабанные перепонки и сосуды, поднимаясь с глубины в эти же полсотни метров.

Матео осмотрелся. Акулы всё ещё пировали, насколько он мог видеть во мраке, подсвеченном флаксами. Выбросив балласт из пояса, Матео оттолкнулся от дна. Две минуты сорок пять секунд. Если он сократит промежуточные декомпенсационные остановки, то успеет.

Удар в спину, прямо в баллон, был такой силы, что чуть не вышиб ему мозги. Кувыркнувшись, Матео с трудом сфокусировался и разглядел в вихре пузырей светлую морду и красный огонёк. А рядом ещё один. И ещё.

Матео сжал рукоятку ножа, примеряясь к ближайшему красному огоньку, но тут его снова швырнуло в сторону. Потом ещё раз. Он с ужасом осознал, что твари играют с ним, словно перебрасывая друг другу мяч. Извернувшись, он постарался всадить нож в тупой акулий глаз, но промазал. Остриё застряло в акульей шкуре и Матео остался вообще без оружия. Шансов не было, но он крутился и крутился вокруг своей оси, нанося удары куда ни попадя, а датчик газовой смеси верещал, что последние усилия сожрали остаток нитрокса. Резкая боль в икре заставила его зарычать, в уши колотила кувалда, а перед глазами мелькала уже сотня красных огоньков. Это был конец. Но живым сдаваться Матео не собирался. Последним усилием он выдернул трубку изо рта и вдохнул воду. И всё же боль в правой руке догнала его и взорвала гаснущее сознание.

После взрыва пришло долгожданное ничто и продержалось довольно долго. Но потом в нём появились какие-то пятна и мягкие ритмичные удары. И боль. Боль не ушла вместе с жизнью. Она присутствовала внутри Матео, то приходила, то исчезала, будто качаясь на волнах.

Неизвестно, сколько продолжались качели с болью и пятнистой тьмой, но однажды сквозь небытие к нему пробилось нечто совершенно невозможное. Запах жареной рыбы.

Матео разлепил веки и какое-то время тупо смотрел на потолок, обшитый серым пластиком. Запах рыбы становился всё сильнее, пока целиком не заполнил сознание Матео. Тошнота скрутила глотку, и он застонал. Почти сразу же возник звук, похожий на скрип открывающейся двери, а затем послышались тяжелые шаги.

– Очухался? – спросило серое пространство низким мужским голосом.

Матео повернул голову в сторону голоса и замер. Перед ним стоял невообразимо огромный старик с белой кожей и длинными платиновыми волосами, собранными в хвост. На мощной груди старика еле сходилась тёмно-синяя куртка от гидрокостюма устаревшей модели. Даже самые бедные ныряльщики такое уже не носили.

– Где… я? – еле выдавил из себя Матео.

– Знаешь, меня? – старик наклонился к Матео и запах жареной рыбы стал просто нестерпимым.

– Дон Серхио Альба, – прошептал Матео, всмотревшись в светло-голубые глаза.

– Так точно! – старик улыбнулся, но тут же посуровел. – И я у себя дома.

– Я… живой? – запоздало удивился Матео.

– Ха! Дошло. Как звать?

– Матео Руис.

– И что ты делал у меня на ферме, Матео Руис?

– Ни… ничего такого, сеньор…

– Я так и подумал, – кивнул старик. – Мимо проходил. С мешком.

Матео вздрогнул. Он вспомнил Фабио и луч фонарика в багровом облаке.

– Мы… с другом… ныряли на спор…

– Не ври! – густые платиновые брови сложились в ломаную кривую. – Рядом с кусками твоего друга валялся мешок, полный флаксов.

– Простите, сеньор… – прошептал Матео, лихорадочно соображая, как лучше себя вести.

– Прощу. Отчего же не простить, – внезапно согласился Серхио. – Вот отработаешь мне ущерб, и сразу прощу.

– Как? Я же… – Матео попытался пошевелиться и не смог.

–Не боись! Руки-ноги на месте. Так, пару кусков не хватает, но работать это не помешает.

– Я не могу двигаться… – ошарашенно выдохнул Матео.

– Ты просто зафиксирован, – усмехнулся Серхио.

Он склонился к Матео, откинул одеяло и расстегнул ремень, державший запястья привязанными к железной раме кровати.

– Разомни руки-то, сейчас кормить тебя будем, – почти доброжелательно пробурчал Серхио и вышел, не забыв прикрыть дверь.

Матео приподнялся на локтях. Из одежды на нём были только шорты из грубой ткани, чужие и потрепанные. Он осмотрелся. Кроме кровати, стула и прикроватной тумбы в комнатке ничего не помещалось. Потолок и стены, обшитые пластиком, отражали блики единственной лампочки без абажура, а узкое окно, закрытое зелёной шторой, не давало никакого представления о времени суток.

Правая рука заныла и Матео поднёс ее к глазам. Предплечье чуть ниже локтя было забинтовано синим противовоспалительным бинтом. Матео раньше уже видел такие. Наверху они стоили приличных денег, потому что заменяли собой сразу мощный регенерант, антисептик и повязку. Матео размотал бинт и выругался.

Кривой шов, кое-как прикрывающий ямку на месте выдранной мышцы, казался старым. Матео много раз сталкивался с зашиванием ран, даже сам иногда по мелочи штопал кое-кого из друзей. Он точно знал – если рана резаная, то шов на руке затянется через неделю, а полностью заживёт через две. Затянувшаяся дыра, оставленная акульими зубами, выглядела слишком хорошо и оставалось лишь гадать, сколько времени на это понадобилось.

