— Ребёнку глаз выбили, — будничным тоном сообщила Лерка, стоило только смартфон к уху поднести, и добавила, торопясь, срывающимся на свист голосом, — быстро подъезжай к школе надо оформить бумаги. — А сама что? — вяло спросил я, хотя ноги уже начали холодеть от волнения. В горле стало пересыхать, а старый перелом в правой руке предательски заныл, как на плохую…
Дождь заливал каменные плиты и железные заборы, разбросанные как попало на обросшем уже засохшей грязно-коричневой травой склоне горы. Айя с отвращением посмотрела на погрязшие в слякоти белые кроссовки и спрятала озябшие пальцы в рукава тёмно-синего дождевика. Она наконец нашла нужный ей участок. Земля вокруг пока была даже не ограждена. Одинокая табличка с именем и датами — Может, завтра выкопаем его?…
В лаборатории раздался телефонный звонок. Клинси метался туда-сюда, ища свой телефон. Учёный рылся в бумажках со своими заметками, переставлял стойки с пробирками, даже стены начал обшаривать. На самом деле, деятель науки немного выпил перед выходом из дома, но его способность идеально притворяться трезвым могла дать фору даже самым искусным актёрам! Ну и, конечно же, любитель выпить соблюдал меру. Нельзя же…
Место встречи представляло собой небольшой камерный зал. Стены, отделанные деревянными панелями и украшенные старинными гобеленами. Картины в тяжёлых деревянных рамах, с которых смотрят мужчины в рыцарских доспехах и дамы в соболях. Мебель — под стать помещению. Массивный каменный стол, занимающий добрую часть пространства, и три пустых кресла, ожидающие скорого прихода хозяев. Слуга вошёл в зал, быстро пробежался взглядом по помещению…
Больница. На фоне постоянный механический гул и пощелкивание. Все помещение будто спит или мертво, только горит лампа на столе у дежурного. На вид ему уже достаточно лет, чтобы иметь детей и внуков. Он практически не смотрит в небольшой мерцающий перед ним экран. Тихо звякает ложечка в стакане с чаем, шуршит пакет с печеньем – теперь это все, что ему остается…
Стоя на краю крыши, я отметил, что на высоте четырёх сотен метров воздух особенно вкусно пахнет. Чем-то свежим и немного сладким. Возможно, из-за бескрайней лужи Финского залива перед глазами, но, скорее всего, из-за страха смерти, ждавшей меня за парапетом. В небе клубилась июньская хмарь, внизу пыхтел шумный город, а я застрял между ними, вцепившись в стальную ограду. Рядом стоял Боря…
Часть 1. Хафиза Приёмный зал центра медицинских исследований выглядел безлюдно. Странно, поувольняли что ли всех? Лишь за стойкой одиноко стояла девушка-азиатка, видимо, из новеньких, раньше её не видел. — Здрасьте, я пришёл на сканирование, — обратился я к ней. Девушка повернулась ко мне, окинула оценивающим взглядом. — Что, разочарованы? Я не тот, кого вы ожидали? — снова заговорил я. —…
На Левтере никогда не наступала ночь, не сменялись калейдоскопом сезоны, не справлялись шумные, словно взрывающиеся петарды, праздники. Левтеряне всю жизнь только и делали, что учились, сражались за место под одним из трёх солнц, а потом умирали. Бесполые, антрацитово-чёрные, в пару сантиметров высотой, — эти кучки желе могли только беспрестанно поглощать всю доступную информацию о Земле – своеобразном Эдеме, куда попадали…
Один козырь и никакой надежды на вылазку победителем: Софи уныло перебирала веер карт. Робот-механик напротив был неподвижен, держал свой картонный веер хваткой намертво; не издавал ни свистка, ни потрескивания, ни единого звука, который мог бы служить подсказкой, как дела идут у него. Ланселот — валет треф, Гектор — валет бубновый, две десятки, чёрная дама и самая маленькая, самая незначительная карта…
Слабость человеческого мяса, мягкого и податливого, смущала, как и поступательный холод машины. Путь от натуры механизма к яркой, полной чувств вспышке застыл где-то посередине, собрав худшее с обеих сторон, и, кажется, оборвался навсегда. Смолянистое полотно приняло сущность, раздев до нитки, лишило ощущений, проникло вглубь, отбирая пространство и время, разъело фундамент личности и набросилось на воспоминания. Но образы, выжженые на подкорке,…