Когда Серхио вернулся, Матео уже сидел на кровати, безуспешно пытаясь расстегнуть ремень на щиколотках.

– Не трудись, там пряжка на мои отпечатки настроена, – ухмыльнулся Серхио и поставил поднос на тумбочку.

– Сколько я был в отключке? – спросил Матео.

– А сам как думаешь?

– Судя по шраму, не меньше месяца.

– Почти. Завтра полтора будет.

– Почему я не умер?

– Сам удивляюсь, если честно, – развел руками Серхио. – Наверное, Яша и Миша были слишком сыты.

– Кто-кто?

– Мои акулы. Яша, Миша, Валя и Галя. Девки едят немного, а эти два за один присест кита могут употребить.

– Красные огоньки… – догадался Матео.

– Именно. Эксперимент был долгим, не сразу всё получилось. Но теперь они настроены вот на это, – Серхио коснулся своего широкого лба. – Отличная охрана и в качестве питомцев забавные.

Матео поёжился. Перед глазами встало багровое облако с белой акульей мордой.

– Так-то технически ты был мёртв, – продолжил Серхио. – Если бы не система ревитализации, разработанная моей Анной, я бы тебя не откачал. Одиннадцать минут клинической смерти люди обычно не выдерживают.

– Я знаю, – глухо ответил Матео. – Но… погодите. От фермы до плантации примерно десять минут пешком по дну, плыть чуть быстрее, но всё равно. Как вы за одиннадцать минут успели меня найти и отнести сюда?

– Скажем, я был неподалеку.

– То есть… видели нас?

– Сначала нет. Потом да.

– И не остановили акул, пока они нас жрали? – ошарашенно воскликнул Матео.

– А должен был? – спокойно парировал Серхио, глядя ему в глаза.

Матео не ответил. Ему словно перекрыли воздух. В глазах помутнело и показалось, что рядом не старик, а седовласый дьявол из проповедей безумного падре Игнасио.

– Ладно, – кивнул старик, не дождавшись ответа, – поешь, позже поговорим.

В небольшой фарфоровой миске с тончайшим цветочным узором колыхалось густое нечто, напоминающее суп-пюре из шпината, редкостную гадость, которой мать пичкала Матео в детстве. Он поморщился.

– Ты носом-то не верти, – сурово сказал Серхио, – это сейчас для тебя лучшая еда. Сбалансированная питательная водорослевая смесь. Между прочим, здесь даже вытяжка из флакса есть, хоть ты и не заслуживаешь такого дорогого лекарства.

Матео взял ложку и зачерпнул буро-зеленое месиво. На вкус оно оказалось лучше, чем на вид, и миска быстро опустела. Облизав ложку, Матео стал ее рассматривать. Серебряная, с красивой ручкой, она была слишком маленькой и гладкой, чтобы использовать её, как нож. К тому же, сил на удар у Матео не было.

– Анна так захотела, – ответил Серхио, по-своему истолковав его задумчивость. – Чтобы вся посуда в доме была утонченной. Даже для таких негодяев, как ты, тут не найдется чашки попроще.

***

Только через сутки Матео удалось встать с кровати. Серхио был рядом и поддержал его, когда голова закружилась, а ноги подкосились.

– Да, придется подождать ещё, – старик усадил его обратно и бросил на колени свёрток. –Ты не сможешь в таком состоянии хорошо работать, но одеться придётся. Нечего голым шляться по моему дому.

– Что мне теперь делать?

– Пока сил набираться. Потом помогать будешь с флаксами. А заодно может поймёшь, как с ними обращаться. Вы со своим дружком загубили мне две колонии. В твоей башке даже не уместится сумма ущерба.

– Мне жаль, – еле выдавил Матео, вспомнив багровое облако.

– Да ничего тебе не жаль, ворьё. Прежде чем идти на дело, мог бы хоть информацию найти про флаксов.

Матео молча развернул свёрток.

– Твоего размера у меня не нашлось, – пробурчал Серхио, когда он уставился на нежно-розовую рубашку и бежевые с отливом женские спортивные брюки.

– А сеньора Анна не будет против? – только и спросил Матео.

– Не будет.

– Я хочу поблагодарить её.

– Не в этой жизни. Заткнись и одевайся. Я буду в соседней комнате.

Серхио вышел, оставив дверь на этот раз открытой.

Матео, вздыхая, впервые в жизни надел женскую одежду. Оставалось радоваться, что его никто из знакомых не видит. Держась за стену, он выглянул наружу.

Дверь в соседнюю комнату была полуоткрыта и оттуда слышалось тонкое позвякивание.

– Давай, заходи уже! – прогудел Серхио, будто видел сквозь стены.

Матео зашёл. Старик сидел перед большим экраном, где в мерцающих квадратах показывались многочисленные помещения, в том числе и коридор, по которому только что шагал Матео. В руках у Серхио была большая кружка с ложкой, она-то и звякала.

Сама комната оказалась не в пример приличнее той, в которой до сих пор обитал Матео. Два мягких офисных стула, шкаф в углу, ковёр на полу пусть старый, но всё ещё толстый.

– Садись, – старик кивнул на соседний стул.

Матео молча сел, не отрывая глаз от экрана. Изображения были черно-белыми, но даже так он сообразил, насколько богато живёт Серхио Альба. Среди комнат Матео различил три спальни, детскую, библиотеку, обеденный зал и кухню, а также лабораторию или медицинский отсек с кушеткой и сложной аппаратурой.

– Это и есть та самая система оживления? – спросил он, указав пальцем на аппаратуру возле кушетки.

– Она.

– В доме совсем пусто. Где ваши помощники?

– Здесь, – Серхио указал на стул, где сидел Матео.

– Да ладно… больше никого нет? Вы совсем один на всей ферме?

– Ещё Яша, Миша, Валя и Галя, – Серхио выразительно посмотрел на Матео и тот отвёл глаза.

– О, вот и они, легки на помине! – старик ткнул пальцем в сектор, где отображалась галерея с прозрачными стенами, похожая на стеклянную трубу, протянутую по дну.

Судя по всему, наверху был день, потому что Матео прекрасно разглядел колышущиеся водоросли за стеклом и четырех белых акул с мерцающими огоньками между глаз.

– Когда я смогу отработать долг и покинуть ваш дом? – глухо спросил он.

– Ишь, какой деловой! – усмехнулся старик. –Работать надо хорошо. И не сдохнуть раньше времени. Поэтому пока ты считай на курорте сил набираешься. Я ж не рабовладелец, я за справедливость.

– Но чем мне заниматься всё это время?

– Читать умеешь?

Матео недоуменно посмотрел на старика.

– Конечно.

– Тогда используй время для развития умишка. Начнём с флаксов.

Из нудной брошюры о разведении моллюсков Матео почерпнул много полезного. Например, он понял, почему флаксы, которых он срезал, сразу потемнели. Собирать их нужно направленным потоком воды, будто бы это естественная миграция. Насильно же оторванные от субстрата флаксы впадают в стресс и теряют половину своей ценности. Кроме того, они испускают особую жидкость, нечто вроде струи скунса, после чего рядом долгое время не будет новых колоний.

Когда Матео поблагодарил Серхио, солгав, что ему было очень интересно, старик растрогался. На следующее утро вместе с незатейливым завтраком Матео получил книжку о подводных обитателях Панкарибского моря и о видах, живших на этой территории до того, как Панамский перешеек, а вместе с ним Панама, Коста-Рика и Гватемала ушли под воду. Книга увлекала, а кроме того, в ней были отличные фотографии. Благодаря хорошей памяти Матео смог козырнуть в беседе с Серхио десятком сложных названий, и похвалил автора.

– А ты не так туп, как может показаться с первого взгляда, – одобрительно сказал Серхио. – Давай-ка ты сам выберешь, что почитать. Как поешь, отнеси посуду на кухню, да помой. Хватит мне тебе прислуживать. А потом приходи в библиотеку.

– Оу, спасибо, сеньор, – благодарность Матео была почти искренней. – Но как я найду её?

– Ты нашёл моих флаксов на глубине в кромешной тьме. Думаю, сейчас задачка будет попроще, – старик вышел и впервые за всё время Матео не услышал, как щелкает дверной замок.

Наспех проглотив еду, Матео взял грязную посуду и пошёл исследовать логово зверя, как он называл про себя дом Серхио. Добротный двухэтажный особняк в колониальном стиле оказался совершенно обычным для этих мест. Сейчас, конечно, так не строят, это дорого и бессмысленно. На смену камню и дереву давно пришли композиты, которые и под водой, к слову, ведут себя значительно лучше. И всё же Матео понравились коридоры, обшитые деревянными панелями, большие полукруглые окна и чуть шероховатые каменные полы.

Кухню он нашёл сразу. Просторное светлое помещение было рассчитано на большую семью. Об этом говорили и сервизы в дубовых шкафах с прозрачными дверцами, и длинный обеденный стол с десятью стульями.

Матео подошёл к окну и отодвинул кружевную занавеску. За стеклом на расстоянии нескольких шагов виднелись стены купола, оберегающего дом от океана. Но Матео поразило не это, а настоящая наземная трава и клумбы в промежутке между домом и куполом. Над клумбами сиял прожектор, которого вполне хватало для пышных бело-красных цветов.

В голове никак не укладывался одинокий отшельник и огромная кухня с цветами за окном. Это несоответствие требовало прояснения и Матео, наскоро помыв посуду, пошёл искать библиотеку.

Размером в два раза больше кухни, библиотека была сплошь уставлена высокими шкафами с таким количеством книг, что Матео охнул. Старая пафосная библиотекарша из его школьного детства разрыдалась бы от счастья, но он просто перевёл тысячи книг в деньги.

Серхио, сидевший в глубоком мягком кресле с книгой в руках, расценил вздох Матео иначе:

– Что, не ожидал такой роскоши? – самодовольно спросил он.

– Вы всё это прочитали?

– Нет, но у меня достаточно времени.

Матео разглядывал библиотеку, делая вид, что его интересуют именно книги, а не дорогущие шкафы, изящные бронзовые светильники и бесчисленные каменные статуэтки на полках, тоже наверняка не копеечные.

На единственной стене, не заставленной шкафами, разместился огромный портрет, написанный в старинном стиле. Тяжелая золоченая рама делала его похожим на музейный экспонат. На картине была изображена семья – отец, мать и мальчишка лет трёх. Матео узнал Серхио, молодого, русоволосого, с таким же длинным хвостом, без единой морщины и ещё шире в груди. Рядом с ним стояла не очень красивая брюнетка в длинном красном платье. У неё была тяжелая челюсть и широкие плечи, но зелёные глаза будто захватывали магнитом и не отпускали. Уже через несколько секунд напрочь забывалось, что она не красавица. Мальчишка, похожий на Серхио, держал в руках огромную книгу, которая наполовину его закрывала. Все трое улыбались.

Рядом с портретом плотными рядами висели многочисленные сертификаты и дипломы в более скромных рамках.

– Это ваша семья?

– Да.

– Они погибли?

– Анна да. Алехандро жив и даже вроде бы счастлив.

– Простите, вам неприятно.

– Ерунда. Если тебе интересно, расскажу, – Серхио отложил книгу и только сейчас Матео заметил, что в другой руке у него стакан с чем-то, подозрительно напоминающим виски.

– Конечно, интересно!

– Мы были счастливы. Даже когда стало ясно, что повышение уровня океана неизбежно, мы не сошли с ума, как многие наши соседи. У нас было время и возможность защитить дом от воды. Я по первому образованию инженер, и учился не абы где, а в лучшем техническом институте мира, – Серхио расправил плечи и сделал большой глоток. До Матео дополз резкий запах виски.

– Так вот, – продолжил старик, отставив пустой стакан, – когда я разработал свой собственный проект воздуховода и вентиляции, надо мной смеялись. Говорили, что у меня комплекс, что я хочу быть выше и длиннее всех. Идиоты. Анна была права, время всё расставило по местам. Она редко ошибалась. Разве только с Сашкой.

– Сашкой? – переспросил Матео.

– Ну да, Алехандро, – Серхио мотнул головой в сторону портрета. – Когда он вырос, он не захотел принять судьбу, как это сделали мы и некоторые из наших соседей. Наука его не интересовала, помогать на ферме было скучно. Он хотел веселиться, гулять, находить всё новых и новых друзей. Он устраивал голодовки, громил лабораторию, чтобы мы его отпустили наверх. Анна старалась его переубедить, верила, что это всё переходный возраст, но накануне своего пятнадцатилетия он украл у неё деньги, отложенные на лабораторное оборудование, и сбежал. Я тогда сказал, что у меня больше нет сына.

– Сколько ему сейчас?

– Сорок два.

– И вы не виделись почти тридцать лет?

– Ну отчего же, – Серхио усмехнулся, – я ж говорю, Анна почти всегда права. Она сказала, что я передумаю. Так и случилось. Не без её помощи, конечно. Когда Сашка женился, мы выбирались наверх, познакомиться с его девчонкой. Милая и неглупая. Анне понравилась. И на Сашку она хорошо влияет. Он за ум взялся и теперь руководит компанией по очистке сточных вод. Только после смерти матери сюда носу не кажет.

Матео молча ждал продолжения, но старик, отставив стакан, хлопнул себя по коленям:

– Ладно, давай-ка мы тебе книгу подберём.

Примерно половина книг в шкафах оказалась на русском языке, а также на английском и немецком, так что выбор у Матео был, по мнению хозяина, небольшим. Но даже этих книг Матео ни в жизнь не прочитал бы. Он остановился на толстой и богато иллюстрированной технической энциклопедии. Потом пришла очередь исторических книг. Конечно, Матео с удовольствием почитал бы что-то детективное, но вся художественная литература была только на русском.

Серхио вечерами уделял ему пару часов, отвечая на вопросы и рассказывая, как и что устроено на ферме. Виски не предлагал, хотя сам осушал по полбутылки за раз и не пьянел. Только однажды старик перебрал так, что уснул в кресле. Это было в тот вечер, когда Матео спросил, почему умерла Анна.

– Из-за уродов.

– Это как?

– Мы тогда уже выращивали флаксов и сдавали корпоратам. Надо сказать, платили они сразу хорошо, без обмана. Анна параллельно работала с акулами. Она же у меня физиолог. Трое из пятерых уже отлично слушались.

– Пятерых?

– Да, тогда их было пятеро. Не перебивай!

– Простите…

– Так вот, уроды-корпораты решили нагрянуть с комиссией. Ну, чтобы проверить, соответствует ли площадь колоний заявленной, и не толкаем ли мы избыток флаксов налево. Разумеется, нас не предупредили, чтобы взять тёпленькими.

Серхио налил полный стакан виски, опрокинул в себя, как воду и продолжил:

– Я приболел и лежал дома. Анна была снаружи. Уроды свалились, как снег на голову, если ты вообще знаешь, что такое снег.

– Знаю.

– Миша, Яша и Галя её сразу послушались, Валя в конце концов тоже отступила. А вот Гоша, падаль, попёр на корпоратов. Он был самый здоровый и злобный. Анна встала между ним и теми ослами, в надежде, что её он не тронет. А он тронул. И я не смог её оживить.

Серхио потёр глаза, снова налил стакан до краёв, выпил и замолчал, глядя на портрет.

– А корпораты? – нарушил тишину Матео.

– Заплатили откупные и больше не суются. Вы первые за пять лет. По крайней мере, я не находил ни людей, ни костей. Анну я похоронил. Гошу скормил остальным. Конец истории.

Матео хотел спросить о сыне, но Серхио уронил голову на грудь и через секунду на всю библиотеку раздавался чудовищный пьяный храп.

 

На следующее утро старик, морщась от звуков собственного голоса, сказал Матео:

– Хватит прохлаждаться, пойдёшь сегодня со мной.

– Это потому, что вы вчера перебрали? – невинно спросил Матео.

– Заткнись.

Они молча шли по галерее, которая вела от крыльца дома к царству воздуха, как называл Серхио квадратное основание трубы, уходящей сквозь толщу воды в небо. Матео смотрел во все глаза, сюда его ещё не допускали. В животе у него похолодело, а в груди, наоборот, запылал костёр надежды. Чем скорее он поймёт, как и что тут работает, тем быстрее сбежит от подводного русского дьявола.

Наверху был ясный день, и лучи солнца, пробившись через прозрачную воду, освещали каждую песчинку, каждую ниточку водорослей за стеклом. Акулы крутились неподалеку, как собаки, ожидающие утреннего выхода хозяина из дома.

– А они меня не тронут?

– Нет, пока ты не попробуешь сбежать, - сказал старик, а потом с улыбкой добавил, - они верно служат, даже если я в отключке.

В башню воздуховода просто так было не попасть. Мощная стальная дверь открывалась, как и многое на ферме, по отпечатку пальца хозяина. Внутри шумела система вентиляторов, поэтому Серхио почти орал, давая указания. Он достал из металлического шкафа тяжелый водолазный костюм, потом ещё один, поменьше.

– Воздуха на час! – Серхио легко перекрикивал шум, – Смотри, что делаю я и делай также!

Как только они прошли шлюз и оказались снаружи, неуверенность Матео растворилась в воде, пронизанной солнечным светом. Акулы вертелись вокруг Серхио, словно выпрашивая, чтобы их погладили. На второго человека твари не обращали ни малейшего внимания.

До ближайшей колонии флаксов они дошли за пять минут. При свете дня моллюски вовсе не выглядели волшебными – их свечение было слишком слабым, чтобы конкурировать с солнцем. Повторяя за Серхио, Матео подставил под ствол, облепленный флаксами, большой садок и специальной треугольной пластиной устроил моллюскам бурное подводное течение. Почти половина ракушек мгновенно оторвалась от поверхности и отдалась на волю потока, который привёл их прямиком в садок. Матео вздохнул. Знай он эту особенность флаксов раньше, они с Фабио управились бы за двадцать минут и вернулись наверх живыми и богатыми.

По возвращении к башне Серхио не стал открывать шлюз, а взял у Матео второй садок и высыпал флаксов в сетчатый контейнер с крышкой. Только сейчас Матео рассмотрел два троса с подвесной платформой, что были прикреплены к наружной стене воздуховода. Серхио посмотрел на часы, потом вгляделся в воду над головой и потянул один из тросов. Контейнер с флаксами медленно поехал наверх. Когда контейнер исчез из виду, Серхио продолжал смотреть ему вслед и вскоре платформа вернулась, а в контейнере лежало два герметично запакованных свёртка.

Что находится в тяжелых свёртках, Матео узнал позже. Серхио вполне обходился дарами моря, за исключением виски, муки, кофе и сахара. Вот это необходимое и прислали корпораты в обмен на флаксов. Вернее, это была часть посылки. Содержимое маленького отдельного свёртка с печатью корпорации осталось для Матео тайной, потому что старик взял его и ушёл в библиотеку, прикрыв за собой дверь.

После этого дня Серхио переложил часть работы с флаксами на Матео, поручив тому самое нудное занятие – ежедневную борьбу с паразитами. Матео должен был под немигающим взором акул обходить плантацию и внимательно отслеживать цвет моллюсков. Слишком светлые раковины свидетельствовали о том, что к флаксу подселилась турбеллярия. Матео день за днём стоически сортировал бесчисленных моллюсков, высматривая зараженных и обрабатывая их соседей.

– Не отупел ещё от такой работёнки? – благодушно спросил старик в один из библиотечных вечеров.

– Терпимо, - ответил Матео, глядя в чашку с водорослевым чаем, - быстрее отработаю.

На самом деле у него уже голова шла кругом и в глазах мелькали мушки от постоянного напряжения, но находиться в обществе Серхио ему было ещё тяжелее.

– Да, работник ты годный, – кивнул старик и уткнулся в книгу.

– Можно вопрос? – спустя какое-то время заговорил Матео.

– Валяй.

– Флаксы жутко дороги, так?

– Ну.

– Вам за них платят не только продуктами, верно?

– Ну.

– На кой черт вам такая прорва денег? В могилу не унесёте.

– Верно. Но, – Серхио поднял палец, – эта прорва поможет исполнить мечту одной девочки.

– Какой девочки? – опешил Матео.

– Её зовут Росита, – бледные глаза Серхио потеплели. Он потянулся к фоторамке, на которой была изображена Анна и нажал кнопку просмотра. Фото Анны исчезло, а на Матео из рамки посмотрела задорная кудрявая девчонка без переднего зуба, перепачканная кремом от куска торта, что держала в руке.

– Внучка моя, – продолжил старик изменившимся голосом. – Она хочет подводный дворец. Сашка ещё при Анне привозил её сюда в день рождения и ей понравилось. Она сказала, что навсегда уйдёт с поверхности, если у неё будет дворец. Я пообещал.

– Вы хотите отобрать дочь у родителей? Переманить дворцом?

– Не вижу дурного в исполнении мечты. Они не могут ей это дать. Я могу. Я не чужой человек. Ещё годик и можно начинать строительство.

– Ну да, не чужой… только её отец почему-то сбежал от вас, – не удержался Матео. – Кстати, а как он это сделал? Усыпил акул?

– Нет. Этот подлец умудрился подняться внутри воздуховода. Остановил вентиляторы ночью, пока мы спали. С тех пор та дверь на замке, так что и не помышляй.

– К слову, – вдруг улыбнулся Матео, словно не слышал последней фразы, – наверху деньги дешевеют с каждым днём. Ваши фантики вряд ли помогут построить дворец. Через год они превратятся в ничто.

– К слову, – Серхио улыбнулся ещё шире, – наверху кроме бумажных денег есть то, чего ты, воришка из трущоб, и не видел ни разу. Например, изумруды. Или платина. Они не потеряют в цене. Пей свой чай молча, если не разбираешься в вопросе.

***

И всё же Матео стал присматриваться к башне воздуховода. Когда пришло время сдавать очередную партию флаксов, он незаметно для Серхио проверил на прочность транспортные тросы.

Чтобы старик ничего не заподозрил, Матео попросил его дать несколько уроков русского. Мол, хочется почитать другие книги. Тот обрадовался и вечера в библиотеке наполнились новым смыслом.

Через неделю интенсивного изучения Матео решил, что можно попробовать почитать и, пока Серхио возился с цветами на клумбе, заглянул в библиотеку. В шкафу с русскими книгами он долго рассматривал корешки, пока не наткнулся на толстый переплёт с названием «Возвращение жизни». Имя автора заставило Матео взять именно эту книгу. Анна Альбицкая.

Книга была полна иллюстраций, таблиц и графиков. Разумеется, мизерных знаний русского не хватило ни на что, но фотографии говорили без слов.

Множество изувеченных или просто мёртвых людей на кушетке, с которыми что-то делает Анна, одетая в белый комбинезон. Подписей Матео не понял, но узнал и лабораторию, и комнатушку, в которой его поселил Серхио. Чувствуя свой липкий пот и даже его запах, Матео листал жуткую научную работу, и не мог оторваться. Бесконечная серия фотографий «до» и «после» показывала, что опыты Анны далеко не сразу стали успешными.

– Надо же, какую интересную книгу ты нашёл, – вдруг раздалось за спиной и Матео чуть не уронил книгу.

– Да… вот… решил чего-то на русском почитать, – промямлил он.

– И как? Всё разобрал? – благожелательно спросил Серхио, но его бледные глаза смотрели холодно.

– Эти люди. Они все были здесь, так?

– А ты хотел, чтобы систему оживления людей на крысах тестировали?

– Но откуда они взялись?

– Кто-то нанимался в работники, кого-то находили в море, а кто-то, как ты, – подмигнул Серхио, – поживиться хотел. Всего не упомню. Давно было.

Догадка стрельнула в мозг Матео с такой силой, что он охнул.

– Ваш сын, – он посмотрел в упор на старика, – видел это своими глазами, испугался и поэтому сбежал.

– Он не был трусом, – покачал головой Серхио, – но науку терпеть не мог. Да и методы работы с биоматериалом не одобрял.

– Биоматериал? – Матео чуть не задохнулся. – Это люди!

– Отбросы. Их никто не искал. И вообще, главное – результат. Уж тебе-то это должно быть ясно в первую очередь. Если бы эксперименты одобрили в моей стране, всё случилось бы намного раньше.

– Точно! Я понял! – Матео отступил на шаг, будто нуждался в безопасной дистанции. – Вы не фатал, как все прочие подводные крестьяне. Вы не приняли судьбу, вы спрятались от возмездия!

– Успокойся и иди на кухню. Твоя очередь жарить рыбу, – Серхио взял книгу из его рук, вернул на полку и заботливо подровнял корешки остальных.

***

В ту ночь Матео почти не спал. Он просто не мог расслабиться на своей кровати, которая вообще-то была намного лучше, чем те, что в ночлежках наверху. Это было странно. Раньше он не замечал за собой такой чувствительности. И ведь мертвецов видел, и калек. Многие из них были его знакомыми, и он привык к жестокости судьбы. Но дьявол с платиновыми волосами, спрятавшийся на дне моря и собирающий изумруды для своей внучки, словно содрал с него толстую шкуру в тот момент, когда скормил Фабио своим акулам.

Матео прошёл на кухню, выпил воды. Потом вышел в галерею и долго смотрел на морское дно за стеклом. Подплыла акула и уставилась на Матео с той стороны. Он уже научился их различать. Это была Галя, самая маленькая из всех и самая поцарапанная.

– Эх ты, тварь безмозглая, – вздохнул Матео, – тоже ведь могла быть свободной и жрать кого и где хочется, а не моргать тут своей лампочкой.

Галя не оценила его участия. Слегка шевеля плавниками, она почти зависла на одном месте и следила за ним, пока ему не надоело и он не вернулся в дом. Матео заставил себя уснуть, придавив голову тяжелой плотной подушкой. Ещё не хватало быть сонной мухой в этом паучьем гнезде.

На утро был четверг, а это значило, что прибудет катер за новой партией флаксов. Серхио делал вид, что вчерашнего разговора не было. За утренним кофе в библиотеке он рассуждал о климатических изменениях и сожалел, что из-за нашествия океана сократились площади кофейных плантаций.

– Ну, у нас-то с плантациями всё хорошо пока, – ответил Матео просто для того, чтобы не молчать.

– Если ты про Букамарангу, то не угадал.

– Как это? – напрягся Матео.

– Нет Букамаранги, парень. Пока ты валялся в коме, тряхнуло нас как следует. И на этот раз океан не постепенно наполз, а сразу забрал своё.

– Как это? – тупо повторил Матео.

– Вот так. Уровень океана теперь ещё на пять метров выше. И те придурки, что смеялись над моим длинным воздуховодом, свалили со своих ферм, потому как залило недомерков. А всё потому, что надо наперёд думать и не жадничать, – поучительно закончил Серхио.

– Почему… – у Матео не хватало дыхания, а в глаза словно залилась тьма, – почему вы мне не сказали сразу?

– А что это изменило бы?

– Я хотя бы знал, что у меня больше нет дома и…

– И не стремился бы сбежать? – закончил за него Серхио. – Не отпирайся, я знаю, зачем тебе русский. Не для книжек, а чтобы читать инструкции на оборудовании.

Матео вскочил и стал ходить по комнате, словно убегая от тупой боли, которая расползалась от сердца по всему телу.

– Тут уж ничего не поделаешь, жизнь. Ты не мог повлиять на это, – продолжал разглагольствовать Серхио, не глядя на Матео. – Посмотри на это с другой стороны. Ты вор и вряд ли когда-то в жизни честно работал. Наверху тебя так или иначе ждёт решетка. Даже если все, кто тебя знал, погибли. Хотя, Риваро Ксабан слишком хитрый жук.

Матео будто наткнулся на стену.

– Причем тут дон Риваро? – ошарашенно спросил он.

– Ты иногда бормотал в бреду, так что я знаю, кто тебя отправил за флаксами. И да, я сообщил куда надо, что этот персонаж мечтал нагреть корпорацию, – Серхио говорил благодушно, как сытый лев, и даже не соизволил обернуться к Матео, стоявшему у него за спиной. – Как думаешь, он скажет тебе спасибо, когда ты вдруг окажешься жив?

В груди у Матео стало горячо, а в горле перехватило дыхание. Он схватил с полки мраморного коня и с воплем опустил его на затылок старика. Серхио обмяк, фарфоровая чашечка с кофе опрокинулась, и улыбающаяся Росита на фоторамке исчезла под кофейной гущей.

Сколько прошло времени, прежде чем Матео смог вдохнуть полной грудью и сбросить оцепенение, он не знал. Возможно, он и дальше так стоял бы с окровавленной статуэткой в руке, но где-то за стенами дома раздался глухой удар. Он вздрогнул, заглянул в остановившиеся глаза Серхио и тихо сказал:

– Клянусь девой Марией, я не хотел тебе такой лёгкой смерти…

Удар повторился и Матео быстро направился в комнату с камерами. Вглядевшись в изображения на экране, он чертыхнулся. Акулы кружили возле галереи и по очереди брали ее на таран.

Почти бегом Матео вернулся в библиотеку. Не глядя на мертвеца, он стал лихорадочно обшаривать рабочий стол.

– Ну, где твой сейф, старый дьявол? Ведь он тут, правда?

Раздался новый удар. Матео бесцеремонно стал вышвыривать книги на пол, отпинывая их в сторону, словно мстил за любовь к ним Серхио. Когда груда на полу выросла, а сейфа так и не обнаружилось, Матео уже был мокрый и злой, как акула.

– Где сейф?! – заорал он, глядя на портрет с улыбающимися людьми, которые и представить не могли в то время, когда писалась картина, как обернется их судьба.

Вдруг его осенило. Он подошел и пошевелил раму. Она поддалась. Напрягшись, Матео с трудом снял портрет со стены и засмеялся. Металлический прямоугольник оказался именно там.

Модель была старая, как гидрокостюм Серхио. Обращаться с такими Матео умел ещё в юности. Когда толстая дверца открылась, он охнул. Внутренность сейфа скрывала двадцать два слитка платины и десяток крупных темно-зелёных изумрудов, сваленных небрежной горкой.

Матео выгреб камни, потом, задумавшись, взял один слиток, закрыл сейф и повесил портрет на место.

В спортивных брюках Анны были карманы, но поместились туда только изумруды. Держа слиток в руках, Матео побежал в галерею, но на полпути остановился. Заглянул на кухню, взял топорик для разделки рыбы и вернулся в библиотеку.

–Это всё мерзко, и потом я раскаюсь, – сказал он трупу Серхио и отрубил ему большой палец правой руки. Палец всё ещё был теплым и Матео с трудом подавил рвотный позыв. Размышлять о том, что он впервые в жизни убил человека, было некогда.

Пробегая по галерее, он заметил, что акулы безуспешно пытаются грызть толстое стекло. Вдруг, когда чьи-то зубы оставили на стекле царапину, включилась сигнализация.

– Твари, он не в отключке, он мертв! Валите отсюда! – истошно закричал Матео и побежал к двери в вентиляторную.

План забраться снаружи на воздуховод по тросам безнадёжно расстроился. Оставался путь мятежного Сашки.

Тем временем сирена повысила тон, переходя почти в ультразвук, и у Матео засосало под ложечкой. Старик рассказывал, что, если не отключить аварийную сигнализацию, ферма будет затоплена и откроются шлюзы для акул. Параноик Серхио таким образом планировал отомстить вероятным взломщикам. Где и как это отключается, Матео не знал и надеялся только на то, что вода не сразу затопит воздуховод.

Серхио был неправ, когда говорил, что внутренность трубы слишком узка для Матео. Уперевшись ногами и плечами, можно было выбраться, как из колодца. Этот навык у Матео тоже имелся с детства. Оставалось отключить технику, чтобы не разделить судьбу куска говядины в мясорубке.

– Да, именно для этого мне был нужен ваш треклятый русский! – сказал Матео вслух, будто дух Серхио поселился в вентиляторе, который послушно остановился.

Повертев в руках платиновый слиток, Матео засунул его за ремень, обвязал вокруг пояса найденную верёвку и полез в трубу. Первые метры дались ему почти легко, но чем выше он забирался, чем смертоноснее становилось расстояние до пола, тем сильнее каменела спина и ныли мышцы, особенно под шрамами.

Вверх он посмотрел только на старте, потом было неудобно. Когда осталось напрячься совсем чуть-чуть, он осторожно поднял голову и от неожиданности чуть не съехал обратно. Отверстие воздуховода было забрано решёткой.

– Нет. Нет. Нет, – повторял он бессчетное количество раз, подбираясь всё ближе, будто от этих слов решетка превратится в мираж. Но она не исчезала.

Матео добрался доверху и вцепился в тонкие прутья. Как теперь быть, он не представлял. Единственное, на что его хватило – это соорудить нечто вроде обвязки и закрепиться в положении подвешенного к потолку окорока. Это позволило расслабить деревянные мышцы и освободить руки. Повисев какое-то время и разглядев решетку, он вздохнул и достал слиток.

Платина – самый неподходящий в мире молоток, но другого у него не было. Уперевшись спиной и ногами, он принялся методично бить по заклепкам, что держали решетку. Далёкий визг сигнализации подстегивал Матео. Слиток покрылся царапинами и вмятинами, пальцы Матео онемели, но он колотил и колотил, шёпотом умоляя деву Марию не бросать его сейчас.

Последняя заклепка вылетела одновременно с новым звуком, донесшимся снизу. Не смея даже думать, что он значит, Матео отбросил слиток, поспешно выдавил решетку наружу и мешком повис на толстой стене воздуховода.

Он висел головой вниз и смеялся, как умалишённый, разглядывая волны, облизывающие трубу. Вдруг огромный пузырь с уханьем поднялся с глубины и лопнул, обдав его знакомым запахом. Потом ещё один. И ещё.

Матео замолчал. С фермой было покончено и оставалось только гадать, когда вода поднимется по трубе.

Привязавшись веревкой теперь уже к шесту солнечной батареи, Матео устроился поудобнее и осмотрелся. Серхио сказал правду – ни одного воздуховода соседних ферм не было над водой. Как и берега, до которого Матео вряд ли доплыл бы, но хотя бы раньше он виднелся на горизонте.

Путь вниз был отрезан. Путь к берегу осложняло то, что Матео не представлял, где теперь хоть какой-то берег. Человек с карманами, полными изумрудов, сидел на трубе посреди океана, как обезьяна на пальме, и ничего не мог сделать.

– Клянусь девой Марией, отличный шанс начать новую жизнь! – сказал он, глядя на бесчисленные волны.

Это была самая удачная шутка судьбы, и он смеялся в голос до тех пор, пока из глаз не брызнули слёзы.

***

Катер за флаксами пришёл только к вечеру. Отупевший от жажды и палящего солнца Матео с равнодушием обреченного следил за хороводом четырех акульих плавников. Он и катер-то заметил, когда акулы вдруг отплыли подальше. Радостно вскрикнув, он попытался было плюнуть им вслед, но слюны не набралось.

В катере сидела парочка парней в фиолетовых служебных комбинезонах. Они вытаращились на Матео и синхронно достали оружие.

– Не стреляйте! – прохрипел Матео, – я свой!

– Что значит свой? – подозрительно спросил тот, что был с бородой и выглядел старше.

– Я работник дона Серхио, нас затопило, а он сам погиб!

– Флаксы где? У нас поставка срывается!

Матео понадобилось несколько секунд, чтобы понять – корпоратам плевать на смерть Серхио. Это приободрило его, и он сбивчиво заговорил:

– Всё можно организовать. Дайте воды, я объясню.

Отчаяние придало ему убедительности и корпораты, отложив пистолеты, помогли ему забраться в катер. Еле оторвавшись от бутылки с водой, он сказал:

– Меня зовут… э… Хорхе Гарсиа, я умею работать с флаксами не хуже сеньора Альбы. Я смогу собрать их для вас, – он отпил ещё, отдышался и продолжил: – И возьму только сотню, если отвезёте меня в город.

Корпораты переглянулись и Матео затаил дыхание, заметив в их взглядах отчётливый жадный блеск.

– Какой город? – уточнил бородатый.

– Ну… – Матео задумался, – в Боготу.

– Ладно, Хорхе, с тебя флаксы, с нас Богота, – сказал корпорат, плохо скрывая радость. – Что для этого нужно?

– Оружие против акул и костюм для донных работ. Так что, по рукам?

– И больше ничего сверх сотни реалов? – прищурился младший корпорат.

– Клянусь девой Марией, – Матео нащупал изумруды в кармане и улыбнулся так широко, как позволяли потрескавшиеся кровящие губы, – мне чужого не надо.